На ее работе шеф решил устроить корпоративное празднование нового года. Нормальная практика. Причем корпоративы совпали — ее и мой. Договорились созвониться — я за ней заеду, или она сама будет добираться. Ну вроде все нормально, созвонились, договорились на время. Корпоратив — дело такое. Конкурсы, бильярд. Жанка очень любит бильярд, русский. Она просто голову теряет, когда играет. Причем играет классно. Гуляли они на Садовой, где-то недалеко от Пика, там классные бильярдные столы. Важная деталь. У Жанны после родов остался живот. Мы не парились по этому поводу, так как начнет худеть — молоко пропадет. Жанночка занялась собой. Как мотивацию, мы пошли в Зару — купили платье, такое – среднее, но эффектное. Ну и — естественно — к нему несколько комплектов белья, тоже довольно эффектного, чулки, колготки. Это важный момент. Потому, что Жанна принялась худеть. В день корпоратива она примеряет платье, и оно ей как раз. Я говорю — ты там всех затмишь.
Во время корпоратива со мной решила о чем-то поговорить моя коллега. Елена. Разговор важный, мы тогда магазины открывали вместе, были общие финансовые интересы. Думаю — нужно Жанне позвонить, предупредить, что опоздаю минут на сорок. Звоню, говорю, она отвечает — хорошо, мы как раз в бильярд собрались играть. Так что можешь не спешить. Я — ты поосторожнее, не стремись выиграть, а то, когда девушка наклоняется над бильярдным столом, да ещё в платье, да ещё в чулках… Оппонент точно проиграет. Хи-хи-хи, ха-ха-ха, пошутили.
В общем, у меня — часа два в запасе есть. Причем разговор происходит при моей коллеге, Елене. Она — высокая, статная брюнетка, старше меня на пять лет. Такая хорошая троечка у нее, талия, ноги. Причем троечка эта не висит… Но это — коллега, да и нельзя — женат я. Разговор, тем не менее, серьёзный и долгий. Нам нужно было протащить определенного подрядчика по тендеру, подрядчик был мой, в этой компании был мой интерес — в общем, разговор должен был быть долгим.
А мы гуляли у себя, на Софийской. В здании компании. Стол был супер, музыканты. Вопросов было много, в том числе и технических. Мы иногда уходили в дальнюю переговорную — обсудить плитку, потолок и т.д. Был бильярд, мы покатали шары, но оба играть не умеем. Она говорит — интересно, а как это девушка — интересно, мол, что такого в девушке, которая в коротком платье играет в бильярд.
Я — без задней мысли — отвечаю, что, мол, бильярд подразумевает ударом кием по шару. Удары бывают сложными. Бывает так, что шар стоит далеко. Ты тянешься за этим шаром, наклоняешься над столом. И если ты девушка, то подобное притягивает мужские взоры.
Она — а платье-то причем?. Я начинаю понимать, что меня или троллят, или включают дурака. Как реагировать — непонятно. Решаю продолжить — интересно же, куда эта ситуация вырулит. Я говорю — Лена, представьте, что Вы в платье, играете в бильярд. Платье — не макси. При сложном ударе Вы наклоняетесь над столом, сильно наклоняетесь, тянетесь руками вперёд. Что происходит с Вашим платьем?
Она — и что же с ним происходит?
Причем я понимаю, что диалог заруливает куда-то не туда. Но ничего сделать не могу, так как именно от нее, в том числе, зависит — будет ли мой подрядчик работать по магазину или нет. Как себя вести — не знаю, скажу что-то не то — потеряю этот тендер. Подрядчик-то мой. И эта Елена так ненавязчиво даёт понять, что именно от моего участия в этой игре зависит ее решение. Ситуация сложная. Причем все видели и слышали, что мы обсуждали серьезные вопросы, и к нам никто — НИКТО — не присоединяется. Решаю продолжать.
Мне сорок лет. Я уже давно не юноша, а состоявшийся в жизни, взрослый мужик.
Я думал — меня сложно чем-то удивить. Ан нет… Эта история не то, чтобы была совсем из ряда вон. Просто со мной такого не было, и я не очень понимаю — как к ней относиться. В общем, решаю не менять курс и не подавать виду. Повторюсь, у меня были свои интересы протащить этого подрядчика.
Говорю — Елена, когда вы низко наклонитесь над столом, Ваше платье приподнимется с уровня колен до уровня середины бедра. А при сложном ударе, когда Вы и руки с кием вытяните, Ваше платье приподнимется ещё выше. И — при определенных условиях — позволит оценить красоту и стиль Ваших чулок, Вашего белья и — простите — Ваших ног и попы.
Ответ — да Вы что!!!
Я уже злой и решаю поставить точку. Говорю — а стоящим перед Вами это позволит так же оценить красоту Вашего бюстгальтера и — простите — Вашей груди.
Ситуация развивается дальше. Я пытаюсь как-то перевести разговор на другую тему и говорю — Елена, пойдемте потанцуем. Пойдемте, Александр.
Важный комментарий. Так как Жанне платье оказалось впору, то она — естественно — и надела его на корпоратив. Одевались мы вместе, в комнате, она помогла мне выбрать рубашку и галстук и попросила помочь ей застегнуть верх белья и, пока она выбирала мне рубашку, попросила достать из шкафа упаковку с чулками. Это важно — на Жанне было надето платье чуть выше колена, чулки и комплект, который мы выбрали вместе — верх и низ.
Мы танцуем, я еще раз убеждаюсь в том, что у моей коллеги стройный стан и твердая троечка. Именно твердая, ничем не поддерживаемая троечка, которую от меня отделяют лишь моя рубашка и ее на самое толстое платье и которую я уже осязаю.
Начинается странный диалог. Елена — Александр, а что за платье носит ваша супруга? Я — в смысле? Елена — какой бренд? Я — Черутти. Красивое? Красивое. Я представляю сейчас, как Ваша, Александр, супруга, играет в бильярд, как она наклоняется, как становятся видны верх ее белья и ее грудь, как поднимается ее платье, и стоящие вокруг джентльмены оценивают ее чулки, белье, ножки и попку.
Сказать — что я обомлел — значит, вообще ничего не сказать. Я просто потерял дар речи. Вы, говорит, Александр, не боитесь, что она там кого-нибудь соблазнит? Диалог — не о, чтобы выходит за рамки приличия — но развивается в каком-то странном направлении. И я решаю его прекратить. Спрашиваю — Елена, а что натолкнула Вас на такую мысль? Елена отвечает таким текстом — Александр, на мне надето практически то же самое, что и на вашей жене. Примерно такой же длины платье, примерно такие же чулки, примерно такое же белье. Я уже мысленно попрощался с контрактом, со своим интересом, понимаю, что ипотека не сократится и просто хочу прекратить этот диалог — каким угодно образом.
Но тут следует фраза, которая в очередной раз выбивает меня из седла — Я тоже могу наклониться перед Вами над столом, чтобы Вы, Александр, смогли оценить красоту моего белья, моей груди, моих ног и моей попы. Как Вы думаете — смогла бы я соблазнить Вас? И я выхожу из ситуации так. Я говорю — Елена, я уже ощутил прелесть Вашей груди, уверен — что Ваши ножки и попка ей не уступят. Считайте, что вы меня уже соблазнили. Однако я не понимаю — к чему весь этот разговор?
К этому моменту мы оба выпили достаточно шампанского, чтобы уровень коммуникации был более высоким. И она начинает рассказывать мне про своего молодого человека, как она его любит, как пытается завоевать, как у нее ничего не получается. То есть — рассказывает мне, как своей подружке за уже не первым бокалом вина. К тому моменту и я был уже не совсем трезв, и у нас получились славные посиделки двух, как это не странно звучит, подружек.
В это время мне звонит Жанна, говорит, что пора домой и спрашивает — когда я за ней приеду, намекая, что дома меня ждет сюрприз. Я, конечно же, подумал про ее не самое длинное платье, про чулки и белье, которые идеально гармонировали и дополняли друг друга. Чулки сидели так, что ножки в них были просто точеные, верх зрительно добавлял плюс один размер, а низ сидел так, что у глаз было не отвести. У меня тогда была старая Нокиа, Н500, их первый смарт — у него очень громкий динамик. С минимальной громкостью слышимость — как по громкой связи.
Естественно, Елена услышала весь диалог. Она грустно вздохнула, сказала — как же я завидую Вашей жене. И попросила проводить ее до дома. Я вызвал такси, отвез Елену домой, мы попрощались, и я поехал за Жанной. Позвонил — сказал, что скоро буду.
Второе важное замечание — за 8 лет совместной жизни я ни разу не видел Жанну навеселе. Голос по телефону был абсолютно нормальным.
Остановлю внимание да важном факте. Елена — эффектная женщина, лет 43-44 на тот момент, при росте 170 ни грамма лишнего, вся упругая, грудь — троечка, которая, даже ничем не поддерживаемая, упирается в тебя так, что тебя сквозь тебя бьет молния, от макушки до хвоста. А Жанна — рост 160, плюс-минус двоечка. Но — при правильно подобранном верхе, а выбирал его — я — смотрится тоже очень и очень эффектно.
При этом — если смасштабировать — длина платья у обеих тоже одинаковая. Я отвез коллегу домой и поехал за Аней, позвонив ей по дороге. Ехать с Фучика на Садовую, в 12 ночи — минут 20-25. Приезжаю, паркуемся, договариваюсь с таксистом — подождать и отвезти нас домой, на Невский. Звоню. Нет ответа. У девушек есть отвратительная привычка держать телефон в сумке.
При этом телефон может звонить, но он лежит в сумке, сумка стоит где-то в стороне, и она его просто не слышит. Ну вот такая у девушек есть особенность — на то они и девушки. Ну, думаю, телефон в сумке, Жанка знает, что я должен приехать, сейчас возьмет телефон, увидит мой не отвеченный вызов, наберет, мы встретимся и поедем домой.
Дочь спит, Жанночка наверняка выпила шампанского или коньяка, поэтому есть все предпосылки насладиться не самым длинным платьем и очень красивым бельем и чулками на очень красивой девушке. Вот с такими мыслями я жду Жаннин звонок. Настроение — супер, скоро Новый Год, с подрядчиком все решили, с коллегой все обсудили, Жанночка должна быть ей благодарна за то, что та меня так подготовила.
В общем — все здорово. Но звонка нет. Пять минут, десять, пятнадцать. Звоню снова — и снова нет ответа. Договариваюсь с таксистом о дополнительных деньгах, все нормально, адекватный мужик — снял-открыл заказ. стоим, ждем. Да и не отпустишь его — конец декабря, холодно. Проходит почти час. Причем я не совсем представлял себе — где они гуляют. Это не сам ПИК, а рядом. Примерно через час раздается долгожданный звонок, и Жанна довольно странным голосом просит — Сашка, встреть меня, пожалуйста. Я выясняю — где, говорю таксисту — куда подрулить, мы подъезжаем и я иду за своей благоверной. И сам такой мысленно потираю руки — Жанка наверняка тяпнула лишний бокал коньяка, а поэтому соблазнить ее на что-нибудь этакое будет очень просто.
Это отель Аркадия, на Мойке. там очень приличный ресторан, хороший бар, сауна. Неплохой бильярд — по крайней мере столы не вплотную друг к другу. Жанна работает в …проме, дочернее предприятие …строя, компания может позволить себе хороший корпоратив. Вижу на диване свою вторую половину. Понимаю, что у девушки хорошее настроение, что она отлично провела время, но что-то не так. Причем я не понимаю — в чем дело. То ли свет как-то падает не так, то ли как-то не сочетается цвет ее платья с этим диваном, толи сам диван какой-то не такой. Диван такой огромный кожаный, темно-бордовый. Такой — в который проваливаешься, и он обнимает тебя за плечи. Когда на таком диване сидит девушка в платье, то, независимо от длины ее платья, ты понимаешь — насколько длинные у нее ноги.
Я понимаю, что это — Жанна, но волосы кажутся другими, другого цвета и как-то не так уложены, макияж тоже какой-то не такой. И я понимаю, что моя красавица выпила не просто лишний бокал шампанского, а хорошо, если не лишний бокал коньяка, причем — полный до краев. Причем выглядит как-то не естественно. Что-то режет, но я не пойму — что, да и не пытаюсь разобраться, так как нужно свою законную уже наконец отвезти домой.
Люди, когда выпьют лишнего, бывают разными. Кого-то развозит, кто-то держится нормально, а по кому и вообще не скажешь, что он выпил, и выпил изрядно.
Жанна держится вполне нормально, я беру ее за руки, она встает, я целую ее в щеку, и мы идем к машине. Я что-то спросил — как, мол, отдохнула, она ответила, что хорошо. Мы сели и поехали. В дороге Жанна засыпает у меня на плече. Ехать не долго — на Лиговский, минут 10. Жанна спит, не просыпается. Таксист открывает заднюю дверь, я беру Жанну на руки, и отношу домой.
Все спят, я тихонечко несу ее в комнату, кладу на кровать и сам иду в душ. Это для меня такой сдвиг по фазе — я не могу лечь спать без душа с хорошими мылом и мочалкой.
Жанна спит сном ангела, прямо в одежде. И тут до меня доходит — что же так резало глаз, на Жанне Геннадьевне отсутствует бюстгальтер. Поэтому казалось, что платье сидит как-то не так. А волосы — просто влажные. Думаю — знатная гулянка была. Кием, что ли, сорвало?
Я понимаю, что в дальнейших моих действиях этики не присутствовало совсем. И мне до сих пор стыдно за себя. Но я решаю проверить — действительно ли это так. Жанночка крепко спит, над ухом можно выпалить из пушки — она не проснется, платье имеет спереди ряд пуговиц, их можно расстегнуть, и платье останется на кровати. Если попытаться описать эмоции, которые я тогда испытывал, то их можно сравнить с эмоциями от первого поцелуя с девушкой, от первой самостоятельной поездки на машине, от спуска по целине на сноуборде — был у меня такой опыт, когда несешься и не понимаешь, разобьешься ты или нет.
Или как о первого прыжка с парашютом, уже со значительной задержкой раскрытия — это когда падаешь с огромной скоростью с огромной высоты, когда поток ветра не дает дышать, тебя захлестывает сложная смесь восторга, страха, чувства полета, но при этом нужно управлять своим телом, смотреть высоту на высотомере и вовремя открыть парашют.
Пуговиц много, они очень маленькие и тугие, и — скорее всего — несут исключительно декоративную функцию. А может быть, руки у меня дрожали. По своим ощущениям, я расстегивал его весь остаток жизни. Эти пуговицы мелкие, их не ухватить толком, в петельки они еле пролезают, не дай Бог — Жанка еще проснется.
На ней действительно не оказалось верха белья. Платье было надето просто так.
Когда я расстегнул платье до низа, я увидел чулки, на одном была затяжка на внутренней стороне бедра. Бикини было на месте, однако было порвано — та полосочка, которая соединяет спинку и животик, была порвана по шву внизу. Я еще отметил про себя — классные бикини, швов совсем незаметно, и сшито — ниточка к ниточке. На той половинке порванной полосочки черного кружевного бикини, которая шла со спины, были заметны какие-то подсохшие белесые разводы.
Анечка повернулась на бок, и я увидел на месте, которое было как бы прикрыто бельем, красный след от крепкой пятерни.
Самое интересное — у меня не было никаких эмоций. Совсем. Было очень интересно наблюдать за собой — ноль эмоций. Я высвободил ее из платья и того, что осталось от белья, аккуратно снял чулки, кинул все это в корзину для стирки. Аню закутал в халат и укрыл одеялом.
История не имела продолжения, я ничего не говорил, Аня тоже. Как бы ничего не произошло. Первого января мне утром позвонили — на нашу продавца-консультанта в Сити Молле упал шкаф и много чего ей сломал. Захватив по пути мусор и выкинув его в помойку, я случайно — через голубой пакет, на самом дне — увидел красную упаковку от Эскапела. К чему это я все? Хрен знает — навеяло на старые-то дрожжи, но подобные истории только под хмелем возможны.
В этой конкретно ситуации была только одна эмоция — описать ее можно так: Что за фак? Это значит, что со мной — только с механическим контрацептивом, а другому — пожалуйста — как хочешь, куда хочешь. Обидно блин. Не хочу показаться сплетником, но тут была — как минимум — пара парней, так как снять верх белья, не сняв платье — не реально. Интересна только чисто техническая часть — Как? Хотя… не мое это дело. И уже сейчас — другая жизнь, другие интересы и заботы.