Уэйн
— Почему твоя сестра здесь? — спросил я свою жену Джози, собирая ее чемодан. — Она вызывает у меня мурашки по коже.
— Уэйн, моя сестра — наименее устрашающая девушка на планете, — ответила Джози. — Ты можешь поторопиться? Мы опаздываем.
— Она всегда пялится на меня, — сказал я. — Иногда я чувствую себя рядом с ней чертовой антилопой.
— Уэйн, ты конечно быстро бегаешь, милый, но не настолько быстро, — засмеялась она. — Моя сестра заставляет тебя чувствовать себя антилопой? Я должна сказать ей об этом. За моей сестрой охотятся легионы мужчин, как будто она — мессия, а тебя она заставляет чувствовать себя оленем. Тебе придется объяснить это, дорогой, но продолжай упаковывать.
— Хорошо, — сказал я. — Представь себя на равнине. Ты — антилопа. Ты — самая быстрая антилопа во всех долбаных джунглях. Ты — дерьмо. Это я. — Она хихикнула. Мне нравилось, когда она смеялась. Она казалась даже моложе своих двадцати семи лет.
— Хорошо, я — антилопа. И я — дерьмо, — хихикнула она. — Я — самая быстрая проклятая антилопа во всех гребаных джунглях.
— Нет, не ты, — сказал я, — а я, помни это. Я просто хотел, чтобы ты представила себе, что я чувствую.
— Ладно, дорогой, но какое отношение то, что ты — антилопа, имеет к тому, что твои руки лежат на моих сиськах? — спросила она.
— Я могу делать все, что хочу, — сказал я. — Я же — дерьмо, помнишь? В любом случае… Я — антилопа, и я — дерьмо. Пока не приходит твоя сестра. Я замечаю ее, и сквозь меня проскакивает страх, как говно сквозь гуся. Твоя сестра — гепард, и она голодна. Угадай, что в ее меню?
— Дерьмовая антилопа? — спросила она.
— Совершенно верно, — ответил я. — И рядом с ней я больше — не дерьмо. Она хуже меня, и я это знаю. Еще хуже то, что знает это и она. Поэтому она сидит на ветке дерева и смотрит на меня. Для нее это — игра. Но на самом деле это — моя гребаная жизнь.
— Она просто сидит и смотрит на меня. Она ждет, что я сделаю шаг. Здравый смысл подсказывает мне не убегать. Мой мозг приказывает мне не бежать, потому что я тогда просто умру уставшим. Но все, что записано в моей ДНК, приказывает мне бежать. Из всех в стаде у меня больше всего шансов сбежать. Я начинаю тяжелее дышать.
— Потом я понимаю, что на самом деле она наблюдает не за мной. Она наблюдает за всем стадом. Один из меньших самцов антилопы вскакивает на задние лапы, как будто собирается бежать. Я знаю, что она поймает его неуклюжую задницу, прежде чем он успеет сделать пару шагов. У него нет шансов. Он — просто пердун с иллюзиями о том, что он — дерьмо.
— Он снова понимает копыта, и она медленно поворачивает к нему голову. Я срываюсь с места, как будто у меня — реактивный двигатель. Я скачу, задирая лапы и вырывая комки земли, как дерьмо, которое я знаю. Я — олицетворение молнии. Я — квинтэссенция движения. Я — гребаный идиот. Я чувствую, как ее когти впиваются в мои задние лапы, и больше не могу бежать.
— Вся земля в крови. Конечно, кровь моя. Она никогда не высматривала все стадо. Она хотела только меня. Она хотела меня, потому что я был неправ. Для нее это никогда не было игрой. Это всегда было связано с едой для ее детей. Я — самый большой. Так что, от меня еды больше всего. И я никогда не был дерьмом.
— Вырывая огромные куски моей плоти, она не радуется и не танцует. Для нее это — просто еще один рабочий день и…
— И, пожалуйста, заканчивай упаковывать мой проклятый чемодан, прежде чем я брошу тебя в психушку, — сказала Джози. — Уэйн, моя младшая сестра не ест дерьмо. Она не хочет причинить тебе вреда, глупый. А если когда-нибудь попытается… у нее будет шанс увидеть, что делает с гепардом львица. Уэйн, мне не следовало говорить тебе, но Алисса в тебя влюблена. Она влюблена в тебя с детства. Но ты — мой. Так что, прояви к ней снисходительность.
— Нууу, конечно, — сказал я с сарказмом, в котором был мастером.
— Я серьезно, Уэйн, — сказала она. — Тебе это должно льстить. Алисса моложе меня. Она красивее меня и сложена лучше. Многие парни были бы счастливы.
— Эти многие парни не любят своих жен так сильно, как я люблю тебя, — сказал я. Я поднял руку с обручальным кольцом, чтобы она его увидела.
— Я так тебя люблю, Уэйн, — воскликнула она.
— Почему ты не взяла купального костюма? — спросил я.
— Это — деловая поездка, дорогой, — улыбнулась она. — Если бы я собиралась поразвлечься, то со мной бы поехал ты. Но это — короткие три дня, так что, не бери в голову. Мы приезжаем, проводим быструю вступительную встречу. Посещаем их завод, делаем предложение, договариваемся о цене и едем домой. У нас не будет времени на всякие пляжи или бассейны.
— Ладно, ты полностью упакована, — сказал я.
— Иди сюда, любовь всей моей жизни, — прорычала она. Поцелуй, которым мы обменялись, был мягким и теплым, но в то же время горячим.
— Джози, ты опоздаешь, — сказал голос позади нас. Я повернулся и посмотрел в два глаза, такие глубокие, что они поглотили мою душу.
Там стояла Алисса, девятнадцатилетняя сестра моей жены. Рост Джози — метр пятьдесят семь, она компактного телосложения. У нее большие сиськи и большая попа. Известно, что мужчины выходят из лифтов только для того, чтобы проследить за ее задницей.
Алисса, напротив, была метр семьдесят пять, и бросала вызов анатомической физике. Ее талия была такой крошечной, что вы могли обхватить ее обеими руками, и пальцы соприкасались. И все же ее грудь почему-то была такого же размера, что и у Джози. Но из-за крошечной талии и грудной клетки они казались намного больше.
Ее попа была не такой большой, но имела такую же форму и такую же полноту. Ее ноги были не менее мили в длину, а по форме напоминали ноги танцовщицы.
У Джози были темные волосы, как у их отца. Она коротко стригла их, чтобы за ними было легко ухаживать. У Алиссы были длинные пшеничного цвета волосы, волнами спускавшиеся по спине.
У них обеих были одинаковые невероятные серые глаза, и как раз в этот момент Алисса посмотрела ими на меня.
— Я отнесу чемодан в машину, Уэйн, — сказала она.
— Спасибо, Алисса, — сказал я.
— В любое время, Уэйн. Ты — моя семья. Я люблю тебя, — сказала она.
— Эй, а как насчет меня? — спросила Джози.
— Ты — какая-то сука, сестренка, — сказала она. Джози показала язык уходящей спине сестры и привлекла меня для еще одного поцелуя.
— Отдыхайте, мистер, — сказала она. — Когда я вернусь, я задам тебе жару. Ты будешь смешно ходить несколько дней. — Она протянула руку и хлопнула меня по заднице.
— Ты уверена, что не хочешь, чтобы я отвез тебя в аэропорт? — спросил я. Я взял другой ее чемодан. — Боже, что здесь?
— Мой ноутбук, мой проектор. Все что мне нужно для презентации, и несколько дополнительных вещей, которые не влезли в упакованный чемодан, — сказала она. — Дорогой, если бы мы ехали с тобой, мне понадобилось бы два или три чемодана с одеждой. Я должна выглядеть как можно лучше, чтобы заинтересовать своего мужчину. Но для деловой поездки достаточно одного чемодана с одеждой, моей ручной клади и еще одного чемодана с оборудованием.
— Это так неправильно, — сказал я.
Джози повернулась и посмотрела на меня. В тот момент я этого не уловил, но ее реакция была нервозной или испуганной.
— Что такое, дорогой? — спросила она. С ее лица исчезла игривость. И она выглядела испуганной.
— Если бы ехали мы с тобой, и ты хотела бы выглядеть как можно лучше, то вообще бы не стала брать с собой одежду, — сказал я. Она вернулась через комнату, и мы снова целовались.
— Тик-так, — снова сказала Алисса позади нас.
Джози взглянула на часы и начала ругаться.
— Бля, я опоздала, — сказала она.
— Еще нет, — сказала Алисса. — Но у меня такое чувство, что опоздаешь. — У нее было самое таинственное, каменное выражение лица Уэнсдэй Аддамс.
— Алисса, однажды ты встретишь мужчину, от которого тоже не сможешь оторваться, — сказал я.
— Я уже это сделала, — сказала Алисса. — Это то, о чем я хотела поговорить с Уэйном. Я мало что знаю об отношениях мальчика и девочки. Это будет мой первый разговор.
— Вау, — сказал я. — Я бы подумал, что кому-то, кто похож на тебя, придется отбиваться от мальчиков палкой. — Алисса так сильно улыбнулась, что засияла.
— Я уже это делала, — сказала она. — И довольно хорошо владею этой палкой. Но я должна быть уверена, что через это пройдет только правильный парень. Вот почему мне нужен совет с мужской точки зрения.
— Ты могла бы поговорить со своим отцом, — сказал я. Обе сестры засмеялись.
— Джози, тебе действительно пора шевелить задницей, — сказала Алисса. Я схватил Джози за руку и повел ее вниз к машине.
— Дорогая, если ты опоздаешь, я могу тебя отвезти, — сказал я, указывая на свой «Мустанг». Он стоял на нашей подъездной дорожке и выглядел так, словно был готов к работе. Кроме Джози, моим любимым занятием был мой «Мустанг».
— Мы оба знаем, что я никогда не засуну в эту машину все три чемодана, — хихикнула Джози. Она потянулась, чтобы поцеловать меня.
— Тик-Так, — снова сказала Алисса позади нас. Джози улыбнулась и покачала головой. — Дорогой, будь с ней любезен. Поговори с ней. Она — единственная сестра, что у меня есть. Кроме того, это не даст тебе слишком сильно скучать по мне. Проведи с ней немного времени. Вам, ребята, нужно сблизиться.
— Но посмотри на нее, — прошептал я. — Она устроилась на крыльце как гепард в ожидании дерьмовой антилопы. — Джози рассмеялась.
— Милый, гепард — не тот тип киски, о котором тебе стоит думать, — сказала она. — Тебе следует сосредоточиться на том, что между ног у меня. Тебе следует подумать о том, как буду готова я отдать это парню, помогающему моей младшей сестре…
— Я уже сказала Джону, что больше не поеду в командировку без тебя, — сказала она мне, садясь в машину.
— Это нереально, дорогая, — сказал я ей. — Я, возможно, не захочу отправиться в поездку. Я, возможно, и сам не смогу вырваться с работы. Или а что, если мне придется уехать по работе? Важно то, что я люблю тебя. И я тебе доверяю. Джон — хороший парень, он бы не брал тебя, если бы ты не была ему нужна.
Когда я посмотрел на нее, то увидел, как по ее щекам текут слезы.
— Я так тебя люблю, Уэйн, — сказала она. — Но что бы ты там ни думал, это — наша последняя разлука. — Она быстро поцеловала меня еще раз, а затем села в машину и уехала.
Я повернулся к дому и заметил Алиссу, сидящую на перилах, окружавших наше крыльцо. Она не столько просто сидела, сколько сидела в засаде и ждала. Всего на секунду я подумал о том, чтобы сбежать.
— Бежать уже слишком поздно, — сказала она.
Джози
Едва приехав в аэропорт и припарковав машину, я поняла, что попала в беду. Во-первых, у меня оставалось меньше двадцати минут, чтобы пройти регистрацию и добраться до выхода на посадку. Во-вторых, пропала моя ручная кладь.
Я этого не понимала. Я сама положила сумку в багажник своей машины. У меня не было выбора. Я схватила два чемодана, один, который упаковал Уэйн, а другой — с моим оборудованием. И тут я подумала вот о чем: на самом деле Уэйн не клал никаких чемоданов в багажник.
Это Алисса должна была положить в багажник один чемодан, а два остальных я поставила сама. Это означало, что я, должно быть, ошиблась, и не положила ручную кладь в багажник. Уэйн этого не делал, а у моей сестры не было причин брать мою сумку. Наверное, я была так взволнована, думая об этих следующих трех днях, что просто ошиблась и оставила сумку где-то у себя дома.
Поскольку сумка заперта, беспокоиться мне было не о чем. Даже если Уэйн ее и найдет, он не станет ее взламывать, просто чтобы посмотреть, что там внутри. Так как мой сотовый телефон тоже был в той сумке, я не могла ему позвонить, пока не доберусь до отеля. И если я не начну шевелиться, то вообще никуда не уеду. Так что, я рванула через аэропорт, как нападающий в футболе, чтобы пройти регистрацию и добраться до выхода на посадку.
Я добралась до ворот за считанные секунды. Некоторые пассажиры уже были в самолете. Я села на свое место рядом со своим боссом Джоном, который поднял глаза, когда я села.
— Я думал, что ты передумала, — сказал он.
— Не дождешься, — ухмыльнулась я. — Я с нетерпением жду этой поездки с момента предыдущей.
— Три дня солнца и веселья на Ямайке, — сказал он.
— И мы оба знаем, что большую часть времени даже не выйдем за пределы нашей комнаты, верно? — сказала я.
— Возможно, в какой-то момент мы устанем, — засмеялся он. — Но даже если устанем, вид этих колышущихся больших знакомых грудей воскресит меня из мертвых, — прошептал он мне на ухо.
— Я каким-то образом забыла свою ручную кладь, — сказала я.
— Ну и что, — сказал он. — Разве мы собирались в эту поездку на работу?
— Я купила там для тебя пять новых комплектов нижнего белья, — сказала я.
— Тогда прибереги их для Уэйна… — сказал он. — Вот дерьмо! А что, если он найдет твою сумку?
— Уэйн меня любит. Он никогда не нарушит мою конфиденциальность, — сказала я. — Он доверяет мне.
— Это делает его настоящей тупой задницей, не правда ли? — ухмыльнулся он.
— Значит, вы оба одинаковы, не так ли? — спросила я. — Ты думаешь, что он — тупой осел, потому что любит меня. Я думаю, что ты — такой же, потому что женился на женщине, которую даже не любишь, только ради работы. Через десять лет, когда я буду толстой маленькой домохозяйкой, мой муж все еще будет любить меня. У меня будет отличная жизнь, полная любви с Уэйном и нашими детьми. А что будет у тебя? Ты будешь связан в браке с женщиной, которую не любишь, и как ты думаешь, насколько высоко ты поднимешься в этой компании на самом деле? Даже если ты женился на его дочери, старик тебе все еще не доверяет. Я думаю, ты достиг пика.
— А с чего ты тогда подняла этот вопрос? — спросил он.
— Это ты начал с оскорбления Уэйна, — сказала я.
Всю оставшуюся часть полета мы поддерживали легкий разговор. Это и впрямь не имело значения, потому что я была уже зла. Я решила, что, возможно, то, что я сказала Уэйну, должно стать правдой. Это — не только моя последняя поездка с Джоном, но и мое последнее с ним свидание. Мы неплохо проводили вместе время, но рано или поздно такое, либо заканчивается, либо вовлеченные стороны бывают пойманы.
Я не могла позволить себе потерять Уэйна из-за Джона. И уже знала, что, как и те команды из «Миссия невыполнима», если нас поймают, Джон будет отрицать свою вину. Это будет моя вина, и он кинет меня, чтобы спасти сначала свою карьеру, а затем — брак.
Я много думала над ситуацией. Когда я рассматривала свой роман как насекомое под микроскопом, это открыло мне глаза. Он не имел ничего общего с моим браком. Мой брак с Уэйном был сплавом радости и красоты. Но, как и за каждым действительно прекрасным предметом, за этим стояло много боли, страданий и уродства. Обувь от Найк и айфон были созданы с использованием детского труда. Алмазы добывают в условиях, когда рабы работают практически до самой смерти.
И, как и в моем случае, ничто из этого не является необходимым.
Я сказала себе, что я — сложный человек со множеством аспектов моей личности. Я сказала себе, что для того, чтобы быть красивой женщиной, которую любил Уэйн, мне требуется выпускать свое уродливое наружу, хотя бы время от времени.
Если зверь остается в цепях слишком долго, он может вырваться и причинить боль людям, которых я любила.
Уэйн
— Готов поговорить, дорогой? — спросила она, идя ко мне в гостиную. — Не можем ли мы поджарить что-нибудь и поговорить на вашей террасе?
Я взглянул на нее, вспомнив свое обещание Джози. Я был уверен, что моя жена понятия не имела о ситуации, в которую меня поставила. Думаю, она рассчитывала на то, что я достаточно сильно ее люблю, чтобы уберечься… Чтобы уберечь нас. Но Алисса была чистым стихийным бедствием.
Когда я посмотрел на нее и кивнул, соглашаясь с ее предложением, то заметил, что большинство пуговиц на ее блузке были расстегнуты, а то количество ложбинки между грудей, что она показывала, было головокружительным. Думаю, со мной она чувствовала себя в безопасности. А еще у нее была привычка сестры снимать бюстгальтер при первой же возможности, чтобы чувствовать себя комфортнее.
Я ощущал себя извращенцем. Я — женатый мужчина двадцати восьми лет. Стоящий на пороге тридцатилетия. Девятнадцатилетняя Алисса едва вышла из детства. Она находится на той щекотливой стадии, когда по закону становится взрослой, но по факту — все еще подросток.
Хуже всего было то, что она достаточно доверяла мне, чтобы просить совета по поводу своих романтических проблем, и чувствовала себя достаточно комфортно рядом со мной, чтобы ходить полуодетой, но я думал о ней только как о сексуальном объекте. Мне явно требовалось провести время в церкви.
— Ладно, займись мужским делом и нажарь нам мяса, а я приготовлю салат… А может, мне лучше приготовить картошку фри, — ухмыльнулась она. — Парни ненавидят салат.
Она подошла ко мне, широко раскинув руки. Мой разум подсказывал, что это были чисто семейные узы, как будто ребенок тянется к своему отцу или дяде. Но то, как двигалась под блузкой ее грудь, обнажая еще больше декольте, казалось хищным.
— Обнимашки, — хихикнула она. Интересно, у каждой ли женщины в семье такой завлекательный смех? Когда она оказалась близкой, я попытался обнять ее, как бы отталкивая. Типа, когда пытаешься сделать так, чтобы твое тело не соприкасалось с опасными частями тела обнимаемой.
— Я тебе не нравлюсь, Уэйн? — грустно спросила она.
— Конечно, нравишься, — сказал я.
— Тогда почему ты обнял меня так, словно у меня проказа? — спросила она.
— Я… я… я не хотел случайно натолкнуться на неподходящее место, — сказал я.
— Ты имеешь в виду мои сиськи? — рассмеялась она. — Уэйн, они довольно большие. Они всегда мешают. Я хотела, чтобы ты обнял меня, чтобы показать, что заботишься обо мне, и что мы близки. Меня не волнует, если при этом ты случайно прикоснешься к моей груди.
— Мне очень жаль, Лисс, — сказал я. — Я старался не обидеть тебя.
— Не сожалей, дорогой, просто сделай это лучше, — улыбнулась она. На этот раз я потянулся к ней. Я обнял ее так, как обнимаю Джози. Ее большие сиськи прижались к моей груди, и она придвинулась ко мне еще ближе. Я был уверен, что она почувствовала увеличение в моей промежности по мере роста члена. Удивительно, но она не отступила и прижала меня к себе так, что я изнемогал.
Потом это случилось. Меня пронзил шок, поскольку я был уверен, что почувствовал, как она потирается своей промежностью. Может, я ошибся? Ее сестра все время делала так, так что, возможно, я так скучал по Джози, что проецировал ее движения на Алиссу.
Когда я, наконец, отодвинулся от нее, она явно вздохнула. Также нельзя было сомневаться, насколько выступали ее соски после объятий.
Я не упоминал об этом, но то, что она назвала меня «дорогой», нервировало меня. И взгляд ее серых глаз напомнил мне взгляд очень похожих серых глаз ее сестры, наполненных похотью.
— Гм… Я пожалуй разожгу гриль, — сказал я, прежде чем выскочить через заднюю дверь.
Я сел на своей террасе и сделал несколько глубоких вдохов. Я чувствовал себя словно в кино. Это будет одна из тех комедий, где нормального парня соблазняет горячая девушка-подросток, желающая трахнуть его, как своего рода вступление в женское общество. Потом я понял, что все — еще хуже. Это было похоже на одну из тех интернет-историй. Например, пару таких написал Just Plаin Bоb, где к парню подошла очень горячая женщина и попыталась его соблазнить. После того как парень все сделал, из кустов выскакивает его жена и кричит, что поскольку он изменил, она тоже имеет право трахнуть другого мужчину. Она говорит, что это — единственный способ спасти их брак.
Конечно, парень, которого она выбирает, оказывается негром ростом в два метра с лысой головой и членом длиной в тридцать сантиметров, а толщиной — с пивную банку. Парень любит свою жену, поэтому с сожалением соглашается с этим. И, конечно же, оказывается, что обольстительница все это время работала с женой, чтобы подставить парня. Всякий раз, читая эти истории, я всегда думаю о мудрых словах моего любимого радиоведущего послеобеденных спортивных новостей Терренса Реджинальда Фостера, сказавшего, я цитирую: «Пусть сука идет на хуй».
Но теперь, когда я почувствовал запах подставы, я стал действительно подозрительным. Я включил гриль, а когда тот нагрелся, я оглядел двор и террасу в поисках камер или того, кто наблюдает за мной.
Я пошел на кухню, чтобы взять пару стейков, и увидел, что Алисса напевает с закрытым ртом у плиты, жаря картофель. Она каким-то образом потеряла свои супер-узкие джинсы и тем еще больше усугубила ситуацию. Все, что я мог видеть, это ее длинные хорошо вылепленные ноги.
Мне было интересно, насколько короткие шорты на ней были. Я потряс головой, чтобы прочистить ее, взял два бифштекса и вернулся на террасу.
Выглянула луна, а это — отстой. Мне не хотелось в этот вечер никаких соблазнительных или романтических оттенков.
Я изо всех сил старался, чтобы все было легко и беззаботно.
Конечно, это не помогло, когда она подошла ко мне сзади, и я чуть не выпрыгнул из кожи при ее словах.
— На самом деле пахнет хорошо, милый, — тихо сказала она, посмотрела на меня и захихикала, когда я отпрыгнул, удивленно взмахнув руками.
Она потянулась, чтобы коснуться моей руки, и я отодвинулся еще.
— Ну, Уэйн, что случилось? — спросила она. — Почему ты вдруг так нервничаешь?
Я сначала помолчал, не желая показаться глупым, а потом все же сказал:
— Лисс, видя, как ты одета, мне становится не по себе.
— Мне всегда нравилось, когда ты меня так называешь, — улыбнулась она. — Думаю, ты не помнишь, как пять или шесть лет назад приходил ко мне в спальню читать сказки, когда я была одета почти так же.
— Но пять или шесть лет назад ты не была… — начал я.
— Черт! — сердито сказала она. — Послушай! Почему ты так странно себя ведешь?
Я попытался что-то придумать. Но она стояла, положив руки на бедра, и смотрела на меня. Ее блузка распахнулась, и я увидел ее сиськи во всей их красе. Они были еще более невероятными, чем я мог себе представить.
Я онемел. Также я заметил, что раньше ошибался. Под блузкой на Алиссе не было коротких шорт. На ней были кружевные трусики, узкие, словно мальчишеские плавки.
— Не говори мне, что опять виноваты мои сиськи! — сказала она. — Послушай, Уэйн, ты все время видишь и лапаешь сиськи Джози, так в чем проблема? Здесь должно быть что-то еще, так что, давай, колись!
Я снова подумал о том, чтобы что-то придумать, но, к удивлению, сказал ей правду. Я сказал, что она мне очень нравится, но в тот же момент испугался, что она пытается меня во что-то заманить. Я рассказал ей об истории, написанной JPB, и прежде чем успел закончить, она расхохоталась.
Она направилась к дому и, проходя мимо гриля, перевернула стейки.
— Мне не нравится, когда мой подгорает, — бросила она через плечо. Я знал, что это было связано с тем, что Джози на самом деле предпочитала, чтобы ее мясо было слегка обугленным.
Я сидел ошеломленный, пока она носилась по дому. Я все еще мог время от времени слышать ее хихиканье. Она вернулась с картошкой фри, которую высыпала в большую салатницу. Она поставила миску на стол передо мной. Я снова перевернул стейки, а она вернулась в дом, время от времени хихикая.
Вернувшись опять, она говорила по телефону. Она повернулась и посмотрела на меня через плечо.
— Достань нам бутылку вина, милый, — сказала она мне.
— Алисса, тебе всего девятнадцать, — сказал я, — ты недостаточно взрослая, чтобы… — Она снова заставила меня замолчать, властной махнув рукой.
— Папа, наш ужин почти готов, — сказала она. — Можно мне выпить бокал вина за ужином, как я иногда делаю дома?… Знаешь, Джози-то все равно, но тебе придется сказать это Уэйну… Хорошо, вот он.
Я услышал голос тестя, велевшего мне расслабиться и позволить Алиссе выпить бокал вина. Он сказал, что дома она все время делает это, а в Европе дети, гораздо моложе нее, все время пьют вино. Далее он сказал, что для нее лучше время от времени выпивать дома, чем идти на улицу и выпивать с друзьями и попадать в неприятности.
Алисса вернула себе телефон и пожелала ему спокойной ночи, а также сказала, что увидится с ним завтра или на следующий день.
— Видишь ли, я не смогу вести машину, после того как выпью вина, — ухмыльнулась она.
— Но… Но… — попытался сказать я.
Она подошла, сняла стейки с гриля и отнесла их к столу.
— И еще, — сказала она, — я понятия не имею, кто такой этот Just Plаin Bоb, но никто никогда не читает эти истории…
Я не сказал ей, что я — его большой поклонник, и что прочитал все его истории. Я также не сказал ей, что у меня хранится по крайней мере сотня их на компьютере, чтобы я мог перечитывать, когда захочу.
— Уэйн, это не имеет смысла. Я имею в виду, что если бы жена парня хотела пойти и трахнуть какого-то большого черного парня, она бы не пошла на такую нелепую постановку, чтобы сделать это. Она просто пошла бы и трахнула какого-нибудь парня, будучи уверенной, что ее муж ничего не узнает, если не придет домой и не споткнется о них. Мужчины ничего не замечают. Вы, ребята, жалкие. Вы слишком линейно мыслите. Мужчина думает: «Моя женщина любит меня, поэтому она никогда мне не изменит… « так что, его разум фактически отвергает возможность того, что это может произойти.
— Это забавно, Уэйн, — продолжила она. — Вы, ребята, можете почувствовать, когда загрязнятся ваши топливные форсунки, даже не заводя проклятую машину, но… Хорошо, позволь мне привести пример. Помнишь, через что прошли мои тетя и дядя? Помнишь, у них были эти ссоры, длящиеся неделями, когда они не разговаривали друг с другом? Помнишь, как он думал, что они спорят из-за денег? Оказалось, что она сказала ему, что ей понадобится много новой одежды, потому что она не влезает в старую. В конце концов, он рассердился и сказал ей, что не видит логики в том, чтобы покупать ей новую одежду только потому, что она не может вместить свою толстую задницу в старую. Для нее разумнее просто сесть на диету. Оказалось, что она была беременна первым ребенком. Вы, ребята, ничего не замечаете
Я кивнул, потому что вспомнил историю. Чтобы спасти этот брак, потребовалось много времени. И по сей день ее дядя Уилл говорит только два слова на все, о чем спрашивает его жена. Эти два слова — «Да, дорогая».
— Уэйн, прежде чем мы начнем, мне необходимо, чтобы ты кое-что узнал, — сказала она во время еды. Я так нервничал, что едва мог есть. Я знал, что что-то происходит, и что это вне моего контроля.
— Если бы Джози действительно хотела, чтобы я что-то сделала, я бы никогда не встала на ее сторону против тебя по ЛЮБОЙ причине. Я слышала, как Джози говорила тебе сегодня вечером, что я в тебя влюблена, — сказала она, глядя на меня в это время. Я чуть не подавился стейком, когда увидел ее взгляд. Вернулся сероглазый гепард. И он был голоден.
— Это не влюбленность, — сказала она. — Я люблю тебя, Уэйн. И всегда любила. И я ненавижу Джози, и вовсе не из-за ревности. Моя сестра всегда относилась ко мне как к дерьму. Когда рядом другие люди, она скрывает свои чувства. Но у Джози есть темная сторона, о которой не знает большинство людей.
Я рассмеялся.
— Я женат на Джози шесть лет, — сказал я. — До этого мы встречались два года. Я был твоего возраста, когда мы познакомились. Если бы у нее была темная сторона, я бы об этом знал.
Она улыбнулась мне. Гепард снова играл со своей едой.
— Здесь нет Джози, чтобы защититься, — сказал я.
— Джози — в отпуске, далеко отсюда, — улыбнулась она. — Я пришла, чтобы обсудить это. Так много всего, что я хочу сказать.
Мое сердце колотилось в груди. Я почувствовал, что мне необходимо прервать разговор, поэтому выпалил первое, что вылетело изо рта:
— Знаешь, мне нравятся девочки немного постарше. — Она улыбнулась той же улыбкой, но ее глаза стали немного ярче. Она встала и пошла обратно в дом. Вернувшись, она подошла прямо ко мне и уронила что-то к моим ногам.
Я так нервничал, что не мог отвести взгляда от этих серых глаз.
— Знаешь, что это? — спросила она. Я посмотрел на то, что она уронила на пол. Это была ручная кладь Джози.
— Ты украла сумку Джози?! — удивился я.
— Боже мой, ты такой милый, — сказала она. — Я не могу дождаться, когда ты станешь таким же преданным мне. — Она подняла чемоданчик и положила его на стол.
— Уэйн, давай начнем, — ухмыльнулась она. — Почему ее ручная кладь заперта? Подумай об этом. Ведь нет смысла запирать, поскольку в самолете она будет с ней.
Она сделала паузу, чтобы дать мне осознать свои слова.
— Джози поиграла с твоей головой, дорогой. Она попросила тебя собрать для нее чемодан. Почему женщина позволила своему мужу упаковать чемоданы? Ты помнишь, как сказал ей, что у нее нет купальника? Джози позволила тебе упаковать один из своих чемоданов, в то время как сама упаковывала другой с ноутбуком и всем своим деловым хламом. Это все было, чтобы отвлечь тебя от этой сумки, дорогой.
Она пошла на кухню и вернулась с ножом.
— Нет, — сказал я. — Ты не можешь разрезать Джо… — Один взгляд гепарда, и антилопа замолчала.
Она взрезала сумку из тяжелого текстиля и посмотрела на меня.
— Уэйн, я бы никогда не сделала ничего, чтобы причинить тебе боль, — сказала она. — Ты готов увидеть Матрицу?
Я просто кивнул. По какой-то причине мне казалось, что я должен идти туда, куда меня вела Алисса.
Алисса полезла в сумку и начала вытаскивать куски шелка и кружева.
— Вау, — сказал я. — Это ее нижнее белье. Эка важность.
Она взяла один из предметов.
— Я не знала, что моя сестра носит трусики с вырезом в промежности, — сказала она. — И зачем ей брать их с собой в командировку, особенно если ты не едешь?
Она взяла и показала мне еще несколько комплектов нижнего белья, которые становились все более и более рискованными, по мере того как она их показывала.
— Когда в последний раз она надевала такое для тебя?! — спросила она, обвиняюще изогнув бровь.
Я просто смотрел на нее как оле… Хорошо, как антилопа, попавшая в свет фар.
— Хммм, — сказала она. — На большинстве из этих вещей до сих пор висят бирки. Как будто она купила их специально для этой поездки. Она полезла в сумку и достала сотовый телефон Джози, положив его на стол.
— Уэйн, ты же знаешь, что мы очень близкая семья, верно? — спросила она. Мой разум кружился. Мое сердце разрывалось. И у меня не осталось защиты.
— Терпеть не могу быть такой интимной, но знаешь ли ты, что Джози планирует отказаться от таблеток, чтобы вы, ребята, могли завести ребенка? — спросила она. — Несколько недель назад она говорила об этом с мамой. Чтобы женщина снова имела возможность забеременеть, требуется от нескольких недель до месяца, так что, с Джози все еще должно быть все в порядке. Но ты же знаешь мою сестру; она не любит рисковать. Думаю, поэтому ей и понадобилось такое…
Я с ужасом смотрел, как Алисса вытаскивает пачку презервативов.
— Черт побери, да их здесь много! — воскликнула она. — Их, должно быть, не меньше пятидесяти! — Она посмотрела на меня. — Ты уверен, что тебе не следовало отправиться в эту поездку? — спросила она.
— Алисса, отстань от меня, — отрезал я.
— Уэйн, мне очень жаль, — сказала она очень тихо.
Я больше не мог этого вынести. Я рухнул на стол, пытаясь сдержать слезы. Многие думают, что я на самом деле крутой парень, но мое сердце только что разбилось.
Подошла Алисса и обняла меня. Она нежно поцеловала меня в щеку.
— Уэйн, я бы ни за что не причинила тебе вреда, — сказала она. — Но ты должен был это узнать. Я не могла больше позволять этой суке играть с тобой. Я имею в виду, что ты — лучший парень, которого я знаю. Я не могла ждать, пока она забеременеет. Тогда ты будешь связан с ней на всю оставшуюся жизнь. Это должно было произойти. Честно говоря, совсем недавно я думала, что она остановилась…
— Что значит, остановилась? — спросил я.
— Дорогой, честно говоря, я не знаю, чем она занималась, с тех пор как вы двое поженились, но когда я росла, Джози все время тайком приводила в дом мужчин. И они тоже были не очень хорошими мужчинами. Какое-то время все было в порядке, но потом у нее появлялся этот загадочный беспокойный взгляд. В то время ко мне она тоже цеплялась. И это было не насилие. Она просто делала очень дерьмовые вещи за моей спиной.
— Помнишь, пять лет назад, сразу после вашей первой годовщины? — спросила она. — Джози рассказала нашим родителям, что я курю травку. Она подошла к ним со слезами на глазах, как будто выдавать меня было для нее тяжело. И она рассказала им. Но не сказала, что я выкурила ее только дважды и уже решила, что это — не для меня. Она также не сказала им, что первый раз, когда я попробовала, был с ней.
— Мои родители были шокированы и рассержены. Они посадили меня в карантин на все лето. Мне даже не разрешили поехать в поездку с классом. Все лето меня не отпускали из дома без сопровождения родителей. Уэйн, единственным светлым пятном для меня тем летом был твой приезд. К тому времени я ненавидела Джози. И это — одна из причин, по которой четырнадцатилетняя девочка все еще хотела, чтобы ее горячий зять читал ей сказки на ночь.
— Давай же, Уэйн, я и сама очень хорошо читала. Я училась в старшей школе. У меня уже были сиськи. Тогда они не были такими уж большими, но когда ты был рядом, они хорошо держались…
— Джози — не такая женщина, как ты думаешь. Я знаю, что тебе тяжело, но это должно было выйти наружу.
Она схватила телефон со стола.
— Какой у нее код? — спросила она.
— Пять один пять ноль, — сказал я. У меня все еще были проблемы с обработкой происходящего.
Алисса села рядом со мной. Мы были так близко, что касались друг друга, пока она копалась в телефоне. Мой разум кружился в сотне направлений.
— Уэйн, дорогой, я — не гепард. Я — тигрица. Я буду защищать то, что принадлежит мне, от всего в этих долбаных джунглях. Ничто не причинит тебе вреда. Особенно, не какая-то паршивая львица с задницей, — сказала она.
Через несколько минут она подтолкнула ко мне телефон. Она показала мне серию СМС и электронных писем почти за два года. Это было почти столько же, сколько она работала на Джона. Очевидно, они начали сразу после того, как она начала на него работать.
Вот и все. Это была соломинка, сломавшая спину верблюда. Я встал и вошел в дом, Алисса шла за мной. Я схватил со стола телефон и позвонил Джози, услышав гудок, и после пары гудков она подняла трубку.
— Джози, что, черт возьми, с тобой не так?! — закричал я.
— Она не слышит тебя, дорогой, — сказала Алисса через мое плечо. — Помни, ее телефон — здесь, у нас. И прошло всего три часа, с тех пор как она ушла. Она еще даже не приземлилась. Уэйн, я хочу, чтобы ты потратил пару дней на то, чтобы успокоиться и все осмыслить. Все, что ты хочешь сделать или сказать ей, может подождать, пока она не вернется.
— Но она же будет… — я даже не смог выговорить.
— Она будет трахаться со своим боссом, — сказала Алисса. — Тоже мне новости! Она делает это годами. Единственная разница в том, что сейчас ты знаешь об этом. Ты должен очистить свой разум и решить, что ты хочешь с этим делать.
Я сел на диван, и Алисса принесла мне бокал вина, который я оставил на столе снаружи.
Мы сидели в темноте, потягивая вино и не разговаривая. Через некоторое время Алисса уставилась в одну точку, рассказывая мне все. Она рассказала, как сильно я всегда ее интересовал. И рассказала, как, по ее мнению, Джози меня не заслуживает. В какой-то момент она спросила меня, не хочу ли я ей отомстить?
И я сказал, что собираюсь надрать Джону задницу, как только его увижу. Она спросила, какое тут значение имеет задница Джона?
— Это ведь не Джон предал тебя, дорогой, — сказала она. — Не он клялся быть тебе верным. Это сделала моя сука-сестра.
— Я не могу бить женщину, — сказал я. Мой язык был очень нечетким. В то же время у меня кружилась голова, и я неясно мыслил, но мой член казался достаточно твердым, чтобы забивать гвозди.
— Вот блин, — невнятно пробормотал я.
— Вот блин, что? — спросила Алисса. У нее снова был вид голодного гепарда. А потом я понял, что она трет мой член через штаны.
— Лисса, прекрати это, — громко сказал я.
— Месть, — мягко сказала она. — Это навредит Джози больше всего на свете. Это даже не обязательно ТВОЯ месть ей. Это может быть моей местью ей за все те извращенные поступки, что она делала со мной за эти годы.
— Я не могу этого сделать, Лисс, — пробормотал я. — Ты — как моя младшая сестра. Я не могу тобой воспользоваться.
— Ты должен начать видеть меня по-другому, дорогой, — сказала она. — Я — не твоя сестра. И ты не воспользуешься мной. Это я воспользуюсь тобой. — Она замолчала и поцеловала меня. Когда наши губы встретились, я увидел звезды и взрывы. Она просунула руку между нами.
Она расстегнула мои штаны и молнию. Я хотел что-то сказать, но она приложила палец к моим губам, чтобы заставить меня замолчать.
— Не думай ни о чем, — сказала она, — просто почувствуй. — Прежде, чем я понял, она сняла с меня штаны и боксеры. Она сбросила блузку и спустила трусики с длинных ног. Она поползла обратно по моему телу, держась за мой член, будто боясь, что он ускользнет от нее. Я хотел отстраниться от нее, но она посмотрела мне в глаза тем самым хищным взглядом. Это сказало мне, что она знает, что делает, и хочет этого.
— Я просто хочу сегодня вечером воспользоваться твоею любовью, — прошептала она.
— Я не хочу терять ТВОЮ любовь сегодня вечером, — ответил я. Она хихикнула, а затем расположила свое отверстие над головкой моего члена.
— Детка, ты никогда не потеряешь меня, несмотря ни на что, — сказала она. Может быть, это снова был тот взгляд в ее глазах, но даже в том странном состоянии ума, в котором я оказался, я поверил ей.
Она опустилась на мой член, медленно устраиваясь на нем. Это была самая плотная и самая теплая киска, в которой я когда-либо был. Она издала стон, отчасти от боли, отчасти от экстаза.
— Оооо… Это так чертовски горячо, — воскликнула она. — Я никогда не думала, что будет так… Ой, блядь!
У меня тоже были разные мысли. Я помню, как читал в Интернете всевозможные истории, в которых парни трахали сестер, матерей и дочерей. Они всегда описывали женские вагины такими похожими.
Джози и Алисса были очень похожи, за исключением роста и веса. У них были одинаковые красивые выразительные серые глаза. У них была такая же большая грудь, хотя Алиссина выглядела больше, потому что она сама была тоньше. Какого черта они не чувствовались одинаково?
Потом вспомнил: Алиссе было всего девятнадцать лет. То, что я делал, не должно было произойти. Но я не мог остановиться. Каждый раз, отрываясь от меня, а затем снова спускаясь вниз, она вращала бедрами и сжимала мышцы влагалища.
Это было похоже на то, когда вы тренируетесь с отягощениями и слегка сжимаете мышцы в верхней части каждого повторения.
Мне не оставалось ничего, кроме как лететь. А потом я заметил, что Алисса стонет при каждом толчке. Она протянула руки вниз и схватилась за мои.
— Ты одержим моими сиськами, так что, сжимай их ради меня, — прошептала она. — О, Уэйн. Ты наконец-то меня трахаешь. И это так хорошо… хорошо… хорошо… хорошо… хоооо… Я скоро кончу снова, если ты продолжишь… оооооо!… О, Боже! Уэйн, ты можешь быть
моим богом, если будешь продолжать делать это со мной…
С этого момента я вышел из-под контроля. Я перевернул ее, и она удивленно вскрикнула. Я забрался на нее и засунул свой член обратно в эти бархатные складки…
— Да, Уэйн! — воскликнула она. — Трахни меня снова. Продолжай трахать меня, пока мы не перестанем двигаться…
Так и случилось. По какой-то причине я не мог перестать трахать ее. Мой член отказывался сдуваться. Я, должно быть, кончил в нее минимум четыре или пять раз… Последние несколько раз она сосала меня, восстанавливая, чтобы мы могли продолжить…
***
На следующее утро я проснулся рядом с обнаженной девятнадцатилетней богиней, растянувшейся на мне. Одна из ее рук отчаянно сжимала мой сморщенный член.
В моей голове пульсировало, и моя жизнь промелькнула перед моими глазами. Я был мертвецом. Джози убьет меня. Я понятия не имел, почему голым лежу в постели с ее младшей сестрой.
Я попытался медленно двигаться, чтобы выбраться из кровати. Может быть, если меня не будет в постели, когда она проснется, я смогу все спасти? Может быть, если она была такой же нечеткой, как я, она и не вспомнит, что произошло?
Я двигался так медленно и осторожно, как только мог. Потом заметил, что она держит мой член смертельной хваткой. Что было еще хуже, так это то, что, как бы я ни был измотан, он становился все тверже.
Я оглядел Алиссу и испугался. На ее шее были небольшие следы от укусов. Она выглядела как после нападения вампира. На ее груди тоже были крошечные красные отметины. И груди у нее были невероятно красивые. По размеру они были примерно такими же, как у Джози, но почему-то казались другими. Они поднимались и опадали, с каждым вдохом распластываясь по ее грудной клетке.
Я смотрел на ее твердый животик и восхищался его красотой. Может быть, это из-за молодости, но ее тело было великолепным. «Да», — подумал я, — «я могу рассказать об этом всем заключенным в тюрьме».
Волосы на лобке Алиссы были очень редкими. Они были аккуратно подстрижены, и из-за светлого цвета сквозь них все было видно. Некоторые из этих волос были спутаны с белой липкой субстанцией, которая, казалось, стекла из ее воспаленных розовых нижних губ.
Я понятия не имел, как встать с кровати, не разбудив ее. Она застонала, когда я попытался пошевелиться, заставив меня замереть на месте.
— Ммм… Я так долго об этом мечтала. Но не можем ли мы сначала поспать, мой уставший малыш? — пробормотала она. Я был потрясен. Мне было интересно, где, она думает, находится и с кем?
Внезапно зазвонил телефон. Звонок был резким, взорвав тишину раннего утра. В нашем телефоне была система идентификации звонящего, которая объявляла его имя.
«Звонок из… отеля и курорта Джамайка Инн», — сказал женский голос автомата. Тогда я начал двигаться серьезно. Все это начало возвращаться ко мне.
Но как бы я ни думал, что был быстр, Алисса оказалась быстрее. Ее глаза вспыхнули, а рука двигалась так же быстро.
— Даже не вздумай отвечать на этот проклятый телефон, — прошипела она.
Она посмотрела на меня, чтобы убедиться, что я все понял.
— Разве ты не помнишь, о чем мы говорили вчера вечером?
— Лисса, у меня все еще кружится голова, — сказал я. — Я не очень хорошо помню прошлую ночь.
Она посмотрела на меня с очень забавным выражением лица.
— Мне очень жаль, дорогая, — сказал я. — Я, должно быть, действительно был вне себя. Я больше никогда не буду пить. Послушай, я понятия не имею, что могу сделать или сказать, чтобы все улучшить.
— Так ты не помнишь, как мы разговаривали и узнали, что сука, на которой ты женился, тебе изменяет? — спросила она. Все внезапно начало возвращаться. Сначала вернулась боль, а затем гнев.
— Да, теперь я вспомнил эту часть, — сказал я. — Это все еще не объясняет и не извиняет… — сказал я, указывая на нас. — Все, что я могу сказать, это то, что я был не в своем уме. И я сделаю все, что ты захочешь, чтобы это загладить.
— Уэйн, об этом не беспокойся, — сказала она, — рано или поздно это должно было случиться.
— Что должно было случиться рано или поздно? — спросил я.
— Ну, знаешь… — сказала она, — секс… в первый раз. Это случается со всеми.
— Ты имеешь в виду… — сказал я. Моя голова взорвалась, и я изо всех сил пытался удержаться от рвоты. — Прошлой ночью был…
— Ага, — улыбнулась она. — Ты был моим первым… но…
Я побежал в ванную. Я едва успел в туалет. В животе все поднялось. Алисса подбежала, и на ее глазах стояли слезы.
Она толкнула меня в душ и обняла. Я пытался оттолкнуть ее, но она отказывалась отпускать. На нас обрушилась теплая вода, и мы просто постояли некоторое время.
— Алисса, я отвезу тебя домой, — сказал я. — А потом сдамся.
— О чем ты, черт возьми, говоришь? — спросила она.
— Ты знаешь, — сказал я. — Прошлая ночь была просто неправильной. Как бы я ни был расстроен из-за Джози. Я никогда не должен был вымещать это на тебе. Твои родители меня возненавидят.
— Давай вместе приготовим завтрак, — улыбнулась она. — Нам надо поговорить, дорогой. Я думаю, ты немного запутался.
Она взяла меня за руку, и мы пошли на кухню, все еще голые. Я вошел в свою комнату и взял халат и несколько чистых боксеров. Алисса ухмыльнулась мне, когда я вернулся на кухню. Она все еще была обнажена и, похоже, не чувствовала себя неловко.
— Алисса, разве ты не хочешь одеться? — спросил я.
— Сколько яиц ты будешь? — спросила она.
— Пожалуйста, никаких яиц, только бекон, кофе, сок и несколько вафель с корицей, — сказал я.
— Ооо… Это у меня тоже есть, — сказала она.
— Итак, Уэйн, как ты думаешь, что случилось прошлой ночью? — спросила она.
— Я был расстроен, узнав, что моя жена, твоя сестра, женщина, которую я считал любящей меня, изменяла мне по крайней мере около двух лет. Думаю, я напился и воспользовался тобой. Я отобрал у тебя кое-что особенное, и никогда не смогу это исправить, — сказал я.
Она рассмеялась.
— Дорогой, этого не случилось. И даже не близко, — сказала она. Она толкнула меня в кресло и встала на колени между моих ног. Ее болтающиеся сиськи покоились на моих бедрах, а она посмотрела мне в глаза.
— Уэйн, детка, ты выпил только половину бокала вина. Я изо всех сил старалась соблазнить тебя. Я пыталась весь вечер. Я гуляла перед тобой по дому в очень крошечных трусиках с болтающимися грудями. Как ты думаешь, что я искала? — Я пожал плечами.
— По телевизору всегда говорят, что, если женщина одевается провокационно, это еще не значит, что она ищет секса. Я думал, ты просто чувствуешь себя здесь комфортно, как дома, — сказал я ей.
— Уэйн, так я одеваюсь только с тобой, дорогой. Даже своему отцу я бы не позволила увидеть меня такой. И это все равно не сработало. Мне пришлось накачать тебя наркотиками. Вот почему прямо сейчас ты чувствуешь себя таким странным. Я дала тебе комбинацию из препаратов для изнасилования на свидании и виагры, — сказала она. — Я чувствую себя дерьмом, но ты должен понять, что я была в отчаянии. Я чувствовала, что прошлой ночью, возможно, был мой единственный шанс.
— Я была уверена, что из-за твоей боли и разочарования, узнав, что моя сестра не стоит и трех капель твоей мочи, ты разозлишься и захочешь ей отомстить. Я подумала, что тебе требуется доказать свою мужественность, трахнув первую доступную женщину, которую ты увидишь. Так что, я практически трясла своими сиськами перед твоим лицом, а ты не сделал НИЧЕГО.
— Знаешь, сколько я всего спланировала ради прошлой ночи? Я порвала девственную плеву огурцом, чтобы не было боли. Я смотрела все виды порно-видео, чтобы узнать, как сделать минет. У меня даже не было возможности попробовать это как следует, — сказала она. — Каждый раз, едва я снова делала тебя твердым, как ты опять оказывался между моих ног.
— Мне жаль, что я так разочаровал тебя, Алисса, — сказал я. — Я уверен, что твой следующий парень будет лучше.
Прежде чем я сообразил, что случилось, она изо всех сил ударила меня.
— Какой следующий парень?! — закричала она. — Ты действительно думаешь, что я похожа на эту шлюху, на которой ты женился?!
Я вытер ее слезы и вытащил из кухни в гостиную.
— Алисса, мне очень жаль, — сказал я. — Я просто хочу, чтобы ты была счастлива.
— Уэйн, прошлый вечер был не идеальным, — сказала она, — все пошло не так, как я планировала. Но это было потрясающе. Уэйн, я знаю, что к этому имеет отношение виагра, но ты трахнул меня шесть раз. Я потеряла счет своим оргазмам.
— Но, Лисс, ты заслуживаешь гораздо большего, чем это, — сказал я. — Твой первый раз должен был быть… — Наш разговор снова прервал звонок телефона.
— Не отвечай, — сказала она. — Нам нужен день, чтобы справиться с тем, что она делает. Я хочу, чтобы ты был сильным, когда будешь говорить с ней. Так что, сегодня мы расслабляемся.
Мы подошли к столу, телефон все еще звонил на заднем плане.
— Уэйн, мы можем поговорить о прошлой ночи? — спросила она во время еды.
— Ты когда-нибудь собираешься надеть какую-нибудь одежду? — спросил я.
— Тебе же это нравится, — ухмыльнулась она. — Тебе нравится смотреть на меня, и тебе нравится прикасаться ко мне. С другой стороны, мне нравится тот факт, что тебе это нравится. Прошлая ночь подарила мне два лучших ощущения, которые у меня когда-либо были в моей жизни. Одно из них было, когда я была на тебе, медленно опускаясь вниз, и когда твой член впервые заполнил мою киску. Это было совсем не так, как огурец или вибратор. Было так тепло. Я все еще дрожу, вспоминая это.
— Я тоже это помню, — сказал я. — Это было похоже на волшебство. Это была самая теплая и самая узкая киска, в которой я когда-либо был.
— Лучше, чем… ? — она остановилась. — Извини, Уэйн, я не должна была об этом спрашивать.
— Да, — сказал я. — Она была лучше, чем у Джози. Я этого не понимаю. Почему вы двое чувствуетесь настолько по-разному?
— Все просто, милый, — сказала она. — Киска Джози почти изношена. Моя же и правда никогда не использовалась. Ты — первый и, если у меня все получится, единственный парень, который ее получил.
— Ты сказала, что чувств было два, — сказал я.
— О да, — сказала она. — Во второй раз было около четырех часов утра. Я проснулась, и мы лежали вместе словно ложки. Ты обнимал меня руками. Одна рука гладила мой живот, а другая все еще сжимала мою левую грудь. Я была в раю. Я представила, что в коридоре спят наши дети. Так я хочу просыпаться всю оставшуюся жизнь.
— Это не может быть так уж здорово, — сказал я. — Женщина, у которой есть работа, бросает ее, чтобы поехать на Ямайку и трахнуть какого-то пятидесятилетнего парня с неприятным запахом изо рта, лысиной и толстой женой.
— Джози никогда не устраивало то, что у нее было, — сказала Алисса. — Она всегда хотела усидеть на двух стульях. Я — не такая. Я всегда ценила простые вещи.
— Итак, теперь ты называешь меня простым, — сказал я. Она начала хихикать, и счастье в этих серых глазах заставило меня забыть, из-за чего я расстроился. Она взяла меня за руку и повела не к дивану, а к кровати.
Она поцеловала меня и толкнула на спину в кровать. Я перекатился на нее сверху, а затем пролизал путь по ее телу вниз. Когда я встал между ее ног, она была так возбуждена, что закричала еще до того, как мой язык коснулся ее.
Я отлизал ее как минимум до двух действительно хороших оргазмов, прежде чем она потянула меня на себя. На этот раз наша связь была медленной и романтичной. Мы целовались, обнимались и сжимали друг друга на протяжении всего выступления.
— Обними меня руками и держи, Уэйн, — напевала она. — Я чувствую себя такой любимой.
