Пустоши: Эхо войны. Глава 3

ЭММА

Проснувшись гораздо позже, чем обычно, убираю руку Джейка со своего бока. Стараясь случайно не разбудить спящего парня, осторожно поднимаюсь с кровати. Пока одеваюсь, не спускаю глаз с Джейка. Во сне он выглядит таким умиротворённым. Жару прошлой ночью парнишка мне, конечно, задал. Не ожидала я, что мой волчонок окажется настолько неутомимым и ненасытным. Никогда ещё не испытывала столько оргазмов за одну ночь. А ещё не могу вспомнить, когда в последний раз спала с кем-то в одной кровати. Давно это было.

По крайней мере, со своим прошлым любовником Гарри Хенриксом я не провела ни одной совместной ночи. На протяжении многих лет мы были просто друзьями, пусть и не слишком близкими. Как человек Гарри был весьма хорош. А вот как любовник, увы, не очень. Будучи старше меня, он довольно быстро добирался до финиша, частенько оставляя меня неудовлетворённой. На второй заход сил у него никогда не хватало. После секса мы просто одевались, приводили себя в порядок, что-то говорили друг другу напоследок, и шли по своим делам. Не потому ли я так быстро оправилась после его гибели, не ощутив настоящую боль утраты? Секс – это просто способ выпустить пар и приятно провести время. Физиология, и ничего более. Он не укрепляет эмоциональную связь между мужчиной и женщиной так, как это делает ночь, проведённая в одной постели. Чёрт, я уже начинаю думать как какая-то незрелая малолетка! Не в том я возрасте, чтобы забивать себе голову всякой романтической ерундой. Волчонку хорошо со мной, а мне – с ним. Что ещё для счастья нужно? Ясно, что – чтобы у меня и моих людей было всё необходимое, и нашим жизням ничего не угрожало. В наше неспокойное время это не так уж и мало.

Одевшись, иду на кухню, тихонько прикрыв за собой дверь. Подкрепившись варёными овощами, завариваю чаю, благо чайных листьев на корабле полно. Едва наполнив чашку, слышу, как на кухню кто-то зашёл. Обернувшись, замечаю Клэр.

— Доброе утро. Как спалось? – интересуется моя дочь.

— Нормально, — отвечаю я, сделав небольшой глоток из чашки.

— Рада за вас.

— За кого это, за нас?

— За тебя и Джейка.

— А он здесь причём?

— При том, что ты встала на два часа позже, чем обычно. А его каюта пустует с прошлого вечера.

Испытываю некоторую неловкость. Свои отношения с Джейком я на показ не выставляю, но особо и не скрываю. Но обсуждать эту тему с кем-либо мне не слишком хочется. Даже с собственной дочерью.

— Может, его бессонница замучила, и он даже не ложился, и пошёл прогуляться. Или провёл ночь с кем-то ещё, — бросаю максимально небрежно.

— Первое – ещё куда не шло. Но второе – полный бред! – уверенно заявляет Клэр.

— Почему же бред? Джейк – молодой привлекательный парень…

— Для которого ты очень много значишь. Думаешь, он до сих пор не свалил с корабля из-за сытной еды и мягкой койки? Нет. Он остаётся здесь только из-за тебя.

Услышанное не оказывается для меня открытием. Волчонок полностью оправдал своё прозвище, и за время, проведённое на “Королеве Морей”, даже не попытался с кем-либо подружиться. Не считая Клэр. С ней он иногда общался, но, насколько мне известно, никаких вольностей себе не позволял, и отнюдь не потому, что боялся, что Джим за это ему потом все кости переломает. Зато некоторые другие девушки то и дело пытались строить ему глазки. Особенно новенькая по имени Эшли. Вот только волчонок всех других девчонок стойко игнорировал. И это чисто по-женски мне льстило. Приятно, когда тебя выделяют среди других. Определённо играло роль и то, что я была его первой женщиной. Вот только первая влюблённость подобно простуде или насморку, и со временем проходит сама собой. Пусть нам и было хорошо прошлой ночью, рано или поздно волчонок поймёт, что нам дальше не по пути, и присмотрит себе кого-нибудь помоложе и получше. Кто бы что не говорил, но ничто не вечно. Любовь до гроба – это сказка для наивного молодняка. Так уж устроены люди, что со временем они устают друг от друга. Или умирают раньше, чем успевают устать. Вполне допускаю, что существуют исключения, но сильно сомневаюсь, что это относится к Джейку. Я знаю о своих недостатках, а потому и не тешу себя иллюзиями. Как бы сильно он меня не обожал, со временем это пройдёт.

— Раз уж речь о том, кто для кого как много значит, то грех не вспомнить Джима, — подмечаю я. – Твой здоровяк, между прочим, тоже…

— Ой, давай лучше поговорим о чём-нибудь другом? – предлагает Клэр.

— Почему? Вы что, поссорились?

— Нет, всё у нас замечательно. Просто если сейчас мы начнём расхваливать наших парней, и выяснять, кто из них лучше, это затянется надолго.

Не настаиваю, и мы меняем тему. Но долго болтать нам не удаётся. На связь выходит один из часовых, и сообщает, что заметил на берегу какого-то незнакомого типа, энергично размахивающего зажжённым фальшфейером.

ДЭВИД

Заметив, что с корабля на воду спускают резиновую лодку, перестаю размахивать фальшфейером. Даже не знаю, радоваться тому, что меня заметили на этой посудине, или огорчаться. В любой другой ситуации я прошёл бы мимо и попытался поискать помощь в другом месте. Вот только Алексу совсем хреново, и я не уверен, что смогу добраться до этого самого места. Хоть этот сопляк то и дело действовал мне на нервы, за последние недели я очень сильно к нему привязался. Да и Сэму я обещал, что позабочусь о его младшем брате. Вот только хорошо заботиться у меня получалось исключительно о самом себе. И ведь отвлёкся совсем ненадолго, но этого оказалось достаточно. Надеюсь, ещё не поздно всё исправить.

Ненадолго покинув берег, отхожу в сторону, и приближаюсь к лежащему на песке Алексу.

— Ты как? – участливо интересуюсь.

— Холодно, — отвечает мальчишка дрожащими губами, прижав руки к плечам.

Касаюсь лба Алекса. Ещё недавно он был совсем тёплый, а сейчас уже горячий.

— Потерпи ещё немного, — бормочу я, снимаю куртку, и накрываю её мальчика.

— А что мне ещё остаётся?

Не став отвечать на риторический вопрос, гляжу назад через плечо, и замечаю, что лодка с трёмя вооружёнными мужиками почти добралась до берега. Ненадолго оставив Алекса одного, подхожу к воде. Высаживаться на сушу добравшаяся до берега троица не торопится, а сначала внимательно осматривается. Видимо парни опасаются, что могут угодить в засаду. Правильно делают. Всегда надо быть начеку. Я вот начеку не был, из-за чего Алекс и пострадал.

— Руки подними, и держи их на виду! – приказывает один из прибывших, направив на меня пистолет-пулемёт.

Подчиняюсь. Меня быстро обыскивают, и не найдя ничего интересного, не слишком гостеприимно уточняют, что я здесь забыл.

— Мне нужно поговорить с вашим лидером, — заявляю открыто.

— Да ладно? А больше ты ничего не хочешь? – спрашивает один из мужиков с издевкой.

— Пока только это. А там будет видно.

Желания спорить с этими дуболомами нет, ведь на счету каждая минута. Если из-за их тормознутости Алекс умрёт, то они отправятся на тот свет вслед за ним. К счастью, один дуболомов отходит в сторонку, недолго с кем-то переговаривается по рации, затем возвращается, и передаёт её мне.

— Ты главный? – спрашиваю я, поднеся рацию к лицу.

— Я. О чём ты хотел со мной поговорить?

Услышав женский голос, ненадолго теряюсь, но быстро беру себя в руки.

— Моему брату нужна медицинская помощь. Я заплачу, — говорю максимально спокойным голосом, чтобы дамочка не поняла, насколько сильно я сейчас взволнован.

— Что с ним?

— Жжение в груди и высокая температура. А ещё недавно его укусили.

— Троглодит?

— К счастью, нет. Всего лишь голодная вшивая дворняга.

— Да уж, к счастью, — говорит дамочка на том конце провода с какой-то странной интонацией в голосе.

— Так что, ему помогут?

— Помогут.

Вздыхаю с облегчением, почувствовав, будто с моих плеч свалилась гора. Понимаю, что в дальнейшем мне могут выставить гигантский счёт, но пока об этом не беспокоюсь. Сейчас главное, чтобы помогли Алексу. Немного фишек у меня есть. Надеюсь, этого хватит. А если всё же не хватит, что-нибудь придумаю. Мне не впервой находить выход из непростых ситуаций. Пора бы перестать находить в них вход.

Подобрав Алекса, сажусь в лодку, и мы отплываем от берега. Рюкзак с вещами мне оставляют, а вот всё оружие вплоть до ножа забирают. Как только добираемся до корабля, там нас встречает красивая рыжеволосая женщина в зелёной рубашке, чёрных штанах и коричневой шляпе. Сразу догадываюсь, что именно с ней я разговаривал по рации.

— Эмма Хорнер, — представляется незнакомка.

— Дэвид Гейдж, — называю своё имя.

Женщина кивает, отпускает своих ребят, а мне приказывает следовать за ней. Немного походив по кораблю, приходим в лазарет, где я передаю Алекса местному доктору. Тот первым делом срезает повязку на руке, и осматривает рану, оставшуюся после укуса собаки.

— Откуда вы? – интересуется Эмма.

— Из Барнака, — вру, не моргнув глазом.

— Далековато вас забросило от дома.

— Далековато. Но на то были свои причины.

К счастью, Эмма глубоко не копает, и мне не приходится что-то сочинять. Чем меньше врёшь, тем больше шансов потом на этом самом вранье не попасться. Но не признаваться же мне в принадлежности к “Альянсу Неволи”? Кто-то не стесняется вести дела с работорговцами явно, кто-то тайно, но не любят их практически все и везде. Ну и что с того, что я был не важный шишкой, а всего лишь одним из дозорных в лагере? Попробуй докажи потом, что сам никого не отлавливал, и в кандалы не заковывал, а просто присматривал, чтобы в лагерь никто не проник. Или не сбежал.

Однажды вспыхнул бунт, сбежавшие рабы добрались до пушек, и принялись истреблять своих угнетателей. Быстро поняв, что расклад сил не в нашу пользу, я не стал вступать в заведомо проигрышный бой, а под шумок сбежал. Тех, кто полёг в той стычке, мне было ни капельки ни жаль. Может кто-то из них и считал меня “своим”, но я их “своими” никогда не считал. Для меня это была просто работа, и ничего более. С момента, как я порвал все связи с “Альянсом” прошёл уже почти год. Я даже фирменную опознавательную татуировку на груди выжег каленым железом, хотя это было чертовски больно, и чтобы случайно не попасться на глаза кому-то, кто может меня опознать, свалил как можно дальше.

Уже во время скитаний я познакомился с Сэмом и Алексом. Младший меня почему-то сразу невзлюбил, а вот со старшим я на удивление легко нашёл общий язык, и даже подружился. Какое-то время мы путешествовали вместе, пока не нарвались на небольшую шайку дезертиров, попытавшихся нас ограбить. Отбиться мы смогли, хоть и с трудом, но Сэм получил серьёзное ранение в живот, и вскоре умер, взяв с меня обещание позаботиться об Алексе. Рассказывать обо всём этом малознакомой дамочке мне не хотелось. Пусть думает, что мальчишка – мой брат. Так для всех будет лучше.

Пока мы стоим в сторонке, доктор по новой перевязывает руку Алекса, что-то ему вкалывает, от чего мальчишка практически моментально отрубается. Затем медик подходит к нам.

— Что скажешь? – интересуется Эмма.

— Пока рано делает далеко идущие выводы. Пусть пока полежит здесь какое-то время, — отвечает доктор максимально расплывчато.

— Какое-то время – это сколько? – уточняю я.

— Зависит от того, что именно он подхватил, и как скоро пойдёт на поправку.

Яснее от этого уточнения совсем не стало. Приказав своему доктору присматривать за мальчиком, Эмма говорит мне следовать за ней. Едва отходим от лазарета, замечаю какую-то блондинку, чья мордашка кажется мне знакомой. На лица у меня очень хорошая память. Прежде чем успеваю вспомнить, где мог раньше её видеть, блонда пропадает из виду, зайдя в каюту.

— Ты говорил, что заплатишь, — напоминает Эмма, пока мы идём дальше.

— Заплачу. У меня есть немного фишек.

— Попридержи их пока у себя, пока твой брат не встанет на ноги. А уже после сочтёмся.

— Договорились.

Женщина приводит меня к каюте, в которой сидят и играют в карты два хмурых мужика.

— Принимайте нового соседа. Он пока поживёт вместе с вами, — объявляет Эмма.

— Почему с нами? – ворчит один из них. – Разве нет…

— Потому что я так сказала, — повторяет женщина с нажимом.

Ясно. Свободные каюты на корабле есть, но меня ты решила подселить к кому-то. Явно не затем, чтобы я не скучал, а чтобы за мной приглядывали. Логично. Ты знаешь меня всего несколько минут, и причин мне доверять у тебя нет. Кто знает, какую гадость я сотворю, едва останусь один.

— Пока живёшь здесь, старайся вести себя тише воды, ниже травы. Ни в какие перепалки не встревай, проблем не создавай. Твоему брату никто ничего плохого не сделает, а вот тебя запросто могут выбросить за борт, если дашь повод, — инструктирует меня Эмма.

— Я понял. Обещаю быть паинькой.

— Надеюсь. Это в твоих же интересах. Какую койку занять вы тут сами между собой договоритесь. Где можно поесть тебе покажут.

На этом инструктаж заканчивается, и Эмма уходит. Едва за ней закрывается дверь, соседи по каюте предлагают мне скоротать время за игрой в карты. Немного подумав, соглашаюсь, сразу дав понять, что играть буду исключительно ради интереса, а не на что. Во время игры ребята ненавязчиво расспрашивают, кто я такой, и что здесь забыл. Рассказываю всё то же самое, что недавно сказал Эмме. Когда обстановка немного разрядилась, тактично интересуюсь, кто та блондинка, которую я недавно видел. После того как описываю её внешность, один из соперников, представившийся Тони, говорит, что девчонку зовут Эшли. Она и её младшая сестра Ханна не так давно пришли сюда из Дернса, и попросили их приютить. Эшли, значит. Имечко тоже знакомое. Точно я эту блондинку где-то раньше видел, причём не мельком. Надо только вспомнить, где, и при каких обстоятельствах. Не знаю, зачем мне это, но почему бы и нет? Всё равно пока Алекс не поправится, заняться особо нечем.

ХАННА

Проходя мимо каюты Эммы, замечаю, как оттуда выходит Джейк. Странное всё-таки семейство. Мать трахается с парнем, годящимся ей в сыновья. Дочь – с чёрным здоровяком, который намного её крупнее. А ведь есть ещё и сын. Его я в глаза не видела, но если верить одному подслушанному разговору, то его подружка – самая настоящая психопатка, которую лучше держать подальше от любых острых предметов. Вот что не так со всеми этими людьми? Зачем всё так усложнять, и искать себе максимально неподходящую пару? Хотя того же Джима понять не сложно. Сама бы многое отдала, чтобы оказаться на его месте. Вот только что-то мне подсказывает, что Клэр такой вариант не устроит. И это сильно меня огорчает.

Но как не пытаюсь, а выбросить её из головы никак не могу. Это прямо наваждение какое-то! Возможно, отсутствие Джима на корабле придаёт мне смелости. Сам собой вырабатывается план. Поначалу я считаю его совсем безумным и абсурдным, но чем больше о нём думаю, тем сложнее становится противиться соблазну. Понимаю, что если попадусь, то у меня будут серьёзные проблемы. Подставлюсь не только сама, но и подставлю Эшли. С другой стороны, когда ещё выдастся такая возможность? Чёрного здоровяка нет, зато есть куча свободного времени. Отбросив последние сомнения, решаю воплотить в жизнь свою безумную затею.

Вечером, когда приходит время ужина, ошиваюсь возле каюты Клэр. Когда девушка выходит оттуда, незаметно иду за ней. Приходим на кухню, где помимо нас сейчас находится всего несколько человек. Заварив себе чай, Клэр отходит в сторону, чтобы закинуть в тарелку несколько варёных картофелин и кусок рыбы. Пользуясь тем, что девушка отвлеклась, подсыпаю ей в чай таблетку снотворного, измельчённую до состояния порошка. Едва успеваю размешать напиток, и отхожу в сторону, прежде чем Клэр возвращается. Взяв тарелку с едой и кружку, девушка идёт к себе в каюту. Следую за ней. Покараулив рядом с каютой пару минут, стучу в дверь. Вскоре Клэр открывает дверь.

— Ты что-то хотела? – вежливо интересуется она.

Не что-то, а кого-то. Я хочу тебя. Разумеется, вслух этого не говорю, а начинаю жаловаться на сильную головную боль. Зевающая Клэр советует мне обратиться к Марку, ведь сегодня его смена дежурить в лазарете. Начинаю врать, будто помимо головы у меня побаливают и интимные места, и что обращаться с такими жалобами к Марку попросту стесняюсь. Клэр всё же уступает, и приглашает меня зайти в каюту, что я и делаю. Когда мы остаёмся наедине, девушка задаёт мне уточняющие вопросы, но в какой-то момент начинает часто моргать. Похоже, снотворное наконец-то подействовало. Хорошо всё-таки, что нам его выдали. Хотя вряд ли Курт предполагал, что я использую снотворное таким способом.

— Тебе плохо? – интересуюсь с притворным волнением.

— Что-то мне вдруг спать захотелось, — отвечает Клэр сонным голосом, после чего широко зевает.

— Погоди, я сейчас открою окно.

Знаю, что это никак не поможет, а делаю это исключительно для того, чтобы потянуть время. Присевшая на кровать Клэр едва слышно просит меня уйти. Не став спорить максимально медленно отхожу от окна. Когда подхожу к двери, поворачиваю голову назад, и вижу, что Клэр отрубилась. Довольно улыбнувшись, запираю дверь, чтобы нам никто не помешал. Если я ничего не перепутала, то у меня в запасе есть минимум пара часов. Главное, чтобы кто-нибудь не начал ломиться в каюту. Иначе придётся прятаться или выпрыгивать в окно.

Оставшись наедине с объектом своего обожания, полностью раздеваю уснувшую девушку, и поначалу просто ей любуюсь. Без одежды Клэр выглядит ещё красивее, чем в ней. Именно так, как я себе её и представляла. Тело у него поистине роскошное, а кожа мягкая и приятная на ощупь. В отличие от меня, Клэр явно неизвестно, что такое голод и побои. Достав из кармана одну из резиновых игрушек Эшли, начинаю раздеваться. Оставшись в чём мать родила, подхожу к зеркалу, и придирчиво приглядываюсь к своему отражению. Неслучайно моя лже-сестра называет меня выдрой. На такую без слёз или брезгливости не взглянешь. Сиськи крошечные, как у парня, сама очень тощая, практически костлявая. Да и лицо не особо привлекательное. Я бы на такую девку точно не позарилась, даже за неимением альтернатив.

Присев на краешек кровати, провожу ладонью по щеке Клэр, затем начинаю гладить грудь и гладкий живот. Добравшись до промежности, принимаюсь ласкать лобок большим пальцем. Немного поигравшись с дырочкой, наклоняюсь, и целую Клэр прямо в половые губы. Спящая девушка не шевелится, и не издаёт ни звука, и это немного огорчает. Ощущение, будто не живого человека ласкаешь, а просто красивую куклу. Меня бы порадовала любая реакция, даже всего один тихий стон. Но увы, Клэр никак на мои действия не реагирует. Отстранившись от промежности, пододвигаюсь чуть ближе. Взяв в руку резиновый член, медленно ввожу его во влагалище Клэр. Игрушка входит в дырочку легко, не встречая никаких препятствий. Могу засунуть член полностью, но решаю этого не делать. Тут главное действовать осторожно и не переборщить, чтобы после пробуждения Клэр не поняла, что пока она спала, что-то побывало в её дырочке. Задача сложная, но выполнимая.

Начинаю медленно и осторожно разрабатывать дырочку Клэр, вводя член не полностью, а где-то наполовину. Не отвлекаясь от этого процесса, кладу голову ей на грудь. Вот она, та реакция, на которую я рассчитывала! Сердце девушки начинает биться чуть быстрее, а дыхание учащается. Приободрённая, принимаюсь сосать грудь Клэр, и покусывать аппетитный сосок. Совсем легонько, чтобы не осталось следов от зубов. Активно работая рукой и языком, чувствую, что промежность Клэр намокла. Недолго думая, пристраиваюсь у неё между ног, и начинаю тереться своим лобком об её лобок. Что-то подобное пару раз я проделывала с Эшли. Моя лже-сестра называет это “сучий поцелуй”. Делать то же самое с Клэр оказывается гораздо приятнее. Так сильно трусь своими половыми губами о её, что кажется, будто вот-вот искры полетят в разные стороны. А уж когда и сама Клэр начинает тихонько постанывать, с трудом удерживаюсь, чтобы не заглушить её стоны поцелуем, и лишь ограничиваюсь тем, что прикрываю рот ладонью.

Чувствуя головокружение, тут же отстраняюсь. Пока перевожу дыхание, не могу отвести глаз от влагалища Клэр. Не выдержав, пристраиваю голову у неё между ног, и принимаюсь тщательно вылизывать девичью дырочку, проникая так глубоко, насколько позволяет язык, и наслаждаясь соками Клэр. Очень уж нравится мне её вкус. Закончив, ещё немного играюсь с её дырочкой указательным пальцем, ложусь рядом, пару минут смотрю в потолок, и пытаюсь вспомнить, когда мне в последний раз было так хорошо. А ведь я всё сделала сама. Что было бы, если бы Клэр искренне отвечала на мои ласки? Увы, вряд ли я когда-нибудь это узнаю.

Первым делом одеваю Клэр, затем одеваюсь сама, покидаю каюту, и возвращаюсь к себе. Завидев меня, лежащая на кровать Эшли ухмыляется.

— Ты чего такая? – интересуется лже-сестра.

— Какая? – не понимаю суть претензий.

— Радостная. Случилось что-то?

— Да нет, ничего не случилось, — пытаюсь уйти от разговора.

— Да ладно, тебе, признавайся. Чего тебя так развеселило?

— Ничего меня не развеселило. Просто настроение хорошее.

— У тебя? Серьёзно? У тебя даже во время секса такая физиономия кислая, будто тебя уксус пить заставляют. А сейчас ты прямо светишься так, словно тебе от докторши перепало.

Чуть было не выдаю себя, выпалив “откуда ты знаешь”, но от разоблачения меня спасает стук в дверь.

— Кто там? – интересуется Эшли.

— Кое-кто, с кем тебе лучше поговорить, — раздаётся из-за двери незнакомый мужской голос.

Переглядываюсь с Эшли. Моя лже-сестра неуверенно кивает, и я открываю дверь. По ту сторону стоит незнакомый парень. Небритый, с длинными светлыми волосами и голубыми глазами. Никогда его раньше не видела. Значит, он либо новенький, либо гость, либо где-то долго отсутствовал.

— А ты, я так понимаю, её сестра? – интересуется незнакомец.

В ответ растерянно киваю, не понимая, что происходит.

— Так что, я войду, или будем обсуждать ваш маленький грязный секретик прямо на пороге, рискуя быть услышанным? – вновь спрашивает парень.

— Что? Какой ещё секрет? Ты что несёшь, придурок? – ворчит Эшли.

— Бейнлис. Я знаю, что там случилось.

Замечаю, как моя лже-сестра вздрагивает. Незнакомец говорит об одном небольшом городке, недавно захваченном Куртом и его людьми. Захватить его удалось, во многом, благодаря Эшли. Она проникла в город, какое-то время там жила, не привлекая внимания, затем подсыпала отраву в резервуар с питьевой водой, и заложила бомбу в бараке охраны. Если бы не она, город бы в любом случае пал, но с большими потерями с нашей стороны. А так ребята Курта без труда взяли поселение под контроль, демонстративно пристрелив парочку смельчаков, пытавшихся оказать сопротивление. Перетряхнув вверх дном каждую лачугу и сарай, мы забрали всё, что представляло хоть какую-то ценность, и ушли. Если этому парню что-то известно про Бейнлис, то это может стать проблемой. А ему известно, раз он сам упомянул этот городишко. Вопрос в том, что именно ему известно, и как он планирует распорядиться этой информацией.

— Ты меня не помнишь, зато у меня на лица очень хорошая память. Когда мы пришли в город, ты уже была там, — говорит незнакомец, зайдя в нашу каюту, и закрыв за собой.

— Кто это, мы? – уточняет Эшли.

— Я и мой младший брат. Мы планировали задержаться в Бейнлисе хотя бы дня на четыре, но пришлось торопливо сваливать оттуда уже на второй вечер. Потому что в город нагрянула толпа кенгурятников. И ты им помогла.

— Ты что несёшь, придурок? Какие кенгурятники? Как я им помогла? – пытается оправдываться лже-сестра.

— Отравила резервуар с питьевой водой. Охрана вместо того чтобы отстреливаться, даже на ногах толком стоять не могла. Потому город так легко и захватили. Ещё и барак один взлетел на воздух. Подозреваю, что это тоже твоя работа.

— Что за бред? С чего ты взял, что я как-то к этому причастна?

— С того, что до прихода кенгурятников сбежать из города успели не только я и мой брат, но и ещё несколько человек. Последний из них видел, как мило ты ворковала с австралийскими ублюдками.

Сказав это, блондин так резко поворачивается ко мне лицом, что я вздрагиваю от неожиданности.

— Да и сестры никакой у тебя не было, если память мне не изменяет. И вообще вы друг на друга ни капли не похожи, — уверенно заявляет он.

Даже не знаю, как на всё это реагировать. Это какой-то хреновый сон. Как мог настолько замечательный вечер закончиться таким образом? Парень видел Эшли в Бейнлисе, узнал, что она приложила руку к падению города, запомнил её, и теперь оказался с нами на одном корабле. Как такое возможно? Разве бывает столько совпадений сразу? Оказывается, бывает.

— Думаешь, если начнёшь об этом болтать, тебе кто-то поверит? – открыто спрашивает Эшли.

— Не знаю. Может, поверят, а может и нет. Но приглядывать за вами повнимательнее точно начнут. Чтобы вы случайно или нарочно не сотворили какую-нибудь гадость на кухне или на складе с оружием.

— Чего ты хочешь? – спрашиваю я.

Блондин вновь поворачивается ко мне лицом.

— Надо же, да ты говорить умеешь! Я уж начал думать, что ты немая, — иронизирует незнакомец.

— Так что тебе надо? – повторяю свой вопрос.

— А надо мне немного женской ласки. Секса давно не было, а присунуть кому-нибудь очень хочется. – Блондин нахально улыбается. – Сойдёшь даже ты.

Очень хочется заехать этому козлу по морде, но сдерживаюсь. Сама знаю, что привлекательностью особой не отличаюсь, но всё же неприятно, когда тебе об этом напоминают вслух.

— И всё? Молчание в обмен на возможность трахнуть мою сестру? – уточняет Эшли таким тоном, что сразу становится понятно, что спорить с этим козлом она не собирается.

— Её или тебя. Мне, по большому счёту, без разницы. Так что вы там как-нибудь между собой договоритесь. Могу, в принципе, обеих оприходовать.

— Обойдёшься, скотина! – повышаю голос.

— Нет, не обойдусь. Пока думайте. Завтра я снова к вам загляну.

Озвучив ультиматум, незнакомец покидает нашу каюту. После его ухода покусывающая верхнюю губу Эшли начинает расхаживать из стороны в сторону. В какой-то момент она бросается к кровати, достаёт из-под матраса рацию, и, видимо, хочет связаться с Куртом, но не решается. Убрав устройство обратно, лже-сестра садится на кровать.

— Что нам делать? – задаю напрашивающийся сам собой вопрос.

— Вариантов всего два. Либо дать этому ублюдку то, чего он хочет, и надеяться, что он будет держать язык за зубами. Либо завалить козла, чтобы он точно никому ничего не рассказал, и незаметно избавиться от трупа, — предлагает Эшли.

— Хреновый вариант, — делюсь своим мнением.

— Да они оба хреновые. Но третьего варианта нет. Так что придётся выбирать.

Выбирать из двух зол совсем не хочется. Но сделать это всё же приходится. Немного посомневавшись, выбираем первый вариант. Вот только выясняется, что трахаться с блондином Эшли желанием не горит, и предлагает сделать это мне. Но меня такой расклад категорически не устраивает. Не меняю своего решения даже после того, как Эшли напоминает, что Курт, уже считающий этот корабль чуть ли не своим, очень не любит, когда его подводят, и мачете на поясе он носит отнюдь не для красоты. Видя, что уговоры не действуют, лже-сестра предлагает вернуться к дальнейшему обсуждению этого вопроса утром, на что я отвечаю согласием.