— Ну и где тебя черти носили Костя? Мы уже ждать устали, рассвет через час, а ты только явился, да и пьяный вдобавок. — Марьяна встретила меня в дверях казармы с автоматом наизготовку. В помещении было полутемно, на столе стояла керосинка и она освещала блеклым неровным светом, унылые стены здания бывшего конезавода, переделанного в войну, под казармы и тюрьму.
Никто из девушек и парней нашего отряда не спал, все подобно Марьяне стояли с оружием в руках, в ожидании известий от меня. Ведь по сути от моего возвращения или нет, зависила их судьба. Если бы я " запалился " с Тонькой и девушка-палач раскрыла мои планы, то всех ждала бы неминуемая смерть.
— Не шлялся Марьяна, а выполнял боевое задание. В клуб пришлось с предательницей тащиться, там венгров и немцев полно, думал хана, узнают кто я такой? А выпить пришлось для дела, не будет же она одна пить, а я нет. — С раздражением ответил я Марьяне, возомнившей себя командиром отряда.
— Да ладно тебе сынок, не горячись. Скажи лучше, ты подсыпал порошок, что я тебе дала, в стакан Тоньке? — Спросила у меня моя мать, ставшая в прошлом почти мне ровесницей, озорной девчонкой Маришкой. Но по правде говоря помолодевшая на двадцать лет Марина, не вызывала у меня желания. Мне она нравилась сорокалетней, зрелой и опытной самкой, с большими сисярами и пухлой жопой. А молодая с маленькими сиськами пусть и красивая на лицо, не нравилась вовсе.
Как и тётя Оксана, моя школьная любовь, соседка с верхнего этажа. Помолодев благодаря " машине времени" Ксюха из зрелой женщины, чернявой базарной торговки, возле жопы которой постоянно толпились " чурки" на рынке. В прошлом стала молодой и стройной девушкой, симпатичной на лицо, но совершенно без тех сногшибательных форм, которые у неё были у сорокалетней.
Моя любовь в данный момент, женщина которую я хотел в любое времени суток, была Ольга Ивановна, зрелая красноармейка, с толстой жопой, широкими ляжками и чёрной, заросшей чуть ли не до пупка пиздой. К ней я подошёл, и прижался к женщине, матери мне по возрасту, а она меня приласкала своей тёплой материнской ладонью.
— Да всё нормально мам, подсыпал, и Тонька вырубилась, спит сейчас в своей комнате на кровати. Я ключи от камеры где сидят пленные у неё взял и можно идти их освобождать, и выбираться из города. Но тебе Маришка, пиздюлей нужно дать, ты сына чуть не угробила, да и нас всех. Первинтин херово растолкла и Тонька заметила крупинки порошка в стакане. — Сказал я матери, обнимая Ольгу Ивановну, её мягкое поддатливое тело, тяжёлые налитые груди, прижаться к которым было райским наслаждением, успокаивали меня в данный момент.
— Ладно, потом будем разбор полётов проводить. Главное что у тебя получилось боец, а нам всем пора валить отсюда. Хочу вернуться обратно в ваше время, и наконец уехать за границу. — Сказала Марьяна, прижимая к себе своего ебаря и ординарца Юрко. Моя мать стояла рядом с Петро, бравым матросом Балтийского флота из прошлого, Витёк обнимал чернявую похожую на еврейку Нину, и только тётя Оксана, Света и Маруся были одни без мужчин.
Хотя в полутемной комнате было плохо видно, но все же я разглядел, что в казарме не хватало Михалыча с бабой Зиной, и парня роновца Сереги.
— Толик с Зиной ушли с час назад в Плетнёвку, в дом родителей Ивана. У Михалыча там в лесу ящик с рейхсмарками закопан. Да и им переждать пока все утихнет, лучше будет в деревне, чем в городе. А Сергей пошёл к себе в казарму за другом, Михаил опытный водитель, ведь никто из нас не ездил на немецких грузовиках. — Пояснила мне мать, заметив мой ищущий взгляд. То, что Михалыч и баба Зина, ставшие в прошлом молодыми парнем и девушкой, ушли из города в деревню, было верным решением. Ведь после нашего исчезновения их наверняка будут допрашивать в контразведке Локотской милиции.
Да и в Плетнёвку сорок второго года, можно было свободно добраться из Локтя по обычной дороге, и так же пройти через лес. А вот в Плетнёвку из будущего, нам необходимо попасть сначала в старый блиндаж на острове, где находился " временной туннель", а из него, если он сработает, мы попадем в свой тысяча девятьсот девяносто пятый год.
— А Серёга не заложит нас? Опасно было его отпускать одного в казарму к своим сослуживцам из РОНА. — Спросил я у матери, глядя при этом на Марьяну, ведь сейчас она была нашим командиром.
— Да нет не заложит, он в меня по уши влюбился и сказал, что обязательно вернётся, чтобы уйти с нами в будущее. — Ответила за мою мать Света, девушка как и все стояла с автоматом в руках, в ожидании возвращения парня, от которого теперь по сути зависела наша судьба. Ведь если Серёга окажется предателем, то мы не сможем отбиться от целой роты РОНА, с которой он придёт нас арестовывать. В таком случае нам не уйти из Локтя, подумал я, все же надеясь на честность Светкиного жениха из прошлого.
И он нас не подвёл, к всеобщей радости. Не успел я про него подумать, как в дверь казармы три раза стукнули и на пороге показался Сергей с другом Михой. Оба парня были вооружены винтовками и за поясом у каждого заткнуты по две немецких гранаты " колотушки" с длинными деревянными ручками.
— Ой, Серёжа, а я уже волноваться начала, не случилось ли что? — Света бросилась обнимать своего жениха, но её грубо отогнала от парня Марьяна.
— Потом ласкать его будешь Афанасьева, когда он нас к блиндажу выведет. Там в безопасности, хоть обласкайтесь. А сейчас пошли освобождать пленных, с собой берём только Котова, а остальные пусть идут куда хотят. — Сказала Марьяна, обводя весь отряд, властным взглядом командира. Витёк мой брат, привычно взвалил на плечо тяжёлый ручной пулемёт Мг-42, он был нашим спасителем и из него рыжая девчонка Маришка, остановила партизан, поливая их кинжальным огнём.
И сейчас во время отхода из города, на " косторез" возлагались особые надежды. В случае чего, с ним можно будет сдерживать преследователей, которые бросятся за нами в погоню, если всё пойдет не так.
— Петро, Юрко, берите ящики с пулемётными
лентами. Костя, ты идёшь со мной. А вы хлопцы, прикрывайте девчонок, головы за них поотрываю. — Скомандовала Марьяна, обращаясь сначала к своему ординарцу и его товарищу матросу из банды Маруси, а уже потом ко мне и к двум бойцам РОНА. Хотя девчонки у нас в отряде сами были бедовые, одна рыжая Маришка чего стоила. Да и тётя Оксана, Света, атаманша из Гуляйполя Маруся, красноармейки, Ольга Ивановна и Нина, могли сами за себя постоять. Но мужики есть мужики, и они должны защищать женщин, что Серёга с Михой, с радостью сделали, встав с винтовками позади идущих в темноте девушек.
Предрассветная мгла постепенно светлела, и нам нужно было торопиться. Я шёл впереди с Марьяной, ведь у меня были ключи от камеры с пленными партизанами, и я знал лучше всех расположение комнат в конезаводе.
— Слушай Кость, а она точно спит в отключке? Может пойти её пристрелить для нашего спокойствия. — Спросила у меня Марьяна, когда мы проходили мимо комнаты зоотехника, ставшей жилищем Тоньки-пулеметчицы.
— После такой дозы, она минимум до обеда не очухается. А вот трогать её нельзя. Путешественники во времени, не имеют права влиять на ход истории. Если мы убьем Тоньку, то её тогда не осудят в будущем, и она не понесет заслуженного наказания. Да и потом на её место тут же найдут другого палача. — Вмешалась в разговор Марина, но всё же из любопытства, моя мать с Марьяной и я следом за ними, зашли в комнату к Тоньке, чтобы удостовериться в её недееспособности.
Дверь в жилище "локотского — палача" была не заперта, и на столе по прежнему горела керосинка. Бывшая медсестра РККА, лежала на кровати, выставив кверху голую жопу. Девушка спала крепким наркотическим сном, безвольно свесив к полу руки.
— Это ты, что ли её так уделал Костя? У бедняги из жопы сперма течёт? — Засмеялась Марьяна, смотря на голую девушку — палача, лежавшую на солдатской кровати.
— Так надо было для дела. У неё гандоны закончились, пришлось в " шоколадный цех" ей влупить. А без презервативов Тоня не ебётся, боиться забеременеть, и тогда она не сможет расстреливать пленных. — Ответил я Марьяне, становясь спиной к столу, загораживая от взгляда партизанки, лежавшую на нём пачку рейхсмарок, которую я по доброте душевной, оставил на память Тоньке-пулемётчице.
— Да я тебя не виню боец, просто прикольно смотреть на эту падаль. Эх жаль что её нельзя трогать. А то бы всадила ей вместо члена, штык в очко по самую рукоятку. — В руке у Марьяны блеснуло острое как бритва лезвие немецкого окопного ножа, с которым партизанка не расставалась.
— Она неопасна и нечего возле неё стоять, мы только время теряем. Пошли быстрее пленных из камеры выпустим, и будем думать как нам выйти из города, пока совсем не рассвело. — Сказала моя мать, беря Марьяну за руку и выводя её из комнаты, от греха подальше. У партизанки так и чесались руки, зарезать Тоньку, но мы не имели права вмешиваться в историю, и Марина благоразумно вывела её наружу, оставив девушку — палача спать с голой жопой на кровати.
Её смертный час настанет в далёком семьдесят четвертом году, в возрасте пятидесяти девяти лет. А сейчас мы не имели права её убивать. Хотя ради справедливости, бывшая медсестра РККА заслужила, чтобы с ней " поработала" Марьяна, с немецким окопным ножом.
Помещение служившее в конезаводе тюрьмой, находилось через стенку от комнаты зоотехника, где сейчас спала Тонька. Вероятно вечерами, девушка — палач находясь у себя в комнате, слышала через перегородку, как стонали за стеной узники, которых она утром должна расстреливать. А может ей были безразличны их слезы и стоны, ведь Тоня считала то, что она делала, обычной " работой" за которую ей платят деньги. Во всяком случае, во время общения с девушкой — палачом, я не услышал от неё ни грамма раскаяния.
— Открывай Костя, а я тебе посвечу, ни видно ни хрена. — Марьяна зажгла керосинку, взятую из комнаты Тоньки, ей она была уже никчему, а нам сейчас пригодилась, чтобы осветить замок закрывавший помещение, в котором содержались пленные партизаны. И при свете найти командира партизан Котова. Ведь в темноте и в суматохе, он мог выскочить на волю вместе с освобожденными узниками и уйти с ними в лес. А тогда мы бы не узнали куда он дел ящик с немецким золотом.
— Заткнись овца, или я тебе рот пулей закрою. — Зло сказала Марьяна, замахивась прикладом автомата на молодую девушку партизанку. В камере где сидели пленные, раздался плач и вой, женщины и девчата заплакали, подумав глядя на нас, что за ними пришли немцы и их сейчас будут убивать.
— Марьяна, ты что ли? Но тебя же фашисты в Захаровке поймали!!! — Удивлённо воскликнул Котов, узнав в высокой и красивой " немке" в форме оберлейтенанта, свою бывшую любовницу и соратницу по партизанскому отряду.
— Она самая, а ты меня уже успел похоронить Витя? А я живучая оказалась и пришла тебя гандона спасть. Так, все быстро вышли и идите куда хотите. Но лучше через поле в лес. В городе скоро облава начнется и вас быстро полицаи переловят. А ты Котов пойдешь сука со мной, у меня до тебя дело есть. — Марьяна направила автомат на группу партизан и щёлкнула для понятливости затвором. И те ошарашенные своим внезапным спасением, не сговариваясь бросились к выходу и побежали в лес, по полю расположенного позади конезавода, на котором уже были вырыты для них, расстрельные ямы-могилы.
— Куда ты меня ведёшь Марьяна? И почему мы не ушли вместе со всеми в лес? — Испуганно спросил у девушки Котов, изумлённо рассматривая наш отряд, парней и девчонок одетых в немецкую форму.
— Да ты мне особо и на хуй не сдался Витя. Покажешь куда ящик с немецким золотом перепрятал, и я тебя отпущю в твой лес. А сейчас ты идёшь со мной и не вздумай сбежать. — Марьяна долбанула своего бывшего командира, прикладом " шмайссера" в бок, дав ему понять, что она не шутит с ним.
— Да мы же с тобой вместе этот ящик закопали вблизи Тарасовки под дубом. Он там лежит. — Заныл Котов, потирая ушибленный бок и боязливо косясь на Марьяну.
— Нет там ничего, я уже проверяла. Ну да ладно, пошли, некогда мне с тобой лясы точить Витя. Слышишь бой идёт, твои друзья немцам и полицаям жару дают. Не ровен час до нас побоище дойдет, а нам нужно потихому из города свалить, а по дороге ты мне расскажешь куда ты на самом деле перепрятал ящик с золотом. А я может тебя с собой возьму — Сказала Марьяна своему бывшему командиру по отряду " имени Щорса", и подтолкнула его к выходу дулом автомата. Нам действительно нужно было спешить. Вот вот начнёт светать, а бой на окраине города только усилился. С обеих сторон уже работали пулеметы, слышались винтовочные и автоматные выстрелы, и глухо рвались гранаты.
Бой начавшийся с небольшой перестрелки партизан с дозором РОНА, грозил перерости в масштабное боестолкновение и тогда нам точно не выехать из города на машине. А пешком до того поворота у реки, где мы вышли из леса на трассу, было далеко.
— Вроде спят все, только часовой у машины похоже стоит. — Сказал вернувшийся из разведки Серёга. Мы все залегли в кустах возле лавки Сидорова, которые подходили к дому вплотную, а парень роновец, прижимаясь к забору и ныряя в подворотни, сходил к школе в которую днём заселился немецкий спецназ " Бранденбург 800". Возле школы стоял крытый грузовик " Форд" на котором приехали спецназовцы, и он нам был нужен любой ценой.
— Костя, Петро, идите хлопцы и снимите потихоньку часового. — Приказала мне и будущему мужу моей матери, партизанка Марьяна. Из всего отряда, эта стерва опять выбрала меня и Петю, хотя я ни разу не стрелял в человека, а тем более не убивал людей ножом. А " снимать " часового нужно было именно холодным оружием без выстрелов, чтобы не услышали его товарищи, спящие в данный момент в школе.
— Вот сама и иди Марьяна, совсем что-ли свихнулась. Неопытных парней на смерть посылать. Иди, показывай свои навыки, чему тебя суку Берия, в разведшколе в Москве учил? — Отругала моя мать Марьяну, встав горой на защиту родного сына и будущего мужа.
— Ладно схожу, без меня вы всё равно не справитесь. Только за этим гандоном смотри Марина. А то как бы он гнида не сбежал. — Марьяна сняла с плеча автомат и отдала его моей матери. Он ей был не нужен, в руке у партизанки блеснуло лезвие окопного ножа, и в её умелых руках, он превратился в грозное и смертельное оружие.
— Да иди дочка, я посмотрю за твоим командиром. Удачи тебе милая. — Ответила Марина молодой партизанке, по привычке назвав её дочкой, хотя по возрасту она была с ней ровесница.
— Да я и не собираюсь никуда от вас сбегать. В лес мне теперь ходу нет. Там уже знают, что я с вами связался. Вы же вроде как немцы, в их форму одеты. Марьяна, возьми меня с собой часовых "снимать". Ты же знаешь, как мы с тобой это дело лихо раньше проворачивали. — Неожиданно сказал Котов, смотря то на мою мать, то на девушку — партизанку. — Ладно Вить, пошли, вдвоём сподручнее будет. Но я тебе вкратце объясню, мы не партизаны и не полицаи. Когда меня фашисты в Захаровке схватили, они повезли на допрос в Локоть, а на мосту через речку Плетнёвку, вот их отряд меня из рук немцев освободил. Но они пришельцы из другого времени, где нет войны. Нам сейчас нужен грузовик, чтобы уехать из города в лес расположенный вблизи деревни Плетнёвка. А там мы все уйдем в будущее, и я возьму тебя с собой. — Объяснила Марьяна командиру Котову. Но тот её словам естественно не поверил, но переспрашивать не стал. Он лишь кивнул ей, как бы полностью доверяя своей боевой подруге, с которой ещё будучи в партизанском отряде "имени Щорса", ходили на железную дорогу для совершения диверсий.
Вообще Котов оказался довольно симпатичным молодым двадцатилетним парнем. Русоволосый с усиками, он не был похож на бородатого партизана, каких обычно показывают в советских военных фильмах. Да и Марьяне он нравился, она для виду его матюкала, а по взгляду карих глаз партизанки, я понял, что девушка не прочь променять бандита Юрко, бывшего ординарца атаманши из Гуляйполя Маруси, на бравого командира отряда "имени Щорса".
— Вы за нами потихоньку выдвигайтесь. Мы с Витей вперёд пойдем, часового " снимем", и я вам знак подам, тогда все быстро в машину садитесь. Миша за руль, Сергей с ним для подстраховки, а остальные в кузов. — Сказала нам Марьяна, девушка поднесла к губам зажатые между собой ладони и тихонько в них дунула имитируя крик совы. Звук был слабый едва слышимый, но правдоподобный.
— Ребята, Костя, Витя, Петя и Юра, берите пулемёт, ящики с лентами и вперёд, а вы парни девчат прикрывайте.
— Рыжая девчонка Маришка, взяла в свои руки командование нашим небольшим отрядом и мы потихоньку пошли вслед за ушедшими вперёд Марьяной и Котовым.
Здание городской школы было недалеко от лавки Сидорова, и там притаилась смерть. Около сотни отпетых головорезов " Бранденбург 800", сейчас спали пяным сном в здании, отведав местного спирта. Но они могли подняться по команде в любую минуту и тогда нам не поздоровится.
Я вспомнил бой с немецким спецназом на Плетнёвском косогоре, когда Марина " поливала" немцев спецназовцев кинжальным огнём из Мг-42, а они умело используя складки местности, всё равно шли вперёд.
— Мам, я хочу твоего ребёночка от Пети, на руках понянчить. — Сказал я шепотом девчонке Маришке, прижимаясь к ней, лёжа возле забора одного из домов с деревянными стенами, вблизи школы.
— Понянчишь сынок, все у нас будет хорошо. Мы выберемся отсюда в наше время, я выйду замуж за Петю и наражаю от него детей. — Маришка обняла меня и лежавшего рядом с ней Петро, и крепко прижала к себе. А я с тоской в сердце вспомнил то время, когда мы жили в Плетнёвке втроём, я, мать и Витёк. Тогда Марина была зрелой сорокалетней самкой и мы с братом наслаждались сексом с ней.
— Кость, я тоже могу родить тебе ребёночка, если ты хочешь. Я теперь свободная, мой Толик остался тут в прошлом, и у меня в будущем не будет мужа. — Тётя Оксана легла на траву рядом со мной и прижалась ко мне своим горячим телом. Попав в прошлое, чернявая хохлушка стала молодой девчонкой Ксюхой, симпатичной, но худенькой и не имеющей тех роскошных форм которые у неё были когда она торговала на рынке в будущем. А мне сейчас из всех женщин в отряде нравилась Ольга Ивановна, зрелая красноармейка у которой внизу живота, располагались обширные чёрные "заросли".
— У нас похоже в Плетнёвке целый детский сад придётся строить, я тоже хочу от Серёги родить. — Засмеялась приглушённо Света, услышав наш разговор. Моя бывшая невеста обняла белобрысого парня роновца, лежавшего рядом с ней на траве и крепко прижала его к себе. А у меня от её слов отлегло на душе, Света мне нравилась, но вот жениться я на ней не собирался. Мне хотелось трахать всех женщин в нашем отряде, но не связывать себя узами брака.
— Тихо, слышите сова кричит? — Сказала моя мать, подняв руку кверху. В предрасветной тьме возле здания школы, два раза коротко ухнула сова, это был знак от Марьяны, что она ликвидировала часового и нам нужно было быстро продвигаться к машине.
— Миша, Сергей в кабину, парни открывайте борт и сажайте сначала девчонок. — Скомандовала Марьяна, когда мы мелкими перебежками подошли к стоящей возле школы машине.
— Я тоже с Сергеем в кабину сяду, я умею водить и подстрахую Мишу, на всякий случай. — Света полезла в кабину немецкого грузовика , вслед за своим женихом и его другом из РОНА.
— Хорошо Афанасьева, давайте парни живее, пулемёт вперёд ставьте, ящики с лентами не забудьте. — Командовала Марьяна, стоя возле кузова грузовика, руки у партизанки были красные от крови, а на земле возле заднего колеса " Форда", лежал зарезанный фашист. Марьяна перерезала немцу горло и кровь хлестала из глотки спецназовца ручьем. Но партизанка была одна, а её напарника Котова нигде не было видно.
— Пошёл немцам на крыльцо " подарок" ложить. — Сказала Марьяна, когда я у неё спросил про него. Несколько минут мы ждали не заводили машину, боясь гулом двигателя разбудить раньше времени немцев, и тем самым обнаружить себя. И эти минуты оказались томительными, я слышал как лязгнул затвор ручного пулёмета, моя мать рыжая девчонка Маришка, готовила свой " косторез" к возможному бою.
Я лег на дощатое дно кузова рядом с мамашей, держа наготове пулемётную ленту в руках. Ведь в мои обязанности как раз входило придерживать ленту с патронами, чтобы её не перекосило и пулемёт не заклинило. В кузове грузовика стояли лавки, на которых раньше сидели фашисты, когда они приехали в Локоть. Сейчас на них уселись женщины и парни нашего отряда, держа автоматы наизготовку.
— Ну наконец то Витя, тебя только за смертью посылать Котов. — Ругнула своего командира Марьяна, подавая тому руку с кузова.
— Да я растяжку гадам возле двери поставил, связку гранат " колотушек" к проволоке прицепил. — Ответил строгой девушке Виктор, едва отдышавшись от бега. Стоявшая возле кабины Оксана, долбанула по ней кулаком и Михаил завел двигатель немецкого грузовика, газанул и тронул тяжёлую машину с места. И в тоже мгновение в одном из окон школы где спали пьяные спецназовцы, зажегся свет. Кто-то из немцев очухался услышав гул отьезжающего от школы грузовика и поднял тревогу. Спящие солдаты стали проспаться, так как в других окнах тоже загорелось электричество.
— Ну и где твоя " расстяжка" Витя? Что же она не работает? — Было спросила у парня Марьяна, справедливо полагая что кто-то из немцев должен открыть дверь, выйти на улицу и начать стрелять по колесам грузовика, чтобы его остановить. Но не успела партизанка договорить, как позади нас прогремел оглушительный взрыв.
Это рванули " колотушки", установленные Котовым перед выходом из школы. Группа спецназовцев попытавшихся выйти из школы через дверь, подорвалась на растяжке, но остальные немцы, а их было много, стали выбивать стекла в окнах и выпрыгивать наружу, благо здание городской школы было одноэтажным. Взревели припаркованные поблизости мотоциклы и за нами немедленно была организована погоня.
— Мне борт мешает, Костя, Петя, откройте его. — Прокричала рыжая девчонка Маришка, пнув меня ногой. Но я не обиделся на мать, ведь ей действительно мешал закрытый задний борт грузовика, чтобы начать стрелять по немцам на мотоциклах. А они уже палили по нам на ходу, ведь это были настоящие мотоциклы БМВ с люлькой, в которой был установлен пулемёт Мг-42 и сидел стрелок. Но то ли от того, что мотоциклы двигались, и на скорости подпрыгивали на ухабистой дороге, разбитой гусеницами танков, несколько очередей пущенных по нам из пулемётов установленных в люльках, прошли мимо, и лишь одна из них, разорвала брезентовый верх кузова грузовика.
Рискуя сорваться вниз и разбиться на полном ходу, я кое-как открыл железный крюк борта со своей стороны, а Петро проделал тоже самое со своей, и тяжёлый борт "Форда" открылся. И тут же у меня над ухом раздалась очередь из немецкого ручного пулёмета. Рыжая девчонка Маришка, полоснула короткой очередью из своего " костореза" по переднему мотоциклу который явно нас догонял. Я видел как люлька с сидевшим в ней пулемётчиком, отвалилась на ходу в сторону и завалилась на бок, сидевший в ней немец вывалился на дорогу, стукнулся об неё головой, и затих. Мотоцикл лишенный люльки ехал ещё некоторое время, но им по сути уже управлял мертвец, Марина снесла очередью немцу мотоциклисту черепную коробку и мы с ужасом наблюдали как за нами в погоню пустился фашист без головы, пока он не врезался в стену одного из домов и его мотоцикл не взорвался объятый пламенем.
Вслед за Мариной, которая явно берегла пулемётные ленты, для более серьезного дела чем стрельба по мотоциклам, из кузова грузовика над нашими головами, раздались автоматные очереди. Марьяна, её ординарец Юрко, тётя Оксана, мой брат Витёк, бандитка из Гуляйполя Маруся, строчили из своих " шмайссеров" прямо у нас над головами. На полу в кузове грузовика, лежали только мы втроём, Маришка с пулемётом и я с Петро, как входящие в пулёметный расчёт. А остальные сидели на лавках установленных в кузове и стреляли по немецким мотоциклистам догоняющих нас сзади.
Мотоциклов погнавшихся за нами в погоню, было всего четыре. Один из них располовинила очередью из " костореза" рыжая Маришка. А два других расстреляли из автоматов Котов с Марьяной. Командир партизанского отряда "имени Щорса", отобрал автомат у моего брата Витька, который в армии два года кормил свиней в подсобном хозяйстве, а оружие держал только на присяге. Тётя Оксана с Марусей не были хорошими стрелками и по большей части посылали пули из шмайссеров в " молоко" над головами немцев. А вот Котов и Марьяна, имели боевой опыт и меткими выстрелами завалили двух мотоциклистов, четвертый немец на мотоцикле, не стал испытывать судьбу и круто повернув руль в бок, заехал во двор одного из домов, укрываясь от автоматных пуль.
Ведомый Михой " Форд", рыча мотором вырвался из города на трассу и понёсся подальше от Локтя к реке. Все было вздохнули с облегчением так как мы избавились от погони и беспрепятственно выехали из города. Как из ближайших кустов обступающих дорогу с двух сторон, ударили по нам винотовочные и автоматные
выстрелы. Пули пробили кабину грузовика и прошили кузов насквозь. Нас троих лежащих на полу не задело. А вот ординарец Марьяны бравый казак Юрко, упал на пол обливаясь кровью, винтовочная пуля попала парню в шею, задев сонную артерию и он умер мгновенно у нас на глазах.
А вслед за Юрко на дно кузова грузовика, упали Ольга Ивановна с Ниной. Обе красноармейки были живы, но тяжело ранены в живот и в грудь. Я видел как у Ольги Ивановны на животе образовалось большое красное пятно, а дощатый кузов под ней залился кровью. Лицо женщины побледнело, а из глаз покатились слезы. Её подруга чернявая Нина, была аналогично тяжело ранена в живот и в груди и лежала на спине с закрытыми глазами. Но девушка была в сознании, ей было больно и она прерывисто дышала, хватая ртом воздух.
— Оля, Олечка, родная моя. Тебе больно милая? — Я бросился к лежащей в кузове раненной красноармейке, которую любил как мать и как любовницу.
— Все хорошо сынок, не судьба видно нам с тобой любить друг друга. — Прохрипела тётя Оля, и из её красивых губ, пошла кровавая пена. У Ольги Ивановны были простреленны лёгкие, и она говорила с трудом. А винтовочные и автоматные пули продолжали пробивать кабину и кузов грузовика. Выскочив из города на шоссе, мы попали в аккурат на место боя роновцев с партизанами, и по нашей машине открыли огонь и те и другие.
По счастью в кабине никого не задело и " Форд" ревя мотором мчался по шоссе. Нам нужно было проехать по нему двадцать километров, до поворота где мы вышли из леса с отрядом полицая Козина. А там пройти вдоль речки Плетнёвки и углубиться в лес. Дорогу до старого дуба знал Сергей, белобрысый паренёк роновец, сидящий сейчас со Светой в кабине грузовика. А там от дуба нам предстояло пройти по меткам на деревьях, оставленых Михалычем.
— Потерпите милые, я сейчас вас перевяжу. — Ксюха у которой в рюкзаке были бинты, бросилась к раненым женщинам и прямо на одежду наложила им бинтовую повязку чтобы хоть как-то остановить кровь. Но судя по взгляду Марьяны направленного на раненых, я понял что Ольга Ивановна и Нина уже не жильцы на этом свете. Ранение в живот и в грудь на войне считалось безнадежно тяжёлым.
— Ну суки, я вас жалела. А теперь получайте, за Юру, за Олю, за Нину. — Заорала рыжая Маришка, стреляя очередями по засевшим в кустах партизанам. Если раньше моя мать не хотела убивать своих, то теперь пришлось, Марина стреляла прицельно насколько это было возможно из кузова едущей по трассе машины. И вскоре выстрелы из кустов стихли, а " Форд" управлемый парнем роновцем, проехал по шоссе с километр, и остановился уткнувшись бампером в обочину дороги.
— Мишу убило. — Закричала из кабины моя невеста Света. Марьяна, Котов и мы с Петро спрыгнули с кузова чтобы помочь Свете и Сергею, вытащить из за руля, тело убитого водителя. Пуля попала Михе прямо в лоб, и парень был убит наповал. Удивительно что " Форд" проехал ещё с километр с мертвым водилой. Очевидно руль машины удерживала сидящяя рядом Света и остановила её когда мы вырвались из под обстрела партизан и полицаев.
Да и сама Света была ранена в плечо, и сидевший рядом с ней Сергей получил лёгкое ранение в кисть руки. И это было немудрено, так как от кабины грузовика, практически не осталось живого места. Лобовые стекла были выбиты, а приборная панель изрещечена пулями. Но мотор " Форда" работал, и он мог ещё ехать.
— Костя, Петя, Витя, тащите убитого в кузов, не бросать же его на дороге как собаку. Похороним в лесу, если сможем. — Скомандовала нам Марьяна, девушка с автоматом прикрывала нас от возможного нападения из леса подступавшего со всех сторон к шоссе. Но в лесу было тихо, а вот на дороге со стороны Локтя, явно слышался гул моторов. За нами в погоню шло ещё несколько грузовиков с солдатами.
— Оксана, ты водитель, садись в кабину и подстрахуй Свету, нам бы ещё километров десять проехать, а то мы не уйдем от них с раненными. — Крикнула моя мать своей подруге и нашей соседке со второго этажа. Тётя Оксана водила " ниву" и скорее всего справится с управлением тяжёлого грузовика.
— Я сама поведу, а ты Ксюха сделай мне перевязку. — Света уселась за руль " Форда", заняв место убитого Михи. Тётя Оксана ставшая в прошлом молодой девушкой, быстро сделала перевязку племяннице Михалыча, разрезав окопным ножом взятым у Марьяны, немецкую форму на рукаве девушки.
— Рана неглубокая, жить будешь. Ну, что девки, на вас одна надежда, давайте вывозите нас отсюда. А то минут через пять нам придется вступить в бой, а патронов кот наплакал. — Марьяна забрала у Оксаны свой страшный нож, так и не отмытый от крови убитого немца. Да и этим острым как бритва ножом, партизанка убила предателя Тимоху. Старый немецкий окопный нож, найденный нами в подполе в сарае, возле дома родителей Михалыча, послужил нам хорошую службу.
— Света, трогай, нечего в любовь играть. Добирёмся до блиндажа, там всласть поебёмься. А сейчас не время. — Сказала наша черноволосая командирша, глядя на то как Света, целуется с Сергеем. Моя бывшая невеста, целовала белобрысого парня роновца, словно прощаясь с ним. Ведь никто не знает, суждено нам всем живыми добраться до блиндажа. Двоих из нашей группы уже убило, да и Ольга Ивановна с Ниной похоже долго не протянут, раны у них были тяжёлые. А на фронте насколько я знал из книг, с такими ранениями долго не живут.
— Откуда их столько набралось? Не иначе Каминский из Брянска подкрепление с собой с утра привёз. — Воскликнула Марьяна, всматриваясь на шоссе, а позади нас четко стали вырисовываться два крытых грузовика с солдатами в сопровождении с десятка мотоциклистов. Племянница Михалыча, давила на газ " Форда", он ревя мотором мчал нас по шоссе к спасительному повороту в лес. Но грузовики с мотоциклистами позади не отставали и быстро стали нас нагонять. Судя по всему у нашей машины был поврежден пулями мотор, " Форд" чхал, ревел и стремительно терял скорость. Пока совсем не остановился съехав с дороги в неглубокий кювет.
— Всё приехали, мотор совсем сдох и его больше не завести. — Раздражённо воскликнула Света, вылазя из за руля немецкого грузовика.
— А нам дальше и не нужно ехать. Мы как раз к тому повороту на реку попали. — Сергей вылезший из кабины вместе со Светой, внимательно осматривал местность, опытным взглядом сапера. И похоже белобрысый роновец был прав, на земле отчётливо виднелись следы танковых гусениц. Именно здесь выйдя от реки на дорогу, мы встретили колонну " тигров".
— Нужно носилки сделать, раненных и убитых нести. Не бросать же их тут? — Сказала Марьяна и ловким движением, партизанка разрела окопным ножом брезент на кузове грузовика.
— Ты делай на двоих Марьяна, убитых тут бросим. Нам бы раненых успеть унести. — Встревоженно воскликнул Котов, смотря на дорогу по которой ехали грузовики и мотоциклы с фашистами. Они были совсем близко и вот вот вступят с нами в бой.
— Верно Вить, нам не дадут с ними уйти. Простите нас парни. — Марьяна поцеловала в лоб убитого в бою Юрко, как никак он был её любовником и слезла с кузова, оставив в нём лежать, двух мертвых парней.
— Костя, Петя, ложите на брезент коммисаршу и тащите. А Сергей с Витей, Нину понесут. Котов ты пулемёт бери, а мы вас сзади прикроем. — Отдала приказ Марьяна, и мы стали отходить от грузовика к реке. Ольга Ивановна оказалась довольно тяжелой женщиной, и мы с Петро несли её на куске брезента обливаясь потом. Моему брату Витьку и парню роновцу повезло больше, Нина была худенькой и весила меньше добротной коммисарши. Но я не роптал, так как любил тётю Олю и хотел её спасти.
— Потерпи немного Олечка милая. Доберёмся до блиндажа, а там время вас вылечит. — Говорил я раненной в живот женщине, справедливо полагая, что в блиндаже под воздействием " временного туннеля" человек возвращается из мира мертвых. Я вспомнил как в прошлый раз, буквально на глазах зажили раны у моей мамы, Светы и тётя Оксаны, кода после боя с немецким спецназом, мы попали в блиндаж.
— Всё хана нам, не уйдем мы от них. Они уже собак спускают и цепью становятся, как на облаву. — Сказал командир партизанского отряда Котов, глядя в сторону шоссе, от которого мы успели отойти примерно с километр. А там из кузовов грузовиков выпрыгивали солдаты и они став в цепь, держа автоматы наперевес, шли на нас спустив с поводков овчарок.
— Нет Костя, не добраться вам с нами до вашего блиндажа. Опустите меня на землю, я уже умираю. Марьяна, оставьте нам с Ниной пулемёт и гранаты. Мы их немного задержим, а вы удете в лес. — Обречённо попросила нас Ольга Ивановна. И она была права, нам не уйти далеко неся на себе раненных. Да и кому-то всё равно нужно было лечь с пулемётом, чтобы дать возможность отойти остальным.
— Держите пулемёт девочки. — Марьяна взяла у Котова с плеча ручной пулемёт. Установила его на позицию под старой поваленой берёзой. Мы подтащили к пулемёту раненных женщин, и каждый из нас оставил им по гранате.
— Костя, прощай сынок. Не поминайте нас лихом. — Сказала Ольга Ивановна, повернув ко мне бледное лицо, из груди и живота женщины сочилась кровь, она уже умирала и её всё равно было не спасти.
— Прощайте девчонки, мы за вас отомстим. — Марьяна смахнула слезу, прощаясь с раненными женщинами. А я нагнулся к лежавшей на земле коммисарше и поцеловал её в губы. Ольга Ивановна в последний раз приласкала меня своей тёплой материнской ладонью, а над нашими головами засвистели пули. Наступающие цепью немцы открыли беглый огонь из автоматов, но он был не прицельным из за дальнего расстояния.
— Уходим Костя, тут больше нельзя оставаться. — Марина помогла мне встать с земли и мы пригнувшись стали уходить к реке. А вскоре когда остатки нашего отряда подошли к берегу речки Плетнёвки. В том месте где остались лежать раненные женщины, глухо рявкнул немецкий ручной пулёмет. Раненная в живот коммисарша пятьдесят второй дивизии РККА, расстреливала наступающих цепью фашистов из "Мг-42". Всего прозвучали три длинных очереди и пулемёт замолк, так как в нём была вставленна, последняя лента с патронами. А через полминуты, возле старой поваленой березы, один за другим раздались взрывы. Ольга Ивановна и санитарка Нина, подорвали себя гранатами, не сдавшись фашистам в плен живыми.
— Овчарки, стреляйте по собакам. — Марьяна дала короткую очередь из " шмайссера" по выскочившей из кустов на берег реки, здоровенной немецкой овчарке с оскаленной от злобы пастью. И собака завизжав, покатилась кубарем с перебитым пулями хребтом. Но вслед за овчаркой из кустов выскочил её проводник с автоматом и дал очередь от бедра по нам. Пули разошлись веером и попали Марьяне в грудь. Девушка ойкнула, взмахнула руками выронив автомат, но ей не дал упасть Котов, он подхватил падающую девушку, а я поднял с земли её автомат. Командир партизанского отряда "имени Щорса", не отходил от черноволосой партизанки ни на шаг.
— Ах ты сука фашистская! — В руках у моей мамы дёрнулся " шмайссер", захлебываясь короткой очередью, и немец проводник тяжело ранивший Марьяну, сам согнулся пополам, от автоматной очереди, попавшей ему в брюхо.
— Ничего любимая, я тебя вынесу. — Котов поднял нашу командиршу на руки, и понес её дальше. А та хрипела с кровавой пеной у рта, одна из пуль попала девушке в правую сторону груди и пробила лёгкое.
— Нам в воду нужно зайти чтобы сбить нюх у собак. А иначе они выведут немцев на нас. — Сказала моя мать Марина, взявшая управление отрядом в свои руки, после ранения Марьяны. И она была права, за кустами слышался громкий собачий лай и голоса немцев — проводников, держащих овчарок на поводках. Фашисты были совсем рядом и нам нужо было уходить от них по реке.
— Костя, помоги Котову тащить Марьяну, остальные за мной, берегите патроны, стрелять только прицельно. — Скомандовала рыжая девчонка Маришка, став позади нашего отряда. Мы по её приказу спустились к реке, благо берег был пологим и пошли по колено в воде по мелководью. Берега речки Плетнёвки, обильно заросли камышами и ивами, которые нас сейчас скрывали от немцев.
— Держись Маша, дойдём до блиндажа, а там тебя время вылечит. — Говорил я Марьяне, держа девушку под руку с одной стороны, а с другой её держал Котов. Мы с ним тащили партизанку под руки, а на воде оставался кровавый след от крови, которая текла с её пробитой груди. Девушка мне не ответила, лишь слабо улыбнулась краем губ. Ранение в грудь было тяжёлым и Марьяна теряла силы.
— Марусю ранило! — Воскликнула шедшая рядом с ней Оксана, пытаясь подхватить подругу под руку, но та упав в воду, утонула у нас на глазах. Соратница Махно, бесстрашная атаманша Маруся, была убита очередью из автомата. Немцы нас настигали сзади и пули свистели над нашим головами.
— Ну суки, за Марусю. — Марина вскинула автомат и дала короткую очередь по выскочившим из зарослей камыша фашистам. Я раньше смотрел один советский фильм про югославских партизан, так в нём партизаны уходили от немцев по реке и стреляли из " шмайссеров". Пули попадали по воде веером, вызывая фонтаны брызг. Но в кино это было снято для эффектного восприятия. А сейчас я увидел, что так бывает на самом деле. Марина выстрелив от бедра из " шмайссера" повела стволом автомата в сторону и пули разошлись по воде веером поднимая фонтаны брызг, перед идущими немцами. Один из них упал задетый в ногу, а два других скрылись в камышах.
— Этого ещё нам не хватало. Они истребитель на нас бросили. — Закричала Света, показывая рукой на небо. Она шла рядом с Сергеем, отстреливаясь от наседающих немцев из автомата. Где-то со стороны Локтя, в небе раздался гул и у нас над головами пронёсся " мессершмитт", немец пилот, дал короткую очередь по нам и сбросил небольшую бомбу. Она взорвалась метров в пятидесяти впереди, подняв в реке фонтан воды. Самолёт ушел на вираж, и было ясно, что вторым заходом он сбросит бомбы уже прицельно. А мы были бессильны, что либо предпринять, против угрозы с неба. Выйти из реки в лес у нас не было возможности, там по берегу шли цепью фашисты с овчарками и нас быстро бы перестреляли.
— Смотрите, смотрите, другой самолёт его атакует! — Воскликнула Оксана, она шла в паре с моим братом Витьком отстреливаясь от наседающих немцев из автомата, а Витя стрелял из своего " люгера". И действительно из за облаков вывалился другой " мессершмитт" и атаковал самолёт который готовился нас расстрелять.
— Так это же Ильза! — Теперь пришла очередь удивляться и мне. Я явственно увидел на фюзеляже низко летящего истребителя, рисунок валькирии, разящей копьём своих врагов.