В Иллинойсе бывает горячо

Сегодня Деличка превзошла саму себя.

Сегодня она превратила нашу ежевечернюю рапсодию любви в торжественный гимн страсти и похоти. Вот так я это воспринял.

Сначала мы целовались с ней. То страстно и неистово, то нежно и ласково, то осторожно и бережно.

Мы никак не могли утолить жажду наших губ.

Я жадно впитывал её эмоции… И тут же возвращал их Делии, вложив в них часть своего сердца… Часть своей жизни… И всю свою любовь.

Наши души переплелись в безрассудном единении, породив нечто, что нельзя выразить ни словами, ни мыслями.

Термин "любовь" поблек перед сиянием наших чувств.

Мы четыре года вместе. Накал и сладость начального узнавания друг друга уже несколько ослабел. И мы осознавали, что впереди нас ждёт простое, спокойное и безмятежное счастье.

И вот — пожалуйста. Такой взрыв.

Наконец Дели смогла оторваться от моих губ и, постанывая со всхлипом, потянула меня на себя.

— Тими, — жарко шептала она, — Тимоти, любимый мой… Наполни меня, радость моя. Прижми меня сильнее… Покажи, как ты любишь меня… Не надо сегодня целовать меня "там"… Приди ко мне, Тими. Я так тебя ждала…

Я замедлено и мягко, погрузился в её таинство и замер, сгибаясь и присасываясь как младенец к розовой вершинке её груди.

— Дели, я так тебя обожаю, что кричать хочется.

— Не надо кричать, дорогой… Не надо… Ты спугнёшь наше счастье. Наше слияние… Пошевелись пожалуйста. Не дай мне привыкнуть к твоему вхождению… Да… Вот так… О, Боже!… О, Боже!!…

Дели у меня такая. Она громкая.

Как только мы перебрались в отдельный дом, жёнушка перестала сдерживать себя в кульминационные моменты.

Сегодня она выдала такое крещендо, что соседский доберман, ночующий на веранде, завыл протяжно и тоскливо. То ли от ужаса, то ли от зависти.

Замерев, я дал Деличке свободу действий. А она, обезумев от небывалого оргазма, тряслась рвано и судорожно. Двигая бёдрами, старалась поглотить мою игрушку полностью.

Я ничего не успел. Мне не хватило каких-то десятка секунд до вершины, когда Дели стартовала как "Спейс Шатл".

Жёнушка вознеслась и потеряла сознание.

Это уже четвёртый раз в нашей жизни, когда она отключается после апогея близости.

Нет, вру. Пятый… Пятый раз такое случается.

Самый первый был ещё до нашей свадьбы. Так что — точно пятый.

Кровь на пике её страсти так прилила к тазовым органам, что её стало не хватать голове. В результате — обморок.

Я осторожно вышел из неё, взял подушку и положил жене под ножки. Чтобы кровь прилила к мозгу. И стал ждать. Это ненадолго. На минуту, максимум на полторы.

Взял из шкафа полотенце и тихонько начал вытирать мокрую от пота супругу.

Наконец её веки дрогнули. Я не выдержал, наклонился и поцеловал эти трепещущие реснички.

— Ещё, — прошептала Дели.

Я повторил…

— Как ты, птенчик мой?

— Чуть не умерла. Прямо на самой-самой высоте, отключилась…

Она вдруг завсхлипывала, сморщила носик, заморгала слёзно:

— Тими… Я тебя люблю… Я такая счастливая…

— Так что же ты плачешь, заинька моя?

— Наверное, от счастья, — вытирала слёзы Дели. — И ещё… Я очень боюсь. Тимати, я так боюсь тебя потерять… Я боюсь, что это счастье когда-нибудь кончится. Я боюсь, что мы когда-то умрём, и всё это счастье исчезнет… Я боюсь…

Я прижал к себе расстроенную супругу, покачивал как ребёнка и уговаривал:

— Мы не умрём, Деличка. Мы не умрём. С чего бы это мы вдруг умерли? Нет. Успокойся, моё золотце, моя бусинка. Всё у нас будет хорошо… Ты ни в коем случае меня не потеряешь. Я только твой.

Так она и уснула.

Прижалась ко мне и иногда всхлипывала во сне, как обиженный ребёнок.

Ну, вот что ты с ней будешь делать. Вот такая она у меня — непосредственная и бесхитростная.

Боже. Как я влюблён в эту девочку.

Я долго лежал без сна и думал:

— Какие же мы, люди, примитивные существа. Вот почему женщинам нравится, когда мужчины за них дерутся. Это же дикость. Варварство… Но вот, поди-ж ты… Инстинкт самки требует, чтобы самец постоянно доказывал ей своё физическое превосходство над остальным стадом. А когда докажет, тогда "о-о-о". Тогда всё как сейчас. Любовь и самоотдача. Восторг и страсть…

Я тихонько поцеловал Деличку, лежащую головой у меня на плече и сопящую мне в ухо.

— Мда… Инстинкт не победить. Весь наш интеллект, вся наша разумность и цивилизованность, это не более чем механизм исчерпывающего удовлетворения наших первобытных инстинктов… Мда… Общество в плане ухода от психики примата, продвинулось достаточно далеко. А человек — нет.

Вам конечно интересно, что такое необычное произошло, что подвигло Делию на столь необузданную страсть.

Сейчас расскажу.

* * *

Сегодня восьмое мая. День рождения моей благоверной.

Двадцать пять лет. Четверть века. Юбилей. И больше четырёх лет замужем.

В этом году Делия заканчивает Чикагский технологический институт, и в июне я повезу её получать диплом магистра.

Пусть и без отличия, но… Будет только одна четвёрка. Только одна. По английскому языку и литературе. Что поделаешь. Не литератор моя пышечка.

А с другой стороны — пригодятся ли ей навыки глубокого анализа первого периода творчества Шекспира. Она же не станет читать наизусть сонеты о любви швеям мотористкам в их семейных мастерских.

Может быть, мне и было бы лестно… Но к производству это никакого отношения не имеет.

Восьмое мая двенадцатого года, это вторник. Разгар недели. Мы пригласили гостей на субботний уик-энд. А во вторник решили отпраздновать Деличкин "юбилей" только вдвоём. Отправиться куда-нибудь. Посидеть за столиком в кафешке. На Юг-Мейн-Стрит много кафе, пиццерий и ресторанчиков.

Но нас понесло в бар "Черная роза". Ну, вот так Деличка захотела. Как я могу ей отказать.

Видимо, какие-то воспоминания у неё связаны с этим местным "водопоем".

Мы сели в уголке за маленький столик.

Официантов бар не держал. Я сам принёс Делии бокал "Ламбруско". А себе взял молочный кислородный коктейль. Мне ещё возвращаться домой на машине. А я не люблю по-глупому рисковать.

Делия блестящими глазами незаметно (как она думала) осматривала зал.

В основном в "Розе" тусовались молодые парни. Пар было всего две. Они тоже сидели за столиками у стены. А молодых мужчин сидело человек десять… Может пятнадцать.

Тут был и Исаак, старый кавалер моей Делички. Который чуть не угробил девушку, бросив её на жаре, в двух километрах от города.

Вот он-то и затеял все наши приключения.

Когда он поднялся с барного стула и направился в нашу сторону, Дели испуганно сжалась и тревожно посмотрела на меня.

Я не оглядываясь спросил.

— Подходит?

Дели нервно мелко покивала.

Местный джентльмен пододвинул свободный стул и уселся, не спросив разрешения.

Здоровый бугай. Наверняка больше двухсот фунтов и не меньше шести с половиной футов ростом. При этом видно было, что Исаак работает физически и имеет развитую мускулатуру. Эдакий молодой бычок. Ну-ну.

— Что празднуем? — развязно поинтересовался он.

— Празднуем день рождения жены… Вообще-то умные, образованные и порядочные люди спрашивают разрешения, прежде чем сесть за чужой столик, — по-отечески улыбаясь, укорил я.

Все присутствующие замолчали и повернули головы в нашу сторону.

Двое парней, рядом с которыми раньше сидел Исаак, ехидно ухмылялись.

— А вот я не образованный, не порядочный и не…

Исаак замер, внезапно поняв, что сейчас чуть не назвал себя дураком.

— Ну-ну, продолжай, — попросил я.

Тот тяжело замолчал и оглядел зал. Все поняли, в какой конфуз попал этот громила.

Наконец парняга отмер и ткнул в мой коктейль:

— Разве настоящие мужчины пьют такое пойло?

— Да. Пьют, — подтвердил я.

— А у нас не пьют.

— Где конкретно "у вас"?

— У нас в Принстоне. У нас настоящие мужчины пьют виски или бурбон. Понял?

— Ну и зря. Кислородный коктейль очень полезен для организма. А вот виски, а тем более бурбон, они вредно влияют на печень и сердечнососудистую систему. Это я тебе говорю как врач.

— А я вот говорю, как мужчина. Что…

Я перебил.

— Сколько тебе лет, мужчина? Я так понимаю — двадцать четыре? Я на десять лет тебя старше. Как думаешь — у кого больше жизненного опыта?

Исаак снова растерянно оглядел зал. Он видимо надеялся, что кто-то подскажет ему решение этой математической задачи.

— Я работаю, — вдруг сообщил он. — Я начал работать сразу после школы. Понял?

— Конечно, понял. И кем же ты работаешь?

— Я работаю на Ферме Бруксов. Понял?

— Да-да. Конечно же, я понял. Не надо так часто переспрашивать. А кем ты там трудишься? Если не секрет.

— Я… я…

— Разнорабочий — подсказал я.

— Ну и чё?! — Исаак начал нехорошо багроветь.

— Тут у меня такой вопрос. Ты считаешь, что разнорабочий с фермы Бруксов разбирается в вопросах вреда алкоголя больше, чем дипломированный врач?

Мой оппонент не нашёл ничего лучше, чем напрямую спросить:

— Ты, что — хочешь выставить меня дураком?

— Нет-нет. Господь с тобой, Исаак. Ты сам прекрасно справляешься.

Наконец он привёл главный аргумент своего превосходства:

— Я трахал твою жену. До того, как ты её подобрал. Понял?

Делия покраснела до кончиков волос.

— Ага. Вон оно как.

Я обратился к Делии.

— Дорогая, как зовут нашего бармена?

— Мэтью, — прошептала жена.

— Мэтью! У тебя камеры работают? — я указал пальцем на потолочный аппарат.

— Да, мистер…

— Гарднер, — подсказал я.

— Да мистер Гарднер. Камеры постоянно работают на запись.

— Так вот какой вывод, дорогой Исаак, я сделал. Если ты действительно "трахал", как ты выразился, мою супругу, то твой пенис видимо размером с карандаш. Дело в том, что моя Делия, до встречи со мной была девственницей. Ты измерял своё мужское достоинство? Насколько оно у тебя развито?

— Я… я… Ты меня оскорбил!

— Врачебный диагноз не может быть оскорблением. Это констатация факта и повод для лечения.

Он не выдержал:

— А ну, пойдём, выйдем.

— Ты боишься опозориться перед камерами? — подначил я.

* * *

Я старался не раздражаться, хоть ситуация меня начала злить.

Понимаете ли… Вот я, тридцатипятилетний семейный мужчина. Специалист в своём деле и полезный член общества.

И вот он. Двадцатипятилетний самоуверенный и наглый сопляк, который в жизни вообще ничего из себя не представляет.

И почему-то именно такие уроды, всегда стремятся доказать что-то силой.

Ну, ладно. Посмотрим.

Я пошевелился и сел в позу гармониста. Вы конечно знаете что это такое.

Нет? Не знаете?

Это когда левая нога пяткой у ножки стула, а правая под сиденьем стоит на носке. Из такого положения можно мгновенно и свободно встать, не наклоняясь вперёд, чтобы сместить центр тяжести.

Ещё одно преимущество этой позы в том, что поднявшись, вы сразу оказываетесь в левосторонней стойке (если вы правша).

Кроме того стоящий сзади стул, ограничивающий вашу маневренность, вы можете легко отбросить подколенным сгибом, просто резко выпрямив ногу. Не теряя концентрации на противнике и не выходя из стойки.

Надо сказать, что отец в мои восемь лет за руку отвёл меня в школу Даниэля Песины. Если вы не знаете, то это известный чикагский мастер боевых искусств. Кроме преподавания уроков ушу, он немного снимался в кино.

Папа сказал мне просто:

— Ты должен научиться защищать себя и своих близких. Это важно.

Прозвище у Песины — "Би". То есть "пчелка". Ох и поиздевался он надо мной. Видимо отец заплатил очень хорошие деньги за моё обучение.

Я специализировался в стиле Сан-да.

Нет, я не преуспел в соревнованиях и не стал мастером. Но многому научился. Отец не зря потратился.

* * *

Когда этот бугай встал с очевидными намерениями, я тоже оказался готов к отражению атаки.

Двое друзей этого бычка, с усмешечками встали со своих стульев и внимательно наблюдали за событиями. Им, вероятно, тоже хотелось принять в них участие.

Когда его кулачище полетел мне в лицо, я поднырнул под удар и изо всей силы пнул бедолагу в голень. Мне даже показалось, что что-то хрустнуло.

Исаак такой подлости явно не ожидал.

Знаете, я люблю качественную обувь. Можно носить что попало на теле, но ноги обязаны быть в комфорте. Поэтому на обувь я никогда не жалел денег.

В этот раз на мне были полуботинки от "Бриони". Очень крепкие и очень-очень удобные. Я отдал за них тысячу двести долларов. Перемерил полтора десятка пар, пока не нашёл то, что мне надо.

Ноги следует беречь!

В этот раз "Бриони" меня не подвёл. Носок полиуретановой подошвы сработал как надо.

Исаак как-то по-женски ойкнул и присев, потянулся руками к ушибленному месту. А я, нисколько не мешкая, основанием ладони врезал ему по черепу. Тяжёлый, сбивающий с ног удар. Отработанный.

Иссак опрокинулся навзничь и застыл без движения, закатив глаза.

Теперь уже я с усмешечкой посмотрел на друзей этого придурка.

Те слегка помялись и уселись обратно на свои места.

— Мэтью, — поинтересовался я у бармена, — как думаешь, сегодняшние записи с камер не исчезнут?

— С чего бы им исчезнуть мистер Гарднер? Мы храним записи минимум месяц. Сегодняшнюю я буду хранить до тех пор, пока она вам не понадобится… Спасибо, что успокоили этого придурка.

Потом поинтересовался:

— А он вообще-то там жив?

— Жив, конечно. Но у него трещина в большеберцовой кости и тяжёлое сотрясение мозга. Я пожалуй вызову "скорую". Мне не хочется с ним возиться. У моей супруги день рождения.

Потом добавил:

— Налейте, будьте добры, всем за мой счёт.

И обратился к публике:

— Господа, мы с Делией угощаем вас. Выпейте за здоровье Делии Дастин Гарднер, бывшей Делии Коллинз. За её четверть вековой юбилей.

Публика поаплодировала, пошумела.

А я позвонил в 911.

* * *

Когда ехали домой, Дели всю дорогу поглаживала меня по плечу и предплечью, и неотрывно смотрела мне в лицо. Это немного мешало мне вести мой "Неон", но я не жаловался. Да и весь путь-то тут — четыреста метров. Можно было бы, в принципе, пройтись пешком.

Я, наконец, не выдержал, посмеялся:

— Что с тобой, птенчик мой? Почему ты на меня так смотришь?

— Я тебя люблю… Тимоти, я тебя так сильно люблю. Сильно-сильно.

Женщины!