Свободный проход, что точно это означает?
Ну, когда я был ребенком, росшим в сельской местности Новой Зеландии, мы играли в игру «свободный проход», может быть, кому-то она лучше известна как камыш или просто салочки.
В наши дни это выражение имеет совершенно другой оттенок. Сейчас я — женатый сорокачетырехлетний мужчина с детьми, и прошло много времени, с тех пор как я в последний раз играл в игру со свободным проходом.
Моя жена — Дестини, что означает «судьба» — да, ее родители были хиппи. Просто для краткости я зову ее Дес. Когда мы встретились, то были молоды, я был на третьем году стажировки по изготовлению станков и инструментов, а она все еще училась в Университете и заканчивала обучение на степень в области бухгалтерского учета.
Мы встретились, как и большинство пар, на вечеринке, на самом деле я был там с другой девушкой, и мы бесились в крохотной гостиной студенческой квартиры. Квартира была переполнена, и я танцевал со своей подружкой, когда наткнулся на Дес, которая была в группе девушек, в данный момент пьяных и безумно прыгавших, размахивая руками. В тот момент, когда мы столкнулись друг с другом, я перестал дышать, она была великолепна, совершенно потрясающа. Мои глаза, должно быть, вылупились, и я помню, что пускал слюни. Она была высокой для девушки, со стройной фигурой и ногами, которые казались бесконечными.
В то время у нее были длинные шелковистые черные волосы, которые она собирала в конский хвост, летавший по сторонам словно нападающая змея или кнут сумасшедшего бушмена. И когда наши глаза встретились, я понял, что не могу отвести взгляд, и был потрясен этими глубокими миндалевидными глазами, большими, как у кошки, блестящими, как глубокие зеркала.
Я не знаю как насчет любви с первого взгляда, но уверен, что где-то в мое тело воткнулась маленькая стрела Купидона.
Моя спутница заметила, что я уставился на Дес, и закричала:
— Эй, смотри на меня!
Это было мое второе свидание с Сэм, и я чувствовал, что напал на жилу. Я выбросил Дес из головы и сосредоточился на Сэм, не желая упустить что-то определенное.
Позже, когда я увидел Дес в углу, сосущуюся с каким-то парнем, то почувствовал другую боль, на этот раз словно лезвие ножа скользнуло мне под ребра. Мой самый первый вкус ревности был похож на вкус желчи, ужасной кислой рвоты, и мне это совсем не понравилось.
***
Я долго не сталкивался с Дес, в следующий раз это было в Карисбруке, где мы с товарищами были на игре Олл Блэкс, и это был потрясающий вечер. Я был сильно пьян, но не настолько, чтобы не заметить Дес, в паре рядов от нас, с группой ее подруг, кричащих и скандирующих. И снова мои глаза были обращены на нее, она источала магнетизм, привлекавший меня к ней. Это была игра Олл Блэкс, а я — их большой фанат, но игра была для меня потеряна, все что я мог видеть, была она. Не знаю, почувствовала ли она, как жгучая сила моего взгляда опалила ее затылок, но повернулась и посмотрела на меня. Как и в фильмах, да, я знаю, что это клише, но наши взгляды встретились, и затем до конца игры она продолжала поворачиваться, чтобы поглядывать на меня.
Когда я поймал ее взгляд, ее лицо приняло дразнящее застенчивое выражение, она флиртовала со мной, подмигивая, играя со своими волосами. Боже, она была красивой.
Игра закончилась, а я даже не знал счета, хотя, конечно, Олл Блэкс выиграли, и мои товарищи были полны аплодисментов по поводу игры. Когда мы покидали поле огромной толпой, я заметил Дес и ее подруг, направляющихся по дороге в «Гарди»: таверна Гарденс была местом, куда ходили все студенты универа. Это было печально. Мы ходили туда только тогда, когда искали себе подружек, обычно же держались подальше, но сегодня вечером я толкнул парней, и мы последовали за Дес и ее подругами.
Как и ожидалось, заведение было забито, но я увидел Дес в баре и пробился сквозь толпу, чтобы добраться до нее. Стоять рядом с ней — это была пытка, я хотел сказать «привет» или что-то умное, но мой язык перестал работать. По сути, я был нем.
Но это же Дес, она обернулась и кокетливо улыбнулась:
— Ну, ты собираешься поздороваться?
Ошеломленный ее лобовой атакой, я прохрипел:
— Привет…
Она засмеялась:
— Ты весь вечер пялился на меня, подошел ко мне здесь, и конечно, самое меньшее, что ты можешь сделать, это поговорить со мной.
Я засмеялся вместе с ней, музыкальный благозвучный чувственный звук ее голоса был сладким словно патока.
Я обрел свой голос и пригласил ее к нашему столику, но сам оказался за ее столом со всеми ее треплющимися подругами.
Мы, как обычно, болтали, хотя было сложно, когда все ее подруги вмешивались и утаскивали ее танцевать. Только когда мы подошли к концу, у нас появилось немного времени наедине. Она прислонилась ко мне, и я обнял ее за талию. Мы собирались поцеловаться, когда Аманда, ее подруга, закричала нам в ухо, что они выпивают по последней и возвращаются в свои норы.
Дес поцеловала меня, но теперь это было по-дружески:
— Ну, что, ты идешь к нам?
Я засмеялся:
— Черт возьми, да. — Мы с товарищами собрали все, что осталось от наших денег, купили ящик пива и направились на вечеринку. Когда приехали, это была типичная студенческая вечеринка, толпа людей, в основном — студенты.
Тот факт, что квартира была девчачьей, означало, что парней здесь было много, и все они были в поисках подружки на ночь.
Я нашел Дес, и она была загнана в угол неряшливым волосатым парнем. Я не мог сказать, нравился ей он или нет, там все было очень интимно, и он распускал руки. Я собирался уйти, когда она заметила меня и, выкрикивая мое имя, помахала рукой.
Парень, склонившийся над ней, посмотрел на меня кинжальным взглядом, типа: «Зря, приятель, здесь я». Но я проигнорировал его и подошел, проталкиваясь между ними. Она обняла меня за шею и страстно поцеловала.
Это было похоже на падение с облаков, я парил, мой разум плавал в густом липком тестостероне.
Этот поцелуй был глубоким и чувственным, влажным, олицетворением секса, ее язык опустошил мой рот, ища мой собственный, и я был рад вступить в этот танец. Наши языки сталкивались и скользили вместе, как спаривающиеся змеи.
Ее руки обвились вокруг моей головы, даже тот факт, что она опрокинула мне на спину стакан, не остановил меня.
Она крепко обняла меня, смеясь:
— Извини, теперь ты весь мокрый.
Я поцеловал ее в ответ:
— Мне все равно, просто не переставай меня целовать, и я — в раю. — Я никогда не узнаю, откуда, черт возьми, взялись эти слова, но они возымели нужный эффект. Ее объятия стали крепче, она снова поцеловала меня, а когда остановилась, квартира уже опустела. Все мои товарищи ушли, ее подруги, в основном, либо легли спать, либо были увлечены в собственные сексуальные связи.
Она оторвалась от нашего поцелуя и за руку повела меня в свою комнату. Вечеринка подходила к концу, хотя вокруг нас было шумно, но мы были заняты своей миссией.
Было холодно — типичная студенческая общага Данидина, старая вилла, в которой было чертовски холодно. Сексуального стриптиза не было, мы быстро скинули одежду и нырнули под одеяло.
Ее тело было именно таким, как я себе и представлял, тонкая, гладкая фарфоровая кожа, это было похоже на то, будто я провел руками по шелку, такой гладкой она была. Ее сиськи были маленькими, едва заполняли мои сложенные ладони, но соски были огромными. Я сунул голову под одеяло, чтобы насладиться сосанием этих великолепных мясистых шаров. Она радостно взвизгнула, когда мой рот сомкнулся над каждым по отдельности, а я их посасывал и покусывал. Моя рука оказалась между ее ног, и она уже была открытой и влажной. Мои пальцы легко вошли в ее щель, что вызвало удовлетворенный мурлыкающий стон удовольствия.
Пока мои пальцы скользили внутрь и наружу, ее тело извивалось рядом со мной. Я добавил сначала один, затем второй, толкаясь внутрь и наружу, и по мере того как ее лихорадящее тело отвечало, я двигался все быстрее и быстрее, пока она не задрожала в яростном оргазме…
После я в безумии схватил презерватив и быстро оказался между ее ног. Если поцелуй был раем, тогда теперь я был в Эдемском саду. Она поглотила меня, засосала до корня, и боже, она была влажной и горячей…
Мой член был теперь погружен в пылающий ад, а когда ее ноги обвились вокруг моей талии, а ее влажное дыхание задыхалось сбоку от моей шеи, я понял, что все будет слишком быстро…
После мы лежали рядом, я извинился, но она рассмеялась:
— Неужели это был не всего лишь первый?
Ее слова стали жидким вдохновением. Она была права, это был первый из многих. К утру никто из нас не мог легко шагать, я уверен, что ее киска горела, а у меня определенно болели яйца.
***
В течение следующего месяца мы встречались, не всегда, но часто. Я ненавидел эти шесть месяцев и обнаружил, что даже когда был с друзьями, то всегда старался попасть в ее любимый паб, надеясь хоть мельком увидеть ее.
Она хотела, чтобы все было ненарочно, без обязательств, но я был сражен и хотел только одного: чтобы мы стали парой.
По вечерам, когда она говорила, что занята, я направлялся прямо в ее любимый паб в надежде увидеть, с кем она была.
Она всегда тусовалась с толпой студентов, и ее, казалось, привлекали те, кто был там на деньги мамочек и пап. Думаю, это значило, что ей не требовалось платить за выпивку.
Она жила за свой счет и выживала на студенческую ссуду, так что, у нее было мало денег.
По вечерам я видел ее с другими парнями, это дало мне представление о том, что чувствовали японские воины, совершающие сэппуку. Наблюдать за тем, как она сидит, держа их за руку, было Танто, скользящим внутрь, наблюдать за ее танцами и флиртом — поворотом ножа, смотреть, как они целуются, было последним ударом, а потом, конечно, видеть, как они идут рука об руку обратно к ее общаге, было моим вывалившимся кишечником и заключительным ударом катаны.
Хотя она была девушкой самостоятельной, с сильной волей и решимостью, но поверх всего была жгучая сексуальность. Другие девушки, с которыми я встречался, меркли по сравнению с ней. Дес была настолько открыта и смела в сексуальном плане, что хотела попробовать все, и ничто из того, что я делал, ее не смущало.
Я имею в виду не то, что я не наслаждался дарами девушек, у меня была своя доля других девушек, и на самом деле я был настоящим ловеласом, пользующимся преимуществами жизни в университетском городке.
Когда мы действительно столкнулись друг с другом, и я был на свидании с другой девушкой, стало очевидным, что я — не единственный, кто испытывает приступы ревности.
Самым большим шоком для меня был вечер, когда я увидел ее в городе с парочкой парней под руки, они вошли в небольшой паб, а я незамеченным последовал за ними. Два парня светили наличными, и выпивка текла. Пока я наблюдал, потягивая пиво, парни вовсю крутились вокруг нее, а она принимала это, целовалась с ними обоими в разное время. Когда они встали, чтобы уходить, я был еще более потрясен, увидев, как она ушла с ними обоими, обнимающими ее. Я последовал за ней, не в силах отвести взгляд от того, что происходит передо мной.
Всю дорогу до ее квартиры они целовались, и было много остановок, чтобы потискаться. В ее квартире не было никаких предварительных переговоров. Я увидел, как в ее спальне загорелся свети пошел прочь. Мой живот бурлил, а голова кружилась. Бля, это было так, будто у нее не было границ; она вообще обо мне не беспокоилась?
Несколько недель я ей не звонил, а она звонила мне, и всегда весело и непринужденно, как будто все было в порядке. Каждый раз я откладывал ее на потом, и количество звонков снижалось с одного раза в день до одого раза в неделю, а затем они и вовсе прекратились.
Я не мог перестать думать о ней, да, это было больно, и я ненавидел тот факт, что она встречалась с другими парнями. Это не изменило моей боли внутри, я скучал по ней, черт возьми.
***
Впервые за месяц мы столкнулись друг с другом в Гарди, она была со своими подругами, а я был там с парой парней с работы.
Она первой заметила меня, но проигнорировала, даже не узнав. Внутри моего живота кишки завязались узлом, и я почувствовал себя выпотрошенным.
Я старался не смотреть, но это было невозможно, я уверен, что она намеренно чрезмерно кокетничала, чтобы разозлить меня, и это сработало, я хотел подойти и дать ей пощечину.
Затем, как раз перед временем закрытия, меня похлопали по плечу, а когда я повернулся, это была она, и очень злая:
— Что я такого сделала? Почему ты перестал со мной встречаться?
Я был шокирован, но, когда ее руки закинулись мне на плечи, а ее влажный рот оказался так близко, я потерял всякую обиду.
— Потому что ты перестала звонить. — слабо предположил я. Это было время, когда я должен был поставить точку в этом вопросе, рассказав ей о своих чувствах, но моя маленькая голова теперь усиливала свое влияние, а ее близость вызывала другие побуждения.
— Нет, это ты меня оттолкнул, — бессвязно бормотала она.
— Я был занят, вот и все, тематические курсы и все такое прочее.
— Так ты меня не ненавидишь?
— Боже, нет, я никогда не смогу тебя ненавидеть.
И вот так мы снова вернулись друг к другу.
***
Спустя несколько недель стало очевидно, что она что-то чувствовала ко мне, потому что звонила каждый день, и мы проводили большую часть вечеров вместе, и я решил, что хочу, чтобы это поднялось на следующий уровень. Я хотел ее для себя, меня тошнило от этой мучительной боли, знать, что она может быть с каким-нибудь другим парнем.
Именно эта мучительная ревность в сочетании со знанием того, что я знал, что она должна быть моей, побудили меня попросить ее заключить эксклюзивный договор.
В тот момент, когда слова сорвались с моего рта, я пожалел об этом. Выражение ее лица напугало меня, я подумал, что она откажется, но потом ее руки обвились вокруг моей шеи, и она поцеловала меня сильнее, чем когда-либо.
Мы заключили эксклюзивное соглашение: только она и я, и никого другого. порно рассказы
Это была любовь, и я знал это. Стрела Купидона все еще где-то глубоко сидела во мне.
К этому моменту я встречался со многими девушками, но, в отличие от прочих, Дес не возражала, когда я смотрел на других девушек. Это шокировало и смущало меня, потому что другие девушки терпеть этого не могли, Дес казалась более непринужденной и уверенной в наших отношениях. Дес было наплевать, или, по крайней мере, так казалось, поскольку она откровенно дразнила меня по этому поводу. Комментарии вроде: «Я смотрюсь нормально, а ты — аморально», были обычным делом. Наши друзья были слегка ошеломлены нашим дружеским подшучиванием над тем, кто из нас ведет себя более вызывающе.
Дес пошла немного дальше, чем я, и иногда давила чуть сильнее, давая более резкие комментарии вроде: «Ооооо, он сказочный, держу пари, у него хороший большой член».
Я никогда не заходил так далеко, но понимал, что ее дразнения — это просто дразнения, и я ни разу не усомнился в ее верности.
***
Все произошло после того как я сделал предложение, и мы обручились как полагается, что меня немного встряхнуло. Мы строили наши планы на свадьбу, в том числе писали собственные клятвы, где кое-что переиначивали. Я совершил ошибку, неудачно пошутив, и включил кое-что, что, как я знал, ей бы очень не понравилось. Это спровоцировало ее эмоциональность, и в качестве ответа она написала свое, где говорилось, что ей нужен бесплатный проход. Что было частью ее клятвы…
Когда она увидела ошеломленное выражение моего лица, то рассмеялась и быстро добавила, что пошутила.
Идея бесплатного прохода продолжала появляться, в основном, когда мы были пьяны, меня это никогда не беспокоило, потому что в то время я был молод
и глупо полагал, что это может сработать в мою пользу.
Однажды ночью в постели Дес хихикнула:
— Бесплатный проход может быть действительно забавным… Он может быть даже захватывающим. В то время, когда ее рука гладила вверх и вниз мой очень возбужденный член, последнее, что я хотел сделать, это испортить момент.
Мы пошутили над этим еще несколько раз, будучи молодыми и глупыми с непобедимым бравированием молодости с нашей стороны. Ничто не могло повлиять на нас, ничто не могло нас удержать. Во время одной из этих бесед я согласился:
— Да, звучит горячо: когда ты будешь старой и седой, я смогу найти себе красотку.
Она засмеялась, что ты, мол, не единственный.
Осознав это, я добавил:
— Да, но у нас должен быть только один проход.
Она подарила мне одну из своих милых кокетливых улыбок:
— Ага, одного должно быть достаточно.
Мы не записали это в своих клятвах, но приняли как неписаное правило. Да, это было глупо и тупо, но мы были молоды, а я определенно был глуп.
***
Теперь перенесемся вперед на двадцать с лишним лет: мы были счастливы в браке, двое замечательных детей, дом, кредиты и вся связанная с этим напряженка.
У меня был свой небольшой инженерный бизнес, дети были здоровы и уже достаточно взрослые, чтобы заботиться о себе, и Дес вернулась к работе. Теперь, когда они прошли половину среднего образования и были почти готовы к поступлению в университет, она сама приняла это решение. Я поддержал его, потому что нам требовался второй доход. Дети, возможно, обретают независимость, но, боже, они были дорогими существами.
Бейли, наша дочь, становилась настоящей модницей, ее гардероб был больше, чем у ее матери, Джоэл, с другой стороны, больше не смотрел на горные велосипеды и каноэ, он смотрел теперь на автомобили и мотоциклы, к большому ужасу своей матери. К тому же, конечно, он занимался спортом. В общем, стоили они очень дорого. Когда Дес объявила, что возвращается к работе, я приветствовал это тихим возгласом:
— Слава богу.
Ей посчастливилось найти работу в небольшой, но дружелюбной бухгалтерской фирме, которой руководила ее подруга Мэрилин.
В фирме были еще три бухгалтера, и они в основном работали с внутренними налоговыми декларациями и малым бизнесом, я и сам их использовал. Они держались подальше от корпоративных гигантов.
Дес хорошо зарабатывала, и ослабление финансового давления было потрясающим. Как будто сбросили тяжесть с плечь. С дополнительными деньгами мы теперь могли делать то, чего нам ранее не хватало. Располагаемый доход — это замечательно.
Дес быстро превратилась в самый ценный актив Мэрилин. До рождения детей она работала старшим бухгалтером в МакГованс. Она отказалась от этой должности только тогда, когда мы решили завести ребенка, ну, на самом деле это решение принял за нас Бог.
За годы совместной жизни время от времени появлялась возможность бесплатного прохода, мы оба использовали его как дразнилку, иногда, когда гуляли с друзьями, и тот или иной из нас замечал красотку, мы могли бы это прокомментировать, но всегда было это добродушно.
***
Иногда жизнь может быть подобной водовороту, засасывающему своим свирепым течением.
Как и большинство пар, мы чувствовали давление жизни, счетов, семейных проблем и обязательств по работе, все вышеперечисленное затягивает в болото.
Для нас это произошло в то время, когда мы оба были сильно сосредоточены на работе. У меня был огромный проект, отнимавший много времени и внимания. Это была самая большая работа, которую я когда-либо выполнял, и денежные выплаты были огромными, но последние несколько месяцев это было моей самой большой проблемой. Я работал невероятно много времени, включая выходные, и, наверное, не обращал внимания на Дес или семью.
Незаметно для меня мы начали расходиться, любовь всей моей жизни ускользала, а я даже не замечал. Страдали наши занятия любовью, мы перешли от секса четыре или пять раз в неделю до одного или двух раз в месяц.
Добавьте к этому тот факт, что меня никогда не было рядом, чтобы поговорить по вечерам, а Дес несла груз домашних дел, и значит, чувствовала давление.
Я пропускал спортивные игры детей, меня никогда не было рядом, чтобы помочь им или даже поговорить с ними.
Дети теперь были молодыми людьми со своей собственной жизнью, и я не видел в этом проблемы. Дес, с другой стороны, считала меня отсутствующим и не участвующим.
Мы перестали разговаривать, ужины ели в одиночестве, а я никак не мог избавиться от проблем, связанных с работой. Я никак не мог уравновесить проблемы так ли иначе. Это означало, что я упустил маленькие подсказки, болезненные выражения лиц, когда я отмахивался от них, ехидные замечания и, конечно же, виноватый взгляд.
Детей никогда не было рядом, они всегда гуляли с друзьями и вообще редко бывали дома, проводить время с родителями было последним, в чем они нуждались или чего хотели.
Я должен был понять, насколько сильно это повлияло на Дес. Она терпеть не могла то, что они собирались вылетать их курятника, и не хотела их отпускать. Она крепко цеплялась за них, пытаясь хоть как-то участвовать в их жизни.
Между нами образовалась пропасть шириной с Африканскую рифтовую долину.
Оглядываясь назад, можно было увидеть сотни маленьких подсказок, ускользнувших незамеченными.
Я должен был заметить, что на работу она одевается сексуальнее,
Я должен был реагировать на СМС и телефонные звонки, отвечая на которые она выходила из комнаты.
Все маленькие подсказки, которые орлиный взгляд мужа должен был видеть за милю.
***
Однажды вечером мы, наконец, нашли тихое место, и мне удалось забыть о работе.
Впервые за долгое время мы были прижаты друг к другу, наслаждаясь блаженством тишины. Я был истощен, это были напряженные утомительные несколько недель, и мы с Дес точно не сходились во взглядах по некоторым вопросам. Поэтому для меня было важно, что мы нашли место и просто могли побыть вместе. Мы сели, я с пивом, а она с бокалом шардоне, ее ноги были подогнуты под нее, наши тела соприкасались, делясь теплом, а затем она неожиданно выплеснула все наружу:
— Думаю, в эти выходные я получу свой бесплатный проход, если у тебя ничего не запланировано.
Я подумал, что она пошутила, поэтому пробормотал:
— Нашла понравившегося красавчика, ха?
Она кивнула:
— Да, что-то в этом роде… так что если все в порядке, и если ты не против, я думаю, в пятницу вечером.
Что-то в тоне ее голоса заставило меня вздрогнуть, и подсознательно щелкнул выключатель, заставив меня нервно вздрогнуть, я нахмурился:
— Ты серьезно?
Она лукаво ухмыльнулась:
— Да, конечно, я бы не шутила по этому поводу, мы же оба согласились, помнишь.
Этот взгляд был игривым или насмешливым?
— Да, но это была просто шутка… да ладно, мы были молоды и никогда не говорили на полном серьезе… не так ли?
Она отпила вино и смущенно захихикала:
— Ну… ты был серьезен, я думала, что мы оба были серьезными? — Она хихикнула. — Да ладно, детка, это было практически частью наших брачных клятв.
Ошеломленный, я проглотил свое пиво за один присест, задаваясь вопросом, не игра ли это? Может, так она расплачивалась со мной за мое отсутствие?
Да, точно, именно это, она просто нажимает на мои кнопки. Убежденный, что она просто меня заводит, я решил подыграть:
— Что ж, если ты нашла кого-нибудь, думаю, нам лучше составить несколько правил.
— Правил! — застонала она. — О боже… я должна была знать, что тебе требуются чертовы правила.
— Да, ну, если мы это делаем, значит, они нам требуются.
Она встала, налила еще один бокал вина и принесла мне пива. Думая, что мы просто играем, я откинулся на спинку дивана и добавил:
— Прежде всего, мы говорили, что это будет только один раз, поэтому нам нужно выяснить, как долго.
— Что ты имеешь в виду под словами «как долго»?
— Ну, когда мы договорились, мы не оговаривали сроки: одна ночь, или одни выходные, или неделя? Что ты думаешь?
С глубоким вздохом она пробормотала:
— Да, об этом я не подумала. Может быть, на выходные было бы лучше всего?
— Круто, меня это устраивает. Одна ночь.
— Что? — фыркнула она. — Я сказала выходные, почему ты это изменил?
— Выходные могут быть слишком много, не так ли? Давай попробуем только ночь.
Она угрюмо простонала:
— Ладно, согласна.
— И презервативы, конечно, должны быть обязательными.
— Но я принимаю таблетки… зачем нам презервативы? Черт возьми, помнишь, когда мы использовали их, они были таким ужасным разрушителем настроения. — Она засмеялась, и я рассмеялся вместе с ней, вспоминая все те первые неуклюжие попытки.
— Нет, детка, со всеми болезнями, что распространены в наши дни, это абсолютно необходимо.
Она вздохнула, продолжая хмуриться:
— Хорошо-хорошо, что еще?
— Ну, я не знаю, как ты, но это должно быть незаметным, чтобы это не был кто-то из наших знакомых, и все должно быть где-то подальше от наших обычных мест.
Она насмешливо ухмыльнулась:
— Хорошо, где-нибудь незаметно, поняла.
— Наконец, если тебе нечего добавить, то для меня последнее — не в нашем доме.
Она выглядела оскорбленной, прорычав:
— Черт побери, Блейн, неужели ты так думаешь обо мне?
Услышав гнев в ее голосе, я сразу отступил:
— Извини, я только имел в виду…
Она прервала меня:
— Да ладно, хватит думать, в том-то и проблема, что ты все слишком обдумываешь.
После небольшого перерыва я пробормотал:
— Так когда ты собираешься использовать свой свободный проход?
Она ярко улыбнулась:
— Ну, как я и сказала, в пятницу вечером, если все будет в порядке… меня пригласили на ужин.
— Кто?
Она кокетливо улыбнулась:
— Ты и правда хочешь знать, в чьей я буду постели? Чьи руки будут меня обнимать?
Услышав игривую мелодию в ее голосе, я успокоился, но потом забеспокоился, что она слишком глубоко увлечена игрой, и покачал головой:
— Нет, полагаю, нет.
Она усмехнулась:
— Хорошо, что все решено, хотя тебе придется присмотреть за детьми.
Я засмеялся:
— Я думаю, они смогут сами позаботиться о себе, не так ли?
Она раздраженно огрызнулась:
— Я просто хотела сказать, что ты должен быть здесь ради них, готовить ужин.
Я засмеялся:
— Да, а где же еще мне быть? Хотя их, вероятно, здесь даже и не будет.
Пока мы сидели, потягивая напитки, она скользнула рукой по моей ноге, лаская и поглаживая, а ее горячий влажный рот скользил по покрытой мурашками коже на моей шее. Она покусывала меня за ухо, оставив яркий алый любовный укус на моей шее.
— Давай, любовник, отведи меня в постель.
Сегодня вечером, готовясь ко сну, она, не торопясь и сексуально извиваясь, вылезла из джинсов. На ней были великолепные сексуальные красные с черным стринги с рюшами. Она увидела, как я смотрю на нее, и подняла руки, чтобы стянуть через голову футболку. Она опять извивалась и корчилась, ее бедра кружились, когда она поднимала ее вверх.
Ее бюстгальтер представлял собой крохотные чашки не более пятидесяти миллиграмм, сочетающиеся с красными и черными оборками, сверху виднелись ее соски, и она выглядела великолепно, сексуальная маленькая озорница.
Когда она расстегивала бюстгальтер, то делала это медленно, слегка на мгновение открывая соски, сначала один, затем другой, прежде чем отбросить его и вылезти из трусиков.
— Боже ты мой. — воскликнул я. — Когда ты это сделала?
Она засмеялась:
— Как раз перед ужином, тебе нравится? — Она выставила бедра вперед, показывая свою свежевыбритую киску.
Мне нравилось, когда она брилась, она не делала этого постоянно, всегда жалуясь, что это требует слишком много работы, но сегодня выглядела чертовски сексуально:
— Да, мне нравится, ты выглядишь прекрасно.
Ее блестящая улыбка осветила комнату:
— Тогда, может быть, ты сможешь показать мне, насколько тебе это нравится?
Она помогла мне снять одежду и затащила на кровать поверх себя. Когда мы целовались, она не оставила сомнений в том, чего хотела. Она сильно надавила на мою голову, пока я не уловил намек, и не начал целовать ее извивающееся тело, и пока мой язык не вошел в ее сливочные глубины. Когда она корчилась, хныкая от восторга, я скользнул в нее парой пальцев, в то время как сам сосал ее клитор. Я чувствовал, как нарастает ее оргазм, ее пальцы болезненно дергают меня за волосы, а ее ноги бьют меня по спине, в то время как она дергается подо мной:
— Боже, Блейн, ебать, детка, о боже, лижи меня, детка, не останавливайся.
Мне не нужно было этого говорить, я и не собирался останавливаться.
— Да-да-да… — охала она, задыхаясь…
Она не теряла времени зря, пока я лежал, пытаясь восстановить дыхание, она нырнула на мой член, всасывая его в рот, но это не то, чего я хотел. Ощущая сильный вкус ее киски на своем языке, я перевернул ее на спину, залез между ее ног и с силой вошел в ее хлюпающую дырочку. Я трахал ее, вталкивая ее в матрас, поскольку был очень возбужден. Понимая, что она все еще далеко, я опять стал лизать ее киску, пока не почувствовал, что она приближается. Я подполз обратно, зарывшись в нее своим ноющим членом, и мы закончили одновременной кричащей разрядкой…
***
По мере того как продолжалась оставшаяся неделя, каждый вечер было что-то новое. Во вторник вечером она продемонстрировала свои новые туфли, высокие серебряные туфли на шпильке, новые подходящие трусики в комплекте с бюстгальтером. Маленькие белые кружевные штучки, и она показывала их, расхаживая по спальне в самых сексуальных чулках, которые я когда-либо видел. Это так возбудило меня, что я захотел ее здесь и сейчас, и я затащил ее на кровать, и мы занялись свирепой любовью. Это было так жарко, что я порвал ей чулки, и она простонала:
— Черт, они были дорогими, теперь мне придется покупать новые.
В среду вечером это были парикмахеры, от которых она пришла на миллион долларов. Мы снова закончили ночь, занимаясь дикой нерассуждающей любовью. В четверг вечером было новое платье, маникюр и педикюр. Я начал нервничать.
Я все еще был уверен, что это — игра, но в пятницу вечером, когда пришел домой, она уже приняла душ и собиралась уходить. Прежде чем она натянула самые тонкие стринги, которые я когда-либо видел, я заметил, что ее киска была свежевыбритой и выглядела гладкой. Она заворчала на меня за мое опоздание, объясняя, что я должен приготовить для детей ужин.
Мне было неловко, но мои нервы успокоились, когда я подумал, что это — игра, а она шутит.
Ледяная дрожь пробежала по моему позвоночнику, когда она поцеловала меня, говоря:
— Итак, ты на самом деле уверен в этом, не так ли, детка?
Я кивнул, думая, что она просто пойдет куда-нибудь с девочками.
— Да, все хорошо. — Я хотел показать ей, что тоже умею играть.
Моя решимость немного подорвалась, когда я заметил, что она кладет в небольшую сумку повседневную одежду.
— Зачем она тебе нужна? — спросил я.
Она хихикнула, сексуально покачивая бедрами:
— Ну, ты же не хочешь, чтобы завтра утром я возвращалась домой в той же одежде?
Зациклившись на словах, я пробормотал:
— Ты хочешь сказать, что останешься на всю ночь?
Она смущенно кивнула:
— Ну, так мы ведь так и договорились, помнишь? На одну ночь?
Побежденный, гадая, у кого из ее подруг она останется, я пожал плечами:
— Да, мне так кажется.
Пока мы болтали, она вытащила пачку презервативов и помахала ими у меня перед носом:
— Не волнуйся, я запасла их много, не хочу, чтобы закончились.
Раздался звонок в дверь, и она пожаловалась:
— Черт возьми, я еще не совсем готова.
Я спустился вниз и был шокирован, обнаружив, что там стоял гигантский тип, ухмыляясь мне. Черт возьми, он был большим, действительно большим парнем, он мог играть замком за Олл Блэкс, таким большим он был. Его ухмылка стала шире, когда он сказал:
— Привет, я здесь, чтобы забрать Дестини.
Я оставил его стоять на крыльце, прорычав:
— Она спустится через минуту, — и довольно сильно хлопнул дверью перед его лицом.
Я прислонился спиной к двери, думая: «ЧТО ЗА ХРЕНЬ?!» Но прежде, чем я смог найти рациональное объяснение, она не спеша спустилась по лестнице, сексуально покачивая бедрами, направляясь к выходу. Когда она подошла, выжидательно оглядываясь по сторонам, то сварливо пробормотала:
— Где же Стю? — Она явно намеревалась устроить грандиозный выход.
— Если Стю — твой партнер по свиданию, то он снаружи.
Она нахмурилась:
— Почему ты его не впустил?
Немного разозлившись, когда монета наконец упала, я зарычал:
— Потому что мы договорились, что не в доме.
Она странно посмотрела на меня:
— Я не думала, что это означает, что мы не можем быть дружелюбными, я просто подумала, что это означает никакого секса.
— Без разницы, — огрызнулся я.
Она наклонилась и чмокнула меня в щеку:
— Развлекайся, крошка, кстати, я только что заказала пиццу, она скоро прибудет.
Я был ошеломлен, чертовски ошеломлен. Мой разум метался так быстро, что не было никакого сцепления с реальностью, я хотел схватить ее, но мое тело не двигалось или не могло двигаться. Она наклонилась ко мне, озорно поцеловала меня, открыла дверь и вышла, прежде чем я успел отреагировать. Ее парень встретил ее дерзким поцелуем и проводил до машины.
Они ушли прежде, чем я успел сказать: «ЧТО ЗА ХЕРНЯ?!»
Закрыв дверь, я задумался, как, черт возьми, мы оказались в таком положении? Я все время думал, что она просто дразнится, играет в игры. Просто глупая забавная небольшая дразнилка, но нет… все это было реально.
Конечно, меня заполонили вопросы: кто этот парень? Куда они пошли? Как давно она его знает? Вопросы продолжали поступать, а ответов у меня не было.
Она не знала, или ей было все равно, но дети ушли со своими товарищами. Джоэл уже сказал мне, что его не будет дома.
Я в одиночестве ел за столом целую долбаную пиццу и съел ее много.
Гнев, негодование, ревность — все они бушевали во мне, пока я ходил вокруг, ища то, что можно разбить, да, я знаю, что виноват только сам, но это не снимало боли. В конце концов, я лег спать, но сна не было и было не по себе.
***
Было уже хорошо после обеда, и я прибирался, когда услышал, как подъехала машина. Я выглянул в окно, и из нее вышла Дес, веселая и оживленная. Она светилась и выглядела лучезарной. Я где-то читал «только что трахнутая», да, от нее исходило ослепительное сияние человека, который только что занимался сексом.
Она вошла, как будто это был обычный день, и она только что пришла из супермаркета. Она подошла, чтобы поцеловать меня, хрипло шепча со своими лучшими сексуальными дразнящими нотками:
— Эй, детка, я дома. — Но когда наклонилась, я быстро отвернул голову. Она вопросительно посмотрела на меня. — Что это было?
Я тихо прошипел:
— Ты, наверное, только что сделала ему минет в машине.
Она усмехнулась:
— Не говори глупостей, я этого не делала.
Она скользнула и прижалась ко мне в объятиях, бросив сумку:
— Давай, детка, мне требуется поцелуй.
Мне хотелось уйти и немного передохнуть, и я оттолкнул ее руки:
— Не будет поцелуя, бог знает, где был этот рот, к тому же, мне пора косить газон. — Я быстро вышел за дверь, она осталась стоять, уперев руки в бедра и глядя мне вслед с испуганным выражением лица. Я яростно косил газон, и не думаю, что трава когда-либо была такой короткой.
Закончив, я перешел к уборке сарая, делая все, что удерживало меня подальше от дома и от Дес.
Когда я выносил кучу хлама в трейлер, Дес принесла мне стакан воды.
— Вот, детка, ты выглядишь измученным, войди и отдохни.
Я тяжело вздохнул:
— Спасибо. — Но поскольку она ждала, я передал ей стакан и вернулся к работе.
Позже она крикнула:
— Заходи, обед почти готов.
Я вошел и пошел прямо принять душ. Дес смотрела, как я проношусь мимо нее, и выглядела печальной и растерянной.
Когда я стоял под парящей водой, дверь душа открылась, и обнаженная Дес усмехнулась:
— Есть место для компании?
Когда она собралась войти, я закрыл дверь перед ее носом:
— Нет, я почти закончил.
Обиженное выражение ее лица сказало мне все.
Когда я спустился к обеду, дети ушли:
— Черт возьми, нам придется есть в одиночку.
Это был момент из фильма: мы сидели в гробовой тишине, не имея возможности сдвинуть дело с мертвой точки. Я злился на нее, но еще больше — на себя, и боялся, что если начну говорить, то не смогу остановиться. Все это казалось нереальным и невозможным. Всего день назад у нас был идеальный брак, а теперь я задавался вопросом, есть ли вообще у нас будущее.
Мне нужно было время, и я выпалил:
— Я иду в паб, чтобы посмотреть игру.
Она сердито фыркнула:
— Мы заплатили такую хренову тучу денег за этот настенный телевизор, чтобы ты мог смотреть ее здесь, дома, и я надеялась, что мы сможем пообниматься.
— Да, но сегодня вечером я иду в паб.
Меньше всего мне нужны были люди. Я бесцельно ездил вокруг, и в итоге оказался в своей мастерской. У меня в холодильнике было несколько бутылок пива, поэтому я сидел в офисе и тихо кипел от гнева и от невероятно горькой пилюли, которую требовалось проглотить.
Прикончив пиво и быстро взглянув на время, я понял, что уже поздно. Не имея альтернативы и не желая спать здесь, на диване, я направился домой. Сюрприз, сюрприз, дом оказался в темноте.
Когда я вошел, было очевидно, что все уже в кроватях. Я поднялся по лестнице как приговоренный к виселице. В постели меня ждала самая сексуальная женщина, которую я когда-либо встречал, но все что я чувствовал, было уныние.
Когда я открыл дверь, она все еще не спала, играя в телефоне, но нервное напряжение, видимое на ее лице, исчезло, и она нерешительно улыбнулась:
— Эй, любовник, я ждала тебя.
Я разделся и забрался рядом с ней, мы оба спали обнаженными, а сегодня жара казалась невероятной, кровать уже была теплой от тепла ее тела, она прижалась ко мне:
— Детка, давай займемся любовью? Мне это нужно, мне необходимо, чтобы ты убедил меня, что с нами все в порядке.
Я горько проворчал:
— Нет, спасибо, мне не нравится купаться в сперме другого.
Ошеломленная и в ужасе она агрессивно и с негодованием зарычала:
— Что ты только что сказал?!
— Ты меня слышала.
— Что на тебя нашло? Ты же сказал, что с тобой все в порядке, мы говорили об этом всю неделю, и я думала, тебя это заводит.
— Да ладно, я тогда думал, что это игра, в которую ты со мной играешь, и ни на минуту не верил, что ты говоришь серьезно.
— Игра… что… но я же сказала тебе, что происходит, я не могла сделать это еще яснее.
— Да ладно, я думал, ты играешь со мной в ролевую игру, ну, знаешь, дразнишь меня, чтобы возбудить
— Боже мой… детка, ты казался таким увлеченным, и никогда ничего не говорил.
Я сердито вскинул руки в воздух, и одеяла взлетели:
— Потому что я думал, что все это — глупая игра. — Я снова лег на спину, глубоко вздохнув, и откатился от нее, прошипев:
— Спокойной ночи.
— Детка, это было прошлой ночью, и мы использовали презервативы, как ты и хотел, я приняла душ и стала чистой. Пожалуйста, нам нужно заняться любовью, чтобы все исправить.
— Не лги мне, Дес, я не настолько глуп, если любовник был хоть немного хорош в постели, сегодня утром он получил хотя бы раз, а с учетом молодости и кондиций, может быть, два. Ради бога, ты не вернулась домой до часу дня.
Она перекатилась на спину, и виноватое выражение ее лица показало, что я был прав.
Она тихо заплакала:
— Пожалуйста, не сердись, это было то, о чем мы говорили.
— Спокойной ночи, Дес.
***
Утро застало нас прижавшимися друг к другу, и от нее пахло так же мило и сексуально, как и всегда по утрам, но когда я взглянул на нее, на поверхность снова всплыл гнев. Я вскочил с постели и надел снаряжение для гольфа. Она открыла глаза:
— Что ты делаешь?
— У меня сегодня гольф, и я ухожу пораньше.
Она вздохнула:
— Не может ли он подождать, нам нужно поговорить?
— Извини, но я уже опаздываю.
Я ушел, не поцеловав ее или еще что-нибудь. У меня не было игры, мне просто требовалось время. Я пошел прямо на тренировочное поле, вытащил большую клюшку и забил около четырехсот шаров в озеро. Не думаю, что когда-либо посылал мяч дальше. Раз за разом я посылал их, не точно, зато далеко. Постепенно исчезали ведро за ведром, пока мои руки не заболели до такой степени, что я понял, что больше не смогу ударить.
После этого я вернулся в мастерскую, натянул комбинезон и приступил к работе над своим проектом.
Когда я пришел домой, было уже поздно, ужин съеден, мой стоял на столе холодным. Когда я вошел, Дес зарычала:
— Где ты, черт возьми, был, я весь день пыталась тебя достать?
— Мне требовалось наверстать упущенное.
Она шумно хлопала ящиками и шкафчиками. Пока в тишине ел свой ужин, я мог видеть по выражению ее лица, что она не может удерживать все вместе, и, наконец, этого стало слишком много, она огрызнулась:
— Мы должны поговорить, это неправильно.
— Нет, Дес, неправильно было в пятницу вечером.
— Черт побери, Блейн, мы говорили об этом. Все кончено, можем мы двинуться дальше?
— Кто он? — зарычал я.
— Не думаю, что скажу тебе, пока ты такой. Бог знает, что ты сделаешь.
— Где он живет?
Она немного смягчилась:
— У него в городе есть дом.
— Ты увидишься с ним снова?
— Да, думаю, я постоянно буду с ним видеться, но не в сексуальном плане. Наше соглашение было одноразовым.
— Но ты бы хотела увидеться с ним опять?
Она нахмурилась и проскрежетала:
— Нет, у нас соглашение. Ты знаешь, что это была разовая сделка.
— Я больше ни черта не знаю.
Она резко бросила:
— Как долго ты собираешься продолжать так, потому что это уже утомляет?
— Я не знаю, но думаю, это займет время.
— Черт возьми, ты ведешь себя как ревнивый маленький ребенок.
— Ну, и пусть.
Я лег спать сразу после обеда. Она пришла позже и приняла душ, было очевидно, что она хочет попробовать еще раз. Она вышла из душа, пахнущая духами, накрашенная и в сексуальном нижнем белье, которое брала на свидание… ну, начало было глупым.
Когда она медленно подошла к кровати, а ее бедра соблазнительно покачивались, я рявкнул:
— Думал, что в пятницу вечером вы разорвали их на клочки?
Она резко остановилась и поняла, что на ней надето. Она быстро сбросила все, скользнув под одеяло обнаженной. Она начала пытаться меня ласкать, но я отбросил ее руки, а когда она попыталась поцеловать меня, я откатился прямо на край кровати.
Через несколько напряженных минут она прошипела:
— Блейн, это глупо, меня не в чем винить. Я не сделала ничего плохого, ты согласился с этим, мы оба согласились.
— Может быть, я и согласился, но не могу не чувствовать себя обманутым, я ни на минуту не верил, что это было реально.
— О, теперь ты просто пытаешься заставить меня почувствовать себя виноватой… Я не знаю, что еще я могла сделать, я же говорила тебе, я ничего не скрывала. — Ее рука скользнула по моей груди, поглаживая и играя с моими волосами, но я оттолкнул ее.
— Забудь об этом, Дес, здесь ничего не будет, пока ты не докажешь мне, что у тебя нет ЗППП.
— Ради всего святого, я же сказала тебе, что мы пользовались презервативами.
— Да, хорошо, но мы оба знаем, что они не безупречны, ты делала ему минет?
— Какого черта это имеет отношение ко всему?
— ЗППП передаются разными путями.
— О, черт возьми, — разочарованно рявкнула она. Она недоверчиво покачала головой. — Черт побери, Блейн, это была всего одна ночь, одна гребаная ночь. Мы вместе двадцать, черт возьми, лет, и конечно, одна ночь — это еще не конец света.
Мое молчание только разозлило ее, и она с силой треснула меня по плечу:
— Ты — чертов ребенок, ты — ревнивый, неуверенный глупый ребенок.
Я не был серьезен, говоря о справке об отсутствии заболеваний, я сказал это просто из-за гнева, пытаясь донести до нее свою мысль.
***
Неделя текла медленно, сначала она возобновляла свои попытки соблазнения, но мой постоянный отказ положил этому конец, время сна было холодным и тихим. Дом был похож на тюрьму. Когда дети были рядом, они боялись открывать рты, потому что мы оба срывались на них.
Я использовал работу в качестве обороны, каждый вечер я работал допоздна, оставаясь надолго после обеда, и к концу недели добился своего: я был измучен, но счастлив, что проект был почти завершен, и большинство произведенных изделий теперь были у клиента.
Уик-энд был самым тяжелым. Мы застряли вместе, и к концу воскресенья все напряжение всплыло на поверхность.
— Ладно, Блейн, вот и все, я не могу так жить. То, что произошло, было ошибкой, сейчас я это понимаю, но если бы ты только сказал мне хоть что-то, этого бы не случилось. Мне плохо, потому что я вижу, что тебе больно, но все еще не чувствую, что сделала что-то не так. Если бы я обманула, то поняла бы, но я этого не сделала.
— Мне очень жаль, Дес, но это то, что я чувствую. Тот факт, что ты даже захотела это сделать, неправильно. Забудь, что я согласился, но что такого я сделал, что сделало нашу жизнь такой невыносимой, что ты даже подумала об этом?
— Детка, в каком-то смысле это была просто озорная сексуальная игра, как ты и сказал. Мы много говорили об этом на протяжении многих лет, и я всегда думала, что тебе это нравится. Черт, мы оба трахались с другими, пока встречались, почему сейчас все по-другому?
— Я не знаю, я просто чувствую себя разочарованным. Я знаю, что мы шутили над другими людьми, которых видели, но на самом деле я бы никогда ничего не сделал, это было просто забавным подшучиванием.
Она прижалась ко мне, когда мы сидели бок о бок и обнимались, ее губы скользили по моей шее, а затем вверх, пока мы не поцеловались.
Но как бы ни наслаждался ее вниманием, я хотел получить ответы:
— Почему ты искала кого-то еще, почему? Чего не хватало в нашей жизни, что сделало такое возможным?
Ее голова упала мне на грудь, и она нерешительно вздохнула:
— В последнее время мы были так заняты, мы перестали заниматься любовью, мы никогда не виделись, а ты всегда был на работе или с детьми. Мы перестали проводить время вместе, не было близости, никакого обмена энергией. Когда Стю начал за мной ухаживать, это было как глоток свежего воздуха. Он слушал и разговаривал со мной. Он искренне интересовался мной. Да, он льстил мне и хвалил меня. Я одевалась немного сексуальнее, и это было весело. На самом деле мужчина обратил на меня внимание. Когда мы флиртовали, возникла идея бесплатного прохода. Я никогда не смогла бы обмануть тебя, но если бы ты одобрил, я подумала, что может быть, это станет началом нашего нового брака, а неделя до моего свидания усилила это чувство. Мы уже много лет не занимались такой любовью, поэтому я подумала, что ты был этим возбужден, и это возбудило меня.
Ее тело извивалось против меня, а ее рука обвивала меня:
— Детка, это было ничто, оно ушло, оно — в нашем прошлом, и мы можем забыть об этом, двигаться дальше.
— Может быть, ты и сможешь, но я думаю обо всем этом. Я чувствую себя преданным, униженным…
Она прервала меня:
— Униженным?..
. Что?… Ради бога, почему ты чувствуешь себя униженным?
— Из-за понимающей ухмылки на лице твоего любовника. Когда он пришел за тобой, то посмотрел на меня типа: «ЭЙ, БРО, Я ЗДЕСЬ, ЧТОБЫ ТРАХАТЬ ТВОЮ ЖЕНУ».
Она уставилась на меня с испуганным выражением лица, задыхаясь:
— Что?… Черт побери, Стю не такой, ты позволил своему воображению увести себя в сторону. Он — прекрасный молодой парень.
— Ты виделась с ним с тех пор?
Она кивнула, и я увидел, как крутятся шестеренки, пока она обдумывала свой ответ:
— Не лги мне, Дес.
Она вздохнула:
— Да, я его видела.
— Понятно… и что он сказал?
Она крепко держала меня, но ее объятия стали крепче:
— Как ты думаешь, что он сказал? Просто обычные вещи, о которых говорят, он сказал, что ему очень понравился наш совместный вечер.
— И он просил повторить?
— Да, он, возможно, намекнул на это, но я была с ним откровенна, и он с самого начала знал, что это — единственный раз.
— Он не обрадовался этому, и мы оба это знаем: он будет домогаться тебя, пока ты не сдашься.
— Детка, я обещаю, это был единственный случай.
Я оттолкнул ее и оставил плакать.
***
Время — великий целитель, с каждым днем становилось все легче и да, гнев утих. Ни один человек не может поддерживать такой уровень сильного гнева в течение длительного периода времени. Когда он утих, постепенно вернулась близость. Все началось с шуток, потом дразнящих улыбок, теплого поцелуя, когда я вернулся домой, объятий на диване. Это было медленно и незаметно, я даже не подозревал об этом. Однажды вечером, когда весь дом был в нашем полном распоряжении, мы прижались друг к другу на диване, алкоголь произвел желаемый эффект, объятия превратились в поцелуи, и, наконец, мы оказались в постели, занимаясь любовью.
Первый раз нельзя было описать как занятие любовью. Я все еще был зол, и моя злость проявилась в яростной агрессивной атаке. Нет, это не было любовью, это был секс, и я трахал ее, как злобное агрессивное животное. Это было жестоко и мстительно, я бил ее, используя член как дубину. Все вылилось из меня, а она кричала, чтобы я остановился, прося и умоляя меня, но я крепко прижал ее ноги к груди, ее тело согнулось пополам, и я в безудержной ярости вбивал ее в матрас…
Единственной удачей для нее было то, что моя подавленная сексуальность означала, что я продержался всего несколько минут.
Потом, лежа рядом, мы плакали вместе, а моя грудь и плечо были пропитаны ее солеными горькими слезами.
По мере того как мы сцеловывали слезы, в нас закрадывалась какая-то любовь и нежность. Нежные поглаживания, ласки, пальцы вяло скользили по нашей плоти. Ее рот опустился, целуя мою грудь, слизывая эти горькие пилюли, посасывая и кусая мои соски, посасывая пупок на животе, а затем поглощая мой уже твердый член своим сосущим ртом. Ее соблазнительные, сочные губы все глубже всасывали меня в свой рот, пока она не начала трахать меня, ее голова покачивалась вверх и вниз в безжалостной атаке. Я испугался за ее жизнь, когда быстро закипел:
— Дес, остановись, пожалуйста, я кончаю.
Она не останавливалась, она сосала все сильнее, ее рука схватила мои яйца, поощряя мой надвигающийся взрыв.
— Черт побери!… — закричал я, и это был не взрыв, это было гигантское извержение, сродни вулкану. Взрыв за взрывом вырывались из моих пульсирующих яиц. Она поперхнулась и закашлялась, но так и не сняла рта до тех пор, пока не исчезло все до последней капли. Мои яйца были пусты…
Она поцеловала мою грудь и провела своим липким языком по моей плоти:
— Занимайся любовью со мной, детка, но нежно, я хочу, чтобы это длилось всю ночь.
Это было медленно и нежно, мы занимались любовью медленными решительными движениями, ее скользкая киска приветствовала мой сердитый член.
Утро застало нас в обнимку. И ее яркие глубокие миндалевидные глаза поприветствовали меня:
— Эй, любовник, извини, я собиралась разбудить тебя минетом, но после вчерашней ночи мне было страшно.
Я пробормотал извиняющимся голосом:
— Да, мне жаль, что я не смог контролировать себя, мне очень жаль, что я был таким грубым.
Она обняла меня, целуя мою грудь:
— Я вроде как понимаю, и если это то, что тебе нужно, чтобы понять, что я — твоя, тогда я счастлива.
Мы медленно вернули нашу жизнь в нужное русло. Мой бизнес никогда не был лучше после рекомендаций, которые я получил от выполнения проекта, они подняли меня на новый уровень. Пришлось нанять еще пару парней.
Дес и мне удалось найти путь вперед. Я установил одно правило: никогда не вспоминать ту ночь. Она подчинилась, и все медленно исчезло в зеркале заднего вида…
