С дядюшкой на даче

Лето едва успело наступить, как тут же посыпались связанные с ним заботы. Утром родителям позвонили соседи по даче и сообщили, что ночью была гроза, и сильный порыв ветра сорвал крышу с нашей беседки. Поскольку в предстоящие выходные намечался семейный праздник и пышное застолье в этой самой беседке, необходимо было как можно скорее ликвидировать последствия стихии. Естественно, выбор пал на меня, поскольку я всё равно бездельничал, находясь на каникулах, и на моего дядю Диму, который в эти дни также был относительно свободен.

Эта дача досталась нам от наших бабушки и дедушки, и мы содержали её все вместе − наша семья и семья младшей маминой родной сестры тёти Аси. Здесь часто собиралось много людей, потому что родственников у нас было немало. У меня были дяди, тёти, несколько двоюродных и троюродных братьев и сестёр. Бывали здесь и мои друзья. Но ремонтировать дачу, конечно же, выпало именно мне.

Я только окончил первый курс вуза. Мне недавно исполнилось девятнадцать. С девушками я встречался, но как бы мимоходом, чтоб в головы знакомых и друзей не закрались бы ненароком какие-либо подозрения. Например, я приглашал кого-то из девушек, когда мне нужно было идти на свадьбу, на день рождения или куда-то в этом роде. А потом снова искал приключений в мимолетных встречах с парнями. У меня были дяди, которые мне очень нравились, троюродные братья − тоже очень даже ничего, и, наконец, приятели. Однако я держался с ними на расстоянии, чтобы ненароком не оскандалиться в семье.

Нужно сказать, что свою нестандартность я ощутил давно, пожалуй, ещё в раннем возрасте. Помню, что в детсаду я влюбился в мальчика, который был на год старше. Но каким-то образом у меня хватило рассудка и интуиции молчать об этом. Во дворе, где я рос, было много детей. И часто пацаны тихонько пробирались за сараи, чтоб подсмотреть, как писают девки. Если же те замечали за собой слежку, то поднимали дикий визг, и тогда многим неудавшимся зрителям влетало по первое число. Чтоб не казаться белой вороной, я тоже иногда участвовал в этих мероприятиях, но, как правило, стоял «на шухере», потому что само действо меня мало привлекало.

Недалеко от нашего дома находилась самая настоящая воинская часть с казармами, где жили солдаты, с плацем, где по утрам голые по пояс солдаты делали зарядку, с туалетом на первом этаже, через окна которого можно было видеть писающих солдат. Вот это было интересно, не то, что девки за сараями. Однажды я стал свидетелем такой сцены: двое солдатиков, которым, наверное, уже было невмоготу, недалеко от нашего дома стояли лицом к дереву и писали на его ствол. Когда я увидел их писюны и струи, которые лились из них, я был едва ли не в шоке. Один из солдат, заметив меня, подмигнул мне и сказал:

— Что, пацан, нравится? Не бойся, скоро и у тебя такой вырастет.

И оба заржали. А я побрёл домой, окрылённый и расстроенный одновременно. Мне было грустно оттого, что мне не с кем было поделиться тем, что я видел и что узнал. А не верить солдату я просто не мог − ведь это такой авторитет для меня. Зато по нескольку раз в день я стал заглядывать себе в трусы, проверяя, не превратилась ли моя писька в такую же, как у того солдата…

Утром дядя Дима заехал за мной на машине и, прихватив всё необходимое, мы отправились на дачу. Собственно говоря, «дядей» я его никогда не называл. Наверное, потому, что я всегда воспринимал его как старшего брата. Когда только я пошёл в школу, тётя Ася вышла за него замуж. Он был на пару лет младше неё. Мамину сестру Асю я называл «тётяся», а вот Диму никак не мог назвать дядей, хоть меня за это часто ругали. Ну, не мог, и всё. Просто Дима. Он и не обижался. Мы с ним носили одно и то же имя. Часто, приходя в гости, он протягивал мне руку и говорил:

— Привет, тёзка!

Я ужасно возмущался и орал дурным голосом, что я не тётка, а все потешались надо мной и объясняли, что есть что. Но я был непреклонен и не желал, чтоб меня называли «тёзкой» − таким противным словом, да ещё и женского рода.

Мой дядя Дима, или просто Дима, выглядел очень сексуально. Это был брюнет, у которого росла густая чёрная борода. Иногда он отпускал себе небольшую бородку, но обычно носил короткую щетину на 3-4 мм. На голове у него была красивая причёска из ухоженных волос. Плюс большие чёрные глаза.

Он всегда серьёзно занимался спортом. Дома у него было много всяких наград – грамот, медалей на ленточках, кубков и статуэток. Всё это я с восторгом рассматривал, когда бывал у них в гостях. Меня тянуло к нему, как магнитом. Но я боялся его, боялся рассекретить себя, поэтому всегда держался на расстоянии. Он был старше меня на 14 лет. В начале нашего знакомства, конечно, эта цифра воспринималась мною, как нечто запредельное. Но с течением времени эта грань понемногу стиралась. Сейчас же мои 19 лет и его 33 стояли в моём сознании где-то неподалёку друг от друга. Тем более, что выглядел Дима молодо, максимум, на 25-27 лет.

Лет шесть назад на даче со мной и дядей Димой произошёл довольно интересный эпизод. Как-то летом я пригласил с собой друга. Мы с ним как раз находились в возрасте, когда наш организм начал бурно меняться и взрослеть. Мой член, как и обещал мне когда-то писающий солдат, неожиданно стал гораздо больше и толще. Я частенько рассматривал его, исследуя каждую жилку и впадинку. И однажды так увлёкся поглаживаниями члена, что из него неожиданно брызнула белёсая жидкость, а внизу живота что-то приятно запекло. Я не испугался, потому что уже кое-что знал об этом. Но всё равно было как-то тревожно, и я решил поделиться своими мыслями с другом.

Мой школьный друг давно привлекал меня своей мужественностью. Он был стройный, черноволосый, занимался лёгкой атлетикой, и взрослеть начал раньше меня. У него были очень волосатые ноги и уже росли усики. Сидели мы с ним за одной партой и часто говорили об «этом» полунамёками. Когда мы были не одни, то могли дурачиться, толкаться, щипаться и даже хватать друг друга за то самое место. Но когда оставались сами, непонятная робость овладевала нами. Мы запросто могли говорить на отвлечённые темы, но когда разговор переходил на «это», мы начинали прятать взгляды, смущаться. Наверное, каждый ждал от другого более решительных действий.

С этой целью я и позвал друга на дачу, надеясь, что в этот раз уж, наверное, у нас что-то получится. Мы долго были на пляже, потом прошлись по лесочку и вернулись лишь к ужину. Бабушка усадила нас за стол и начала кормить. На даче была семья тёти Аси в полном составе: она, Дима и двое их пацанов, моих мелких двоюродных братьев, которые верещали под деревьями. Димы же не было, потому что сосед попросил его помочь.

Уже темнело, и мы с другом пошли на второй этаж, где была маленькая комната, стенами которой служила крыша из шифера, поэтому стены у неё были покатыми. Здесь стояла старая кровать и раскладной двуспальный диван, который от старости уже не складывался. На этот диван я и возлагал большие надежды. Мы немного посидели на терраске перед дверью, свесив ноги вниз. Хотелось покурить, но мои родственники внизу никак не укладывались, а разговаривали на повышенных тонах.

Я предложил другу лечь вместе на диване, мотивируя это тем, что так, якобы, будет удобнее разговаривать. Но его ответ ошеломил меня.

— Ну, чего мы будем жопами толкаться? Место же есть… — ответил он.

Мне стало очень обидно. Друг меня не понял, или не захотел понять. Мы улеглись каждый на своём месте, и он быстро засопел. Видать, умаялся за день, бедняга. А я лежал, глотая обиду и жалея, что опять сорвалось задуманное. И всё собирался пойти покурить перед сном, чтоб чуточку успокоиться. Вдруг я услышал, что кто-то поднимается к нам по лестнице.

— Дима, ты где? – услыхал я голос дядюшки. В комнате была кромешная темнота, потому что окон здесь не было.

— Тут, на диване, — отозвался я. Он закрыл дверь и подошёл ко мне.

— Можно, я тут у вас лягу, на полу. А то меня выгнали твои родственнички. Воняет от меня перегаром, видите ли. Ну, угостил сосед вином, и что! Я хотел в беседке лечь, так комары чуть не сожрали. Дай мне что-нибудь под себя на пол бросить, а то прохладно.

— Ложись на диван, тут хватит места, — сказал я, удивляясь своей смелости.

— С тобой вместе? Ты не против? – Дима колебался.

— Та ладно тебе, ложись уже, — прикрикнул я, прижавшись к покатой стене.

Диван заскрипел, и Дима улёгся на спину. Наверное, он хотел ещё что-то рассказать, но после пары слов потерял нить разговора и засопел. От него, и правда, пахло вином, пóтом и сигаретным дымом, хотя он был ярым противником курения. Наверное, набрался запаха от других курцов.

Спать мне уже перехотелось. Рядом со мной был тот, которого я желал и давно тайно любил. Что ж, не вышло с другом, так попробуем с Димой. Я лежал тихо, считал секунды и выжидал, чтобы он уснул покрепче. Досчитав до пятисот, я сделал пробный шаг – положил ладонь на его бедро, а потом на живот. Всё было тихо, он даже не шевельнулся. Дима был в футболке, заправленной в тонкие спортивки. Я поставил перед собой цель – добраться до его члена и исследовать его. А дальше будет видно…

Задача была не из лёгких: надо было вытащить футболку из штанов, приспустить сами штаны, а потом и трусы. Я возился очень долго, соблюдая осторожность и делая большие паузы, чтоб не разбудить его. Ведь если он повернётся на живот или спиной ко мне, то всё пропало. А тут ещё друг начал не вовремя покашливать и что-то жевать во сне. А Дима при этом изменял ритм дыхания. В общем, напряжение нарастало.

Не знаю, сколько прошло времени, но думаю, что было уже далеко за полночь. Мне удалось добраться до боксеров Димы, и я, наконец, мог через их ткань погладить его член. Первые мои прикосновения к нему вызвали у него эрекцию. На каждое моё прикосновение он реагировал подёргиванием. Мой член стоял уже давно, высунувшись из трусов. Головка была влажная, и я периодически себе подрачивал, ожидая подходящего момента, чтобы как можно ярче кончить. Я нащупал пуговицы на боксёрах Димы, и теперь оставалось всего немного – расстегнуть их и вытащить его член наружу.

Но тут произошло то, чего я меньше всего ждал. При очередной моей попытке расстегнуть пуговицы, Дима пробормотал что-то нечленораздельное типа «Ишь, ты, бля…», и повернулся на бок спиной ко мне. Я замер, изо всех сил изображая из себя спящего. И тут произошла вторая неожиданность, повергшая меня в шок. Послышалось какое-то шуршание под одеялом, и мой член обхватила чья-то рука. Понятно, что это была рука Димы.

Я замер от страха, стыда и… удовольствия. Впервые к моему члену прикасалась чужая мужская рука, и это было настолько приятно, что я чуть не заскулил от небывалых ощущений. Рука Димы довольно крепко сжала мой член и раз десять быстро проехалась по нему туда-назад. Я не в силах был больше сдерживаться и тут же кончил ему в ладонь, которой он прикрыл мою головку, как только мой член начал дёргаться. Потом он убрал руку и, как будто бы, уснул.

Да, оргазм от чужой руки оказался намного ярче, чем от своей. Я лежал и думал о том, что произошло, и как мне себя вести дальше. Всё это было похоже на сон, и в какой-то момент я даже поверил, что это мне приснилось. Было ясно, что Дима меня раскусил, но и себя при этом тоже рассекретил. Зная его характер, я не думал, что между нами в последствие будут какие-то гнилые разборки. С этими мыслями я и уснул.

Проснулся я довольно поздно. Димы рядом уже не было. Дверь в комнату была открыта. Солнечный свет и пение птиц наполняло её до отказа. Бабушка звала нас завтракать. Мы с другом спустились вниз. Все уже ушли на пляж, так что на даче была тишина и пустота. Мне не хотелось здесь больше оставаться и, тем более, видеть Диму. Мы с другом сразу же после завтрака уехали, хоть ему очень хотелось ещё остаться.

Случайно или нет, но с Димой после этого мы не виделись около месяца. Потом встретились, как ни в чём не бывало. Он не отводил взгляда, разговаривая со мной, не делал никаких намёков, не задавал провокационных вопросов. И я успокоился окончательно, ещё больше полюбив его. Да, такое вот случилось шесть лет назад…

По дороге на дачу он остановился у супермаркета и сделал какие-то покупки. Приехав на место, мы переоделись и тут же полезли на крышу разорённой беседки. Работы тут, как оказалось, было больше, чем мы ожидали. Беседка была деревянная и старая, местами совсем прогнившая. Так что мы решили ограничиться косметическим ремонтом, чтобы в предстоящие выходные нашим семьям было, где собраться и отметить праздник. Ну, а потом, с беседкой надо будет разобраться поподробнее. Так мы единогласно решили и так сделали.

Сидя на крыше, я часто ловил себя на том, что беззастенчиво разглядываю Диму. А посмотреть было на что. Он был стройный и довольно высокий. Волосы на его теле, словно воздушный прозрачный шёлк, покрывали его и, в то же время, подчеркивали красоту тела. И только одни шорты скрывали то, что я так надеялся увидеть. Но в них ничего подозрительного не выделялось.

Мы провозились почти до вечера. Было уже около восьми, а работы ещё было предостаточно. Тут мы вспомнили, что целый день ничего не ели, а работа не волк − стояла и стоять будет. Или что-то в этом роде. Для начала мы выпили прохладного пива и пожарили колбаски на гриле. Было так хорошо, я так расслабился, что невольно подумал: хоть гроза и повреждения – это плохо, но, если бы не они… Короче, я был всегда рад находиться в обществе Димы.

Вечерело. Я изначально планировал остаться ночевать на даче, а Диме нужно было возвращаться домой. Это был самый грустный момент сегодняшнего вечера для меня.

— Пора мне ехать, — сказал он, зевая и потягиваясь. – Ой, как же не хочется опять в городскую жару…

Я замер в ожидании следующего хода. Кто должен был его сделать? Наверное, я.

— Ну, так… — выдавил я из себя.

— Ты так думаешь? – спросил он, повернувшись ко мне. Мы посмотрели друг на друга и рассмеялись.

Он стал звонить домой, тёте Асе. Довольно долго объяснял ей, что почём, что мы здесь только вдвоём, что очень устали, а дел ещё много на завтра. Наконец, она дала «добро». Он вздохнул с радостью.

— Всё, ОК! Давай быстро уберём, а потом ещё выпьем и поболтаем.

Я с радостью согласился. Вскоре всё было убрано. Теперь надо было идти в душ, который у нас был на открытом воздухе в деревянной халабуде.

Он протянул мне полотенце и спросил:

— Ты не против, если мы вместе примем душ? А то, если поодиночке, то воды не хватит. Помоешь мне спину, а то мне кажется, что там по мне что-то ползало.

Я не ожидал такого поворота событий. И очень испугался, что не смогу маскироваться перед ним. Но я согласился. Ещё бы, отказываться от такого!

Мы вошли в душ. Здесь было что-то вроде раздевалки, а потом и сам душ с бочкой наверху и слабой лампочкой под потолком. Я снял одежду и повесил её на крючок. Дядя тоже так сделал. Мы стояли рядышком, бок о бок. Когда он стянул шорты и боксеры, я невольно повернул голову в его сторону. Это было сильнее меня. Но он не отреагировал. Его довольно большой пенис величественно висел. Волосы вокруг члена и в промежности были аккуратно подстрижены. Это было то зрелище, которое заставило мой член зашевелиться. Этот неимоверный треугольник нижней части живота сверху был увенчан шестью кубиками брюшного пресса, а внизу заканчивался величественно болтающимся членом и прекрасным объёмистым мешочком с яичками.

Я стоял голый рядом с ним и чувствовал, как у меня встаёт. Мы стали под душ. Я надеялся, что вода будет прохладной и немного охладит меня. Но её было маловато, и она была тёплой, потому что день был жарким. Мы мылись, стоя лицом друг к другу. Он посмотрел мне в лицо и что-то сказал. Я разобрал только просьбу помыть ему спину. Он вручил мне мыло, повернулся задом и попросил меня сделать это как можно тщательнее. Я смотрел на его спину и видел каждый мускул на его шее, на торсе, ягодицах и ногах, вплоть до кончиков пальцев ног. Я касался его шеи намыленными ладонями, гладил плечи, стараясь охватить как можно большую площадь на них. А мой пенис предательски стоял на максимуме. Я старался не касаться им тела Димы. Но время от времени я, всё же, дотрагивался до его ягодиц. И тогда мой член дёргался и напрягался ещё больше. С каждым прикосновением он, казалось, всё рос и рос, как нос у Буратино.

Вода едва лилась из сетки, иначе бы её не хватило для меня. Он попросил помыть ему всю спину, а не только плечи. Это было просто наслаждением. Но как мне придётся объяснить ему мою эрекцию? И мои руки опустились ниже.

Я мыл ему бока, потом поясницу и не мог нарадоваться. А он снова попросил, чтоб я взял ещё ниже, а то у него там чешется. «Но ниже только попка» — подумал я мимоходом. И тут же выполнил просьбу. Теперь я двигал ладонями по его красивым волосатым ягодицам и думал над тем, скажет ли он в следующий раз помыть ему промежность?

Через минуту он выпрямился и повернулся ко мне лицом. Его член торчал так же, как мой. А так как мы были с ним почти одного роста и стояли, чуть ли, не вплотную, наши члены коснулись друг друга. Потом ещё, и ещё… Дима не отреагировал на это. И ничего не сказал. Зато я с гордостью констатировал, что мой член по сравнению с дядиным был вполне конкурентоспособен. Конечно же, я не решился это озвучить.

Он сказал, что теперь моя очередь, и чтобы я повернуться спиной. Как и я, он начал с плеч и без всяких просьб с моей стороны спускался всё ниже и ниже. Потом возвращался повыше, поднимал мне руки и мыл подмышки. Потом намыливал мне ягодицы, и, как будто случайно, одной рукой коснулся соска, а другой моих яичек. Он меня очень возбудил своими действиями. Я панически боялся, что могу вот так запросто кончить и опозориться перед своим молодым дядюшкой.

Наконец, он сказал, что хватит, потому что надо оставить хоть чуточку воды на утро. Мы обернулись в полотенца, и пошли в домик. Там зажгли слабую лампочку синеватого цвета, чтоб к нам не налетели всякие кровососущие твари. Было не очень ярко, но красиво. Мы сели друг напротив друга на стулья. На столе появился вискарь, колбаски и сыр. И тогда я понял, зачем Дима заезжал в супермаркет. Он налил совсем немного, и мы выпили. Разговор, вроде бы, шёл о доме, о нашей большой семье, но чем дальше, тем мы оба всё пристальнее рассматривали тела друг друга. Мой член не падал. У него тоже торчал.

Он налил, и мы снова выпили. Мы жевали колбаски, а я смотрел, как он слизывал жир с пальцев. Он делал это так необычно, как будто провоцировал меня. Алкоголь здорово расслаблял, и меня слегка повело. Мне почему-то захотелось сделать ему комплимент по поводу его внешности.

— А знаешь… Ты очень сексуальный чувак, — решился я. И тут же почувствовал, что это был весьма неуклюжий коммент.

— Ты так думаешь? Ну, спасибо, племяшек, — он очень редко называл меня так. Но мне было приятно. Мы немного помолчали, потом ещё выпили по шесть капель. Видно было, что Дима обдумывает какое-то решение. Он посмотрел на холмик в своём паху, прикрытый полотенцем, и сказал, как бы извиняясь:

— Знаешь, у меня стояк из-за отсутствия секса в последние дни. У твоей тёти сейчас «эти самые дни». И тогда я должен сам себя обслуживать.

Мне показалось, что у меня стало темнеть в глазах. Хотя, может оттого, что на дворе уже становилось темно.

— И что ты тогда делаешь? — спросил я, прикидываясь пьяным дурачком.

Тогда он сбросил полотенце, полностью обнажив себя, взялся рукой за член и несколько раз провёл по нему вверх-вниз.

— Сам себя удовлетворяю, — ответил он, как ни в чём не бывало. И продолжал дальше двигать рукой по члену.

— А если хочешь, то давай вместе. Я же вижу, что у тебя тоже не падает… — предложил он.

И снова налил виски. Мы выпили, и я почувствовал ещё больший прилив отваги. Я снял полотенце и стал неторопливо массировать себе член.

— А есть какие-то салфетки? – спросил я.

Он подал мне бумажные полотенца. Мы смотрели друг на друга и дрочили. Я не мог насмотреться на него. Мне нравилось его красивое лицо, великолепное тело, большой член, увидеть который я мечтал так долго.

— Можно мне будет попробовать твою сперму? — вдруг спросил он

— Конечно. А мне твою? — добавил я без колебаний.

В углу стоял диван. Дима разложил его, и мы легли в позицию «69». Вот это было зрелище! Перед моим лицом был его красивый член. Как безумный, я целовал его по всей длине, облизывал головку, вдыхал его аромат. Он был моим. Я держал его в руке и просовывал себе в самое горло, насаживаясь на него. Я чувствовал, что Дима делал то же самое с моим.

Мы играли так с ним совсем недолго, может, несколько минут, пока наша сперма не залила рот каждого из нас. Дима всё принял и проглотил. Я тоже проглотил до конца. Мы вылизали члены друг у друга до блеска, но у меня снова начал вставать. И у него тоже.

— Ну, что, повторим? – то ли спросил, то ли предложил он.

— С удовольствием! – ответил я, и мы снова лизнули друг друга.

Мы извивались на диване, оказываясь то внизу, то наверху. Мы неистово сосали наши члены, ласкали яички, позабыв обо всём на свете. Да и что могло быть прекраснее того зрелища, которое было у меня перед глазами. Неожиданно Дима остановился и сделал мне знак, чтоб я послушал его.

— Хочешь, я покажу тебе то, что мне особенно нравится? Только для этого нужно постараться кончить одновременно.

Мы договорились, что будем подавать сигналы друг другу, если кто-то из нас приблизится к финишу. Первым оказался я, и похлопал рукой Диме по ноге. Он выпустил мой член изо рта и велел мне сосать свой с удвоенным рвением. Вскоре и он похлопал меня по попке, и я отпустил его.

Он повернул меня на спину и сел мне на бёдра лицом ко мне, разведя свои ноги в стороны. Потом он прижал наши два члена друг к другу тыльными сторонами, и начал их вместе дрочить. При этом его яички прижимались к моим, перекатывались по ним, чем усиливали наше возбуждение. Временами он наклонял голову, не выпуская члены из рук, и мы целовались.

— Ну, ты как, скоро? – шёпотом спросил он.

— Сейчас, наверное. Ещё пару качков, и…

Дима бросил мой член и стал неистово дрочить свой. Потом снова схватил их, сжал и несколько раз провёл по ним рукой. Я не выдержал, и у меня полилось из члена. Дима ещё несколько раз вздрочнул, потом упал на меня и начал двигать тазом. Я почувствовал его горячую сперму на своём животе. Наши члены переплелись друг с другом, продолжая извергаться. Такого необычного оргазма в таком интересном положении я ещё не испытывал.

Мы долго лежали так, приходя в чувства. Потом Дима лизнул мой живот и прижал свои губы к моим. Во рту у него было наше общее семя. Он поцеловал меня, всунув свой язык в мой рот. Наши страстные объятия и поцелуи со спермой возбудили нас ещё сильнее. А целоваться он умел, и очень страстно. Уже одно это делало меня счастливым и возбуждало до крайности.

Мы легли на спину и понемногу приходили в себя, всё ещё оставаясь голыми. Наши разговоры быстро перешли на чисто гейские темы. Я узнал, что мой дядя на самом деле «би». Это он понял, когда занимался большим спортом. И частенько с некоторыми товарищами по команде предавался желанным утехам. Поэтому я спросил, хочет ли он мою попку. Идея ему очень понравилась. Но он сказал, что не стоит так торопиться, надо оставить что-то и на потом…

Мы проснулись в восемь часов на диване голыми, как были, прижавшись друг к другу. Я лежал на боку, он тоже, но позади меня, и его член торчал между моих бёдер. Я повернул голову, чтобы поцеловать его. А потом он целовал мою дырочку, ласкал её языком, смазывал слюной. Я, как мог, расслабил сфинктер и позволил ему скользнуть внутрь. Было больно, но кое-какой опыт у меня уже был, поэтому вскоре у нас всё получилось. Наши движения уносили меня на седьмое небо. Страстные поцелуи усиливали наслаждение, а когда он сильнее прижимался ко мне, я чувствовал, как сильно вибрирует его член. Он изливал в меня свою сперму, сопровождая это страстным дыханием. А когда он кончил и вышел из меня, я продолжал целовать его лицо. А он лежал на спине, потный и довольный.

Через некоторое время, продолжая лежать на спине, он высоко поднял ноги. Потом несколько раз поплевал себе на пальцы и смочил свой анус. И с озорным выражением лица спросил:

— Что, племянничек, хочешь дядюшку в попку? Давай, слей в меня!

Ну, разве я имел право отказаться от такого! Недолго думая, я положил его волосатые икры себе на плечи и прицелился. Я смотрел на красивого мужчину и вновь ловил себя на мысли, что ему не больше 25-ти лет. Так здорово он выглядел.

Я тихонько вошёл в него и восхитился его гибкостью. Я погружался в него всё глубже и глубже. Теперь я не сомневался, что он делал это не один раз. После того, что он только что делал со мной, я долго трахал его. Я поворачивался в разные стороны, вводил член под разными углами. Я имел его так, как будто это было в последний раз. Я смаковал его прекрасное тело, пока меня не накрыл сильнейший оргазм. Я был благодарен ему за то, что он спровоцировал меня. И за то, что он предложил и позволил мне насладиться собой. Я лежал на нём, обнимая и целуя, полностью удовлетворённый.

А потом он снова предложил вместе принять душ. Мы мыли друг друга так же страстно снова, как и накануне. Мы целовались и восхищались друг другом.

Выйдя из душа, мы с тоской посмотрели на беседку. Понятно, что делать уже нам ничего не хотелось. В принципе, крыша на ней имела вполне товарный вид, так что в ближайшие выходные, если снова не будет никаких катаклизмов, провести застолье в беседке было вполне реально. На том и порешили. Перекусив остатками вчерашнего ужина, мы стали собираться в обратный путь.

Было очень грустно. Я чувствовал, что Дима о чём-то напряжённо думает. В моей голове тоже был рой мыслей. О том, в основном, как теперь мы будем общаться с ним, и изменится ли наша жизнь, и в какую сторону…

Мы уже сели в машину, но он почему-то не торопился заводить мотор. Потом вдруг повернулся ко мне и спросил:

— Поговорим?

Я только кивнул. Он немного помедлил, потом продолжил.

— Ты не жалеешь, что всё так произошло?

— Нет. Если хочешь знать, я давно люблю тебя. Наверное, с детства.

— Я это чувствовал. И наблюдал за тобой. Понимал, что ты иной. И так ждал, когда ты вырастешь, наконец, — и посмотрел на меня влажными глазами. Я наклонил голову и уткнулся лбом в его плечо. Мне было так хорошо вместе с ним. Я чувствовал себя защищённым рядом с этим сильным и красивым мужчиной.

— Жаль… Плохие игры мы затеяли с тобой в любовь… — задумчиво продолжил он. – Конечно, можно было бы всё списать на усталость, на то, что были пьяненькие, как это обычно делают парни, если между ними что-то «эдакое» случается. И больше не вспоминать об этом, как вроде ничего и не было. Но как-то не хочется врать − ни тебе, ни себе…

— И что дальше? Будет что-то или нет?

— Не знаю, честно не знаю. Надо быть очень осторожными. Ведь женская интуиция – это очень страшно. Твоя «тётяся» меня в последнее время ревнует ко все юбкам. Ну, не скажу же ей, что мне иногда просто дико хочется парня. А тут надо исполнять супружеский долг… У меня случаются порой осечки − не встаёт. И сразу же слёзы, упрёки, что какую-то уже трахнул… А если догадается о нас с тобой − даже страшно представить, что будет. Выгонит в два счёта. А я ведь очень привязан к своим «мелким», люблю их безумно. В общем, сам понимаешь… Хорошо, хоть мы с тобой не кровные родственники, а то ещё инцеста не хватает… Прошу тебя, давай всё оставим, как было раньше, до вчера. И будем осторожны друг с другом. Я верю тебе, слышишь, верю. А дальше жизнь, может, и подскажет…

Дима был очень серьёзен. Я никогда его таким не видел. Всё было понятно и без слов: у наших отношений нет будущего. Каждый должен идти своей дорогой. Мне было очень грустно и, как в детстве, вдруг захотелось на необитаемый остров, чтоб там были только я и он.

— Ну, ты чего нос повесил? – прервал молчание Дима.

— Хочу на остров, — серьёзно ответил я.

— На какой ещё остров? – изумился он.

— На необитаемый, вдвоём с тобой.

— Ты совсем ещё пацан! — сказал Дима, потрепал меня по голове и завёл мотор. – Ну, что, едем?

— Куда?

— Как куда? Искать необитаемый остров, — сказал он с улыбкой и нажал на педаль газа…