Рассказ imhapless. Сиськи

Ранним субботним утром я только что отвез свою жену Элсбет Типтон в аэропорт. Это был яркий, прекрасный день, и это способствовало тому, что мои мысли блуждали от предмета к предмету, а не были сосредоточены, как обычно.

Предметом, который занимал большую часть моего серого вещества, была Элсбет. Ей недавно исполнилось 40 — мне, Блейку Типтону, всего 35 — и это, казалось, оказало на неё более глубокое влияние, чем я предполагал. 40-летие, очевидно, стало для неё важной вехой, но, похоже, ей не очень понравилась вечеринка по случаю 40-летия, которую я устроил в её честь. Для меня её 40-летие ничего не значило (за исключением будущих детей — я вернусь к этому позже). Я искренне верю, что возраст — это всего лишь цифра; Наверное, если бы я десять лет назад думал по-другому, я бы не женился на женщине на пять лет старше меня, но меня это не волновало ни в малейшей степени.

Элсбет уехала навестить двух своих сестёр и их семьи, которые жили более чем в 700 милях отсюда. Она сказала, что ей нужна неделя после вечеринки по случаю дня рождения, которую я устроил для неё, чтобы проветриться.

"Дорогой, мне не просто исполняется 40, — сказала она мне несколько дней назад, — но мне нужно пересмотреть свои цели в профессиональной жизни, и я действительно скучаю по Элеоноре и Еве и их семьям".

У меня не было никаких проблем с этой поездкой, и я сделал всё, что было в моих силах, чтобы облегчить её. Я был немного обеспокоен, когда она была задумчива в течение нескольких дней между покупкой билетов на самолёт и тем, как я высадил её в аэропорту, и был ещё больше обеспокоен, когда прошлой ночью в постели она была похожа на надувную куклу, а не на дикую кошку, какой она обычно является, но списал это на стресс.

Мой разум также был озабочен некоторой незначительной потерей веса, которую Элсбет испытала за последние несколько месяцев. Это не было признаком серьёзного заболевания, но, тем не менее, беспокоило меня. Всё то время, что я знал её, вес Элсбет составлял от 139 до 141 фунта; то есть до последних нескольких месяцев, когда он снизился до 134 или 135. При весе 140 она выглядела лучше.

Ещё одной вещью, которая вызывала смятение в моём мозгу, было кажущееся нежелание Элсбет заводить семью. Когда мы поженились, она определенно была готова по крайней мере к паре любимых малышей, но вопрос был "когда", и я знал, что первая беременность после сорока обычно протекает не так легко. Пока я был за рулём, я решил заставить её сказать "когда" в течение нескольких дней после того, как она вернётся из своей поездки.

Большинство других вещей, которые занимали мои мысли, были важны для меня, но не для этой истории, поэтому я не буду утомлять вас ими. Однако ещё одна важная вещь заключалась в том, что я не хотел упускать такой прекрасный день, давно не ходил в походы и подумал, что одиночный поход мне бы пригодился так же, как Элсбет — её поездка повидаться со своими сёстрами. Именно тогда я решил отправиться в поход по близлежащим горам.

Недавно рейнджеры предупредили жителей о том, чтобы они не ходили пешком по определённым тропам, особенно женщин, потому что произошло несколько инцидентов, включая изнасилования, а серийный преступник до сих пор не пойман. Однако я слишком большой, сильный и тупой, чтобы бояться — я не боялся ничего физического с тех пор, как мне исполнилось двенадцать лет, — так что для меня это ничего не значило.

Мой дом находится в тридцати милях от сложной горной тропы, по которой я хотел прогуляться, поэтому я остановился, загрузил в рюкзак еду и три изолированные металлические бутылки с ледяной водой, запасную футболку и рубашку с длинным рукавом, нож и фонарик (хотя я намеревался вернуться домой до наступления темноты), и ещё кое-какие мелочи. Я застегнул туристические ботинки, бросил рюкзак на пассажирское сиденье и поехал к началу тропы.

На парковке было меньше машин, чем обычно бывает субботним утром ранней осенью, возможно, из-за предупреждений о серийном насильнике. Как бы то ни было, я двинулся в путь быстрым шагом, наслаждаясь тишиной и покоем, нарушаемыми только пением птиц и лёгким ветерком, шелестящим по верхушкам деревьев, а также великолепными пейзажами.

Пройдя несколько миль, я остановился минут на двадцать, чтобы съесть несколько энергетических батончиков и выпить литр воды, всё ещё ледяной, а затем продолжил путь. Вместо того чтобы оставаться на главной тропе, я свернул на редко используемое ответвление, которое заканчивалось обрывом примерно в двух километрах отсюда, и бодро зашагал вперёд.

Прошло примерно пятнадцать минут после моей остановки на обед, когда я услышал приглушённые звуки бедствия, доносящиеся справа от меня. Всегда будучи одновременно любопытным и не имея достаточно мозгов, чтобы бояться, я быстро пошёл в направлении звуков. Не более чем в пятидесяти метрах от тропы я увидел на земле два тела; лежащий сверху мужчина с ножом, очевидно, угрожал обнажённой женщине, лежащей внизу. Я не колебался ни секунды.

Сбросив рюкзак на бегу, я налетел на парня прежде, чем он увидел меня. Он только начал поворачивать голову в ответ на звук 230-килограммового быка, несущегося сквозь подлесок, когда я ударил его ногой в правый висок. Я думаю, что моя нога ударила достаточно сильно, чтобы, если бы это был футбольный мяч, я мог бы забить с шестидесяти ярдов. В любом случае, он отлетел от женщины и неподвижно лежал в нескольких ярдах от неё. Я уже собирался растоптать его, когда увидел, что он "отключился", и поскольку его нож был вне досягаемости, я обратил своё внимание на его жертву.

Женщина топлесс выглядела до смерти напуганной, её джинсовые шорты были расстёгнуты, но не сняты, а в волосах запутались листья. Ещё раз убедившись, что насильник не двигается, я занялся ею.

Я протянул ей руку.

— Ты в порядке?

Я почувствовал себя извращенцем, не глядя ей в лицо, а уставившись на её сиськи.

Обычно я мужчина с повышенным вниманием к женским ногам и заднице — двум качествам, которыми обладает моя жена и которые изначально привлекли меня к ней, — но я обычный чистокровно гетеросексуальный парень, поэтому я, безусловно, ценю и красивые сиськи. К тому же, это были самые красивые сиськи, которые я когда-либо видел в своей жизни. Они не были огромными, но были красивой формы и располагались на её груди, с идеальными длинными сосками.

Женщина была дезориентирована, но приняла мою руку, и я поднял её. Она дрожала в моих объятиях, но, мягко поговорив с ней, я смог успокоить её. Клянусь, я не собирался этого делать, но пока я держал её за плечи и успокаивал, я не мог удержаться от того, чтобы подолгу не любоваться безупречными молочными железами.

Как только она, казалось, пришла в себя, хотя и со слезами на глазах, я сказал:

— Давай я принесу тебе рубашку.

Надо сказать, что её топ и лифчик на земле рядом с тем местом, где она лежала, выглядели непригодными для использования.

Я отпустил её на несколько секунд, поднял свой рюкзак, вытащил запасную футболку и рубашку с длинным рукавом и протянул их ей — снова коснувшись её груди, которую она всё ещё была слишком потрясена, чтобы прикрыть.

— Мне немного холодно, можно мне одеть ту, что с длинным рукавом, — произнесла она через несколько секунд.

Я стряхнул несколько листьев с её боков и спины, а затем помог ей надеть мою рубашку. Поскольку во мне шесть футов пять дюймов, 230 фунтов, а в ней, по моим оценкам, пять футов шесть дюймов и 120 фунтов, моя рубашка, конечно, была на ней как платье. К счастью, у платья был относительно небольшой вырез, так что оно полностью закрывало её грудь, но ей пришлось закатать рукава, так как они выступали почти на фут.

После того, как я убедился, что с ней всё в порядке, в том числе снова застегнул молнию на её джинсовых шортах и усадил на соседний камень. Я собрал то, что, по-видимому, было её вещами, разбросанными вокруг.

После того, как я собрал все вещи, включая разрезанный лифчик и топ, и положил их в её маленький рюкзачок, я опустился рядом с ней на колени и дал ей попить из одной из моих бутылок. Я не спрашивал её, что произошло, потому что это было очевидно. Я мягко поговорил с ней, в основном заверив, что теперь она в полной безопасности, и попросил её сказать мне, когда ей захочется вернуться к началу тропы. Примерно через пятнадцать минут она посмотрела на нападавшего и спросила — без беспокойства в голосе, просто с любопытством: — Он мёртв?

— Я не знаю. Как только я решил, что он не представляет угрозы, я просто забеспокоился о тебе. Сейчас проверю.

Я подошёл к насильнику и заметил, что он соответствовал описанию внешности серийного насильника, которое другие жертвы дали властям. Я ещё раз убедился, что нож был вне пределов его досягаемости, затем опустился на колени и пощупал его пульс. Он определённо был мёртв.

Затем мне пришлось решать, что делать — помимо того, чтобы помочь его жертве выбраться из леса. Я подошёл к ней:

— Я не представился; я Блейк; а ты кто?

— Рэйчел… Рэйчел Уэбб, — ответила она, пожимая мою протянутую руку.

— Что ж, Рэйчел, нападавший мёртв. Очевидно, я смертельно ударил его ногой. Теперь нам нужно решить, что делать. В конечном счёте, я сделаю то, что ты хочешь, но позволь мне высказать мои первоначальные мысли, а затем ты выскажешься, хорошо?

— Конечно, — сказала она, а затем с суровым видом добавила: — Я рада, что он мёртв.

— Я тоже, потому что уверен, что он серийный насильник.

Это, казалось, заставило брови Рейчел приподняться. Затем я продолжил:

— Я бы предпочёл, чтобы мы просто оставили его в таком состоянии. Я сотру с него остатки своей ДНК после измерения пульса, и нет никаких других признаков того, что я прикасался к нему, потому что задел его только носком ботинка. Я беспокоюсь, что на нём может быть твоя ДНК. Как он прикасался к тебе?

Рейчел немного колебалась с ответом, но в конце концов ответила — но она была травмирована, поэтому не могла рассказать мне многого. Я решил, что нам нужно что-то сделать с телом, но так, чтобы ни я, ни Рейчел не были вовлечены в это.

После нескольких минут раздумий и обмена идеями я сказал: — Дай-ка я осмотрюсь.

Я отошёл от места преступления в направлении, противоположном тропе, и примерно через 100 метров подошёл к выступу скалы. От выступа скалы до довольно полноводного ручья внизу было около сорока футов. Если бы я сбросил насильника со скалы в ручей, любые следы Рейчел, вероятно, были бы удалены через пару дней.

Я вернулся к Рейчел и рассказал ей о своём плане — и о том, что мне понадобится её топ. Используя его, я схватил насильника за ноги и подтащил его к выступу, а затем сбросил в ручей лицом вниз. Он попал точно в центр, где ручей был достаточно глубокий, чтобы полностью прикрыть его тело, хотя его можно было увидеть.

Используя свой разрезанный лифчик, Рейчел подобрала его нож и отнесла его мне. Я бросил нож; его могло смыть вниз по течению, но, возможно, и нет, поскольку он приземлился выше по течению от тела.

— Позволь мне уничтожить твою испорченную одежду.

— Звучит заманчиво, — кротко ответила она, пока я укладывал испорченный лифчик и топ в свой рюкзак.

Когда мы вернулись на место преступления, Рейчел начала тихо всхлипывать. Я снова усадил её на камень и держал, пока она не остановилась.

Она мягко отстранилась от меня: — Теперь я в порядке, давай убираться отсюда.

Когда мы добрались до главной тропы, я притормозил, чтобы убедиться, что поблизости больше никого нет, прежде чем мы отправимся по ней обратно к началу тропы.

Во время нашей обратной прогулки я завел с ней непринуждённую беседу, надеясь отвлечь от пережитого испытания. Она показалась мне довольно стойкой женщиной, и примерно через полчаса, казалось, вела себя почти нормально, хотя я подумал, что в будущем ей, вероятно, понадобится консультация. В конце концов я набрался смелости спросить, почему она отправилась в поход одна, когда "Рейнджер" опубликовал предупреждение о серийном насильнике.

— Я из другого города. Я здесь по делам, и мне пришлось остаться на выходные, поэтому я ничего не знала о предупреждении, и я люблю гулять на природе. Я думаю, что мне всё равно следовало быть осторожнее.

— Не кори себя, — был мой ответ, — ты должна быть в состоянии ходить по тропинке в лесу без страха. Ты не сделала ничего плохого.

Мы многое узнали друг о друге за те два с лишним часа, которые потребовались, чтобы добраться до начала маршрута, в том числе о том, что ей 29 лет, скоро исполнится 30, замужем, детей нет, и она руководитель бизнеса. Когда мы добрались до начала тропы, её арендованная машина стояла всего в двух местах от моей, и я снова поразился, что стоянка была такой пустой в этот прекрасный день ранней осенью.

В начале тропы я снова обнял её за плечи и пристально посмотрел:

— Послушай, Рейчел; я предлагаю тебе сходить к психологу, с которым у тебя доверительные отношения, и рассказать о своём опыте. Может потребоваться некоторое время, чтобы прийти в себя, но всего за три с лишним часа, что я тебя знаю, я понял, что ты выносливая и достаточно упорная.

— Спасибо, Блейк; ты даже не представляешь, как сильно я это ценю, — и на её глазах появились слёзы.

— Я знаю, как сильно ты это ценишь, Рэйчел, и могу сказать, что для меня было честью помочь тебе. Возможно, это было лучшее, что я сделал в своей жизни, и мне приятно сознавать, что был полезен.

Затем, после паузы, я продолжил:

— Одна вещь; помни, что не следует сообщать об этом властям. Через два дня я сделаю анонимный звонок из телефона-автомата властям и сообщу им, где они могут найти тело серийного насильника. Я хочу, чтобы общественность больше не боялась, а за это время с него смоются все наши следы.

Рейчел уставилась на меня. Солнце осветило её, и хотя я уже давно понял, что она приятная на вид женщина, до этого момента я не осознавал, что она была гораздо больше, чем просто приятной; она была экзотичной.

— Куда мне вернуть тебе рубашку, Блейк? Мне придётся не снимать её, пока я не вернусь в свой отель, но я с радостью верну её.

— Пожалуйста, сохрани её; если это навевает плохие воспоминания, тогда выброси, но вообще-то ты можешь использовать это всякий раз, когда захочешь надеть что-то на шесть размеров больше, чем тебе нужно, — ответил я с улыбкой.

— Хорошо, — улыбнулась она в ответ.

— Удачи, Рэйчел, — сказал я, целуя её в макушку, а затем повернулся и открыл дверцу своей машины.

Как только я сел за руль и пристегнулся, она постучала в стекло:

— Я бы хотела пригласить тебя на ужин, чтобы поблагодарить, — сказала она с улыбкой.

Когда я посмотрел на её прекрасное лицо и вспомнил о безупречных молочных железах, которые теперь выпирали из-под моей рубашки, я подумал: «Слишком большое искушение», поэтому я вежливо отказался, сказав ей, что в дальнейших благодарностях нет необходимости и что у меня другие планы,

Затем она ошарашила меня напоследок:

— Что ты думаешь о моих голых сиськах; то, как твои глаза чуть не вылезли из орбит, когда ты смотрел на них, выглядело так, будто ты думал, что с ними не всё в порядке.

Я знаю, что мгновенно покраснел. Прежде чем я смог придумать достойный ответ, я выпалил:

— Они, безусловно, самые милые, которых я когда-либо видел в своей жизни.

Когда я увидел её дьявольскую ухмылку, то смутился ещё больше и без дальнейших церемоний уехал.

Следующие полчаса я ругал себя за то, что был извращенцем, когда пялился на её обнажённые сиськи, и за свой ответ на её вопрос. В конце концов я понял, что не могу вернуть ни то, ни другое, вздохнул и просто поехал домой, остановившись только у ближайшего круглосуточного магазина, чтобы выбросить её испорченный топ и лифчик в мусорный контейнер.

В тот вечер я позвонил Элсбет, поговорил с ней, обеими её сестрами и со всеми пятью их детьми, недолго с каждым, купил что-нибудь на вынос на ужин и довольно рано лёг спать. Я был утомлён и сразу заснул. К сожалению, я проснулся посреди насыщенного сна в холодном поту и как раз вовремя, чтобы увидеть, как мой твёрдый член самопроизвольно эякулирует. "Что за хрень?" Я застонал, встал, вытер остатки семенной жидкости на простынях мочалкой, а затем перекатился на другую сторону кровати. Часы показывали 3:08 утра. Я отчитал себя за сюжет самого реалистичного сна в моей жизни и в конце концов снова заснул.

На следующий день, в воскресенье, я был полон энергии, несмотря на прерванный ночной сон. Я разгадал несколько головоломок в газете, приготовил себе плотный завтрак, энергично потренировался с отягощениями, совершил двадцатимильную велосипедную прогулку, а в середине дня принял душ и оделся только в спортивные шорты, футболку и шлепанцы. Я просматривал кое-какие документы для работы, когда в мою дверь позвонили. Когда я открыл, я не мог поверить, кто звонил в дверь — тот же человек, который, образно говоря, звонил в мой звонок накануне вечером — Рэйчел Уэбб.

— Рэйчел, — шокированно поприветствовал я её, — что ты здесь делаешь и как ты узнала, где я живу?

— Я знала, где ты живёшь, потому что у меня был твой номерной знак, и у меня есть сотрудница, которая может узнать всё, что угодно, и по номерному знаку она легко нашла, хотя ты, надо добавить, довольно ловко никогда не называл мне свою фамилию. Что касается того, почему я здесь, то это чтобы вернуть рубашку, ещё раз поблагодарить, да и по другой причине — могу я войти?

На самом деле, я не хотел впускать Рейчел. Тонкий топ, который был на ней, демонстрировал чудеса на её груди, а шорты чётко демонстрировали её подтянутые ноги.

Однако, будучи джентльменом, я ответил: — Конечно, извини, пожалуйста, входи.

Я привёл Рейчел в гостиную, и когда я взял свою рубашку, она сказала:

— Извини, у меня не было возможности постирать её в отеле; на ней может быть мой запах, — как будто присутствие её запаха было чем-то негативным.

— Нет проблем, — ответил я. — Что-нибудь выпьешь?

— Конечно, но не переусердствуй, — ответила она.

— Я как раз собирался взять банку сельтерской, Рейчел.

— Меня это устраивает, Блейк.

Потягивая сельтерскую, мы сначала поболтали о погоде, о том, как ей понравился наш город, о ресторанах, в которых она обедала на прошлой неделе, и о других местах для прогулок, помимо тех, где мы были. После того, как она еще раз поблагодарила меня, она сказала:

— Есть ещё одна причина прийти.

Я вопросительно посмотрел на неё.

— Я здесь для терапии.

— Как это? — Спросил я, по-настоящему озадаченный.

— Я боялась, что ночью мне приснится кошмар; вместо этого мне приснился один из самых сильных и реалистичных замечательных снов, которые я когда-либо видела.

— Действительно! — Воскликнул я; — Это хороший знак, не так ли?

— Я бы подумала, что это хороший знак, если бы не то, что сон заставил меня задуматься. Также это заставило меня осознать, что исполнение моего сна обеспечит настоящую терапию, как это было ночью.

— Вчера вечером я просмотрела информацию в Интернете о других жертвах "Насильника по следу", как его называет пресса. Все они были серьёзно ранены, а также изнасилованы, и одна всё ещё находится в больнице. Ты спас меня от этого, что, вероятно, разрушило бы мою жизнь, и это знание было очень полезным.

Я внутренне обрадовался, когда она это сказала, но не хотел этого показывать, поэтому просто улыбнулся и сказал: — Я же говорил тебе, что действительно рад помочь.

— Да, — ухмыльнулась она. — В моём сне я вспомнила ещё кое-что, что ты тоже сказал — что у меня самые красивые сиськи, которые ты когда-либо видел.

С этими словами Рейчел встала и, подойдя, стянула через голову свой топ, обнажив сочные прелести своей груди. Она сбросила свой топ, села ко мне на колени и сказала:

— Мой сон был насыщенным, потому что мне снилось, что ты сосал мои сиськи, — тыча сиськой мне в лицо, — то есть до того, как ты трахнул меня, — продолжила она, когда мои губы невольно обхватили один из её сосков.

В течение следующих пятнадцати минут или около того мой разум был более затуманен, чем в любое другое время в моей жизни. Больше всего я не хотел изменять Элсбет; больше всего я хотел пососать сиськи Рэйчел, а затем трахнуть её. Очевидно, что кто-то должен был отступить. Наверное, я действительно слабый человек, потому что после того, как я около десяти минут посасывал сиськи Рэйчел, держа её у себя на коленях, я встал, снял рубашку и шорты (она уже стянула свои шорты, обнажив свою голую бритую киску), а затем я поднял её и поставил на четвереньи на наш мягкий большой диван в гостиной.

Я встал позади Рэйчел и лизал очень влажную киску и теребил пальцами набухший клитор, пока она не испытала оргазм, затем я осторожно ввёл твёрдый как сталь член в уютную киску. Одного проникновения — сопровождаемого непрерывным её стоном — было почти достаточно, чтобы заставить меня кончить, но, собрав всю силу духа, на которую я был способен, я сдержался и начал качать.

Я продержался недолго, в этом не было необходимости. Примерно через две минуты после того, как я начал долбить, вцепившись в сиськи и сжимая их, я кончил, как гаубица. Она кончила прямо со мной, дергаясь, как будто у неё был припадок. Несмотря на непродолжительность нашего совокупления, мы оба вспотели.

Когда я в конце концов отстранился, она быстро повернулась, крепко поцеловала меня в губы, а затем простонала: — Пожалуйста, отнеси меня в постель.

— Без проблем, — прорычал я.

Я подхватил её на руки, почти взбежал по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки за раз, швырнул на кровать в гостевой комнате, а затем приступил к вылизыванию киски, которую только что трахнул — одновременно терзая сиськи — с энергией изголодавшегося мужчины.

Мы с Рейчел не вставали с постели больше двух часов. В конце концов мы просто смыли с себя весь пот и другие телесные жидкости в душе, а затем, всё ещё голые, позвонили нашим супругам. Удивительно, но с обоими было невозможно связаться. Сестра Элсбет, Элеонора таинственно сказала: — Её нет дома целый день, и я не знаю, когда она вернётся.

— Просто скажи ей, что я звонил, Элеонор, и дай мне знать, если какие-то из её планов изменятся, — вежливо сказал я, прежде чем попросить её обнять за меня своих детей, и прервал звонок.

В случае Рейчел она просто сказала: — Мой муж Джон не ответил, поэтому я оставила ему приятное голосовое сообщение и сказала, что проведу остаток вечера с деловыми партнерами. Нам с тобой нужно обсудить дела, не так ли, Блейк?

— Да, нам нужно обсудить, сколько оргазмов мы сможем испытать до завтрашнего утра, — прорычал я.

— Знаешь, мне завтра утром на работу, — усмехнулась она.

— Да, но сегодня вечером твоя работа здесь — чтобы я был так сексуально удовлетворён, как никогда.

К тому времени, когда мы заснули в объятиях друг друга, я понял, что если она была так же хороша в своей работе, как доставляла мне сексуальное удовлетворение, то, вероятно, была лучшей бизнесвумен в штате.

************

Рейчел выехала из своего гостиничного номера в понедельник утром, сложив всю свою одежду в арендованную машину, и после своих дневных встреч приехала ко мне домой около 18:00. Я дал ей пульт дистанционного управления нашим гаражом на три машины, поэтому она заехала на свободное место и отнесла свои чемоданы в мой дом и наверх, во вторую гостевую спальню, где мы спали прошлой ночью. Я вернулся домой через полчаса, а она была на кухне в одном фартуке и на высоких каблуках и готовила закуску перед ужином.

Учитывая мое преклонение перед её сиськами и киской, она стала моей закуской.

В моей связи с Рейчел было что-то такое, что ошеломило меня. Это было нечто большее, чем просто идеальные сиськи и упругая мускулистая киска; это было нечто неземное, что я просто не мог объяснить. Она осталась на ночь с понедельника на четверг.

Прежде чем вернуться домой во вторник, я поехал в неблагополучную часть города, переоделся и прошёл два квартала от своей машины до телефона-автомата, где, как я был уверен, не было камер — я посмотрел — и в перчатках, начисто вытерев свой четвертак, позвонил властям и сообщил, где они могут найти тело серийного насильника, а затем повесил трубку.

После моего звонка новость распространилась совсем скоро; очевидно, власти быстро обнаружили тело и провели срочную экспертизу ДНК. В четверг утром все средства массовой информации в городе, включая заголовок в главной утренней газете, подтвердили с помощью анализа ДНК, что найденное мёртвое тело принадлежало серийному насильнику. Весь город вздохнул с облегчением, а у Рейчел почти закружилась голова, когда она прочитала двухстраничную статью в газете.

Я отвёз Рейчел в аэропорт в пятницу утром. После того, как я поцеловал её на прощание, она сказала:

— Нам обоим нужен месяц, чтобы всё обдумать; я парила где-то в облаках, трахаясь с тобой последнюю неделю. Вероятно, мне понадобится месяц, чтобы разобраться в этом; тогда я позвоню тебе.

— Звучит как план, — ответил я, потому что мне нечего было добавить.

Хотя это был лучший сексуальный опыт в моей жизни, мне тоже действительно нужно было время подумать. Я ещё раз быстро поцеловал её в губы, и она исчезла в аэропорту.

К счастью, Элсбет вернется домой только в воскресенье днём, потому что мой член был изношен, а губы потрескались.

Когда я встретил Элсбет в аэропорту, она казалась отдохнувшей и подтянутой одновременно. С того момента, как я высадил Рейчел, я постепенно начал чувствовать вину за свои отношения с Рейчел. Я был бы настоящим мудаком, если бы не чувствовал себя виноватым, но даже когда я почувствовал сильную вину, я знал, что я всё ещё мудак. Я раздумывал, стоит ли говорить ей, но решил подождать, пока мы просто не поговорим, прежде чем принимать окончательное решение.

В ту ночь Элсбет повторила свой образ надувной куклы, когда мы занимались сексом, но на самом деле меня это не беспокоило, потому что я фантазировал, что трахаю Рэйчел, так что у меня был действительно хороший оргазм. Я думаю, Элсбет удивлялась, почему я сосал и мял её сиськи с гораздо большим энтузиазмом, чем когда-либо прежде, но ничего не сказала по этому поводу.

Когда мы поцеловались на прощание в понедельник утром перед работой, мы оба дали понять, что вечером нам нужно поговорить.

После того, как вечером мы поели китайской еды на вынос и поставили посуду в посудомоечную машину, Элсбет взяла бокал вина, а я банку сельтерской, и мы сели на веранде поговорить. Она сразу перешла к делу.

— Блейк, я должна сказать тебе две вещи. Я смущена из-за первой и сожалею о второй, хотя мне пришлось это сделать. Я не хочу, чтобы наш брак распался, но боюсь, что то, что я сделала, заставит тебя покончить с ним.

— Это серьезно, Элсбет?

— Да, я так думаю, Блейк, — вздохнула она.

Затем, собравшись с духом, она заговорила.

— Последние несколько месяцев я была как в тумане, потому что трахалась с другим парнем — дважды. Он просто приехал погостить на несколько дней, и я больше никогда его не увижу, но я должна была сказать тебе, потому что меня гложет чувство вины. Я не люблю его, это явно было ошибкой, и он и близко не был таким любовником, как ты. Я чувствовала себя подавленной, а тебя не было в городе, я трахалась с ним в его гостиничном номере две ночи подряд. Я объясняю свою недавнюю потерю веса своими переживаниями по этому поводу.

Она посмотрела на меня грустными глазами. Я просто смотрел в ответ. Если бы не мои связи с Рейчел, я, вероятно, взбесился бы. Вместо этого я просто держал порох сухим.

Я думаю, Элсбет была удивлена, что я не набросился на нее. После минутной задержки или около того, когда ожидаемый фейерверк не взорвался, я напряжённо спросил: — А что ещё?

На её глазах выступили слезы.

— Я верю, что смогу убедить тебя простить меня за то, что я тебе только что сказала.

— Я не знаю, сможешь ли ты простить то, что я расскажу тебе сейчас, но у меня действительно не было выбора.

— За последние пару лет мысль о том, чтобы завести детей, полностью вывела меня из себя. Я просто не могу этого сделать, и, чтобы быть уверенной, что ты не сможешь уговорить меня на это, я прошла амбулаторную процедуру, которая гарантирует, что я не смогу забеременеть. Это было в этой поездке, пока я была у своих сестёр.

И снова у меня была реакция, которую Элсбет никак не могла предсказать.

Первые мысли, которые промелькнули у меня в голове, были: — Интересно, будут ли у Рейчел мои дети? Когда она будет кормить грудью, смогу ли я сосать её сочные дыньки?

Эта мысль действительно вывела меня из себя. После того, как я покачал головой, мне пришла в голову более традиционная мысль, хотя и с меньшим гневом, чем можно было предположить.

— Надо же, как сложилось. Именно сегодня я хотел окончательно поговорить с тобой о том, что пришло время позаботиться о детях. В противном случае, я решил, между нами всё будет кончено.

— Итак, ты ответила на мой вопрос. Между нами всё кончено. Я оформлю развод на этой неделе.

Элсбет необъяснимо заплакала.

— Почему ты плачешь? Ты должна была знать, что это будет для нас концом. Я мог бы пережить твоё свидание, но не смирюсь с отказом в рождении детей, после того как мы всегда договаривались, что они у нас будут.

— Я надеялась вопреки всему, что этого не произойдёт; но в сочетании с моей изменой я не могу винить тебя. Ты хочешь, чтобы я немедленно нашла другое жилье, или ты собираешься съехать?

И снова я почувствовал себя странно.

— Чёрт возьми, нет, я не съезжаю немедленно и не прошу тебя об этом. Когда мы занимались сексом, ты была великолепна, исключая последние несколько раз, когда ты была как надувная кукла. Я чертовски возбуждён.

Я не сказал ей, что Рейчел сделала меня таким.

— Я намерен трахать тебя, пока не оформлю развод или пока не найду что-нибудь получше. Снимай свой топик!

Следующие несколько минут Элсбет выражала изумление. Я не очень хорошо помню, что было; я на самом деле не особо обращал на неё внимание. По какой-то причине мой член отсалютовал, и всё, о чем я мог думать, это как заставить её киску подчиниться, притворяясь, что это киска Рейчел.

Я помню, что она действительно спросила — Чтоо? — или — Что ты делаешь? — несколько раз, но больше ничего.

Я сорвал с неё всю одежду, которую она не сняла сама, смёл с кухонного стола то, что осталось на нём (к счастью, только один бьющийся предмет), и, пока Элсбет лежала на спине на столе, я сосал её сиськи, я двигал своим членом взад-вперёд в киске со скоростью 60 миль в час. С такой интенсивностью моих действий она не смогла быть надувной куклой. Она извивалась, пульсировала своей киской и кричала не на шутку. Когда я разрядил огромный заряд в киску, я думал о Рэйчел и чувствовал себя почти так же прекрасно, как если бы это была она.

К утру вторника Элсбет едва могла ходить и выглядела испуганной, сексуально удовлетворённой, озадаченной и униженной.

Выходя за дверь, не поцеловав её, я сказал:

— Сегодня я встречусь с адвокатом по бракоразводным процессам и попрошу составить заявление о расторжении брака по причине непримиримых разногласий. Я бы предпочёл, чтобы мы остались вместе, по крайней мере, пока, но если ты не хочешь, чтобы тебя трахали, не приходи домой сегодня вечером, или же тебя буду трахать до тех пор, пока больше не смогу.

Во вторник я действительно встречался с адвокатом по семейному праву и нанял её для составления документов о разводе.

Я энергично трахал Элсбет каждый вечер, когда она приходила домой. В среду вечером её обслужили дома, чтобы не смущать на рабочем месте, но это не помешало мне трахнуть её.

Это было самое странное — я знал, что не могу объяснить это себе, и по взгляду оленя в свете фар, который всегда был у Элсбет, когда мы были дома, я мог сказать, что для неё это тоже было необъяснимо, — но по мере того, как шёл развод, у нас, вероятно, были лучшие сексуальные отношения со времен нашей свадьбы.

Медовый месяц. Она больше не была надувной куклой, а скорее дикой кошкой. Конечно, помогало то, что я обычно думал о Рейчел, когда разгружался в ней, но и без этого всё было хорошо.

**************

Хотя у меня было сильное искушение звонить Рейчел почти каждый день по прошествии месяца с тех пор, как я высадил её в аэропорту, по какой-то причине я этого не сделал.

Я не мог объяснить это себе, ведь я разводился и хотел бы посмотреть, как сложатся мои отношения с Рейчел в будущем. В глубине души я хотел, чтобы она сделала первый шаг.

Почти через шесть недель после расставания, Рейчел позвонила мне на мобильный.

— Привет, Блейк; почему ты мне не звонил?

— Привет, Рейчел; я ждал твоего звонка. Я хотел убедиться, что ты действительно заинтересована во мне, прежде чем заговорить с тобой.

— Если бы ты не был ростом шесть футов пять дюймов и не был силён как горилла, я бы подумала, что ты слабак, — усмехнулась она.

— Это сделала твоя киска, — усмехнулся я в ответ.

— Ладно, раз уж мы на связи, я должна тебе кое-что сказать, ублюдок Блейк.

— О, и что такое, милая Рэйчел?

— Ты обрюхатил меня, вероятно, в то воскресенье, когда заманил к себе домой, а потом провёл весь день с членом в моей пизде и губами на моих сиськах, вот что.

Я надолго замолчал; она молчала на другом конце провода.

— Откуда ты знаешь, что беременна?

— Вчера сдала анализ крови, а сегодня утром меня вырвало, вот как.

— Ты уверена, что от меня?

— Я просто чувствую это. Кроме того, за неделю, что мы были вместе, ты влил в меня больше спермы, чем мой муж за последний год. Наконец, мой врач говорит, что она очень точно рассчитала время, и шесть недель — это как раз тогда, когда у нас впервые был секс. В любом случае, я могу подтвердить это с помощью теста ДНК уже через восемь недель.

— Почему ты не принимала противозачаточные?

— Потому что мой предыдущий врач сказал, что из-за строения моей матки и фаллопиевых труб вероятность того, что я когда-нибудь смогу забеременеть, очень мала, и последние два года я трахалась с Джоном без противозачаточных средств и так и не забеременела, а противозачаточные таблетки, которые я принимала первые несколько лет, были мне противопоказаны: от них меня тошнило.

— Что ты собираешься делать?

— Я намерена убедить тебя, что наша связь шесть недель назад была настоящей, что ты хочешь быть отцом нашего ребёнка на полную ставку и что у нас будет прекрасная совместная жизнь.

Я молчал ещё некоторое время.

Затем она продолжила.

— Я могу предположить, что ты забыл, как хорошо выглядели мои сиськи и киска. Я отправляю тебе обновление на твой iPhone прямо сейчас. После того, как ты получишь это, позвони мне, если захочешь вспомнить, какова я на ощупь.

Мой телефон подал звуковой сигнал несколько секунд спустя. На отправленной фотографии была улыбающаяся обнажённая Рейчел. Я не мог не вспомнить, как хорошо выглядели её сиськи и киска, и мой член затвердел. Затем я вспомнил один из своих снов и перезвонил ей.

— Тебе понравилось фото? — так она ответила на звонок.

— Ты знаешь, что я хочу, — ответил я. — У меня есть вопрос.

— У меня есть ответ, — усмехнулась она.

— Когда ты будешь кормить грудью ребёнка, я всё ещё буду получатью доступ к твоим сиськам?

— Только в том случае, если я произведу достаточно молока для вас обоих.

— У меня есть ещё один вопрос. Когда я смогу прийти?

— Я сказала Джону, что развожусь с ним, как только узнала, что беременна. Я переезжаю в квартиру на этих выходных. Ты можешь помочь мне с переездом в пятницу, а потом трахать маму своего ребёнка до воскресенья.

— Куда мне ехать…

************

После этого события развивались стремительно. Рейчел была больше заинтересована в переезде в мой город, чем я в её, поэтому через два месяца после того звонка мы уже жили в маленьком домике в ближайшем пригороде. Она уволилась с работы с хорошей рекомендацией найти новую после родов. На девятой неделе сделали анализ ДНК нашей будущей девочки, и ни для кого из нас не было неожиданностью, что она моя дочь.

Мой развод состоялся через четыре месяца. Элсбет пошла на сотрудничество. Мы разделили всё 50 на 50, включая продажу нашего дома. У нас обоих были хорошие доходы, так что ни один из нас не пострадал в экономическом плане.

Муж Рейчел боролся с разводом до тех пор, пока ему не представили тест ДНК, после чего проблем не возникло. Они тоже разделили всё 50 на 50.

***

Сейчас приближается десятилетняя годовщина нашей свадьбы и сорокалетие Рейчел. У нас с ней трое детей, собака и кролик. Я счастлив, как свинья в дерьме. Она совершенно не переживает по поводу того, что ей исполнится 40, и с нетерпением ждёт вечеринки, которую я устрою в её честь, на которой будут присутствовать наши дети и дети всех наших взрослых гостей.

Несмотря на то, что она выкормила грудью троих детей, у Рэйчел по-прежнему самые лучшие сиськи, которые я когда-либо видел, и день не будет полноценным, если я не пососу их хотя бы несколько минут.