Незваные гостьи

Перевод рассказа The Society — Party Crashers автора The Technician

—Ивонна, мне скучно, —скулила Иветта. —Мама настаивает, чтобы мы оставались здесь, в поместье, во время наших летних каникул, но здесь, у черта на куличках, абсолютно нечего делать.

Ее губы были надуты, а руки раздраженно скрещены перед собой.

—Все было бы по-другому, если бы лорд был в резиденции, но здесь, в коттедже экономки, только мы с мамой. В поместье вообще никого нет. Остальные слуги остались в Лондоне с лордом, а садовники живут на другом конце поместья. Кроме того, они все старики. Им, должно быть, по крайней мере за тридцать.

Ивонна рассмеялась.

—Мы уже прошли больше половины пути, сестра. В наш следующий день рождения нам исполнится двадцать. Тридцать — это не так уж и много

—Может быть, именно поэтому мама настаивает, чтобы мы не ездили на другую сторону поместья, — ответила Иветта чуть менее жалобным голосом. —Она никогда не хочет, чтобы мы веселились…

Затем, широко улыбнувшись и слегка сверкнув глазами, она добавила:

—…особенно не такого рода веселье.

—Я думаю, мама была бы очень удивлена, узнав, как весело нам в колледже, —ответила Ивонна. —Она, вероятно, думает, что мы обе все еще ее дорогие, милые девственницы-близняшки. Если бы не тот факт, что у нее есть мы, я бы задалась вопросом, знает ли она вообще что-нибудь о сексе.

—Мама скоро вернется с ночного осмотра и уборки, —сказала Иветта. —Присмотри за ней, пока я проверяю свою электронную почту и сообщения на ее компьютере. У нее единственной есть доступ в Интернет, и она не позволяет нам активировать Wi-Fi на маршрутизаторе. Здесь нет сотовой связи, поэтому я не могла ничего проверить в течение двух дней. Я думаю, она не хочет, чтобы мы могли связаться с какими-либо мальчиками и сообщить им, где мы находимся.

—Я дам тебе знать, если в особняке погаснет свет, —ответила Ивонна.

Иветта протянула руку, чтобы включить компьютер своей матери, но как только она коснулась мыши, экран загорелся.

—Мама оставила его включенным! — воскликнула она. —И она зашла в свою учетную запись электронной почты! Здесь сообщение от Лорда. Он говорит, что не сможет приехать в поместье на вечеринку в эти выходные и что мама должна лично передать его сожаления сквайру Адамсону. Есть вложение с надписью «Приглашение». Я собираюсь открыть его и посмотреть, что это.

Когда Иветта нажала на файл, появилось всплывающее окно с надписью «Файл, защищен паролем».

—Черт! — воскликнула она. —Он защищен паролем.

Но затем другая программа показала всплывающее окно с вопросом, должна ли она заполнить экран входа в систему.

—Мама оставила открытой свою программу для ввода паролей. Она, должно быть, уже открыла это файл, потому что программа вводит пароль для меня. Я не могу в это поверить.

Ивонн подошла, чтобы взглянуть на файл, когда он был открыт. Очень витиеватым почерком там было написано: «Сквайр Адамсон, представитель Англии во Внутреннем круге, сердечно приглашает всех Хозяев и Хозяек, пользующихся хорошей репутацией в Обществе, на вечеринку выходного дня в поместье «Двенадцать дубов». Встреча начнется с бала-маскарада и костюмированной вечеринки в пятницу вечером.

Внизу страницы мелким шрифтом, стандартным курсивом, было добавлено:

«Только Хозяйкам и Хозяевам нужно беспокоиться о масках и одежде. Все остальные будут одеты соответственно своему положению.

Близняшки посмотрели друг на друга с одинаковыми лукавыми ухмылками и одновременно сказали:

—Сестра, не хочешь ли ты пойти на вечеринку?

= = = = =

На следующий день Иветта, и Ивонна все утро громко жаловались на то, что им скучно. После нескольких часов такого общения их мать, как и следовало ожидать, отправила их в поместье вытирать пыль. Это был ее стандартный ответ на их жалобы на скуку с тех пор, как они были маленькими девочками. Они всегда умоляли не выполнять такую скучную и черную работу, но их мать всегда напоминала им:

—Я домоправительница лорда. Когда вас нет рядом, именно я выполняю такую скучную и черную работу. Если вы не можете найти себе другого занятия, вы избавите меня от скуки такой черной работы.

Их мать, очевидно, так и не поняла, что поместье очень редко нуждалось в уборке, поскольку оно было наглухо закрыто, когда лорд и его личные слуги были в отъезде. Кроме того, их мать протирала все по крайней мере раз в неделю или около того, просто чтобы чем-то занять себя, пока лорд был в отъезде.

Что близняшки на самом деле сделали за то время, пока были одни в поместье, так это быстро протерли пыль в зале с парадной лестницей, а затем исследовали многочисленные комнаты и коридоры поместья, особенно древние чердаки и подвалы. Они побывали во всех комнатах поместья, за исключением спальни лорда, которая всегда была заперта, и одной части подвала, которая, по-видимому, по какой-то причине была закрыта.

Как только мать отправила их в поместье, Ивонна и Иветта сразу отправились на чердак над северным крылом. Именно там они однажды обнаружили и много раз исследовали хранилище для одежды. В конце северного чердака, прислоненные к древним кирпичным стенам, были сложены слой за слоем сундуки и коробки с «обычной одеждой», которую убрали на чердак, когда она вышла из моды. В центре, аккуратно развешанные на металлических вешалках и прикрытые тяжелыми льняными чехлами, были разложены платья и костюмы всех фасонов, датируемые столетиями. На полках вдоль наклонной площадки под самой крышей стояли небольшие коробки с обувью, шляпами, перчатками и даже выглядевшими древними масками с балов и вечеринок давних эпох. Это было идеальное место, чтобы найти костюмы для костюмированного бала-маскарада сквайра Адамсона.

Близняшки перемерили множество платьев, отвергая каждое из них, пока обе не выбрали похожие платья, на вешалках которых было написано, что они из 1860-х годов. Обе выбрали платья синих оттенков, которые хорошо сочетались с их бледной кожей и светло-каштановыми волосами. Платья даже подчеркивали легкие рыжие отблески в их волосах. Близняшки всегда были благодарны, что их волосы не были типично британскими «мышиного цвета», почти без мелирования.

Единственное, что удивило близняшек, так это то, что платья были почти в обтяжку и плотно облегали грудь в открытом топе.

—Мне нужно быть осторожной и не поднимать руки слишком высоко над головой, — хихикнула Ивонна. —Или я высуну по крайней мере один сосок из-под этого платья. Ни одна из нас ни за что не сможет надеть бюстгальтер с этим платья. И из-за формы верха создается впечатление, что наши соски должны быть видны.

—Может быть, тогда это было в моде, — ответила Иветт, затем она добавила, —Я не помню, чтобы видела подобные платья в своих учебниках истории.

—В конце 1700-х и начале 1800-х годов было много платьев, в которых соски были едва прикрыты, и даже были такие, где грудь лежала на виду, почти как на полке. Но обычно эти платья были французского покроя и имели по-настоящему широкие бедра или огромную попу, образованную проволочной сеткой, прикрепленной к корсету. Я не помню, чтобы видела что-то настолько прямое и обтягивающее. Возможно, кто-то пытался создать новую моду, которая не прижилась в Лондоне и поэтому не попала в учебники истории. — сказала Ивонна.

—Я думаю, тогда молнии были в новинку, — сказала Иветт, склонив голову набок, словно пытаясь что-то вспомнить. —Возможно, обтягивающее платье, подобное этому, было способом показать, что ты можешь позволить себе эту ультрасовременную модную технологию.

—Или, может быть, —добавила Ивонн, —Это платья, которые носили куртизанки, развлекавшие лордов в их спальнях, а не чопорные и благопристойные леди, которых изображают в учебниках истории.

Ивонна провела руками по бокам, мимо бедер, и заметила:

—В любом случае, либо тогда у них были действительно маленькие стринги, либо они вообще ничего не носили под этими платьями. Под него нельзя надеть корсет. Линии моих трусиков на этой ткани выглядят как складки. В конечном итоге нам придется стать настоящими коммандос, чтобы эти платья сработали.

—Как будто мы никогда не делали этого раньше, —засмеялась Иветта, ставя пару туфель рядом со своим платьем. —У нас есть платья, туфли и маски. Наши костюмы готовы. Теперь наша единственная проблема —как ускользнуть от мамы на вечер.

—Давай действовать по порядку, дорогая сестра, — ответила Ивонна. —Сначала отнесем эти вещи в коттедж, а потом мы сможем спланировать наш следующий шаг.

Когда они вернулись в коттедж, Ивонна отвлекла мать, в то время как Иветта тайком отнесла две большие охапки одежды в их спальню, а затем вернулась на кухню. Они как раз собирались проскользнуть в соседнюю комнату, чтобы придумать план побега, когда их мать, готовившая ужин, громко вздохнула и сказала:

—Боюсь, мне придется оставить вас двоих одних на выходные.

Близняшки повернулись, чтобы посмотреть на нее, стараясь не улыбнуться — или не закричать от радости. Она объяснила:

—Лорд попросил меня привести ему кое-какие вещи в Лондон в пятницу, и меня не будет до позднего вечера воскресенья. Я ожидаю, что вы двое сможете вести себя прилично так долго.

Как обычно, Иветта и Ивонна ответили вместе:

—У нас нет особого выбора, не так ли? В любом случае, здесь негде нарваться на неприятности. Это будет еще одни скучные выходные, но мы будем вести себя хорошо.

Мать улыбнулась своим близнышкам, и они улыбнулись в ответ. Ее улыбка была улыбкой матери, удовлетворенной тем, что ее дочери не слишком возражали против того, чтобы провести выходные в одиночестве. Их улыбка была выражением предвкушения того, как они каким-то образом проскользнут на костюмированную вечеринку в соседнем поместье.

Теперь, когда мамы уехала, все должно было быть просто. В конце концов, это был костюмированный бал-маскарад. Откуда кто-нибудь мог узнать, что они не были приглашенными гостями? Их единственной проблемой теперь было придумать, как лучше всего проникнуть в «Двенадцать дубов».

Позже тем же вечером близняшки отправились в свою комнату, чтобы спланировать свое приключение.

—Я знаю, что мы можем попасть на территорию «Двенадцати дубов» через тропинку для слуг, —сказала Ивонна. —Она соединяет два поместья. Дворецкие, горничные и конюхи бегали туда-сюда за тем или иным с тех пор, как был построен Уайт-Мэнор. Мама раз или два посылала нас в «Двенадцать дубов» с посланиями или одолжить что-нибудь или вернуть. Несмотря на то, что прошло несколько лет, я довольно хорошо помню этот путь. Но мы никак не сможем пройти этот путь, не испачкав платья, и мы абсолютно никоим образом не сможем перелезть через стену в этих обтягивающих платьях, которые сковывают нас. Если мы наденем что-нибудь другое и возьмем с собой платья, то, когда мы доберемся туда, нам придется спрятать нашу лишнюю одежду где-нибудь, где ее не найдут люди из службы безопасности сквайра Адамсона. Если они будут патрулировать с собаками, то учуют наш запах на одежде и набросятся на нее, как свинья на трюфели.

—Тогда ответ очевиден, не так ли, сестра? Мы прокрадываемся к «Двенадцати дубам» в нижнем белье и наденем платье, как только окажемся рядом с домом. В садах за домом будет темно. Пока мы избегаем охранников, нас никто не увидит.

—Ты кое-что забываешь, Иветта, — сказала Ивонна. —Мы не будем носить нижнее белье — или что-то еще под этими платьями. Если мы понесем платья, значит, мы пойдем обнажёнными.

—Где же твоя тяга к приключениям? —возразила Иветта. —Что самое худшее, что может с нами случиться? Один из охранников видит наши обнаженные тела, прежде чем прогнать нас. Разве ты не бегала рядом со мной на вечеринке «Голая миля» в колледже, когда мы бегали по улицам в одних масках на лицах. И эти маски были далеко не такими пышными и причудливыми, как те, что мы наденем в пятницу.

= = = = =

И вот случилось так, что вскоре после наступления темноты в пятницу вечером близняшки, голые, если не считать обуви и масок, прокрались из коттеджа экономки в сторону леса, который образовывал границу между двумя поместьями. Они вывернули платья наизнанку и аккуратно сложили их, чтобы случайно не испачкать их.

—К счастью для нас, сегодня ночью светит луна, — сказала Ивонна, когда они шли к высоким буковым деревьям на опушке леса.

—Я не знаю насчет этого, —ответила Иветта. —Здесь достаточно светло, я отбрасываю тень, и твоя лилейно-белая кожа почти светится в лунном свете. Нас, наверное, видно за много километров вокруг.

—Моя кожа не лилейно-белая. И на много километров вокруг нет никого, кто мог бы нас увидеть.

Они продолжили путь по тропинке, обсаженной древним боярышником. Через некоторое время Иветта заговорила снова:

—Мама сказала, что Уайт-Мэнор и «Двенадцать дубов» были построены братьями. Вероятно, тогда эта тропинка была огорожена боярышником. Ты можешь видеть, что тропинка раньше вела прямо к усадьбе с этого конца. Это означает, что она, вероятно, также приведет нас прямо к усадьбе в «Двенадцати дубах». Все идет именно так, как мы планировали.

Ничто так не портит хорошо продуманные планы, как слова о том, что все идет точно по плану. Когда лунный свет начал тускнеть сквозь густые деревья, Ивонна остановилась и сказала:

—О-о-о.

—Что? — ответила Иветта.

—Та местность впереди часто бывает влажной, и я вижу отражение лунного света на верхушках листьев. Наши каблуки будут пробивать листья и попадать в грязь внизу. Мы испачкаем нашу обувь.

—Нет проблем, —ответила Иветта, —Мы просто снимаем обувь. Листья должны защищать наши ноги, но даже если это не так, ничего страшного. Если на наших ногах есть грязь, мы тщательно вытрем ноги о траву сразу после того, как выйдем из леса. Она сделала паузу, а затем добавила:

—И пока мы этим занимаемся, я должна снять эту маску. Я не могу достаточно ясно видеть при таком тусклом освещении. Я уже наткнулся на пару низко свисающих веток. Тебе тоже лучше снять маску. Мы не можем рисковать, что они повредятся или упадут в грязь.

Ивонн подержала платье Иветты, пока та снимала туфли, очень тщательно вытерла их сухими листьями, а затем спрятала их вместе со своей маской в складках платья. Затем Иветта взяла свертки ткани, в то время как Ивонна сделала то же самое. Теперь они были совершенно голые и босиком шли по древней тропинке, обсаженной живой изгородью, которая соединяла Уайт-Мэнор и «Двенадцать дубов».

Тропинка заканчивалась у стены, которая возвышалась на метр над головами близняшек. Было очевидно, что когда-то в стене были арочные ворота. Старое отверстие все еще было хорошо видно, поскольку оно было заложено камнем, который не совсем соответствовал остальной части стены, и арка все еще выступала.

—Вероятно, они заложили его, когда поместья больше не принадлежали родственным семьям, —заметила Иветта.

—Да, —ответила Ивонн. —Когда-то у лорда Уайт-Мэнора не было причин прогуливаться вечером к дому своего брата, они заложили его и позволили дорожке зарасти. После этого должно быть, только слуги пользовались тропинкой.

Она недовольно фыркнула, указала на узкие деревянные ступеньки, похожие на стремянку, расположенную вдоль стены, и добавила.

—Лордам и леди достаются ворота. Слугам и торговцам приходится перелезать через них.

Такие «лестницы» часто использовались в сельской местности, чтобы позволить людям перелезать через низкие заборы или живые изгороди. Однако обычно они были намного шире и обычно до верха оставалось всего три или четыре ступеньки. Эта лестница состоял, по крайней мере, из дюжины ступеней и не имела платформы наверху. Вместо этого надо было перебираться по стене от одной лестницы к другой, а затем повернуться, чтобы спуститься с другой стороны.

—Последний шанс повернуть назад, —сказала Иветта.

Ответом Ивонны было начать восхождение узким стилем. На вершине стены она была полностью залита лунным светом, и ее кожа ярко сияла на фоне ночного неба. Когда Ивонна перекинула ногу через верх стены к лестнице, с другой стороны, лунный свет заблестел на влаге между ее ног.

—Эй, сестренка, —упрекнула Иветта. —Что это за фонтан с любовным соком? На тебе нет трусиков, помнишь? Тебе лучше держать себя в руках, иначе у тебя на заднице останется мокрое пятно.

—Я не единственная, кого это возбуждает, сестра, —ответила Ивонна. —Я почувствовала твой запах, когда мы шли по дорожке. Может, мы и однояйцевые близняшки, но у тебя немного другой запах, чем у меня.

Иветта опустила руку себе между ног и почувствовала легкую влажность волос на лобке.

—О, — сказала она, вздрогнув. — Хорошо. Может быть, нам обеим нужно держать себя в руках, иначе в конечном итоге нам придется стоять спина к спине всю ночь, чтобы скрыть наши мокрые пятна.

Ивонна только рассмеялась и продолжила спускаться по ступенькам с другой стороны стены. Вскоре к ней присоединилась Иветта. Дорожка со стороны «Двенадцати дубов» была ухожена лучше, и к стене примыкала большая территория, которая выглядела так, как будто ее можно было использовать как место для пикника. Сама дорожка была очищена от листьев и мусора и имела редкий травяной покров.

—Давай подождем, пока не подойдем немного ближе к дому, прежде чем надевать это на случай, если мы снова столкнемся с водой или грязью. — сказала Иветта.

Ивонна кивнула головой, и две обнаженные девушки направились по дорожке к дому.

Дорожка стала немного шире, и сквозь деревья начало просачиваться немного больше лунного света. Когда они увидели сияние огней в особняке и услышали музыку с вечеринки, они отступили в тень рядом с живой изгородью.

—Пора готовиться к балу, — хихикнула Ивонна. —Подержи мои вещи, пока я надену свое платье, а потом я помогу тебе надеть твое. И помни, как только мы войдем в дом, секрет в том, чтобы как можно скорее взять в руки полупустой бокал. Когда они видят напиток, они думают, что ты была там какое-то время, и не задаются вопросом, откуда ты взялась.

Несколько минут спустя две молодые девушки в масках и почти одинаковых голубых старинных платьях безмятежно вышли из тени сада за домом на один из задних двориков особняка «Двенадцать дубов». Должно быть, во внутреннем дворике проводился прием перед вечеринкой, потому что сразу за дверью особняка стоял поднос с наполненными бокалами для шампанского рядом с откупоренной пустой бутылкой. Рядом стоял еще один поднос с пустыми бокалами. Иветта схватила один из полных бокалов, вылила половину в один из пустых и протянула недопитый бокал шампанского своей сестре. Ивонна и Иветта были готовы к вечеринке.

= = = = =

С шампанским в руках Ивонна и Иветта вошли в большой бальный зал поместья «Двенадцать дубов». То, что они увидели внутри, чуть не заставило их выронить бокалы из рук. Это определенно была костюмированная вечеринка, и там было много людей в костюмах и масках, похожих на их собственные. Но в бальном зале было также много людей, которые не были одеты в костюмы. На самом деле, на них ничего не было надето.

Обнаженная молодая девушка, на вид ненамного старше близняшек, подошла к ним с подносом и спросила:

—Не желают ли хозяйки чего-нибудь перекусить?

Ивонна улыбнулась ей, потеряв дар речи. Иветта просто кивнула и взяла с подноса канапе.

После того, как голая официантка ушла, Ивонна потянула Иветту обратно к двери и сказала ей:

—Я думаю, мы ввязались во что-то, во что не должны были ввязываться. Нам лучше убраться отсюда, пока мы еще можем.

Иветта, однако, потянула ее обратно к центру зала, довольно громко шепча:

—С таким же успехом мы могли бы развлекаться, пока нас не поймают и не вышвырнут вон.

Ивонна собиралась возразить ей, когда к ним подошел очень красивый чернокожий джентльмен с пустым стаканом в руках и сказал:

—А, еще одна пара, которую я не могу сразу опознать. Но не волнуйтесь. Я выясню, кто вы такие, прежде чем все снимут маски в полночь.

И Ивонна, и Иветта заметно побледнели под своими масками. Они не рассчитывали на разоблачение. Теперь им нужно было убедиться, что они смогут улизнуть с вечеринки до полуночи. Пока они обе пытались придумать, что сказать, мужчина от души рассмеялся и повернулся, чтобы направиться к бару в дальнем конце зала.

Однако едва он повернулся, как раздался громкий лязг и звон бьющегося стекла.

—Это должно быть интересно, — сказал он, схватив Иветту за руку и сказав, —Не присоединишься ли ты ко мне. Мне бы хотелось посмотреть, как сквайр Адамсон справится с этим, не так ли?

Иветта попыталась что-то пробормотать, но не смогла. Ивонна прощебетала:

—Конечно. Зачем приходить на подобную вечеринку, если ты не хочешь испытать что-то интересное?

Мужчина протянул Ивонне другую руку, и она вложила свою в его. Затем они втроем прошли в другой конец бального зала, где обнаженная официантка стояла, склонив голову, рядом с осколками стекла и пятном пролитого шампанского. Слезы текли по ее лицу.

—Пожалуйста, Хозяин, — говорила она. —Это был несчастный случай. Я слишком быстро повернулась и наткнулась на руку госпожи Гвен.

В отличие от официантки, которая предлагала близняшкам канапе, голова этой официантки была чисто выбрита. Ее намазанное маслом тело, полностью лишенное волос, блестело в мягком свете зала.

Молодой мужчина, в котором близняшки узнали сквайра Адамсона по фотографиям, обратился к ней голосом, который звучал скорее разочарованно, чем сердито.

—Я думал, что у тебя достаточная подготовка, чтобы справиться с такой простой вещью, как подача напитков в толпе, но, очевидно, я ошибался. После надлежащего наказания мы назначим тебя на работу, с которой ты сможешь справиться.

Пока он говорил, три другие обнаженные девушки-официантки, одна с очень короткой стрижкой, другая с волосами длиной как у эльфа, а третья с волосами, слегка спадающими на спину, стояли на коленях на полу, вытирая полотенцами пролитые напитки и осторожно собирая осколки разбитого бокала.

После того, как они закончили прибираться, сквайр Адамсон медленно повернулся, как бы осматривая комнату, а затем поднял руки над головой и несколько раз громко хлопнул в ладоши.

—Леди и джентльмены, —сказал он громким голосом. —Хозяева и хозяйки, я сожалею, что вынужден прервать наши запланированные празднества из-за чего-то столь обыденного, как наказание нерадивой рабыни, но, как вы все прекрасно понимаете, если эти вещи не пресечь в зародыше, кто знает, какое поведение мы увидим.

Толпа начала образовывать вокруг него широкий круг. Он притянул к себе дрожащую служанку и коротко приказал ей:

—Сюда. Стоять. Не двигаться.

Она так и сделала.

Другая официантка, на этот раз одетая в карикатурное одеяние горничной, которое не прикрывало ни ее грудь, ни нижнюю часть тела, поспешила короткими семенящими шажками, неся поднос, на котором были инструменты для порки. Когда она встала рядом со сквайром Адамсоном, Ивонна увидела, что причина ее странной походки заключалась в том, что ее лодыжки были скованы вместе довольно короткими кандалами.

Сквайр Адамсон потянулся к рабыне, которая должна была быть наказана. Близняшки ожидали, что он притянет ее к себе, но вместо этого он потянулся к ее уху и снял маленькую круглую металлическую бирку, свисавшую с ее правого уха. Он слегка покрутил ее между пальцами, как будто разглядывая отражающийся от нее свет. Затем он сказал, очевидно, самому себе, но достаточно громко, чтобы его услышали большинство собравшихся.

—А, команда официанток номер четыре.

Он слегка отступил назад и громко крикнул:

—Команда официанток номер четыре, явитесь для наказания

Пять молодых девушек, все обнаженные, выбежали перед ним и опустились на колени у его ног. Каждая крепко прижалась лбом к полу, а руки откинула назад вдоль ног, так что они выглядели как большие яйца на земле перед ним. Трое из пяти были девушками, которые мыли пол. Когда они подошли к сквайру Адамсону, они, казалось, одним быстрым, грациозным движением приняли свою странную позу на коленях. У двух других, полностью лишенных волос, как у стоящей рабыни, казалось, было больше трудностей с принятием правильной позы. Они крутились, пока их спина не стала достаточно ровной, а руки не соприкоснулись с полом от кончиков пальцев до плеч.

Сквайр Адамсон посмотрел сверху вниз на двух безволосых рабынь и пробормотал:

—Вы учитесь… и вы стараетесь. Это — и абсолютное повиновение — это все, что я требую от вас.

Услышав это, двое рабынь, казалось, слегка расслабились.

Затем он слегка повысил голос и приказал:

—Приготовитесь для наказания.

Все пять девушек подняли свои задницы так высоко, как только могли. Близняшки могли видеть, как мышцы ног и спины пятерых рабынь дрожали от усилий, когда они пытались удержать свои задницы в воздухе в таком положении.

Сквайр Адамсон взял одну из лопаток с подноса, который держала почти обнаженная горничная. Он встал над одной из безволосых рабынь и опустил руку вниз. Громкий «шлепок» эхом разнесся по залу. За вздохом последовал дрожащий голос, который произнес:

—Один. Спасибо, Хозяин.

Сквайр Адамсон замахнулся снова, и снова за громким «шлепком» последовали счет и благодарность. В общей сложности на незадачливую рабыню обрушилось десять ударов.

—Ты очень хорошо справилась. — пробормотал сквайр Адамсон. —Не забывай держать свою задницу поднятой и выставленной напоказ, пока я не закончу с остальными.

Рабыня не ответила, но в тишине были слышны ее тихие всхлипывания, когда сквайр Адамсон положил весло на пол между ее руками и взял другое весло с подноса. Затем он перешел ко второй безволосой рабыни. Он снова качнул рукой вниз, и снова раздался громкий «шлепок», но он прозвучал немного по-другому.

Ивонна наклонилась поближе к Иветт и сказала:

—На этой лопатке есть выступы. Наверное, это больнее, чем гладкая лопатка.

Иветта слегка повернула голову, чтобы ответить, и сказала:

—Я не могу поверить, как это меня заводит. Если он продолжит в том же духе, то к тому времени, как он доберется до последней, с меня будет капать на пол.

—С меня уже капает, —ответила Ивонна. —Я просто надеюсь, что в итоге у меня не останется мокрого пятна на платье.

Сквайр Адамсон теперь выбирал с подноса другое орудие. На этот раз близняшки обратили внимание на весло, когда он взвесил его в руках, проверяя баланс перед использованием. На этом весле не было выступов, но были отверстия… отверстия по всей его длине. Оно издало немного другой свистящий звук, когда сквайр Адамсон опустил его вниз, на задницу рабыни. И оно издало гораздо более четкий «шлепок», когда соприкоснулось с плотью. Возможно, между лопаткой и плотью оказалось меньше воздуха, и поэтому удар был сильнее. Или, возможно, он просто размахивал ею сильнее. В любом случае, коротко стриженная рабыня ахнула, когда раздался первый удар, и ее голос заметно задрожал, когда она считала удары и благодарила своего хозяина.

На седьмом ударе она слегка надломилась и вскрикнула. Сквайр Адамсон терпеливо ждал, пока она восстановит самообладание и выдавит из себя:

—С-с-семь. С-с-спасибо, Хозяин.

—Ты можешь это сделать, — мягко сказал сквайр Адамсон. —Я знаю, ты не хочешь разочаровывать меня перед моими гостями.

Затем он внезапно ударил веслом. «Шлепок» был определенно громче, чем раньше, но рабыня немедленно ответила:

—Восемь. Спасибо, Хозяин.

Девятый и десятый удары прозвучали мягче, и в голосе рабыни, казалось, послышались нотки облегчения, когда она выкрикнула:

—Девять. Спасибо, Хозяин.

И

—Десять. Спасибо, Хозяин.

Ивонна заметила, что сквайр Адамсон погладил рабыню по голове, когда отложил весло, прежде чем вернуться к подносу за новым инструментом.

Он вернулся с плеткой из жесткой кожи с деревянной ручкой. Оказалось, что кончики плетки были каким-то образом немного толще, чем остальная часть. Иветта поморщилась и наклонилась, чтобы прошептать Ивонне:

—Это будет больно.

—Да, — ответила Ивонна, но ее голос был больше похож на стон, чем на шепот.

—Один. Спасибо, Хозяин, — раздался голос рабыни с волосами длиной как у эльфа.

Сквайр Адамсон быстро хлестал, а рабыня быстро говорила, чтобы синхронизировать счет с ударами. Прошло совсем немного времени, прежде чем она произнесла:

—Десять. Спасибо, Хозяин.

Затем сквайр Адамсон убрал с подноса последний предмет. Он был слишком коротким, чтобы быть тростью, но в то же время казался слишком длинным, чтобы быть хлыстом. Но, поскольку на кончике у него был маленький кожаный лоскут, как у хлыста, это то, чем он должен был быть. На этот раз Адамсон не взмахнул рукой. Вместо этого он щелкнул запястьем, и чрезмерно длинный хлыст по быстрой дуге опустился вниз. Раздалось очень громкое, очень четкое «хлоп», и длинноволосая рабыня, слегка простонав, сказала:

—Раз. Спасибо, Хозяин.

Иветта могла видеть задницу рабыни, и отпечаток хлыста представлял собой квадратный выпуклый рубец на ее левой ягодице. Каждый хлопок вызывал еще один слабый стон и оставлял еще один рубец, сквайр Адамсон никогда не бил дважды в одно и то же место, а рабыня никогда не сбивалась и не пропускала счет, но все ее тело начинало дрожать, когда счет приблизился к десяти. Последний удар был почти таким же громким, как пистолетный выстрел, и из квадратного рубца сочилась тонкая струйка крови, но рабыня все равно лишь тихо простонав, сказала:

—Десять. Благодарю вас, Хозяин.

Однако, как только сквайр Адамсон положил хлыст на пол у ее головы, она разразилась глубокими, но беззвучными рыданиями.

Сквайр Адамсон отпустил служанку, которая теперь держала пустой поднос, и, повернувшись лицом к пятерым коленопреклоненным рабыням, трижды хлопнул в ладоши. Все они мгновенно вскочили на ноги. Каким-то образом, когда они выходили из своей неловкой позы наказания, им удалось схватить с пола орудие своей боли и держать его в руках, стоя лицом к своему хозяину.

Сквайр Адамсон отступил немного в сторону, так что пятеро краснорожих рабынь оказались лицом к лицу с дрожащей девушкой, которая навлекла на них это наказание.

—Два за один. Быстро, —сказал он, затем, помолчав, добавил, —Сейчас.

Пятеро рабынь набросились на нее, размахивая своими оружиями порки. Размахиваясь, они считали. Их жертва попыталась повернуться, чтобы защитить себя, но они окружили ее, и поворот от одной означал, что другая явно замахнулась на ее задницу. Кроме того, поскольку все пятеро замахивались одновременно, многие удары пришлись ей спереди и на грудь, а также на задницу. Это выглядело почти так, как будто длинноволосая девушка рассчитывала свои удары так, чтобы всегда попадать спереди. Серия небольших квадратных рубцов, некоторые из которых кровоточили, были видны прямо над влагалищем несчастной рабыни. По крайней мере один раз удар пришелся еще ниже, потому что из пореза на одной из ее половых губ капала кровь. Наконец каждая из рабынь выкрикнула «Двадцать» и остановилась.

Молодая рабыня стоял там, дрожа, плача и повторяя:

—Мне жаль, Хозяин. Мне жаль, Хозяин. Я не хотел вас разочаровывать. Мне жаль, Хозяин. Мне жаль, Хозяин. В будущем я буду стараться еще больше.

—Я знаю, что ты это сделаешь, — ответил сквайр Адамсон, —Но сейчас я хочу, чтобы ты сделал кое-что, в чем, я знаю, ты хороша. Ты встанешь на колени перед туалетами в конце коридора. Если кто-то прикажет тебе пойти с ними, ты это сделаешь. Ты будешь их туалетной рабыней, если это то, чего они желают, или ты будешь сосать член или ласкать киску, если это то, чего они желают. Не разочаровывай меня снова, или я продам тебя своему брату. Он все равно уже некоторое время хотел купить тебя у меня.

Лицо рабыни побелело от страха.

—Пожалуйста, нет, сэр. Пожалуйста, не продавайте меня — особенно ему. Я сделаю лучше, сэр. Я сделаю, сэр. Я сделаю.

Она повернулась и направилась прочь.

—Ползи, — последовал приказ сквайра Адамсона.

Она немедленно опустилась на четвереньки и начала отползать.

—На живот, —добавил он, и она упала на пол и, как змея, поползла по направлению к коридору.

—Я еще раз приношу извинения за то, что прервал всех вас, —сказал сквайр Адамсон своим гостям. —Как бы ни было приятно наблюдать за надлежащим наказанием, я думаю, нам нужно немного сменить темп. Я предлагаю соревнование по оргазму. Давайте посмотрим, кто сможет победить машины — или, по крайней мере, продержаться дольше всех. Вы можете пригласить свою любимую рабыню, или, если одна из хозяек захочет принять участие, вы можете сделать это без риска… если, конечно, у вас нет каких-либо побочных ставок с другим хозяином или хозяйкой. Официального риска потери положения или статуса в Обществе, связанного с этим конкурсом, нет.

Он оглядел комнату, а затем продолжил:

—Мы начнем через пятнадцать минут, поэтому быстро решайте, кто участвует. У нас есть дюжина вибраторов и дюжина обученных рабынь, так что у нас может быть до двенадцати участников. Я гарантирую вам, что рабыни бисексуальны.

Он рассмеялся и добавил:

—Они должны быть такими, иначе они станут нашим следующим развлечением…, и это не доставит удовольствия.

—О боже, —простонала Ивонна Иветте. —Теперь с меня определенно капает на пол.

—Я бы никогда в это не поверила, если бы меня здесь не было. —прошептала Иветта. —Все это время я думала, что здесь, у черта на куличках, никогда ничего не происходило, а это происходит прямо по соседству. Как ты думаешь, мама что-нибудь знает об этом?

—Мама! —фыркнула Ивонна. —Ты серьезно?? Она бы упала в обморок при виде того, что здесь происходит. Я до сих пор удивляюсь, как ей вообще удалось нас зачать.

Близняшки наблюдали, как двенадцать одинаковых диванов были вынесены и расставлены по кругу в очень хорошо освещенной зоне в центре зала. Диваны были очень похожи на те, которые близняшки видели на картинах средневековья, с развалившимися на них довольно полными обнаженными фигурами. Они медленно заполнялись, когда обнаженных рабынь вывели в центр комнаты и усадили на кушетку. Несколько рабынь стояли рядом со своим диваном, но остальные откинулись на изогнутую поверхность и раздвинули ноги, выставляя свой киски на всеобщее обозрение.

Три женщины в довольно сложных костюмах также вышли в центральную зону. Они не стали раздеваться, а вместо этого легли поперек диванов и задрали свои просторные платья до талии. Под платьями на них ничего не было, но, в отличие от рабынь, у двух из них между ног были густые заросли лобковых волос.

Одна из женщин довольно громко сказала двум другим:

—Час за минуту. Проигравшие обслуживают победительницу в течение одного часа за каждую минуту, которую она продержится дольше, чем они. Я буду рада, если вы двое будете в моем распоряжении, по крайней мере, целый день.

Другая женщина, которая, казалось, была немного старше, рассмеялась и ответила:

—У тебя нет той стойкости, которая, как ты думаешь, у тебя есть. В конце мы посмотрим, чей язык у кого окажется в заднице.

Ивонна внезапно вздрогнула, когда низкий голос прямо рядом с ней произнес:

—У нас все еще есть два дивана и две рабыни, готовые и ожидающие. Есть ли у нас еще участницы в нашем маленьком конкурсе?

Она повернулась на голос и в итоге посмотрела прямо в глаза сквайру Адамсону. Он улыбнулся ей и спросил:

—Возможно, вы, две молодые девушки, хотели бы принять участие?

—Я так не думаю, — ответила Иветт, схватила Ивонну за руку и повернулась, чтобы уйти.

Или, по крайней мере, она попыталась уйти. Когда она повернулась, то наткнулась прямо на грудь красивого чернокожего мужчины, который разговаривал с ними ранее.

—О, но я настаиваю, — мягко сказал он, беря Иветту за руку. —Ты, должно быть, очень сильно хотела принять участие, иначе тебе не пришлось бы преодолевать столько трудностей, чтобы пробраться сюда.

Он улыбнулся ей. Это была отнюдь не ободряющая улыбка.

—Сады и прилегающую территорию регулярно патрулирует служба безопасности. Ведётся видеонаблюдение с возможностью распознавания лиц. Каким-то образом вы вошли точно по времени после одного из периодических патрулей, и никто из охранников вас не заметил. Наша автоматизированная система безопасности все равно должна была немедленно предупредить нас о вашем появлении на территории, но по какой-то причине этого не произошло. После того, как я понял, что среди нас есть гости-злоумышленники, я просмотрел видеозаписи с камер видеонаблюдения. Я был поражен, увидев двух совершенно одинаковых обнаженных молодых девушек, перелезающих через стену.

Он сделал широкий жест рукой и продолжил:

—Как вы можете видеть, все Хозяева и Хозяйки одеты. Все рабыни обнажены. Система сигнализации запрограммирована на то, чтобы обращать внимание на рабынь только в том случае, если они пытаются уйти, а не в то время, когда они занимаются своими повседневными обязанностями. Если бы вы перелезли через стену голым —или одетым —в другом направлении, в комнате охраны прозвучал бы сигнал тревоги. Но программисты, по понятным причинам, не могли себе представить, зачем кому-то понадобилось пробираться на территорию совершенно голым. Но вы это сделали. По какой-то причине вы решили пробраться в «Двенадцать дубов» совершенно голыми, и поэтому программа посчитала вас рабынями, выполняющими свои обязанности, и проигнорировала вас.

Он снова улыбнулся. На этот раз улыбка была ближе к искренней.

—Кстати, вы обе выглядите очень очаровательно в лунном свете. Бледный свет действительно подчеркивает красоту вашей кожи. Сексуальный румянец и возбуждение видны лишь как оттенок в цвете вашей кожи и выражении лица. Фотографии, на которых вы перелезаете через стену, а затем идете по старой дорожке к особняку, почти достойны того, чтобы их вставили в рамки и повесили в галерее. Я уверен, что сотрудники службы безопасности уже сделали личные копии, чтобы забрать их домой. Возможно, я закажу картину на основе этих фотографий.

Затем сквайр Адамсон взял Ивонну за руку и объяснил:

—Это очень сплоченное сообщество Хозяев и Хозяек. Никто из нас не узнал ни одну из вас, поэтому мы сразу поняли, что вы не были приглашенными Хозяйками. И все же вам каким-то образом удалось проникнуть в то, что обычно является превосходной и нерушимой системой безопасности. Мы понятия не имели, кто вы или что вы такое, поэтому мы ждали, что будет дальше. Когда вы вошли в дом, вы были одеты так, как будто были хозяйками, но с тех пор мы выяснили, что вы просто наивные дети, играющие в переодевания, которые пробрались сюда через брешь — теперь исправленную —в нашей обороне.

—Снимайте одежду и ложитесь на диван. —приказал чернокожий джентльмен.

—Кем ты себя возомнил? — огрызнулась Иветта.

—Я хозяин Тайрон, великий магистр Общества. Я обладаю властью, которую вы и представить себе не можете, но мы не сделаем вам ничего такого, чего бы вы не хотели. Вы вольны уйти, если пожелаете. Если хотите, можете выйти через парадную дверь и вернуться обратно по дорожке к Уайт-Мэнор. Вы вольны это сделать… если это то, чего вы хотите. Но я не думаю, что это то, чего хочет от вас ваши тела.

Я мог видеть вашу реакцию на наказание рабыни. И тебе, и твоей сестре-близняшке пришлось заметно сдерживаться, чтобы не наклониться и не потереться друг о друга. Если бы вы не стояли посреди зала, я уверен, вы бы обе засунули руку под платье, чтобы снять сексуальное напряжение.

Обе девушки слегка покраснели и неосознанно крепко прижали руки к бокам, почти за спиной. Язык их телодвижений свидетельствовал о точности наблюдений хозяина Тайрона.

Слегка повернувшись, он спросил:

—Скажи мне… Ивонна? Посмотри мне в глаза и скажи, о чем ты думала, наблюдая, как порют каждую из этих рабынь. Когда твое влагалище изливалось тебе на ноги, ты представляла себя стоящей там и размахивающей этим хлыстом….? Или, возможно, ты видела себя на другом конце?

Ивонна опустила глаза. По ее телу пробежала легкая дрожь. Ее губы задрожали, и она боролась с собой, отвечать или нет. Наконец она тихо сказала:

—Я была ею. Это меня пороли.

—Мы не просим, чтобы вас пороли… пока, —сказал сквайр Адамсон. —Снимайте свои платья и ложитесь на диваны. Это доставит вам удовольствие.

—Однако за это удовольствие приходится платить, — добавил хозяин Тайрон. —Это соревнование. В каждом соревновании есть победительница и есть проигравшие. Любая, кто не продержится хотя бы пять минут, получит по одному удару кнутом за каждую секунду, которую она не дотягивает. Кроме того, проигравшая —та, кто первой достигнет оргазма, —получит 8 ударов тростью. Все, что вам нужно сделать, чтобы избежать наказания, — это продержаться не менее пяти минут, а затем продержаться на одну секунду дольше, чем кто-либо другой.

Говоря это, он расстегивал молнию на платье Иветты. Закончив говорить, он протянул обе руки и стянул ткань с ее плеч. Несмотря на то, что платье было плотно облегающим ее тело, теперь оно легко соскользнуло вниз и собралось у ее ног. Она посмотрела на Ивонну. Сквайр Адамсон проделал то же самое с ней, и теперь она переступала платье, которое валялось у ее ног, и медленно подходила к одному из двух пустых диванов.

—Рабыни, проверьте свои вибраторы, —скомандовал сквайр Адамсон, и комната наполнилась громким жужжанием, когда дюжина вибраторов ожила. Издалека палочки выглядели как большие солонки в стиле солонки-мельницы, за исключением того, что они были сделаны из белого пластика, а не из дерева, и с одного конца тянулся длинный электрический шнур.

—Начинайте прямо сейчас, —сказал сквайр Адамсон, и Иветта внезапно ахнула, когда выпуклая вибрирующая головка вибратора слегка потерлась о ее щель. И она, и Ивонна пользовались вибраторами раньше. Они даже использовали их друг на друге. Но такого никогда не было. Вибрации от вибратора были интенсивными, и рабыни точно знали, куда направлять вибратор и с какой силой.

Рабыня, работавшая с Ивонной, опустила свой вибратор между ног и плотно прижала его к мокрому и неаккуратному отверстию Ивонны. Она легко скользнула внутрь, когда Ивонна крикнула:

—О нет! О, нет! О нет!

Рабыня протянула другую руку и схватила вибратор за кончик. Она медленно вводила его в любовный канал Ивонны и выводила из него, в то время как ее пальцы, теперь вибрирующие вместе с вибратором, скользили по клитору Ивонны. Ивонна попыталась что-то сказать Иветте, но все, что у нее вырвалось, был один непрерывный, пронзительный стонущий крик.

Это не имело никакого значения. Иветта все равно бы ее не услышала. У нее тоже была запрокинута голова и широко открыт рот. Для тех, кто наблюдал за соревнованием, голоса близняшек сливались в идеальную ноту сексуального неистовства, которая становилась все громче и выше, пока одновременно Ивонна и Иветта неистово не задвигали ногами и не закричали в оргазме.

Теперь обе рабыни переместились между ног близняшек и заменили вибраторы своими языками. Они жадно лакали свободно вытекающие соки, все это время доводя Ивонну и Иветт все выше и выше до оргазмического экстаза. Голоса близняшек по-прежнему сливались в один, но теперь это была серия негромких стонов, когда рабыни зарылись лицами глубоко между их ног.

Наконец, сквайр Адамсон подошел и похлопал каждую из рабынь по плечу. Когда они подняли глаза, он сделал легкий жест рукой, и они встали и покинули хорошо освещенное помещение. Иветта и Ивонна лежали на своих кушетках, уставившись в потолок и тихо постанывая.

Хозяин Тайрон подошел и встал между ними.

—Вы обе продержались ровно три минуты и сорок две секунды. Вы сыграли вничью как проигравшие. И вам обоим не хватило семидесяти восьми секунд до пяти минут. Это означает семьдесят восемь ударов кнутом, а затем восемь тростью.

—У нас проблема, —громко сказал сквайр Адамсон, призывая к тишине.

Он улыбнулся, пожал плечами и затем продолжил:

—Но все проблемы — это просто возможности, которыми мы еще не воспользовались.

Он подал еще один сигнал, и в центр комнаты вкатили большую платформу с двумя толстыми балками, торчащими вертикально из нее.

—Здесь должна была быть привязана проигравшая, — объяснил он. —… Широко расставив ее руки и ноги, мы могли наблюдать за всем ее телом, когда она извивалась бы под тростью и, возможно, плетью.

Он медленно обошел платформу снаружи.

—Две наших гостьи отстали на семьдесят восемь секунд от пятиминутной отметки. Очевидно, что они натренированы. Худшее время для тренированной рабыни в соревновании составило почти восемь минут. Они определенно проиграли…, но сыграли вничью. У нас никогда раньше не было ничьей для проигравших ни в одном из наших конкурсов.

Он оглядел собравшихся Хозяев и Хозяек.

—Я полагаю, мы могли бы провести несколько тестов на разрыв связей. Возможно, мы могли бы посмотреть, кто из них больше всего перенесет боль в сосках или что-то в этом роде. Но они близняшки и, вероятно, в конечном итоге просто снова свяжутся. Поэтому я предлагаю, чтобы они разделили наказание. Мы привяжем их лицом к лицу между столбами, и мы с великим магистром Тайроном исполним наказание для них одновременно.

Его предложение было встречено одобрительным ропотом толпы.

Хозяин Тайрон наклонился и тихо сказал близняшкам:

—Не могли бы вы, пожалуйста, встать между столбами?

Некоторые из людей, которые подслушивали, удивились, что великий магистр обращается с просьбой, а не отдает приказ, но они знали достаточно, чтобы не озвучивать свои вопросы или комментарии. В конце концов, они поймут, что великий магистр Тайрон тщательно подбирал слова. Он точно знал, что делает, представляя просьбу, а не выдвигая требование. Он спрашивал близняшек: «—Готовы ли вы быть наказанными?»

Согласились бы Ивонна и Иветт принять это наказание? В конце концов, великий магистр Тайрон предоставил им окончательный выбор. Это было их решение. И это было очень важное решение для близняшек.

Великий магистр Тайрон спокойно стоял, ожидая их ответа. Осознавали ли близняшки, что выбор, встать или не встать между этими вертикальными столбами, требовал гораздо большего, чем семьдесят восемь ударов плетью и восемь ударов тростью? Осознавали ли они путь, по которому им предстояло пройти? Осознавали ли они, куда этот путь может —нет, неизбежно приведет? И, возможно, самое главное, понимали ли они, как трудно им будет вернуться к своей прежней жизни, как только они пойдут по этому пути?

Почти как в одурманенном состоянии, хотя единственным наркотиком было сексуальное возбуждение, Ивонна и Иветта поднялись, медленно подошли к платформе и встали лицом к лицу между вертикальными стойками, плотно прижавшись телами друг к другу. Четверо мужчин во всех черных костюмах вышли вперед с длинными кожаными шнурами в руках и связали им запястья и лодыжки так, чтобы они были закреплены между балками.

Поскольку они были близняшками, их тела точно совпадали, когда они стояли лицом к лицу. Ивонна смотрела через правое плечо Иветты, в то время как голова Иветты покоилась на правом плече Ивонны. Их груди прижимались друг к другу соском к соску. Ивонна слегка повела плечами взад-вперед, и Иветт застонала, когда их соски скользнули друг мимо друга. Затем раздался первый удар хлыста.

Ни один из хозяев не размахивался с большой силой. В конце концов, это была скорее показательная порка, чем наказание, но силы удара было достаточно, чтобы заставить Иветту и Ивонну сжать ягодицы и покачать тазом вверх и вперед. Это покачивающее движение заставило каждую из них прижаться своим холмиком прямо к другому. К четвертому удару обе усилили это движение, потираясь клитором о клитор своей сестры.

Если бы они были настоящими рабынями, их заставили бы считать удары, но поскольку на данный момент они все еще были свободными девушками, они могли позволить себе роскошь вместо этого сосредоточиться на ощущениях между ног и на груди. Поскольку они продолжали тереться друг о друга, удары плети стали просто звуковым сопровождением их танца вожделения. Даже когда порка была завершена, и Хозяева взяли в руки тонкие трости, они едва заметили это.

На их ягодицах появились шесть красных и сердитых рубцов, но они чувствовали только давление и жар влагалища друг друга, прижимающегося к их собственному, и дразнящее ощущение трения сосков о соски. После семи ударов тростью великий магистр Тайрон и сквайр Адамсон остановились. Они посмотрели друг на друга и оба кивнули. Затем они завели руки далеко назад за головы и замахнулись со страшной силой для восьмого и последнего удара.

Близняшки почувствовали этот удар. Их крики наполнили зал. Но за их пронзительным криком боли почти сразу последовала серия более низких стонов, когда их тела затряслись от потрясающих оргазмов.

Как только их дрожь, казалось, утихла, четверо мужчин, привязавших близняшек к столбам, вернулись и освободили их. Две обнаженных рабыни отвели их с платформы туда, где теперь стояли сквайр Адамсон и Великий магистр.

—Подними руки, —приказала ближайшая хозяйка, которая держала платье Ивонны.

Она сделала это, и обнаженная рабыня скользнула тканью вниз по ее рукам и телу. Когда она спустилась по спине и ягодицам, стало немного больно. Другая обнаженная рабыня вышла вперед, протянула ей туфли и маску, которые были на ней ранее вечером, а затем помогла ей застегнуть платье. Другая рабыня, таким же образом помогла Иветте надеть ее платье, и теперь она стояла, полностью одетая, рядом с Ивонной.

—Вы можете идти, —сказал великий магистр Тайрон.

Он не давал разрешения. Это был приказ, и обе девушки это знали. Сквайр Адамсон поманил их и вышел с ними через парадную дверь и направился по подъездной дорожке к главным воротам.

—Не пытайтесь снова проникнуть сюда, —предупредил он. —В «Двенадцати дубах» девушка может быть либо Хозяйкой, либо рабыней. Очевидно, что ни одна из вас не Хозяйка и никогда ею не будет.

Девушки опустили глаза, пока он говорил. Он продолжил:

—В этом нет ничего постыдного. Вы не можете изменить то, кто вы есть. Сегодня вечером вы узнали, кто вы есть, а кем не являетесь. Вы — и мы теперь знаем, что вы не Хозяйка. Так что, если вы когда-нибудь захотите вернуться в поместье «Двенадцать дубов», это может быть только в том виде, в каком вы впервые пришли сюда сегодня вечером, босиком и нагишом.

Он остановился, чтобы посмотреть им в лицо.

—Если вы не готовы сделать этот выбор, идите домой. Возвращайся в свой колледж и к своей насыщенной жизни в городе.

Он снова зашагал и заговорил с ними, когда они шли рядом с ним.

—Может быть, однажды вы расскажете своим подругам о дикой вечеринке, на которой вы здесь присутствовали, и о том, что вы делали, и что делали с вами. Никто вам не поверит, но вы все равно можете им рассказать. Может быть, рассказывая об этой вечеринке, вы сможете вспомнить некоторые из чувств, которые пробудились в вас сегодня вечером.

Они дошли до ворот. Он повернулся к маленькому караульному помещению и сделал жест рукой. Ворота распахнулись, и Ивонна с Иветтой медленно вышли на дорожку.

Близняшки почти дошли до дороги, когда Иветта остановилась и повернулась, чтобы посмотреть на Ивонну.

—Я не могу… —медленно пробормотала она. —Я должна… —пробормотала она. А затем она сбросила туфли.

—Что ты делаешь? — спросила Ивонна.

Иветт потянулась за спину и расстегнула молнию. Когда она начала стягивать платье вниз по телу, Ивонна просто сказала:

—О.

Сквайр Адамсон медленно шел обратно по подъездной дорожке к дому. Казалось, он не торопился, как будто чего-то ждал. Два голоса окликнули его:

—Хозяин! Хозяин Адамсон! Можем ли мы вернуться в поместье «Двенадцать дубов»?

Он остановился и улыбнулся. Он знал, что увидит, когда обернется, и оказался прав. На коленях на асфальте сразу за воротами стояли две голые и босоногие рабыни. Их поза была ужасной; их головы были расположены неправильно; и они понятия не имели, что делать со своими руками. Но все это было всего лишь вопросом тренировки.

Он подал знак охраннику открыть ворота. Подойдя к коленопреклоненным девушкам, он жестом велел им подняться и сказал:

—Следуйте за мной.

Когда они направились обратно к особняку, он повернулся к ним и тихо сказал.

—Как только я позабочусь о вашем обучении, ваша мать будет очень гордиться вами. Мой отец хорошо обучил ее, и она отличная рабыня. Она часто сопровождает лорда Уайт-Мэнора на эти вечеринки.

Ивонн и Иветт посмотрели друг на друга с потрясенными лицами и широко раскрытыми глазами. Затем они обе улыбнулись очень кривыми улыбками и сказали вместе:

—Мама никогда не оставляет свой компьютер включенным. Она всегда выходит из своего почтового ящика, если даже ненадолго выходит из комнаты. И она никогда не пользовалась парольной программой…. Она нас подставила!

Сквайр Адамсон тихо хихикнул, проходя перед ними. Он произнес, не оборачиваясь:

—Ах, да. Иногда маме лучше знать. Добро пожаловать в «Двенадцать дубов». Я могу заверить вас, что здесь вам точно не будет скучно.