Нелепость

Мне было 40 лет, моей жене Лизе на два года меньше, когда она с одноклассницей Настей решили навестить находящуюся в доме престарелых бабушку Насти в Израиле.

Что я, что Лиза ни сном, ни духом не относились к богоизбранному народу. Настины родители, с редкой фамилией Рабинович, как и вся наша семья коренные москвичи. Они из России уезжать не хотели и не хотят. А чтоб не было соблазна остаться в земле обетованной решили, что навещать бабушку (она теща настиного отца) будет вполне адекватная дочь. Но перед отъездом, пока суд да дело, Настя поймала своего благоверного совершающего кунилингус своей секретарше или своей начальнице (Настя два раза рассказала эту историю с разными версиями) и кандидатура мужа к поездке в Израиль была отменена. Её муж, по игре природы, очень похож на меня или я на него, потому что он старше меня на пять лет.

Первое предложение было заменить его мной, на что моя супруга ответила резким отказом.

— Ты боишься, что я твоего Сашу соблазню?

— Боюсь, что он тебя соблазнит.

— Чем хочешь клянусь, мне он не нужен. У меня был всего один мужчина и по истечении некоторого времени я намерена Лёшу (это ее муж) простить и…

— Не обижайся, Насть, и не держи меня за дуру – я своего Сашу знаю!

Эти разговоры происходили у нас на кухне за рюмкой чая при мне и было ощущение моей полной подкаблучно послушности.

— Дамы, не хотите ли перейти в зал и там без лишних ушей обсудить свои сексуальные взгляды?

Супруга одарила меня рублём (есть женщины в русских селеньях. .. посмотрит рублём одарит) и они изрядно пьяненькие перешли в спальню – пошептаться.

Я допил, все горючее, посмотрел телик, порубился в преферанс с компьютером (конечно, выиграл) и пошёл спать.

В спальне валялись две, явно изнурённые алкоголем женские тушки, не раздевшиеся, поверх покрывала, а дух в помещении…

Я откатил на свою половину кровати обе тушки – они не проснулись, снял покрывало расправил одеяло, с трудом раздел жену до трусов, затем раздел до трусов Настю, решил похохмить – снял последние тряпки с обеих женщин, пусть утром удивляются!

Когда добрался до настиной киски уловил пальцами влажность оной, перебросил её на супружескую половину кровати и с чувством удовлетворения огладил маленькие сисечки нерожавшей женщины…

В ответ получил полный обхват моей шеи и слюнявый поцелуй и выдох мне в рот:

— Лёша, иди ко мне…

Иди, разве такое упустишь, тем более, жена сказала, что я мимо не пройду — и правильно сказала; не знаю, как оказался голым и через несколько секунд уже наяривал полусонную Настю, кончил быстро – новая(!), тесная(!) киска – мечта поэта, но рядом дрыхнет супруга!

Вскочил, подобрал раскиданные свои шмотки и ушёл спать на диван в зал.

Я просыпаюсь очень рано – жаворонок – в пять часов сна ни в одном глазу. Голова болит, вчера перебрал, поехал к Зое Карповне (это в нашем подмосковном городке буфет, где давно работала пресловутая Зоя Карповна, уже, к сожалению, покойная, но открывается, по традиции, в пять или полшестого утра), где всегда есть пиво.

Изрядно похмелившись, взяв с собой шесть бутылок пива (думай о близких!), потихоньку-полегоньку пешочком поковылял к дому. Здесь недалеко, около километра, можно и пешим.

Придя домой, увидел такую картину: жена всё ещё лежит, хотя и проснулась, а Настя, с мокрой головой, крутится на кухне.

— Девочки, я вам пива принёс – поправить здоровье.

Обе – одна из спальни, другая из кухни – в один голос:

— Мы не алкашки, с утра пиво пить!

«Была бы честь предложена, — думаю, — пиво-то свежее, сам и выпью».

— Подожди, не напивайся, — сварливит жена, — нам переговорить надо…

— Говорите, я весь внимание!

— Настя уговорила меня сопроводить её до бабушки и обратно. Андрей (наш сын) на сборах ещё три дня. Мы через шесть дней будем обратно. Тебе, Саша, нужно встретить Андрюшу, и проконтролировать его, чтоб ничего не случилось. В помощь тебе на эти три-четыре дня приедут Настины родители. Поселишь их в детской, там диван раскладывается, а сам с сыном будете спать в нашей спальне.

— Яволь, герр оберштурмбаннфюрер! Не извольте беспокоиться!

— Ты мне звание понизил, что ли? Раньше я была герр генераль дер гестапо!

— Если вовремя не вернетесь, разжалую до рядового!

Итак, моя жена с подругой укатили в Хайфу. Не на следующий день, как они планировали, а через три недели, пока выжидали выездные документы продлевали-получали загранпаспорта, пока не решили, что со школой – сын пошел уже в девятый класс и сопровождать его не надо, но после школы встретить, накормить, проследить, чтоб не хулиганил, вовремя уложить, вовремя разбудить, не баловать деньгами, не разрешать шляться по городу или по району…

Настины родители решили, что Андрюша после школы побудит у них, спать будет дома, а два раза (обед и ужин) его покормят. Меня тоже накормят ужином, если успею к 19-00.

Прошла десять дней после отъезда девочек в Израиль. Позвонила Настя, своим родителям, бабушка очень плоха, со дня на день может случиться всякое. Затем они вдвоем позвонили конференц-связью мне и наперебой стали рассказывать, что у них приключилось.

Оказалось, бабка узнала, что Настя не родная дочь и внучка, а приёмная внедреница (ложь), поэтому все своё имущество она завещает Лизе, нет уже завещала, вызвала нотариуса и все документы подготовила.

Насте же нужно ехать домой, ибо она, неожиданно, в тридцать восемь лет, после тринадцати лет замужества, забеременела, о чем даже мечтать перестала.

Тут у меня в голове что-то щелкнуло. А ведь она даже не знает, что я ей вдул с месяц назад. Интересное кино получается, у её мужа не получались дети в течение тринадцати лет, а от меня (надеюсь) понесла после одной случайной палки?

На этом история не кончилась. Моя жена прожила в Хайфе ещё 10 лет, пока новообретенная бабушка не отошла в мир иной.

За это время:

— Андрей закончил школу, университет, съездил к маме в Хайфу, решил принять их гражданство и там работать.

— Настя родила прекрасную девочку, назвали Машей, я сознался ей, что произошло в тот день. Был бит, проклят, прощен, ещё и жить Настя стала со мной (с сексом и общим ведением хозяйства). Настя – мать-одиночка. Алиментов от мужа не получает; этот козел потребовал ДНК тест; заодно мы узнали, что Маша — моя дочь.

— Лиза до сих пор замужем (за мной). Лизино наследство оказалось не мало и невелико – кондоминиум из трех комнат, гаражом с 30-летней машиной «Вольво» и счетом в банке 75 тысяч шекелей, что составляет 21 тысячу долларов США. Недвижимость и машину оценили в 4 миллиона шекелей, но продать тяжело даже за полцены.

Далее произошли события 7 октября. В Израиле введено чрезвычайное положение. Любовник Лизы, и она сама оказались в числе погибших. Спивак — гражданский муж (а как вы думали? за 10 лет любая бы завела) моей жены озаботился тем, чтоб его наследницей была Лиза и умер раньше её. Они вместе попали под грузовик в своей малолитражке, из-за чего наследниками Лизы по закону стали мы с сыном, а по завещанию Лиза все отписала Насте.

Хэппи-энд? Как бы не так.

Настя решила перебираться в Израиль, разумеется, со своей дочерью. Я за десять лет не озаботился об усыновлении своей дочери. И куда деваться Андрею?

Что же делать?