Я вошел и никто даже не повернулся. Я сел на диван, уютно угнездился в мягких подушках и посмотрел ей в лицо. Когда я стоял в темном коридоре и не решался войти, был невидим, недвижим и безмолвен. Сейчас ничего не изменилось.
Карина лежит грудью на столе, ее подбородок на скрещенных руках, а лицо, хоть и направлено в мою сторону, глаза кажутся невидящими. Нет, я точно знаю, она видит меня, различает мое лицо, мой робкий взгляд, иначе бы она расслабилась и не старалась удерживать голову в таком положении. Ее глаза лоснятся, это видно даже когда толчки становятся сильнее и чаще, даже когда черты лица искажаются от избытка чувствительности, даже когда она открывает, словно от изумления рот. Они лоснятся когда Карина округляет глаза и когда она жмурится.
Молодой человек последний раз шлепнул мою жену по заду и, пряча глаза, отошел от стола. На его место встал другой — высокий, бледный, худой. Он сложил руки на крупной заднице и легко, в отличие от предыдущего вошел. Его пах уперся в ягодицы жены. Карина воспользовалась короткой паузой, чтобы восстановить зрительный контакт со мной, но следующий член, по-видимому самый длинный, заставил ее лицо исказиться, как от сильной щекотки. Жена вытянула правую руку, легла щекой на левое запястье и продолжала смотреть на меня.
На безымянном пальце вытянутой руки блестело золотое обручальное кольцо. Она не сняла его, как я и просил. Лицо Карины выражает смесь эмоций: в глазах отчетливо читается чувство вины. А как же? Сейчас ее ебут незнакомые мужчины прямо при мне. Тонкие губы жены непослушно растягиваются в блаженной улыбке каждый раз, когда она не в силах блюсти вид, приличествующий вынужденной измене. В самые острые моменты Карина жмурится, позволяя тонким морщинкам избороздить уголки глаз и горбинку носа. Все меньше сил остается у нее для борьбы с собственной страстью, кажется, в следующий миг она капитулирует — лицо примет блаженный вид и она наконец застонет.
Мужчины молчат, они взяли, по примеру первого, за правило отвесить смачный шлепок в знак смены. Третий — самый атлетичный и мускулистый, с самым толстым членом к слову, занял место за станком. Атлет стиснул мягкие ягодицы Карины и медленно вошел, снова глаза жены округлились, но стон остался в груди. С каждым движением атлет двигался все быстрее и размашистей. Как и другие, он избегал смотреть в мою сторону. В запале он пропустил свои ладони под грудь и сжал бугорки моей Карины. Невольно жена приподнялась и повисла корпусом над столом. Пальцы атлета месили маленькие груди, пропуская между собой бледные соски.
Карина взвизгнула, глаза ее затянулись мутной поволокой. Атлет запрокинул голову и взвыл в потолок, как зверь, дернулся, вгоняя с силой своего толстяка и обмяк. Символизирующий шлепок, хоть с опозданием, но состоялся. Новая смена, новая попытка вернуть мне самое ценное — свой взгляд. Вознагражденная порцией спермы, Карина смотрит на меня по-другому — глаза больше не выражают вины — она побеждена похотью. Она очаровательна. Короткие, светлые волосы жены взлохмачены, крупинки пота покрыли ее лоб, плечи, спину.
Отдохнувший партнер пристроился, послышался чавкающий звук, шлепки влажных тел раздавались на всю кухню и эхом уносились в темный коридор. Мужчина замедлился, вынул член и надавил снова. Тугое проникновение, Карина стиснула зубы и смотрела на меня. Благодарный взгляд, такого благодарного взгляда я еще не видел. Кажется, парень справился, черты любимого лица постепенно смягчаются, ускоряются и движения, снова раздались шлепки.
Стони милая, кричи, вопи, но не своди с меня глаз! Карина, ты очаровательна. Атлет обогнул стол и сел возле меня, такого уговора не было, но я молчу, не хочу упустить и секунды зрелища в ненужных пререкательствах. Пьянящая чаша восторга! У меня встал и упруго раскачивается. Мой член вздулся, натянул кожу, по толстым, синим венам бежит жгучая кровь. Он пульсирует и вздрагивает всем своим тельцем. Худой обошел стол и намерился водрузить свое древко в рот Карины, вот теперь мне пришлось вмешаться — мне не видно ее лица!
Рот моей жены вы не получите… не сегодня, по крайней мере. Худой в ожидании своей очереди топтался вокруг и надрачивал, и как только он оказался у станка, сразу ввел свой тонкий, длинный, как и он сам, орган. Разработанный за вечер, сдобренный спермой ректум легко принял новый шланг. Даже его длины не хватало, чтобы вызвать хоть долю того восторга и удивления, что были на лице любимой в начале вечера. Карина заскучала.
Две недели назад я сам ей предложил такой эксперимент и попал в точку. Жена для солидности поломалась, но на удивление быстро согласилась подумать. А, зная женщин, я обнаружил в этом жесте явное, стопроцентное согласие. Сам факт нашего взаимопонимания тогда добавил нашим отношениям градус возбуждения. И не один. Я лежал на полу с торчащей мачтой, Карина встала тогда надо мной, касаясь ладыжками моих боков. Как эротично смотрелась ее попа, длинные ноги и красные каблуки! Она начала опускать жопу над моей мачтой, завела руки за спину и растянула ягодицы. Боже мой, такого с ней не бывало! Я увидел ее мокрую пизду и пульсирующую дырочку. Без всякой смазки она опустила свой растянутый в стороны зад, прикоснулась нежной областью к раздутой головке и я ощутил сильное давление. Кончик члена преодолел сухое сопротивление сфинктера и погрузился в теплую тесноту.
Шлепки раз за разом извещали о смене ночного караула, Карина, изможденная и потная, безвольно подчинялась толчкам, тихо выла. Ее нескончаемые оргазмы просто трясли ее тело, а глаза время от времени закатывались под лоб, извещая о новом приходе. Сил стонать и извиваться, даже держать голову — не осталось. Парни молча ушли, оставив на чайном столике три синих книжки. Три зачетных книжки.
Я поднялся, ватные ноги не слушались, шаткой походкой я обошел наш дубовый обеденный стол и обомлел. Из двух вывороченных раскрасневшихся дырок с ослабленными краями вяло стекала сперма. Казалось, несметные запасы ее таятся где-то внутри и будут прибираться по складкам целую вечность. Лужица спермы собралась на полу и верно пополнялась все новыми капельками, шлепками и тонкой, тягучей ниточкой. Пизда разворочена и зияет, как открытая рана. В анусе белая жижа стоит, как в озерце. Вдруг в сопровождении мягкого, трескучего звука сперма вспенилась и с потоком брызгнула. Карина пукнула. Сфинктер больше не справлялся с естественными позывами. Новый хлопок и брызги спермы разлетелись по полу.
Оставалось закончить дело. Я пальцем проверил температуру — желтоватая дижкость в семисотке еще теплая, чему бесспорно способствовала жаркая летняя ночь. Я набрал спринцовку и поднес кончик к тылу любимой. Резиновый носик без труда погрузился в манду пока шар не уперся в болотистые края. Беспомощная Карина тихо скулила. Я надавил и теплая жидкость омыла внутренние стенки влагалища, забурлила и хлынула вместе с остатками спермы на пол. Вторая порция настоя пошла в не менее болотистую прямую кишку. Смесь желтой воды, спермы и… выплеснулась наружу. Слабый поток газов едва шевелил края сфинктера, но больше не раскидывал сперму по кухне.
Я переступил лужу, взял супругу на руки и отнес на диван, чтобы использовать ротик для заслуженной развязки.