Забытyю песню несет ветеpок,
Задyмчиво в тpавах звеня,
Hапомнив, что есть на земле yголок,
Где pадость любила меня.
Воскресение
Колеса электрички глухо стучат на стыках, а за пыльным окном мерно покачивающегося вагона, как на экране телевизора мелькают кроны деревьев, заросли кустов, дома, люди…
Там, по ту сторону стекла течет какая-то своя, совсем другая, кажущаяся невероятно далекой жизнь. Она настолько сильно отличается от душной, пропахшей горячим машинным маслом и человеческим потом действительности прокаленного жарким, летним солнцем вагона, что невольно складывается впечатление, что это пыльное, в мутных разводах стекло всего лишь тонкая грань межу разными мирами.
Но иногда, когда поезд делает краткую остановку на очередном безымянном полустанке у нас появляется редкая возможность покинуть на какое-то время ставшую уже привычной духоту вагона и сделать шаг во внешний мир…
Мир полный запахов, звуков, ощущений… Всего того, что нам было так хорошо знакомо еще в детстве но со временем отошло на второй план уступив свое место сиюминутным потребностям, амбициям и желаниям.
Мы с наслаждением вдыхаем щедро разлитые вокруг сладковатый аромат медового разнотравья и горьковатый запах полыни. В наступившей вдруг тишине наш слух ловит почти позабытое гудение шмеля, шелест травы на ветру и щебет птиц в покачивающихся кронах деревьев. Взгляд теряется в бездонной синеве безбрежно расплескавшейся над нашей головой…
Тесный но такой привычный и давно уже кажущейся близким вагонный мирок внезапно расширяется до почти бескрайнего простора…
Целый незнакомый мир перед нами… А кто эта женщина в легком ситцевом сарафане, что так внимательно смотрит на нас? Ее пронзительные васильковые глаза под копной пшеничных волос, как два бездонных омута смотрят в самую душу. Кто она? Как ее имя?
А может действительно? Ну его этот набивший оскомину поезд? Остаться здесь, на этом самом полустанке и сбросив груз зачастую бессмысленных проблем, бесполезных обид и никому не нужных обязательств начать новую жизнь….
Но шипят подавая сигнал к отправке уже готовые вот-вот закрыться двери вагона. И мы досадливо вздохнув снова спешим вернуться в надоевшую но долгие годы ставшую уже такой привычной и даже в какой-то мере уютной душную тесноту родного вагона.
Поезд трогается навсегда оставляя в прошлом этот безымянный полустанок и эту женщину зародившую в нас мимолетную надежду на то, что мы наконец-то встретились со своею судьбой… Но…
Сколько таких полустанков осталось у нас за спиной? Сколько вариантов своей судьбы мы проскочили даже не заметив?
Я смотрю на непрерывной чередой мелькающие за мутным стеклом далекие картины чужой жизни и думаю о своей…
Вот и теперь жизнь на очередном крутом вираже забросила меня в этот самый трясущийся, душный вагон размеренно бегущий по рельсам в сторону моего родного дома.
Дома в котором родился и вырос.
Странно все-таки порой складывается жизнь, сколько раз за эти тринадцать лет я успел один или с Верой побывать на Кипре, в Турции, в Египте… Чуть не полмира объездить успели, а в родном городе расположенном всего-то в нескольких часах езды от Москвы побывать удосужился лишь однажды приехав на пару дней вместе с женой на похороны матери. А больше все как-то повода не было. Или желания? Да и отношения у жены с сестрой, как-то сразу не сложились. Ну, а после похорон так и вообще считай сошли на нет. Сестра Танька мне периодически звонила но с каждым годом звонки становились все реже и реже. В конце концов наше общение по сути свелось к дежурным поздравлениям на дни рождения и новый год. Жизнь довольно часто разводит людей не связанных работой или совместными увлечениями в разные стороны. Даже родственные связи не подкрепленные общими интересами уже зачастую не служат достаточно прочным мостиком между людьми, времена трезвого расчета и циничного прагматизма диктуют свои правила и свою линию поведения. Родственные связи не тренде.
Я даже не представлял, как меня встретит сестра после стольких лет отсутствия, но и оставаться в Москве не было больше ни сил ни желания.
После полученной от жизни увесистой плюхи мне требовалось время перевести дух, собраться с мыслями и хорошенько подумать. Причем подумать даже не столько о том, что мне собственно делать дальше, алгоритм дальнейших действий был более или менее понятен, просто я пока еще не знал хватит ли мне сил пройти этот далеко не простой путь до конца. Подумать надо было просто о жизни.
Когда сорокалетний рубеж уже не за горами наступает время остановится и задуматься… Да-да, тот самый пресловутый кризис среднего возраста, время подведения итогов и переоценки жизненных ценностей. Время решений, зачастую поспешных, а порою и необратимых. Время потерь и ошибок… Но одновременно это же время поисков и обретений.
Часто это последний шанс как-то изменить свою жизнь. Хотя чаще всего шанс этот весьма призрачный и эфемерный. Химера поманившая за собой и оставляющая за плечами руины прежней жизни и пепелища несбывшихся надежд… Но чаще, это все-таки далеко не всегда…
Обстоятельства погрузившие маня в духоту этого вздрагивающего на стыках вагона особой оригинальностью не отличались. Но правды ради стоит отметить, что банальность самой ситуации лично для меня нисколько не делает ее менее острой и болезненной.
И сколько не тверди себе, что так уж устроен этот несовершенный мир, что не ты первый и уж тем более не последний,.. Боль от предательства близкого человека менее острой становится вовсе не хочет. Обида все так же жжет душу, а до боли сжатые кулаки никак не хотят разжиматься…
Любил ли я Веру? Вопрос на который я так и не смог себе точно ответить. Тогда мне казалось, что да. Но вот сейчас я в этом уже далеко не уверен….
Ярких страстей и бурных эмоций между нами не было даже в самом начале наших отношений, а уж по прошествии одиннадцати лет совместной жизни и говорить нечего… Но нам было хорошо вместе… По крайней мере мне так казалось… Мы часто путешествовали, Вере нравилось постоянно открывать для себя что-то новое, непривычное. Новые места, страны, увлечения…
Детей у нас не было. Сперва Вера была против, говорила, что сначала надо пожить для себя, а вот уж потом… Но потом все как-то откладывалось, а я не настаивал… Дважды даже аборт делала… Правда в последний год ее отношение к этому вопросу начало постепенно меняться, тема ребенка то и дело всплывала в наших с ней разговорах. Что-то в ней изменилось и я пропустил момент когда это произошло. И уж тем более даже не задумывался о причинах этих изменений.
Вере я верил и как выяснилось гораздо позже это и было моей главной ошибкой…. хотя скорее всего моей главной ошибкой стала именно сама Вера.
Я должен был заметить все эти звоночки гораздо раньше…
Все эти задержки на работе, участившиеся посиделки с подругами. Вечно перевернутый экраном аниз телефон. Да она его вообще практически не выпускала его из рук. Даже в ванной и туалете с ним не расставалась.
Да и былая теплота и сердечность в наших с женой отношениях как-то сами собой отошли в прошлое, все чаще заменяясь непривычной отчужденностью. Вера все реже делилась со мной своими мыслями и желаниями, зато у нее все чаще по вечерам, когда мы укладывались в постель начинала болеть голова и накатывали приступы усталости. Семейный секс становился все реже и реже…
Наконец, когда подозрения в том, что моя скромная персона все-таки пополнила собой многомиллиардное рогатое поголовье этой планеты переросло в уверенность я позвонил Ершу.
Ёрш, Генка Ершов. только недавно сам перенесший тянувшийся почти полгода изнуряющий, стоивший ему половину имущества и по его же словам еще и половину здоровья развод, слушая меня лишь сокрушенно покачивал головой, потягивал пиво и сочувственно вздыхал.
— Послушай доброго совета Глеб, прежде, чем с ней базары разводить, ты сперва доказуху собери. А то уйдет в отказ, мол я не я и хата не моя… Ничего не знаю, не ведаю. Оскорбленную невинность из себя корчить будет. Да как ты мог обо мне такое подумать… А сама с этим хмырем как шпилилась, так шпилится и дальше будет… Только шкерится будет лучше, как мышь под веником, шоб не спалили. Так, что улики у тебя должны быть железные, как у прокурора…
Мою Катьку топтуны тогда две недели пасли пока с потрохами не спалили… Да и то эта стерва из меня чуть не всю кровь выпила пока наконец-то до развода дошло… И ты думаешь на этом все кончилось? Хрен по деревне. Она до сих пор никак не угомонится.
Недавно подстерегла меня возле подъезда, а я как раз с телкой из кабака домой возвращался… Так прикинь Катька такой кипиш устроила… Вопила так, что соседи из окон повылазили… Ну прям шапито.… Телка. что со с мной была, как только прочухала откуда ветер дует мигом свинтила, только ее и видели. А Катька зараза мне еще битый час мозги выносила про то какая я сволочь…. И довольная была, как поросенок…
Знаешь Глеб, я ее такой счастливой, как в тот день уже много лет не видел…. И надеюсь, что уже никогда не увижу…. Вот чего ей спрашивается неймется?
Ответа на этот вопрос больше напоминающий крик души у меня конечно же не было и я постарался перевести разговор на более волнующую меня тему.
Сумма объявленная мне спецами была довольно внушительной но Ёрш сразу предупредил что мне это влетит в копеечку, причем весьма даже не малую.
— Ты пойми Глеб, это спецы. Стоят недешево но и работают на совесть. Их старшой, Сан Саныч еще при Совке в Конторской наружке работал, так что сам понимаешь, старая школа.
Особого впечатления если честно этот Сан Саныч на меня не произвел. Самый обычный мужик где-то под шестьдесят. Низенький, кругленький, этакий плотно скатанный лысенький колобок с заурядным лицом малопьющего сантехника из соседнего ЖЭКа…
Вот только за простецкой, незапоминающейся внешностью чувствовалась явно далеко не простая натура. Выдавали ее глаза. Цепкие, пристальные, все подмечающие серо-стальные амбразуры внимательно смотрели на меня взвешивая и оценивая мою тушку.
Все-таки старая Контора была именно Конторой. Не чета заполонившим постсоветское пространство нынешним насквозь коммерциализированным, зачастую лопающимся от борзоты, дешевых понтов и вечной жажды отжать хоть что-нибудь частным и государственным конторам и конторкам.
Мне почему-то сразу стало понятно, что мне попросту позволили увидеть этот говорящий сам за себя взгляд. Мужчина сидевший передо мной не посчитал нужным как-то скрывать его или даже наоборот, вполне сознательно продемонстрировал будущему клиенту свою истинную сущность.
Вторым представившимся Германом был худосочный, носатый парень в толстых роговых очках и с внешностью типичного айтишника.
— Г-герман…. Можно п-просто Гера…
Заикался парень довольно сильно, с первого взгляда становилось ясно что в этой милой компании компьютерными заморочками занимается именно он.
Потом правда Ёрш по большому секрету шепнул мне на ухо, что на самом деле Геру зовут вовсе не Герман, а Герасим но парень жутко стесняется своего настоящего имени.
Да уж удружили парню родители с имечком. Представляю сколько раз на дню у него интересовались судьбой несчастной Муму….
При такой жизни свое настоящее имя не то, что не любить, люто ненавидеть научишься. А с учетом заикания и махрово-ботанического обличия совершенно неудивительно, что лучшими друзьями Герасима стали компьютеры.
Третьей была девушка… или женщина? С первого взгляда возраст Ани, а именно так ее представил мне Сан Саныч, определить было весьма и весьма затруднительно. Складывалось устойчивое впечатление, что только от ее собственного желания зависит кто в данный момент находится передо мной, прогуливающая лекции студентка-провинциалка или присевшая передохнуть и выпить чашечку кофе утомленная шопингом столичная светская львица… И в представшем передо мной образе все будет сочетаться абсолютно гармонично. Одежда, макияж, парфюм, манера поведения, суждения, речь, взгляд… Ни капли фальши, все по-настоящему… Для этого одних умений и навыков явно будет маловато. Нужен еще и талант…. Божья искра…. И у Ани она точно присутствовала.
Интересные ребята.
Жизнь частенько сводит нас с разными людьми, иногда эти знакомства перерастают во что-то большее, но в основном это всего лишь мимолетные встречи на нашем непростом пути…
Вернувшись домой после той встречи я с трудом справлялся с охватившим меня волнением и старался не выдать себя. Кажется получалось это у меня плохо. Мне показалось, что Вера как-то уж больно подозрительно посмотрела на меня, как-будто о чем-то догадывается и я непроизвольно старался прятать глаза. Мне вдруг стало стыдно, что я нанял посторонних людей следить за собственной женой. Было в этом что-то грязное и неприглядное. Может я просто опять поддался своей ревности, как тогда с Любой… Хотя с другой стороны, если это и правда просто паранойя и мои подозрения окажутся всего лишь горячечным бредом, то я просто получу лишние подтверждения, что жена мне верна и Вера об этом даже не узнает. Зато мне будет спокойнее.
Жизнь вокруг меня, как и прежде шла своим чередом. Спокойное и привычное течение обыденности не прерывалось ничем из ряда вон выходящим и спустя пару недель в моей душе все чаще и чаще стали зарождаться сомнения, а не развели ли меня на деньги. Ведь как я ни оглядывался на улице возле дома ни разу не заметил ничего напоминающего слежку. Никаких признаков прослушки, никаких знакомых лиц вокруг. Тишина и благолепие царили в доме и вокруг нас.
Подходила к концу уже третья неделя и чем дальше тем больше во мне крепла уверенность, что я никто иной, как одержимый беспочвенными подозрениями ревнивец когда в кармане завибрировал смартфон.
Номер был незнаком но хрипловатый баритон ” дяди Саши”, как пару раз его оговорившись называл Гера, я узнал сразу.
В этот момент во мне все чуть не оборвалось…. Где-то в глубине живота сжался холодный комок…
— Здравствуйте Глеб. Мы могли бы с Вами сейчас встретится. Тут недалеко. На Нагорной.
Нагорная и правда располагалась недалеко от офиса компании в которой я и работал на довольно-таки хлебной должности начальника отдела в одном из филиалов располагавшимся на юге столицы.
— Да, конечно Александр Александрович. Где конкретно ?
Тот назвал точный адрес и я я вызвав такси довольно быстро добрался до места.
Дядя Саша ждал меня в маленьком, довольно уютном кафе которых в нынешней Москве расплодилось превеликое множество.
Войдя в полумрак зала я сразу увидел сидящего за столиком возле окна главу детективного агентства. Сан Саныч удобно устроился на своем месте и с явным наслаждение потягивал из фарфоровой чашки густой, черный кофе.
Но мое внимание привлекла не чашка в его руке и не сам частный детектив. мой взгляд сразу выцепил лежащую перед ним на столе черную кожаную папку. И явно не пустую.
— Присаживайтесь Глеб.- Радушно улыбнулся сне дядя Саша и указал на свободный стул. – В ногах правды нет. Кофе отведайте. Он у них тут надо сказать весьма неплохой. И что самое главное варят они его правильно. Даже очень хороший кофе можно легко испортить если неправильно приготовить.
Я присел на стул и заказав кофе у материализовавшейся из ниоткуда официантки повернулся к своему визави.
— Ну, чем порадуете Александр Александрович?- Мой голос дрожал от волнения, а в животе сжался неприятный, холодный комок.
Еще недавно мне казалось, что любой результат я готов перенести стоически, как говорится не моргнув глазом… Как бы не так.
На лбу вдруг выступила холодная испарина, а руки начали нервно подрагивать.
Любил не любил… Можно долго спорить и приводить аргументы за и против но с Верой меня связывал довольно долгий промежуток совместной жизни. Хорошо или плохо но одиннадцать лет мы прошли рука об руку помогая друг другу и заботясь друг о друге. Мы были вместе… Или это только казалось? Как бы там ни было но я испытывал некое чувство привязанности к этой женщине которую давно уже привык считать своей… И мысль о том, что кто то еще касался ее, что она шептала кому-то ласковые слова, дарила кому-то свое тепло, свою любовь…. Это было больно…. Больно и обидно.
Все-таки Любовь очень многообразна… И Вера для меня была одним из ее воплощений.
— Даже не знаю Глеб порадую я вас или огорчу… Мы предоставляем Вам информацию, а делать на ее основании выводы вы уж будете сами… -Мужчина сочувственно взглянул на меня и открыв папку достал несколько фотографий распечатанных на цветном принтере и протянул листки мне.
Я осторожно, как будто боясь обжечься трясущейся рукой взял их.
Снимки были абсолютно разными и по содержанию и по качеству, некоторые были явно сделаны из проезжающей мимо машины или с большого расстояния с сильным увеличением. Изображение было смазано и довольно ощутимо расплывалось. Но некоторые были достаточно четкими и контрастными, как будто снимающий находился совсем рядом с объектом съемки.
Но все их объединяло одно. На всех была Вера… В кафе, на улице, в машине, выходящая из какого-то незнакомого мне здания.
И почти на всех из них рядом с ней присутствовал один и тот же мужчина.
Знакомый мне мужчина.
Не то чтобы я хорошо знал Игоря, знакомство было можно сказать почти шапочным но все же я его знал. Как и он меня.
У Веры было довольно много знакомых но близких подруг было всего две. Света и Вика. Все трое дружили еще со школьных времен и хоть жизни и раскидала их в разные стороны, все повыходили замуж, у всех кроме Веры были дети но тем не менее девчонки связь не утратили. Довольно часто перезванивались бывало болтая друг с длугом по нескольку часов кряду… Вот никогда не понимал о чем можно столько разговаривать, но темы у них находились всегда… Довольно часто девчонки встречались и устраивали посиделки порой затаскивая на них и своих мужей.
Вот на одной из таких встреч я и познакомился с Игорем. Он был мужем Светы, довольно неплохой мужик, как мне тогда показалось. Особо мы с ним не общались, кроме жен нас собственно ничего и не связывало. Совершенно разные увлечения и интересы. При редких встречах разговоры в основном крутились вокруг дежурных, ни к чему не обязывающих тем не задевающих за живое.
И ведь я даже предположить не мог, что мы окажемся с ним настолько близки…
— Я так понимаю это с ним Вера…- Закончить фразу у меня язык не поворачивался. В горле вдруг внезапно стало сухо, как в пустыне. Хорошо что именно в этот момент, как раз и принесли кофе.
— Как я Вам раньше и говорил выводы делать это Ваша прерогатива Глеб. Мы работаем с информацией основанной на фактах. – Продолжил Сан Саныч, когда официантка отошла от нашего столика.
Мой собеседник достал из папки довольно толстую пачку распечатанных на принтере листов скрепленных сверху канцелярским зажимом частенько называемом "крокодильчиком".
— Здесь распечатки их СМСок и переписки в соцсетях. А это полные отчеты о перемещениях и контактах за последние две недели. Копии квитанций об оплате гостиницы…
Видно было, что зря я грешил на ребят, поработали они явно на славу. Уж заплаченные деньги они точно отработали даже с лихвой. В отчете наличествовали данные о более, чем вероятной связи Светы, жены Игоря с ее начальником-армянином. Кстати тоже мужчиной женатым и отцом двух подрастающих дочерей.
— Вы удовлетворены нашей работой Глеб?- Вопросительно уставился на меня дядя Саша.
Я в ответ кивнул и рука сама собой потянула из кармана пачку сигарет. Но вовремя вспомнил, что драконовские меры по борьбе за здоровый образ жизни населения уже не позволяют как следует расслабиться с чашечкой кофе и сигареткой в местах присутственных и публичных. Хочешь покурить будь любезен выметайся на улицу. Да еще и там место найти надо. Нет уж отдыхать стало гораздо удобнее дома. Хочешь кури, хочешь пей, хочешь голышом отплясывай. Хотя кажется последний пункт в общественных местах вполне допустим… Куда катится мир…
Вернув сигареты на место я вздохнув посмотрел в окно.
Взгляд упал на расположенное напротив прямо рядом с пешеходным переходом через довольно оживленную улицу старое кирпичное здание.
Над недавно отремонтированным крыльцом красовалась не то чтобы бросающаяся в глаза но при этом довольно-таки приметная вывеска “Отель Тихий Уголок”…
А вот это название было мне почему-то знакомо… И я быстро сообразил почему. Оно попадалось мне совсем недавно, а именно на копиях квитанций из гостиницы в которой моя жена встречалась со своим любовником.
Сообразив, что к чему я бросил быстрый, вопросительный взгляд на Сан Саныча.
Тот невесело ухмыльнулся и кивнул головой.
— Вы правильно все поняли Глеб. Они обычно встречаются именно в этой гостинице. Она собственно и создана для подобных парочек… И да, сейчас они здесь. Точнее там. Скажу сразу, внутрь нас охрана не пустит. Камеры нам тоже установить не удалось, мы же точно не знаем в каком именно они сейчас номере… – Он бросив быстрый взгляд на циферблат золотой ” Омеги” на собственном запястье.-Кстати они скоро должны выйти наружу… Они всегда выходят из этих дверей вместе… Если хотите можете их дождаться и убедится в этом лично. Нам, как Вы понимаете вмешиваться бы очень не хотелось. Лучше конечно было бы избежать скандала.
— Спасибо Александр Александрович но я хотел бы посмотреть ей в глаза. Постараюсь сдержаться.
— Дело Ваше Глеб. Но повторюсь, держите себя в руках. Так будет лучше всем. И Вам в первую очередь.
Я курил чуть в сторонке от крыльца. неподалеку от меня курила тонкую сигарету Аня о чем-то тихо беседовавшая с Сан Санычем и время от времени бросала на меня настороженные взгляды… Геры поблизости видно не было, да это в общем-то и не требовалось. В этой компании силовой поддержкой скорее всего выступали именно Аня с Шефом.
Плавные, какие-то текучие движения молодой женщины подсказывали мне, что случись, что в драке она спеленает меня в два счета. Даже пикнуть не успею. Ну, а широкие рабоче-крестьянские ладони экс- гэбиста похоже обладали недюжинной силой. Да и сноровка чувствовалась еще та.
Первым из гостиницы показался Игорь. Уверенной походкой знающего себе цену мужчины он решительно вышел на облицованное искусственным мрамором крыльцо и обернувшись придержал дверь пропуская наружу мою жену. Проходя мимо него Вера задала какой-то вопрос, Игорь быстро ответил, Вера кивнула.
Вообще внешне они никак не напоминали пылких любовников. Ни тебе горячих взглядов ни томных придыханий, бурей страстей тут явно и не пахло. Они куда больше были похожи на старых приятелей, чем на возлюбленных… Или на любовников с очень долгим, многолетним стажем, когда новизна впечатлений осталась далеко позади и отношения уже давно превратились в привычную, даже немного скучноватую рутину. Почти, как брак…
Игорь быстро сбежал по лестнице и закурив остановился внизу ожидая пока к нему спустится моя благоверная.
Мрамор похоже был довольно скользкий и Вера спускалась не спеша придерживаясь одной рукой за перила и внимательно смотря под ноги.
Я сделал пару шагов вперед и отбросив низко опущенный капюшон толстовки пристально уставился на жену.
То ли Вера услышала мои шаги, хотя вряд ли, на улице было слишком шумно. То ли она почувствовала мой напряженный взгляд, что как мне кажется гораздо вернее. Уж чего-чего а эмоций в моем взгляде хватало. Обида и боль бурлящие внутри казалось готовы были выплеснуться наружу. Кровь в венах едва не вскипала от переполнявшего ее адреналина… А я то думал, что перегорел еще там в кафе, когда рассматривал фотографии.
Черта-с два. Фотки фотками но увидеть их вместе вживую… Это совсем другой коленкор. Я еле сдерживал себя чтобы не сорваться.
Вера остановилась где-то на середине спуска и медленно подняла взгляд.
Наши глаза встретились…
Мы смотрели друг на друга и молчали. Ни в бессмысленных обвинениях ни в глупых оправданиях смысла не было. Все и так было понятно без слов…
Стоящий на асфальте Игорь что-то спросил у Веры. Та ему не ответила продолжая все так же неотрывно смотреть на меня.
Игорь проследил за ее взглядом и узнав меня замер и осел. Казалось из него резко выдернули внутренний стержень.
Этот еще минуту назад крепкий, уверенный в себе моложавый мужчина как-то сразу осунулся, ссутулился и даже, как мне показалось ощутимо постарел.
Все это я заметил когда мой взгляд вскользь скользнул по любовнику моей жены. Дольше задерживаться на нем не было смысла. Он меня абсолютно не интересовал, даже смотреть на него мне было неприятно. Он почему-то вызывал лишь какое-то гадливое чувство, как мерзкий слизняк копошащийся в кучке дерьма в которую ненароком вляпался чистым ботинком… Противно.
Смотрел я на Веру. В ее глаза.
Странно, но навсегда разделенные рубежом под названием измена мы испытывали кажется очень близкие чувства. Боль и облегчение. Я тоже чувствовал что напряжение, подозрения, подробнейшие и живописные картины измены которые мне услужливо рисовало собственное воображение не дававшие мне спокойно жить последнее время как-то сразу отпустили. Наверное близкое чувство испытывает и роженица разрешившаяся от бремени. Вот только там присутствует еще и радость, которой у меня и в помине не было. Гнетущая неизвестность отступила уступив место пусть и не радостной но ясности. Все-таки лучше знать правду, чем жить во лжи. Пусть даже это и больнее, но гораздо честнее и легче. Потому-что рано или поздно но правда все равно выплывет наружу и тогда шарахнет так, что мало точно не покажется. А ты к этому, как обычно окажешься не готов… Ни физически, ни морально.
В это момент по крайней мере рядом со мной стояли люди готовые в любое время вмешаться и не дать мне сгоряча натворить глупостей о которых я и сам бы впоследствии горько пожалел.
— Вера! Вот значит как оно все вышло… Я про вас все знаю… Ну, что же, будь счастлива… И прощай.
И обернувшись к своим спутникам уже тише продолжил. -Александр Александрович, мне тут делать больше нечего. Я ухожу.
И засунув руки в глубокие карманы толстовки я неторопливой походкой побрел прочь.
В тот момент я даже не знал куда именно я иду, Мне было важно уйти оттуда. Хоть в никуда.
Но далеко уйти у меня не получилось. Очень скоро сзади послышались неторопливые шаги и знакомый голос Сан Саныча произнес.
— А Вы неплохо держались Глеб. Это не каждому дано. Люди очень часто в подобных стрессовых ситуациях теряют над собой контроль и срываются. А это неправильно. В таком состоянии очень легко натворить глупостей и сломать себе жизнь. А Вы молодец…-Его голос действовал на меня успокаивающе и как мне кажется он прекрасно знал об этом. – Кстати Глеб, Вы уже определились где сегодня будете ночевать? Как я понимаю домой Вы не собираетесь? Это разумно. -Он не дожидался моего ответа, он просто вкладывал в мою голову нужную мысль.-Кстати, мы могли бы Вас подвезти. Наша машина в вашем распоряжении…
— Спасибо Александр Александрович, Пожалуй Вы правы. Домой мне пока действительно возвращаться не стоит… Знаете, а подвезите-ка меня до Трех Вокзалов. Если не трудно конечно?-И поймав на себе недоуменный взгляд пояснил.- Я в Энск поеду. К сестре. Надеюсь не откажет в приюте блудному брату…
Темно-синий минивэн колесил по залитым летним солнцем московским улочкам неторопливо пыля в сторону площади Трех Вокзалов.
Я сидел в мягком, удобном кресле и бездумно смотрел на мелькающие за тонированным стеклом дома, бегущие мимо машины, спешащих куда-то по своим делам людей…
Мыслей не было. Да и думать о чем либо совершенно не хотелось. Пустота и безразличие заполнившие тогда мою душу отбивали всякую охоту к любым действиям. Время мыслить, анализировать, принимать решения придет несколько позже, а в тот момент мне, как воздух был нужен тайм-аут.
Вытащив из кармана смартфон я набрал шефа.
— Это Глеб. Я понимаю, что сейчас не самое подходящее время но мне срочно нужна неделя за свой счет… По семейным обстоятельствам…. Отложить не получится… Да, Ксеня там пока и без меня справится. Лето же…. Спасибо Яков Соломонович, я Ваш должник.
Ребята проводили меня до электрички. Посадили в вагон и терпеливо дождались пока состав не тронется с места.
Я смотрел на медленно уплывающий в прошлое перрон, на три такие непохожие друг на друга человеческие фигурки на нем и прощался с этими людьми навсегда. Вряд ли когда-нибудь судьба вновь сведет нас с ними вместе…
Сколько таких силуэтов проносится мимо на нашем пути. Порой лишь слегка задев нас краешком рукава, а порой одним своим появлением в одночасье полностью меняют нашу жизнь…
И за каждым из них кроется своя история, свои мысли, свой мир… Мимолетные встречи на долгом пути….
Энск встретил меня летним теплом и свежим воздухом.
Все-таки вдали от Москвы дышится гораздо легче, чем в пыльном и провонявшем бензином мегаполисе. И никакое количество парков и чахлых, якобы зеленых насаждений ситуацию изменить не сможет.
Энск конечно тоже считается городом но по сравнению с таким монстром, как Москва это даже не смешно.Энск это провинция. Причем махровая.
Жизнь в городке течет неторопливо и размеренно, даже несколько лениво. Люди в отличии от вечно куда-то спешащей и суетливой Москвы никуда не торопятся, не бегут сломя голову пытаясь догнать вчерашний день, они просто живут. Живут так, как привыкли, как жили их отцы и деды. А так же отцы отцов и деды дедов… Время течет но меняется лишь внешний антураж, суть остается неизменной.
Зато какой тут воздух. Ни тебе паров бензина, ни вони раскаленного солнцем асфальта, ни цементной пыли. Сплошная благодать.
Я обойдя платформу спустился к реке по лавам осторожно перебравшись через мутный, неширокий поток принялся подниматься по тысячи раз хоженной, знакомой тропинке бегущей по пологому склону вверх, к отчему дому.
Я шел и с наслаждением вдыхал пропитанный запахом трав, ветра и солнца воздух, впитывал в себя стрекот кузнечиков в высокой траве, щебет птиц в зарослях бузины… На какой-то миг мне вдруг показалось, что я стал частью этого мира, а мир стал частью меня… Всего лишь мгновение, но это мгновение я не забуду уже никогда.
Ведь каждое прожитое нами мгновение остается с нами навсегда, возможно и не только здесь… Но и там, за кромкой бытия…Оно остается с нами, а мы остаемся в нем. Навсегда. Как знать, ведь ничто не проходит бесследно.
Пройдя по тропинке между заросших высокой травой заборов я вышел на улочку оказался почти на месте.
Перегнувшись через калитку я открыл щеколду и вошел внутрь двора.
Пацан сидевший на ступеньках крыльца сощурившись присмотрелся ко мне и явно сделав какие-то выводы откинулся назад и громко крикнул в распахнутую дверь дома.
— Мааам! Выходи, тут дядя Глеб приехал.
Значит это мой племянник, Димка. Хотя и так мог бы догадаться. Пусть в последний мой приезд и был он совсем еще мальцом, а теперь гляди-ка как вытянулся, не признать фамильных черт я не мог. Хорошо знакомые мне по отражению в зеркале глаза, нос, уши… Одного взгляда достаточно. Да и в конце концов, кому еще здесь командовать, как не Димке. Старший сын как никак.
В доме что-то гулко громыхнуло и на пороге вытирая полотенцем мокрые руки появилась Танька. Моя единокровная сестра.
Я смотрел на нее и теплая волна воспоминаний о детстве, о юности нахлынули на меня. .. Танька, родители, друзья… И конечно же Люба. Моя Любовь. Первая, а возможно и единственная Любовь…
— О Какими судьбами? Уж не чаяла и увидеть тебя братец. — Невесело усмехнулась сестра.
— Да вот, так уж получилось- развел я руками.-Пустишь пожить на недельку, сестренка?
Танька сложила полотенце и как всегда аккуратно повесила его на перила.
— Хоть ты сюда дорожку и позабыл почитай, но это и твой дом Глеб. И здесь тебе всегда рады…. С Веркой чтоль поссорились?-Она вопросительно посмотрела на меня.
— Ну, если это можно так назвать. Думаю разводится будем.
Я снова посмотрел на племянника и только тут сообразил, что после многолетней разлуки заявился к самым близким мне людям с пустыми руками. Вот недотепа-то. Да и мыльно-рыльные нужны. Носки с трусами опять же….
— Таань. Я отлучусь на полчасика. Я быстро.
Танька понимающе кивнула.
Самый крупный магазин в Энске само собой располагался на вокзальной площади и представлял из себя двухэтажное типовое здание универмага еще советской постройки. По крайней мере так было во времена моей юности. Не думаю, что за эти годы что-нибудь существенно изменилось, нынешние хозяева вряд ли готовы раскошелится на что-нибудь большее чем легкий косметический ремонт и внешнюю отделку.
Я шел по улице и смотрел по сторонам узнавая родные места, хотя многое и изменилось. Но что-то все-таки оставалось незыблемым. Я узнал большой дом под красной ондулиновой крышей в глубине цветущего яблоневого сада. На крыльце стояла молодая светловолосая, голубоглазая женщина и о чем-то оживленно беседовала с пожилым коренастым мужчиной исконно славянской наружности.
Что купить племяннику вопроса не возникало. Едва завидев на витрине вполне приличный планшет я понял, что подарок найден. Мишке, Танькиному мужу зная, что он заядлый рыбак был приобретен набор воблеров. Сам я совсем не рыбак и что это за хрень понятия не имею но продавщица сказала, что на рыбалке вещь нужная. Поверил на слово и купил. Авось не промахнусь. Но на всякий случай взял еще и литровый пузырь вискаря. Это уж точно лишним не будет.
А вот с подарком для самой Таньки вышла засада. Поломав голову в конце концов остановился на пусть и не новой но вполне надежной и что самое главное удобной модели смартфона.
Помню Танька говорила, что Мишка до сих пор так и работает на своем "Мехзаводе" и с зарплатами там не ахти.
Затарившись всем остальным я сложил покупки в тут же приобретенный объемистый рюкзак и забросив его на спину отправился домой.
Каким шальным ветром меня занесло к дому, где жила Люба понятия не имею. Я просто шел погруженный в собственные мысли, а ноги сами несли меня к знакомому дому.
Зачем? Почему? У меня не было ясного ответа. Да если честно то и никакого не было. Кажется ведь все осталось в прошлом, быльем поросло или все-таки нет?
Я стоял у калитки и смотрел во двор. Люба была там. Они с каким-то мальчишкой стояли ко мне спиной и не видели меня. Люба развешивала на растянутые по двору веревки выстиранное белье, которое ей подавал пацан беря его из стоящего рядом с ним таза.
В какой-то момент она видимо почувствовав на себе мой взгляд обернулась. Меня она узнала сразу. и тут же замерла.
Мы стояли и смотрели друг на друга. Молча. Мальчишка что-то спросил у матери но та не ответила и он поняв куда она смотрит тоже обернулся.
Наши глаза встретились и я остолбенел. На меня смотрел я сам… Но я в тринадцать лет.
Окончание следует.
