В небе вспыхнула ослепительная молния, последние раскаты грома потонули в шуме хлынувшего дождя. Теплые капли падали на лицо и плечи, приятно освежая после жаркого дня. Я так и сидела, облокотившись спиной на Сашку, не в силах посмотреть на него и мечтала оказаться где угодно, только не здесь. Стараясь как можно скорее привести себя в подобающий вид, пыталась застегнуть пуговицы на рубашке. Получалось плохо, пальцы будто онемели и не слушались меня. Сашка, как назло, запустил руку в мои мокрые волосы, захватил одну прядь и водил по всей длине. От удовольствия я чуть глаза не закатила. Дело в том, что это еще одна моя слабость — просто обожаю, когда мне гладят волосы. Признаваться в этом не хотелось, еще подумает, что любое прикосновение вызывает во мне сексуальный отклик. Чтобы как-то сгладить неловкий момент, я говорила все, что приходило в голову. Сбивчиво, путано, перескакивая с одной темы на другую. Прекрасно понимала, что несу чушь, но никак не могла остановиться.
Ника продолжала вести бессвязный монолог, который не имел начала и все никак не хотел подходить к концу. Саша почти не слушал, но заметил, что негромкий тонкий голосок начинает его завораживать. Надеясь прервать словесный поток, он легонько потряс ее за плечо. Ника наконец замолчала, повернулась к нему, а потом быстро вскочила, явно намереваясь поскорее уйти. Саша поймал ее за руку, удерживая на месте, и вопросительно взглянул.
— Кажется, я сегодня голову перегрела. На меня затмение нашло, понятно? Даже уже и не помню, что сейчас было, — она попыталась освободить руку, но он не отпустил. — И вообще, ты слишком много себе позволил, я ни о чем таком не просила!
— А ты молодец, Веснушка! Лучшая защита — это атака, да? — он рассмеялся, восхищенный ее логикой и неподдельной непосредственностью. — Хорошо. Можешь идти, только поцелуй меня на прощание. Тогда и я обо всем забуду.
— Ты уже целовал меня, это я помню, — она все-таки вырвала руку и смахнула с лица мокрые волосы.
— Не выдумывай. У тебя башка болталась из стороны в сторону, я просто зафиксировал ее, чтобы ты шею не свернула, — Саша улыбнулся и пожал плечами. — Я бы использовал руки, но они были заняты.
Он снова смотрел на меня насмешливым взглядом, вся симпатия в миг растаяла. Я вдруг представила, как он будет со смехом рассказывать об этом своим друзьям. Стало обидно, по щекам пошли красные пятна. Хотелось отмотать время назад и стереть этот эпизод из своей жизни. Дождь усилился, стал злым и холодным. Ничего не ответив, я развернулась и пошла к выходу. Но на этом мои злоключения не закончились: дверь открылась, и я лицом к лицу встретилась со своей мамой.
Анастасия настолько погрузилась в свои мысли, что вздрогнула от неожиданности. Она никак не ожидала встретить Нику, тем более в компании Саши. Чем они могли тут заниматься в такое время? Почему дочка покраснела как помидорина? Почему на ней его рубашка? Вопросов слишком много, а ответы напрашивались сами собой. Они никогда не были дружны, почти не общались и виделись крайне редко. Более того, Вероника сильно рассердилась, когда узнала, что Саша собирается вновь к ним приехать. В последнее время, однако, все изменилось. Было трудно не заметить, как Ника смотрит на него, как блестят ее глаза, как она прихорашивается каждое утро. Сегодня они даже ездили вместе к речке. Неужели между ними что-то есть? Настя качнула головой, не хватало еще начать ревновать этого парня к своей дочке.
— Присаживайся, виолончелистка. Помокни вместе со мной, — Саша подвинулся и похлопал по шезлонгу. — Держу пари, ты сбежала сюда от храпа, я даже из своей комнаты его слышу. Все хочу проверить, не держите ли вы в спальне медведей, как минимум двух-трех.
От этих слов Ника сразу переменилась в лице. Она даже рот открыла, но так и не произнесла ни слова. Ей не понравилась его фамильярность или… Или это тоже ревность?
— Ник, — Настя повернулась к дочери и показала глазами на рубашку. — Ты вся просвечиваешь, иди к себе, переоденься, а то еще простудишься.
Воцарилось гнетущее молчание. Я осмотрела себя. Рубашка намокла и прилипла к телу, а еще была застегнута криво, не на ту пуговицу, но ни разу не просвечивала. Дело вовсе не в заботе или неловкости, просто мама хочет остаться с ним наедине! Я так разозлилась, что даже забыла еще раз покраснеть. Что ж, пусть сидят под дождем и милуются, не буду им мешать. Пожелав добрых снов, быстро ушла в свою комнату и первым делом сорвала с себя рубашку, бросив ее на пол. С волос капала вода, по коже пробежали мурашки. Я насухо вытерлась полотенцем и надела длинную ночную сорочку. Стоя у двери, расчесывала волосы и невольно прислушивалась. Их не было минут пять, но казалось, что прошла уже целая вечность. Наконец раздались шаги, Сашка что-то сказал и мама рассмеялась. Стало тихо. Они разошлись по своим комнатам или нет? Я не выдержала и решила использовать рубашку как повод узнать, что происходит. Глубоко вздохнув, подошла к его комнате, но не решалась войти, боялась, что он там не один.
Несмотря на проливной дождь, было душно и жарко. Саша быстро переоделся в сухую одежду и открыл окно. В комнату ворвался свежий ветер, а заодно и летящая на свет мошкара. Он был уверен, что Ника зайдет к нему, даже не сомневался в этом. Ей будет трудно понять, но он специально говорил с Настей в игривой манере, переводил все внимание на себя. Если бы начались вопросы, Ника сразу выдала себя с головой. Саша улыбнулся. Она не способна скрывать эмоции, они видны на ее лице так же отчетливо, как веснушки на носу. Дверь тихо открылась. Вероника вошла, бросила в него мокрую рубашку и выжидательно посмотрела. Говорить она не собиралась, только слушать. Саша с радостью отложил бы все разговоры до утра, он испытывал необычайный прилив вдохновения и очень хотел порисовать.
— Ты хотела вернуть рубашку? Или проверить один ли я тут? — Саша подошел к мольберту и прикрепил к нему лист. — И то и другое ты сделала, теперь можешь идти.
Ника молчала и явно не планировала никуда уходить. Саша устало вздохнул и посмотрел в окно. Стоя рядом с Настей на крыше, он немного приобнял ее. Она сразу сделала шаг в сторону. Всего один шаг, но он говорил лучше всех слов — для нее все закончилось.
— Прошлым летом… Ты все не так поняла. У меня ничего не было с твоей мамой. Она играла для меня на виолончели, а я поцеловал ее и получил пощечину. Всё. Конец истории, — на несколько минут в комнате воцарилась тишина. — Не думай о ней плохо, Настя даже повода мне не давала. Она слишком благодарна твоему отцу и никогда его не предаст, даже несмотря на то, что никогда не любила этого старого дурака.
Это ложь, но правда редко приходится людям по вкусу. Саша сказал это только ради Насти, что думают о нем, его волновало мало. Он знал достаточно много. Знал, почему Настя вышла замуж за отца и почему никогда его не оставит. Но говорить об этом Нике, определенно не стоит.
— Ты не думал о папе, когда целовал ее? Не думал, как ему было бы больно, узнай он обо всем? — Ника смотрела в пол и говорила почти шепотом.
— Я ни о чем не думал, просто поддался моменту. На меня нашло затмение. Уж ты должна меня понимать, — он не стал выбирать слова, ему хотелось поскорее закончить этот разговор.
— Почему ты такой? Там у речки, ты был совсем другой. Даже смотрел на меня иначе, — Ника вздохнула и подошла к нему. — Злишься на него из-за того, что он ушел от вас? Но я ведь не виновата в этом. Ты никогда не замечал меня, только шутил, задевал, смеялся. Даже по имени первый раз назвал только когда… — она не договорила, но Саша понял, что она имела в виду. — А ведь мы могли бы стать, если не братом и сестрой, то хотя бы друзьями. Я всегда этого хотела, даже несмотря на то, что ты эгоистичный сноб.
— Ладно, Вероника, — он специально сделал акцент на ее имени. — Давай начнем с чистого листа. С завтрашнего дня будем лучшими друзьями. Я тоже этого хочу, — Саша присел на подоконник и усмехнулся. — Ты забудешь каким высокомерным засранцем я был, а я забуду о том, что было на крыше. Друзья? — он протянул руку, желая скрепить это предложение.
Еще мгновение назад я чувствовала злость и разочарование, но стоило дотронуться до его руки, как по телу прошли приятные импульсы. Между ног покалывало сотнями невидимых иголочек, подсознание рисовало непристойные картины. Это ненормально, что он так на меня действует. Даже спихнуть на него вину не получается, никаких заигрываний или провокаций с его стороны нет и не было. Ужасно, но я хочу его так сильно, что начинаю сходить с ума. Саша сказал с завтрашнего дня, верно? Я села к нему на колени и обняла за шею. Он явно не ожидал этого, в его красивых кофейных глазах даже промелькнуло смущение. Это порадовало меня и добавило уверенности.
— С завтрашнего дня? — я провела губами по линии подбородка, ощущая, как приятно колет его отросшая за день щетина. — Если ты хочешь попросить прощение за все время, что не обращал на меня внимание, то сейчас для этого самый подходящий момент.
Мне вспомнился недавний сон, в нем я была дерзкая и раскованная. Отбросив все страхи, вдруг представила, что все это мне просто снится. Можно ущипнуть себя за локоть и сразу проснуться. Я встала, собрала подол длинной ночной сорочки, и одним взмахом сняла ее через голову. Вот и все, мой ход сделан, а теперь… Будь что будет!
Саша редко чему удивлялся, но сейчас происходило то, чего он совсем не ожидал. Сняв сорочку, она зацепила резинку белья и стянула трусики. Он завороженно проследил, как они плавно упали к ее ногам. Было невозможно оторвать взгляд от небольшой, но упругой груди с розовыми сосками и узкой полоски волос на лобке. Ника спокойно стояла рядом, лишь учащенное дыхание выдавало ее волнение. Внутренний голос твердил ему, что лучше остановиться, ведь утром она почти наверняка будет смотреть на все иначе. Ника приблизилась и прошептала на ухо совсем другое, куда более убедительное. Пути назад не было, он провел рукой по ее щеке и поцеловал в губы.
У него было много подружек и достаточно похождений с ними, но таких ярких эмоций он не испытывал еще никогда. Они даже до кровати не сумели дойти, так и стояли посреди комнаты. Из-за разницы в росте приходилось сгибаться в три погибели, но это мало его волновало. Ничего не соображая, он целовал ее тонкую шею, ключицу с чувственной ямкой и хрупкие плечи. Ника закрыла глаза, вздрагивала от каждого поцелуя и подгибала колени, из-за чего приходилось удерживать ее за талию. Она не играла и ничего не изображала, просто полностью отдалась своим ощущениям и это влекло сильнее всего.
Меня еще никто и никогда так не ласкал. Я пребывала в полной эйфории, впитывала каждой клеточкой этот чистейший экстаз. Где-то в глубине сознания промелькнул вопрос, как мне удалось довести его до такого состояния и почему с Юрой ничего подобного не происходило? Сашка сжимал мою грудь, накрывал губами сосок и нежно его покусывал. Казалось, он хочет меня съесть. Мне все равно — пусть ест, лишь бы не останавливался. Теплая ладонь прошлась по спине до ягодиц, чуть задержалась на ложбинке между двумя округлыми половинками. Если бы Сашка не прижимал меня к себе, я бы точно сползла на пол. Его рука переместилась на промежность, подушечка большого пальца начала выписывать восьмерки вокруг клитора. Ох ты ж, ежик! Что он со мной делает?!
Ника была на грани, она тяжело дышала, взгляд затуманился. Саша раздвинул влажные половые губы, легко скользнул пальцем внутрь, от чего ее бедра непроизвольно качнулись навстречу его руке. Она забилась, как рыба без воды, жалобно скулила и тыкалась губами в его шею.
Когда я ласкаю себя, то могу все контролировать. Мне нравится оттягивать тот самый момент, нравится дразнить себя и продлевать удовольствие. Сейчас же от меня ничего не зависело. Сладостное, трепетное наслаждение разливалось по всему телу, еще чуть-чуть и я улечу на небо. Нет, так не пойдет, мы должны испытать это вместе. Ловя ртом воздух, я изогнулась до хруста в позвоночнике, вырываясь из крепких объятий. Не дав себе времени подумать, потянула вниз его шорты и залезла на стол.
Сидя на столе, призывно разведя ноги, она поманила его к себе пальчиком. Рыжие волосы струились по плечам, в тусклом свете лампы они сияли, как пламя огня. Кто она такая? Неужели та самая девчонка, которую он никогда не воспринимал всерьез и считал дурнушкой? Сейчас она была невообразимо красива! Сводящее с ума сочетание скромности и порочности, против которого было невозможно устоять. Саша вошел в нее так глубоко, насколько это было возможно, судорожно сжимая ее бедра дрожащими руками. Ника охнула и вцепилась в его плечи.
Мне казалась, что я купаюсь в океане блаженства. Мы идеально подходили друг другу, даже не думала, что бывает такое единение тел. Каждый толчок отдавался острым всплеском удовольствия, лоно сжималось и разжималось, накрывая меня огненной волной. Напряжение стало невыносимым, и я больше не могла сдерживаться.
Ника сделала резкое встречное движение, выгнула спину и что-то пропищала. Мышцы живота завибрировали, будто она смеялась и не могла остановиться. Чтобы не завалиться на стол, она ухватилась за Сашу и уткнулась головой в грудь. Он чувствовал, как непроизвольно сокращаются стенки влагалища, обволакивая его и даря свое тепло.
Горячая вспышка внизу живота полностью оторвала меня от реальности, я даже не заметила, как он вышел из меня. Пришла в себя, лишь когда мощные струи спермы брызнули мне на грудь. Я опустила глаза и размазала белую жижу по своему телу.
— Прости, но лучше так, чем куда-то еще, — Саша открыл стол и протянул ей влажную салфетку. — Не думаю, что мы сильно порадуем твоих родителей, подарив им карапуза.
Ника быстро сходила в свою комнату, чтобы принять таблетку, а потом улеглась в его кровать. Ей явно не хотелось на этом останавливаться. Она еще раз удивила его, когда рассказывая о городах, в которых мечтала побывать, вдруг прервалась и начала ласкать себя. Саша почему-то подумал о ее дружке, мальчишке-недотёпе с пушком на губе. Какой же он идиот, что упустил такую девчонку! Их второй раз получился не менее приятным и чуть более долгим. Ника, напрочь забыв о скромности, села на него верхом, оседлав как опытная наездница, и плавно раскачивалась, постепенно ускоряя темп. Ее длинные волосы, падая на грудь и лицо, щекотали при каждом движении. Глаза сверкали странным повелительным блеском, словно она поняла, что он бесповоротно попал в ее сети.
— Между нами определенно есть химия, — заметила Ника, когда они пришли в себя. — Тебя не слишком смущает, что я твоя сестра?
Она произнесла это таким спокойным тоном, будто поинтересовалась, который сейчас час. Саша только пожал плечами и поцеловал ее в кончик носа. Ника собиралась сходить в душ, но так вымоталась, что почти сразу уснула, положив голову ему на плечо. К нему сон идти не хотел. Размышляя над ее словами, он вспоминал разговор с отцом. Пару лет назад тот все ему рассказал, посчитав, что повзрослевший сын сможет его понять. Но ведь Ника ни о чем не знает. Или знает?
Настя долго лежала без сна, слушая храп мужа и стучащий по окнам дождь. В тот день тоже была гроза… Какая-то студенческая вечеринка, красивый парень, флирт, поцелуи, вино, а потом его маленькая комната на проспекте Шолохова… Глупая и наивная дурочка! Когда пришли двое его друзей, ей стало по-настоящему страшно… Они отпустили ее только под утро, Настя с трудом дошла до своего общежития. Вскоре случилось именно то, чего она больше всего боялась. Месячные запаздывали, ее стало часто тошнить и уже не было сомнений, что она беременна. Настя не хотела ребенка, даже мысли такой не допускала и ни за что не поменяла бы решение, если однажды не разрыдалась прямо на лекции в институте. Олег был не только ее преподавателем, но другом семьи. Настя сама не знала, почему доверилась ему и все рассказала. Это он убедил ее сохранить ребенка, снял квартиру и помогал, чем только мог, а незадолго до родов сделал ей предложение. Они решили назвать дочь Вероникой — победительницей, пришедший в этот мир несмотря на все обстоятельства. Настя так и не смогла полюбить Олега, но каждый раз глядя на Нику, мысленно благодарила его за все. Она посмотрела на спящего мужа и провела рукой по его щеке. Храп стал несколько тише. Настя улыбнулась и поцеловала его в лоб.
Я просыпаюсь среди ночи и несколько секунд стараюсь понять — сон это или нет? Лежу на кровати и просто смотрю в потолок, прекрасно понимая, что уснуть уже не смогу. В комнате темно, лишь лунный свет полосками пробивается сквозь жалюзи. Нет, на сей раз это точно произошло наяву. У меня еще никогда не было такого порочного и волшебного секса. Даже странно, но я не чувствую ни стыда, ни неловкости, если только от того, что мне это понравилось. Состояние, в котором я сейчас пребываю, можно описать лишь одним словом — эйфория. Меня интересует один вопрос: знает ли Сашка, что я ему не сестра? Сама я узнала пару лет назад, случайно услышав разговор родителей. Восприняла спокойно, ничего в моей жизни не изменилось. Настоящий отец — тот, кто воспитал меня, любил и всегда приходил на помощь. Других мне не надо. Стоит ли сказать об этом Саше? Пожалуй, пока не стоит. В нашей страсти есть что-то тайное, волнующее, манящее. Мне хочется снова поддаваться этому искушению и вновь сорвать запретный плод.
Не знаю, что будет дальше и к чему приведут наши отношения. Перед тем как я уснула, Сашка попросил меня об одном: не влюбляться в него. Вот еще! Даже мыслей таких нет! Но впереди у нас две недели… и кто знает, не влюбится ли он в меня сам?