У мамы Майкла все идет своим чередом. Часть 3

Они вышли из хижины и направились в комнату в павильоне. Павильон представлял собой круглое здание, стоявшее на одном конце курорта. Фасад был отделан мореным деревом, а завершала его остроконечная терракотовая крыша. Майкл и Сюзанна заметили, что другие обнаженные пары, некоторые из которых держались за руки, приближаются одновременно. Они выстроились в очередь, чтобы войти в двойные двери, которые были распахнуты настежь.

Внутри павильон представлял собой просторную круглую комнату с полом из мореного дуба, на который был постелен ряд больших белоснежных ковриков, которые, казалось, были сделаны из мягкого материала толщиной в пять сантиметров. Стены комнаты были увешаны большими зеркалами. Высоко на стенах, над зеркалами, матовые оконные стекла пропускают свет снаружи. Когда Сюзанна и Майкл вошли в дверь, их поприветствовал Томас, мужчина, который разговаривал с ними за завтраком. На нем был белый халат. Он указал им на циновку у стены в дальнем конце комнаты. Сюзанна и Майкл сидели рядом друг с другом на коврике и ждали начала программы. Другие пары заполнили коврики вокруг них. Трой и Лиза сидели вместе ближе к середине комнаты. Дрю и Кейт, пара, которую они видели трахающейся в лесу ранее, сидели сразу слева от них, у стены. Они сидели близко друг к другу, и Дрю держал руку на внутренней стороне бедра Кейт, рядом с ее киской, как заметил Майкл.

Майкл насчитал четырнадцать пар. Он предположил, что их возраст варьировался от тридцати до шестидесяти. Было очевидно, что он был самым молодым человеком в комнате. Двенадцать пар были мужчина-женщина, в одной было двое мужчин, а в другой — две женщины.

Хлопок в ладоши привлек всеобщее внимание. Томас стоял рядом с пустым ковриком в центре комнаты. Рядом с ним стояла седовласая женщина в таком же халате.

— Добро пожаловать всем, — обратился Томас к группе. — Меня зовут Томас, и я буду вести сегодняшнюю сессию вместе со своей партнершей Адией. Я вижу несколько знакомых лиц, так что я знаю, что вы уже проходили через это раньше, и мы рады, что вы вернулись. Что касается остальных из вас, я полагаю, вы что-то слышали об этой программе, но если нет, я вкратце расскажу вам об этом. Здесь есть только одно правило, и оно заключается в том, чтобы уважать себя, своего партнера и всех остальных. Из-за интимного характера нашей сессии мы просим вас уважать частную жизнь других людей и не рассказывать о том, что происходит, и не раскрывать имена участников никому, кого вы знаете со стороны. То, что происходит здесь, остается здесь.

Майкл взглянул на лицо своей мамы, пока Томас говорил. Она нахмурила брови. На ее лице появилось выражение замешательства и неуверенности. По мере того как Томас продолжал говорить, в ее взгляде росло беспокойство. Описание программы Томасом не соответствовало маминому представлению о ней.

— Мы с Адией проведем с вами наше сегодняшнее занятие, которое продлится около двух часов. От вас не требуется следовать за нами или подражать тому, что мы делаем. Вы можете выражать свою интимность и сексуальность так, как вы и ваш партнер согласны это делать. Но я рекомендую вам с самого начала последовать нашему примеру, начинать медленно и наращивать усилия, чтобы укрепить доверие и общение, прежде чем двигаться дальше.

С этими словами Томас и Адия сняли свои одежды, чтобы показать свои обнаженные тела. Майкл подумал, что для пожилых людей они выглядят неплохо. У них были морщины, а грудь Адии обвисла, но оба были худыми и подтянутыми. Соски Адии были почти вишневого оттенка.

— Идите вперед и сядьте лицом к своему партнеру, — сказал Томас. — Сядьте достаточно близко, чтобы вы могли легко касаться друг друга.

Майкл и Сюзанна заерзали на своем коврике. Сюзанна наклонилась к Майклу и прошептала ему на ухо.

— Что-то здесь не так. Это не то, чего я ожидала.

— Давай пока просто подыграем, — сказал Майкл.

Сюзанна кивнула, когда они посмотрели друг на друга. Ее глаза забегали по комнате. Майкл не сводил глаз со своей мамы, наблюдая за ее замешательством.

— Для начала, — продолжил Томас, — опустите руки по бокам, чтобы ваше тело было полностью открыто. Потратьте несколько минут на то, чтобы посмотреть на своего партнера. По-настоящему посмотрите на них. Начните сверху и опустите глаза вниз. Старайтесь замечать то, чего вы, возможно, раньше не замечали. Подумайте о том, что вы находите прекрасным в своем партнере.

Майклу было нетрудно это сделать, потому что в его маме было много прекрасного. Он много смотрел на нее за последние 24 часа и чувствовал, что хорошо узнал ее тело. Но, присмотревшись к ней еще пристальнее, он заметил то, чего раньше не замечал. Он попытался подобрать название цвету ее волос, но не смог. Это не поддавалось описанию. Они были светлыми, но это было не так. Внимательно присмотревшись, он заметил отдельные пряди волос, которые поднимались и ниспадали с ее лица свободным вьющимся каскадом. Каждая прядь была разной. Чем больше он пытался выразить словами то, что видел, тем больше у него ничего не получалось.

Следующее, что заметил Майкл, были глаза его матери. Они были широко раскрыты и искали его собственные. Майкл увидел в них неуверенность. Его мама не знала, что произойдет дальше, и она не знала, что делать. Майкл одними губами сказал ей — Все в порядке, — и она кивнула, хотя он не был уверен, что она действительно чувствовала, что все в порядке

Его взгляд задержался на ее груди, пухлой и набухшей, лишь немного обвисшей от среднего возраста. Соски были твердыми и розовыми, направленными на него. Если глаза его мамы казались неуверенными, почти робкими, то ее соски выглядели бесстрашными и нетерпеливыми. Майкл почувствовал внезапное желание взять их в рот, поцеловать и пососать.

— Пока нет, — подумал он.

Взгляд Майкла скользнул вниз по плоскому животу и тонкой талии его мамы, остановившись, наконец, на щели между ее ног. Поверх нее была хорошо подстриженная светлая прядь волос, такая же, как у нее на голове. Он не мог видеть это так хорошо, как ему хотелось, потому что она сидела, скрестив ноги. Он не был уверен, разрешено ли прикасаться к ней на этом этапе программы, но все равно сделал это, слегка положив руки ей на колени. Сюзанна раздвинула ноги в ответ на прикосновение Майкла.

Майкл подумал, что так было намного лучше. Теперь киска его мамы была полностью открыта и выставлена ему напоказ, как это было ранее этим утром. Она лежала перед ним, как распустившийся нежный цветок.

— Ты — цветок, а я — пчела, мама, — подумал Майкл. — Я собираюсь исследовать тебя, прикасаться к тебе и пробовать тебя на вкус.

Майкл был удивлен смелостью своих мыслей о маме. Волна желания захлестнула его. До этого момента возбуждение Майкла было подавлено явной необычностью уик-энда. Но его больше не удерживали. Майкл быстро посмотрел вверх и вокруг себя, на другие пары, пялившиеся на части тела друг друга.

— Это просто кучка возбужденных людей, которые хотят заняться сексом друг с другом на глазах у других людей, — подумал он. — Мы не учимся общению. Мы — кучка эксгибиционистов и вуайеристов, получающих удовольствие, занимаясь этим в группе, и нам говорят, что это нормально, потому что мы узнаем что-то об интимности или о чем-то еще.

Майкл посмотрел на свою маму, которая пристально смотрела на его твердый член, направленный на нее. Его кончик был менее чем в полуметре от раскрытых губок ее киски. Мысль о том, насколько они были близки, сделала его еще тверже. Майкл был поражен тем, какой пассивной выглядела его мама. Она не была пассивной по натуре. Напротив, в большинстве ситуаций его мама была уверенной в себе и напористой. Но сейчас она казалась подавленной и неуверенной. Было очевидно, что она поняла, что эта программа оказалась не такой, как она ожидала, и что она не знала, что с этим делать.

Размышления Майкла были прерваны Томасом, который снова обратился к группе.

— Вы потратили несколько минут, используя зрение. Надеюсь, вы увидели в своем партнере что-то такое, чего, возможно, не видели раньше. Следующий шаг — это осязание. Один из вас возьмет вашу руку и прикоснется к какой-нибудь части тела вашего партнера. Почувствуйте их кожу так, словно вы впервые это чувствуете. Подумайте о том, каково это на ощупь на ваших пальцах. Представьте, как энергия течет между вашими пальцами и их кожей.

Майкл и Сюзанна уставились друг на друга в ответ на его указание, и ни один из них не пошевелился ни на мгновение. Затем Сюзанна подняла руку и коснулась щеки Майкла. Она провела пальцами по маленькому кругу на его коже. Майкл был удивлен зарядом, который он почувствовал от ее прикосновения. Электричеством, прошедшим от кончиков ее пальцев к его лицу. Он никогда не испытывал такого сильного эротического чувства от такого простого, казалось бы, несексуального жеста. Его мама ничего не сказала, но они уставились друг на друга, когда она дотронулась до него. Все, о чем Майкл мог думать, — это прикосновение ее пальцев к его лицу и твердость его члена, направленного прямо на мать. Он остро осознавал, что после почти 24 часов постоянной визуальной стимуляции он так и не кончил.

Прошло несколько минут, и Томас заговорил снова.

— Хорошо, — сказал он. — Теперь пришло время вашему партнеру ответить взаимностью. Прикоснитесь к своему партнеру, но прикоснитесь к нему не там, где он прикасался к вам. Где бы вы ни прикасались к ним, сосредоточьтесь на том, какие ощущения они вызывают у вас на ощупь. Представьте, что ваша энергия течет от вашего пальца к коже вашего партнера и обратно.

Майклу захотелось закатить глаза. Слова Томаса показались ему полной чушью. Он знал, как ему хотелось прикоснуться к своей маме, и ему не требовалось много высокопарных наставлений о потоке энергии.

Он приложил палец к верхней губе своей мамы. Глаза Сюзанны расширились, как будто она была удивлена смелостью прикосновения своего сына. Лицо Майкла было спокойным, не выражая никаких эмоций. Кончик его указательного пальца провел по всей длине ее верхней губы, а затем скользнул вниз, очерчивая полноту нижней губы. Майкл никогда раньше по-настоящему не обращал внимания на губы своей мамы, но сейчас он обратил на них внимание — их мягкость, их розовый оттенок, то, как они блестели в рассеянном свете комнаты. Он заметил неподвижность своей мамы, когда его палец скользнул по ней. Ее покорность исследованию его пальца. Нерешительность матери придала ему смелости.

Приложив палец к губам матери, Майкл взглянул на пары вокруг него. Они прикасались друг к другу похожим образом, прижимая руки к лицам или друг к другу, и большинство пар, казалось, были сосредоточены друг на друге. Однако он заметил несколько лиц, украдкой бросавших взгляды на то, что делали другие, как и он сам. Он повернулся обратно к своей маме и решил сделать еще один шаг вперед.

Майкл просунул палец между губами матери и надавил им вперед. Губы Сюзанны дрогнули, и палец Майкла проник ей в рот. Он нажимал до тех пор, пока он не вошел полностью. Его мама ничего не могла сказать и в ответ уставилась на Майкла широко раскрытыми, удивленными глазами. Майкл наслаждался теплом и влажностью материнских губ на своем пальце. Он двигал им по кругу, против густого завитка ее языка.

Он вытащил его почти до конца, пока только кончик его пальца не остался между ее губами, а затем он просунул палец обратно, с большей силой, чем раньше. Сюзанна попыталась что-то сказать, но не смогла, поскольку палец Майкла был у нее во рту. Затем Майкл начал вводить палец в рот своей матери и вынимать его из него в медленном чувственном ритме. Глаза Сюзанны расширились еще больше.

На заднем плане Майкл слышал, как Томас время от времени давал указания или подбадривал, но Майкл был так поглощен игрой с матерью, что едва слышал его.

— У всех все отлично, — сказал Томас. — Почувствуйте чувственную энергию вокруг вас и вашего партнера и позвольте ей течь через ваше тело к их телу. Позвольте энергии соединить вас.

Майкл ничего не знал о потоке энергии, но ему нравилось ощущение, когда он трахал пальцем рот своей матери. Вот как это ощущалось: он трахал ее. Майкл был удивлен собственной смелостью и напористостью. Ему это нравилось. Он знал, что его мать тоже знала, что ему это нравится, потому что его член торчал прямой стрелой, направленной на нее. Полная пурпурная головка была не более чем в тридцати сантиметрах от щели ее киски.

Если его матери и не нравился трах в рот, который она получала, она этого не показывала. Она пассивно сидела перед ним, и ее рот принимал каждое движение его пальца. Значит, она не была пассивной. Майкл почувствовал давление маминых губ на свой палец, когда она посасывала его. Он увидел, как сжались ее щеки. Он потерял счет тому, как долго они поддерживали ритм его пальца у нее во рту.

Томас заговорил снова.

— Это верно. Почувствуй поток. Принимать вещи такими, какие они есть. Теперь я хочу, чтобы все сделали следующий шаг, который заключается в том, чтобы направить свою чувственную энергию через губы. Почувствуй мягкость своих собственных губ. Сконцентрируйте там свою энергию. А затем, когда вы будете готовы, поцелуйте своего партнера в какую-нибудь часть его тела. Ласкайте его своими губами и ртом. Используйте свой язык. Поделитесь своей любящей, чувственной энергией со своим партнером, используя свои губы.

Настала очередь его мамы, и Майклу стало интересно, что бы она сделала. Он снова оглядел комнату. Разговоры Томаса об энергии казались Майклу бредом в стиле нью-эйдж, но не было никаких сомнений в том, что воздух был пропитан чувственностью. Люди теряли сдержанность, становились ближе, обнимали друг друга. Несколько пар прижимались друг к другу губами. Одна женщина сосала палец ноги своего партнера. Трой пососал правую грудь Лизы.

Сюзанна наклонилась поближе к Майклу.

— Майкл, прости, это совсем не то, чего я ожидала, — прошептала она. — Я не уверена, что мне делать.

— Мама, как он и сказал, просто плыви по течению, — прошептал он в ответ. — Никто здесь не знает, кто мы такие. Если мы встанем и уйдем, то всех потревожим. Давай пока просто продолжим. Ты целовала меня раньше. Найди какое-нибудь местечко, чтобы поцеловать меня, и просто иди дальше. Делай все, что тебе удобно.

Поскольку Майкл и Сюзанна сидели в дальнем конце комнаты от двери, им пришлось бы пробираться мимо комнаты, полной извивающихся обнаженных тел, если бы они хотели уйти. Это выглядело бы неловко и испортило бы настроение в комнате. К тому же, это было бы трудно объяснить. Желание избежать сцены, казалось, убедило Сюзанну.

— Наверное, ты прав, — сказала она. — Это выглядело бы странно, если бы мы внезапно ушли.

С каждым мгновением Майкл чувствовал себя все более комфортно, за исключением того, что его член, казалось, вот-вот лопнет. Ему было интересно, что бы сделала его мама. Он думал, что она поцелует его в щеку, но она этого не сделала. Вместо этого она наклонилась ближе к нему, затем повернула лицо к его шее, там, где она переходила в плечо. Ее губы щекотали, когда касались его кожи. Сначала это был не очень настоящий поцелуй, просто легчайшее прикосновение ее кожи к его. Но он был электрическим. Без сомнения, Майкл почувствовал, как энергия проходит между губами его мамы и его шеей. Он почувствовал, как ее губы подарили ему череду нежных поцелуев — так много, что он сбился со счета. Он никогда не испытывал ничего подобного. Он также чувствовал, что его мама наконец-то поддалась моменту, плывя по течению и позволяя своей собственной чувственной энергии блуждать и исследовать связь со своим сыном. Майкл едва мог поверить в происходящее. Но он тоже был захвачен этим, и почувствовал, как внутри него нарастает желание, вместе с потребностью, которая сдерживалась и почти разрывалась под его твердым членом.

Он положил руку маме на затылок, запустив пальцы в ее густые волосы, одновременно нежно прижимаясь к ней, сильнее прижимая ее губы к своей шее. Сюзанна не сопротивлялась. Она продолжала целовать своего сына.

Майкл оглядел комнату. Атмосфера мягкой чувственности уступала место откровенной сексуальности. Он увидел женщину, покрывающую легкими поцелуями-бабочками головку пениса своего партнера, который был эрегирован, но, как с удовлетворением отметил Майкл, не такой длинный и толстый, как его собственный. Пока мама продолжала целовать его, Майкл другой рукой притянул маму ближе к себе, пока головка его члена не оказалась не более чем в нескольких сантиметрах от ее раскрытой киски. Майклу показалось, что он чувствует тепло, исходящее от нее и обволакивающее его член.

На заднем плане Томас произносил дальнейшие слова ободрения и наставления, но Майкл едва мог сосредоточиться на них, и они звучали все реже, потому что сам Томас был занят тем, что его партнерша Адия целовала его грудь и соски. Майкл смутно слышал, как Томас говорил что-то о сменах, прогрессиях и приливах энергии, но, похоже, комната больше не нуждалась в его указаниях. Схема была установлена, и пары двигались вместе в групповом ритме. Через некоторое время все, казалось, поняли, когда пришло время переходить к следующему акту.

Сюзанна оторвала голову от шеи Майкла, но не раньше, чем игриво прикусила его. Майклу было интересно, оставит ли это какой-нибудь след; он надеялся, что так и будет. Мысль о том, что его голая мама сделает ему засос, возбудила его. Сюзанна снова выпрямилась, глядя сыну в глаза. Ни один из них не был уверен в следующем шаге. Настала очередь Майкла поцеловать ее.

Майкл решил сделать очевидное. Он положил руку на щеку матери, притянул ее к себе и прижался губами к ее губам. Вздрогнув, Сюзанна начала вырываться, но Майкл не позволил ей. Он положил другую руку ей на затылок и свел их вместе, не отрываясь от губ. Сначала ее рот был закрыт, но его губы были твердыми и настойчивыми на ее губах, пока не приоткрылись.

— Майкл… — начала она говорить, пока новые поцелуи не остановили ее.

— Шшш, мам, — прошептал он. — Плыви по течению. — Майкл осознал, что его шепот уже не был таким тихим, как раньше, и ему стало интересно, услышал ли кто-нибудь поблизости, как он сказал "мама". Он был слишком занят, целуя ее, чтобы поднять глаза и выяснить это.

Сюзанна, казалось, наконец-то начала больше плыть по течению. Напряжение в ее теле ослабло, и она расслабила голову в крепких руках сына. Он осыпал ее рот мягкими, быстрыми поцелуями, а затем последовал за ними более жесткий, настойчивый поцелуй, вжимаясь в нее языком, минуя губы и зубы, которые сначала сопротивлялись, но в конце концов уступили его желанию.

Теперь комната была наполнена звуками занятий любовью: стонами и тихими вскриками, чавкающими звуками, шлепками тел друг о друга. Сквозь гул сексуальности снова донесся голос Томаса, хотя он звучал как будто издалека.

— У всех все отлично получается. Почувствуйте эту сексуальную энергию. Позвольте этому течь. Теперь вы свободны двигаться в своем собственном темпе и ритме. Не стесняйтесь прикасаться друг к другу и испытывать сексуальность друг друга в своем собственном темпе. Вы почувствуете синергию между вами.

Майкл наверняка чувствовал это сейчас. Он прижимался губами к губам своей матери, и его язык работал с ее языком. Он положил руку ей на шею и почувствовал учащенное биение ее сердца. Теперь она была совершенно пассивна, позволяя сыну целовать себя так, как он хотел. Он никогда не знал, что его мама была такой покорной, и это взволновало его до глубины души. Он не мог поцеловать ее достаточно глубоко или быстро. Он не мог насытиться ею. Они целовались так еще несколько минут, пока в комнате не возникло то неопределимое, но определенное чувство, что пришло время двигаться дальше.

Когда они отстранились друг от друга, Майкл увидел, что его мама дрожит. Ее глаза были наполнены слезами и неуверенностью. Майкл мог сказать, что она не знала, что делать. Майкл тоже этого не знал. Он оглядел комнату, и везде уровень сексуальной активности повысился. Ноги были широко раздвинуты, члены терлись и сосались, киски облизывались и теребились пальцами. Майкл решил, что, несмотря на то, что настала очередь его мамы, он возьмет инициативу в свои руки и сделает следующий шаг, чтобы снять ответственность со своей мамы. Он колебался, но у него появилась идея. Он наклонился к ее уху.

— Повернись к стене.

Говоря это, он взял ее за плечи, и Сюзанна проследила за направлением его рук. Она повернулась к стене, лицом к зеркалу, которое поднималось из пола. Майкл и Сюзанна увидели отражения своих обнаженных тел. Почему-то это возбудило Майкла еще больше. Это было все равно что наблюдать за самим собой в порнографическом фильме. Когда Сюзанна, наконец, повернулась лицом к зеркалу, Майкл подвинулся к ней сзади, пока его грудь не прижалась к ней сзади, а ноги не оказались разведены в стороны от ее ног.

Майкл прижимался задницей вперед по полу до тех пор, пока головка его члена не коснулась спины матери. Она открыла рот от удивления, и Майкл увидел и услышал, как она подавила крик. По мере того как он продвигался вперед, головка его члена прокладывала восходящую линию вдоль нее, пока его полная, твердая длина не оказалась у нее за спиной. Сюзанна тяжело дышала. Майкл не стал ждать. Он обхватил мать руками, пока они не легли ей на бедра. Затем он оттянул их назад, широко разведя в стороны, полностью открывая своему взгляду мамину киску. Влага блестела между не до конца сомкнутыми губами. Руки Майкла легли на живот Сюзанны, а затем двинулись вверх.

— Майкл… — начала она говорить.

— Мам, все в порядке, — сказал Майкл. — Просто расслабься и плыви по течению, как он и сказал. Все в порядке, мам. — Он сделал ударение на последнем слове, достаточно громко, чтобы, как он думал, кто-нибудь мог услышать. Он мог бы сказать, что его мама задавалась тем же вопросом, потому что она смотрела по сторонам, как и Майкл. Казалось, все были слишком заняты своими делами, чтобы что-то замечать или слышать.

Майкл был удивлен собственной смелостью и напористостью. Он знал почему. Его возбуждение было непреодолимым. Он чувствовал непреодолимую потребность увидеть, прикоснуться и прочувствовать свою маму. Он должен был продолжать продвигать дело вперед. Он должен был сделать следующий шаг.

— Мама, посмотри в зеркало. Посмотри на себя.

Майкл сидел прямо позади своей мамы, но склонив голову набок, поверх ее плеча. Сюзанна перестала оглядываться на своих соседей и посмотрела Майклу в глаза.

— Не смотри на меня, мам. Посмотри на свое тело. Посмотри на свою грудь.

Говоря это, он обхватил ладонями нижнюю часть каждой полной груди и сжал. Сюзанна ахнула.

— Майкл, я думаю, что это слишком…

— Расслабься, — сказал он, обрывая ее. — Расслабься и почувствуй прилив энергии, мама. Ты хотела что-то получить от этой программы. Давай извлечем из этого хоть что-нибудь. Это не то, что ты думала, но мы все еще можем что-то из этого извлечь.

Его руки сжимали и разминали ее полные груди.

— Мам, тебе нравится быть голой? — прошептал Майкл.

— Что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду, как сегодня утром, во время нашей прогулки, сидя на скале, тебе нравилось быть голой передо мной? Тебе понравилось выставлять себя напоказ?

Было трудно вести разговор шепотом, когда вокруг них нарастал шум занятий любовью, поэтому Майкл прижался губами прямо к уху Сюзанны.

— Я не выпендривалась. Я пыталась донести свою мысль, — сказала она.

— Я знаю, что ты была такой, мама. Но тебе это понравилось, не так ли?

— Майкл, я не думаю, что это…

— Мама, — сказал Майкл немного громче, чем раньше. — Ты сама сказала в эти выходные, что важно быть откровенной, честной до конца. Ты сказала, что мы должны открыться. Так что откройся. Скажите мне. Я хочу знать правду и хочу, чтобы ты сказала ее. Тебе это понравилось? Теперь тебе это нравится, не так ли?

Майкл мог сказать, что его матери было нелегко. Она ничего не сказала.

— Да ладно тебе, мам. Скажите мне. Тебе нравится быть обнаженной для меня. Скажи это мне.

Рот Сюзанны открылся и тут же закрылся. Она открылась и снова закрылась. Она изо всех сил пыталась что-нибудь сказать.

— Скажи это, мам, — сказал Майкл. — Скажи, что тебе нравится быть голой передо мной.

— Мне это нравится, — наконец сказала Сюзанна.

— Я так и знал, — сказал Майкл. — И тебе сейчас нравится стоять голой перед зеркалом, чтобы я мог тебя видеть? Тебе это нравится? Скажи это, мама.

— Я… мне это нравится, — сказала Сюзанна.

— Тогда тебе и это понравится, не так ли, мама, — сказал Майкл, беря ее соски между пальцами и потирая их. — Тебе понравится ощущать мои пальцы на себе и знать, что ты демонстрируешь свои сиськи, и что я хватаю их и ощупываю. Тебе это тоже нравится, мам? Расскажи мне.

Майкл увидел в зеркале, как его мать закрыла глаза и выдохнула, когда его пальцы сжали ее твердые соски.

— Скажи мне, — сказал он.

— Да, — сказала она. — Да. Мне это нравится.

Ее слова придали ему смелости, и Майкл сжал и погладил грудь матери с большей силой.

— Открой глаза, мама, — сказал он. — Посмотри, что я делаю.

Сюзанна открыла глаза и посмотрела в зеркало, в то время как ее сын хватал, мял и массировал ее грудь. Она застонала.

— Мне это нравится, мам. Хватать тебя за грудь. Сжимать их. Мне нравится щипать тебя за соски. — Майкл взял один из них большим и указательным пальцами и сильно ущипнул. Сюзанна издала пронзительный писк.

Теперь Майкл был в свободен. Все колебания, которые он испытывал раньше, исчезли. Его руки были на теле мамы, и это было все, о чем он мог думать. Он хотел ее тело. Ему было нужно ее тело. Он знал, что его руки должны были сделать дальше. Майкл увидел запрокинутую голову Сюзанны, закрытые глаза, тихие звуки, срывающиеся с ее губ.

— Открой глаза, мама, — сказал он. — Посмотри на нас.

Сюзанна открыла глаза и снова посмотрела в зеркало на руки сына, лежащие на ее груди. Руки медленно двинулись вниз по ее животу, лаская его по мере того, как спускались. Левая рука Майкла остановилась на ее бедре, отводя его назад. Его правая рука продолжала двигаться. Это прекратилось, когда его пальцы добрались до ее клитора.

— Майкл, что ты делаешь? — прошептала Сюзанна.

— Я делаю то, что хочу делать, мама, — сказал он. — Что мне нужно сделать. — Его палец скользнул по верхней части ее клитора и начал обводить его маленькими быстрыми кругами. Сюзанна застонала.

— Майкл, ты не можешь этого сделать, — сказала она. — Ты должен остановиться. — Но она подалась тазом вперед, чтобы усилить давление его пальца на ее клитор.

— Я не собираюсь останавливаться, мам, — сказал Майкл. — На самом деле ты этого не хочешь. Тебе это нравится. Признай это. Признай это.

Некоторое время Сюзанна ничего не говорила, но наконец слова сорвались с ее губ тихим потоком.

— Это действительно приятно, — сказала она, запрокинув голову.

— Посмотри на себя в зеркало, мама, — сказал Майкл. Сюзанна так и сделала. Двумя пальцами Майкл раздвинул губы своей матери, чтобы и он, и она могли видеть ее раскрытую киску в зеркале.

— О, Майкл, — сказала она.

— Я раскрываю тебя, мам, — сказал он. — Посмотри на себя. Ты выставляешь себя напоказ и раскрываешься с тех пор, как мы сюда приехали. Тебе понравилось делать это сегодня утром, не так ли? Тебе понравилось раскрываться передо мной?

— Майкл, — сказала она. — Я пыталась донести свою мысль.

— Я знаю, — сказал Майкл. — Но это было еще не все, не так ли? Ты хотела покрасоваться. Это тебя возбудило, не так ли? Скажи мне, мама. Скажи мне, что это тебя возбудило.

— Это меня возбудило, — сказала она.

Средний палец Майкла опустился ниже ее клитора, в ее влажность. Он толкнул ее внутрь. Ее киска была тугой и глубокой, но он продолжал толкаться. Он должен был держать свою руку под правильным углом, чтобы его палец мог полностью вжаться в нее. Он услышал, как его мама снова вздохнула и застонала. Когда его палец полностью вошел внутрь, он изогнул его вверх, пока не почувствовал то, что искал, — мягкую губчатую массу. В то время как его средний палец давил на нее, его большой палец надавил на ее клитор. Сюзанна захныкала.

— Это твоя точка G, не так ли, мам? – спросил он.

— О, о, о, — сказала она, выдыхая быстро и пронзительно. — Да. Ты нашел ее. Это так приятно.

Тело Сюзанны обмякло в объятиях Майкла. В этот момент он понял, что она в его власти — что она сделает все, чего он от нее захочет. Он хотел большего. Но на мгновение ему захотелось насладиться ощущением того, как его палец глубоко проникает в ее влажное влагалище. С каждым мгновением она становилась все более влажной. Его палец двигался вокруг, исследуя и наслаждаясь ее глубинами.

Глаза Майкла наслаждались видом киски его матери, заполненной его пальцем. Ему нравилось, как покачивание его пальца разминало и двигало ее половые губки в устойчивом ритме. Он посмотрел на лицо своей матери, и ему понравилось, как ее глаза были закрыты, а рот открыт, и из него в неровном темпе вырывались тихие дикие звуки. Он поддерживал постоянную скорость движения пальцем, трахая им киску своей матери, входя и выходя, входя и выходя.

Майкл посмотрел в зеркало на окружающих его людей. Трой откинулся на спину на своем коврике, Лиза сосала его член, но глаза Троя были прикованы к зеркалу, уставившись на киску мамы Майкла. Майклу это понравилось. Он был поглощен мыслью о том, что его мама выпендривается. В то время как его палец продолжал входить в нее и выходить из нее, его свободная рука отодвинула мамино бедро назад, чтобы Трой мог лучше видеть. Глаза Сюзанны резко открылись от прикосновения его руки, сосредоточившись на ее сыне. Майкл перевел взгляд со своей мамы на Троя, чтобы мама увидела, что он натворил. Глаза Сюзанны расширились, когда она поняла, что Майкл выставляет ее киску на всеобщее обозрение. Но она ничего не сделала, чтобы сомкнуть ноги. Она позволила Трою посмотреть.

Майкл засовывал свой палец в киску своей матери и вынимал его оттуда. Она становилась все влажнее и влажнее, пока он не почувствовал, как ее влага стекает и растекается по его руке. Майклу нравилось ощущать ее киску на своем пальце, но ему нужно было большее.

Он убрал палец и увидел, что мама смотрит на него с удивлением. Майкл ничего не сказал. Он схватил свою маму руками за талию и стал двигать ее вверх и назад, одновременно наклоняя свое тело наполовину к полу. В зеркале между бедер Сюзанны показался его твердый, прямой член. Именно этого и хотел Майкл. Киска Сюзанны была открытой и влажной, показывая признаки того, что ее только что трахнул палец Майкла. Высокий, твердый член Майкла подпрыгивал и ударялся о внутреннюю поверхность ее бедер и о губки ее киски.

— Майкл, — сказала Сюзанна. — Нам нужно остановиться. Мы не можем этого сделать.

— Конечно, мы можем… мам, — сказал Майкл, произнося это слово громче, чем раньше. — Я только что трахнул твою киску пальцем. Тебе это понравилось. Сейчас я собираюсь трахнуть тебя своим членом.

— Мы не можем этого сделать, — сказала она слабым и неуверенным голосом.

— Мы можем, и мы сделаем это, — сказал Майкл. Он убрал руку с маминой талии и поднес ее к своему члену, длинному и твердому. Его выпуклая головка почти лопалась.

Сюзанна ничего не сказала. Теперь ее сын контролировал ее тело, и она пассивно сидела у него на коленях и руках, ожидая его указаний. Майкл больше не стал ждать. Он схватил свой член в руку и снова прижал его к киске своей матери. Он несколько раз шлепнул им по ее клитору. Затем он поводил головкой вверх-вниз по ее влажной борозде, наблюдая, как ее губы сминаются и расползаются в стороны.

— О Боже, как же это приятно, — подумал он. Его член был прижат к киске его матери. Он был не совсем в ней, но был прижат к ней, губы обрамляли и обхватывали его твердую длину.

Он посмотрел на Троя, а Трой все еще пялился в пространство между раздвинутых ног Сюзанны. Он казался загипнотизированным этим, несмотря на то, что его подружка Лиза гладила и сосала его с огромной энергией.

— Ты должна сказать это, мама, — сказал Майкл.

— Что… что ты имеешь в виду? — спросила Сюзанна. Ее слова прерывались глубокими быстрыми вдохами. Майкл почувствовал, как бешено забился ее пульс.

— Знаешь что, мам, — сказал Майкл. — Ты знаешь, что мне нужно сделать дальше. Мне нужно, чтобы мой член был внутри тебя. Но я хочу, чтобы ты это сказала. Скажи это, мама.

— О, Майкл, — сказала она. Ее тело колыхалось, неконтролируемое и борющееся со своими словами. — Я не могу этого сделать.

— Да, ты можешь, — сказал Майкл. — Скажи это. — Его рука сильнее прижала его член к маминой киске, и он двигал головкой по клитору матери настойчивыми кругами.

— О, — сказала она.

— Скажи это, мама, — сказал он. — Скажи это.

Целую минуту она ничего не говорила. Ее тело поднималось и опускалось рядом с сыном, и складка ее лона обхватывала и терлась о твердый, молодой член ее сына. Она попыталась перестать стонать, но не смогла.

— Скажи это, мам, — сказал Майкл. Он продолжал тереться о нее своим членом, сильнее, чем он когда-либо помнил, чтобы это было.

— Да, — сказала она.

— Что "да", мам? – спросил он. — Расскажи мне.

— Сделай это, — сказала она.

— Что делать, мам? — снова спросил Майкл, его голос стал громче. Он посмотрел на Троя, и глаза Троя были широко раскрыты от изумления. Майкл мог поклясться, что Трой услышал его.

— Вставь это, — сказала она.

— Нет, мам, — сказал Майкл. — Скажи это. Скажи это правильно. Скажи, что ты хочешь, чтобы я сделал. Скажи, что ты хочешь, чтобы твой сын сделал с тобой.

Она поднялась, сделала еще два судорожных вдоха и смягчилась.

— Трахни меня, Майкл, — сказала она. — Трахни меня.

— С удовольствием, мам, — сказал Майкл. Рукой он направил головку члена в свою мать. На мгновение в зеркале он увидел розовую, влажную внутреннюю часть ее киски, прежде чем его член заполнил ее. Он оттолкнулся и вошел внутрь. Другой рукой он притянул ее к себе. Он был удивлен тем, как быстро все произошло. Ее влажность помогла. Потребовалась всего секунда, чтобы его член на всю длину исчез во влагалище его матери.

— Теперь посмотри на это, мама, — сказал он.

Через секунду или две ее глаза открылись, и Майкл увидел, как они повернулись к соединению между его членом и ее киской. Ее глаза расширились и остекленели, а рот приоткрылся. Ее половые губки крепко прижимались к ширине его члена, почти полностью погруженного в нее.

Майкл оторвал свой зад от пола и притянул тело своей мамы к своему телу, чтобы наполнить ее еще глубже. Сюзанна ответила. Она приподнялась с него, обнажив длинный и твердый член, покрытый ее соками. Затем она надавила вниз, снова наполняя себя.

Они задали ровный, медленный ритм, оба наблюдая за тем, как трахают друг друга в зеркале. Вид маминой киски на его члене был почти таким же восхитительным, как и ощущения от нее. Майкл не мог поверить, насколько это было приятно — лучше, чем все, что он когда-либо испытывал. И не было слов, чтобы описать восхитительное зрелище того, как ее киска поднимается и опускается на его члене.

— Я трахаю свою маму! — задумался Майкл. Так оно и было, но он едва мог в это поверить.

Майкл посмотрел в зеркало на обнаженные, извивающиеся тела вокруг него. Каждая пара была вовлечена в ту или иную интимную близость, но ни одна из них не трахалась так нагло, как Майкл и его мама. Лиза усердно и быстро сосала тонкий, твердый член Троя, но Трой наблюдал за Майклом и Сюзанной в зеркале. Майклу это понравилось. Он хотел, чтобы люди видели, как он трахает свою мать. Он не знал, что на него нашло, но внезапно почувствовал, что его поглощает потребность в том, чтобы как можно больше людей увидели его член в его матери.

— Мама, — тихо сказал Майкл.

— Майкл, — прошептала Сюзанна в ответ.

— Мама, — сказал Майкл громче, входя в нее.

— О, Майкл, да, — сказала Сюзанна, все еще шепча, но тоже задыхаясь и хватая ртом воздух.

— Я люблю трахать тебя, мама, — сказал Майкл, сделав ударение на последнем слове.

В зеркале Майкл увидел, как глаза Троя расширились, а челюсть отвисла. Он слышал. Секрет был раскрыт. Трой знал, что Сюзанна и Майкл были матерью и сыном. Он посмотрел на Майкла в зеркало широко раскрытыми глазами, ища подтверждения.

Майкл кивнул с легкой улыбкой. Он хотел, чтобы Трой знал. Он хотел, чтобы все знали. Он хотел, чтобы все видели, как он трахает свою горячую маму. Он переступил черту безумия, и его больше не волновало, что кто-то знает или что кто-то думает.

— О, мама, мне нравится трахать тебя! — закричал он.

Майкл поднял глаза и оглядел комнату, наблюдая, как головы поворачиваются в их сторону. Лица, настроенные на близость со своими партнерами, теперь повернулись к Майклу и Сюзанне. Рты широко раскрылись. Майкл ухмыльнулся, продолжая трахать свою маму. Он привлек их внимание. Его мама, казалось, ничего не заметила. Ее глаза были опущены, сосредоточенные на виде твердого члена ее сына, входящего и выходящего из нее. Майкл увидел в зеркале лицо своей мамы, загипнотизированное их движением.

Теперь, когда он понял замысел комнаты, Майкл решил сделать еще один шаг. Пока его мама все еще поднималась и опускалась на нем, он крутил задницей на коврике, двигая мамино тело сильными руками. Когда он закончил, они встали лицом к комнате, раздвинув ноги, устраивая шоу для всех присутствующих. Повсюду вокруг них обнаженные тела извивались и трахали друг друга, но некоторые перестали двигаться, и Майкл быстро насчитал около половины лиц, повернутых к его матери и к нему самому.

— Майкл…

— В чем дело, мама? — спросил он достаточно громко, чтобы услышали другие.

— Они смотрят на нас, — прошептала она, откидывая голову назад и прижимаясь губами к его уху.

— Так и есть, — сказал он.

— Мы не должны этого делать.

— Ты могла бы остановиться, — сказал он. — Ты этого не сделала.

Гибкое тело его мамы прижималось к нему так же быстро, как и раньше. Когда она приподнялась над ним, Майкл понял, что его член обнажен и что вся комната может видеть непристойную демонстрацию союза матери и сына. Он знал, что мужчины смотрят на киску его матери, в то время как его член двигается в ней. Ему это нравилось. В его груди поднималась какая-то глубинная животная сила, свирепая и решительная. Он никогда не испытывал ничего подобного — ни к своей матери, ни к какой-либо другой женщине. Но сейчас он почувствовал это, и вся его сила была направлена на красивую женщину, которую он трахал перед полной комнатой людей. На свою мать.

Ему нравилось чувствовать, как его мама поднимается и опускается на него, но он хотел большего. Ему нужно было больше. Он сгорал от неутоленной потребности, даже когда наслаждался плотным сжатием маминой киски на своем члене.

Не предупредив свою маму, он внезапно схватил ее за бедра и снял со своего члена, который с громким хлопком покинул ее киску и подпрыгнул под ее опустошенным и открытым влагалищем.

— Майкл, что ты делаешь? — спросила она, поворачиваясь к нему.

— Повернись, — сказал он с низким рычанием в голосе. Майкл сам себе удивился. Он никогда раньше не был таким. Он развернул маму спиной к комнате. Затем он толкнул ее назад, к груди, не грубо, но и не слишком нежно. Она уступила и откинулась на пол.

— Майкл, что… — Она не договорила.

— Позволь мне сделать это, мама, — сказал Майкл. — Я знаю, чего я хочу. — Он посмотрел в глаза своей мамы, увидел в них удивление и изумленье. Он мог сказать, что она тоже это видела. Глубокий звериный голод на лице ее сына, голод по ней. Он мог сказать, что она тоже жаждала этого.

Когда она полностью откинулась на коврик, Майкл схватил ее за бедра и приподнял их. Мышцы его рук напряглись. Он оглядел комнату. Теперь стало тише, большинство людей в комнате забыли о сексе со своими партнерами и были очарованы зрелищем Майкла и его мамы. Мышцы Майкла напряглись, когда он оторвал задницу своей матери от пола. Майклу вдруг пришло в голову, что они с мамой были также самой красивой парой в комнате. Он собирался устроить шоу для всех присутствующих в комнате.

Когда задница его мамы полностью оторвалась от коврика, Майкл схватил ее за бедра, раздвинул их и отодвинул назад и подальше от себя. Ноги его мамы взметнулись в воздух, назад, назад, назад, пока ее ступни не коснулись коврика, далеко расставленные, за головой. Его мама смотрела ему в лицо, а ее рот превратился в большое безмолвное "О". Ее ноги были так широко раздвинуты, что ее киска была широко раскрыта. Майкл заглянул в его розовые глубины. Интерьер блестел в рассеянном свете, проникавшем сквозь матовые окна. Одной рукой Майкл поддерживал задницу своей мамы, подвешенную на фут или больше над ковриком. Другой рукой он отодвинул ее губы еще дальше, чтобы всем было хорошо видно. Он украдкой взглянул на свою маму, которая, казалось, была поражена молчаливой и неподвижной смелостью своего сына, а затем он взглянул на комнату, полную людей, молчаливых и пораженных благоговением перед тем, чему они были свидетелями.

Майкл на коленях протиснулся по коврику к своей маме, между ее широко расставленных ног. Его член стоял торчком и покачивался над зияющим цветком ее киски. Он переместил руку с ее киски на свой член и повернул к ней его розовато-фиолетовую набухшую головку. Он толкнул член, быстро входя внутрь. Он толкнул снова, и через мгновение оказался внутри нее полностью.

Порыв трахнуть его маму был восхитителен, но этого было недостаточно. Майкл хотел, чтобы другие увидели это. Когда он вышел, то проделал это почти до конца, пока только кончик его члена не оказался между ее губ. Он хотел, чтобы все в комнате видели их, соединившихся, яростно трахающих друг друга, мать и сына. Его руки крепко обхватили бедра матери, чтобы удержать ее на месте и обнажить. Его член настойчиво входил и выходил из нее. Внезапный поток влаги хлынул наружу, забрызгав его бедра.

— Мама, — проворчал он достаточно громко, чтобы услышали все в комнате. Его член входил в нее, никогда не останавливаясь, никогда не замедляясь.

— Майкл, — сказала Сюзанна. Ее голос был тише, чем у Майкла. Ее тело извивалось рядом с ним в ответ на его яростный трах.

В груди Майкла поднялась воющая буря желания, подобного которому он никогда раньше не испытывал. Он не знал, что на него нашло. Всего за день до этого он испытывал робость и страх при мысли о том, чтобы предстать обнаженным перед людьми. Теперь, всего 24 часа спустя, он хотел, чтобы все в комнате наблюдали, как его твердый, пульсирующий член входит в его раздвинутую мать. Он этого не понимал. Но ему и не нужно было этого делать. Он был поглощен потребностью трахнуть свою маму так, чтобы все окружающие видели, как он это делает.

Майкл посмотрел на лицо своей мамы, гадая, о чем она думает. Ее глаза были закрыты, но губы приоткрыты, и они издавали тихий, пронзительный визг при каждом толчке его члена в нее. Ее киска и вся бледная кожа вокруг нее были пропитаны ее влагой. Майкл видел, как она стекает по ее вытянутым ногам и капает с нее. Капли с его мамы упали на коврик внизу. Он почти не узнавал в диком существе под ним свою мать. Теперь она была чем-то другим, подчиняясь его быстрому, жесткому траху.

Не отрывая от нее взгляда, он поднял глаза, чтобы осмотреть комнату вокруг себя. Теперь все смотрели на них, поглощенные их кровосмесительным совокуплением. Майкл уставился на Томаса. Томас не смотрел на Майкла. Его глаза были опущены вниз, на открытую киску Сюзанны, которую трахали и наполняли. Его рот был разинут.

Майкл решил довести их выступление до последнего акта. Он снова опустил взгляд, не сводя глаз со своей матери. Ее груди подпрыгивали и вздымались во все стороны. Ее тело покрылось лаком от пота, а жидкость хлестала из ее раскрытой киски. Ее руки были запрокинуты назад, за голову, а глаза закрыты. Но потом они открылись, и Майкл с мамой не сводили глаз друг с друга, продолжая трахаться.

С глубоким рычанием Майкл вытащил свой член почти до упора и толкался все глубже и сильнее. Сюзанна с придыханием вскрикнула и позвала его по имени.

— Майкл! — воскликнула она. — Майкл. О Боже. О боже. — Ее вытянутые назад ноги раскачивались и дрожали под крепкими руками сына.

Майкл забыл об их аудитории и сосредоточил всю свою энергию на раздвинутой киске своей матери. Он хотел выходить из нее как можно дальше с каждым движением вверх, не выходя совсем, и это требовало всей его концентрации. Он искал это восхитительное ощущение ее губ на головке своего члена, снова и снова, и удовлетворение от того, что он погружался глубоко, глубоко, глубоко в центр ее влажности и женственности. Окружающее стало размытым пятном. Никакой реальности, кроме их траха, не существовало.

— Я собираюсь отдать это тебе, мама, — крикнул он громко, чтобы все могли услышать. — Ты этого хочешь?

— О, Майкл, Майкл.

— Ты хочешь этого, мама? Ты этого хочешь? Скажи это.

— О, о, — сказала она, звук ее голоса был приглушен быстрым, неглубоким дыханием. — Я, я…

— Скажи это, мама. Скажи это так, чтобы все могли слышать.

Их трах становился все громче, по мере того как их тела, становившиеся влажнее с каждой минутой, сильно соприкасались.

— Я хочу этого.

— Чего ты хочешь, мама? — Майкл продолжал повторять это слово, чтобы она услышала, и все услышали бы.

Он посмотрел на ее лицо, и ее открытые глаза смотрели на него. Желание и удивление были написаны на ее лице, а длинные волосы разметались по коврику. Ее рот открылся, и он мог сказать, что она пыталась что-то сказать и с трудом подбирала слова. Наконец слова прорвались сквозь ее затрудненное дыхание.

— Заставь меня кончить! — закричала она.

— Ты справишься, мама.

Майкл передвинул руки вверх по ее бедрам, ближе к бедрам девушки, и сильно притянул ее к себе с каждым толчком в нее. Он ускорил темп, входя в нее сильнее и быстрее, чем раньше.

Глаза Сюзанны закатились, и ее рот издал странные животные звуки, нарастающие по высоте и громкости до крещендо. Майкл, продолжая трахать ее в том же темпе, и убрал одну руку с ее бедра. Он прижал ладонь к ее клитору и начал двигать им кругами. Она вскрикнула, и тут он почувствовал, как она кончила.

Ее тело дернулось из стороны в сторону, и она закрыла лицо рукой. Ее ноги задрожали, ступни оторвались от коврика и вытянулись над головой. Но Майкл не останавливался. Он тоже был близко. После еще нескольких глубоких толчков своего члена в нее он был готов. Он почувствовал, как внутри у него все закипает. Экстаз разлился по его чреслам и поглотил его. В последнюю минуту он вытащил свой член из мамы, схватил его и направил острием ей в грудь.

Его член извергся. Густой белый гейзер спермы забрызгал ее живот и грудь. Он тяжело ложился на ее кожу, кремовый и полупрозрачный, покрывая ее глазурью. Майкл опустился на колени, завороженный видом своей мамы, лежащей на коврике под ним. Он доил свой член, сжимая рукой толстую пурпурную головку все сильнее, пока каждая капля не попала на нее. Ее тело, мокрое от ее спермы, и их смешанного пота, сияло в ярком послеполуденном свете, проникающем через окна. Ее глаза были закрыты. Ее тело продолжало подергиваться в пароксизмах убывающей интенсивности.

Еще через минуту мама Майкла спокойно лежала под ним, раздвинув ноги и не обращая внимания на окружающее. Ее дыхание замедлилось, но тихие, пронзительные стоны все еще срывались с ее губ. Это был единственный звук в комнате. Обнаженные пары вокруг них сидели или лежали молча, наблюдая за Майклом и его мамой.

Через некоторое время — Майкл не знал, сколько прошло времени, но ему показалось, что прошла вечность, — Томас заговорил, нарушив гробовую тишину.

— Эм, ну… похоже, время нашего сегодняшнего сеанса истекло. Я, э-э-э… Я надеюсь, вы все чувствуете, что узнали кое-что об интимности.

Голос Томаса прервал размышления Сюзанны, и она открыла глаза и пристально посмотрела на своего сына. Ее глаза были стеклянными, полными удивления, желания и неуверенности. Капли спермы стекали по ее подбородку и щекам.

Майкл оглядел комнату. Некоторые люди все еще смотрели на Майкла и его мать. Другие пары смотрели друг на друга, не зная, уходить им или продолжать наблюдать. Томас, лидер, казалось, не знал, что делать. Майкл решил, что пришло время уходить.

Он встал и протянул руку своей матери.

— Пойдем, мама.

— Хорошо, — сказала она едва слышным голосом. Она взяла его за руку, и он потянул ее вверх. Майкл обнял Сюзанну за талию и проводил ее до двери. Толпа расступилась перед ними. Майкл поймал взгляд Троя, и Трой одними губами произнес: — Твою мать.

Майкл и Сюзанна вышли из павильона на послеполуденное солнце. Майкл увидел, как покрытое спермой тело его мамы заблестело в лучах полуденного солнца. Его сперма, смешанная с ее соком, стекала по ее груди, когда они возвращались в свою комнату. Его мама покачнулась в его объятиях. Ее ноги подкашивались. Майкл не отпускал ее всю дорогу до комнаты. Сюзанна ничего не сказала по дороге, но несколько раз покачала головой. Оказавшись в комнате, он повел ее в душ. Он позволил ей сделать это самой. Когда она закончила, он поспешил в душ, чтобы вымыться. Три минуты спустя он выключил насадку для душа и вышел из ванной. Его мама сидела на кровати, обернувшись полотенцем. Она уставилась на него.

— Что только что произошло, Майкл?

— Что ж, — сказал он, — я думаю, мы только что закончили первое занятие программы Института синергии человека по синергетической сексуальности.

Его мама не совсем следила за происходящим. Она покачала головой.

— Нет, я имею в виду… — Она помолчала. — Майкл… у нас только что был секс.

— Мы это сделали, — сказал он.

— Перед людьми, — сказала она.

— Мы тоже это сделали, — сказал он.

— Как… что… — Она попыталась продолжить свою мысль, но не смогла.

— Мама, — сказал Майкл. — Как насчет того, чтобы поговорить об этом в машине? Поедем домой.

Ей потребовалось несколько секунд, прежде чем она кивнула. Они собрали свои немногочисленные вещи и вышли из комнаты. Возвращаясь в офис, Сюзанна опустила голову и старалась ни на кого не смотреть. Но Майкл смотрел в глаза каждому, кто смотрел в его сторону. Он не знал почему, но почувствовал себя смелее и увереннее в себе, чем когда-либо за долгое время.

Еще через минуту они были в раздевалке. Они собрали свою одежду и быстро оделись. На этот раз Майкл наблюдал, как одевается его мама. После предыдущих 24 часов казалось странным видеть ее тело покрытым. Закончив, они вместе, взявшись за руки, подошли к стойке регистрации. Мими стояла за ним.

— Здравствуйте, мисс Пенли, — сказала она. — Ты выписываешься? Ты пришла рано. Я надеюсь, что ваше пребывание в Anders было приятным и продуктивным.

— Да, — сказала Сюзанна по-прежнему тихим голосом. — Очень, гм, приятно. И познавательно.

Мими уставилась на экран компьютера, и ее пальцы забегали по клавиатуре.

— Все готово к отъезду, — сказала она с широкой улыбкой. — Мы надеемся, что вы скоро вернетесь!

— Посмотрим, — сказала Сюзанна, помолчав.

Две минуты спустя, сидя в машине, Сюзанна помедлила, прежде чем включить зажигание.

— Майкл, — сказала она. — Сегодня днем у нас был секс. На глазах у множества людей. Они знают, что ты мой сын. Они знают, что мы сделали.

Майкл признался себе, что то, что произошло, было чертовски странным. Он едва мог поверить, что это было на самом деле. Но он мог сказать, что его мама была на взводе из-за этого, и он не хотел раскрывать свои собственные чувства.

— Да, у нас был секс, — сказал он ровным голосом. — Мы трахались.

Сюзанна вздрогнула от того, что он употребил это слово.

— Что ты об этом думаешь? — спросила она.

— Мама, а что ты об этом думаешь? – спросил он. — Мне понравилось трахать тебя. Мне это действительно понравилось. Мне это понравилось. Но что ты думаешь? Ты спланировала эту поездку. Все получилось немного не так, как мы ожидали, но именно ты привела нас сюда. Мы с тобой трахались. Что ты об этом думаешь?

Она ответила не сразу. Она смотрела вперед, через ветровое стекло, на коричневые холмы, вцепившись руками в руль.

— Мне понравилось, — сказала она наконец. — Мне понравилось, как ты меня трахал.

— Хорошо, — сказал он. — А теперь давай отправимся домой. Мы поговорим об этом позже.

Сюзанна нажала на газ и тронулась с места. Они снова услышали хруст гравия, пока машина не выехала на шоссе.

Майкл повернулся к своей маме, когда она отъезжала от Андерс-Хот-Спрингс.

— Коннор был прав, — пробормотал он.

— Что? — спросила Сюзанна.

Майкл улыбнулся и посмотрел своей маме в лицо.

— У тебя это получается, мам.

— Что это значит? — спросила она, не глядя на него. Ей приходилось не отрывать глаз от дороги, потому что она была узкой и извилистой, когда они оставили позади курорт Хот-Спрингс.

Майкл ничего не сказал. Он не мог этого объяснить. Но он знал, что покажет ей, когда они вернутся домой.

Конец.

P.S. Дорогие читатели! Вы можете поблагодарить за мои старания, перечислив любую сумму на карту № 2202200858517376