«ВСЕ МОИ ЖЕНЩИНЫ»
ГЛАВА ВТОРАЯ. МАРИНА АЛЕКСЕЕВНА
Второй моей женщиной стала жена нашего комбата.
Вот уж, ни за что бы на свете не подумал, что она ВЫБЕРЕТ меня! Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы, глядя на девятнадцатилетного пацана, понять: парень в сексуальном плане — лох. Средней внешности, не красавец. Предполагаю, определяющим фактором послужили два обстоятельства: она работала библиотекарем, я пахал художником (два соседствующих помещения солдатского клуба) . Литература и изобразительное искусство стали фундаментом для строительства интимных отношений.
Началось с довольно безобидных бесед на общие темы. Далее, когда она поняла, что перед ней довольно неглупый мальчик, достаточно образованный для своего возраста, Марина Алексеевна начала помаленьку располагать меня к себе: так сказать, разворачивать к себе фасадом — то сладости принесет из дома, то зайдет в мою мастерскую и настоятельно посоветует прочитать интересную книжку, из вновь поступивших. Короче, всячески заостряла моё внимание на том, что она выделяет меня среди прочих. Естественно, мне было приятно. Но и в голову не могло прийти, что у жены комбата ТАКИЕ, далеко идущие планы! Узнай я наперёд ее истинные намерения, посчитал бы происходящее фантастикой.
Марина Алексеевна была женщина… аппетитная. Несмотря на солидную разницу в возрасте (думаю, в ту пору ей было лет 35) , по моему мнению, выглядела очень хорошо: всегда опрятно одета — без шика, но со вкусом. (Какой шик? Воинская часть у черта на куличиках! Забытый богом край!) .
Она мне нравилась. Нравилась, как… нравится симпатичная соседка по подъезду, не более. Мыслей о сексе (?!) с ней не возникало по умолчанию — мальчик я был, по сути, нецелованный, куда уж нам… Поэтому, когда события закрутились с неимоверной скоростью, я ошарашился. Произошло всё так.
Однажды летним утром я договорился с кочегаром о помывке. Банный день в части — пятница, до пятницы — море разливанное, а жара доконала нафиг! И неохота было мне, «старику», мыться в общей кодле — статус позволял рассчитывать на некие VIP-услуги. Есть такая привилегия у «дедов» — помыться вне расписания и без толчеи. В общем, вышел я из кочегарки (там у нас располагался спец-блок для мытья) весь чистый-лучистый: кожа дышит, форма выстирана-отглажена, новый подворотничок, сапоги сияют, бляха на ремне блестит! Образцово-показательный «дед»! Три месяца до дембеля!
Топаю в клуб, на рабочее место. А идти мимо «небоскрёба» — трехэтажного здания, где жили офицерские семьи. Поравнялся с ним, вдруг, слышу: зовет меня кто-то по имени. Кручу головой в разные стороны, не пойму: откуда голос? Потом поднимаю зенки кверху: Марина Алексеевна высунулась в форточку второго этажа и машет мне рукой: зайди!
«С чего бы это? — удивился я совершенно искренне. -Может, что передвинуть надо в квартире?». Иду к подъезду. Поднимаюсь. Она уже стоит на лестничной площадке: в халатике, вся такая… растакая!
— Заходи, — приглашает вовнутрь. Вхожу. Сапоги в коридоре не снимаю (типа — «щас же тащить чё-нибудь придется на улицу») .
Она: -Сапоги можешь снять.
«Уже хорошо! Значит, мебель переставлять». Сапоги снимать не стрёмно — портянки свежие, ноги вымыты. Снял. Прохожу.
— Садись, — показывает на диван в зале. -Чаю хочешь?
«Что-то здесь не то, — думаю. -Не похоже на перестановку мебели. Зачем позвала?».
Ей-богу, не вру — такие были мысли. Чистые.
Выходит из кухни, несет чай, печенье, конфеты в вазочке.
«Класс! Жрачка на халяву!».
Садится на стул рядом. Я не ем, смотрю ей в лицо. Недоумеваю, все-таки. И тут… «Ну, и вопросики у женщин»!
— У тебя девочка была на гражданке?
Чисто на автомате отвечаю:
— Она и щас есть… (хотя, к тому времени, от «своей» крали я не получал писем уже месяцев 5-6, это потом выяснилось, что загуляла «моя» девчонка с одноклассником, но я-то не знал) .
— А у тебя с нею… было? Ну, ЭТО? . .
Вру:
— Было.
Голова от неожиданно разворачивающихся событий погрузилась в туман, но отблеск разума подсвечивает фонариком: вопросики — нечто вроде теста — «Совсем я лопух в сексуальном плане или не очень?».
— А я тебе нравлюсь?
Вопрос, как удар. По яйцам.
Очевидно, краснею, но мямлю: «Да».
Ну, и началось…
Халатик — долой. Стоит во всей женской красе: грудь… бёдра… кучеряшки на лобке! Охренеть! И такое — голодному солдату!! На картинки с полузакрытыми титьками — и на те заводишься с полоборота, а тут — ЖИВАЯ ЖЕНЩИНА! ГОЛАЯ!! И ХОЧЕТ!!!
Не поверите, но от всего навалившегося, со мной случился ступор: «Василий» — на пол-шестого! Не шевелится. Ни малейшей реакции. Стремительная атака без прелюдии оказалась для меня слишком темповой.
А она уже расстегивает мне гимнастерку, снимает ремень.
«Брюки снимать ей не дам! Сам!», — успеваю предпринять некие действия. Раздеваюсь, а в башке молоточки: она же ЖЕНА КОМБАТА! Не просто девка со стороны: сегодня трахнул, завтра забыл! Ваааще в шоке парень!
Мои черные солдатские трусы она сняла сама. Не ведаю, ЧТО она ожидала там увидеть, но мне было стыдно — «Васька» даже не собирался полнеть! Не говоря уже о большем геройстве. Не видел ее лица (боялся поднять глаза) , не знаю, как отреагировала на мой конфуз, но несколько ее прикосновений и поцелуи привели меня в боевую готовность! ЧЕРЕЗ МИНУТУ!
«Опытная женщина!». И засветился я: «ТАКАЯ — и моя! Щас будет моею!».
Классного секса не вышло.
Она постоянно корректировала меня, подсказывая: КАК я должен лечь, КАКУЮ позу принять, с КАКОЙ скоростью двигаться. Господи, да ничего я этого не умел! У меня и был-то один перепих — так, ерунда: сексом назвать — язык в вагине не поворачивается. А тут такие требования! Но облажаться нельзя! Короче — убийственные противоречия.
Я кончил (много ли солдату надо?) , но об удовлетворении женщины и речи не шло. Честно сказать, я вообще мало что знал об этом необходимом процессе. Мне было неловко (сейчас бы сказал — дискомфортно) . Хотелось как-то исправить положение, сказать слова любви и всё такое. Я хотел, но не успел.
В коридоре зазвенел звонок! Не телефон, а звонок ВХОДНОЙ двери!!! Сердце ухнуло в самую глубокую пропасть, какая только существует на Земле. Мариинская впадина — жалкая канава: моё сердце пробило шарик и вылетело с обратной стороны планеты — так я испугался.
«Застукают с женой комбата — всё, пиzдец!!!». Она вздрогнула, но мгновенно взяла себя в руки:
— Не дергайся. Наверное, соседка. Она сейчас уйдет.
«А если не соседка? А если это КОМБАТ???».
Ужас парализовал всё моё тело. Никогда до селе не приходилось испытывать такой страх (впоследствии — тоже: и перед ножом стоял, и били меня впятером, но как вспомню те минуты — обливаюсь потом) .
Звонок звенел и звенел.
«Да уходи ты, сволочь!!!» — кричал я немым криком.
Даже безнадежный оптимист догадался бы, что ТАК соседка звонить не станет. Это вернулся муж! Домой пришел! А его НЕ ПУСКАЮТ!
Мы сидели притихшие, словно зайцы под кустом. Волк стоял за дверью. Нет, мы были двумя поросятами — Ниф-Нифом и Наф-Нафом. Скверные, гадкие, грязные поросята. Может, у «зайчихи» нервы оказались и покрепче, но «зайчонок» практически обделался.
Трели прекратились. «И правда! Чё ты звонишь? Видишь, нет никого дома! Иди! ИДИ!!!».
Марина неслышно встала и бесшумно проскользнула к двери. Я сидел ни жив, ни мёртв. Просто не представлял, как выберусь из этой ситуации невредимым? Казалось, что шансов — ноль целых, ноль десятых. Она вернулась:
— Не понимаю, почему он («ОН!!!») приехал раньше времени? . . («Могла бы предупредить, что надо по-быстренькому!») . У них же сегодня стрельбы… Отменили, что ли? («Дура! Ты, чё, первый год в армии?! Тут всё могут отменить!») . Я сейчас открою дверь… («Не надо! Не надо!! Вдруг он не ушел и всё еще там стоит!!!») … ты поднимешься на верхний этаж («Да… мы на втором, вверху еще один этаж») … там переждешь («Пережду? Чего пережду??») .
Она снова прислонилась ухом к двери и, спустя паузу, повернула ключ. Дверь открылась.
«Господи! Сделай так, чтобы никого на площадке не было! Прошу тебя!!! Я больше никогда… никогда в жизни… «.
