Воссоединение брата и сестры. Часть 1

Рассказ " Sibling Reunion " англоязычного автора MISS_D_MENA

Всем героям рассказа больше 18 лет.

Когда "Tubular Bells" Майка Олдфилда наполнили комнату звуком из стратегически расположенных динамиков, Адам еще больше откинул спинку стула и выдвинул подставку для ног. Дело было не только в удовольствии, это была работа, подумал он, улыбаясь про себя. В определенные дни он повторял этот сценарий, каждый раз с другим музыкальным произведением. У него были сотни альбомов, эклектичная смесь рока с классикой и всего, что находится между ними. Он сидел, слушал и расслаблялся, закрыв глаза, позволяя музыке захлестнуть себя, ожидая того момента, когда, как он надеялся, аккорд или рифф, может быть, даже бит, что-то вызовет в его голове. Иногда поначалу было трудно сфокусироваться, картинка была нечеткой. Туманная дымка частично скрывала его от посторонних глаз, пока определенные ноты не открывали его мысли, и тогда его разум летел вместе с музыкой, рисуя картины и сцены в его голове

Адам был разработчиком игр, и музыка рассказывала ему историю в виде кадров и движущихся клипов, которые он диктовал на свой диктофон по мере их появления, так быстро и яростно, что его рука никогда бы не уследила, если бы он попытался записать это. Он работал таким образом в течение последних пяти лет, зарабатывая себе значительную сумму денег и несколько игр, попадавших в десятку лучших чартов каждый из этих лет. Он как раз подходил к той части альбома, которая нравилась ему больше всего, ожидая, когда голос начнет свой монолог, когда его чистота была нарушена зазвонившим телефоном. Он выключил музыку, зная, что теперь нет смысла возвращаться к ней снова сегодня, как только эта задумчивость рассеется, он не сможет просто так вернуться к ней.

Он снял трубку и с удивлением обнаружил на другом конце провода свою мать. Мысленно он попытался подсчитать, сколько времени прошло с тех пор, как он в последний раз разговаривал с ней. Он всегда собирался позвонить, но потом забывал, так как был поглощен своей следующей новой идеей. В детстве он был сосредоточен и целеустремлен, точно зная, чем хочет заниматься, до такой степени, что исключал всех окружающих. Он был счастливее всего в одиночестве, погруженный в свои мысли, создавая миры и народы из ничего. В двадцать восемь лет он был холост и ни к кому не привязан, и ему это нравилось. Благодаря своей целеустремленности он стал владельцем роскошной квартиры, в которой сейчас находился, и полной всех новейших технологий. В гараже под квартирами стоял его Aston Martin. Он пообещал себе такой же, когда в детстве посмотрел свой первый фильм о Джеймсе Бонде, и, как и за квартиру, за него тоже заплатили.

«Привет, мам, должно быть, мы давненько не разговаривали. Все в порядке?» — спросил он ее, все еще пытаясь вспомнить, когда они в последний раз разговаривали.

«Привет, Адам, да, это ненадолго. Прошло больше двенадцати месяцев с тех пор, как ты в последний раз решал позвонить мне. В любом случае, мне нужно, чтобы ты оказал мне услугу». Она сразу же поставила его в тупик. Как он мог отказать в ее просьбе, когда было очевидно, что в течение долгого времени он не предпринимал никаких попыток увидеться или связаться с ней.

«Конечно, мам, что я могу для тебя сделать? Все, что угодно, это не проблема». Он и не подозревал, что эти слова станут началом чего-то, что изменит его жизнь.

«Ты знал, что Мойра и ее муж расстались?» Спросила она его. Адам, понятия не имел, что происходит с остальными членами его семьи.

Мойра была его старшей сестрой и в тридцать один год была на три года старше его. Когда они росли, они никогда не ладили. Он считал ее чванливой, напористой, эгоцентричной и высокомерной, в то время как она считала его занудой и выродком. Должно быть, прошло по меньшей мере семь лет с тех пор, как он видел ее в последний раз. Вероятно, на ее свадьбе, на которой, вопреки здравому смыслу, он был вынужден присутствовать.

«Как бы то ни было, она оставила Дэви и вернулась домой. Единственная проблема в том, Адам, что мне некуда ее девать. Я подумала, может ли она приехать и пожить у тебя пару недель, пока я все не улажу?» Спросила она.

Он почувствовал, что покрывается холодным потом, при мысли о том, что Мойра пробудет здесь всего час. К него по спине побежали мурашки, не говоря уже о паре недель. Дело было не в том, что у него не было комнаты. Кроме его спальни, там были две комнаты для гостей, которыми за то время, что он здесь жил, никто никогда не пользовался. Одна только мысль о ней и о том, как они вели себя друг с другом в прошлом, вторгаясь в его личное пространство, вызывала у него страх.

«Конечно, мам, это не проблема», — солгал он. «Когда она хочет приехать?» Он слушал, как она рассказывала ему о приготовлениях и о том, когда он может ожидать свою сестру, а также о любых других семейных новостях, пока она держала его на линии.

«Не пропадай, Адам. По крайней мере, позвони мне. А еще лучше, приходи ко мне». Он чувствовал себя виноватым. Он никогда не хотел пренебрегать ею. Она была его мамой, и он любил ее. Ппросто иногда ему было трудно жить в реальном мире, и он был рад сбежать из него при любой возможности.

Мойра сидела в гостиной своей матери, с трепетом ожидая исхода разговора. Она приехала домой накануне и застала Дэви в постели с Соней, ее предположительно лучшей подругой. После того как она подбила глаз своему мужу и вырвала клочки волос с головы своей бывшей подруги, она собрала чемодан и отправилась к своей матери, проведя прошлую ночь на диване.

В доме просто не было достаточно места, чтобы она могла остаться дольше, чем на пару ночей. Вот почему ее мать позвонила брату. Мысль о том, чтобы остаться с ним, была худшим кошмаром Мойры, когда она вспоминала, как они оба были подростками и как они дрались, как кошка с собакой.

У него были торчащие в разные стороны непослушные волосы. Он носил очки по рецепту врача и был тощим, как глист. Заставить его произнести больше двух слов было непростой задачей, и он из кожи вон лез, чтобы досадить ей, особенно в присутствии ее друзей.

Ее мать вернулась и дала ей листок бумаги: «Это адрес Адама. Он сказал, что все в порядке в течение нескольких недель и ждет тебя. Пожалуйста, ради меня, постарайся быть мягче».

Мойра собрала свои немногочисленные пожитки, оставшиеся со вчерашнего вечера, запихнула их в сумку и отнесла в машину. Она понятия не имела, где живет ее брат, поэтому ввела его адрес в навигатор и удивилась, когда он сообщил ей, что до города ехать восемьдесят миль.

Мойра жила в соседнем городке со своей матерью, и хотя за эти годы она несколько раз приезжала в город, это было не то место, где она часто бывала. День был теплым и ясным, когда она опустила крышу купе, повязала платок на голову, чтобы защитить волосы, и надела солнцезащитные очки.

Путешествие заняло у нее чуть больше полутора часов. Дороги были оживленными, когда она въехала на окраину города. Следуя указаниям, она огибала пригороды, приближаясь все ближе и ближе к центру. Она представляла, что ее брат живет в многоэтажном доме или, возможно, в одном из старых таунхаусов, которые были разделены на квартиры.

Представьте себе ее удивление, когда спутниковая навигация объявила, что она прибыла в пункт назначения, и она посмотрела на современное здание из стекла и стали. Снаружи была "зона только для высадки", и она не была уверена, где припарковаться, когда к ней подошел элегантно одетый швейцар.

«Чем могу вам помочь, мадам?» — вежливо спросил он, указывая ей повернуть налево и еще раз налево, что привело бы ее к стоянкам для посетителей.

Подняв крышу, она заперла машину и вернулась к парадному входу. Консьерж придержал для нее дверь открытой и дал указания.

«Квартира восемь, мадам. Лифт находится прямо за углом, и вам нужно подняться на четвертый этаж.»

Пока лифт поднимался, Мойра оценивала обстановку. Конечно, ее мать все неправильно поняла, Адам никак не мог жить в чем-то подобном. «Арендует», решила она, больше в его стиле.

Выйдя из лифта, она могла повернуть налево или направо, табличка на стене напротив указывала налево к квартире номер семь и направо к квартире номер восемь.

Она медленно прошла по короткому коридору, нажала на кнопку дверного звонка и услышала доносящиеся изнутри мягкие мелодичные перезвоны. Прошло мгновение, прежде чем дверь открыл молодой человек. Мойра удивленно уставилась на него: «Адам?»

«Привет, Мойра!» — она уловила нотку удивления в его голосе, когда он отступил назад и пригласил ее войти, ведя по коридору в гостиную.

«Это действительно ты?» — вынуждена была спросить она, потому что молодой человек, стоявший перед ней, никоим образом не походил на брата, которого она помнила.

Одетый в белую рубашку поло, которая сидела на нем как влитая, и сочеталась с бежевыми брюками, он был во всех отношениях похож на одного из тех состоятельных людей высшего класса, которых можно увидеть по телевизору.

Исчезли торчащие в разные стороны волосы, а на их месте появилась разумная джентльменская стрижка. Он больше не носил те очки, выписанные по рецепту, и она подозревала, что теперь он носит контактные линзы. Но дело было не только в одежде. Он возмужал с тех пор, как она в последний раз видела его на своей свадьбе. Его тело выглядело подтянутым и с легким загаром, как бы ей ни было неприятно признаваться в этом самой себе, он был чертовски красив.

«Вижу, все еще ловишь мух», — сказал Адам со смехом,

Мойра внезапно осознала, что стоит и смотрит на него с открытым ртом: «Прости, ты просто совсем другой. Я бы тебя не узнала.»

Адам воспринял это как комплимент, но он был не единственным, кто изменился. На своей свадьбе Мойру в лучшем случае можно было бы назвать пухленькой. А ее прическа, предположительно, как у мальчика-пажа, выглядела так, словно кто-то водрузил ей на голову таз и только что подстриг по краям.

Хотя женщина перед ним определенно была его сестрой, теперь она была стройной. «Нет», — подумал он про себя. «Она была больше, чем стройной, она была подтянутой».

Джинсы, которые она носила, выглядели так, словно они нанесены аэрозолью, а талия у нее была тонкой, что только подчеркивало ее бюст, делая его огромным. Она также изменила цвет своих волос. Раньше она была мышино-коричневой, теперь ее волосы длиной до плеч были завиты химической завивкой и приобрели поразительный каштановый цвет с проблесками рыжины. В целом, по его мнению, она выглядела сногсшибательно.

«Могу я предложить тебе что-нибудь выпить?» Спросил он.

Мойра остановилась на джине с тоником, пока бродила по гостиной, осматривая всю мебель и гаджеты. В дальнем конце, рядом с окном из зеркального стекла, откуда открывался потрясающий вид на город, стояло единственное кресло с откидной спинкой, то самое, в котором ранее сидел Адам.

В углу за ним стояла первоклассная система hi-fi, которая, должно быть, обошлась ему в пять тысяч или больше. В центре большой комнаты стояли три кремовых дивана, сгруппированных полукругом перед самым большим экраном телевизора, который она когда-либо видела. В другом конце гостиной находилась обеденная зона, которая с одной стороны вела на кухню, а рядом с ней — небольшой бар.

«Во сколько тебе обходится аренда этого?» — небрежно спросила она, еще больше удивившись, когда он сказал ей, что это его собственность.

С их напитками в руках он подвел ее к диванам. Она села на один, а он — на другой напротив.

«Что случилось с тобой?» — спросил он.

Мойра вкратце рассказала ему о том, что она обнаружила, вернувшись домой на днях.

Разговор между ними был натянутым. Прошло семь лет с тех пор, как они в последний раз разговаривали, и даже тогда не было похоже, что они были близки.

«У тебя есть подружка?» — спросила она, и в ответ он покачал головой.

«А когда-нибудь?» — снова спросила она, тут же пожалев о резкости в своем голосе.

Прикрыв глаза, Адам произнес самую длинную речь, которую Мойра когда-либо слышала.

«Да! У меня были подруги», — он опустил слово "друзья".

«Я не гей, и мне действительно нравятся женщины, но у меня нет потребности в отношениях. Это мешает. Я обнаружил, что большинство женщин, которых я встречал, как правило, требовательны к себе, когда вступаешь с ними в отношения, а мне это не нужно при моей работе. Мне нужна тишина».

«Мне нравится тот факт, что я могу делать то, что хочу, когда хочу, и никто на это не жалуется. Итак, я, как правило, провожу большую часть своего времени в одиночестве».

«Да, я хожу гулять, мне нравятся кино и театр. Я хожу в рестораны и, когда захочу, уезжаю из города за город. Я люблю свою работу, и за нее мне хорошо платят, и на данный момент это самое важное в моей жизни.»

Мойра была поражена, она никогда не слышала, чтобы он говорил так много за один раз. Раньше это было бы одно предложение и обычно уничижительное.

«Чем ты занимаешься?» — спросила она, пытаясь подавить смех, когда он сказал ей, что занимается разработкой компьютерных игр.

«Я бы не подумала, что за это хорошо платят», — ответила она, и у нее снова отвисла челюсть, когда он рассказал ей, сколько заработал за последние пять лет.

Внезапно ее осенило, что Адам зарабатывает за год столько, сколько ее муж Дэви, вероятно, заработал бы за десять лет, и, насколько ей было известно, у него была хорошо оплачиваемая работа.

«Я купил это на гонорары от моего первого титульного релиза», — сказал он ей, указывая рукой на квартиру.

«Если ты дашь мне ключи от твоей машины, я попрошу носильщика отогнать ее в подземный гараж и принести твой багаж наверх», — сказал он, протягивая руку.

Мойра достала свои ключи и отдала их, наблюдая, как Адам исчезает из комнаты. Она слышала, как он говорил по интеркому, а затем, спустя некоторое время, дверной звонок заиграл свою негромкую мелодию.

Вернувшись в гостиную, он поманил ее за собой. Мойра поднялась на ноги и последовала за ним.

«У меня есть две гостевые спальни, и ты можешь выбрать ту, которая тебе понравится», — сказал он, показывая ей две комнаты и позволяя ей самой сделать выбор.

Снова прозвенел дверной звонок, и ее чемоданы выкатили в прихожую.

«Я собираюсь спуститься поплавать, пока ты устраиваешься. Если тебе захочется спуститься, ты найдешь полотенца и халаты вон там, в шкафу». Он махнул рукой в сторону двери.

«Поднимись на лифте и нажми кнопку B1, чтобы подняться на первый этаж подвала. Ты выйдешь прямо к бассейну». И с этими словами он исчез в направлении своей комнаты.

Мойра распаковала свои чемоданы, разложила одежду по ящикам и шкафам, прежде чем подойти к окну своей спальни и выглянуть наружу.

«Кто бы мог подумать?» Она думала, что ее брат хорошо справлялся с собой, но сейчас она не могла смириться с тем, как сильно он изменился.

Порывшись в своей одежде, она нашла бикини, которое надевала в последний раз, когда они с Дэви ездили в отпуск, и переоделась в него, прежде чем подойти к шкафу, на который указал Адам. Она взяла себе пару полотенец и белый махровый халат.

Она закрыла дверь квартиры, направилась к лифту и нажала указанную им кнопку. Ее желудок внезапно скрутило, когда лифт опустился, и через несколько секунд двери открылись, и она ступила в самый роскошный бассейн, который она когда-либо видела.

Подойдя к одному из кресел, стоявших по обе стороны, она наблюдала, как Адам прокладывает себе путь в воде. Преодолевая дистанцию за дистанцией, он каждый раз делал повороты, как олимпийский пловец, уходящий под воду. Было так странно наблюдать за ним. Когда он был ребенком, его невозможно было уговорить зайти в воду, которая была глубже его колен, не говоря уже о том, чтобы поплавать.

Отложив халат в сторону, она встала на краю бассейна, ожидая его возвращения, а затем нырнула, когда он сделал свой бросок. Он уже проделал несколько кругов, но, тем не менее, ей пришлось вложить в это все, что у нее было, чтобы соответствовать ему гребок за гребком. Измучившись, она добралась до дальнего конца и смотрела, как он снова поворачивается и направляется вниз по бассейну. Наконец, он остановился, ожидая в дальнем конце, пока она лениво подплывет к нему.

«Когда ты научился плавать?» — спросила она его. «Раньше ты так боялся воды».

«Раньше я многого боялся», — ответил он. «Но больше всего я думал о том, чтобы не поставить себя в неловкое положение. Как только я узнал, что здесь есть бассейн, я стал брать уроки и теперь плаваю два раза в день.»

Мойра смотрела, как он выбирается из воды. Его плавательные шорты прилипли к телу. Она отметила, что у него широкие плечи, сужающиеся к тонкой талии и идеальной попе, но тут же отбросила эту мысль, отругав себя за то, что вообще подумала об этом.

Она была готова отшутиться, пока он не повернулся с полотенцем, чтобы вытереть спину, и взгляд Мойры мгновенно привлекла выпуклость спереди на его шортах. Всякий раз, когда она отводила взгляд, ее глаза возвращались к нему, и, что еще хуже, она испытывала знакомое чувство ниже пояса.

Она подождала, пока он обвяжет полотенце вокруг талии и направится к одному из шезлонгов, прежде чем выйти из бассейна. Теперь настала очередь Адама наблюдать за ней, когда она выходила из воды. Ее бикини облегало ее и почти ничего не скрывало. Она повернулась к нему спиной, доставая свое полотенце. Большая часть ее ягодиц была обнажена из-за крошечной полоски материала высокого покроя.

Когда она вытирала волосы и плечи, ее груди подпрыгивали и раскачивались, угрожая вывалиться из крошечных чашечек, пытающихся их поддержать, и, несмотря на все усилия Адама, только полотенце скрывало его скромность, когда его член начал утолщаться.

Наконец, они вернулись в квартиру. Они разошлись по своим комнатам, чтобы принять душ и переодеться, прежде чем снова встретиться в гостиной. Когда наступил вечер, Адам спросил, не хочет ли она пойти куда-нибудь поужинать.

«Это что, заведение типа "переоденься"?» — спросила она.

Адам покачал головой: «Не сегодня. Я подумал, мы могли бы просто перекусить в пабе, если ты не против».

Мойра была довольна этим. Она только что быстро опустошила ящики, не обращая внимания на то, что она упаковала, более или менее. Только самое необходимое, но ничего подходящего для шикарного места. Место, которое он выбрал, было оживленным, но не слишком, а это означало, что им не пришлось долго ждать, пока их обслужат. Он принес им напитки, и Мойра начала разговор, чувствуя, что если она этого не сделает, он просидит молча весь вечер.

Она обнаружила, что после того, как он выпил пару бокалов, ей стало легче. Она выслушивала от него комментарии, пока они ели, и намеренно заказывала еще напитки, когда убирали с их тарелок. Адам на самом деле не привык много пить. Обычно он выпивал бокал вина за едой или иногда, если выходил куда-нибудь с друзьями, пару пинт пива.

Обычно он употреблял безалкогольные напитки и даже не мог вспомнить, когда в последний раз был слегка пьян. Он уже выпил три бокала вина, когда Мойра заказала еще один, и теперь ее брат вполне дружелюбно болтал.

«Почему мы так и не добрались до Адама?» — серьезно спросила она его.

Он задумался, прежде чем ответить: «Я полагаю, разница в возрасте нам не помогла, к тому же надо мной всегда издевались в школе. Потом я вернулся домой, и ты издевалась надо мной».

Мойра была потрясена, осознав, что то, что он сказал, вероятно, было правдой. Она знала, что может быть стервой. Он продолжил свой ответ, не обращая внимания на шокированное выражение ее лица.

«А потом, когда ты стала старше, ты настолько погрузилась в собственную задницу, что это было невероятно. Я уверен, ты искренне думала, что заслуживаешь всего самого лучшего, не делая ничего, чтобы заслужить это. Я, с другой стороны, знал, чего хочу, и знал, что мне придется много работать, чтобы достичь этого. Что ж, я здесь, и иногда я задаюсь вопросом, стоило ли это того.»

Адам допил свой напиток и заказал им еще. Он был зол и теперь вовсю выплескивал на себя то, что годами держал в себе.

«А потом ты взяла и вышла замуж за Дэви, человека, который, должно быть, полный и непревзойденный тупица. Давай посмотрим правде в глаза, ты была не самой ценной добычей. У тебя был избыточный вес, и этот мальчик-паж ничего для тебя не сделал, и все же он все равно женился на тебе. Посмотри на себя сейчас, ты просто великолепна, с потрясающей фигурой, секс на ножках», — он икнул. «И теперь он решает изменить тебе, этот мужчина, должно быть, идиот!»

Мойра была ошеломлена, не зная, что сказать. Она не могла припомнить, чтобы Адам когда-нибудь говорил о ней что-нибудь хорошее, и все же, несмотря на то, что он отшил ее, он только что сделал ей огромный комплимент.

Когда вечер подходил к концу, Мойра заказала им такси. Адам был слишком пьян, чтобы пытаться дойти домой пешком, и она не была уверена, как вернуться в квартиру. Такси высадило их на улице, и она помогла ему войти внутрь и в лифт, наконец забрав у него ключ и открыв дверь квартиры, поскольку он ни за что не смог бы вставить ключ в эту крошечную скважину.

Затащить его в спальню было непростым делом, так как теперь у него, казалось, полностью отнялись ноги.

«Спасибо, сестренка», — невнятно пробормотал он и потянулся поцеловать ее в щеку, но промахнулся на милю, когда поцеловал ее в губы, прежде чем плюхнуться на кровать и отключиться.

Мойра несколько минут постояла в нерешительности, не стоит ли ей дать ему выспаться в таком виде или хотя бы попытаться устроить его поудобнее. Повинуясь импульсу, она начала раздевать его, расстегивая рубашку и снимая ее с него. Она сняла с него ботинки и носки, отложив их в сторону, прежде чем расстегнуть его брюки и стянуть их с ног. Хорошие манеры должны были заставить ее остановиться в этот момент. Ей следовало накинуть на него одеяло и уйти в свою комнату. Но выпуклость спереди на его шортах на мгновение заворожила ее, заставив задуматься, остаться или уйти.

Она приняла решение и действовала быстро, пока у нее не сдали нервы. Просунув пальцы за пояс, она спустила его шорты до лодыжек и сняла их. Ее рука взлетела ко рту, когда она впервые увидела его член.

«Срань господня», — она не ожидала того, с чем столкнулись ее глаза. Даже вялый, он был почти таким же большим, как у ее мужа в возбужденном состоянии.

Она чувствовала себя приклеенной к этому месту, зная, что должна уйти, но не в силах сделать этот первый шаг. Она хотела прикоснуться к нему, но боялась последствий такого действия. Когда, наконец, она пришла в себя, то накинула на него одеяло, выключила свет и закрыла дверь его спальни.

Ее ноги дрожали, а тело возбудилось при виде обнаженного брата. Пробираясь в свою спальню, она сидела в темноте и проклинала себя за то, что раздела его. Что, черт возьми, на нее нашло, недоумевала она. Ей следовало оставить его таким, какой он есть.

Раздевшись и забравшись в постель, она закрыла глаза, но, как ни старалась, не могла избавиться от образа его члена, задаваясь вопросом, как он будет выглядеть, когда встанет.

«Черт возьми», — подумала она, прошло уже несколько месяцев с тех пор, как она в последний раз получала что-либо, что не помогало, поскольку знакомое ощущение между ее бедер начало быстро усиливаться.

Она представила, как прикасается к члену своего брата, когда ее рука скользнула по животу и лобку, прежде чем изогнуться между ног. Ее пальцы отпускают клитор, когда она нежно прикасается к нему.

Просунув палец между своими половыми губами, она сначала медленно потерла их, по мере того как все больше возбуждалась. Ее глаза были крепко зажмурены, пока она разыгрывала в голове воображаемый сценарий. Она лихорадочно теребила себя пальцами, чередуя с потиранием клитора, представляя, как ее брат возвышается над ней, вгоняя свой член в ее влагалище. Она покрутила свои соски, представляя, как он берет их в рот и облизывает их тугую эрегированность.

А затем она взорвалась потоком соков. Ее бедра выгнулись вверх, когда она представила, как он входит в нее. Ее мышцы напряглись, а лицо покраснело, когда она испытала оргазм. Ее клитор и влагалище были чувствительны к малейшему прикосновению.

Наконец она расслабилась, внезапно почувствовав отвращение к себе. Она довела себя до оргазма, фантазируя о том, как ее брат трахает ее. Еасколько это было неправильно? Проблема была в том, что, пытаясь заснуть, она решила, что теперь, когда эта идея засела у нее в голове, она становится чем-то таким, чего она желает. Она знала, что такой возможности нет, но тем не менее, это не остановило ее воображение. Наконец, она погрузилась в беспокойный сон. Ее сны были зловещими, когда они с Адамом занимались сексом, как одержимые. Его член наполнял все ее отверстия своим кремом.

Она проснулась рано, но осталась лежать в постели, уставившись в потолок и боясь встретиться с ним взглядом теперь, когда наступило утро. Спросил бы он, раздевала ли она его? Рассердился бы из-за того, что она не оставила ему ни капли приличия? Возможно, он даже мог бы попросить ее уйти. В прошлом требовалось нечто меньшее, чтобы они поссорились, как кошка с собакой.

Когда она услышала, что он начал ходить по комнате, она встала, пошла в душ, волоча ноги и не испытывая особого желания встретиться с ним лицом к лицу. Внезапно она поняла, что проблема не в том, что он может рассердиться на нее или испытывать отвращение, или что он может разглагольствовать, они уже много раз проходили через это раньше. Что ее беспокоило, так это то, что после долгих лет отсутствия контактов с ним она не хотела, чтобы это повторилось. Ее брат теперь был другим человеком. Человеком, которого она хотела бы узнать получше, даже если втайне ей хотелось бы заниматься с ним другими вещами.

В конце концов, она больше не могла откладывать это. Одетая, она вышла из своей комнаты, направляясь в гостиную и, возможно, на конфронтацию.

Адам медленно просыпался, уверенный, что его раскалывающаяся голова вот-вот взорвется. «Если это результат пьянства, можешь оставить это себе», — сказал он вслух самому себе, лениво почесывая яйца, внезапно кое-что осознав. Он был голый. Совершенно голый по самые яйца, и не помнил, как раздевался прошлой ночью. На самом деле, он действительно мало что мог вспомнить. Как он добрался домой? Как он добрался до постели? Только тогда он вспомнил, что в квартире остановилась Мойра.

Он принял душ и оделся. Учитывая то, как он себя чувствовал, работать было невозможно. Он позвонит позже и извинится. Давайте посмотрим правде в глаза, он был боссом. Сидя за обеденным столом со стаканом бикарбоната, он представлял собой жалкое зрелище, когда Мойра вошла в комнату.

«Доброе утро, Адам, как ты себя сегодня чувствуешь?»

Он покачал головой и застонал от усилия. «Я почти ничего не помню из прошлой ночи. Я не сказал ничего такого, чего не должен был говорить? Как мы добрались домой? Как я добрался до постели? Ты помогла Мойра?»

Мойра не смогла удержаться от улыбки, почувствовав облегчение от того, что он ничего не помнит.

«Мы хорошо провели время прошлой ночью. Я никогда не слышала, чтобы ты так много говорил, и мне действительно понравилось». Сказала она ему так же целеустремленно, опустив голову, глядя на него с поднятыми глазами и смущенной улыбкой.

«Что касается того, что ты сказал, то об этом, вероятно, лучше забыть. Мы добрались домой на такси, это было легко. Затащить тебя в постель было намного сложнее.» Она сформулировала свой ответ таким образом, чтобы он имел двойной смысл, если он задумается об этом.

«Затащить…… Ты… ну, знаешь, раздевала меня?» — пробормотал он, густо покраснев, когда она кивнула головой.

«О боже мой, что ты, должно быть, думаешь?»

Теперь Мойра громко рассмеялась: «Я думаю, тебе не нужно смущаться, и меня удивляет, что женщины не прокладывают дорогу к твоей двери. Я знаю, что была бы удивлена».

Он никак не отреагировал на ее последнее замечание, но по выражению его лица она могла сказать, что ему было неприятно не знать, что он, возможно, сказал или сделал. На данный момент она была довольна тем, что все так и осталось. Возможно, это было к лучшему, если он не понимал, какие чувства она начинает испытывать к нему.

«Ты сегодня не на работе?» Спросила она.

Была только середина недели, и она ожидала, что его не будет дома.

«Обычно я бы так и поступил, но сейчас я чувствую себя немного не в своей тарелке. Я позвоню им через минуту, чтобы сообщить», — ответил он, держась за голову.

Только к обеду Адам почувствовал себя немного лучше. Мойре было скучно слоняться по квартире, и, поскольку на улице выдался погожий денек, она предложила им прогуляться.

«Давай, Адам, здесь слишком хорошо, чтобы сидеть взаперти. Давай выйдем, и ты сможешь показать мне окрестности».

Неохотно он согласился, только позже признавшись, что почувствовал себя лучше, подышав свежим воздухом. Пока они шли, они болтали, и Мойра отметила, что ее брат постоянно возвращался к теме предыдущего вечера.

«Что я такого сказал прошлой ночью?» Спросил он снова.

Должно быть, это был третий раз за последние полчаса, когда он спрашивал, и каждый раз получал один и тот же ответ, как сказала ему Мойра: «Ты снова заставишь меня покраснеть, если я расскажу тебе, и это смутит тебя».

Каждый раз она произносила этот ответ с озорной улыбкой на лице, как будто знала великую тайну, которую не имела права разглашать. В конце улицы был киоск, торгующий кофе, а напротив — общественный парк.

«Давайте выпьем кофе и посидим в парке», — предложила она, заказывая для них обоих. День был довольно теплый, поэтому они выбрали местечко на траве, частично затененное огромным деревом.

«Я оскорбил тебя прошлой ночью, и поэтому ты мне не говоришь?» — снова взмолился Адам.

Мойра ждала именно этого момента.

«И да, и нет», — сказала она. «Ты не столько оскорбил меня, сколько, возможно, сказал мне несколько прописных истин, которые я, вероятно, заслужила. Это были некоторые из твоих других комментариев, что ты там сказал обо мне, что я……Великолепна…..Сногсшибательна….. Секс на ножках!»

Она наблюдала, как он ерзал, зная, что у него был еще один вопрос, который он очень неохотно задавал, и ему потребовалась целая вечность, чтобы собраться с мыслями. «Прости, что оскорбил тебя, но все это было давным-давно. Я ничего не предлагал, когда мы вернулись домой, я не… понимаешь?»

Она придвинулась к нему поближе, оглянувшись по сторонам, прежде чем заговорить.

«Нет, ты этого не сделал», — сказала она. «К сожалению, ты был настоящим джентльменом!»

Адам ломал голову над словом "К сожалению". Трудно было сказать, что она имела в виду, намекала ли она на то, что хотела бы, чтобы что-то произошло. Он инстинктивно понимал, что если бы Мойра не была его сестрой, то он бы заинтересовался ею. Прежней Мойрой — нет, но эта новая Мойра была чем-то другим. Она, казалось, будоражила его чувства, и, увидев ее в бикини, он не раз задавался вопросом, как она может выглядеть обнаженной.

По его лицу было трудно что-либо прочесть, но у Мойры сложилось впечатление, что, как и у нее самой, у него, возможно, были такие же мысли о ней. В течение оставшейся части дня она несколько раз ловила его на том, что он смотрит на нее, и это были совсем не те взгляды, которыми брат должен одаривать свою сестру.

На обратном пути он говорил очень мало и, вернувшись в квартиру, удалился в свою комнату, оставив ее развлекаться до конца вечера. Она проголодалась и постучала в его дверь, но он сказал ей, что не голоден и что сегодня вечером она должна поесть одна.

Найдя его ключи в гостиной, она отправилась на поиски еды, бродя по улицам в поисках еды навынос. Она думала, что такие должны были быть на каждом углу улицы, точно так же, как дома. Но, похоже, в более богатых районах их было немного, и они находились далеко друг от друга. Наткнувшись на бар, рекламирующий еду, она рискнула зайти и обнаружила, что там довольно оживленно. Люди уже заняли столики и барную стойку.

Найдя себе столик в углу, она заказала стейк и салат у официантки, которая подошла к ее столику. Она оглядела комнату, отметив, что большинство, казалось, были здесь парами, хотя были и небольшие группы одиноких мужчин и женщин.

Ей только что принесли еду и напитки, когда к ее столику подошла очень симпатичная молодая азиатка.

«Извините, что беспокою вас, но везде занято, вы не будете возражать, если я присоединюсь к вам или вы кого-то ждете?» — спросила молодая женщина.

Мойра совсем не возражала. Возможно, было бы неплохо поболтать с кем-нибудь во время еды, а не сидеть в тишине, погрузившись в свои мысли.

«Меня зовут Мэй», — сказала молодая женщина, представившись.

«Мойра, как поживаешь?» — ответила она.

Ей понравился вид блюда, приготовленного Мойрой, и она заказала то же самое, пока она ждала, две женщины болтали.

«Я никогда не видела тебя здесь раньше, ты новичок в этих краях?» — спросила Мэй.

«Я остаюсь со своим братом на пару недель. Он живет где-то здесь, если я смогу вспомнить, как туда вернуться», — сказала ей Мойра.

«Ах, — сказала молодая женщина, — это многое объясняет».

Появилась еда для Мэй, и они продолжали болтать, пока ели вместе.

«Ты живешь где-то поблизости?» — спросила Мойра.

«Да, у меня квартира примерно в десяти минутах езды отсюда, и я часто прихожу сюда. Еда вкусная, а цены разумные. Я работаю в городе, и иногда по вечерам мне просто не хочется готовить, так что я стала чем-то вроде завсегдатая».

«Замужем?» — спросила Мэй, указывая на кольцо на пальце Мойры.

«Вроде того», — ответила Мойра и по какой-то необъяснимой причине объяснила молодой женщине свои обстоятельства.

«А как насчет тебя?» — спросила Мойра. «У тебя есть парень?» Она не видела кольца на пальце молодой женщины.

«В данный момент нет», — был ее ответ. «Молодая, свободная и незамужняя».

Покончив с едой, Мойра не захотела уходить, наслаждаясь обществом Мэй. Она действительно была хорошенькой юной девушкой, и с ее цветом лица выглядела довольно экзотично.

«Хочешь чего-нибудь выпить?» — спросила она, довольная тем, что молодая женщина кивнула.

Во время закрытия Мойра уже собиралась попрощаться, когда молодая женщина спросила: «Ты знаешь, как вернуться?»

Мойра покачала головой: «Я уверена, что найду это».

Мэй спросила, где находится квартира, но Мойра смогла дать лишь расплывчатые указания, втайне беспокоясь, что, возможно, не сможет найти дорогу обратно.

«Я уверена, что это называется "Эмброуз"», — сказала она, наблюдая, как изумление озарило лицо Мэй.

«Он живет в "Эмброузе", Ух ты! Должно быть, у него все хорошо, если он может позволить себе там жить. Ты, должно быть, гордишься им?» — присвистнула она.

«Я знаю, где это, и я провожу тебя часть обратного пути. Это недалеко от моего пути». Мойра была благодарна за компанию, так как внезапно ее осенило, что, возможно, ей следует гордиться Адамом. Для такого молодого человека он, казалось, многого добился, и все это самостоятельно.

Когда они расставались, Мэй спросила: «Я увижу тебя там снова завтра вечером?»

Импульсивно Мойра согласилась. Ей понравилось, и молодая женщина казалась по-настоящему милой.

«Почему бы и нет. Я бы тоже с удовольствием. Возможно, я смогу уговорить Адама тоже пойти с нами. Он бы тебе понравился». И с этими словами она пожелала спокойной ночи.

Продолжение следует…….

P.S. Дорогие читатели! Вы можете поблагодарить за мои старания, перечислив любую сумму на карту № 2202200858517376