Гансик и Гертруда — местный дурачок и хромоножка, два изгоя: с ней не хотел спать ни один парень, даже самый последний доходяга; от него убегали самые никудышные страшилки. Безнадёга полнейшая и беспросветная.
«Жизнь возьмёт своё». Где это сказано? Кем? . . Но мудрость верная. Наши герои не имели иммунитета на это высказывание… да и не могли его иметь. По определению. Природа требовала того, что и следовало требовать.
Однажды гуляя в окрестностях деревни, Гертруда нашла в лесу странное дерево. Необычным было не оно само — удивительный был сучок, торчащий из обнаженных корней. Совершенно гладкий… и теплый. Словно Живой. Не в том смысле, что от живого дерева, а именно Живой. Словно человеческий отросток.
Находка Гертруду поразила. Она долго трогала сучок, гладила его, осматривала со всех сторон, пытаясь разгадать его тайну. Теплый, блестящий отросток манил к себе, словно обладал таинственной, магической силой. Будто говорил с нею — ласково и нежно. «Любя, — подумала девушка. -Да, верно! ЛЮБЯ! Просит любви!!».
Её визиты на поляну со Странным Деревом стали регулярными: чуть выдавалось свободное время, Гертруда бежала в лес. Там, рядом с Сучком, ей было тепло и спокойно. Ни в одном месте на земле ей не было так хорошо, как здесь. Она всегда уходила отсюда с сожалением.
Недалеко от поляны, на которой росло Странное Дерево, протекала небольшая речушка. Гертруда часто купалась в ней, смывая дневную пыль. Вода освежала не только ее тело — она лечила Душу девушки.
Один раз после омовения Герта не стала одевать одежду и пошла на поляну голой — всё равно ее никто не видел. Она шла и упивалась ощущением свободы. Ей понравилось чувствовать себя раскованной, ничем не стесненной! Никто не тыкал в нее пальцем, называя уродиной; не заставлял делать грязную работу; не кричал в лицо обидные слова. Она почти летела над землей, едва касаясь травинок ступнями ног. Локоны её волос нежными пальцами перебирал июньский ветер.
Еще издалека Герта поняла, что сегодня Сучок рад ей по-особому: он словно вытянулся, взлетел вверх, пытаясь оторваться от ствола — так радовался ее появлению. Она это ощутила сразу. «Ты меня любишь?» — испугавшись собственной догадке, спросила Герта, жадно вглядываясь в звенящий Росток, боясь не получить подтверждения своему вопросу. Но Сучок еще сильнее запел своим неслышным голосом. Да так, что от этих звуков у Герты сладко заныло внизу живота. Такого с собой она до селе не испытывала. Потрясающее чувство! Неземное!
… Они стали близки настолько естественно, что у нее даже не мелькнуло подобие срамной мысли — «Как можно совокупляться с деревом?! !».
Через неделю ее выследили. На счастье девушки, «следопытом» оказался Ганс — иначе последствия могли бы быть гораздо плачевнее.
Ганс тоже тайком бегал в лес — там, скрывшись среди листвы, он мог спокойно спустить штаны и подолгу теребить кончик, наблюдая, как тот постепенно увеличивался в размерах, набухал и становился крепким красным столбиком. Потом парень начинал представлять сладостные картины: «Вот по лугу бежит красивая девушка… она раскрыла объятия… и раскинутые широко руки предназначены ДЛЯ НЕГО… вот она обхватывает ЕГО за шею, крепко и страстно целует… ОНИ падают в траву и ОН начинает стаскивать с нее одежду… она смеется, не переставая целовать и говорить ЕМУ удивительно нежные слова… вот она раздвигает свои прекрасные белые ноги и ОН входит в ее лоно!!!».
Как правило, на этом видении Ганс кончал — настолько оно было реальным и завораживающе прекрасным.
В один из своих походов в лес, в ту минуту, когда он уже начал вызывать в голове чудесные видения, недалеко послышался шорох. Ганс испуганно присел, страшась быть пойманным за «срамным занятием». Но вместо кого-то из взрослых односельчан, среди деревьев он увидел Герту. И просто застыл, пораженный: девушка шла по тропинке абсолютно голая! Ганс никогда в жизни не видел полностью обнаженной женщины, лишь несколько раз ему удавалось незаметно подкрасться к купающимся в реке девкам и издали видеть, как колышутся на ходу их груди и мелькают белые ягодицы. А тут, всего в нескольких метрах — ГОЛАЯ БАБА! Видно всё: розовые соски, живот, плотные бёдра и пучок, скрученных на лобке волос.
«!!!» — немой возглас и широко раскрытые, изумленно-восхищенные глаза. Герта проплыла мимо, напевая под нос какую-то песенку.
Когда Ганс пришел в себя окончательно, то обнаружил невероятную вещь — КОНЧАТЬ можно без долгой работы рук, просто так! Как бы само собой! В тот момент, когда он неожиданно увидел голую девушку, его кончик даже не успел толком встать — тем не менее, теперь, когда она прошла мимо, конец был мокрым, а на траве под его ногами виднелись капли «жидкой сладости». Оказывается, «сладость» выплескивается непроизвольно, безо всякой помощи руками! И даже (что совсем поразительно!) — без мысленных представлений о красивой незнакомке в лугах!!! Прошла голая женщина — и вылил! Не целующая, не ласкающая, не воркующая мягким голосом, не расстегивающая вверх платья, не раздвигающая ноги — без всего этого!! Просто ПРОШЛА МИМО — и всё!!!
Открытие сразило парня наповал. Он стоял среди ветвей кустарника со спущенными брючинами, опустив голову вниз и тупо улыбаясь, смотрел на медленно высыхающие капли белой жидкости, пролитой несколькими минутами раньше. «Жидкая сладость» меняла цвет, бледнея все быстрее и быстрее. Совсем скоро ее следы почти исчезли, и лишь приглянувшись, можно было понять, где они упали. Были — и нету…
Попробовав сладкое раз, хочется повторить: Гансик стал ходить в лес ЗА НОВЫМИ ОЩУЩЕНИЯМИ. Он стал караулить Герту. Вскоре он знал маршрут ее движения от речки к поляне. Не всегда она шла нагая, но это не стало для Ганса огорчением. Потому что взамен он получил гораздо большее — он увидел, как Гертруда «любит дерево»!!! Сказать, что картина парня шокировала, значит, не сказать ничего. В первый раз он натурально ОДЕРЕВЕНЕЛ от увиденного.
Не много ли стрессов для пары деньков, как считаете? . .
Если вначале Гансу «с головой» хватало только одного наблюдения за движениями девушки над горизонтальным стволом дерева и торчащим из него сучком (кончик вскакивал необычайно быстро и «сладость» выплескивалась почти тут же!) , то позднее он стал искать для скрытого наблюдения более удобные точки. Зная, как расположится на дереве Герта, он забирался в кустарник с той стороны, откуда лучше всего будет видна Прекрасная Дырочка девушки, седлающая отросток дерева. И терпеливо ждал ее очередного появления. И она всегда приходила.
Счастливые мгновения ПОДГЛЯДЫВАНИЯ…
Чудная сладость — лицезреть колышащиеся крупные груди, набухшие женские губы, раздвинутые белые ляжки и вскинутое вверх лицо! Сумасшедшее блаженство НАБЛЮДЕНИЯ за тайным занятием другого человека! Ты незаметен, тебя никто не видит, но видишь ТЫ! Всё видишь. Самое запретное. Потому — и сверхсладкое!
Вот она задирает подол своего платья («Ох!») , вот она становится над сучком, широко раздвигая ноги («Ах!») , вот она мочит слюной пальцы и проводит ими по губам Прекрасной Дырочки («О-о-о!») , вот она присаживается, пропуская вздернутый сучок к себе вовнутрь («У-у-у!!») , вот она начинает плавные, медленные раскачивания: вверх-вниз, вверх-вниз… закрыв глаза, постанывая и бормоча непонятные и неслышимые из-за дальности расстояния слова. Рука Ганса дергает набухший конец в таком же ритме: рррраз-дввва! ррраз-дввва! Герта убыстряется — увеличивает скорость и Ганс. Девушка тихо постанывает, но Гансу повторять то же самое нельзя — могут услышать! Тс-с-с!! Он с силой сжимает зубы, не давая горлу испускать звериные рыки, которых требует, рвущаяся наружу «сладость» — «А-а-а-а-а!!! … «.
Ганс всегда кончает быстрее Герты. Она еще на пороге наступающего экстаза, а он уже опустился на землю и с блаженной улыбкой слушает доносящиеся неподалеку звуки КОНЧАЮЩЕЙ самочки.
Словно это ОН доставил ей удовольствие, будто ОН сейчас нависает над ней массой своего тела, вдавливая в ее нутро мужское богатство. Она извивается и кричит от такого натиска, что доставляет ЕМУ еще большую радость. Она захлебывается в зверином рыке, достигнув высшей точки. И бессильно валится у его ног. У ЕГО НОГ. Это ОН сделал ее счастливой. Это ОН дал ей наслаждение.
Куда приятнее думать именно ТАК. Ибо, стрёмно кончать в кустах, подглядывая за голой женщиной, не сделав ровным счетом ничего для ЕЁ удовлетворения.
«В сексе нет большей сладости, чем дать сладость партнеру». Не слова Гансика, ясный пень — то ремарка нашего современника *
