— Пустили воду, легли друг на друга и неистово лижутся. — доложил Вовка, соскакивая с табурета. — Если воду не выключить, они скоро утонут.
— Могли бы лизаться на диване, — пожала плечами Мара. — Пошли их спасать.
Они втроем вошли в ванную вовремя. Обе девушки уже пускали пузыри, не замечая этого. Вовка выключил воду и выдернул пробку из ванной. Лапины не заметили вошедших и продолжали яростно лизаться в позе шесть на девять.
— Ой, ребята, мне что-то тоже захотелось, — заявила Ирка, одной рукой задрав юбочку, а другой шебурша в потемневших от влаги трусиках.
— Да что там! — сказала решительная Мара, раздеваясь и становясь у ванной. — Давайте вприглядку. Вова! Начнешь с Ирки, закончишь на мне.
Лапины были спасены от утопления, но продолжали удовлетворять друг друга, когда Вовка вошел в Иркино влагалище, прихватив руками Ирку за груди. Сзади к Вовке прижалась Мара, и, когда Вовка ерзал по Иришке, Мара терлась о Вовкину спину и ягодицы грудями и лобком.
— Марка, встань рядом, — пропыхтел Вовка, нашаривая членом точку G в широком Иркином влагалище и одновременно наблюдая лохматую промежность Тамары. — Сейчас «переезжаю».
Ирка с содроганием кончила, и Вовка со спокойной душой вошел в более узкое влагалище Мары, начиная работать со всем размахом. Мара громко застонала, и Тамара, оторвавшись от промежности дочери, обвела «третьих лишних» мутным взглядом:
— Вы: кто? Вы: зачем тут?
— Мы тоже помыться хотим! — заявила все еще стоявшая в позе «полураком» Ирка.
— А вы все стонете и пыхтите, а не моетесь, — сказала Мара из-под Вовки. — Не оторви!
Вовка кончал и продолжал что есть силы тянуть Мару за груди. Тамара наконец сообразила, что находится в гостях в чужой ванной. Поняла и Лина, громко завизжав и попытавшись прикрыться обеими руками.
— Не кричи, дуреха! — осадила ее мать. — Раз попались, чего уж тут: а вы никому про нас не расскажете?
— Никому, — простонал Вовка, вынимая опададающий, но еще капающий член из переполненного влагалища Мары. — При одном условии.
— Каком же? — подобралась Тамара.
— Вы сейчас выберетесь из ванной, пойдете в комнату и встанете там у свободной стенки, — сказал Вовка, выжимая из члена последние капли спермы в ванну. — У Вас, мадам, фантастические груди, и я намерен их пощупать, а Ваша дочь интересна мне во всех отношениях.
Через несколько минут обе Лапины стояли у стенки, выполняя Вовкины условия: старшая — свободно и даже красиво расставив ноги и убрав руки за спину, младшая — стыдливо прикрываясь. Ощупав груди Тамары, Вовка перешел к Лине. Он присел перед ней, отведя ее руки и потрогав лохматый лобок, заявил:
— А тебе лобок лучше брить. Ничего не видно. У тебя клитор-то имеется?
— Имеется! — пискнула Лина и вновь прикрылась руками.
— А я что придумала! — закричала вдруг Ирка. — Мы все станем рядом, и ты, Вовка, нас сфотографируешь.
Она достала маленький фотоаппарат «Смена» и протянула его Вовке.
— Все, что надо, я уже выставила. Только щелкни.
Иришка и Мара встали с боков и образовали живописную группу, которую Вовка и запечатлел на века: Тамара — с ее узкими бедрами и дынеобразной грудью, справа Ирка — изрядно округлившаяся и заросшая за «пионерское» лето, слева от Тамары — не по-детски широкобедрая, но стесняющаяся Линка, а рядом — высокая, худощавая и гибкая Мара, старательно отводящая руки Лины от стыдного места, поросшего густой, но светлой растительностью.
— Для статьи в стенной газете «Как я провел это лето» , — сострил Вовка, перематывая пленку. — Улыбочку!
После того, как Лапины ушли, Вовка спросил у девчонок:
— Ну, и как вам такая грудь?
— Я бы не против, — тихо и мечтательно сказала Мара.
— А мне такие сиськи даром не нужны. Третий номер — самое то.
— Видел я одну кормящую. Так у нее больше. И круглее. И в каждой сиське литра по два молока. Мучилась бедняжка:
— Я думала, по пять! — сострила Ирка.
Марка рассмеялась. Она приставила в своим грудкам две ладони, потом их отодвинула на полметра и, склонив голову к плечу, задумалась.
— А действительно, ну их нафиг. Третий — самое оно!
— А придут Лапины еще?
— Младшенькая — не думаю.
— Вот старшая — очень может быть.
Октябрьская трагедия
Четвертые классы вступили в октябрь, и вместе с ним грянул внеочередной медосмотр. Причем с комиссией из Москвы в составе терапевта, уролога-проктолога, акушера-гинеколога при полной поддержке медсестры Ларисы в своем коротеньком и то и дело расстегивающемся халатике. В учительской среде ходили упорные слухи, что вся эта катавасия произошла из-за того, что кому-то показалось, что среди десяти-одиннадцатилетних слишком много прыгающих и отвисающих грудей, волосатых лобков, стоячих членов и крупных, как абхазский персик, яиц. Поэтому в один прекрасный солнечный день три четвертых класса загнали в физкультурный зал, где уже стояли гинекологические кресла, временные перегородки и дополнительные банкетки и стулья. Вовка, предупрежденный накануне медсестрой Ларисой, провел над собой большую работу.
Он тщательно выбрил лобок и яички, пару раз принудительно кончил с помощью руки и поставил себе иглы на подавление половой сферы вообще. Поэтому он предстал перед врачами с безжизненно повисшим членом, отвисшими яичками и совершенно лысым лобком. И был признан высокой комиссией как ребенок среднего развития. Но врачи копали и копали глубоко, поэтому некоторые девочки выходили от них со слезами на глазах, с трусиками в руках и враскорячку. Вышла от них и Мара. Со своею справкой на латыни, бледным лицом и почти без сознания. Вовка подкочил первым, подхватил Маару под руку, и они вместе с медсестрой довели ее до банкетки, где Мара благополучно отрубилась.
Когда ее вернули к жизни с помощью нашатырного спирта, первыми ее словами были: «Я его убью!». А Лариса шепнула Вовке, что в справке написано, что «при удалении девственной плевы по медицинским показаниям в матку была занесена инфекция и, во избежание сепсиса матка была удалена. Операция прошла успешно, выздоровление и т. д. и т. п». Вот так. Мару, еле живую, Вовка с медсестрой отвел к себе домой под неусыпное наблюдение Ириши со слегка округленными глазами и тоже, как некоторые девчонки в этот день, ходившей немного враскорячку. Комиссия, весьма довольная увиденным за день, отправилась с отчетом в Москву, и о ней благополучно забыли. До следующего раза. А Маре дали таблетку, оставленную Ларисой, и она принудительно уснула. А Вовка не уснул, он сидел на кухне и рыдал. Ему было обидно за Мару, за ее неродившихся детей, за себя, неловкого, испугавшегося причинить боль человеку в ситуации, когда другие делают это, не задумываясь. К утру он все-таки заснул на кухонном столе, прижавшись щекой к холодной клеенке. Иришка убежала в школу, а Вовку разбудила Мара.
— Вова! — сказала она с бледной улыбкой, прижимая его тяжелую голову к себе. — Ты не виноват. Я одна во всем виновата. Пойду домой, а ты иди, поспи. Все будет хорошо. А ребенка можно всегда взять из детского дома. Правда?
— Правда. Но: оставайся, а? Три комнаты, наши зайдут, как-нубудь объясним. Мама и бабушка — очень хорошие, добрые. Меня и побили-то всего раза два, и то за дело. Честное слово, нам втроем будет хорошо. Я сплю в своей, Ирка — в своей, ты будешь спать в большой — на нашем диване. И школу тебе нельзя пропускать. Ты и сейчас, в одиннадцать лет, выглядишь на все пятнадцать. А если год пропустишь? Вообще будешь как моя тетка Валя.
— Ты бы хоть показал фотографию своей загадочной тети, а то только одни разговоры.
— Как-нибудь покажу, засунул куда-то, не помню. Могу сказать ее размеры: сто пятьдесят на девяносто на сто двадцать. Вот такая Мерлин Монро получается.
— Сделаешь мне грудь-третий номер — останусь. Шутка, конечно. Но если серьезно, уговорил. Останусь пока. И в школу пойду завтра. Хорошо? А сейчас давай пожрем чего-нибудь, да завалимся спать, пока Ирка не придет. А?
— Мар, я тебе и пятый номер сделаю, только есть много надо.
— Вот я и говорю, давай поедим, а там посмотрим:
Марка кончала на Вовке уже в третий раз. Она сама выбрала такую позу, когда его член скользил по ее точке G, и третий раз испытывала блаженство, компенсируя вчерашний негатив положительными эмоциями. Иришка как раз прибежала из школы, когда Мара пошла на четвертый круг, но Вовка сказал:
— Все. Кончаю… .
— Я думала, у них тут слезы, сопли, слюни, а они трахаются и без меня.
Страницы: [ 1 ] [ 2 ]
