Rex Sterling — Дочери моего лучшего друга (My Best Friend’s Daughters) Кн.III Гл.33

Глава 33. Походный пирог с кремом

Остальная часть девичника Эль прошла без проблем. На следующее утро я пригласил дам на завтрак, и мы отправились на близлежащую выставку искусств, где я купил несколько подарков. После обеда на пляже мы заказали ужин и на следующее утро вылетели домой.

По возвращению в Атланту, доктор Марк наладил отношения с Эль. Он извинился за свое отвратительное поведение и пообещал ей, что это больше никогда не повторится. Никто из нас не поверил. Даже Эль это показалось сомнительным, но она согласилась и простила его.

Следующую неделю Эль провела между работой в больнице и уточнением деталей свадьбы в последнюю минуту. Лилли и Брук помогали ей. Они оставили в стороне свою враждебность к Марку и помогали сестре, бегая по поручениям, создавая украшения для столов и подыскивая нового диджея после того, как предыдущий отказался.

Я подумывал о том, чтобы побеседовать с Эль и изложить ей своё видение и указать на возможные проблемы. Но поскольку Марк снова был в её фаворе, время казалось неподходящим. Даже Холли рекомендовала мне отступить и подождать. Марк рано или поздно все испортит, и она все еще верила, что Эль одумается, прежде чем согласится на эту свадьбу.

Для женщины, которая уже планировала дополнить свои брачные клятвы пунктом о "пропуске в зал", я был согласен с Холли. Эль не любила Марка, и она не пойдет за него. Она сама придет к такому выводу. А если нет, еще было время отговорить её.

До свадьбы оставалось всего несколько дней, и сейчас был прекрасный шанс отвлечься от мыслей о гигантской ошибке Эль. Мне все еще нужно было исправить ситуацию с девушкой, в которую я сильно влюбился.

Во время поездки в Нассау я передал Стейси приглашение — два дня сплава на байдарках по реке Ocoee в Теннесси. Мы собрали вещи для похода с ночевкой со всеми удобствами, включая палатку, спальные мешки, изысканный ужин, десерт-сюрприз и даже бутылку любимого вина Стейси.

Стейси ухватилась за это предложение, а я с волнением упаковывал вещи в машину, представляя себе романтический отдых, где мы сможем расслабиться вместе под солнцем и звездами. Но меня ждало большое разочарование.

Первый намек на то, что что-то не так, появился после того, как я заехал за Стейси в квартиру, которую она делила с Бринн. Она встретила меня сдержанным поцелуем и легким объятием. Стейси скрыла причину своего угрюмого настроения, сказав мне, что у них с Бринн возникли некоторые разногласия, но ничего страшного. Она не хотела, чтобы это испортило наше свидание. После того как она перелезла через переднее сиденье, чтобы поцеловать меня, я поверил ей. Но ее кислое настроение от этого только ухудшилось.

Во время первого этапа нашей поездки вниз по реке наш разговор был скованным и поверхностным. Мысли Стейси, казалось, были где-то в другом месте, а в моем нутре поселилось тоскливое чувство. Неужели она меня бросила? Если это так, то почему она с энтузиазмом согласилась пойти со мной в этот поход? Она могла бы сказать мне об этом, когда я заехал за ней. Если дело не в этом, то что же ее так беспокоило?

Мы разбили лагерь на поляне у реки. Высокие деревья и густой кустарник обеспечивали нашему уютному лагерю уединение. Но даже солнечный свет, пение птиц и свежий воздух не могли улучшить плохое настроение Стейси.

Несмотря ни на что, Стейси никогда не выглядела так прекрасно. С наступлением лета ее золотистый загар стал еще глубже, и она выглядела так, словно находилась в лучшей форме в своей жизни. На ней были обрезанные джинсовые шорты, облегающая белая майка спортивного покроя, которая идеально подчеркивала ее прекрасный цвет лица. Ее голубые глаза никогда не выглядели такими яркими, а ее естественная красота не требовала никакого макияжа. Свои длинные каштановые волосы она заплела в тугую косу, пропустив конец через заднюю прорезь бейсболки "Atlanta Braves".

Мои чувства к ней значительно углубились, и я был уверен, что эти чувства взаимны. Это делало неловкое молчание между нами еще более непонятным. Пока я разводил костер, Стейси устанавливала палатку. Я тщетно пытался завязать с ней разговор и дважды ловил ее на том, что она смахивает слезы, наворачивающиеся на глаза.

Поставив палатку, она забралась внутрь и разложила наши спальные мешки. В этот момент я услышал ее приглушенные всхлипывания, и в моей голове зазвенели тревожные колокольчики.

Я отошел от костра и встал на колени перед открытым клапаном палатки.

— Стейс, что происходит? И не говори мне, что это из-за Бринн.

Она покачала головой и посмотрела на меня, заставив улыбнуться.

— Ничего. Просто семейные дела. Я не хочу об этом говорить.

Часть меня почувствовала облегчение от того, что речь шла не обо мне, но еще большая часть меня беспокоилась, что с ней не все в порядке. Могла ли она не довериться мне? Может быть, мои чувства к ней не были такими взаимными, как я думал.

— Ты ведь знаешь, что можешь рассказать мне все, что угодно?

Она продолжала фальшиво улыбаться и кивнула.

— Я знаю.

— Ты голодна? Сегодня вечером я приготовлю все твои любимые блюда.

— Звучит неплохо, — сказала она. Несмотря на свою фальшивую улыбку. Но ее грустные глаза выдали ее.

На ужин был свежий лосось, приготовленный на гриле до совершенства, печеный сладкий картофель и свежий салат, заправленный малиновым винегретом по собственному рецепту Стейси. Я расстелил одеяло у костра, поставил импровизированный стол и бутылку вина. Мы ели, в основном, в тишине. Стейси ковырялась в еде, но не похоже, чтобы у нее был аппетит. Она поблагодарила меня за то, что я нашел время и приложил усилия. Ее слова прозвучали пусто и без эмоций. Она страдала, на каком-то первобытном уровне.

После ужина я подбросил дров в костер, а Стейси уселась в кресло-мешок, подтянув колени к груди.

Стрекотали сверчки, над поляной сияли звезды. Вдалеке шумела стремительная река, соревнуясь со случайными хлопками и плевками огнем от горящих углей костра. Дым вился сквозь богатый навес из ветвей деревьев, раскачивающихся высоко над нами. Обстановка была идеальной для романтического вечера, но мрачное настроение Стейси оставляло у меня ощущение пустоты в желудке.

Стейси уставилась стеклянными глазами на огонь, выражение ее лица было пустым. Она натянула бейсболку так низко, что ее лицо было частично скрыто тенью. Ее мрачное настроение было похоже на грозу, и я не мог понять, почему.

Я встал на колени у костра и ткнул палкой в подрагивающее бревно, заставляя несгоревшую древесину оседать и разгораться. Огонь затрещал, и свежие языки пламени вспыхнули, отчего мерцающий свет заплясал по залитым слезами щекам Стейси.

У меня свело живот, а лицо онемело. Что-то было ужасно неправильно. Я не так представляла себе наше свидание. Почему именно сейчас? С тех пор как Лилли разрешила мне встречаться с Бринн и Стейси, я провел полдюжины ночей наедине с каждой из них. Каждое свидание было лучше предыдущего. Стейси любила меня. Я был уверен в этом.

Я бросил свою импровизированную кочергу и пересек поляну, пока не добрался до кресла Стейси. Я опустился перед ней на колени и заглянул в ее печальные глаза.

— Привет, красавица. Что происходит с твоей семьей? Поговори со мной.

Стейси фыркнула и вытерла мокрые щеки тыльной стороной ладони.

— Я же сказала тебе, я не хочу об этом говорить.

— С твоими родителями все в порядке?

— Они в порядке, — сказала она, ее голос дрожал от эмоций.

— Это из-за твоего младшего брата?

Она покачала головой.

— Твои бабушка и дедушка? Или, может быть, тетя или дядя?

— Дело не в этой семье, — сказала она, ее голос был полон эмоций.

По крайней мере, мы наконец-то начали понимать друг друга. Я рискнул и протянул руки, положив их ей на колени. Она не отстранилась.

— Это касается нашей семьи?

Она пожала плечами.

— Может быть, в вашей, — сказала она, сделав ударение на слове "вашей".

— Между тобой и Лилли что-то произошло?

— Не с Лилли, — сказала она. — Это о….. — Стейси сделала паузу и задержала взгляд на мне, придерживая то, что собиралась сказать.

— Что произошло между тобой и Бринн? — Это было единственное, что имело смысл.

— Дело не в Бринн, — сказала она. — Ну, может, и так, но она не сделала ничего плохого.

Значит, дело было в Бринн. Но что это было? Она ревновала меня к Бринн? Нет. Дело было не в этом. С первой ночи в бассейне Стейси никогда не проявляла ни капли ревности в наших нестандартных отношениях. Что-то изменилось — какая-то непонятная мне динамика.

— Стейс, так что же…? — Но мои слова оборвались, когда я понял в чем дело. Бринн рассказала ей о моем предложении жить вместе. Это было единственное, что имело смысл. Укол насчет "семьи" имел смысл. Я назвал Бринн своей семьей, а Стейси беспокоилась о её жизни. Все это время я планировал спросить ее об этом. Сегодня была та ночь, когда я собирался спросить. Я хотел, чтобы она была со мной — с нами, навсегда. Мне хотелось злиться на Бринн, но она не была в этом виновата. Они со Стейси были лучшими подругами. Конечно, они не могли хранить эти секреты друг от друга.

Стейси посмотрела на меня, все еще фыркая.

— Что?

Ей нужно было мое заверение, или, по крайней мере, это был единственный вывод, который имел смысл. Женщины были загадкой даже в свои лучшие дни. В мыслях Стейси, вероятно, задавалась вопросом, почему я еще не понял, что ее беспокоит. Возможно, она думала, что я не люблю ее так же сильно, как других. Конечно, это было неправдой.

Я рискнул и подошел к ней ближе, прежде чем протянуть руку и снять ее бейсболку.

— Могу я увидеть твои прекрасные голубые глаза?

Ее необычайно красивое лицо появилось в поле зрения. Голубые глаза, пьянящие в обычных условиях, почти перехватили мое дыхание, когда в них отразилось пляшущее пламя позади нас. Она не сопротивлялась, но смотрела на меня с ожиданием.

— Хочешь узнать, когда я влюбился в тебя? — спросил я ее.

Ее глаза распахнулись, а губы разошлись, словно в шоке. Казалось, она затаила дыхание, удерживая мой взгляд и ожидая, что я скажу.

— Это было на нашем первом свидании, — сказал я. — После того, как мы поели в ресторане "Lulu's" в центре города. Ты затащила меня в магазин мужской одежды рядом с парковкой. Помнишь?

Улыбка мелькнула в уголках ее рта.

— Помню, — практически прошептала она.

— Ты выбирала мне галстук для свадьбы Эль. Один за другим ты прижимала их к моей шее, рассматривая каждый, пока не нашла подходящий. Это был третий галстук. Сине-красный с пейсли. Помнишь?

Улыбка Стейси стала шире, и впервые за этот день она коснулась ее глаз.

— Да.

— Это было в тот исключительный момент, когда ты посмотрела на меня….. — Мой голос захлебнулся от эмоций, и я покачал головой. Я глубоко вдохнул и взял паузу, чтобы успокоиться. — То, как ты смотрела на меня… и я на тебя. Я понял, что люблю тебя. — Ее фигура выглядела размытой сквозь пелену слез, навернувшихся на мои глаза. — Стейс, я люблю тебя больше, чем ты можешь себе представить.

Глаза Стейси наполнились свежими слезами, и она наклонилась вперед, обхватив руками мою шею. Она притянула меня к себе и зарылась лицом в мое плечо. Крепко прижавшись ко мне, она тихо всхлипывала.

— Ты привез меня сюда не для того, чтобы бросить?

В каком мире…?

Несмотря на напряжение, я рассмеялся.

— Бросить тебя? Ну, конечно. Все эти выходные — уловка. — Мои слова пронизаны сарказмом.

Стейси рассмеялась, ее голос был музыкой для моей израненной души. Она игриво шлепнула меня по спине. Затем она сползла с мешка и села ко мне на колени. Облокотилась на меня и обхватила ногами мою талию. Когда она встретилась с моим взглядом, ее подбородок задрожал.

— Я люблю тебя так сильно, что мне больно, — сказала она, давая волю слезам.

— Хорошо, — сказал я. — Потому что я хочу, чтобы ты переехала ко мне. И ты, и Бринн. Насовсем.

Она посмотрела в мои глаза, как будто не уверена.

— Не одна Бринн?

— Речь идет о нас с тобой, — сказал я. — Больше ни о ком. Эта поездка была направлена на то, чтобы спросить тебя, присоединишься ли ты к нашему безумному, перепутанному… гарему.

— Гарему? — спросила Стейси, ухмыляясь от уха до уха.

Я закатил глаза и вздохнул.

— Ладно… гарему.

Она хихикнула и придвинулась ближе, прежде чем наклониться и втянуть меня в поцелуй. Он растянулся на несколько минут, в наши ртах перемешались губы и языки.

Когда мы, наконец, вдохнули воздуха, поведение Стейси полностью изменилось. Она радостно улыбнулась мне, схватив мою футболку и стянув ее через голову.

— Мне расценивать это как "да"? — спросил я, погрузившись в ее блестящие голубые глаза.

— О, да, — сказала она. — Да, да, да.

Между каждым "да" она целовала меня куда-то в лицо, все это время она прижималась своей промежностью к моей набухающей эрекции.

Напряжение испарилось, и руки Стейси были везде и сразу. Она ласкала мою широкую спину кончиками пальцев, затем провела ими по моим волосам и крепко обхватила меня. Другая ее рука прошлась по моей мускулистой груди, затем двинулась на юг по животу и ниже, где она ловко расстегнула мои брюки, используя только одну руку.

Когда Стейси оказалась у меня на коленях, я взял ее за зад и встал, легко поднимая ее за собой.

Стейси издала легкий вскрик и хихикнула, прежде чем обхватить ногами мою талию. Но она быстро пришла в себя, склонилась, вновь поцеловала меня, продолжая подрачивать, ничуть не обескураженная моим внезапным движением.

Я сделал несколько шагов к одеялу, расстеленному на земле между нашей палаткой и костром. Отодвинул в сторону пустой обеденный стол и осторожно опустил Стейси, пока она не легла на спину.

Она разорвала наш поцелуй и встретила мой взгляд, ее глаза были голодными.

— Малыш, пожалуйста, трахни меня.

Она чуть приподнялась, чтобы стянуть с себя топ. Груди вывалились на свободу, радостно покачиваясь, когда она отбросила топ в сторону.

Я быстро взял одну из ее сисек в руку и наклонился вперед, вдыхая губами ее упругий сосок. Я жадно сосал и облизывал его, пробуя на вкус ее сладкую плоть, пока Стейси судорожно расстегивала пуговицу на своих шортах.

Я обхватил ее другую грудь свободной рукой, разминая мягкую плоть между пальцами. Пока Стейси стаскивала шорты и трусики на бедра, я переключался между ее прекрасными сиськами, целуя, посасывая и пощипывая отвердевшие соски, а мой ноющий член пульсировал, напрягаясь в тесном пространстве своей джинсовой тюрьмы.

Стейси раздвинула ноги, и я оказался между ними. Когда она наклонилась вперед, ее воздушное дыхание коснулось моего уха.

— Малыш, пожалуйста… выеби меня.

Ее слова прозвучали так, словно она отчаянно спешила, и, казалось, была чертовски заинтересована в том, чтобы пропустить прелюдию и перейти прямо к главному событию. Ее дрожащие руки опустили мою молнию, давая моему эрегированному члену столь необходимое облегчение.

Я обхватил её тело руками и прислонился к ней, вдыхая ее воздух и целуя ее за ухом.

— Ложись, — сказал я шепотом.

Когда я отпустил ее, Стейси выполнила мою просьбу и откинулась на одеяло, вытянувшись так, что ее стройное тело засверкало золотом, освещенное мерцающим пламенем костра. Она приподнялась на локтях, и ее длинная коса перекинулась через переднее плечо, улегшись между пышными холмиками грудей. Ее грудь быстро поднималась и опускалась, а голодный взгляд путешествовал от моего лица вниз, к моему члену.

Я сдвинул джинсы на бедра, прихватив с собой трусы. Мой окаменевший член вырвался на свободу и покачивался между раздвинутых ног Стейси, время от времени подергиваясь, как будто он жил собственной жизнью.

Стейси широко расставила ноги и приподняла бедра, оторвав зад от одеяла. Она провела рукой по животику, затем ниже, пока средний палец не достиг ее клитора. Короткими круговыми движениями она покрутила вишневый узелок и застонала от удовольствия. Ее розовая киска блестела в свете костра. Она стонала и двигала бедрами, вдыхая воздух, ее веки были полузакрыты от удовольствия.

Белые линии загара пересекали грудь Стейси и прочерчивали алебастровую дорожку по золотистой коже живота, образуя четкую линию бикини. В ее пупке сверкало бриллиантовое кольцо, а упругие сиськи подрагивали на ее груди. На лодыжке она носила золотой браслет, который я купил для нее в прошлые выходные на художественной ярмарке. Каким-то образом, даже после целого дня плавания на байдарках по реке, ее блестящие белые ногти на ногах оставались нетронутыми.

Я обхватил ладонями внутреннюю поверхность бедер Стейси, погладил каждое, затем провел руками ниже, лаская ее кремовую кожу по мере продвижения.

— Внезапно мне захотелось десерта.

Я подался вперед на коленях и взял свой твердый член, а затем провел его налитым кончиком вверх и вниз по влажной щели Стейси.

Она выгнула спину и застонала от удовольствия. Ее ноги дрожали, а по животу прокатилась волна. Она смотрела на мой член и облизывала губы.

— Хорошо, потому что я бы хотела пирог с кремом.

Я улыбнулся и покачал головой, двигая член вперед, проникая его скользким кончиком все глубже в ее теплые, влажные складочки.

Стейси выгнула бедра и задохнулась. У неё перехватило дыхание, а ее киска затрепетала вокруг моего кончика, зависшего прямо у ее входа.

— Боже, Дэнни… ты сводишь меня с ума. Просто вставь его.

— Если ты настаиваешь.

Я ввел кончик своего члена в её вагину, проникая все глубже, наслаждаясь изысканным обжатием, и мое сознание гудело от удовольствия. Этот эйфорический кайф был лучше любого наркотика.

Стейси застонала, высоко поднимая бедра от одеяла, словно требуя, чтобы я вошел глубже.

— Малыш… перестань дразнить меня.

Я прижал руки к одеялу по обе стороны от ее плеч, подстраховывая себя. Посмотрел в ее сияющие голубые глаза, и в моем животе запорхали бабочки. Каждый раз, когда я был с одной из шести женщин в моей жизни, я клялся, что каждая из них была самой красивой. Стейси не была исключением.

— Вот девушка, в которую я влюбился, — сказал я. — Добро пожаловать в путешествие, прекрасная леди.

Стейси улыбнулась и погладила мою грудь кончиками пальцев.

— Скажи это еще раз.

— Я люблю тебя, — сказал я, понимая, что она имеет в виду.

Стенки влагалища Стейси сжали мой член, и она застонала, ее тело задрожало.

— Дэнни… Я так сильно тебя люблю.

Я опустился к ее лицу и поцеловал ее, мягко и неторопливо, прежде чем отстраниться настолько, чтобы встретиться с ее взглядом.

— Я люблю тебя, — повторил я, погружая член глубоко внутрь нее и стоная.

Стенки вагины пульсировали вокруг моего мужского достоинства, сжимая его так сильно, что мои ноги дрожали от прилива адреналина. Я выдохнул и посмотрел вниз на свой член, погруженный в киску потрясающей двадцатиоднолетней красавицы. Я не двигался, пульсируя органом внутри нее, пока Стейси извивалась подо мной, двигая бедрами.

Она обвила руками мою шею и притянула меня в глубокий поцелуй с языком. Покачивала бедрами, и я двигался вместе с ней, трахая ее медленно и глубоко.

В перерывах между поцелуями она вдыхала воздух, стонала мне в рот, перебирала пальцами мои волосы. По мере того, как мы наращивали темп, мой живот хлопал по ее лобку, а огонь костра за нами выл и шипел.

Ее тихие стоны перемежались с моим хрипом. Она держала тело, пока я погружался в нее, вбиваясь глубокими, проникающими толчками.

По мере того, как шли минуты, интенсивность наших занятий любовью возрастала. Я потянул Стейси с одеяла на свои колени и сел прямо, положив её тело на себя. Сидя на мне лицом к лицу, она подпрыгивала вверх и вниз на моем члене, ее упругие сиськи колыхались тугими кругами.

Я обхватил ее попку и заработал бедрами, с силой поднимаясь вверх, пока Стейси молотила своими бедрами вперед и назад, погружая мой член в свои бархатистые глубины.

— Детка, я уже близко, — сказал я, крепко прижимая ее к себе и вгоняя свой член так глубоко, как только мог.

Челюсть Стейси отвисла, а ее глаза были полностью раскрыты.

— Дэнни, я кончаю, — зарычала она и задвигалась, впиваясь пальцами в мои плечи, когда ее тело содрогалось в моих коленях.

Когда пик моего удовольствия достиг зенита, оргазм вспыхнул в моей голове. Я зарычал и кончил, выпустив горячие ленты молочной спермы глубоко внутрь нее. Зарылся лицом ей в шею за ухом и держался, накачивая её лоно струей за струей липкой спермы.

Ее киска спазмировала, она дрожала, сидя на мне и крепко сжимая меня, пока ее кульминация не угасла. Я продолжал накачивать её, вгоняя и выводя член, пока не выпустил последнюю порцию своего семени, и мой член не затих.

Мы повернулись лицом к лицу. Я наклонился к ней и прикусил нижнюю губу Стейси, а она нашла мой язык своим. Пока мы целовались, никто из нас не двигался, позволяя этому моменту укрепить нашу связь.

Когда огонь потускнел настолько, что потребовал новых дров, мы поднялись с одеял.

— Если ты любишь сладкое, я принес настоящий десерт, — сказал я, сделав паузу, чтобы привлечь ее внимание. — Это твой любимый.

Глаза Стейси расширились.

— Шоколадный торт?

Я нахмурился.

— Это не просто шоколадный торт. Это шоколадный торт от Евы.

У нее отвисла челюсть.

— Неправда. Он проделал весь путь из Висконсина? — Она огляделась вокруг, осматривая лагерь в поисках загадочного торта. — Как? Когда?

Я рассмеялся.

— Я позвонил в "Еву", и они отправили его, — сказал я. — Он прибыл вчера днем, свежий и пушистый.

Глаза Стейси смягчились.

— Это так мило.

— Ну… это самый лучший в мире шоколадный торт.

Она засмеялась и похлопала меня по плечу, а затем заключила меня в теплые объятия.

— Я никогда не была так счастлива ошибиться в ожиданиях.

— Держись за это чувство, когда в следующий раз я оставлю сиденье унитаза поднятым, — сказал я.

Стейси хихикнула и отстранилась, прежде чем поцеловать меня. Когда она оторвалась, она изучала мое лицо, словно запоминая каждую складку и пятнышко. Она взяла мои руки в свои и переплела свои пальцы с моими.

— Дэнни?

— Да?

Она усмехнулась, ее взгляд метался между моими глазами и стоящим рядом контейнером с едой.

— Я действительно хочу снова заняться любовью, но сначала… можно нам съесть кусочек этого торта?

— И немного вина к нему?

Она снова хихикнула и поцеловала меня.

— Да, пожалуй.