Алена неподвижно стояла у окна. Низкое, серое апрельское небо навевало тоскливые размышления. Всю свою жизнь она нуждалась в ласковом солнышке, умела сполна насладиться его ласковыми лучиками, нежилась лицом как кошечка о теплые потоки света. Сейчас, лишенная своего счастья, она грустила.
Миниатюрная женщина с девичьей фигуркой, она обладала некоторым преимуществом перед ровесницами — упругое, гибкое тело, подтянутая кожа и свежее, открытое лицо. Алена совершенно не вписывалась в общество подруг — хрупкий стан и трогательно-скромные округлости придавали сходство с девушкой-подростком. Узкие плечи, гордая осанка, стройные тонкие ножки, Алена скрестила руки на груди и печально смотрела на опустевшую лицу.
— Ты здесь? — скучающим голосом уточнил мужчина, войдя в кухню.
Нарушивший ее уединение мужчина, супруг Алены, прошел и привычным движением отворил дверцу холодильника, чтобы в сотый раз пробежать глазами по полкам.
— Скука-а-а, — констатировал он, — о чем ты задумалась?
Алена не ответила, тогда мужчина подошел ближе и нахально запустил руку под халатик. Ладонь прижалась к округлости упругой ягодицы, но эта игра уже не приносила ожидаемого всплеска эмоций.
— Вадим, иди, не мешай, — сквозь зубы проговорила Алена.
Неожиданный оборот дела возымел обратный результат — супруг не только не убрал руки с приятной, хоть и миниатюрной попки, но и прижал подбородок к женскому плечику. Теперь, в этот самый момент спасительная искорка начала разжигать затухшее пламя. Распахнутый халат оставил груди открытыми, а упорный взгляд Алены был направлен в сторону соседней многоэтажки.
— Кто он? — Вадим проявил живой интерес, не меняя изогнутого положения над супругой.
— Не знаю, мужик какой-то, — заговорщическим тоном, стараясь как можно меньше шевелить губами, ответила Алена.
— Давно смотрит?
— Минут десять, — ответила она, — кажется, елозит рукой внизу, бедняжка.
Незнакомец из окна противоположного дома, действительно, непрестанно следил за Аленой, его манипуляции ниже подоконника можно было отнести к области догадок, весьма лестных для нашей хрупкой, бесстыжей Афродиты. Бесспорно только то, что абсолютно не известный, чужой человек, не отводя глаз, нахально глазел на грудь Алены. Не большая, заметно обвислая с темно-коричневыми бутончиками сосков, в иной ситуации она едва ли могла претендовать на популярность среди мужской половины. Но сейчас, бесстыдно выставленная на всеобщее обозрение, она представляла самый живой, пикантный интерес.
Дыхание Алены заметно участилось, скрещенные на груди руки намеренно приподнимали бюст, придавая ему более привлекательный вид. Женщина передернула плечами, чтобы избавиться от назойливого супруга, но его настойчивость оказалась непреклонной и рука скользнула с ягодицы вглубь промежности.
— Оу, оу, оу, — заворковал Вадим, — кто-то уже не хило потек.
С этими словами мужчина отстранился от Алены и присел за стол в качестве второго наблюдателя, выражая крайнее любопытство ее движениями. Баловница с шаловливой грацией медленно поворачивалась, позволяя разглядеть себя со всех сторон, слегка наклонялась, чтобы обвислые, лишенные жировой прослойки груди оттягивались под собственным весом. Алена проявила особое усердие и тот неизменный признак, что ее ушки сильно раскраснелись, свидетельствовал о крайней степени возбуждения.
— Дала бы ему? — дрожь мужского голоса выдала волнение.
— При тебе? — игриво уточнила супруга, не прекращая крутить плечами, — дала бы… а ты бы посмотрел, как он меня трахает.
— Шлюшка, — ухмыльнулся Вадим, не скрывая довольной улыбки, — сними халат.
Алена послушно, движением плеч скинула халатик и, когда тот повис на согнутых локтях, с изящной небрежностью разогнула руки. Перед двумя мужчинами предстало обнаженное цветущее женское тело. Вероятно, будь она выше ростом, незнакомец получил бы удовольствие от лицезрения ее коротко стриженного треугольничка, но пока такая привилегия доставалась только одному мужчине. Легкомысленная худышка, поддавшись внезапному порыву, провела указательным пальчиком вдоль влагалища и демонстративно, с самым невинным видом отправила пальчик в рот. Словно непонимающая истинного смысла своего поступка девчонка, она обводила взглядом своих благодарных зрителей и нежно обсасывала фалангу.
— Давай я тебе засажу, — голос мужчины отдавал хрипотцой, — пусть посмотрит.
— Не-а! — игриво увернулась Алена, — ушел уже. Спустил и ушел.
Она говорила это с такой интонацией, будто оргазм незнакомца, если он и не был плодом ее воображения, то непременно был заслугой Алены.
— Ведешь себя как шлюшка!
— Грязная, развратная шлюшка, — задыхаясь, приговаривала Алена, — и шлюшка хочет, чтобы ее отымели…
— Кто попало?
— Да, пофиг, дам первому встречному… раздвину ноги и отдамся…
Алена присела на коленки супруга и обвила его шею, она нарочно обдавала его лицо горячим дыханием, игриво проводила языком по щеке и елозила попкой. Самый подходящий для соития момент, вопреки всеобщему мнению, еще не был достигнут. Супруги привыкли изводить друг друга, изнывать от бесстыдных выходок, бросаться грязными словечками, прежде чем отпустить свои тела в адское пламя. С годами неподтвержденные делом громкие заявления притупили свою страстность, Алена уже без душевного трепета делилась откровенными признаниями относительно собственных фантазий, но привести замысел в исполнение было весьма затруднительной задачей.
— Ну, давай уже, — ласково просила возбужденная женщина, потираясь влажной промежностью о бедро супруга, — трахни уже, я готова.
Кондиция Алены не вызывала сомнений, один только сигнализирующий цвет ушек подтверждал крайнюю степень ее возбуждения, но Вадим, пресыщенный домашними робкими фантазиями удержался от малодушия. Каждый раз, срываясь на полпути до воплощения замысла в реальность, он утолял жажду и после предавался сожалениям. Потом снова грезил, зарекался и срывался.
— Малышка, — внушительным голосом отказал супруг, — полчаса! Потерпи полчаса и я отдеру тебя как грязную шлюху.
Алена, изнывая от желания и оставляя пахучий, мокрый след, не прекращала елозить промежностью, она сложила руки на плечах безжалостного мужа, извивалась, тянулась с поцелуем. Сладостное томление становилось суровой пыткой.
* * * * *
Константин едва успел удержать закрывающуюся дверь подъезда. Он сверил адрес и смело вошел, первый на сегодня заказ выпал на чужом, не знакомом пока участке. Замешательство после встречи с начальницей еще не изгладилось, но само блуждание среди не изученных многоэтажек позволило несколько отвлечься. Старый, скрипучий лифт поднял на нужный этаж и вот, Костя стоит перед нужной дверью. На звонок последовало шарканье тапок и нетерпеливый лязг ключей по ту сторону.
— Доброе утро, доставка, — выпалил Костя зазубренную фразу с неестественным тоном услужливости, — заказ номер тысяча двести…
— Проходи, — мужчина прервал на полуслове и приглашающим жестом распахнул дверь.
В прихожей, пока Костя извлекал из квадратного контейнера еще теплый пакет, мужчина демонстративно выложил на полочку рыжую купюру.
— Сдачи не надо, — вкрадчиво сказал хозяин, — меня, кстати, Вадим зовут.
Расчет оказался верным — предложенные чаевые многократно превосходили размер платы за доставленные блюда, что послужило хорошим утешением для этого тяжелого дня. Поддавшись на хитрость, Костик разулся и с самым благодарным видом прошел за наживкой, ровно в этот момент Вадим и воспользовался ситуацией, чтобы замкнуть дверь на ключ. Исполненная благодарности жертва сперва не выдала тревоги, Костя с некоторым недоумением смотрел на Вадима, но не решался даже подозревать неладное.
— Как тебя зовут?
— Костя, — робко ответил доставщик на сальную улыбку хозяина, — Константин.
— Приятно познакомиться, Константин, — Вадим скрестил руки на груди и оперся плечом возле входной двери, — Константин, не пугайся, пожалуйста. Ты же вон какой крепкий парень! Я не задержу тебя на долго, пройди, пожалуйста, на кухню.
Путь к отступлению был заблокирован и паренек нетвердыми шагами попятился на кухню, отступая под тяжелым взглядом хозяина. Здесь, в светлом помещении после полумрака прихожей он вдруг замер от изумления — в углу стояла испуганная обнаженная женщина. Она безуспешно прикрывала наготу прозрачной шторкой, а тонкие ее ручки зажимали грудь и низ живота.
— Алена, у нас гость, — с наигранным простодушием произнес Вадим, подперев спиной дверь кухни, — Костя, как она тебе? Красивая, правда?
Костя, будучи невольным участником этой сцены, сглотнул комок и кивнул, краска отхлынула от его лица.
— Смотри, какая она у меня стройная как девчонка, — хозяин открыто рекламировал собственную супругу, — как думаешь, сколько ей лет?
— Тридцать, — с дрожью в голосе предположил доставщик.
— Ха-ха-ха, милая, ты слышала?
Казалось, Вадим с маниакальной настойчивостью усугублял непростое положение двух своих жертв, он упивался собственной дерзостью по отношению к зажатым в противоположных углах испуганным людям.
— Сорок два! — торжествующим голосом сообщил Вадим, — Ален, не веди себя так! Ты же сама хотела… Выйди, я сказал!
Алена покорно вышла из-за штоки и опустила глаза в пол, опозоренная, она дрожала и зажималась. Коктейль противоречивых чувств залил ее щеки румянцем, ушки буквально горели краснотой, стыд и неразборчивое возбуждение лишили разум ясности. Женщина постепенно покорилась бесстыдной воле своего мужчины.
— Нравится? — с ехидной улыбкой спросил Вадим гостя, — хотел бы такую?
Костя робко кивнул и ощутил в груди приятный трепет.
— Глянь, какое роскошное тело: ни целлюлита, на жира — просто красотка! Алена, руки отпусти, — настойчиво приказал Вадим, — сиськи, конечно, не большие, зато какие бедра! Малыш, повернись, покажи попку.
Вадим упивался, не считаясь с соображениями морального порядка, впервые он довел дело до намеченного финала, на его глазах обнаженная супруга демонстрировала свое тело незнакомцу, она откровенно текла и возбуждение достигло такого предела, что исполненная кроткой покорности, она позволяла манипулировать собой самым бесцеремонным образом.
Алена заметно дрожала, зажим сменился полным расслаблением тела, но глаза все еще скрывали за мутной поволокой нестерпимый стыд. Теперь, по мнению Вадима, она заслужила настоящее удовольствие, теперь можно было отпустить гостя — кондиция женщины достигла того предела, когда любое прикосновение было способно ввергнуть ее в экстаз.
Без слов, одним движением глаз хозяин дал гостю понять, что в его дальнейшем присутствии больше нет необходимости и освободил выход. На прощание он добился от согласного на любые условия Кости обещания и дальше участвовать в подобных встречах. Юноша, чтобы поскорее покинуть квартиру, готов был связать себя любыми обязательствами, он выскользнул за дверь, едва не споткнулся и, не дожидаясь лифта, сбежал вниз. Ступени разносили эхо его шагов, но Вадим уже не слышал их — его заботой была заслуженная ласка изможденной супруги.
