Рассказ ttt59. Беспечность

Йен и Броуди Кэмпбелл сидели за своим кухонным столом.

Женаты двадцать три года, оба ребёнка учатся в колледже, и в сорок шесть лет оба в хорошей форме и красивы внешне. Они должны были с нетерпением ждать следующей главы свободы и нескольких монет в кармане для новых приключений.

На столе рядом с правым локтем Йена лежит большой конверт из манильи.

— Броуди, я твой мужчина, верно?

— Конечно, Йен, с 11-го класса и навсегда будешь моим единственным.

— Нет соблазна сбиться с пути теперь, когда дети ушли? Ты красивая женщина. Я вижу, как другие парни оценивают тебя.

— Не будь смешным, Йен, с тобой у меня есть всё, что я хочу, и даже больше. Откуда такой вопрос? Ты ведь не нашел другую, не так ли?

— Ха! Ни единого шанса. Я мужчина с одной женщиной, и ты всегда была моей единственной.

— Ну, тогда, жеребец, почему бы нам не бросить это? Отведи меня наверх и покажи, как сильно ты ценишь свою женщину.

— Возможно, любовь моя, но сначала, ты когда-нибудь прокручиваешь назад историю своих звонков? Если да, то делала ли ты это на прошлой неделе?

— Только если я ищу номер, который не могу вспомнить. В противном случае, я так не думаю. Почему ты спрашиваешь?

— Тогда возьми телефон и вернись к прошлому воскресенью днём около четырёх? Насколько я помню, ты ушла в три, чтобы выполнить кое-какие поручения, сказав мне, что будешь дома к шести.

Броуди заёрзала на стуле, на лице промелькнуло удивление и страх.

— Почему это так важно, любимый? Я не помню, чтобы звонила или писала смс тебе или кому-либо ещё в это время. Давай, детка, отведи меня наверх и дай мне то, что я хочу!

— Побалуй меня всего на мгновение, милая. Посмотри на свой телефон.

— Прекрасно, но тогда не настраивай себя на ночь страсти. Больше похоже на то, как если бы плеснули воды в огонь, чтобы потушить пламя.

Броуди пролистала историю своих звонков и внезапно ахнула.

— О, нет…

Едва ли громче шёпота.

— Я предполагаю, что ты увидела звонок мне, который длился двадцать восемь минут и четырнадцать секунд. Как оказалось, это были самые долгие двадцать восемь минут в моей жизни. Не уверен, что ты знакома с термином "задница", моя дорогая, но это то, что ты сделала непреднамеренно, когда трахалась со своим боссом. Сначала я был настолько застигнут врасплох, что просто сидел и слушал… замерев. Через мгновение меня осенило, что записать вас двоих, вероятно, было хорошей идеей.

Глаза Броуди расширились от страха, когда она начала понимать, что её самодовольный маленький мирок может рухнуть.

— Пожалуйста, Йен, позволь мне объяснить.

— Шшшш, милая, давай просто послушаем несколько мгновений. Я думаю, ты сможешь справиться с этим, так как я пережил весь эпизод.

Положив телефон на стол, он нажал кнопку воспроизведения.

За мгновение до того, как раздались голоса, послышался приглушённый булькающий/сосущий звук.

« — Трахни меня, Броуди, клянусь, твой рот становится всё слаще с каждым разом, когда мы вместе. Вот и всё, продолжай сосать член!

— Я люблю этого большого монстра Кита, (чавкай, чавкай, чавкай). — Твой член потрясает мой мир, любовник!

— О да, шлюха, продолжай сосать, да… прямо здесь!

Больше чавканья и сосания.

Хлопающий звук…

— Да, жеребец, пригни мою голову, заставь меня сосать твой большой толстый член, трахни меня в рот и используй это для своего удовольствия!

Пока запись продолжала проигрываться, в глазах Броуди стояли слёзы.

В течение следующих нескольких минут было всё то же самое, затем ритм изменился.

— Давай, детка, ложись сейчас на спину и дай мне полизать твою красную горячую киску!

Последовало судорожное и тяжелое дыхание…

— Да, Кит, это то самое место, детка, используй свой язык; прямо там, блядь, ты ублюдок!

Снова звуки орального секса, а затем внезапно:

— Трахни меня, я кончаю оооочень сильно! Трахни меня языком!

Вскоре за этим последовали явные звуки раздевания.

— Сколько времени у тебя есть, Броуди? Я хочу трахать тебя весь день. Когда ты сказала своему маленькому куку, что вернёшься домой?

— Не волнуйся, парень, я вернусь не раньше шести, и он мне полностью доверяет. Он понятия не имеет, насколько хорошо его любящая жена получает это от своего похотливого босса-жеребца. Я люблю трахаться в твоей машине, это так неприлично и грязно, совсем как я! Давай, большой мальчик, ты нужен мне внутри!

— Я не могу поверить, что он такой наивный. Мы занимаемся этим уже три года, а он всё ещё ничего не понимает.

— Я умею держать его на месте, любимый, он никогда не узнает!

Звуки движения, когда мошенники меняли свои позиции.

— Скажи мне, как сильно ты этого хочешь, детка!

— Давай, Кит, мне это так нужно, ты меня так заводишь, трахни меня!

— Я не знаю, может быть, я просто подрочу его над твоей киской, шлюха. Не уверен, что ты его заслужила.

— Давай, ублюдок, я распластана для тебя, возьми меня! Дай мне этот грёбаный член!

— Чья это киска?

— Это всё твоё, детка, всё твоё!

— Не маленького кукки Йена?

— Нет, Кит, ты мой жеребец, это твоя киска, возьми то, что принадлежит тебе!

Раздались шлёпающие звуки…

— Да, да, да, трахни меня, Кит, просто так! Отдай это мне!

— Ааа… твоя киска самая сладкая!»

Йен решил, что этого достаточно, и выключил.

— Ну, моя дорогая, похоже, мы не поднимемся наверх сегодня вечером или когда-либо ещё, если уж на то пошло.

Броуди рыдала, пытаясь найти слова, но они не шли.

— Ну, ну, Броуди, не волнуйся. Как ты сказала, это киска Кита, а не моя. Очевидно, ты хочешь, чтобы он был твоим любовником, а не я. Стоит ли плакать?

У Броуди перехватило дыхание, когда она посмотрела на своего мужа.

— Нет, Йен, я люблю тебя! Я просто говорила всё это сгоряча, для меня это ничего не значит! Просто дикий порыв, вот и всё!

— Ну, жёнушка, я не верю, что три года вопиющего предательства можно квалифицировать как порыв или интрижку. Что касается любви, я знаю, что тебе нравится то, что я даю, и я знаю, что ты любишь детей. Я знаю, ты любишь загородный клуб, золотую карту American Express, за которую я плачу, и красивый красный Lexus RX 350, который я подарил тебе на нашу последнюю годовщину. Теперь я знаю, почему ты любишь ненужную тебе работу.

— Пожалуйста, перестань оскорблять мой интеллект и будь правдива. В твоём сердце нет места для любви ко мне. Нет любви, которую разделяют один мужчина и одна женщина на всю жизнь.

— Я действительно люблю тебя, Йен, это был идиотский выбор с моей стороны. Дети становились старше, и я чувствовала себя потерянной. Кит просто ворвался, когда я была слаба. Я порву с этим сегодня, клянусь!

— Броуди, серьёзно, брось нести чушь! Твоя беспечность — единственная причина, по которой мы ведём этот разговор. Небрежна со своим телефоном, но бесконечно более небрежна с моей любовью и нашим браком. Я был доверчив. Очевидно, слишком доверчив, но не более того. Теперь я буду действовать только с крайней осторожностью, когда дело касается тебя.

Закончив свои комментарии, он подвинул конверт через стол.

— Что это? — спросила Броуди, отпрянув, как будто это была ядовитая змея.

— Это мой первый шаг предосторожности. Инстинкт самосохранения и забота подсказывают мне, что я должен убраться от тебя как можно дальше. Это документы о разводе. Я думал обслужить тебя на работе, но назови меня слабаком. Я решил, что сохраню твоё достоинство, хотя ты пренебрегала моим последние три года, и вручу их тебе в уединении моего дома.

— Нет, Йен, пожалуйста, нет! — воскликнула Броуди.

Она собиралась продолжить, но он оборвал её:

— Да, Броуди, решительно да! Я никогда не буду всезнающим придурком и не позволю, чтобы ко мне относились с таким неуважением. Я ни за что на свете не могу поверить, что ты думаешь, что всё может обернуться по-другому. Может быть, Кит был твоим первым, может быть, он был одним из десятков за эти годы. Я не знаю. И, просто чтобы внести ясность, мне всё равно.

— Он был единственным, Йен, ты должен в это поверить. До него был только ты.

— Броуди, послушай меня внимательно. У меня нет причин верить изменнице и лгунье, но, как я уже сказал, мне всё равно. Моя жизнь не будет диктоваться или контролироваться эгоистичной шлюхой, которая плюёт на мою любовь и доверие. Найми адвоката и надейся на лучшее, но между нами всё кончено.

Страдание Броуди начало превращаться в гнев.

— Я не уйду и не подпишу эти проклятые бумаги, Йен! Я буду бороться с этим зубами и ногтями! Я не хочу быть разведённой женщиной после двадцати трёх лет замечательного брака! Это мой дом; ты мой муж, и я собираюсь бороться за свою жизнь; за наши совместные жизни!

— Делай то, что считаешь лучшим, Броуди, но позволь мне предостеречь тебя. Во-первых, и родители и дети знают, что произошло, поэтому ты будешь занята, пытаясь объясниться с ними. Я сегодня поговорил со всеми.

— Во-вторых, дом был моим до того, как мы поженились, перешёл по наследству от моего дедушки, и он записан исключительно на моё имя. У тебя нет никаких прав на моё добрачное имущество.

— В-третьих, жена Кита Кэрол, вероятно, прямо сейчас ведёт подобный разговор со своим любящим мужем, поскольку я дал ей копию этой записи. Может быть, вы двое сможете жить вместе.

— Наконец, твоя беспечность, вероятно, включает в себя забвение брачного соглашения, которое мы оба подписали много лет назад. Я поддерживал его в актуальном состоянии на протяжении многих лет, из осторожности, конечно. Здесь нет никаких лазеек. Измена равна тому, что неверный партнёр ничего не получает, нада, ноль, зип. Я приложил копию для ознакомления твоему адвокату.

— Я забронировал для тебя и оплатил номер на одну неделю в отеле Hilton Garden рядом с твоим офисом. Ты также можешь пользоваться предоставленной мной машиной в течение недели. После этого тебе придётся оформить на себя платежи, если захочешь сохранить. Я выплачу неустойку и расторгаю договор аренды. А теперь, я предлагаю тебе пойти собрать вещи.

Броуди потеряла дар речи, потрясённая тем, как в одно мгновение её обманутые цыплята вернулись домой на насест.

Йен остался за столом, пока его будущая бывшая жена поднималась наверх.

Через тридцать минут она спустилась вниз с двумя большими чемоданами.

— Броуди, ты можешь позвонить, чтобы договориться о времени зайти и забрать другие вещи, которые, по твоему мнению, тебе понадобятся. У нас нет ничего общего, что я намереваюсь сохранить. Я позабочусь о том, чтобы меня не было дома, когда ты придёшь.

— Это всё, Йен? Больше нечего сказать за двадцать три года?

— Ну, Броуди, если ты всё-таки найдёшь там какого-нибудь лоха, который возьмёт тебя в следующий раз… будь менее беспечна и более осторожна.