Перевоспитание (инфантилизм). Часть 20

     — Ш-ш! — шикнула я на подругу, — Ну, Саша? Чего молчишь? Забыл стишок про зайчика?

     Мальчишка густо покраснел, подняв на меня донельзя обиженный взгляд.

     — Давай, Саша, — не отставала я от мальчишки, — Я уже сказала, что тебе нужно сделать: рассказать стишок и правильно попроситься по-большому. И только после этого отправишься на горшок.

     Саша продолжал обиженно молчать.

     — Как хочешь, — усмехнулась я, — Многие наказывают непослушных детей стоянием в углу, а ты постоишь тут, на пеленальном столе. Можешь хоть до завтрашнего утра терпеть.

     — Сомневаюсь, что он даже пять минут продержится, — улыбнулась Настя.

     — Ага, — согласилась с сестрой Ксюша, — Такое впечатление, что вот-вот обкакается.

     — Последний раз спрашиваю, — повысила голос я, — Будешь рассказывать стишок?

     В комнате повисла тяжелая тишина.

     «Даже малыши замолчали» — усмехнулась я.

     — Зайчик крепко спал сначала, — неуверенно начал Саша, — Вдруг проснулся, ясно стало…

     Мальчишка неожиданно запнулся.

     «Из последних сил терпит, — догадалась я, наблюдая за Сашей, — Иначе б так не напрягался»

     — Что зайчику ясно стало? — улыбнулась я, — В туалет пора сходить?

     Саша молча кивнул.

     — И тебе тоже? — спросила я у мальчишки, — Сильно хочешь по большому?

     Красный от стыда Саша молча кивнул.

     — Расскажешь весь стишок и сходишь, — сказала я, — Давай заново — с самого начала.

     — Зайчик крепко спал сначала. Вдруг проснулся, ясно стало… — пролепетал смущенный мальчишка, — В туалет пора сходить.

     — Как раз про Сашу стишок, — хихикнула Ксюша.

     — Ш-ш! — шикнула я, недовольно посмотрев на девочку.

     — Не осмелился спросить, — продолжил Саша, — Можно выйти или нет, Чтобы сбегать в туалет.

     Я улыбнулась, заметив, как мальчишку снова захлестнул стыд.

     — Он молчал, терпел, старался, — снова подал голос Саша, — Крепко за живот держался. Зубы сжал что было сил. Но кроватку промочил!

     — А дальше? — обратилась я к мальчишке после короткой паузы, — Забыл?

     — И живот потом болел, — смущенно промямлил Саша, — Так зачем же он терпел? Это вредно, в самом деле. Если очень захотели…

     — Э нет, мой дорогой, — перебила я Сашу, — Так не пойдет. Стихи надо декламировать с выражением. Расскажи еще раз. Громко и внятно. А главное с правильной интонацией. «Точно сейчас наложит кучу в колготки, — ухмыльнулась я, внимательно наблюдая за мальчишкой, — А если не обкакается, рассказывая стишок, опять перебью в самом конце и попрошу рассказать сначала».

     — Зайчик крепко спал сначала. Вдруг проснулся, ясно стало… — начал Саша, — В туалет пора сходить. Не осмелился спросить. Можно выйти или нет. Чтобы сбегать в туалет.

     «Прибавил темп — усмехнулась я, — Похоже совсем не может терпеть».

     — Он молчал, терпел, ста… — продолжил Саша и неожидано запнувшись, громко пукнул.

     — Очень подозрительный пук, — улыбнулась Ксюша.

     — Сейчас проверю штанишки, — сказала я, заглянув Саше за спину.

     — Ну что? — поинтересовалась Ксюша.

     — Обкакался, — сообщила я девчонкам, нащупав в Сашиных колготках небольшую кучу.

     — А как покраснел, — улыбнулась Настя.

     — Конечно в семь лет должно быть стыдно какать в штанишки, — усмехнулась я.

     — Ничего страшного, — сказала Ленка, оценивающе взглянув на Сашину попу, — Совсем чуть-чуть покакал.

     — Думаешь это все? — хихикнула Настя, — Скорее сажайте мальчишку на горшок.

     — И не собираюсь! — заявила я, — Пусть весь стишок сначала расскажет.

     Мальчишка бросил на меня недовольный взгляд, чуть не плача от обиды.

     — Давай, Саша, — сказала я после короткой паузы, — Все ждут.

     — Зайчик крепко спал сначала. Вдруг проснулся, ясно стало… — начал Саша дрожащим голосом.

     — Что уставился себе под ноги? — перебила я мальчишку, — Смотри на нас! Ты же нам рассказываешь стишок, а не столу.

     Саша тяжело вздохнул, обиженно посмотрев на меня полными слез глазами.

     — И как ты стоишь? — не унималась я, — Быстренько выпрямись! Живот втянуть, грудь вперед!

     Я легонько надавила Саше на живот, тут же услышав, как он громко наложил в колготки очередную кучу.

     — Ай-яй-яй, — укоризнено покачала я головой, снова заглянув мальчишке за спину, — Вы только на это посмотрите.

     — Ничего себе, — хихикнула Ксюша, разглядывая Сашину попу.

     Мальчишка скривился и снова начал какать, увеличив кучу под попой.

     — Ой! — неожиданно засмеялась Настя, показывая Саше между ног, — Он что…

     — Писяет в колготки, — улыбнулась я, наблюдая, как по Сашиным колготкам расползается мокрое пятно, — Всё, как у ясельных малышей.

     — Ага, малыши всегда писают после того, как сходили по большому, — заметила Ленка.

     — Ничего себе, — хихикнула Ксюша, — До сих пор продолжает мочить штанишки.

     — А чего эти колготки жалеть, — усмехнулась я, — Они все равно грязные.

     «Покрасней, покрасней, — ухмыльнулась я, продолжая наблюдать за Сашей, — В следующий раз сам на горшок попросишься. Только этот шанс тебе еще не скоро представится».

     — Ну не стыдно? — снова обратилась я к мальчишке, — Это ж надо было так обкакаться. Продемонстрировал гостям все свои таланты.

     — Я не специа-ально, — заплакал Саша.

     — Почему ты не сходил на горшок, когда тебя об этом просили? — строго спросила я ревущего мальчишку, — Хуже двухлетнего Андрюши. Уже забыла, когда он последний раз в какал в штанишки.

     Постыдив обкакавшегося мальчишку еще пару минут, я осторожно стянула с него грязные колготки. Пора было переходить к следующему этапу Сашиного наказания.

     — Сначала вытрем попу, — пояснила я девчонкам, вытирая Саше попу детской салфеткой, — Кстати, у нас есть специальная коробка — как раз для таких случаев.

     — Та, что стоит в холодильнике? — догадалась Ленка.

     — Угу, — кивнула я, — Малышей, которые отказывается пользоваться горшком, вытирают холодными салфетками.

     Я сходила на кухню за охлажденными детскими салфетками.

     — И что мне с тобой делать? — обратилась я к мальчишке, уложив его на спину, — Похоже поторопилась с горшком. Ты, Саша, еще для него не созрел.

     — Что ж ему теперь, — хихикнула Ксюша, — Памперсы носить?

     — Неплохая идея, — улыбнулась я, — Подгузников для семилетних у нас к сожалению нет. Зато достаточно марли.

     Я вынула из ящика стола большой кусок марли и демонстративно сложила из него большой треугольник.

     — Пойду тебе навстречу, — сказала я мальчишке, — Избавлю от необходимости пользоваться горшком, раз ты так упорно от него отказываешься. Будешь все делать вот в такой подгузник.

     — Как грудничок? — снова засмеялась Ксюша

     — Ага, — кивнула я, — Кстати, и ясельная одежда ему больше не нужна. Потому что грудничков пеленают.

     — Прикольно будет в пеленках смотреться, — улыбнулась Настя.

     — Серьезно собралась пеленать семилетнего мальчишку? — неодобрительно посмотрела на меня Ленка.

     — А что? — усмехнулась я, — Сейчас запеленаем по всем правилам. Заодно научу Ксюшу с Настей, как надо ухаживать за ребенком грудного возраста.

     — На Саше? — ехидно спросила Ленка.

     — Другого грудничка у нас нет, — улыбнулась я, — Ну что, девчонки? Научить вас уходу за грудными малышами?

     — Еще спрашиваешь, — усмехнулась Ксюша.

     — Тогда решайте, кто из вас сейчас Сашей займется, — сказала я, — Надо начисто вытереть детским салфетками и запеленать. Не волнуйтесь, я подскажу, как это делать.

     — Даже не знаю, — замялась Настя.

     — Если б попа была почище… — брезгливо поморщилась Ксюша.

     — Я уже самое грязное вытерла, — сказала я, — Не говоря уже, что карапуз в-основном покакал бананом.