На берегу, где вчера упражнялись мы, резвилось с полдесятка малявок-дачников под присмотром мамаш, купаться в такой компании не хотелось. Пройдя дальше по берегу в наше укромное местечко в зарослях ивы, мы убедились, что оно далеко не укромное, и совсем не наше, там обосновалась тройка местных алкашей, воспользовавшаяся отсутствием своих «торпед», и посвятившая себя любимому и единственному хобби. Такой облом! Искать другое место небыло смысла, берег дальше был топкий, заросший камышом, наша обувь к таким походам была не приспособлена. Решили взять лодку и переплыть на остров (на середине озера было два острова, один просто маленькая песчаная отмель, полностью затапливаемя весной, другой по-больше и по-выше, поросший ивой и берёзой) . Лодки никто не привязывал, воровать их небыло смысла, кто возмёт, тот всёрано на место вернётся, больше по берегу никаких селений небыло, вёсла у меня были припасены в кустах.
До острова плыть было недолго, с полкилометра, на вёслах сидеть пришлось мне, девчёнки грести совсем не умели. Остров был метров 70 в длину и метров 40 поперёк. В середине кто-то построил небольшую будку, внутри был стол, колоды вместо стульев, по углам валялись пустые бутылки и консервные банки, оставленные рыбаками. На другом берегу острова (противоположного деревне) был маленький песчаный пляж. Решили купаться здесь, да выяснилось, что о купальных костюмах никто не позаботился. Решили купаться в трусах и потом обсохнуть. Сегодня баловства не повторилось, но через мокрые трусики девчёнок хорошё просвечивали заветные местечки, так что мне приходилось всё время быть поглубже в воде, так как мой хрен почти всё время стоял. Накупавшись вдоволь мы разошлись по кустам и сняли мокрое бельё, натянув верхнюю одежду прямо на голое тело. Когда Инга вышла из кустов, её сиськи с крупными сосками явственно проступали под майкой. Осознание того, что под её модными шортами больше ничего нет, достаточно дёрнуть их вниз, и всё увидеть, придало твёрдости и размеров моему дротику. Наташка тоже была одета в коротенький сарафан, дома Наташка с перврго класса занималась в спортивной секции и ножки у неё были стройные и совсем не тонкие, как обычно бывает у девчёнок в этом возрасте. Решили пока сохнут наши трусики и лифчики сыграть в карты. В кармане у меня лежала заветная колода, её я ещё не демонстрировал девчёнкам. Наташка достала из сумочки засаленную, растрёпанную колоду на 36 карт, которой мы играли ещё прошлым летом, каждую карту можно было узнать за километр, игра обычно превращалась в попытки подсмотреть чужие карты и скрыть рубашку своих от внимательных глаз напротив. Игра не клеилась и я, сказав, что такими картами играть не интересно, шлёпнул на стол мою заветную колоду. На коробке была изображена вполне приличная мадам лет 14, только голая, причём даже не пытающаяся прикрыться.
— Это, что такое? Спросила Инга.
— Карты, не видишь что ли. Сказал я ехидно улыбаясь.
— И где такие у вас продаются?
— В магазине. Сказал я с явным превосходством в голосе.
— Мне такие уже показывали.
— Где?
— Мальчишки в школе.
— Именно такие?
— Да нет, но тоже с порнографией, у нас этого полно, моряки продают.
Инга жила в Латвии, в Лиепае. Папаша её был родом из нашей деревни, выучился в мореходке, ходил в загранку и со временем осел в Прибалтике, женился на местной, мать её и наградила таким Именем. Инга летом призжала на месяц — полтора, когда её папаша был не в плавании, и водимо родители желали отдохнуть, от любимого чада, после семейного отдыха на юге. Мать её я только пару раз и видел, приезжала она редко, говорила с сильным акцентом, и местное население, видимо, презирала, правдв, нас детей, любила, всё время угощала какими то чудными прибалтийскими конфетами.
Играть пока не стали, начали рассматривать. Девчёнок весьма заинтересовали «весёлые картинки», рассматривали минут 40. Комментировали, на ходу, оказалось, познания Инги в «этом деле» намного глубже моих, я даже прикусил язык, не желая показывать некомпетенции. Наташку заинтересовала крестовая десятка, на которой пара пацанов лет по 13, сажала девчёнку лет 12 на хрен парню лет 15-16, девчёнка закатила глаза и оскалила зубки.
— Ей наверное больно. Решила Наташка.
— Нефига подобного, ей приятно — потому и скалится, сделал «компетентный» вывод я.
— Ты что! Такой большёй засунуть туда!
— Если целка уже порвана, то не больно. Просвятила всех Инга.
— Это что? Спросила Наташка, выручив меня (я знал, что у девчёнок есть целка, которую рвут во время «первого раза», но анатомические подробности мои дворовые просветители мне не сообщали, очевидно сами плохо их представляли) , расспрашивать Ингу о подробностях было неудобно, дабы не прослыть зелёным сопляком.
— Это плёнка такая, там внутри находится, когда первый раз «этим делом» занимаешься, она разрывается, больно, даже кровь идёт, а потом всё заживает и уже можно, постоянно, совсем не больно и приятно.
Вот блин, просвятила, я и без этого знал, открыла истину.
— А у мальчишек целка есть? Задала очередной наивный вопрос Наташка.
— Ха-ха, это где она должна находиться?! Заржал я.
— В заднице! Съехидничала Инга.
— Э-э-э это зачем? Тупо спросил я.
— Что бы знать, кто «голубой», а кто — нет.
— Какой? Я открыл свою полную некомпетентность в области секса.
Про «голубых» я не слышал, знал что есть пидоры, это те мужики, что друг друга в жопу прут, а так же этим занимаются грузины (так тогда всех кавказцев, да и вообще нерусских именовали) и зэки. Зачем это зэкам понять было можно — баб рядом нет (хотя, что мешает подрочить) , а вот нахрена это грузинам и некоторым другим мужикам, мне было непонятно.
На этот раз ржала Инга, Наташка только глупо хихикала, поддерживая подругу, для неё смысла в наших подколках было мало.
— Это парни, которые трахают парней. Просвятила Инга.
— Так бы и сказала, что пидоры.
— У вас так называют, а у нас по-другому.
— Ты, это что, правду сказала насчёт целки в жопе у пацанов.
— Правду. Сказала Инга улыбаясь.
— А это, как тогда дерьмо пролазит?
— Через уши! Сказала Инга и обе девчёнки заржали как кобылицы.
Вот блин, подколола. Так обделаться перед девчонками. Надо было выручать ситуацию.
— А вы на раздевание в карты играли? Я решил сменить тему.
— Это как? Спросила Наташка, Инга молчала, видимо предмет разговора ей был знаком.
— А кто проиграл — раздевается.
— Наголо?
— Конечно.
— А зачем?
— Как зачем, потому что проиграл.
— Ну и что делать, когда разденешься?
— Ну, это, все смотрят.
— Ну и что, какой интерес смотреть, мальчишкам на голого мальчишку?
— А мы с девчёнками играли. Соврал я
— Врёшь!
— Чтоб я здох! Вообще-то клятвы ничего не значили, и ни к чему не обязывали, но это было чем то вроде оправдания вранья, для дого кто вешал лапшу и для того кому её вешали.
— В школе?
— Нет у моего одноклассника дома.
— А его родители, что не видели.
— Их дома небыло.
— А девчёнки, что там делали.
— Видик смотреть пришли.
Это соврать пришлось, чтобы поднять свой статус, сей предмет бытовой техники был в то время крайне редок, невероятно дорог, обладали ими только избранные, смотреть доводилось, только счастливчикам.
— И что вы смотрели. Поинтересовалась Инга.
— Ну это фильмы всякие, мультики. (Видик у моего одноклассника действительно был, у него на дне рождения мне довелось раз посмотреть, какие то мультяшки, оборжаться можно, да фильм, с гнусавым переводом, где мускулистый придурок метелил таких же придурков, зачем, я так нихрена и не понял, забыл даже как фильм назывался) .
— Какие? Допытывалась Инга.
— Да чёрт их знает. Мультики не по-нашему, а фильм перевели так, что нефига не понятно, зато драки клёвые, кости так и хрустели.
Видимо, Ингу моё враньё убедило, Наташка вообще слушала рот открыв.
— А я порнуху по видику смотрела. Выдала Инга.
— Где?! Хором спросили мы.
— Видик у меня дома, есть, папа из загранки привёз, а кассету подруга принесла.
Страницы: [ 1 ] [ 2 ]