Каждое лето две наших дружных семьи, отправлялись в провинцию из Москвы на дачу в одну из деревень Центральной России. Денег чтобы отдохнуть на Юге или даже за границей у нас не было. Да и не безопасно стало в наши дни отдыхать за рубежом. Учитывая возросшую террористическую активность на заграничных курортах. По этому лучшим местом отдыха во время отпусков для нас. Стала небольшая деревенька Хомутовка в Псковской области. Дом в этой заброшенной в Псковских лесах деревни, достался по наследству моей тёще Елене Викторовне. Тут жила её дальняя родственница по отцу баба Зина. И когда бабка умерла, дом достался ей. Хотя у бабульки были и другие родственники.
Но никто из них не позарился на старый деревенский домик в глухой заброшенной деревне. Лишенной последних благ цивилизации в виде электричества. Провода на столбах, срезали еще в лихих девяностых, охотники за » цветным» металлом. А восстанавливать и тянуть новые провода из Гдова, местные власти не посчитали нужным. Так как в деревне на тот момент жило всего пять жителей. А для пяти человек проводить за двадцать километров от Гдова электрические провода, это уж слишком роскошно. Да и потом в этих лесах новые провода могла бы постигнуть участь старых. Так что и осталась Хомутовка без электричества.
Но Елену Викторовну, это обстоятельство не смутило. Отсутствие электричества, с лихвой компенсировалось, чистым воздухом, первозданной природой и тишиной вокруг. Последний трактор в Хомутовке разобрали и сдали на металлолом в конце девяностых, когда распался здешний колхоз. И после шумной Москвы, где день и ночь за окнами рычат миллионы машин, тут было непривычно тихо. Да и места здесь были красивые, леса полные грибов и ягод. Небольшая но довольно глубокая река, она протекала вблизи деревни в которой так приятно было купаться летом. Не случайно здешние места до революции в царские времена, облюбовали известные в России дворяне, Голицыны, Потемкины и другие. Остатки былых барских домов всё еще стоят в окрестных лесах.
В Хомутовку в годы войны, немецкая оккупация пришла с опозданием на целый месяц. В то время когда вся Псковская область была под немцем, в Хомутовке фашистов не было. Целый месяц люди жили обычной жизнью как до войны. Потому что немцы не сразу нашли среди Псковских болот деревню, в которую можно добраться по одной единственной дороге, да и то в сухое время года. После дождя в Хомутовку не пройти не проехать, почва тут особенная, смесь глины, песка и чернозёма. Стоит ей намокнуть, как она тут же превращается в пластилин, вязкий прилипающий к ногам. Даже трактора вязли и только на лошади или пешком можно было пройти в Хомутовку, да и то если знаешь туда дорогу. Помог немцам найти деревню, один местный житель, ставший впоследствии полицаем. Но фашисты так и не появились в деревне, прислав туда лишь отряд полиции, целиком состоявший из местных. Да и что немцам было делать в этой глуши, где даже нормальных партизан не было. Был один отряд, но они тихо себе сидели на острове посреди болота. Гнали самогон, ходили по ночам к своим женам в деревню. И активизировались лишь тогда, когда немца погнали наши войска из Псковской области.
Мне и моей жене Тане, конечно было не по душе проводить лето в деревенской глуши. Как я сам приехал в Москву как раз из такой деревни подобной Хомутовке, и сыт был деревенской жизнью по горло. Жена тем более боялась комаров и змей, которые водились в окрестных лесах. И предпочла бы провести лето в душной Москве, но с интернетом, мобильной связью, дискотеками и другими благами российской столицы. Чем дышать чистым воздухом вдали от цивилизации. Но спорить со своей матерью она не могла, Елена Викторовна была женщиной строгой, красивой и властной. Которая держала свою дочь в узде да и меня тоже. Тёща не раз намекала мне что отправит меня в мой колхоз откуда я приехал, крутить коровам хвосты, если я буду выделываться. И я молчал, полностью подчиняясь своей » второй маме», еще не старой сорокалетней даме.
Коренной москвичке, избалованной но довольно интересной женщине для мужского взгляда. Жила моя теща без мужа, вдвоём с дочерью на тот момент когда я познакомился с Таней на одной из столичных дискотек. Елена Викторовна была не в восторге от выбора своей дочки. Когда она привела в её московскую квартиру зятя колхозника. Но делать было нечего, дочурка её если мягко сказать, была далеко не пай-девочка. И взять её в жены, мог только приезжий парень, который не знал об её похождениях в Москве. И тёща мудро решила что лучше держать синицу в руках, чем ловить журавля в небе. И я стал жить в её московской квартире, женившись на Тане. Поначалу тёща всячески показывала свое пренебрежение ко мне. Мол она москвичка интеллигентная, а я колхозник. Но вскоре поняв что зять её парень спокойный, без особых вредных привычек, перестала мной помыкать и стала обращаться со мной как с равным ей.
Другая семья москвичей которая проводила вместе с нами лето в Хомутовке. Была аналогичной нашей, ведь главой там была родная сестра Елены Викторовны, очаровательная Марина. Женщина способная одним взглядом поставить любого мужчину на колени перед собой. Она была моложе моей тещи на три года и также жила одна без мужа с дочерью. Её Света двоюродная сестра моей Тани, была замужем за моим другом Витькой. С которым мы вместе приехали на заработки в столицу, правда я из Тульской области а он с Урала. И однажды вечером после работы на одной из московских дискотек. Мы с ним познакомились с сестрами, Таней и Светой и в последствии женившись на них. Обосновались в столице, став москвичами. По сути коренных москвичей в Москве не так уж и много, больше половины жителей столицы это лимитчики, переехавшие в Москву в 70-80 — ых годах прошлого столетия. Для работы на стройках, автоколоннах и прочих » грязных » профессий куда не шли москвичи. И так и оставшись в Москве получив в свое время, бесплатные квартиры.
— Костя, ты уже наглеть начинаешь я смотрю…
— Марина Николаевна, убрала мою руку со своего колена и сердито посмотрела на меня.
— Давай лучше рассказывай свои дурацкие анекдоты, чтобы я не заснула за рулем и мы не попали в аварию…
— сказала мне сестра моей тёщи и я начал рассказывать анекдоты про кавказцев. Нарочно картавя голос, между делом просматривая на коленки женщины. Которые соблазнительно белели в свете индикаторов на приборном щитке нашего автомобиля. Мы ехали по пустынной ночной трассе из Пскова в Годов, Марина Николаевна вела машину, а я сидел с ней рядом на пассажирском сиденье. И забавлял тёщу моего друга Витьки, анекдотами. Остальные из нашей группы, моя жена, её мать Елена Викторовна, Света супруга моего кореша и сам Витек, спали в просторным салоне » Соболя 4: 4″. Мы специально купили такой микроавтобус для поездок в псковскую глухомань. Вместительный и в тоже время, позволяющий ехать по бездорожью. У» Соболя 4: 4″ были два ведущих моста, а по проходимости он превосходил легендарный » Уаз» и его разновидность » буханку».
— Наглость второе счастье Марина Николаевна…
— сказал я Витькиной тёще, и опять попытался положить руку ей на колени. И получил от неё увесистый шлепок ладошкой.
— Я тебе такое счастье устрою по приезду, мало не покажется…
— ответила мне тихим голосом, сестра моей тёщи. И покосилась в зеркало заднего вида на салон автомобиля, где спала её сестра, зять с дочкой и двоюродная племянница. Глаза женщины горели в темноте праведным гневом, но в них застыли смешинки. Несмотря на разницу в возрасте между нами в восемнадцать лет, мы явно симпатизировали друг другу. Но ничего серьезного между нами не было, не считая лёгкого флирта. У нас с Мариной Николаевной было общее увлечение, это история и кладоискательство. В деревне где была наша дача, мы с ней в свободное время, лазили по оврагам и лесам в поисках кладов зарытых тут еще при царе. Внешне Марина в свои тридцать восемь лет, выглядела как молодая девушка, стройная с черной челкой. И только морщинки под глазами выдавали её возраст.
— Смотри Костя, голову оторву если узнаю что ты с моей сестрой в любовь играешь, во время ваших хождений по лесу…
— говорила мне тёща, всякий раз когда мы уходили с Мариной Николаевной, бродить по окрестностям с металлоискателем. Но моя Таня меня не ревновала к своей тётке и всегда заступалась перед матерью.
— Да ладно тебе мам к парню придираться, они же помешаны с тётей Мариной на своей истории…
— говорила своей матери Таня, когда та начинала наезжать на меня.
И в этот раз по приезду в деревню, через пару дней когда женщины убрались в доме. Помыли полы после зимы, а мы с Витьком вскопали огород под зелень и огурцы с картошкой. Марина Николаевна улучшив минутку, позвала меня в лес, походить вдоль реки и оврага с металлоискателем.
— Кость, пошли погуляем и заодно что-нибудь поищем? Я карту старинную Гдовского района в Москве на Митинском рынке купила, уйму денег за неё отдала. Там как раз и наша деревня обозначена…
