Инесса опустилась в кресло перед большим зеркалом, в руке она зажала единственный дорогой символ сострадания к себе — маленький тюбик любриканта. Гримерша, такая же отстраненная женщина, как и ассистентка, холодно окинула взглядом свою очередную подопечную и разгребла груду дешевых флакончиков на тумбе перед зеркалом. Инесса присаживалась осторожно, но все-таки не смогла предостеречься от болезненного проталкивания анальной пробки в глубину прямой кишки.
— Так, так, так, вы уже здесь… — в гримерную ворвался молодой человек в стильных джинсах.
Он взял из рук Бориса бланк, закусил в раздумье верхнюю губу и просиял.
— Умница! — воскликнул молодой человек в рваных джинсах, — розовую пробочку осилила! У нас еще полчаса и начинаем съемку. Успеем?
Гримерша равнодушно кивнула.
— Инесса, там такие парни будут, ммммм, пальчики оближешь!
Борис грозно смотрел на продюсера исподлобья. Его глаза начали наливаться решимостью, ноздри раздувались, жилки на шее напряглись и задрожали. Молодой человек выкруживал вокруг сидящей на прозрачном пластиковом стуле Инессы, тщательно осматривая образ, пока женщина в синем фартуке обходила ее лицо кистью.
— Нет, я передумал, никаких румян, оставь ее, как есть, — продюсер обернулся в сторону Бориса, — сначала думал вырядить ее шлюшкой. Но походу, сейчас она лучшего всего соответствует образу.
Инесса сидела с закрытыми глазами, новая порция унижения — оказывается, ей грим не нужен, чтобы казаться шалавой. Слезинка просочилась в уголке глаза сквозь сомкнутые веки.
— Валера, сюда с камерой, срочно, — вдруг закричал продюсер, хлопая ладонями, — бегом, бегом, бегом!
Запахло творческой находкой! На зов тут же прибыл оператор с маленькой камерой в руках, сходу он начал снимать босса. Молодой человек в стильных джинсах небрежным жестом удалил из кадра гримершу и велел оператору обойти Инессу с тыла.
— Девочка моя, наклонись на столик и прогни спинку, мо-ло-дец.
Оператор опустился на пол, чтобы снизу взять крупным планом сквозь прозрачный стул красивую попу Инессы, между ягодиц виднелась розовая шляпка пробки. В этой позе зад актрисы округлился и расширился больше обычного. Продюсер махнул в знак смены позиции.
— Инесса, теперь перевернись грудью на спинку стула, — издевательски-ласковым тоном говорил задумчивый режиссер.
Молодой человек замер, подперев растопыренными пальцами подбородок. Инесса покорно пересела, теперь она смотрела прямо в глаза Борису, он не посмел разрушить зрительный контакт.
— Валерчик, поехали, — скомандовал молодой человек в стильных джинсах.
Оператор снова лег позади нашей героини, теперь пластиковая перегородка не отделяла объектив от живого тела. Рука режиссера показалась в кадре, пальцы режиссера, тонкие и женственные, вцепились в резиновую, розовую шляпку и потянули. Инесса поморщилась, но не отвела взгляда от мужа. В кадре толстое основание пробки болезненно растягивало и увлекало побелевшие края сфинктера. Казалось, разрыв неминуем.
— Девочка моя, помогай, тужься, — говорил продюсер, — я сам такую штуковину из тебя не вытащу.
Инесса напряглась, но стоило ей вытолкнуть изнутри посторонний предмет, как острая боль пронзила все ее тело. Камера не запечатлела ее лицо, весь свет был на ее растянутом анусе. Вдруг пробка поддалась и начала отторгаться, молодой человек, удерживая ее за ножку, вынул ее целиком и брезгливо бросил в раковину. Камера задержалась на красном отверстии, медленно смыкающем воспаленные края; остатки любриканта блестели по всей промежности.
— Умница, теперь пойдем на съемочную площадку!
Инесса с трудом встала со стула, но боли от этого не почувствовала. Она пошла за оператором, сзади поплелся, осунувшись, Борис. Негодование сковало ему язык, иначе он непременно бы остановил это отвратительное зрелище. Но Инесса не просит, не умоляет, не заливается слезами…
В большой зале было пусто и очень светло, окна завешаны плотной белой тканью, режиссер сразу сел на раскладной стул, вслед за Виталиком собралось еще несколько операторов. Инесса по указке молодого человека прошла в круг света и села на диван, в руках она все еще незаметно сжимала драгоценный тюбик. У стены возле входа встал, скрестив на груди руки, Борис.
— Как тебя зовут? — громко спросил режиссер.
Все четыре камеры были направлены на актрису, операторы хаотично обходили комнату, стараясь не попадаться в кадре.
— Инесса, — твердо ответила наша героиня.
Твердость в голосе женщины заставила Бориса скрежетать зубами, он был близок к тому, чтобы прервать съемки, уплатить неустойку и сбежать отсюда вместе с женой. Но Инесса не сдавалась. А вдруг она действительно шлюха и получает от этого удовольствие?
— Инесса, ты здесь из-за бабла?
Женщина кивнула и улыбнулась уголком губ.
— На что ты готова за бабки?
— На все! — для пущей убедительности Инесса кивнула.
— У тебя есть бойфренд?
Инесса кивнула, принужденно улыбаясь. Борис скрежетал зубами.
— А как насчет нескольких партнеров?
— Я не против…
Режиссер направил на Инессу указательный палец на манер ковбойского жеста и громко щелкнул пальцами. По сигналу в комнату начали входить раздетые мужчины. Они шли один за другим и останавливались позади дивана, их свисающие орудия вряд ли могли кому-нибудь показаться менее внушительными, чем нездоровая самоуверенность на их лицах. Вереница членов завершила шествие, все восемь актеров выстроились за диваном для обложки фильма. Инесса натянула дежурную улыбку, но и ее для статуса этой студии оказалось предостаточно.
— Все, ребята, поехали, оральная сцена!
Парни обошли диван и, толпясь, начали подсовывать свои налитые, но пока еще свисающие органы к лицу Инессы. Крупные головки беспорядочно тыкались ей в лицо, елозили по щекам, вдавливались между губ. Инесса только и успевала глубоко вдыхать между тем, как члены, несколько раз углубившись в рот, сменяли руг друга. О том, чтобы самой по очереди отсасывать эти тяжелые болты, не было и речи. Борис за все это время не издал ни звука. Актеры уже складывали на голову Инессы свои ладони и намного грубее трахали ее в рот, пытались, но безуспешно, засунуть сразу два члена. Разумеется, два таких монстра поместятся только в опытном рту. Операторы сновали то тут, то там, стараясь уловить каждый момент, ухватить взгляд Инессы, пока ее рот растягивает огромный хуй. Казалось, они не брезгуют случайных прикасновений к орудиям труда своих коллег.
Что Вы можете знать о ревности, если не имели возможности присутствовать в этой студии рядом с Борисом? Он сходил с ума, затыкал свои уши, чтобы не слышать слюнявое хлюпанье ее рта, зажмуривал глаза, чтобы не видеть ее головы, затерявшейся среди уймы членов.
— Стоп, я не могу больше это видеть! — прокричал Борис.
— Вы мешаете съемке, — сохраняя сдержанность обернулся молодой человек в стильных джинсах, — время — деньги!
— Прекратите, мы уходим, сейчас! — Борис решительно рванулся к дивану.
— Секьюрити, срочно на площадку, — равнодушно сказал режиссер в рацию.
Два крупных атланта в черных футболках не заставили себя ждать, они ворвались в дверь и по жесту хозяина схватили возмутителя спокойствия. Не успел Борис пробраться к своей возлюбленной, как был схвачен. Сколько ярости и неуемной силы было в его сопротивлении, но, к сожалению, все безрезультатно. У охранников рукава растянуты на бицепсах так внушительно, что сама картина не требует объяснений физического неравенства. Атланты обездвижили Бориса, но по знаку хозяина, не увели его из зала, а вернули на прежнее место.
— Хорошо, поехали дальше, ребята, — режиссёр звонко хлопнул ладонями и актеры отступили, оставив задыхающуюся Инессу на диване.
Все ее лицо было искажено от страха, страха за мужа. Борис стиснул зубы и не оставлял попыток вырваться. Внезапно женщина потеряла равновесие — сильные руки перевернули ее как куклу. Оператор вперил объектив в стоящую на диване раком актрису.
Темнокожий актер кивнул режиссеру и согласно роли вошел в кадр, он вульгарно присвистнул и шлепнул Инессу по широкому заду. Остальные невольно засмеялись. Мужчина, раскачивая длинным, полувставшим членом обошел нашу героиню и пристроился сзади. Операторы облепили диван, снимали снизу, раздвигая камерой коленки Инессы, сверху, с боков. Снимали даже ее лицо, а сколько на нем выразилось страдания.
Темнокожий член уткнулся в гладкие половые губы Инессы и, раздвигая стенки влагалища, начал погружение. Казалось, член имеет такую длину, что обязательно должен выйти с противоположной стороны. Инесса зажмурилась и сжала зубы. Проникновение было слишком болезненным, чтобы доставить ей хоть грамм удовольствия. Расплата за мимолетную измену оказалась слишком жестокой. Режиссер не удержался, покинул свой пост и кружился вместе с операторами.
— Схвати ее за волосы, — в запале приказал молодой человек и заглянул в лицо актрисы.
Операторы старательно снимали движение члена, акцентировали кадр на пульсирующем, приоткрытом анусе, пока режиссер не подал команду сменить дырку. Подумать только "сменить дырку", Борис в плену атлантов терял самообладание, он то повисал без сил, то, как дикий зверь, пытался повалить охранников. Безрезультатно. Между тем, дырку все-таки сменили, как ни странно, Инесса не почувствовала боли, длинный член легко заполнил ее прямую кишку, не вызвав ни растяжений сфинктера, ни уткнувшись в нежные области нутра, как это бывает во влагалище. Даже припасенный тюбик с любрикантом пока не требовался — проникновение было на удивление легким. Но глубоким. Если Вам довелось видеть своими глазами такую длину члена, боюсь, чувство зависти навсегда бы застлало Вам глаза. Как например, если вы еще не подписались на Sopki.
Вездесущий режиссер снова щелкнул пальцами и выдал привычный жест ковбоя и диспозиция изменилась. Темнокожий вытащил своего удава и отошел, его место занял другой актер, но Инессе было не суждено увидеть его лица, поскольку темнокожий занял место за спинкой дивана прямо перед ее лицом. Только теперь, ощутив закономерный запах, Инесса осознала всю необходимость утренней клизмы. Сколько бы она сейчас отдала, лишь бы не брать в рот этот "ароматный" по ее собственной безалаберности член. Камера уставилась на ее лицо, рука режиссера крепко схватила Инессу за волосы и заставила раскрыть рот. Черный член втиснулся между беспомощных губ, щека вмиг оттопырилась.
Слезы выступили из глаз Инессы. Сзади хрипел Борис, он давно сорвал голос и все еще, собрав силы, иногда пытался вырваться. С тыльной стороны женщины актер менял дырки, потом менялись актеры, время от времени щедро выдавливая любрикант на раскрасневшиеся половые отверстия.
Режиссер посмотрел на часы и приблизил лицо: "Еще десять минут. Вытерпишь?". Инесса не ответила ни словом, ни взглядом. В это время очередной член надувал ее щеку или упирался в гортань.
— Все, стоп, — режиссер поднял руку.
Все остановились, извлекли свои орудия из отверстий Инессы.
— Финальная сцена — Инесса на середину комнаты на колени, актеры вокруг, — молодой человек снова хлопнул ладонями, — быстрее, быстрее, быстрее, время — деньги!
Инесса растерла коленки и прошла на середину, туда, где софиты сфокусировали световой круг. Режиссер любезно подложил подушечку под колени актрисы. Операторы окружили Инессу, но вдруг отступили под натиском восьми профессиональных трахателей. Сверху это было особенно хорошо видно, как огромные пенисы со всех сторон облепили голову нашей несчастной Инессы. Мужчины шлепали ее по лицу, тыкали в губы, но пока режиссер не подал команду, женщина не открыла рот. Она так широко раздвинула челюсти, как никогда этого не делала.
Каждый из большой восьмерки начал грубо надрачивать, струя грозила вырваться в любой момент из любого из орудий. Инесса невольно зажмурилась.
— Стоп, остановитесь, я сказал! — крикнул истерично режиссер.
Он прорвался в толпу и одел на глаза Инессы стильные очки с круглыми стеклами.
— Глаза не закрывать, — строго приказал молодой режиссер, — поняла?
Мужские стоны возобновились, снова ложа дробовиков заработали в полную амплитуду. Началось, плевки спермы, неожиданно скудные и бледные, полетели на лицо Инессы. Кто целился в рот, угодил прямо туда, оставив на языке солоноватый привкус; кто метил на очки — залил стекла, лишив актрису возможности смотреть в камеру; те, кто не хотел целиться вообще — залили щеки, лоб и волосы Инессы.
Наступила тишина, женщина не решалась пошевелиться. Она так и стояла на коленях с разинутым ртом, боясь сглотнуть. Смесь спермы и слюны сбегала по губам и подбородку. Вдруг заботливые руки сняли с ее глаз очки. Борис упал на колени и, плача, прижал изможденное тельце к своей груди.
* * * * *
Инесса вышла из душа в белом халате, Борис тотчас подскочил к ней. На женском лице поверх измучанной гримасы зародилась едва заметная улыбка.
— Ничего личного, только бизнес, — с дружелюбностью комивояжера оправдался молодой человек, продавший свою заднеприводную душу демону порнографии.
Он выложил на столик обувную коробку, сам сдвинул ее крышку, чтобы продемонстрировать содержимое — пачки долларов, и пригласил ассистентку. Дамочка в бежевой униформе вошла и первым делом взглянула в лицо Инессы. Ассистентка принесла на плечиках костюм и пару туфлей. На прощание, она с сочувствием посмотрела в глаза Инессы и хлопнула дверью.