Мои три сестры. Часть 3

Как бы то ни было, путешествие Грэм совершил почти две недели спустя. Это были всего лишь долгие выходные, и Грейси дала ему ключи от своего дома, чтобы он мог остаться там во время своего визита. Путешествие прошло без происшествий, его мать была счастлива снова его видеть и не переставала благодарить его за то, что он сделал для своих сестер. Он провел с ней большую часть дня, прежде чем поехать в дом к своей сестре Элис. Было лучше узнать ее мнение, прежде чем спрашивать мать о переезде.

Робби, ее муж, все еще был на работе, дети только что вернулись из школы, когда он приехал. Его старшая сестра пригласила его зайти и приготовила ему чай, пока он объяснял идею, которая пришла в голову другим их сестрам. Элис колебалась. Мысль о том, что их будет много рядом, чтобы присматривать за их матерью, звучала заманчиво. Но перспектива оказаться на другом конце страны, вдали от дочери и внуков, была не слишком хороша.

«Ты можешь приезжать к ним, когда захочешь. Никогда не знаешь наверняка, может быть, со временем тебе тоже захочется переехать туда», — предложил Грэм.

Она пообещала обсудить это позже со своим мужем. «Где ты остановишься на ночь?» Спросила она.

«Я завезу свои вещи к Грейси, а потом вернусь к маме на чай. Я останусь примерно до восьми, а потом вернусь к Грейси. Ты можешь заскочить туда, или я могу прийти сюда?» Элис согласилась поговорить с Робби за чаем и пообещала увидеться с ним позже.

Было ближе к девяти, когда он вернулся в дом Грейси, по дороге позвонив сестре, чтобы сообщить ей, что скоро будет.

Элис припарковалась возле дома. Робби собирался присмотреть за детьми, которые уже разошлись по своим кроватям, а он смотрел фильм по телевизору, что означало, что он, вероятно, даже не будет скучать по ней. Она не знала, зачем переоделась и немного накрасилась. Она собиралась встретиться всего лишь со своим братом. Когда она шла по дорожке, он открыл для нее дверь и поцеловал в щеку, когда она вошла в дом. Она все еще не могла прийти в себя от того, насколько сильно он изменился. Когда-то она была выше его, и теперь ей приходилось немного запрокидывать голову, чтобы посмотреть на него снизу вверх.

«Ты хорошо выглядишь». Сделал он ей комплимент.

Он выглядел красивым и достаточно вкусным, чтобы его можно было съесть, подумала Алиса. Она не питала иллюзий, в тридцать один год ее молодость прошла, и, несмотря на занятия физкультурой, рождение двоих детей изменило ее тело. Она не знала наверняка, но по мелочам, которые время от времени проговаривала ее сестра Грейси, она подозревала, что они спали вместе.

Элис не была несчастлива, она любила своего мужа и детей, просто ее жизнь стала застойной и предсказуемой. Насколько она могла видеть, Грэм и ее сестры жили мечтой, и чего бы она только не отдала за частичку этого. Ее муж был полностью за эту идею, но тогда он был бы за, это была не его мать. Она все еще была в нерешительности, зная, что с ее мамой, находящейся за много миль отсюда, все будет по-другому. Она знала, что в этом есть смысл; ее день был достаточно насыщенным и без необходимости забегать, чтобы убедиться, что с матерью все в порядке. С обеими ее сестрами в этой глуши было легко, но теперь, когда они переехали, все это ляжет на нее. Грэм не пытался навязать ей эту идею; он просто указывал на преимущества предложения Грейси и Зои. Это все равно пришлось бы передать их матери, и она могла бы просто отказаться переезжать.

На протяжении всего их разговора Элис заметила, как ее брат продолжал смотреть на нее, каким-то странным взглядом, как будто в его голове проносились мысли, которые не имели никакого отношения к тому, что они обсуждали.

«Что у тебя с внешностью, Грэм?» — наконец спросила она. Он замолчал и выглядел немного смущенным, просто покачал головой и сказал ей, что у него на уме совсем другие вещи. Это произошло как гром среди ясного неба, когда она вдруг спросила: «Вы с Грейси спали друг с другом?»

«Тебе, что сказала Грейси?»- спросил он, внезапно смутившись.

«Так и есть», — подумала Элис, иначе он бы просто напрочь отрицал это. «Она ничего не сказала, но время от времени отпускала небольшие замечания, которые наводили на мысль, что то, что произошло между вами двумя, — это нечто большее, чем то, чему должны были бы предаваться брат и сестра. Так вот почему она переехала к тебе?»

Грэм не знал, что сказать, весь вечер он ловил себя на том, что постоянно смотрит на свою старшую сестру. В ней было что-то такое, чего не было у Грейси и Зои, и он не мог понять, что именно. Сидя так близко, как они были, и наедине, это был его первый шанс после стольких лет как следует рассмотреть ее. Она действительно была привлекательной женщиной, подумал он, не молодой, а настоящей женщиной, и было в ней что-то такое, что он находил очень возбуждающим.

«У Грейси есть своя комната, как и у меня. Элли и Зои делят другую комнату», — сказал он ей, наблюдая за тем, как она посмотрела ему в глаза.

«Я думала, вы с Элли встречаетесь?» — спросила Элис, выглядя немного озадаченной.

«Так и есть, некоторые ночи она проводит в моей комнате, а другие ночи она проводит в комнате Зои», — сказал Грэм, продолжая объяснять порядок.

«И тебя это устраивает?» — спросила Элис, выглядя совершенно удивленной. Она понятия не имела о своей младшей сестре, всегда считая ее и Элли просто хорошими подругами.

«Да, почему бы и нет. Мне нравится Элли, и я люблю Зои, она моя сестра, никто не пострадает, и все довольны таким раскладом. У нас это работает», — сказал он, пожимая плечами.

«Ты все еще не ответил на мой вопрос, Грэм. Ты спал с Грейси?»

Он смирился с тем фактом, что она будет настаивать на своих расспросах, так что с таким же успехом он мог сказать ей правду. Именно это он и сделал, наблюдая, как меняется выражение ее лица, когда он рассказывал ей обо всем, что произошло с момента его первой поездки на похороны их отца.

«Итак, что насчет тебя, Элис? Это одна из причин, по которой ты здесь? Я вижу, ты переоделась и немного накрасилась. Ты тоже планируешь попытаться затащить меня в постель?» — подозрительно спросил Грэм. «Что это было с его сестрами», подумал он, осознавая, что его больше ничто не удивляет.

Ее брат задел за живое. Вот почему она приложила все усилия, и почему она изменилась. Неосознанно она пришла сюда сегодня вечером, надеясь, что что-то произойдет. Она вспомнила похороны и то, как впервые увидела его спустя десять лет. Он не был похож на того брата, которого она помнила. Он выглядел как мужчина, который тоже мог бы ей понравиться. Просто он был далеко не из ее круга. Она вспомнила, как они втроем обсуждали его, и как Зои и Грейси сказали, что он выглядит сексуально. Ей пришлось согласиться, но было что-то большее, что-то такое, от чего у нее по спине пробежали мурашки и возникло ощущение между бедер.

Она поспешно встала, чтобы уйти. «Поступай так, как считаешь нужным, Грэм», — сказала она, но в то же время ее голос звучал расстроенно.

Он стоял, загораживая ей выход: «Мне жаль. Мне не следовало этого говорить», — извинился он. Он стоял слишком близко к ней. Слишком близко, чтобы быть рядом. Она не могла заставить себя посмотреть на него, не потому, что разозлилась из-за его слов, а потому, что знала: то, что он сказал, было правдой.

Возможно, она надеялась, что что-то произойдет. Чем больше ее воображение рисовало картины того, что они с Грейси могли бы сделать, тем больше у нее самой возникало искушения рассмотреть такой сценарий. Пару раз яркие сны о том, как они с Грэмом занимались любовью, оставляли ее на следующее утро с неисполненными желаниями. Две ее сестры были моложе и красивее ее, и она могла понять, как Грэм мог поддаться их обаянию.

Его рука приподняла ее подбородок так, что ей пришлось посмотреть на него, и в его глазах был тот же жгучий вопрос, что и в ее собственных. Казалось, прошла вечность, пока они смотрели друг на друга, не произнося ни слова, а затем, словно под действием какого-то невидимого магнетизма, их лица сблизились. Когда его губы коснулись ее губ, в животе у нее вспыхнул огонь. Его губы были мягкими и нежными. Поцелуй, который тлел, ожидая, когда его воспламенит. Чем дольше их губы были вместе, тем более страстным становился поцелуй. Их рты теперь переплетались, языки исследовали друг друга, когда возбуждение захлестнуло их обоих. Когда, наконец, они расстались и он отступил назад, Элис почувствовала, что ее трясет.

Дело было не в том, что она поцеловала своего брата, а в том, что в тот момент она знала, что готова отдаться ему. Взглянув на часы, она сказала ему: «Мне нужно идти, Грэм. Робби будет гадать, где я».

Он кивнул головой, сожалея, что она уходит, но зная, что, вероятно, это к лучшему. «Мне предложить эту идею маме?» — спросил он, получив кивок в ответ.

По дороге домой Элис была в затруднительном положении, а ее муж был лишь предлогом. Ей нужно было выбраться из дома, пока она не натворила чего-нибудь такого, от чего не было бы возврата. В то время как ее разум пытался отвергнуть эту идею, ее тело хотело его. Это было нечто большее, чем секс, которого она хотела.

На следующее утро он встал в свое обычное время, несмотря на то, что были выходные. Ему все еще было трудно оставаться в постели. Он умылся, оделся, позавтракал и сразу после десяти отправился к матери. За кофе с пирожным он поделился с ней этой идеей и удивился, когда она кивнула головой и сказала "да".

«Теперь у меня такое чувство, будто я слоняюсь по этому дому», — сказала она ему. «Твой отец не переехал бы, но это похоже на приключение, и мне будет приятно быть рядом со всеми вами. Элис ведь может приехать, не так ли?»

Грэм объяснил, что он сказал Элис, что она может приезжать, когда захочет. «Вероятно, пройдет почти двенадцать месяцев, прежде чем это произойдет, мама. Нам нужно найти место, а затем привести его в порядок, но мы все будем держать тебя в курсе того, что происходит». Он оставался у своей матери до часу дня. Его мобильный зазвонил, когда он возвращался домой к Грейси.

«Привет, говорит Грэм Макартур».

«Привет, Грэм, это Элис. Ты все еще у мамы?» Он сказал ей, что возвращается к Грейси. «Могу я встретиться с тобой там незадолго до трех?» — спросила она.

Он согласился, хотя ее слова прозвучали немного загадочно. Элис приехала ровно в три часа, и когда он впустил ее, то обратил внимание на то, как она была одета. Она не была одета элегантно, как будто собиралась куда-то особенным образом, во всяком случае, она была одета небрежно, но сексуально. Джинсы, которые она носила, плотно облегали ее. Они не могли скрыть того факта, что в наши дни у нее был небольшой животик, но то, как они подчеркивали ее задницу и ноги, отвлекало внимание. Она сочетала его с простым лимонным кардиганом, и он сразу заметил, что под ним на ней, должно быть, не было лифчика, потому что оба ее соска заметно выделялись из прозрачного материала. Оказавшись внутри и закрыв дверь, она взяла его за руку, опустив голову и отказываясь смотреть на него.

«Мы можем сделать это до того, как у меня сдадут нервы?» — спросила она. Грэм точно знал, что такое "это".

Он повел ее наверх, в комнату, которой пользовался сам, закрыв за ними дверь, как только они оказались внутри, и встал к ней спиной. «Ты уверена, что это то, чего ты хочешь? Еще не поздно вернуться домой.»

Элис кивнула головой, подходя ближе: «Заткнись и поцелуй меня», — сказала она, беря его за руки и обхватывая ими свою талию, Грэм мог чувствовать, как она дрожит.

Она подняла лицо для поцелуя, и когда его губы нежно коснулись ее собственных, она крепче притянула его голову к себе. Поцелуй становился тем более возбуждающим, чем дольше он длился. Это продолжалось несколько мгновений, прежде чем его рука начала двигаться от ее талии вверх, пока не нашла грудь, а затем осторожно погладила увесистый холмик.

Грэм почувствовал, как ее сосок уперся в его ладонь, и, наконец, Элис издала свой первый стон наслаждения, когда он надавил на него. Не отрывая губ друг от друга, Грэм расстегнул пуговицы ее кардигана, просунул руку внутрь и впервые прикоснулся к ее обнаженной плоти. Элис заметно вздрогнула, когда его рука коснулась ее живота. Мышцы выжидательно задрожали, когда он двинулся выше. А затем его рука оказалась на ее груди, кожа к коже, когда он ласкал ее. Его палец поглаживал и дразнил ее уже возбужденный сосок. Она чувствовала влагу в своих трусиках и его эрекцию, прижимающуюся к ней, когда другой рукой он обхватил ее ягодицы и крепче прижал к себе. Тот факт, что она возбуждала его, придал ей уверенности. Она просунула руку между ними и положила ее поверх заметной выпуклости в его штанах. Не было никаких сомнений в том, что она его возбудила, и подергивание его члена в штанах было тому доказательством.

Они на мгновение оторвались друг от друга, когда он стянул через голову рубашку-поло, а Элис сняла свой кардиган. Она наблюдала, как ее брат смотрит на ее грудь, и пришла в восторг, увидев выражение обожания на его лице, когда его руки потянулись к ним обоим, и их губы снова соприкоснулись. Его кожа была гладкой и упругой. Мышцы под ней перекатывались, когда ее руки исследовали его грудь и живот, прежде чем снова вернуться, чтобы потереться о твердость его члена.

Поскольку была середина дня, они оба сочли за лучшее оставить шторы открытыми. Любопытные соседи наверняка задались бы вопросом, почему они закрыты. Робби был на футбольном матче, а Элис отвезла детей к своей маме на пару часов. Она полночи пролежала без сна, прежде чем, наконец, пришла к этому решению. Если больше ничего в ее жизни не будет захватывающим, то, по крайней мере, этот день навсегда останется в ее памяти.

В идеале ей бы хотелось, чтобы было темно и выключен свет, когда она раздевалась перед ним. Она ранее знала только одного мужчину. Робби был ее парнем, а затем мужем. У нее никого не было ни до, ни после, и она чувствовала себя неловко, раздеваясь перед своим братом. Для Грэма, который уже проделал это с двумя своими сестрами, это было совершенно естественно. Догадавшись, что для Элис все было по-другому, он повернулся к ней спиной.

«Почему бы тебе не закончить и не лечь в постель?» — предложил он, поворачиваясь.

Элис избавилась от остальной одежды, прежде чем забраться под простыни, наблюдая, как ее брат повернулся и, ничуть не смущаясь, избавился от своих штанов и шорт.

«О боже, посмотри на него», — подумала она.

Он был самым великолепным образцом мужчины, которого она когда-либо видела. Его эрекция подскочила, когда он присоединился к ней под одеялом, и Элис почувствовала себя некрасивой и старой по сравнению с его подтянутым телом и красивым лицом. Сначала он ничего не делал, просто лежал на боку лицом к ней, в то время как их губы продолжали встречаться. Элис не могла унять дрожь во всем теле, отчасти из-за предвкушения того, что она собиралась сделать, а отчасти из-за ее страха.

Грэм все еще не видел ее обнаженной. Собирался ли он рассмеяться, когда увидит ее, или она внезапно увидит выражение отвращения на его лице, как бы сильно он ни старался это скрыть. Дав ее губам отдохнуть, Грэм перешел к шее Элис, а оттуда к ключицам, покрывая поцелуями как можно больше ее плоти. Дюйм за дюймом он сползал с кровати, целуя ее грудину, а затем его руки обхватили ее грудь, в то время как его рот и язык целовали и дразнили оба ее соска. На этот раз, когда она вздрогнула, это было из-за ощущений, которые он вызывал, и возбуждения, которое начинало закипать у нее между ног.

Она потеряла счет тому, как долго он осыпал поцелуями ее грудь и соски, лаская и сжимая ее возбужденную плоть. Она откинула голову назад и прижалась к нему грудью, в то время как постоянные всхлипы и стоны возбуждения срывались с ее губ. А потом он снова начал двигаться, снова сползая с кровати, целуя ее грудную клетку, затем живот, пока, наконец, не добрался до киски.

Подложив одну руку под ее бедро, другой он погладил ее животик и нежно поцеловал его. Она чувствовала, как кончики его пальцев блуждают по ее округлому животу, как будто он запоминал каждый его дюйм. Слегка приподняв одеяло, она наблюдала, как его палец провел по линии ее шрама от кесарева сечения. Его губы благоговейно поцеловали его, а затем он добрался до ее холмика, уткнувшись в него лицом и вдыхая аромат ее мускуса.

Когда Грэм перевернул ее на спину, она раздвинула для него ноги, чувствуя его дыхание на внутренней стороне бедер, когда он придвигался все ближе и ближе к ее влагалищу. Сейчас она страстно желала его. Ее уверенность возросла от того, как он обращался с ее телом. Его лицо, должно быть, было в нескольких дюймах от ее лона, потому что она почувствовала его горячее дыхание, когда он, казалось, остановился и изучил ее гениталии. И вдруг его пальцы коснулись ее, когда он раздвинул ее половые губы и запечатлел поцелуй прямо на ее влагалище.

«О, Господи!» — воскликнула Элис, когда ее бедра приподнялись с кровати, и она прижалась своим влагалищем к его рту. Его язык проник в ее лоно, когда он лизал и целовал ее нежную плоть. Она сбросила с себя одеяло, чтобы посмотреть, что он с ней делает, но ее глаза отказывались оставаться открытыми, когда ощущения распространились по всему ее телу. Она обнаружила, что задыхается, когда его руки проникли ей в киску, и он раскрыл ее влагалище еще шире, облизывая и целуя каждую его часть, прежде чем его рот приник к ее клитору, и он начал сосать. Его язык скользнул по чувствительному бутону.

Элис выгнула спину и сжала руки в кулаки, вскрикнув и достигнув оргазма. Оргазм заставил верхнюю часть ее тела отскочить от матраса, а нижняя часть была крепко зажата в объятиях брата, в то время как его рот продолжал продлевать прилив изысканных ощущений, захлестнувших ее, пока она ругалась и богохульствовала. Слезы катились по ее щекам, когда она парила. Когда она, наконец, восстановила контроль над дыханием и открыла глаза, то обнаружила, что он стоит на коленях между ее все еще раздвинутых бедер. Его член торчал ввысь и выглядел хищно, когда он дергался каждые несколько секунд. Но именно выражение его глаз привлекло ее внимание. Никто не смотрел на нее так со времен ее ухаживания, даже ее муж больше так на нее не смотрел. Конечно, это было не так, как брат должен смотреть на свою сестру, когда в ее голове зазвенели тревожные звоночки. А потом эта мысль была отброшена, когда он опустил свой член вниз, и она почувствовала, как его пухлый набалдашник прижался к ее киске. Дюйм за дюймом он заполнял ее лоно, пока его лобок не прижался к ее лобку. Ее мышцы крепко сжимали его, и она чувствовала непрерывные подергивания его члена внутри себя.

Наклонившись к ней, он поцеловал кончик ее носа, а затем в губы. Их губы снова соприкоснулись, когда его бедра, сначала очень медленно, ввели его член в ее влагалище. Каждый толчок, казалось, пугал ее и усиливал возбуждение. Когда он немного приподнялся и его руки обхватили ее груди, его напор усилился, и Элис обнаружила, что подстегивает его, пока он трахал ее. Его глаза блуждали по ее телу, как будто запечатлевая его в памяти, и все еще был тот взгляд, который она могла видеть.

По мере того как ее желания возрастали, а его руки искали другие части ее тела, чтобы возбудить, она знала, что ее кульминация снова приближается. Тамп Грэма снова возрос, его член теперь колотился о ее пизду, когда Элис попыталась раздвинуть для него ноги еще шире. Она хотела, чтобы он был внутри нее как можно дальше, и в то же время понимала, что у нее, вероятно, такой же взгляд в собственных глазах. Это был не взгляд братской любви, который она видела; это было нечто более глубокое и могущественное, чем это. А затем ее мир превратился в размытое пятно. Ее тело напряглось, когда она достигла кульминации и почувствовала пульсацию члена своего брата, когда он наполнил ее своим семенем. Ощущение парения, когда каждый нерв в ее теле воспламенился, казалось, длилось вечно, пока она не напомнила себе, что ей нужно дышать. Желая, чтобы эти ощущения никогда не прекращались, когда его толчки уменьшились и, наконец, прекратились. Его член все еще заполнял ее влагалище.

Ему каким-то образом удалось перевернуть ее так, что они лежали лицом к лицу. Его член все еще был внутри ее влагалища, когда он крепко прижимал ее к себе. Ему более чем понравилось то, что они только что сделали, но его разум был встревожен. Секс с Элли был мягким, с Грейси — захватывающим, а с Зои временами он мог быть животным. Каждая из них была особенной и возбуждала его по-разному. Но Элис добавила нечто большее, было что-то в ней как в личности, в ее теле и ее зрелости, что вызывало боль в его груди. Элис погладила его по щеке и посмотрела на своего брата, как будто знала, о чем он думает.

«Мы не должны допустить, чтобы это случилось, Грэм», — сказала она, обращаясь столько же к себе, сколько и к нему. «Ты мой брат, а я твоя сестра. Нам не позволено испытывать подобные чувства друг к другу. Я замужем, и у меня есть семья, и я не могу позволить себе испытывать подобные чувства по отношению к тебе, как бы мне этого ни хотелось. Это разорвало бы всех на части.»

Он долго молчал, прежде чем признать, что то, что она сказала, было правдой. Он был глубоко опечален, потому что после всего, что произошло, и после стольких лет, он наконец-то нашел кого-то, к кому его влекло больше всего на свете.

После этого они разошлись в разные стороны. Элис ушла забирать своих детей от их матерей, а Грэм, после того как она ушла, вышел прогуляться, собираясь с мыслями и пытаясь разобраться в своих чувствах. То, что сказала Элис, было правдой. У них никогда не могло быть таких отношений, независимо от того, как бы им обоим этого ни хотелось. С одной стороны, теперь он сожалел о том, что проделал этот путь сюда. Возможно, было бы лучше позволить Грейси поехать вместо него. Ему было грустно оттого, что это, вероятно, был единственный раз, когда они с Элис занимались любовью, прежде чем вернуться к своей обычной жизни.

Элис забрала своих детей и поехала домой, где снова переоделась в свою обычную одежду. Она приготовила чай как раз в тот момент, когда Робби вернулся с футбола, и каким-то образом умудрилась справиться с едой. Как обычно, субботним вечером он пошел в паб, и как только она уложила детей спать, она налила себе ванну, прежде чем понежиться в горячей пенящейся воде и дать волю слезам. Вытирая глаза, она ругала себя. Она любила своего мужа, просто в тот момент она больше любила своего брата и желала того, чего, как она знала, у нее никогда не будет.

Остаток дня Грэм провел у матери, но он был подавлен, и она могла сказать, что его что-то беспокоит. Он планировал остаться на весь уик-энд, но сказал ей, что, вероятно, уедет в воскресенье вечером. В воскресенье утром он собрал свою сумку и поставил ее в машину наготове, прежде чем проверить дом, чтобы убедиться, что все в порядке, а затем снова поехал к своей маме.

Он собирался отправиться в путь после ужина, когда зазвонил его телефон, и на дисплее высветилось имя Элис. Он все равно собирался зайти попрощаться, не желая, чтобы она почувствовала, что вчерашний день ничего для него не значил.

«Привет, Грэм, это Элис. Мама говорит, ты возвращаешься пораньше.» Он подтвердил этот факт, сказав ей, что все равно собирался заскочить попрощаться.

«Останься до завтра. Пожалуйста, ради меня», — попросила она.

Он не мог понять ее просьбы, но пообещал, что так и сделает. Не было смысла говорить маме, она бы только спросила, почему. Было так же просто остаться у Грейси еще на одну ночь, а затем уехать оттуда в понедельник утром.

Элис приехала сразу после девяти и сразу же обняла его, как только дверь закрылась.

«Прости, я просто пока не могла тебя отпустить», — сказала она, крепко прижимая его к себе. «Ты отведешь меня в постель в последний раз?» — спросила она.

Она знала, что, поскольку большая часть ее семьи находилась на другом конце страны, у него было очень мало причин возвращаться. Она знала, что Грэм сказал, что она может приезжать, когда захочет, но это было не так-то просто с двумя маленькими детьми и мужем, который не захотел бы ехать так далеко. Это был бы ее последний шанс, и она еще не была готова ослабить свою хватку на брате.

По этому случаю она даже не переоделась, все еще одетая в свою повседневную мамину одежду, но ее брат, казалось, не возражал, когда взял ее за руку и повел наверх. На этот раз не было никакого смущения, когда она разделась перед ним догола, с удовлетворением наблюдая, как подергивается его член, когда он смотрит на ее наготу. Элис хотела контролировать ситуацию, когда она подтолкнула его к кровати и оседлала его бедра. Ее киска покоилась на его члене, пока она терлась взад и вперед. Приоткрыв половые губы, она размазывала свои соки по всей длине его члена, возбуждаясь сама, наклоняясь вперед каждый раз, когда ее клитор терся о его выпуклую головку. Его глаза не отрывались от ее покачивающихся грудей, а его рука поглаживала ее живот и холмик, пока она дрочила ему своим влагалищем. Он снова бросил на нее этот взгляд, и ей снова пришлось спросить.

«Ты снова это делаешь, Грэм. Почему ты продолжаешь так на меня смотреть?»

Он притянул ее к себе, поцеловал в кончик ее носа и очень тихо прошептал ей на ухо. «Для меня ты выглядишь как само совершенство. Красивее и, безусловно, сексуальнее своих сестер. И я знаю, ты не хочешь этого слышать, но у меня начинают зарождаться чувства к тебе!»

«О боже», — подумала Элис, она угадала правильно.

Прежде чем она успела что-либо сказать, он поцеловал ее. Его руки гладили ее волосы, спину и ягодицы, в то время как она продолжала свои движения на его пульсирующем члене. Когда он слегка приподнял ее, позволив своему члену встать вертикально, она почувствовала, как он на секунду потерся о ее щель, прежде чем он опустил ее, и она почувствовала, как ее внутренности напряглись, когда его член заполнил ее влагалище.

В тот момент она в мгновение ока променяла бы своего мужа на него. По мере того как она поднималась и опускалась на его члене, а ее возбуждение возрастало, она даже на мгновение задумалась о том, чтобы оставить мужа ради брата.

Его руки массировали ее груди, обхватывая и сжимая оба полных мясистых шара. Его пальцы пощелкивали и дразнили ее соски, пока она еще больше возбуждала их обоих. А потом он держал ее, и его член колотился о ее влагалище, когда он яростно трахал ее. Их лобки соприкасались, когда она почувствовала, что начинается кульминация и ее тело начинает сотрясаться. Когда оргазм овладел ее телом, она почувствовала и услышала, как он выкрикнул ее имя, когда его член взорвался внутри нее, покрывая ее внутренности своей горячей спермой, в то время как его непрерывные толчки продлевали ее освобождение.

Она была измучена. Ее голова покоилась у него на груди, когда она упала на него сверху. Когда, наконец, она снова смогла нормально дышать и говорить, она подняла голову и посмотрела на своего прекрасного брата, прежде чем быстро поцеловать его.

«Чего бы это ни стоило и как бы неправильно это ни было, я испытываю к тебе точно такие же чувства, Грэм. Я просто ничего не могу с этим поделать. Мне так жаль». — Элис почувствовала, как ее глаза защипало от слез.

В конце концов, они оделись, и он поцеловал ее на прощание, когда она уходила. Проверив дом в последний раз, он вышел к своей машине и отправился домой.

Прошло шесть месяцев с тех пор, как он вернулся. Потребовалось несколько месяцев, чтобы найти подходящую недвижимость, и теперь дом Грейси был выставлен на продажу. Дом, который они купили, уже пустовал и нуждался в капитальном ремонте внутри, но Элли заявила, что строение подходит по назначению. Он собрал команду для работы над этим, но поскольку у него было много другой работы, он пока не мог посвятить этому сотрудников на полный рабочий день.

Его компания финансировала первоначальные расходы до тех пор, пока дом Грейси не был продан, а его сестры не получили ипотеку на эту новую недвижимость. Поначалу это было медленное предприятие, но мало-помалу оно начало обретать форму. За это время для него все немного изменилось. Грейси начала встречаться с одним из его строителей, и хотя они с сестрой все еще иногда оказывались вместе в постели, их отношения постепенно стали платоническими.

Элли по-прежнему делила себя между ним и Зои, но временами у него возникало ощущение, что, хотя она была влюблена в него, ее основное влечение и чувства были направлены на его сестру. И, конечно, Зои все еще оставалась Зои, могло пройти несколько ночей, когда он почти не видел ее, а потом вдруг она врывалась в его спальню, и они трахались с полной отдачей. Как бы он ни старался отогнать это от себя, человеком, которого ему хотелось бы увидеть и с которым он хотел бы побыть, была Элис. Он напомнил себе, что должен позвонить ей, поскольку они не разговаривали с тех пор, как он вернулся.

Десятимесячная отметка миновала, и казалось, что события развиваются гораздо быстрее. Дом Грейси был продан, что помогло окупить часть денег, которые он тратил. Они купили большой дом, и переоборудование в три квартиры потребовало больших денежных средств. Грейси брала средний этаж, и ей обещали заложить его, как только он будет достроен. Элли и Зои пришли к нему, похоже, они подали заявку на совместную ипотеку и собирались снять квартиру на верхнем этаже, оставив квартиру на первом этаже его матери. Изначально он предполагал, что Элли продолжит жить с ним, и поэтому был удивлен, когда ему сообщили об их решении. «Возможно, так и должно быть», — подумал он однажды вечером. Ему действительно очень нравилась Элли, просто он все еще не мог убедить себя в том, что влюблен в нее.

"Да", ему нравилось быть с ней, "Да", он наслаждался сексом. Но его чувства со старшей сестрой заставили его усомниться в том, что он испытывает к этой молодой женщине такие же сильные чувства.

И у Элли, и у Зои в настоящее время появилась своя работа, хотя он мог обратиться к любой из них за любыми проектами, за которые брался. Были времена, когда они были подобны кораблям, проплывающим в ночи, и, возможно, все отношения, в которые он был вовлечен, были скорее вопросом удобства, чем каких-либо обязательств. Ему нравился его напряженный образ жизни, но он не идеально подходил для жены и семьи.

Рождество пришло и ушло, и за эти две недели дом выглядел так, словно в него попала бомба. Грэм должен был признать, что временами он с нетерпением ждал завершения проекта дома и того, что какое-то время его дом будет полностью в его распоряжении. Еще через два месяца все должно быть завершено, и тогда они примут меры к переезду его матери. Был март, когда все было закончено, и Грейс переехала в свою квартиру.

Его сестры распорядились, чтобы привезли мебель их матери, и через неделю они собирались приехать, чтобы забрать ее и перевезти в ее новый дом. Элли и Зои вскоре переезжали в свою квартиру, из-за чего дом его мамы только что был выставлен на продажу, а это означало, что Грэм фактически вышел из сделки с прибылью и все еще оставил своей маме достаточную сумму на жизнь.

Лето выдалось беспокойным. Некоторые из его клиентов уезжали на несколько месяцев, и именно в это время им хотелось сделать перепланировку. Его мать уютно устроилась в своем новом доме, и он виделся с ней почти каждый день во время своих поездок. О чем он действительно сожалел, так это о том, что спустя столько времени он все еще не связался с Элис. Он всегда хотел этого, но чем дольше это продолжалось, тем больше ему не хотелось вторгаться в ее жизнь. Наконец-то дом снова был в его полном распоряжении. Это не означало, что та или иная из трех привлекательных женщин не решила бы прийти в зависимости от их желаний в тот или иной конкретный вечер. Недавно у него появилось ощущение, что они с Зои были не единственными, кто попробовал на себе изысканные прелести Элли. Грейси никогда не была из тех, кто умеет полностью хранить секреты. Грэм ни в малейшей степени не возражал. Его семья снова была рядом с ним, и это было не так, как если бы он остался без нее.

Дела в компании шли очень хорошо, и в последнее время он обычно бывал дома между семью и восемью, если только не встречался с клиентом за ужином. Он только что вошел и расслаблялся, когда зазвонил его телефон. Взглянув на свой дисплей, он заметил, что звонит его мать, и сразу же забеспокоился, потому что она никогда не звонила в это время вечера.

«Привет, Грэм, это мама». Последовала пауза в несколько секунд, прежде чем она продолжила. «Элис здесь с ребенком, у них какие-то неприятности.»

Он уже надевал куртку, когда закончил разговор и вышел из дома. До дома его матери было всего десять минут езды, когда он припарковался возле ее квартиры и ворвался внутрь. Грейси и Зои тоже были там, когда он вошел. Элис сидела на диване и выглядела подавленной и дрожащей. Двое ее детей, Саманта и Энтони, были напуганы и взволнованы одновременно после долгого путешествия и новой встречи со своей бабушкой.

«Вот что я вам скажу. Почему бы вам двоим не поспать сегодня здесь, пока взрослые разговаривают?», — услышал он, как его мама сказала двум детям, провожая их в свою свободную спальню.

Сидя рядом со своей старшей сестрой на диване, он спросил ее, что случилось. Но она просто опустила голову и отказалась с ним разговаривать. Он заметил отметины на ее лице и то, что выглядело так, будто завтра, вероятно, будет фингалом, когда повернулся к двум другим своим сестрам. Грейси жестом подозвала его к себе и заговорила почти шепотом.

«У Робби был роман. Произошла какая-то ссора, и он ударил ее», — тихо сказала она ему.

Внутри него словно щелкнул выключатель, когда он схватил ключи и направился к своей машине. Все, что Грэм мог чувствовать, — это ярость. Опустился красный туман, шестичасовая поездка привела бы его туда рано утром, но это не имело значения. Никто не смеет бить его сестру.

Грейси удалось перехватить его прежде, чем он добрался до своей машины. Она знала, на что способен ее брат. Он был готов ехать всю ночь, чтобы свершить возмездие.

«Ты ничем не поможешь делу, Грэм, и Элис не поблагодарит тебя за это. В том состоянии, в котором ты находишься, ты либо покалечишься, либо убьешь кого-нибудь на автостраде. Даже если ты доберешься туда целым и невредимым, в конечном итоге тебя арестуют.»

Несмотря на слова Грейси, она была не единственной, кто остановил его. Именно внезапное появление его матери, удивлявшейся, куда он исчез, удержало его там.

«Оставайся здесь. Пожалуйста, не делай глупостей. Я только что вернула тебя, и не хочу снова потерять тебя», — сказала она ему. Он вернулся в дом, но не мог избавиться от этих чувств. Его тело, переполненное адреналином, было готово к бою. Гнев все еще бурлил под поверхностью. Он бы остался на какое-то время, но Робби лучше начать оглядываться через плечо. Грэм этого не забудет и не простит.

Было решено, что Элис будет спать в одной из спален Грейси, и Зои тоже останется там. Элли должна была сопровождать Грэма и остаться с ним на ночь. Его мать и сестры не хотели давать ему возможности побыть одному и внезапно отправиться к дому Элис. Элли всегда наслаждалась их занятиями любовью, но в ту ночь все было по-другому. Грэм, все еще сдерживавший гнев, был похож на животное, когда сорвал с нее одежду и бросил на кровать. Это не означало, что ей это не нравилось, напротив, доставляло огромное удовольствие.

Обычно он был нежен и внимателен, поглаживая и лаская ее тело по мере того, как понемногу возбуждал ее. Сегодня вечером не было ни прелюдии, ни вступления. Его поцелуй был жестким, когда он терзал и издевался над ее грудью. Его член погружался в ее влагалище, когда он трахал ее так, словно от этого зависела его жизнь. В какой-то момент она потеряла представление о том, что с ней происходит. Его член с глухим чпоком вошел в ее попку, доведя ее до оргазма. Прежде чем ее тело успело расслабиться, Грэм уже трахал ее в задницу. Его член пробивался вверх по ее заднему проходу, когда он дико терся о ее клитор и вызвал еще один оргазм. И снова не было никакой передышки, когда его член вернулся в ее влагалище, и он продолжил трахать ее.

Они несколько раз меняли позы, но его член внутри ее пизды был неумолим, как будто его тело было перенапряжено. Он постоянно трахал ее в высоком темпе, пока она не кончала снова и снова, пока, наконец, спустя, казалось, вечность, он не наполнил ее лоно своим семенем. Элли прижалась к нему, пока он спал, по крайней мере, так ему не пришлось бы беспокоить ее, если бы он попытался пошевелиться в течение оставшейся части ночи.

На следующее утро он извинился за то, что был так груб с ней, и, несмотря на боль в заднице, Элли не собиралась жаловаться. Никто никогда не доводил ее до оргазма так много раз, до такой степени, что она была убеждена, что на некоторое время потеряла сознание. Что она знала больше всего на свете, так это то, что тогда она была влюблена в него сильнее, чем думала.

Прошла почти неделя, прежде чем Грэм смог сказать, что снова чувствует себя нормально. За это время ему пришлось взять себя в руки, зная, что он легко может сорваться по малейшему поводу. Что удерживало его в здравом уме, так это его сестры. Повсюду в городе его сопровождали Грейси или Зои. Они вдвоем по очереди присматривали за ним. Ему удалось поговорить с Элис, но она еще не была готова довериться ему, решив пока оставить все как есть. В ту ночь за ним присматривала Зои, и он задавался вопросом, сказала ли ей что-нибудь Элли, потому что битва в спальне была похожа на гон двух враждующих животных. Она отдавалась так же хорошо, как и получала, и к тому времени, когда они в конце концов заснули, они оба полностью выдохлись.

Напряжение от работы не уменьшилось, независимо от того, насколько рассерженным все еще чувствовал себя Грэм. Ему приходилось делать мужественное лицо, когда он встречался с клиентами. Это было его средством к существованию, последнее, что ему было нужно, — это взрываться у них на глазах. И снова в тот вечер у него было очень мало времени с Элис, и ему казалось, что она избегает его. Сегодня вечером была Грейси, и в кои-то веки они автоматически не оказались в постели.

«Между тобой с Элис что-то произошло, когда ты поехал навестить маму?» Спросила она. Поскольку он уже переспал с двумя своими сестрами, он не видел смысла отрицать это и рассказал ей, что произошло между ним и их старшей сестрой.

«Мне кажется, я влюблен в нее», — сказал он Грейси.

«Влюблен ты или нет, не имеет никакого значения, Грэм. В конце концов, она твоя сестра, у тебя не может быть с ней других отношений, кроме тех, что сейчас у тебя со мной и Зои. Боюсь, это просто невозможно.»

Он печально кивнул головой, то, что сказала Грейси, было правдой. «А как же Элли? Я думала, вы двое прекрасно ладили?»

Грэм пожал плечами, он действительно был влюблен в нее, просто не так сильно, как в свою старшую сестру. Они, конечно же, оказались вместе в постели, и Грейси получила такой же полноценный секс, какой испытали Элли и Зои. «Господи!» — подумала она на следующее утро. Она не смогла бы пережить слишком много таких ночей. Дуглас, ее теперешний парень, быстро заподозрил бы неладное.

Вечер пятницы, когда он вернулся домой, был первым случаем на этой неделе, когда он был один, в доме было пусто и тихо. «Я мог бы поесть позже», — подумал он, решив зайти к своим матерям и узнать, как дела у Элис. Его прервали, когда он пошел переодеваться, настойчивый звонок в дверь. Он открыл дверь и обнаружил Элис, стоящую снаружи. Ее глаз загорелся не так сильно, как он думал, хотя он все еще мог видеть небольшой синяк, который снова начал разжигать его гнев.

«Ты собираешься оставить меня стоять здесь всю ночь?» Спросила она. Оказавшись внутри и закрыв дверь, она сделала самую неожиданную вещь — поцеловала его, не оставив ему другого выбора, кроме как ответить на это. Когда она отпустила его, то сказала ему, что у нее есть две просьбы.

«Во-первых, ты обещаешь мне, что не пойдешь туда. Это только вызовет еще больше проблем и в конечном итоге втянет тебя в неприятности». Грэм неохотно пообещал ей. «Во-вторых, я подумала, что могла бы я остаться здесь с детьми, пока не приведу себя в порядок. У мамы нет места, и я чувствую себя неловко у Грейси, когда там ее парень.»

Конечно, он собирался сказать "да". Он не мог придумать ничего лучшего, чем то, что Элис была здесь, с ним. Но это было до того, как она сделала свое окончательное заявление.

«Есть условие нашего пребывания». Грэм заколебался, ожидая, что она скажет дальше. «Пока я здесь, секса не будет. Я ни за что не смогла бы объяснить своим детям, почему их мать делит постель с их дядей.»

Для Грэма это было как удар молота, поскольку он уже представлял, как затаскивает свою сестру в постель и занимается с ней любовью. Как бы сильно ему ни была ненавистна эта идея, он сказал ей "да". Кто-то должен был позаботиться об Элис в обозримом будущем. Он никогда не был уверен, как им это удалось, но им это удалось. Это вызвало некоторое напряжение не только потому, что ему пришлось спать без своей старшей сестры, но и потому, что с детьми ему также пришлось спать без двух других сестер, но, по крайней мере, это дало ему время сосредоточиться на Элли. Элис приходила в себя почти два месяца. С ее мужем Робби часто созванивались по телефону, но, судя по тому, что она рассказала своему брату, их браку пришел конец.

Элис собиралась через несколько недель забрать еще кое-что из своих вещей, и, конечно же, Грэм сказал, что поедет с ней. Она не хотела, чтобы он это делал, опасаясь, что он будет находиться в одном доме с ее мужем. Возможно, прошло несколько месяцев, но она знала, что Грэм был бы доволен тем, что дождался этой возможности. Она и остальные члены его семьи пытались отговорить его, но им следовало бы знать лучше, и поэтому было решено, что Зои тоже будет сопровождать их. Хотя две женщины болтали в машине, Грэм в основном молчал, пока они возвращались на свое старое место.

Зои забронировала пару номеров в отеле в нескольких милях отсюда, зная, что либо ей, либо Элис придется постоянно держать своего брата в поле зрения. Грэм был внизу с Зои в столовой, когда Элис позвонила по телефону и сказала мужу, что заедет завтра, чтобы забрать все свои вещи. В основном это была остальная ее одежда и украшения. Остальные вещи можно было рассортировать позже. Она предупредила Робби, что Грэм приехал вместе с ней и что, возможно, было бы разумнее не находиться поблизости, когда она приедет.

Возможно, он был старше и выше ростом, но Робби знал все о брате своей жены и его репутации, чувствуя, что разумнее прислушаться к словам Элис и держаться на безопасном расстоянии. Из-за этого дом был пуст, когда они втроем приехали на следующее утро. Они собрали остальную ее одежду, документы и другие мелочи, которые она хотела забрать, погрузив все это в машину, в то время как Грэм бродил по дому, как зверь в клетке. Элис была рада, что ее муж проявил благоразумие и остался в стороне. Собрав все, что она хотела, они вернулись в отель. Они гуляли до конца дня, а потом Зои заказала столик в ресторане на тот вечер. Пока Грэм ходил в туалет, она тихо перекинулась парой слов со своей сестрой.

«Я не буду чувствовать себя в безопасности, пока мы не вернемся на дорогу и не отправимся домой», — сказала она ей. Первоначально она забронировала одноместный номер для Грэм и двухместный для себя и Элис.

«Хочешь, сегодня вечером споем сингл, а я его отвлеку?» — спросила Зои. Она была удивлена, когда Элис покачала головой.

«Если ты не возражаешь, почему бы нам обоим не занять его чем-нибудь. Надеюсь, таким образом, он будет слишком измотан, чтобы пойти и сделать что-нибудь», сказала она с озорной усмешкой. Зои была поражена. Она не собиралась признаваться, что часто задавалась вопросом о своих сестрах, или разглашать, что знала, что Элли и Грейси иногда встречаются.

Вернувшись в свою комнату, Грэм подождал, пока стихнут голоса за соседней дверью, прежде чем выскользнуть наружу. Это был бы его последний шанс перед тем, как они отправятся домой. Вот почему он был удивлен, когда раздался стук в его дверь.

«У тебя найдется минутка, Грэм? Мы просто хотим перекинуться парой слов перед сном.»

Когда он вошел в комнату, они навалились на него, чуть не сорвав с него одежду. На самом деле, он мог бы легко отбиться от них, если бы захотел, но когда они раздели его, а затем привязали к кровати, используя все, что было под рукой, ему стало веселее общаться вместе с ними, гадая, что они задумали.

Неведомая своим сестрам, Элис уже однажды пыталась это сделать, у нее был недолгий роман с другой женщиной.

Из его лежачего и связанного положения его член немедленно начал утолщаться, когда Элис схватила Зои и поцеловала ее. Рты двух женщин крепко прижались друг к другу, когда поцелуй стал эротичным. Одна из рук Зои поднялась к груди Элис, крепко сжимая ее, пока она массировала ее через топ, в то время как другая ее рука легла на ягодицы сестры, крепко прижимая ее пах к своему собственному.

Когда рука Элис скользнула под топ Зои и начала играть с ее сиськами, Грэм подумал, что его стояк вот-вот лопнет, а они все еще были одеты. Они сняли друг с друга майки, а затем и лифчики, потираясь сиськами друг о друга, пока он напрягался в своих путах. Наконец, они избавились от своей нижней одежды: Элис — от юбки, а Зои — от джинсов, оставшись только в крошечных трусиках, пока они терлись друг о друга урывками. Их поцелуй возобновился. Когда в конце концов они подошли к кровати, то присели на корточки по обе стороны от него. Их губы снова соприкоснулись, только на этот раз его член был между их ртами. Приподняв бедра, он снова напрягся, когда они по очереди взяли его член в рот. Одна отсасывала ему, а другая дрочила. Он хотел, чтобы они остановились, чтобы его кульминация была близка, но они просто игнорировали его, продолжая посасывать его выпуклый набалдашник. Их руки летали вверх и вниз по его стволу, пока сперма не полетела с его верхушки, забрызгивая их лица и капая изо рта.

Когда Грэм на мгновение отвлеклась, Элис прошептала своей сестре: Пока он наблюдал, они надели халаты и выскользнули из комнаты, вернувшись через несколько мгновений, неся матрас с его односпальной кровати. Положив его на пол, чтобы он мог видеть, они избавились от своих халатов и трусиков, лежа с головы до ног, облизывая и посасывая влагалища друг друга. Пальцы вонзились в киску, когда его сестры начали дрочить друг другу. Грэм жадно наблюдал, как быстро возвращается его либидо. Когда их ноги сомкнулись ножницами, и они потерлись своими кисками и клиторами друг о друга, все, чего хотел Грэм, — это трахнуть одну из них или обоих.

Когда они, наконец, были удовлетворены, они вернулись на кровать. Зои заняла свою позицию первой, оседлав его бедра и введя его член в свое влагалище. Прежде чем он успел хотя бы взглянуть на нее, подпрыгивающую на его члене, задница Элис оказалась у него на лице, а ее половые губки грубо прижались к его рту. Когда одна сестра достигла оргазма, ее сменила другая, и девочки продолжали в том же духе до тех пор, пока Грэму не пришлось признать, что он больше не может кончать. Должно быть, было раннее утро, когда они наконец отстегнули его, и все трое, свернувшись калачиком, погрузились в глубокий сон.

Сработал будильник, и разбудив их. Они поспешно заменили матрас в соседней комнате и накинули на него покрывала. Грэм был измотан и вполне мог бы проспать еще несколько часов. Они по очереди приняли душ, прежде чем спуститься на завтрак, а затем в конце концов выписались.

Зои вела машину в течение первого часа, давая брату возможность вздремнуть на заднем сиденье. Обе женщины вздохнули с облегчением, как только выехали на автостраду и направились домой.

К тому времени, когда Грэму исполнилось пятьдесят, по крайней мере на бумаге, он был миллионером. Бизнес набирал обороты после того, как превратился в семейную заботу.

В конце концов, они с Элли поженились и у них родился сын. Оглядываясь назад, можно сказать, что он преуспел сам, неплохо для того, кто начинал с нуля и легко мог оказаться в тюрьме. Его брак был совсем не обычным, поскольку Элли продолжала делить свое время между ним и своей возлюбленной Зои.

Грейси также была замужем и имела двоих детей, но это не мешало ей периодически вступать в связь с Грэмом, его женой или даже с собственными сестрами.

Зои все еще оставалась Зои, и Элли нисколько не возражала, когда время от времени у нее возникало желание переспать со своим братом. Сейчас у нее есть дочь, но она всегда отказывалась разглашать, кто ее отец, несмотря на подозрения, которые питали ее сестры.

Что касается Элис, то через некоторое время она развелась, а ее дети уже были молодыми людьми. На самом деле Грэм, возможно, видел ее чаще, чем свою жену. Не то чтобы Элли жаловалась, она была замужем за красивым очаровательным мужчиной, который не видел ничего плохого в том, что она спала с его тремя прекрасными сестрами.

Хотелось надеяться, что его мать никогда не понимала, чем занимаются ее дети. Сейчас ей было за семьдесят, и она обожала своих внуков. Возможно, не у всех такое представление об идеальной семье, но у них это сработало, так зачем менять его, когда каждый из них по-своему был счастлив.

Конец.

P.S. Дорогие читатели! Вы можете поблагодарить за мои старания, перечислив любую сумму на карту № 2202200858517376