Лиля в аренду

Лиля (или Лилия Андреевна, как в последние годы чаще к ней обращались) в свои 41 выглядела очень привлекательно: фигура не потеряла стройности – крутые бедра, прекрасная талия, полновесная каплеобразная грудь третьего размера, не испорченная кормлением – молоко пропало сразу, — симпатичная мордашка без единой морщинки и гладкая кожа без признаков дряблости и целлюлита. Ну, а рано появившаяся седина… Что ж, ее можно и закрасить, особенно если бывать в салоне почаще… Но уже, увы, явно не девушка, что и отражалось во все чаще повторяемом отчестве.

Муж Федор сохранился гораздо хуже, да и был постарше на 3 года. Немного обрюзг, появился небольшой животик, мышцы – никакие… Впрочем, в костюме или модном свитерке, который она для него подобрала – вполне привлекательный мужчинка. С сексом же были проблемы – то слишком быстро, то и вообще ничего не получится. Впрочем, за последние несколько лет она попривыкла и как-то не обращала внимания на постепенно ставшую тупой, задвинутой на задворки сознания, потребность. Разве что, когда желание становилось нестерпимым, запиралась в ванной и играла с собой пальцами. Изменять мужу как-то не сподобилась – хозяйство, дочка отнимали все свободное время. Да и как? Если на работе (она была завскладом) – одни пропитые грузчики, да пахнущие соляркой водители с заскорузлыми черными пальцами. А потом сразу домой – вряд ли муж оценит, если она, всегда приходившая почти точно в 19-00, вдруг где-то задержится. Что-то придумывать, врать… Ну его к черту, лучше уж помучиться… Хотя в принципе мужчины всех возрастов обращали внимание на фигуристую, стройную, грудастую блондинку зрелых лет, и, наверное, найти секс на стороне не было столь уж сложным.

Лиля родила в 20. И дочь пошла по ее стопам – едва стукнуло 20, как выскочила замуж по залету, ну хоть пуза еще не было видно на свадьбе… И вот тут-то настала жопа – орущий по ночам младенец быстро убедил супругов, что нужно взять ипотеку и выселить молодоженов в отдельную квартиру. И настала следующая жопа – этот лишенец (муж дочери) потерял работу и куда бы потом не устраивался, тут же снова вылетал, и вся тяжесть платежей легла на плечи Лили и Федора, тоже не шибко зарабатывающего.

В этих условиях подарком судьбы было предложение старого друга – он владел чем-то вроде турагенства и предложил иногда направлять гостей города – ну уж, а там как договорятся. Как раз комната дочери была свободной, и финансовое бремя было снято – оплаты за аренду хватило на то, чтобы вздохнуть свободно, а если постоялец оплачивал питание, то супруги могли себе позволить даже выбираться в ресторан или театр.

…

Они расположились в гостиной после осмотра квартиры. Муж, сидящий напротив – за низким журнальным столиком, — перечислял условия проживания, а Лиля с загадочной улыбкой перебирала бусы, одним витком затянутых на еще молодой шее, и иногда кокетливо прикрывала роскошными ресницами глаза. Да еще слегка прогнулась, выпячивая и так не маленькую грудь – новый постоялец был симпатичен, высок, широкоплеч. И самое главное молод – вряд ли старше 22-23 лет. Закрыть глаза и представить, как сильные руки сжимают ее тело, а жесткий рот впивается в податливые губы… Еще когда Матвей появился на пороге, он тут же окинул ее фигуру весьма некорректным взглядом, особенно прикипевшим к тяжелым объемным грудям под тонким атласным халатиком. И Лиля, польщенная вниманием красавчика и удовлетворенная, да что там — гордая, вызванным интересом, не выставила наглеца на улицу. Наоборот, ей показалась весьма пикантным, что в течение недели они будут жить под одной крышей, сталкиваться в коридоре, кухне. Нет, ну правда, что здесь такого, если женщина недельку понежится в жарких взглядах молодого привлекательного мужчинки? Он ведь не хам, а только милый наглец. Наверное…

Вот и сейчас его глаза обшаривали ее фигуру, скользя по изгибу женственного бедра, по щедро обнаженной ножке (Лиля сидела в красивой позе, художественно подогнув ноги под себя), по вырезу халатика, случайно распахнувшегося чуть больше приличий и облекавшего тяжелые груди так, что едва не показывался край ареолы. И надо признаться, под этим взглядом почувствовались определенные тянущие ощущения внизу живота и затвердели соски (последнее явно не укрылось от внимания парня – ишь как жадно изучает бугорки на ткани).

— . .. и последнее – женщин сюда не водить, — сказал муж и, сняв очки, отложил листок, по которому он читал.

— Вот это надо обсудить, — Матвей поднялся и заложил руки в карманы, — женщина мне нужна. Поэтому я предлагаю, — он назвал сумму в пять раз превышающую обычную оплату, — за то, что эту неделю попользуюсь Лилией Андреевной… А если мне понравится, не исключена и премия…

Он так и сказал – «попользуюсь»… Ох, и как же это сладко прозвучало – этот красавчик будет пользоваться ею, как захочет, когда захочет и сколько захочет… Лиля опомнилась только через несколько секунд, когда в затуманенный мозг достучалось понимание – ЧТО он предлагает! Она опустила ноги, выпрямилась на диване и, хлопая ресницами и губами, посмотрела на мужа, ожидая прежде всего от него какой-то реакции. Но тот был ошарашен не меньше. А Матвей времени даром не терял – он плюхнулся рядом и, просунув руку за пазуху, сжал не потерявшую упругости грудь! Лиля вздрогнула от возмущения, но немного промедлила перед тем, как устроить парню безобразную сцену: настолько это было приятно – ощущать, как его пальцы мнут и тискают нежную плоть, иногда задевая сосок, затвердевший еще больше. Сейчас-сейчас, вот только еще секундочку побалдеть под сильными, немного (но так как надо) грубыми… и такими бесцеремонными… пальцами… Сейчас будет и крик, и выставление за дверь, она ведь не такая!.. Но еще пару мгновений…

Муж смотрел на нее удивленно и с еще каким-то странным выражением. Матвей же воспользовался заминкой и ступором супругов – его рука покинула упругий шар и протиснулась между ножек! Лиля совершенно автоматически и неосознанно (Да-да – именно автоматически и неосознанно! И не надо думать иначе!) немного раздвинула бедра, а парень, забравшись в тоненькие трусики, провел пальцами по верхнему чувствительному треугольничку и обозначил намерение проникнуть в щелку. Ох, как же это было хорошо! Лиля с трудом подавила стон, больше всего желая раскрыться перед этими пальцами, чтобы они легко, без труда вошли в нее, даря ощущение сладкой наполненности влагалища… Какое счастье, что наглецу было неудобно это сделать!

Она наконец опомнилась и с некоторым внутренним сопротивлением оттолкнула Матвея, негодующая и возмущенная, трепещущая и дрожащая (наверное) от гнева:

— Что вы себе позволяете, молодой человек?! Вон из нашего дома!

Тот невинно захлопал глазами, удивленно протянув:

— А мне показалось, что мы сговорились.

Лиля вспомнила восхитительное ощущение сильных мужских пальцев на груди, а потом – в трусиках:

— Ну не при муже же!.. То есть тьфу, не заговаривайте мне зубы, как вы смеете вообще так обращаться со мной?! Как вы могли предложить такое порядочной женщине?! Федя, а ты что молчишь?!

Муж, по необъяснимой причине не предпринявший никаких действий по отношению к мерзавцу, облапавшему жену во всех местах, к ее удивлению вдруг поднялся и бросил:

— Лилечка, на пару слов!

Пышущая праведным гневом Лиля вышла в коридор за мужем и совсем было собиралась наброситься на него с упреками, как вдруг услышала:

— Лилечка, может нам стоит согласиться?

— Что-о-о?! Ты хочешь, чтобы я стала проституткой?! – воскликнула та, попытавшись за излишней горячностью скрыть (прежде всего от себя) взбрыкнувшее вдруг желание действительно стать шлюхой для этого мальчика.

— Ну, почему сразу проституткой? Те принимают по нескольку мужиков за день, десятки — за неделю. А у тебя будет всего один мужчина. Типа, экскортница, которую вывезли на курорт, а здесь – наоборот приехали к тебе. А что, звучит – моя жена – экскортница…

— Ты вообще охренел? Экскортница – та же шлюха, только вид сбоку.

— Лилечка, ну, подумай, мы сможем обставить гостевую комнату получше и брать бОльшую оплату. Или вот ты давно хотела поменять стиралку. Мы купим тебе самую навороченную… А уж я прослежу, чтобы Матвей расплатился сполна… А еще, — Федор снизил голос до многозначительного шепота, — у меня встал, когда он начал тебя тискать. Может, пососешь мне немного? Ну, чуточку?

Лиля застыла в ступоре – сознание просто отказывалось воспринимать реальность – муж не только предлагал переспать с посторонним мужчиной, но и испытал возбуждение от того, что тот облапал его жену!

А Федор, воспользовавшись ее шоком, в свою очередь начал лапать Лилю, так же, как Матвей недавно (Ох-х-х!), проникнув в вырез халата и ухватившись за тяжелую грудь, а второй рукой, задрав халатик чуть ли не на поясницу, принялся оглаживать упругую задницу:

— Ну, что? Пососешь?

И Лиля едва не застонала, представив себе, что муж – вовсе не муж, имеющий законное право на прелести своей жены, а сутенер, желающий получить от своей девочки минет в то время, как за дверью ее ждет клиент…

А ведь по сути это так и есть!

«Нет-нет, это происходит не со мной… не с нами». Привычная жизнь летела в тартарары, и осознание этого немного отрезвило. Лиля оттолкнула мужа, с радостью чувствуя жаркий гнев – все же она не такая! Впрочем, гнев – плохой советчик, особенно женской логике, и она, желая унизить этого извращенца, влетела в комнату и рявкнула:

— Мы согласны, Матвей!

— Отлично! Я сейчас – в душ, а ты… – он улыбнулся, — Ты не против? Ведь глупо обращаться на «Вы» к женщине, с которой будешь спать… В общем, придешь потереть мне спинку.

Парень вышел, в коридоре послышался голос мужа, объясняющего, где его полотенце, где запасное мыло, указывающий его полочку, а Лиля без сил опустилась на диван и закрыла ладонями лицо, повторяя про себя: «Что же я сделала? Что же я сделала?». Впрочем, ничего еще не потеряно… Еще можно выставить Матвея, оставшись порядочной женщиной. Поигрались, и хватит. Помечтала, возбудилась до тянущих сладкой болью сосков и текущей щелки, так ведь не впервой, пусть такой сильной похоти раньше и не испытывала… Да и у мужа встал, может, сегодня всё получится?..

Лиля очнулась, когда Федор поднял ее за руку и, развязав халатик, принялся его стаскивать.

— Что ты делаешь? – слабо возмутилась она.

— Ну, мальчик ведь ждет!

Халатик был снят без сопротивления, ведь надеть его – дело нескольких секунд, а так хотелось еще побыть в роли шлюхи, которую раздевает муж-сутенер для предоставления клиенту. И так же она лишилась трусиков – покорно, пребывая во власти томных грез по страстным объятиям. Очнулась она только, когда муж попытался забраться между бедер – совершенно не хотелось дать ему понять, насколько возбуждена происходящим – реально как доморощенная шлюха в преддверии чужого хуя.

— Лилечка, может все-таки отсосешь кратенько? Я даже не прошу до завершения…

— Ну, уж нет! – рявкнула она. – Мой ротик сейчас больше нужен Матвею!

— О, боже, как ты это сказала?.. «Мой ротик сейчас больше нужен Матвею»? Я сейчас кончу, — простонал муж.

А Лиля, желая досадить мужу, нежданно-негаданно вдруг оказавшемуся таким гнусным извращенцем, раскачивая бедрами, направилась в коридор. И не только досадить мужу, но и еще десять шагов до ванной побыть шлюхой…

Она взялась за ручку и оглянулась, отчаянно желая услышать предостерегающий окрик Федора, но тот, приспустив брюки, надраивал свой член!!! Его половой орган был крупным и раньше доставлял немало приятных минут, поэтому его вид в снующих пальцах был вполне привлекательным, но… Но в душе вновь поднялась волна бешенства.

«Урод, козел, больной псих-развратник! Его жена в голом виде, в одних бусах, одной ниткой стягивающих длинную шею, а другой эротично уложенных между округлыми грудями, собирается войти к молодому парню, а он дрочит!», — подумала Лиля и в буре эмоций рванула дверь. А когда захлопнула ее и обернулась, то застыла…

Матвей с закрытыми глазами стоял в ванной под струями горячего душа в клубах пара, напоминая молодого греческого бога. Стройный, широкоплечий… и с эрегированным членом!

Ванная комната была просторной, и Лиля вполне могла бы остаться на месте, но, нервно сглотнув, непроизвольно сделала несколько шажков вперед – поближе… поближе… И в то же время отчаянно пытаясь проигнорировать этот вопиющий факт – напряженный половой орган во всем великолепии. Пусть глаза парня были закрыты, но было ужасно стыдно любоваться чужим членом, тем более в таком состоянии… Но и жутко возбуждающе… и поэтому недостойно замужней женщины. Лиля немного запуталась в своих чувствах, расстраиваясь от того, что пару раз плотоядно облизнулась («Стыдно-то как – смотреть на эрекцию молодого парня и облизываться на нее!») – именно когда взгляд падал на этот великолепный инструмент.

А потом глаза Матвея открылись, и он, ухмыльнувшись, нагло оглядел ее тело. Только тут Лиля, очарованная видом полубога под душем, вспомнила, что голая и вообще в качестве купленной на несколько дней шлюхи, призванной всеми способами ублажать желания клиента. Да и разглядывает он ее словно товар, полученный из интернет-магазина — соответствует ли заявленным характеристикам, нет ли какого-то изъяна или брака, прикидывая, как будет использовать… Ох!.. Как же это сладко отдалось в голове… и между бедер: «шлюха», «товар», «использовать»…

Впрочем, стараясь не обращать внимания, что протекла – ниточка смазки протянулась от промежности, прилипнув к внутренней стороне бедра, — она прикрылась, как могла ладонями – нечего юнцу смотреть на ее впечатляющие округлости и уголок киски под выпирающим лобком. И уже совсем собравшись выйти из ванной (Не выскочить! Не сбежать!) с гордо поднятой головой, самодовольно демонстрируя парню стройную зрелую фигурку с аппетитной попкой, как вдруг прозвучало:

— Соси!

Это было сказано не громко, не властно – а так, как… как равнодушно указывают шлюхе, что она должна сделать, не сомневаясь в результате и не интересуясь ее планами. И Лиля… непроизвольно сделала еще шаг, оказавшись совсем рядом с Матвеем и чувствуя мелкие брызги на лице. И лишь тогда возмущенно вскинулась:

— Что вы себе позволяете, молодой человек! Я – порядочная женщина! – Ее голос дрогнул, т.к. дырочка выпустила новую капельку, и она добавила, подумав: «Играть, так играть»: — И даже если ты меня купил, я не могу вот так сразу делать… это!

В последний момент глаз уловил какое-то движение, но отшатнуться она не успела – Матвей ухватился за жемчужную нитку (а муж посадил ее на прочную леску после того, как пару раз пришлось собирать горошины по всему полу, и скорее быть ей придушенной, чем порвать), вторая нитка захлестнула горло, и женщина почувствовала себя пленницей, заарканенной вождем дикарей, стройным, симпатичным и явно желающим употребить по прямому назначению… Ох, и какие только извращенные мысли не полезут в голову, когда мужчина властно подтаскивает к себе ее полузадушенное тело!

— Я невольно подслушал ваш разговор с мужем в коридоре, слишком громко вы разговаривали, и мне понравилась эта идея – ты теперь не просто любовница, а моя шлюха, муж тебя продал с потрохами, ты сама объявила, что стала товарным телом, так чего же кочевряжишься?

Каждое его слово Лиля растаптывало чувство собственного достоинства… но и усиливало возбуждение. Ведь все так и было – муж настоял, а она не отказалась стать подстилкой, готовой на все для молодого симпатичного парня… Понимать это было унизительно. И сладко… Особенно когда вздыбленный член едва не касается крепких сосков…

Однако она еще нашла в себе силы полузадушенно пролепетать:

— Ты не смеешь так обращаться с чужой верной женой!

Жесткие мужские пальцы приподняли подбородок:

— Ты, что, никогда не изменяла мужу?

— Нет, — гордо, насколько могла вскинулась Лиля, мечтая оказаться подальше от твердого кола, семафорящего своей мощью на периферии зрения.

— Забавно… Тем не менее, ты теперь – моя блядь, и обязана обслужить меня по высшему разряду. Соси!

Рука отпустила подбородок и властно наклонила голову — так, что женщина с силой впечаталась лицом в жесткий член, ощущая носиком, щечкой, бровью его мощь и бархатистую нежность, а губами – налитые спермой яйца…

«Я – блядь, я – его блядь! И должна выполнять все, что он захочет!»

И Лиля, больше не в силах сопротивляться искушению, стряхнула руку Матвея и насадилась на член ртом. Она едва не кончила, заскользив колечком пухлых губ по жесткому бугристому стволу. Нет, еще скребли коготки угрызений совести – перед мужем, перед собственной гордостью, но разве шлюхи могут позволить себе, чтобы это мешало «работе»? А она – кто? Правильно – блядь, с готовностью заглотившая член симпатичного мальчика, впервые увиденного не более получаса назад, но оплатившего все ее услуги… Поэтому со всем пылом и ответственностью подошла к новой обязанности. Нет, особенного опыта не было, но несколько порнушек, просмотренных совместно с мужем, давали представление, как и что делать. Пальцы заскользили по стволу, оттягивая кожицу к основанию, а голова усиленно заработала. Уже по своей инициативе она добавила язычок, порхающий по всему, до чего мог дотянуться, а иногда ее мягкие губы страстно целовали или посасывали головку… или ласкали твердые набухшие яйца. Волосы уже намокли, вода струилась по плечам, стекая на пол, но ей ли обращать на это внимание, особенно если сверху вскоре сквозь шум струй послышались громкие ритмичные вздохи: «Ву-у-ух… ву-у-ух…».

Но Матвею этого было мало. Он положил руки ей на голову и, чуть нагнувшись, сам засадил член чуть ли не в горло. Это было неприятно, подкатила тошнота, но вовремя вспомнилось вычитанное где-то: при члене, проникающем слишком глубоко, надо дышать носом. Помогло! Мужчина долбил ее в самое горло, а она не испытывала от этого ни малейшего дискомфорта. Наоборот, едва не кончила при мысли: «Мои профессиональные навыки весьма высоки, хоть я и начинающая шлюха!». Впрочем, посторонние мысли смыло волной удовлетворения, когда Матвей, буквально навалился на нее, удерживая голову, и… член плавно скользнул в горло, а носик ткнулся в жесткие волоски в паху парня, такие же почувствовались нижней губой. Неимоверная распертость горла вызвала только одну мысль на задворках сознания: «Как я буду стонать, если сейчас кончу, а член чуть ли не в желудке?».

Наконец, член покинул горло и рот, и она, благодарная за такое обращение (ну и не желая оставлять клиента без положенного внимания), принялась целовать его со всех сторон…

Однако Матвей ее отстранил, а когда она расстроенно (почему меня оторвали?) подняла глаза, похлопал по щеке:

— Умница, шлюшка!

Лиля была возбуждена до невозможности, поэтому мимо гордости прошли и такая унизительная ласка, и похвала за недостойный приличной женщины… отсос?.. сосание?.. Какая разница, если ей было приятно осознавать себя шлюшкой, позволяющей так с собой обращаться красивому мальчику… покупателю!.. Но самое главное, что она впервые распробовала – насколько это может быть будоражаще – сосать, любовно обслуживать губами и языком член, а если мужчина захочет, то и принимать его в горло. И она, обворожительно улыбнувшись, преданно глядя снизу-вверх, повиляла бедрами, показывая, как довольна.

Однако долго наслаждаться воспоминаниями о твердом половом органе, все еще чувствующимся на припухших губах, ей не позволили. Матвей потянул за волосы, и Лиля послушно перешагнула в ванную. Ее тут же грубо бросили на стенку. Впрочем, она не обратила внимания на грубость: во, первых, нынешний статус не подразумевал недовольства – ее тело куплено, и нынешний владелец может обращаться с ним как его душе угодно; во-вторых, это тело все завибрировало – для чего еще его так расположили, если не для того, чтобы оно получило наконец толстый горячий член? И Лиля призывно изогнулась, привставая на носочки и вздергивая попку – всё, лишь бы клиенту было удобнее использовать ее по назначению.

Она еще ощутила вжатыми в кафель сиськами горошинки сосков, но потом член ворвался в нее одним ударом – так, что пальчики на миг оторвались от дна ванной. Влажное, как никогда, влагалище легко пропустило крупный член, сразу оказавшись восхитительно растянутым, а в горле родился сладострастный вскрик, который она едва подавила – все же отдельному участку мозга было стыдно перед мужем – а если он услышит этот… и дальнейшие крики? Все же она еще 20 минут назад была добропорядочной, верной женой, а тут будет стонать от члена постороннего мужчины, показывая, как ей с ним хорошо? Впрочем, большая часть Лили была здесь, а не с мужем… Большая часть Лили была шлюхой с твердым членом клиента в растянутом влагалище.

И она довольно улыбнулась – Матвей явно наслаждался своим приобретением, не двигаясь, крепко сжав бедра и отдуваясь, видимо, был настолько ею возбужден, что едва не кончал. Лиля послушно замерла в свою очередь, ощущая себя вышколенным персоналом, умеющим тонко улавливать настроение и подстраиваться под нужды клиента, но потом жесткие пальцы на бедрах немного ослабили хватку, и она стала слегка покачивать бедрами, чутко прислушиваясь к дыханию Матвея. Ей так хотелось услужить симпатичному мальчику, так хотелось доставить ему наслаждение (ну и про себя не забыть), что полная неподвижность показалась кощунством. К ее удовольствию парень благосклонно позволил женской попе раскачиваться и выписывать восьмерки с постепенно увеличивающейся амплитудой. И из ее горла стали вырываться постанывания (которые пока не могли перекрыть шум душевых струй), уж больно восхитительно ворочался толстый член в растянутой дырочке.

Это томное неспешное удовольствие продлилось недолго: Матвей звонко шлепнул ее по попке:

— Подвигайся!

Лиля застонала, поняв, что даже его приказы возбуждают, и с энтузиазмом задвигала бедрами, насаживая себя на член… Послушная, покорная воле клиента, желающая услужить ему по максимуму любым способом в соответствии с его желаниями… Улетающая от неимоверно сладких ощущений и от того, что обязана ублажать красивого парня, одновременно являющегося клиентом, она не выдержала. Вскричав, она кончила, вздрагивая на задвинутом по яйца члене, ощущая, как сокращаются стенки влагалища на стальном стволе. Ее уже не волновало, что муж услышит, насколько бурный оргазм испытывает жена с другим мужчиной. Конечно, нет! Для нее остались только пульсирующие ощущения внизу живота и кол, проткнувший все естество чуть ли не до горла… Во всяком случае впечатление было именно таким.

Когда она, еще портяхиваемая в последних отголосках оргазма, вынырнула из сверкающего омута, то оказалось, что ее уже наклонили к смесителю, по спине били струи душа… Ну, а саму ее наяривали от души, загоняя член резкими ударами и не собираясь церемониться с только что кончившей шлюхой. «Ну, а чего ты хотела, сама же согласилась!», — подумала Лиля, кусая губы – оргазм немного протрезвил сознание, и стало неприятно, что ею пользуются словно бессловесной куклой. Мысли носились в голове: «Что же я наделала? Отдалась красивому парню за деньги! Отсосала ему со всем прилежанием! А теперь позволяю трахать себя, как ему вздумается…! Да еще кончила и орала при этом так, что муж наверняка это слышал!».

Впрочем, куда деваться: шлюхе (Лиля зажмурилась от унижения) не пристало рассуждать о гордости и добропорядочности и мучится угрызениями совести… Увы, надо работать, клиент-то ведь недообслужен… И женщина прогнулась, словно еще более явно предоставляя свое тело трахающему ее мужчине, и начала постанывать (но не громче шумевшей воды) – разве она не обязана показать: все, что он с ней делает, ей доставляет удовольствие?

Матвей таранил ее услужливо изгибающееся тело бесцеремонно и грубо, совершенно не заботясь о ее собственных желаниях. Лиля ощущала, как железные пальцы, впившиеся в бедра, раз за разом насаживают ее на жесткий член, как ходит толстый поршень в растянутой дырочке, как болтаются сиськи… и вдруг поняла, что все не так уж и плохо. Нет, унижения и раскаяния от своей роли было еще полно, но все же что-то хорошее для шлюхи тоже можно отыскать – красивый мальчик обладает ею, нанося безжалостные удары, а она уже постанывает вне зависимости от необходимости это делать, да и член уже не кажется инородным телом, доставляя вполне сладкие ощущения… Стараясь отодвинуть подальше совесть и гордость, женщина сказала себе: «Не забывай, дорогая, кто ты. Шлюха… Шлюха, которую купили на недельку попользоваться. А если шлюха получает удовольствие, то лучше обслужит клиента». Еще было слегка не по себе от таких мыслей, но вновь примеряемая роль опять возбудила… И когда Матвей вдруг зарычал, а во влагалище ударил обжигающий поток спермы, Лиля даже немного огорчилась. Впрочем, это было настолько приятно – ощущать, как в ней сокращается член, как бьет семя внутри, что она принялась невольно постанывать в такт, терпеливо ожидая, когда мужчина закончит свое дело…

А потом она, чувствуя себя неловко, но и не устояв перед искушением продемонстрировать себя, помылась, уделяя особенное внимание грудям и промежности. Шлюхам стесняться не пристало, да и как же приятно дотрагиваться до сосков и половых губок под одобрительным взглядом молодого красивого парня. Особенно осознавая, что ее тело оплачено и принадлежит ему от ногтей на пальцах ног до кончиков волос. Явно же он попользуется им еще не раз!

К сожалению, себя помыть он не позволил, только попросив приготовить жаренной картошечки, но до готовности не беспокоить – пока еще отмякнет в душе, а потом отдохнет в своей комнате.

А когда она хотела завернуться в полотенце, которым вытиралась, Матвей вдруг сказал:

— Нет, я хочу, чтобы ты ходила все время голой… Чтобы возбуждала меня неприкрытыми прелестями и всегда была готова обслужить – без малейшего промедления.

От одних этих слов Лиля почувствовала, как предельно увлажняется. Пожалуй, сейчас она была готова к мужчине не меньше, чем, когда ее оторвали, едва соображающую, от минета: дико заводило, во-первых, что ею, голой, будет все время любоваться симпатичный парень; во-вторых, что будет «без малейшего промедления» готова принять член; а в-третьих, что обязана подчиниться, т.к. желания покупателя обязательны к исполнению…

Вся во власти грез и видений, как Матвей будет ею обладать, она вышла и резко остановилась, раскрыв рот – перед дверью стоял муж со все так же приспущенными штанами и подрачивающий свой член! Ее там вовсю трахали, как последнюю блядь, а он тут мастурбирует! Впрочем, нисколько не схлынувшее возбуждение не позволило закатить скандал мужу, неожиданно оказавшемуся последним извращенцем, или хотя бы презрительно пройти мимо него. Нет, его половой орган ничуть не уступал в габаритах тому, что она принимала только что в свои дырочки. (Даже мелькнула непристойная, поспешно отогнанная мысль – если муж и Матвей будут обладать ею по очереди, влагалищу не придется каждый раз переподстраиваться). Конечно, у Матвея был чуть более красивый (хотя возможно это только так казалось), но здесь и сейчас шарм усиливался белой спермой, замершей в дырочке и свисающей с головки… а часть была на полу. Не желая показать, что это ее сильно заинтересовало, Лиля вопросительно подняла бровь:

— Какого хрена тут происходит?

— Я кончил, когда ты стала кричать (Лиля порозовела: муж, конечно, сам настоял, чтобы она отдалась парню, но стало стыдно, что не смогла скрыть от него свою позорную страсть). Однако эрекция у меня не пропала. Матвей попользовался твоим ротиком? (Она кивнула автоматически, с удовольствием вспомнив, как это происходило) Значит, теперь тебе ничто не мешает пососать и мне?

Лиля вздрогнула, поняв, что совсем не против этой идеи. Да, у нее появился любовник, молодой, сильный, красивый! Но Федор же ее муж, а выполнение супружеского долга – непременная обязанность каждой уважающей себя жены… Кроме того, муж настоял на том, чтобы продаться клиенту, а значит он – ее сутенер, а девочки ведь не имеют права отказывать своим сутенерам, обслуживая их бесплатно… но так, конечно, чтобы это не помешало основной занятости… Матвей моется и даже не узнает, что она взяла в рот у сутенера… То есть, тьфу, у мужа…

И Лиля шагнула вперед, стараясь не наступить в лужицы спермы, и наклонилась. В нос ударил пряный запах семени, и она с полустоном вобрала член в рот, заработав головой и ощущая терпкий, слегка вяжущий вкус. Вылизав головку и ствол так, что сперма перестала ощущаться на языке, женщина выпрямилась, с трудом вспомнив: сейчас из ванной выйдет ее любовник, и что он увидит? Как купленная им шлюха отсасывает мужу? Вряд ли он это одобрит, а на него еще большие планы.

— Все, с тебя хватит, — строго сказала она, не желая признаваться этому махровому извращенцу, что ей жутко понравилось у него сосать. – Это – в виде исключения: не забывай, мой ротик куплен Матвеем.

— Ох-х, — простонал Федор, — что ты со мной делаешь?!

— И быстро убери здесь все, Матвей сейчас уже выйдет- указала Лиля на пол и, пробормотав скорее ласково, чем с презрением: «Извращенец чертов», прошла на кухню.

Лиля уже загрузила картошку в мойку и начала ее чистить, когда вошел Федор. Брошенный искоса взгляд сказал, что спереди резинка спортивок заправлена под яйца, так что со спины казалось – муж одет вполне прилично и целомудренно… В отличие от жены, щеголявшей полностью голой… И было приятно почувствовать на себе его взгляд – текущего влагалища никто не отменял, жутко хотелось наполнить его чем-то толстым и крепким. В связи с чем мысли в голове вертелись совершенно определенные – сколько потребуется времени Матвею, чтобы снова попользоваться своей шлюхой? Ну а глаза мужа, скользящие по попке только распаляли в преддверии секса с любовником.

— Почему ты не оделась? Принести халат? – муж оказался рядом, без стеснения продолжая мастурбировать.

— Матвей приказал мне ходить голой, — похвасталась жена, невольно скашивая взгляд на крепкий член. («Ничего-ничего, скоро я заполучу такой же, и даже красивее, в свою киску… А перед этим обязательно – в рот»).

— Ох-х, как же он здорово придумал! Наверное, мне нужно подготовить твое тело к новым утехам!

Лиля хотела сказать, что уже более чем готова, но прикусила язычок – несмотря на все уже произошедшее казалось абсурдным рассказывать собственному мужу, насколько она влажная для любовника. Кроме того, Федор уже прижался сзади и принялся мять груди и теребить соски, а в ложбинке между ягодиц уютно устроился горячий твердый член. Лиля закусила губку и продолжала чистить картошку, стараясь не застонать и не показать, что она, гордая женщина, наслаждается ласками извращенца, по большому счету не заслуживающего уважения. Впрочем, на эту неделю она — шлюха, а им вроде как не зазорно принимать внимание даже от таких?..

— А что там у вас еще было? – хрипло спросил муж, потихоньку потираясь членом в упругом плену ягодиц.

Лиля протяжно вздохнула, кое-как стараясь чистить картошку, не обтесывая ее до состояния кубиков:

— Как только я вошла, Матвей мне приказал: «Соси».

— Ох-х! Вот сразу? А ты? – муж так сдавил груди, что стало трудно дышать.

«И не такие зажимали», — подумала она, вспомнив, как парень притиснул ее к кафелю, и прошипела, пытаясь скрыть сладострастный стон:

— Поаккуратнее!.. — А затем выдала немного облегченную версию событий: — А я немного пококетничала, а потом он сказал: «Ты моя блядь, так что давай быстрее соси».

— Обалдеть! Так и сказал?.. О, боже, моя жена – блядь! – Лиля почувствовала, как Федор отстранился, а потом в половые губки принялась тыкаться горячая головка. Это было так хорошо, что она даже не стала возмущаться – пускай побалует себя, помечтает, а сама сделала вид, что ничего не замечает, уделяя все внимание чистке картофеля. – И что ты? Отсосала ему?

— Еще как! До кучи в конце он надавил мне на голову и забил хуй прямо в глотку!

— А-а-а! – Федор в порыве эмоций двинул бедрами, и его член вдруг без особого труда проскользнул внутрь. – Что ты со мной делаешь?

Лиля ахнула, распахнув глаза и наслаждаясь новой наполненностью влагалища, особенно когда член начал довольно-таки интенсивно двигаться. «Так… — подумала она, вынужденная постанывать от нахлынувших ощущений… понявшая, что не в силах прогнать Федора. — Получается, теперь я изменяю любовнику с мужем? Или не изменяю – если шлюхой пользуется сутенер в перерыве между актами с клиентом, это же не измена?».

— Ох, Лилечка, а ты действительно настоящая блядь – просто течешь! – скорее восхищенно констатировал муж.

— А ты лучше? – с досадой огрызнулась та, немного смущенная тем, что надеялась скрыть от мужа. – Дрочишь, когда твою жену трахают в двух шагах за дверью… А сам хочешь, чтобы я страдала, принимая насухую чужой член, которому ты меня решил продать?

Картошка была почищена, и Лиля порывисто вывернулась, тут же пожалев: влажное влагалище, тут же залив соками внутреннюю сторону бедер, едва не хлюпало, словно оплакивая неуютную пустоту…

Впрочем, едва она принялась нарезать картофель ломтиками, как муж тут же пристроился сзади, опять ткнувшись головкой в лепестки:

— Ну, прости-прости, я не хотел тебя обидеть, это был скорее комплимент. Правда! Ну, давай, еще немножко! Пожалуйста!

— Да чего уж там, — проворчала женщина, не в силах больше сопротивляться искушению, и прогнулась, подставляя киску под горячий член. — Уже ведь трахал меня, причем без спроса! Давай уж…

Мужа упрашивать было не нужно – член тут же раздвинул дырочку и принялся в ней властвовать, раз за разом насаживая ее. Больше они не разговаривали, в кухне раздавались только сдавленные женские стоны, да мужское сопение. Впрочем, им пришлось быстро прерваться – когда послышался звук нажатой ручки двери. «Брысь!», — прошипела Лиля, и Федор отскочил к мойке, сделав вид, что намывает до кристального блеска бокал. Вот только любой, кто зашел бы сбоку, увидел его член, притиснутый к столешнице. Сама же Лиля молилась, чтобы Матвей не заметил соков и смазки, хлещущих из нее и достигших чуть ли не середины бедер… Однако парень не стал заглядывать в кухню – хлопнула дверь гостевой комнаты, и женщина не успела облегченно вздохнуть, как снова, ахнув, была насажена на член мужа… Так и продолжалось – Лиля выворачивалась, чтобы взять сковородку, достать масло, но едва ей стоило остановиться на пару секунд, как член тут же оказывался внутри. Наконец, картошка начала жариться, и женщина улеглась на столешницу, сплющив груди о нее, и прогнула спину, подставляя влагалище под буравящий его член. И Федор, взявшись за бедра, принялся за нее всерьез. Кончили они одновременно – муж, отчаянно хрипя, а жена, вцепившись белыми зубами в руку, но не в силах полностью погасить прорывавшиеся вскрики… вздрагивая в такт выбрасываемой в нее сперме. Ее было немного, но все же она протекла наружу, когда враз помягчевший член выскользнул, и Лиля, зажав себя между ног ладонью, бросила Федору:

— Скоро надо будет помешать. И посоли по мере готовности. А я – в душ.

Муж звонко шлепнул ее по попе и выдохнул:

— О-да! Ты должна быть чистенькой для Матвея…

…

Так они и прожили всю неделю. Лиля взяла отпуск на неделю за свой счет, и на машине, отобранной у мужа, показывала Матвею достопримечательности. А он пользовался ею, как и когда хотел – несколько раз ей пришлось сосать на тихих улочках, а однажды – и припарковавшись на оживленном проспекте. Пару раз парень затаскивал ее на заднее сиденье и трахал, не обращая внимания, как прохожие удивленно или заинтересованно глазели на раскачивающуюся машину с затемненными задними стеклами. Лиля немного стеснялась, но кто она такая, чтобы отказывать клиенту, если он захотел реализовать права на ее тело здесь и сейчас? Тем более, что в конце ее ждал роскошный оргазм… Ну, а то, что заднее сиденье теперь едва оттерто от спермы и соков – так потом закажут мойку-люкс.

Дома Лиля, как и было предписано, ходила голой. И Матвей (попросив Федора удалиться) частенько трахал ее там, где его посетило желание – на кухне — воспользовавшись столом, столешницей, стульями, в гостиной – на ковре, на журнальном столике, на диване… в душе и коридоре. На долю постели приходилось не так уж и много половых актов – в основном с утра, когда у парня возникала утренняя эрекция. Он попросту подтаскивал ее сонное тело к себе, и она просыпалась окончательно уже с членом во влагалище. А муж… Что, муж?.. Он трахал ее, конечно, пореже, но исключительно после Матвея, даже не собираясь делать это первым. Через пару дней Лиля приладилась, чтобы парень сливал ей в рот (все же Федор брезговал, если из нее текла чужая сперма)… Она была почти уверена, что муж подсматривает – частенько едва ей стоило только-только сглотнуть, а любовнику удалиться в душ или свою комнату, как он тут же оказывался рядом в полной боеготовности! Их утехам помогало то, что Матвей любил помедитировать в душе и зависнуть в смартфоне после кувыркания со своей шлюхой – никто не мешал и не палил, когда она после него отдавалась и Федору, кусая кисть руки, чтобы не очень громко стонать (с любовником она больше не стеснялась – мужу даже нравились ее громкие крики). В общем, когда парень появлялся из ванной или если выходил для чего-то из комнаты, они с запасом успевали кончить. Конечно, за Матвеем Федору было не угнаться, но 1-2 раза в день он обязательно трахал жену… И по сравнению с предыдущими годами проявил себя просто половым гигантом, оказывается, дело было за «малым» – чтобы жена была продана постороннему мужчине!

Это был рай для Лили – она кончала по 3-4, а иногда и 5-6 раз в сутки, но все хорошее когда-нибудь заканчивается…

Она рыдала у Матвея на груди, ощущая, как он гладит ее по попке – голый вид пока никто не отменял. Однако сквозь грусть и печаль вдруг проступило и возбуждение. Она прислушалась к своим ощущениям и поняла, что руки парня уже вовсю тискают как задницу, иногда проникая сзади во влагалище, так и груди, жестко защемляя соски. Все эмоции, кроме похоти, тут же отошли на второй план – как всегда, когда этот красивый парень, оплативший пользование ее телом, хотел с ней позабавиться… Правда, рядом находился муж, но тут же особый случай!

Она утерла слезы и улыбнулась:

— Хочешь напоследок трахнуть свою блядь?

— Пожалуй, нет… Но я тебе не кончал на лицо, так что, давай, вставай на колени и…

Лиля, не рассуждая, послушно опустилась на колени. Все же было немного неудобно – брошенный искоса взгляд сказал, что муж и не собирается уходить, широко раскрытыми глазами наблюдая, как жена услужливо открывает рот перед направленным в него членом. В этот раз она даже не сосала – ее просто трахали в рот, иногда с силой проталкивая головку в глотку. Это было уже вполне привычным, наполняя восторгом от растянутого, пусть не влагалища, но горла. И она, когда парень на несколько мгновений застывал, наслаждаясь теснотой, сдавливающей член, только преданно смотрела снизу-вверх…

Наконец Матвей вырвал член, и сперма хлестнула наискосок через все лицо. Ее было не так много, но густые потеки повисли на брови, перехлестнули через носик и окропили щечку. Последние капли она, старательно высунув язык лопаткой, поймала и с удовольствием проглотила. Из горла неслись стоны – она умудрилась кончить только от того, что ей спустили на лицо! И этот метод расставания был гораздо эмоциональнее тысячи прощальных поцелуев и объятий. Впрочем, для нее ничего не кончилось. Она в этом почти не сомневалась – едва за Матвеем захлопнулась дверь, как ее нагнули, и влагалище протаранил жесткий член. Ей не пришлось ни вставать, ни поворачиваться – раз! и шлюху, которую только что трахнули в горло и кончили на лицо, уже имеют традиционным путем. Размашисто и глубоко…

Неожиданно зазвонил телефон. Все же Лиля была пока далека от нового оргазма, поэтому решила, что вполне можно ответить на звонок – а что, очень пикантно – ее трахает муж, а она по телефону разговаривает. Поэтому взяла с сидушки прихожей смартфон. Номер был незнакомый.

— Вас беспокоят по поводу съема комнаты.

— Да, слушаю, — ответила женщина, стараясь не постанывать в такт ударам и не выпачкать смартфон в сперме. – Вы от Ильи Павловича?

— Нет, от Матвея. Он писал, что можно снять жилье с… скажем так… дополнительными услугами, а с утра написал, что съезжает.

— О-о-ох! – все же простонала Лиля, ощутив мгновенный прилив желания, едва поняла, что у нее будет новый клиент. – Вы в курсе цены?

— Да, только нас будет двое…

— А-а-ах, — оргазм вдруг резко приблизился, особенно если учесть, что муж продолжил долбить влагалище со все возрастающим усердием. — Когда вас ждать?

— Через пару дней…

Нажав отбой, Лиля, перемежая слова стонами, сообщила мужу:

— Через два дня меня снова возьмут в аренду — бонусом к комнате!

— О-о-о-х-х, Лилечка! Это, что же, я снова смогу делить тебя с посторонним мужчиной?

— Нет, Федя… с двумя! У меня будут сразу два клиента одновременно!

— Лилечка, шлюшка моя любимая, что ты со мной делаешь?

Муж так задвинул жене, что ей показалось, что он сейчас проткнет живот… И супруги кончили одновременно, вскрикивая в унисон.