Мы будeм всe мoбилизoвaны,
вдaли вoeнный слышeн грoм.
Вoйны бoтинки зaшнурoвaны
тугим бикфoрдoвым шнурoм…
— Всё, красавица Алина, я ухожу. Прощай! Нам больше лучше не встречаться. Служите теперь и работайте лучше всех, самый красивый сотрудник всесильного КГБ, — я стал одеваться.
И тогда девушка приподнялась сама, подставляя нежные сладкие губки.
– Пора. Иди, Жека. И пока, – улыбнулась она, отрываясь после долгого поцелуя. Я никогда тебя не забуду, милый, умный и невероятно смелый Жека!
Я вышел и медленно пошёл по улице. Одна бабулечка вдруг остановилась и своим белым платочком вытерла мне слёзы. "Не плачь, красавчик. Вот стерва, бросила такого парня. А ты не плачь будь сильнее", — обалдеть, у меня текли слёзы. а я и не почувствовал… Прощай навсегда, сладкая прелесть Алина… Тебя невозможно забыть… Что такое вообще секс с красивой девушкой, как таковой? Фрейд сказал весьма интересное про секс. Мол, секс — сам по себе нектар, напиток богов, особенно если боги или ловкая судьба наполняют этим чудесным пьянящим напитком не гранённые стаканы, а хрустально звучащие бокалы. Звон этих хрустальных бокалов всё ещё ранил моё сердце!
Я накупил полную сумку подарков на толчке, немного успокоился и вернулся домой. О! А дома был папан! Он ходил по комнате с такой, просто со счастливой улыбкой — всё у него точно получилось!
Так, бате я вручил"Ботас", он радостно хмыкнул. Мамуле "Чори", она прямо-таки затанцевала. Тут вошла Настя и посмотрела на меня выжидающе, как тот кот в «Шрэке» – глаза совсем круглые стали, и в них плескалось если не море, то довольно-таки большое, нет — огромное озеро надежды – точно. Я вручил ей сабо — идиотские женские туфли на платформе. Мода!
Когда я вошёл в свою комнату, забежала Настя, стуча сабо и подарила мне сладкий долгий поцелуй. Она теперь бежит к подружкам — похвастаться! И подминула. Понял, не дурак…
Наконец, я продемонстрировал содержимое нового чемодана, который я вручил папке. Встречают везде по одёжке, а то тебе все бомжи "Привет!" скоро орать будут. Открываю! Там лежало то, что любой мужчина взял бы с собой в длительную поездку. Все вещи совершенно новые, но были выложены из магазинных упаковок и избавлены от бумажных ярлыков. В чемодане нашлось полдюжины рубашек, столько же пар носков и комплектов нижнего белья. Тонкий, мягчайший свитер из шерсти ламы. Двое прочных брюк из хлопчатобумажного материала, разного фасона и цвета. И да! С молнией внутри правого кармана. Две пары обуви, папкиного размера, модельные полуботинки и прочные высокие ботинки, на толстой резиновой подошве.
Венцом всего стал костюм, который не купишь в Союзе в обычном магазине. Летний, шерстяной, модный, из ткани "тропикаль". Лёгкая, пористая, приятная на ощупь, годящаяся для официальных случаев. Но сейчас официальных случаев не предвидится, потому мамочка убрала наряд в шкаф, на хранение. Попутно сказала, что золото должно было быть видно всегда, и велела выставлять цепочки напоказ. В несессере с туалетными принадлежностями, кроме обычных гигиенических средств, нашлась красивая опасная бритва, судя по надписи на футляре — из самого Толедо, ну и ремень для правки. Высший класс! Папка был в восторге!
Я вручил папке одну тугую пачку десяток — твой лазер должен быть на уровне. Как прошло в Минске, в больницу тебя не вызывали — он только охнул. В газете о тебе писали — новый вид операций! Да, сделали две операции с помощью лазера. Отлично прошло! Просто отлично! Главврач этого медицинского центра в полном восторге. И что теперь? Переезжаем в один закрытый город. Там ты окончишь институт и Настя тоже. В том городке почти коммунизм.
Поехал было к Наталье. Мы с ней ведь остаёмся тут, как она одна?
Иду от остановки по улице, вдруг меня окликают:
— Кабан! Жека! Ты?! Охренеть, каким модным стал!
Поворачиваюсь — Илонка Черкасова, моя одногрупница. Ну ещё бы, всё лето не виделись! Поздоровались с ней. Спросила, шмотьё какой фирмы. Отвечаю:
— Не знаю. На толкучке купил. Что увидел, что и взял… Вроде размер подошёл, — схохмил я. Илона даже немного оторопела от моих слов!
— Не прибедняйся! Что я новяк фирмЫ от голимого самострока не отличу? Прогляжу роперовские казаки? Левис Страус у тебя джинсы! Ну ваащщщеее, Жека, ты такой дефицит взял, я хренею… Это же Леви Страус! Настоящий Страус!
— Да?! Вот сволочи! Обманули! Говорили — настоящий Урюпинск. А оказался какой-то чудной странный страус, — мы с ней хохотали на всю улицу.
А когда мы с ней отсмеялись, тут же Илонка почти нахально затащила меня к себе. Пришлось сделать и ей подарок, иначе она бы меня не поняла. Обалдеть, Илонка вручила мне деньги. Отказываться конечно не стоит — не поймёт. И от "этого" точно отказываться не стоит, раз она так быстро разделась, а у меня уже стоит — Илонка почти силой затащила меня в свою спальню.
После яркого и длительного оргазма, мой рассудок оставался в заторможенном состоянии, сильное возбуждение не стихало, а разрядившийся извержением спермы член, даже не думал склонить свою разгоряченную нежными ласками головку. Оценив эту ситуацию зорким взглядом, Илонка быстро расстегнула свой халат, который только что накинула, под которым я увидел ее обнаженную красивую фигуру. И, сладко поцеловав, она сказала мне — "Жека, ты не двигайся, дальше я все буду делать сама". Она аккуратно, встала одним коленом на топчан, перекинула другую ногу через меня и встала на колени, сверху над стоящим членом, поджала ноги к моим бокам и откинула полу халата назад.
Наклонившись чуть вниз, Илона еще раз посмотрела на мой "конец", словно оценивая и примеряясь к нему, просунула руку между своих ног, дотянулась пальцами до головки и нежно ее погладила. С удовольствием убедившись в крепости плоти, девушка обхватила член рукой у основания и направила его макушку вверх к половым губам, а затем, приседая на коленях, коснулась губами кончика головки. Сделав небольшую паузу, она стала водить членом вдоль половой щели, быстро раздвинула головкой губы и заелозила по ней своим клитором, накаляя и без того уже сильную страсть! Возбужденная до предела, страстная красотка сместилась чуть вперед, ловко запихнула головку внутрь влажной, готовой к половому контакту розочки, и стала плавно опускать свои подрагивающие от сильной страсти ягодицы к моим бедрам. Она все глубже и глубже нанизывала свою горячую расселину, обильно источавшую наружу смазку, на упругий крепко стоящий член до плотного контакта половых губ с мошонкой и яичками. И понеслась вскачь! Вот такая она — поза "Амазонка"!
Ну что теперь — к Наталья я поехал утром. Она сразу кинулась мне на шею.
Жестом мудрого старика погладил Наташу по голове, скользя по волосам, по гладкой щеке, чувствуя под пальцами нежное тепло. Девушка прижалась лицом к моей ладони и вдруг, как будто решив для себя нечто важное, прильнула, положила голову мне на плечо, жарко задышала в шею. А вот её сладкие губы прильнули к моим…
Сердце мое бухало, руки оглаживали узкую спину подруги, холодком восходила полузабытая услада. В голове звон, и только отдельные лексемы вспыхивают в мозгу с частотой пульса: «Она! Я! Мы! Ура! Она! Меня!»
– Я всегда хотела… давно, с первого курса, чтобы вот так – ты и я… – глухо, сбивчиво заговорила она, не поднимая головы. – Я… Нет, не скажу больше, а то наговорю тут…
Я легонько обжал ладонями тоненькую талию девушки, притянул к себе, чтобы еще тесней, еще ближе.
Наталья выросла чуть ниже моего, мы стояли с ней почти вровень – глаза в глаза, губы к губам. Она запрокинула лицо, и я промахнулся – поцеловал не в уголок рта, куда метился, а в стройную шею. Коснулся губами ушка, зажмуренных глаз, ощущая, как трепещут длинные ресницы, чмокнул в маленький, смешно морщившийся нос и лишь потом добрался до дивного ротика, приник, разлепил языком плотно сжатые губки, испробовал кончик влажного язычка…
Задыхаясь, она уткнулась головой мне в грудь, скрывая вспыхнувший румянец, но вдруг длинно вздохнула, обвивая руками мою шею – и продолжила нежиться да ластиться, подставляя то губы, то щечку, то шейку. Она стала податливо-мягкой и уступчиво-слабой, ее коленки упирались в мои, взгляд расфокусировался, а голос плыл… И тут я понял, что вот — влюбился по-настоящему. Меня не скручивало от шального желания, как тогда, с Ритой – мы просто целовались с ней, и одно это наполняло блаженством до краев. Я едва дышал, удерживая в себе столько удовольствия сразу!
– Я такая счастливая… – прошептала девушка. – Самая счастливая на свете!
— Я сегодня поговорю со своей мамочкой, пойдёшь знакомиться по-настоящему. И не надо "Боюсь, боюсь…" Мамочка не волк, не съест. Сейчас я домой, подготовиться, ведь будущая моя жена придёт, ясно?
Бесшумно подкравшись к мамуле, я обнял ее со спины. Мама чуть вздрогнула, а я заговорил, целуя ее то в шею, то в макушку, окунаясь в пышные чудесные волосы. Какая она прелесть!
– Мам, познакомишься с Наташей, пожалуйста… Мне очень, очень нужно! Правда!
Мама прижала мою руку своей и повернула голову, взглядывая на меня удивленно и обрадованно, подняв тонкие бровки, полуоткрывая сочные полные губы. Потом она сама обняла меня и долго-сладко поцеловала. ..
– Как ты вырос… – сказала она, и ее глаза повлажнели. Папку спас, получается… И так сильно ему помог… Он такой счастливый… Я его таким ещё не видела… Он словно в раю… И этот чемодан — он даже не верит, что это всё ему. А когда приоделся, все женщины на него так смотрели, явно обалдев — он стал такой видный, уверенный и красивый. Благодаря тебе…
– Мам, – улыбнулся я облегченно, – моему папе несказанно повезло: ты не только очень красивая женщина, ты еще и добрая. И очень умная. И сладкая. И вкусная, — мы слились в поцелуе. Поднатужившись, я отнёс мамочку в постель и сразу впился в её обалденную грудь. Какая она вкусная!
Похоже, что мамуле это очень понравилось! Она стала громко стонать и двигать ягодицами с удвоенной энергией, я тоже добавил жара и, поддерживая ее страстный темп, старался до предела глубоко заталкивать член в сочную расселину. Сколько времени это продолжалось, я не могу сказать, но вдруг она снова остановилась, выпрямила спину и, сделав еще пару неуверенных движений, негромко вскрикнула! Ее тело вздрогнуло, ноги сжались, сдавив мне бока и, расслабились. Вслед за этим, вся обмякшая, приглушившая стоны, она нежно обвила руками мою шею и прижалась своей горячей грудью — мы вновь слились в поцелуе…
— Женчик, спасибо тебе, ты так помог мне. И с папкой, и с… у меня теперь перестали живот и грудь болеть, а самочувствие какое чудесное…Ты просто спас меня…
Через час мы поднялись из постели… Меня аж качало… А какое счастливое у неё лицо!
— Мамуля, все мужчины и я в том числе завидуют моему папке, вот! Ты самая классная женщина! Просто супер!
– Вот подлиза! – рассмеялась мамуля. Обняв за шею, она притянула меня к себе, нежно поцеловала и сказала: – Иди, работай или что у тебя там… И Наташу свою завтра приводи, а то мы скоро переезжаем. Мамуля! Вы езжайте, а мы с Наташей остаёмся тут!
Так, я со всеми попрощался… Всем подарки раздал. Наталья теперь будет жить со мной в этой нашей уже квартире. Что ещё? Ребёночка Наташе нужно сделать — сам генерал попросил! А просьба генерала — она намного выше любого приказа! Аксиома!
…Завечерело. С неба тихонько, крадучись, опустилась ночь, закутывая город в черноту, завораживая мечтателей россыпями созвездий и подменяя грубую дневную ясность тихой изысканной темнотой. Еще ходили автобусы, развозя по маршруту желтый свет в полупустых салонах, а люди спешили к гастроному, испытывая ежевечернюю суету, выбегали из его высоких «министерских» дверей, торопясь домой, обвешанные покупками, как беженцы скарбом. Издалека, едва слышный, донесся гудок электрички, прощавшейся с уходившим летом. Как порох сгорело короткое лето… (Яак Йоала)
Я отворил форточку, впуская на ночь свежий воздух, и лишь теперь меня стало душить запоздалое ликование. Стою и задыхаюсь от безумного, сумасшедшего восторга – столько его вдруг прихлынуло, закрутилось, забурлило! Все-таки я спас Алину! Я выполнил главное задание — спас папку, а теперь военные вцепились в него. Он не поехал во Владик и сейчас жив-здоров и будет работать над очень важной темой. Я нашёл свою любовь — Наталья теперь со мной и она влюблена в меня. Мечта! А моя мамуля? Мамуля стала выглядеть, как королева. Да от неё глаз оторвать нельзя!
Ночью меня отлично "приспала" Настя, разрешив кончить в неё — безопасный день. И, уходя к себе, прошептала на ухо: "Жека, я счастлива, что у меня такой брат! Мне так сладко и чудесно!" А утром, после ухода Насти, я неожиданно получил потрясающий минет от мамули — она была просто счастлива! Всё у меня получилось. У неё с отцом сейчас всё хорошо! Но вот что-то гложет меня — я же спал с Настей и даже с мамулей. Но… Евгений Иванович меня успокоил — это всё для улучшения климата в семье! И ещё… Это для меня они моя сестра и моя мамуля, а для этого взрослого, битого жизнью Евгения Ивановича — они ведь просто красивые дамы, одна взрослая, а другая юная, всего 18 лет. Но он уйдёт и всё будет как раньше. "Всё пройдёт, как с белых яблонь дым…" Жаль, что не будет уже со мной Евгения Ивановича, но будем жить своим умом. У нас всё впереди!
— Теперь я ухожу, — прошелестел его голос. Задание нашей сверхсекретной лаборатории выполнено. Будь счастлив, Жека! Удачи тебе и твоей семье! И с сестрой и с мамочкой у тебя сейчас полный лад! И люби свою Наталью — тебе с ней очень повезло! Прощай! Успехов и удачи тебе, Жека!