Жизнь в далекой колонии человечества на противоположной Земле от центра галактики звездной системе была сурова и требовала особого отношения ради выживания. В городе, где жила Мелисса, существование Земли считалось таким же мифом, как единороги, драконы и инопланетяне. В ее реальность похоже верил только учитель истории.
Дисциплина была важнейшим правилом номер один в городе. Мелисса совсем не собиралась нарушать распорядок дня, строжайшее правило отца быть дома не позже восьми часов вечера. В среду папа и мама приходили домой уже очень поздно, когда их дети ложились спать. Мелисса и ее брат Трэвис, должны были проводить вечер дома одни. Но в эту среду ее парень Маркус праздновал день рождения и получил в подарок от родителей машину. Мелисса ничего не знала о машинах, хоть и научилась водить, как было положено. Машина Маркуса была красная и блестящая, и он разрешил ей сесть за руль. Мелиссу учил водить отец, но только по далекой пустынной дороге за городом. Маркус же разрешил Мелиссе ехать через центр, где все могли ее видеть. Она была так счастлива, что свернув в переулок, где никого не было, сделала Маркусу минет прямо на переднем сидении.
Если бы кто-то проходил мимо и заглянул в окно, то он бы увидел как девушка сосет член парню, а тот залез рукой под юбку и ткань трусиков, и ласкает там щель. Стоны девушки показывали как ей хорошо и Маркус поощрял ее действия, лаская большую грудь третьего размера. Мелисса считала, что скоро уже не сможет заниматься в команде легкой атлетики, так мешали прыгающие мячики в бюстгальтере. Сосать в машине было очень неудобно. Мелисса могла бы взять в рот больше, но под таким углом туда помещалась только головка. Ее подруги рассказывали, что парням нравится больше. Она неловко изогнулась и неожиданно член полностью вошел в рот до основания. Ее нос коснулся лобковых волос Маркуса. Парень застонал. Мелисса начала испытывать приближающуюся тошноту и не могла дышать. Однако Маркус потерял контроль, крепко удерживал голову и начал кончать. Мелиссе не оставалось ничего другого, как все проглотить. К ее счастью парень быстро пришел в себя, понял, что девушка в беде и вынул член. Мелисса кашляя отстранилась, по лицу текли слезы.
— Детка, ты самая лучшая! — Сказал Маркус. — Я тебя люблю! Я буду тебя любить вечно! Лучше тебя никого нет!
Мелисса в миг забыла все свои неприятности. Он ее любит!
Маркус поцеловал ее в мокрые глаза, лизнув соленую слезинку.
— Я хочу любить тебя еще больше. Я хочу целиком принадлежать тебе. — сказал он.
Они уже говорили об этом. Маркус хотел большего. Мелисса пока считала необходимым хранить девственность. Их интимные отношения ограничивались поцелуями, ласками, мастурбацией и минетом. Однажды Мелисса разрешила ему лизать ее киску и испытала сказочный оргазм.
— Ну понятно, — сказал Маркус. Если бы я встречался с какой-нибудь Сарой, то она бы позволила бы любить себя больше.
Сара по слухам трахалась с каждым парнем, с которым вела отношения. Даже отсасывала каждому симпатичному мужчине, который ей мог понравиться.
Конец вечера прошел в угрюмом молчании. Маркус отвез ее домой и не поцеловал на прощание, хотя после минета он ее никогда не целовал.
Было поздно. Родителей еще не было. Брат уже спал у себя в комнате. Мелисса почистила зубы и легла спать. Сон не шел. Она думала о Маркусе, сексе, Саре, невинности и не знала что делать. В конце концов мысли свелись только к Маркусу и сексу. Рука, незаметно для Мелиссы, залезла в штаны пижамы и стала гладить щель в тайном месте девушки. Другая рука трогала набухшие соски. Мелисса вспомнила, что хорошие девочки так делать не должны, и убрала руки, положив сверху одеяла.
Ее разбудил будильник и она поспешила первой занять ванную. Справила малую нужду, приняла душ, почистила зубы и стала смотреться в большое зеркало. На Мелиссу из зеркала смотрела обнаженная привлекательная девушка с грудью третьего размера и выбритым лобком. Подруги говорили, что парням так нравится, и Мелисса брила. Маркус вознаградил ее старания, лаская рукой. Мелисса вспомнила такой момент и провела по лобку рукой. Крем для депиляции, который она использовала перед душем каждый день, работал безупречно. Ей нравилось трогать свой голый лобок без волосиков. Вчера она осталась неудовлетворенной. Мелисса постаралась забыть приличия, взяла зубную щетку и ввела обратным концом во влагалище. Она иногда мастурбировала так, снимая напряжение.
— Эй! Ну там долго еще, мне очень надо в туалет, — снаружи начал энергично стучать в дверь брат.
Романтическое настроение было необратимо потеряно. Мелисса спрятала зубную щетку и завернулась в банное полотенце. Вышла, освобождая помещение. Голая под полотенцем пошла завтракать.
Отец читал что-то на планшете и пил кофе. Мать готовила омлет для Трэвиса. Мелисса села есть оладьи и пить молоко.
— Что это? — Спросила она отца, показывая на конверт, лежащий на ее месте.
— Прочитай, — сказал отец.
Письма всегда отправлялись по электронной почте. Но что-то важное этикет требовал распечатывать и вручать лично.
«Уважаемый Директор Гарднер, просим освободить Мелиссу от посещения колледжа в ближайшие пятницу и субботу. Она нарушила Дисциплину и будет наказана двухдневным заключением в кандалах около нашего дома. Пожалуйста уведомите всех преподавателей, чтобы они дали ей задание на дом. Мелисса будет в колледже не позднее следующего понедельника. С уважением, мистер и миссис Донелли.»
Письмо выпало из онемевших рук Мелиссы на стол. Прочитанное просто было невозможно. Она похолодела. Внутренности скрутило. Руки вспотели. Она долго не могла вымолвить и слова.
— Но… я… — выдавила она.
— Но ты это сделала, — сказал отец. — И не смотри на брата таким взглядом, он ничего не сказал. Если честно, ты нас очень подвела. Мы с матерью всегда так тобой гордились.
— Но… я… — опять она смогла прошептать только два слова.
— Когда ты начала встречаться с парнями у нас был уговор. Ты была согласна понести наказание в случае его нарушения.
— Простите меня, папа и мама. Я виновата. Я всегда теперь буду приходить домой к восьми. Вчера была случайность. Я не заслужила ЭТОГО!
— Ты знаешь, что нарушила Дисциплину, и что должна научиться Ответственности. Лучше раньше, чем когда будет слишком поздно. Я — мужчина, и несу Ответственность за свои слова. Так лучше для Семьи и для Общества. Ты должна стать женщиной своего слова и научиться Ответственности любой ценой.
Мелисса посмотрела на печальные лица матери, отца, брата. Трэвис обычно радовался ее неудачам, но сейчас был грустен, сопереживая.
Четверг в колледже прошел ужасно.
Понятия школы на их планете не было. Дети начинали ходить учиться так рано, как могли, и учились до такого возраста, пока не приобретали максимально возможные профессиональные навыки по их способностям. Учебное заведение для краткости все называли словом «колледж».
Директор запер оригинал письма в сейфе и поручил ей вручить копии каждому преподавателю. К вечеру о событии знали все. Другие студенты перестали с ней говорить. Обедать рядом села только ее подруга Таня. Мелисса была искренне благодарна Тане за попытки утешить.
Кандалы на позорном столбе были традицией города со времен основания. Виновных в нарушении Дисциплины заковывали в них на какое-то время. У некоторых семей кандалы были на закрытом дворе, куда не допускались посторонние. Но большинство уважали традиции предков и устанавливали позорный столб на улице перед домом. Нарушение Дисциплины считалось тяжким преступлением. Заключенный считался изгнанным из общества посторонним человеком, не имеющим никаких прав. Никакие законы не распространялись на «Чужого». Каждый мог подойти и делать что хочет. Таня провела сутки в кандалах два года назад и забеременела. На ее беду недалеко от дома приехали рабочие устраивать аллею деревьев. Ее трахали целый день и всю ночь. Кто был отцом ребенка неизвестно. Но через девять месяцев Таня родила крепкого чернокожего малыша с карими глазами и черными волосами, совершенно не похожего на всех рыжеволосых белых мужчин в ее роду.
Пытаясь успокоить Мелиссу, Таня говорила, что все прошло не так страшно как казалось. Это надо пережить как неприятную процедуру в кресле гинеколога.
Она прошептала: «Я даже возбудилась, когда отец порол меня голую по попе».
Мелисса была шокирована, услышав это. Она не могла представить как можно испытывать сексуальное желание по отношении к отцу.
— Первым был мой парень, — продолжала шептать Таня. Это даже было хорошо, потому что до этого мы не занималась сексом. Он имел меня как хотел и сколько хотел. Но потом ему пришлось уйти.
Уходить из колледжа домой никак не хотелось. Она осталось одна в аудитории, где слушала курс высшей математики.
— Беспокоишься по поводу завтрашнего дня? — Спросила подошедшая преподаватель.
Мелисса думала, что осталось одна и позволила себе плакать. Отвечать не было сил. Маркус ее бросит после такого. У нее никогда не будет своей счастливой семьи.
— Беспокоиться — нормально, — сказала миссис Оливия. Позволь дать тебе совет. Представь, что все происходит не с тобой, Мелисса Донелли, а с посторонним человеком. Представь, что тебе безразлично, что он чувствует, и что с ним происходит. В глазах Бога, Семьи и Общества тебя не будет. Будет «Чужак». Помни это. Ты не первая девушка, которую наказывают. Они это пережили, и ты переживешь. Я знаю о чем говорю. Во дворе колледжа сейчас стоит пустой позорный столб. Много лет назад он не всегда стоял пустой как сейчас.
Мелисса подумала, что миссис Оливия может многое рассказать о себе, а возможно и о том, как учились в колледже родители Мелиссы.
Мать ждала ее возвращения. Она принесла в комнату Мелиссы молоко и ее любимые шоколадные печенья.
— Ты принесла все домашние задания? Лучше начать раньше. В воскресенье может не быть достаточно времени.
— Что это? — Спросила Мелисса ее, показывая на таблетки.
— Две красные — слабительное. Лучше прими их сейчас, им нужно время, чтобы подействовать. Тебе предстоит стоять на улице перед домом 48 часов. Если внутри что-то будет, ты очень испачкаешься. Белая — снотворное. Тебе нужно хорошо поспать сейчас. Возможно у тебя не будет возможности спать до воскресенья, когда перестанут приходить гости.
— Гости? Что ты говоришь, мама? Эти «гости» придут насиловать твою девственную дочь! — Закричала Мелисса.
— Нет, моя дорогая. Завтра перед нашим домом будет стоять «Чужой» человек.
Мелисса сидела шокированная, когда мать выходила из комнаты.
— Ах, да, еще не забудь положить грязную одежду в корзину. У нас завтра стирка.
Вкус у ее любимых шоколадных печений был как у пепла. Она приняла слабительное и запила молоком. Домашнее задание позволило отвлечься от тревожных мыслей. Она пропустила ужин. Есть не хотелось совсем. Через два часа она надолго закрылась в ванной, сидя на унитазе. Еще никогда она не какала так много и так долго.
Когда она вернулась к себе, в комнате ее ждал отец.
— Моя принцесса снизошла с трона, — прокомментировал он.
Она ничего не ответила и не улыбнулась шутке.
— Нам надо серьезно поговорить, — сказал отец. Я знаю, тебе плохо. Ты не хочешь наступления завтрашнего дня. Очень важно, чтобы ты понимала причины. У нас было соглашение, договор. Взрослому человеку важно понимать что это такое, нести Ответственность, научиться, что у поступков бывают последствия. Мы хотим, чтобы ты стала серьезной взрослой женщиной, уважаемой в Обществе. Я только могу надеяться, что ты меня понимаешь. Я потеряю свою дочь завтра и надеюсь обрести ее снова в воскресенье.
Выходя из комнаты, он добавил: — ложись спать. Чем раньше все начнется, тем раньше закончится.
Снотворное подействовало безотказно.
Будильник разбудил Мелиссу в 5 часов утра. Она поднялась механически. Помогала привычка и Дисциплина. Одетая в пижаму, она прошла на кухню, где родители пили кофе и вели беседу.
— Прими душ, дорогая, — сказала Мать, — я сделаю тебе яичницу.
Не выходя из ступора Мелисса поплелась в ванную комнату, делать там все утренние дела. Вернулась через полчаса, обернутая банным полотенцем. Села за стол. Не чувствуя вкуса проглотила еду.
— Пора! — сказал отец. — Молодая леди, встаньте.
Мелисса молча встала. Она не могла говорить и смотрела в пол.
— Следующие сорок восемь часов, Вы, Мелисса Грейс Донелли, не являетесь нашей дочерью. Вы — «Чужой», признанный виновным против Семьи и Общества. Вы приговариваетесь к публичному наказанию. Теперь снимите ваши одеяния.
Мелисса подняла глаза и встретила холодный взгляд несгибаемого волевого человека. Она размотала полотенце и вышла из резиновых шлепанцев. Больше на ней ничего не было. Мелисса подумала, что не стояла перед отцом голая с тех пор, как смогла купаться в ванной самостоятельно.
Отец стал отдавать команды, а она безвольно подчинялась.
— Подними руки над головой.
— Выгни спину дугой вперед.
— Повернись вокруг.
— Наклонись и коснись пальцев на ногах, не сгибая коленей.
Он обошел ее вокруг, осматривая ее со всех сторон.
— Присядь и встань.
Мелисса без труда делала обычную спортивную разминку.
— Я не вижу никаких травм или иных физических недостатков у Чужого, препятствующих заключению в кандалы.
Он положил руку ей на плечо и повел на улицу перед домом к позорному столбу.
Зеленая трава газона щекотала босые ступни. Роса холодила ноги. Легкий ветерок ласкал промежность и обнаженные груди. Она думала как стояла наклонившись, а отец смотрел сзади на ее женские прелести, и начинала понимать Таню. Тепло руки отца на плече проникало в ее тело и успокаивало Мелиссу. Она начинала замечать новые чувства из смеси стыда, смущения, возбуждения и толики похоти.
Отец подвел ее к позорному столбу с кандалами. Они были сделаны полностью из железа. Мягкие кожаные накладки защищали шею и руки в местах креплений.
— Станьте, или вас поставят.
Она нагнулась и положила руки и голову в соответствующие углубления. Отец опустил верхнюю перекладину и закрыл кандалы большим замком, положив его в карман.
Позорный столб был такой высоты, что нельзя было сидеть. Можно было только наклониться, держась руками. Было вполне удобно. Только голова смотрела ниже пояса стоящего перед ней отца. От ее глаз до бугорка в области паха стоящего перед ней мужчины было меньше 20 сантиметров.
Он написал на черной доске мелом и показал ей: «НАРУШЕНИЕ ДИСЦИПЛИНЫ. НЕ РЕЗАТЬ. НЕ БИТЬ ТВЕРДЫМИ ПРЕДМЕТАМИ»
Прикрепил табличку к шесту, воткнул в траву и молча ушел.
На улице никого не было. Солнце едва взошло. Было немного холодно. Мелисса пыталась разобраться в своих чувствах: страхе, возбуждении, обиде на предательство, стыде, сексуальном желании. Больше всего ее беспокоило ощущение тепла руки отца на плече, когда он вел ее голую к позорному столбу для публичного наказания. В голову лезли воспоминания о мастурбации ручкой зубной щетки.
Передняя дверь открылась и на секунду Мелисса понадеялась, что отец и мать только демонстрируют серьезность намерений и вот-вот освободят ее.
Но это вышел Трэвис, сонный и одетый в пижаму. Он зажмурился на солнце и подошел к ней, разглядывая. Мелисса поняла, что брат никогда не видел голой не только ее, но и любую другую девушку. Он медленно подошел к ней спереди, где было ее лицо.
— Мне сказали, перед домом стоит «Чужой». Я должен выйти посмотреть и поступать как считаю нужным.
— Что? Нет! Ты знаешь, кто я. Твоя родная сестра.
— Каждое утро моя сестра в это время занимает ванную комнату. Ей нет дела, что мне надо пописать. А теперь, знаешь, что? Сегодня утром мне не нужна ванная комната!
Он спустил штаны и достал оттуда пенис. Мелисса успела крепко зажмуриться и закрыть рот. Теплая струя мочи полилась на ее лицо. Попытка отвернуться причинила только боль в шее, а Трэвис
заканчивал мочиться уже сверху ей на голову.
Когда он перестал, она отряхнулась как могла и мрачно пообещала: — Когда я освобожусь, то просто тебя задушу, сволочь!
— Заткнись, Чужой, ты не смеешь со мной сейчас так говорить.
Трэвис обошел вокруг столба. Наклонился и посмотрел на висящие груди девушки. Взял одну из них в руку. Аккуратно попробовал сжать. Сначала легко. Потом сильнее. Затем ущипнул сосок и сжимал сильно до тех пор, пока не выскользнул из пальцев. Сосок стал твердым. Он взял его еще раз и сдавил сильно, так, что девушка закричала, хотя не собиралась доставлять ему такого удовольствия. Он повторил это два раза со вторым соском. Потом ему надоело и он подошел к девушке сзади.
Соски Мелиссы болели и горели огнем. Она приготовилась, что ее ущипнут до боли четвертый раз. Она не видела, что делает брат, пока холодная рука не легла ей между ног. Трэвис начал подробно изучать ее женские гениталии. Двумя руками он максимально широко развел ее половые губы. Даже Маркус так на нее не смотрел. Трэвис вставил во влагалище один палец, затем второй. Мелисса ощущала, что становится там мокрой. Трэвис вставил в нее третий палец, затем четвертый. Медленно аккуратно развел руки, открывая вид внутрь. Путь закрывала девственная плева. Отверстие в центре не давало большого обзора.
Мелисса закусила губу, чтобы чувствовать боль, а не удовольствие от действий брата. Она надеялась, что осмотра ее попы не последует. Он достаточно знал эту часть тела.
Неожиданно все прекратилось и Трэвис ушел домой. Мелиссе было хорошо заметна эрекция под пижамой.
Семья позавтракала. Отец уехал на работу. Мать дала Трэвису пакет с едой на обед в колледже. Он вышел на улицу, собираясь уходить. Открыл пакет, посмотреть внутрь.
— Опять морковные палочки. Ненавижу морковь, — сказал Трэвис. — Чужой, есть идея. Ты поможешь мне с морковью, чтобы она не пропадала зря?
— Нет, — ответила Мелисса со злостью, — сам ее ешь.
— Я ничего не говорил о том, чтобы ее есть, — улыбнулся он.
Мелисса любила есть сладкие палочки моркови. Они были длиной и толщиной примерно со средний палец. Мать упаковывала ровно двенадцать штук и немного брызгала водой, чтобы морковь оставалась свежей и хрустящей.
Мелисса догадалась, что на уме у брата, еще до того, как первая мокрая и холодная палочка проникла в ее задний проход.
— Один, — сказал Трэвис. — Интересно, сколько в тебя поместится.
Мелиссе показалось, что палочка имеет огромный размер.
— Гаденыш, немедленно перестань или потом пожалеешь, я тебе обещаю!
Она попробовала легать его ногами, но поняла, что может или сломать себе шею или задохнуться, если не будет стоять устойчиво. Он тоже это понял, взял ее за одну голую ногу и пнул в сторону вторую ногу. Неожиданно она оказалась с широко разведенными ногами в неустойчивой позе, боясь пошевелиться.
Кончик первой палочки торчал из попы сестры. Трэвис не хотел вставлять туда палец. Проблему решила вторая палочка, позволив протолкнуть первую.
— Два, — объявил он. — Его член опять встал. Он чувствовал смущение, но решил не останавливаться.
— Три!
Мелисса чувствовала движение холода внутри.
— Четыре!
Снова по эмоциями гнева, стыда и унижения Мелисса поймала себя на мысли, появилась ли у него эрекция, и как это может выглядеть.
— Пять!
Эта палочка входила с трудом, двигая те, что внутри. Мелиссе захотелось писать и какать, хотя она знала, что ей не надо ни то, ни другое.
— Шесть! Половина дела сделано.
— Семь!
Вставлять палочки стало труднее. Трэвис двигал каждой новой палочкой вперед и назад, пока она не уходила внутрь заднего прохода сестры. Мелиссу это возбуждало. Ее влагалище намокло.
— Восемь!
Трэвис стал вращать вставляемые палочки и это помогло.
— Девять!
Закушенная губа помогала Мелиссе сдерживать стоны, но все равно она тяжело шумно дышала через рот.
— Десять!
Масса моркови внутри стала давить на ее влагалище. Она хотела бы только, чтобы палочки не были такими холодными.
— Одиннадцать!
Мелисса представила, что это не она, а Чужой, чувствует боль в заднем проходе. А она получает только удовольствие от секса.
— Двенадцать! Миссия закончилась полным успехом! — объявил брат.
Успех осложняется тем, что из попы торчал кончик последней морковной палочки и не было еще одной, чтобы ее протолкнуть. Он надел пустой пакет на руку, и надавил пальцем, проталкивая палочки так далеко внутрь сестры как мог. Потом, чтобы было удобнее, ввел внутрь второй палец.
У Мелиссы больше не было сил это выносить. Тело девушки затряслось. Сфинктер начал сжимать пальцы брата. Губы издавали стоны.
— Что с тобой? — Не понял произошедшего он.
Трэвис взял сумку и пошел учиться. Мелисса не слышала его вопроса, переживая глубокий оргазм.
Конец первой главы.
События рассказа — вымышлены, имена — случайны, персонажи — совершеннолетние. Автор не несет ответственности за воображение читателей.
Оставляйте комментарии, если рассказ понравился и хотите прочитать продолжение.