Как Артём свой гештальт закрыл. Часть 4. Воспитание мужа

Марина сидела на пассажирском сидении джипа босса, закрыв глаза. Она не спала. Марина приходила в себя и осознавала произошедшее, точнее даже не осознавала, а привыкала к новой роли. Ведь то, что произошло, не было неожиданностью, она знала, что так и будет, она хотела этого, просто нужно было это принять. Да и говорить было особо нечего. Хотя рядом за рулём и сидел «виновник» всех её переживаний и… оргазмов. Её босс, её любовник, её мужчина (ей было приятно думать о нём именно так, и сейчас неважно, что у нее штамп в паспорте и кольцо на пальце). И Марине было вовсе необязательно восхищенно на него смотреть. Даже так, с закрытыми глазами, она чувствовала его мощь и харизму, и наслаждалась его присутствием рядом.

Так что доехали до её дома они не проронив ни слова, под мелодии, звучащие из магнитолы. Что вовсе не значило, что кто-то из них испытывал неловкость. В отличие от Марининого мужа, и Артём и Марина были другого склада, и никто из них не обманывал себя и не делал вид, что всё произошло как-то случайно. Просто иногда слова не нужны. Марина, так и не открывая глаз, иногда улыбалась, когда перед её мысленным взором пролетали события прошедшего дня. Секс был шикарный! Такого она не испытывала очень давно. Со времени замужества уж точно. И дело было не только в Артёме Игоревиче. Да, он был, конечно, и моложе и, как она и рассчитывала, оказался гораздо сильнее мужа в плане секса. Но не только это.

Тут ещё немалую роль играло, как и при каких обстоятельствах это случилось, и заводило её не меньше самого секса. Марину очень заводила роль шлюхи босса. Которая должна только слушаться и ублажать. Конечно, она бы не отказалось, чтобы было побольше нежных слов, ласк и прелюдий. Но в то же время она понимала, что тогда исчезнет эта аура сильного и недоступного босса-самца, который берёт её, как свою собственность, не спрашивая и не церемонясь. А это и делало её приключение таким необычным и волнующим. И как бы странно это не звучало, Марина вовсе не хотела видеть Артёма Игоревича взволнованным, восхищенным, сыплющим комплиментами и клянущимся, что не встречал никого лучше. Конечно, как и любой женщине, ей такое было приятно, но в данных обстоятельствах, почти постоянно оттопыренная ширинка босса в её присутствии тешили её самолюбие ничуть не меньше любых красивых слов. «Ну а восхищения, комплименты и признания в любви, я очень надеюсь получать дома от мужа» — снова улыбнувшись, самодовольно подумала Марина. И главное – это было только начало.

Когда они подъехали к её дому, только тогда Марина открыла глаза и показала, напротив какого подъезда нужно остановиться.

— Ну что же, отдыхай, набирайся сил, ведь рабочая неделя только началась. До завтра, — весело прищурившись, попрощался Артём.

Марина довольно улыбнулась, немного потянулась, как после сна, отстегнула ремень и, перегнувшись через кресло, припала к губам Артёма. С приветствиями и прощаниями они, определились и у Марины это больше не вызывало никаких заминок. Может ещё и потому, что ей это очень нравилось, и она выполняла эту «обязанность» с удовольствием.

И то, что это происходило прямо у её подъезда, и если выглянуть, то были видны окна её квартиры, где сейчас её ждал, и наверняка с волнением ждал муж, только добавляло Марине адреналина. Было такое чувство мнимой опасности. Почему мнимой? Да потому что вроде у всех на глазах и рядом с домом, а с другой – бригады бабушек у подъездов, которые всё знают, всё подмечают, и мимо которых муха не могла пролететь, ушли в прошлое. А остальным какое в принципе дело до того что происходит за слегка затонированными стеклами очередной машины, которых за вечер подъезжают и останавливаются десятки? Многие ли из нас сейчас хорошо знают, кто, где и с кем живет в их доме? И уж ещё меньше мы знаем, кто на чем ездит, и кто кого подвозит. Да и притом, был уже поздний вечер, и во дворе было немноголюдно. Так что риск был минимальный, а эмоций масса!

Оторвавшись от губ шефа, Марина выскользнула в открывшуюся дверь и, не оборачиваясь, пошла к подъезду. На губах её играла улыбка. Она слышала, что машина ещё не отъехала. Значит, босс смотрит ей вслед. «Ну что же, смотри!» — Марина улыбнулась ещё шире и, представив себя моделью на подиуме, короткий путь до двери подъезда продефилировала походкой от бедра.

Дверь подъезда сейчас сработала как портал. Развратная шлюха-секретарша осталась по ту сторону этого «портала», а к лифту направлялась давно известная всем Марина – эффектная женщина, прилежная жена, участница домового чата, подруга, милая соседка, член родительского комитета в школе дочери… Каждый знал её со своей стороны. Но мир не перевернулся и встреться ей сейчас кто-то из знакомых, он бы увидел всё ту же Марину. Разве что блеск в глазах и загадочная улыбка говорили о том, что что-то от той развратной секретарши всё же проникло через этот портал в давно привычный для Марины мир, но… пока затаилось и осматривалось.

Хотя каких-то конкретных сценариев Марина не расписывала, но дом в виде заботливого мужа её встретил совсем не с той степенью обожания, на которую она рассчитывала. Миша был достаточно сдержан, и не старался так уж сильно угодить, как это было последнее время. Пока она перекусила и обсуждала с дочкой последние новости и её дела. Да, в принципе ничего необычного, раньше у них было и такого не было. Но… это было раньше, в последнее время Марина привыкла к совсем другому отношению мужа. Внимание, комплименты, желание услужить и порадовать. А как известно, к хорошему быстро привыкаешь и теперь Марина была недовольна. Но как умная женщина, она не опускалась до того, чтобы начинать самой что-то узнавать, и зная мужа, спокойно ждала.

Уже перед сном, когда Марина вышла из ванной и готовилась укладываться, она застала Мишу, рассматривающего её блузку, а точнее пятна на ней.

— Марин, а это…..? — Миша нерешительно глянул на неё, показывая на блузку.

Опять двадцать пять! Внутри Марины всё вскипело. «Да что ты из себя строишь! Ты же всё понимаешь! Ты даже скандал не можешь по-нормальному устроить! Даже сейчас, злясь и ревнуя, ты продолжаешь мямлить и заискивать! Тоже мне, мужик! Мачо хренов!» — неслись злые мысли в голове Марины. Но Марину можно было назвать кем угодно, но только не истеричкой. Она внутренне выдохнула и посмотрела на Мишу внимательно. А что, собственно говоря, её взбесило? И когда пришёл ответ, всё сразу встало на свои места. Её вывело из себя вовсе не то, что он такой нюня, а то, что он не может себя принять таким и просто получать удовольствие, а пытается строить того, кем не является.

Она, конечно, понимала, что Миша не такой решительный человек, как она сама или…её новый босс и что ему нужно больше времени и… как бы странно это не звучало, ему нужна её помощь. И как только это осознание пришло, вся злость и раздражение ушли. Её план оставался в силе. Все мысли пронеслись буквально в несколько мгновений. Пока Марина уселась на кровать, нанося вечерний крем.

— Марин, тебе не кажется, что это зашло ну слишком далеко? — не получив ответа, решился продолжить Миша, так и не выпуская блузки из рук.

«Ого, какие мы строгие! Где же этот альфа-самец прятался все эти годы? Да нигде, самца как не было, так и нет, просто запуганная овечка пытается натянуть на себя волчью шкуру. Милый, кого ты сейчас пытаешься обмануть? Меня или себя самого?» — с каким-то внутренним весельем подумала Марина, продолжая, как ни в чём не бывало, втирать крем.

— Да я просто думаю, что сказать. Что я капнула на неё соусом или то, что ты хочешь услышать? — наконец удостоила его Марина ответом, который, если подумать, был вовсе не ответом, а встречным вопросом.

Говорила она ровно и спокойно, даже не глянув на мужа, а продолжая внимательно оглядывать себя, как бы проверяя, везде ли нанесен крем.

— Что я хочу услышать? — слегка опешил Миша.

Вот и всё. «Правильно» поставленный вопрос и волчья шкура сползает, открывая испуганную и смущенную овечку.

— Ой, даже не знаю, что же хочет услышать муж, который дает своей жене на работу презервативы? — саркастично поинтересовалась Марина, впервые насмешливо глянув на мужа и театрально закатив глаза к потолку.

— Я? Так ты же сама…. — начал было Миша, но быстро осекся, сам прекрасно понимая, как жалко сейчас выглядит.

— А, ну это всё меняет. Я, оказывается, во всем виновата! — вновь саркастично прокомментировала Марина эти потуги, вновь насмешливо взглянув на мужа.

Да что же на него нашло. Понятно, что Миша так же, как и она сама, волновался и переживал, несмотря на то, что всё понимал и…. судя по всему, возбуждался от этого, но всё равно – опять эти причитания, что всё зашло далеко и нужно остановиться. Что он опять такой нудный. Стоп! Марину осенило!

— Марин, я вовсе не говорю, что ты виновата, я просто… — начал было Миша неуверенно.

— Ты дрочил? — огорошила его Марина, бесцеремонно перебив на полуслове и взглянув на него прищурившись и…. с осуждением.

— Что? — совсем растерялся Миша, — А причем здесь это?

Волчья шкура окончательно слетела с бедной овечки. В принципе ответ был очевиден, но Марина как опытный боксер, почувствовав, что соперник «пропустил удар» и поплыл, бросилась «добивать», чтобы прямо сейчас расставить все точки над i и… идти дальше.

— Я спрашиваю, ты дрочил? — ещё более строго повторила вопрос Марина, продолжая пристально смотреть на мужа.

Миша только вздохнул. Марина усмехнулась. Как жена и близкий человек, она прекрасно его понимала и не осуждала. Но как сексвайф (она впервые подумала о себе так), она этого просто не могла проигнорировать! И если она хочет продолжения своих приключений, то и Миша должен стать образцовым куколдом, чтобы поддерживать и быть заботливым тылом в её похождениях, а не вот это всё.

— А как ты… как ты догадалась?… — совсем смутившись, потупился Миша, от обличающего мужа, за каких-то несколько минут не осталось и следа.

«Вроде взрослый и солидный мужчина. А тут…. Да наша Дашка и то убедительнее оправдывается, когда нашкодит» — с сарказмом, но безо всякого раздражения подумала Марина, глядя на эту картину. Сейчас её это наоборот заводило, и было на руку.

— Я же тебе сказала без меня этого не делать! — Марина, наконец, отложив крем в сторону, в одной ночнушке, сидела на кровати и, скрестив руки на груди, продолжала сверлить Мишу пристальным и недовольным взглядом.

Конечно, Марина не хуже внимательного читателя помнила, что это была скорее просьба, а вовсе не указание, но это было вчера. Но с тех пор многое изменилось. И сейчас, когда Миша, был смущен, растерян и готов был признаться и извиняться хоть в глобальном потеплении, хоть во вспышках на солнце, Марина решила немного «переписать историю».

Ей очень хотелось сказать «приказала». То ли нарастающее возбуждение было этому причиной, то ли сама обстановка к этому располагала. Марина полулежала на кровати, скрестив руки, а Миша стоял перед ней и оправдывался. И это после всего произошедшего за последний день. Марину это очень заводило. Но все же она сдержалась и не «гнала лошадей», чтобы не спугнуть удачу и закрепить результаты воспитания своего уже без пяти минут куколда.

Так что на её замечания Миша не смог ничего ответить, а только вздохнул.

— Как я догадалась? Миш, ты серьезно? Ты думаешь, что можешь что-то от меня скрыть? — негромко рассмеялась Марина, продолжая распекать бедного Мишу (ну он сам был виноват, что посмел ей что-то предъявить), пристально глядя на него. — Ты как кончишь, то из заботливого и прекрасного мужа превращаешься в эгоистичного придурка, который просто невыносим.

— Да ладно, прямо уж из такого прекрасного и заботливого? — обиженно насупился Миша, хотя скрыть, что ему приятно это было слышать, у него не получилось, — Если бы я был таким уж прекрасным, то вряд ли такое могло случиться, — неопределенно продолжил Миша, видно подразумевая ситуацию в целом.

Миша вроде бы сокрушался, но Марина видела его насквозь и прекрасно понимала, чего он ждёт и хочет услышать. Когда она ответила, от строгого и раздраженного тона не осталось и следа.

— Милый, не говори глупости, ты замечательный муж! — Марина с удовольствием закрепила бы результат, проведя ладонью по его щеке, но уж очень ей нравилась его виноватая поза, когда он стоял вот так перед ней, пока она развалилась перед ним на кровати, объясняя, как у них всё теперь будет.Поэтому она, так и продолжила «воспитание», не меняя позы.

— Ведь хороший муж – это вовсе не тот, у кого здоровенный член, крепкий стояк и кто может трахать часами, а тот, кто понимает жену, заботится о ней, и готов её поддерживать и… порадоваться за неё! — закончила Марина свою лекцию с легкой улыбкой.

Хоть Миша и продолжал стоять перед ней, боясь взглянуть ей в глаза, но в его трусах произошло движение и они слегка оттопырились. Конечно, это было не так заметно и внушительно, как у её босса, но это было и не важно. Марина получила подтверждение того, что она попала в точку. Конечно в её «теории» было очень много спорных моментов, и множество мужчин с ней бы ох как поспорили! (и не без оснований). Вот только её речь была не для всех, а для одного конкретного мужчины — её мужа, которого оно хорошо знала и чувствовала.

— Что же мне теперь, вообще не кончать? — понуро спросил Миша, быстро взглянув на Марину и тут же вновь отведя взгляд.

Он вроде и сокрушался, но все более проьуждающийся член в его трусах говорил об обратном. Марина только усмехнулась. Но внешне продолжала внимательно продолжала смотреть ему в глаза, принципиально не замечая всего остального

— Милый, я пока не знаю. Я подумаю над этим, — с милой улыбкой подвела итог Марина, — А теперь давай спать, а то поздно уже.

Как она и ожидала, то, что не было никакого «мы» а было авторитарное «я подумаю» уже нисколько не смутило мужа, и он воспринял это как должное. Но когда Миша собрался было забираться на их супружеское ложе, то совсем не строгое, но при этом не терпящее возражений «Нет» остановило его. Хотя Миша уже ничему не удивлялся, но все же, вопросительно глянул на жену.

— Нет. Милый, ты сегодня спишь на диване, — пояснила Марина, — Я не сержусь на тебя. Но ты должен успокоиться, остыть и подумать над своим поведением. Я в последнее время и так многое тебе позволяла и хотела бы, чтобы ты это больше ценил. Завтра поговорим. — Марина улеглась на бок, накрывшись одеялом и окончательно скрывая от взволнованного взора Миши свои аппетитные формы, просвечивающие сквозь прозрачную ночнушку и давая понять, что на сегодня разговор окончен.

И Миша безропотно пошёл на диван. Даже его «Спокойной ночи, любимая» прозвучало, как извинение. Если бы Миша не был так пристыжен и возбуждён, он, может быть, проанализировал бы всё произошедшее и услышанное. И наверное бы удивился, с каких это пор его оргазмы стали «преступлением», а возможность спать с женой стала «наградой», которую ещё нужно заслужить, а не чем-то само собой разумеющимся, как это всегда было до этого. Но Миша сейчас был не в том состоянии, и всё сказанное женой не подвергалось сомнению, а воспринималась, как истина в последней инстанции. Так что он действительно чувствовал себя виноватым и хотел только одного – заслужить прощение своей прекрасной супруги и радовать её.

Но Мишу не нужно было жалеть. Его воспрявший член говорил, что несмотря на все переживания и чувство вины, он получил именно то, что хотел. И его это не тяготило, а скорее наоборот. Как уже говорилось, он не был наивным дурачком и даже несмотря на всё возбуждение, мог бы возразить Марине, если бы… если бы по-настоящему этого хотел. Но он не хотел. Конечно, он ещё не полностью себе признался в своих желаниях и всё ещё искал какие-то оправдания. Но основная причина того, что у него не хватало духу перечить Марине, была в том, что всё услышанное ему нравилось. Он мог сколько угодно изображать возмущение, прежде всего в своих глазах, но то, что с ним творилось сейчас, да и всю последнюю неделю – говорило само за себя. Он и безумно хотел сейчас свою жену и в тоже время то, что она вот так вот с ним обходилась, не отталкивало его, а, наоборот, распаляло его еще сильнее.

Марина проводила Мишу внимательным взглядом, и когда он скрылся, широко улыбнулась и удовлетворенно потянулась. Была ли она расстроена? Ни капли. Секса с Мишей она совсем не хотела. Перебивать те ощущения и впечатления от страстного и бурного секса, которые она сегодня получила с Артёмом Игоревичем потугами мужа, не было никакого желания. От его шустрого язычка она бы может и не отказалась, но «воспитание» было гораздо важнее.

Марина неожиданно для себя почувствовала возбуждение. Это какое-то новое чувство….чувство власти. Она отчитала мужа за то, что ему всегда было можно, за то, что можно всем мужчинам. А он – стоял, извинялся и оправдывался за это. А потом безропотно и униженно ушел, когда она его прогнала. Марина с мечтательной улыбкой прокручивала эти моменты голове и вдруг осознала, что её пальчики сами собой уже играются с губками, заодно сдавливая и оттягивая ставший твердым и влажным клитор.

«Да нет, я не какая-то там Госпожа, это всё глупости. Просто это нужно для его же блага. Ведь с куколдом не может быть равноправных отношений. Так ведь? Он должен быть внимательным, послушным и… всегда чувствовать себя виноватым, даже если он ни в чём и не виноват. Так что я просто должна себя так с ним вести» — с улыбкой рассуждала Марина сама с собой. Но чем больше она убеждала себя, что это «для пользы дела» и не более того, тем более замысловатый танец исполняли её пальчики, натирая губки и клитор. Вторая рука тоже как-то сама собой стала поглаживать груди, по очереди сжимая соски все сильнее и сильнее.

Поняв, что так она уже не уснет, Марина повернулась и достала из ящика любимый вибратор. Открыв ящик, она увидела кучу новых презервативов. Миша основательно пополнил их запас, видно чтобы теперь ничто не могло помешать его близости с любимой женой. «Какая прелесть. Какой наивный у меня рогатик. И куда же их теперь девать в таком количестве» — с какой-то нежностью и озорством подумала про себя Марина, укладываясь на спину и задирая полы ночнушки, водя своим дружком по мокрым и хлюпающим губкам. Но долго сдерживаться она не могла, да и не хотела, и когда большая силиконовая головка провалилась внутрь, то все мысли стали стремительно путаться. «Завтра, всё завтра…. а сейчас…. сейчас я это заслужила…» — последняя внятная мысль тонкой нитью уходила, и в конце концов потерялась в накатывающих волнах удовольствия. «Девятый вал» был уже близко.

Плоды Марининого воспитания дали о себе знать даже раньше, чем она рассчитывала, и приятно её удивили.

— Доброе утро, любимая. Извини, пожалуйста, что разбудил, но через 5 минут уже всё равно будильник включится. А я тут завтрак приготовил. Как окончательно проснешься, приходи на кухню, а то остынет, — Миша стоял напротив кровати, не решаясь подступиться, и хоть и выглядел невыспавшимся, но был полон энтузиазма.

Если он и заметил лежавший сбоку вибратор в засохшей Марининой смазке, то виду не подал. «Какая красота!» — потянувшись, довольно подумала Марина, но внешне своего восторга никак не показала.

— Хорошо, жди на кухне, я сейчас подойду, — продолжила Марина выбранную накануне линию поведения.

Она вовсе не выглядела холодной или безразличной, и уж тем более не злой, но всем своим видом и тоном дала понять, что так и должно быть всегда, и этом нет ничего необычного. И каких-то отдельных восторгов и благодарностей Мише ждать не стоит.

Конечно это не завтрак в постель, но все же они были в квартире не одни. Более романтические и страстные моменты будут, когда дочки не будет дома. А сейчас этого вполне достаточно.

Проведя недолгие утренние процедуры, Марина в коротком домашнем халатике прошла на кухню. На столе её ждали омлет, бутерброды и чашка кофе со сливками, распространяя приятный аромат по кухне. Миша стоял напротив своего «творения» и дожидался Марину. Ну прямо как официант. Он и сам не заметил, с каким трепетом стал относиться к супруге. Он ничего не планировал, но инстинктивно понимал, что если он встретит её как обычно, сидя за столом, и просто пригласив садится рядом, то это….как бы это сказать… не прибавит её благосклонности по отношению к нему.

А её благосклонности он очень хотел добиться. И ворочаясь на диване всю ночь, он так и не смог уснуть и уже много раз пожалел о том, что вчера начал этот разговор про пятна на блузке и всё остальное.

Марина с легкой улыбкой прошла мимо мужа и уселась напротив своего завтрака.

— Прикрой дверь, — только коротко бросила она.

Что Миша незамедлительно и выполнил, так и оставшись стоять напротив.

— Я слушаю, — невозмутимо начала Марина, отломив вилкой ломтик омлета.

Миша неуверенно глянул на Марину. Возможно, он ожидал чего-то другого. Может благодарности или хотя бы похвалы. Но это был уже совсем другой Миша. Более кроткий и внимательный. В этот раз он уже не зависал и быстро сориентировавшись, попытался угадать, что же хотела «услышать» его жена.

— Мариш, прости меня, пожалуйста, я был не прав и очень сожалею, что… в общем, я понимаю, что я повел себя, как сволочь, козёл и полный эгоист и…. любящий муж так себя вести не должен, — выдохнул Миша, опустив взгляд.

«Прекрасно – это даже больше, чем я рассчитывала» — подумала Марина, но внешне продолжала невозмутимо кушать омлет. Теперь ей было всё предельно ясно. Последние сомнения полностью развеялись. Ночь на диване не могла так изменить Мишу. Все было гораздо проще и сложнее одновременно. Её Миша всегда таким был, просто…. всё это время пытался соответствовать общепринятому образу главы семьи. А на самом деле ему нравится происходящее, а значит теперь можно себя уже не сдерживать и не бояться…. обидеть. Марина была уверена, что её Миша всё стерпит и в глубине души будет даже благодарен.

Да и сама она вынуждена была признать, что, несмотря на то, что сейчас в ожидании скорой встречи со своим молодым боссом, по телу вновь разливалось приятное тепло и нетерпеливое ожидание, но вчера она возбудилась именно от того, что так построила и унизила мужа. С этими двумя абсолютно разными мужчинами и сама Марина была разной. И ей это нравилось и… возбуждало.

Но… «урок» был еще не окончен.

— Ещё бы ты не сожалел, — самодовольно констатировала Марина, — Но я не про это спрашивала, — Марина отпила кофе, разглядывая переминающегося с ноги на ногу мужа.

— А про что? — быстро бросил взгляд на Марину Миша.

Он судорожно думал, что ещё он забыл. Он извинился, покаялся, обозвал себя последними словами, что же ещё?

Марина вздохнула напоказ, давая понять, что её хоть и раздражает, как можно быть таким непонятливым, но…. видно от некоторых нельзя ждать слишком много.

— Почему ты дрочил? — без вступлений и прелюдий в лоб спросила Марина, сделав глоток кофе и внимательно, с прищуром, уставилась на мужа. — Дрочил, прекрасно зная, что я тебе при… что я по этому поводу думаю. Ведь только накануне мы это обсудили. Мне казалось, что мы друг друга поняли.

— А это, ну так…я…ты…там… с этим… — совсем смутился Миша.

Понимал ли он, что сейчас выглядит как перепуганный подросток, застуканный за просмотром порно. Что так контрастировало с его солидным внешним видом и благородной сединой, уже достаточно заметной. «Оказывается у нас в семье два ребёнка» — усмехнувшись, подумала Марина. Но всё происходящее ей всё больше нравилось, и она поняла, что ещё сильнее возбуждается.

— Миша, у нас мало времени. Хватит мямлить! — немного раздраженно поторопила его Марина.

— Я представлял тебя на твоей новой работе и… не удержался — отчеканил Миша, виновато и даже немного испуганно глянув на жену.

— И что же я там делала? Когда ты меня представлял? — Марина, хитро улыбнулась и с показной наивностью предположила, — Печатала на компьютере? Или… может, подписывала документы? Что моего котика там на моей работе так завело? ммм?

— Мариш, ну ты же понимаешь… — Миша совсем смутился.

— Я задала вопрос.

Омлет был съеден, кофе почти выпит и оставалось только одно «блюдо». Марина, скрестив пальчики, внимательно смотрела на мужа, который за все это время даже не присел.

— Я представлял тебя с ним, с этим…как его…с твоим Артёмом… — наконец решился Миша, как-то даже втянув голову в плечи.

— Не «с этим твоим Артёмом», а с Артёмом Игоревичем, запомни! — поправила мужа Марина самым серьезным тоном.

«Нет, милый, ты будешь к нему относиться так же, как и я, и даже с ещё бОльшим почтением. И неважно, что он почти на 15 лет тебя моложе. Это всё-таки босс и…любовник твоей жены. Так что, милый, никаких «твоих Артёмов»» — весело подумала Марина, но пока оставила эту мысль при себе. Она всё также внимательно и заинтересованно смотрела на совсем зажавшегося Мишу.

— И что же мы с Артёмом Игоревичем делали на работе? — с той же наивной улыбкой продолжила допрос Марина.

Разумеется все всё понимали. Но Марине было важно, чтобы Миша произнес это вслух и признался «официально». И тогда завтрак, а заодно и. .. очередной этап воспитания её будущего куколда будет закончен.

— Вы занимались сексом, — почти шепотом закончил Миша.

— Что?! Вот ты, оказывается, извращенец! — насмешливо прокомментировала Марина, пытаясь изобразить удивление, — Значит, мой маленький извращенец фантазирует как трахают его жену, — резюмировала Марина с хитрой улыбкой.

— Ну Маришшш… — совсем жалобно промямлил Миша.

Он же во всем признался, сказал то… то, что она хотела услышать, зачем эти насмешки? Миша и правда чувствовал себя перепуганным подростком и готов был выбежать из кухни и спрятаться хоть в шкафу, хоть под кроватью от этого насмешливого взгляда жены. Но… его никто не отпускал.

— И как? Как мы этим занимались? — Марина продолжала внимательно смотреть на мужа, — Я надеюсь, что это не было похоже на наш с тобой секс? — Марина всем видом давала понять, что если это так, то это совсем скучная и неинтересная фантазия.

— Да нет, что ты…! — оживился было Миша, и в глазах его мелькнул огонёк азарта, но тут до него дошел подвох в вопросе.

Поняв это, Миша осекся на полуслове и, бросив взгляд на Марину, опустил голову ещё ниже. Марина улыбнулась. Сквозь прикрытую дверь кухни едва заметно доносился шум телевизора и звук шагов по квартире. Дочка проснулась и собиралась в школу. Вытягивать признание из Миши по крупицам было уже некогда, хоть и очень забавно, но пора было заканчивать «урок».

Марина с улыбкой встала и, держа в руке чашку с остатками кофе, вплотную подошла к Мише с лукавой улыбкой и прижалась к нему сбоку. Так, что он даже через её халат почувствовал, какие твердые у неё сейчас соски, таки приятно упиравшиеся в бок.

— Ну раз не как у нас, то наверняка он ебал меня своим огромным членом долго и страстно. Как и должен ебать настоящий мужчина. И не спрашивал никаких разрешений, можно ли мять мне грудь и попку, это всё для нерешительных слабаков, а не для него. А он ебал меня, как последнюю шлюху. А мне…. мне это очень нравилось, и я только сладостно стонала, наслаждаясь огромным членом настоящего мужчины. Вот так….ммммм. ..аааахххх…мммм….аааахххх. Ты ведь что-то такое представлял? Я ничего не напутала? Если что не так, то ты поправь меня.

Горячее дыхание жены обжигало, когда она томно нашептывала ему всё это прямо на ухо, и окончательно лишило Мишу остатков воли, в глазах потемнело. Он сейчас не только выглядел смущенным подростком, но и в его организме происходили давно уже забытые подростковые реакции, когда от одних только слов и мыслей он готов был взорваться. Ну, разве что к этому добавлялись Маринины соски, которые твердыми камешками упирались продолжали щекотать его бок. Это было и стыдно и приятно одновременно. Его глаза разве что на мгновение сверкнули, когда Марина говорила про «слабаков», но это была даже не вспышка, а уже скорее тлеющий огонек, который тут же погас, когда он, сглотнув, вновь зажмурился, продолжая выслушивать эти уже и не совсем его фантазии.

Он стал инстинктивно поворачиваться, пытаясь пусть даже хоть через штаны потереться возбужденным членом о супругу. Он сейчас и восхищался, и ненавидел, и хотел Марину одновременно. И пытался так, через штаны, вложить член в её ладошку. Он был в таком состоянии, что если бы ему это удалось, то с ним мог случиться ещё один давно забытый подростковый казус, который зовется поллюция, причем не во сне, а прямо здесь и сейчас, прямо в трусы перед женой.

Но Марина, продолжая нашептывать ему эти непристойности, сама переступала чуть в сторону, как будто не замечая состояния мужа, и избегая любых соприкосновений с его возбуждённым членом.

— Руки! Руки, я сказала! — строго прервала свой монолог Марина, когда Миша уже совсем потерявшись и сходя с ума от возбуждения, попытался обнять её за талию, чтобы прижать. Миша тут же одернул руки.

Шаги дочери послышались совсем близко. В ванной включилась вода. Даша пока решила принять водные процедуры. Миша испуганно сделал несколько шагов и сел за стол, бросив взгляд на дверь. Марина наблюдала за этой картиной с улыбкой. Рыбка сорвалась? Да нет, рыбка уже плотно сидела на крючке, просто леска чуть ослабла. Марине вообще-то тоже нужен был перерыв, потому что она и сама дико возбудилась.

Но вслушиваясь в шум воды, и поняв, что у неё есть ещё минута другая, Марина вновь улыбнулась и подошла к мужу, который сидел за кухонным столом и смотрел перед собой. Он положила ладони ему на плечи, делая круговые массирующие движения пальчиками, и прижалась к нему сзади (теперь Миша чувствовал её твердые соски уже спиной) и вновь зашептала ему на ухо:

— А где же в это время был мой ненаглядный муженек, ммм? Откуда ты все это видел? Подглядывал? Или….или может я сама тебе разрешила посмотреть, что ты хоть мог представить, что значит по настоящему трахать женщину и как сладко я могу кончать на члене?

В этот раз даже тлеющего гневного огонька не мелькнуло в Мишиных глазах, он только прикрыл глаза, громко сглотнул и еще сильнее локтями оперся на стол.

— Ну что же. Мне нравится твоя фантазия, — улыбнувшись, тихо добавила Марина, распрямившись, и продолжая массировать Мише плечи.

Разумеется, все вопросы были риторические и не требовали ответа, даже если бы Миша сейчас был на это способен, и конечно, никто сейчас не думал не думал о том, что «Мишину фантазию» почти полностью озвучила сама Марина. Во-первых, Миша сейчас был не в том состоянии, чтобы что-то оценивать и комментировать, а во вторых, все произошло так, как происходило в их семье уже долгие годы почти всегда, когда они что-то обсуждали. И сводилось к принципу «Мы подумали и я решила». И Мишу, в общем-то по-настоящему никто и не спрашивал и в прямом и в переносном смыслах.

Так что когда вода в ванной выключилась и через несколько мгновений дочка появилась на кухне, то она застала прямо-таки идиллическую семейную картину родителей. Заботливая жена массирует плечи мужу. Да, они стояли на пороге чего-то нового и совсем неизведанного, и манящего и пугающего одновременно. Но в то же время они оба понимали, что некоторые вещи для них останутся неизменными, чтобы не происходило между ними.

Дальше началась обычная утренняя суета, сборы, задания, воспитательные беседы, обсуждение не всегда хороших оценок в школе. Вскоре Даша быстро позавтракала, собралась и убежала в школу, со смехом пообещав всё исправить с оценками, хотя в это не сильно верилось.

Миша хоть и отвлекся, но все еще не полностью пришел в себя. Марине тоже уже пора было и самой собираться на работу. Мысли о скорой встрече с боссом, вновь всё больше занимали её мысли и будоражили. Но теперь помимо этого были и другие желания. Она не могла так просто уйти, по-обычному, иначе её «урок» мог не усвоиться. Она продумывала эффектное завершение сегодняшнего воспитания Миши. Но все решилось само собой. Из этих мыслей её вырвал пискнувший на столе смартфон, сигнализирующий о новом сообщении.

«Артём Игоревич» — высветилось на экране. Миша, который сидел как раз рядом, разумеется, это тоже видел. Марина подошла к телефону, улыбнулась и, усевшись напротив, разблокировала телефон и открыла сообщение…

(продолжение следует)