Как ни старался Игорь быть покорным и послушным мужем, как не пытался вовремя и качественно делать все домашние дела он всё-таки по выражению жены «накосячил». Забыл постирать её трусики. Это действительно был очень серьёзный проступок. Игорь это хорошо понимал. Стирать трусики жены была его святая обязанность. Делать это он должен был стоя на коленях. Тщательно мыть их руками с ароматным мылом. Игорь так и собирался сделать поздно вечером, после всех дел. Но почему то, закрутившись, он позабыл о своей важнейшей обязанности – ухаживать за интимными предметами туалета супруги. Более того ему это очень нравилось, но он забыл…
Утром, когда Ирина, брезгливо достала из корзины с бельём свои трусики Игорь похолодел. Это была очень большая его провинность.
— Что это? – строго спросила жена, — Почему до сих пор не постирано? Я многого от тебя не требую. Всего лишь заниматься домашними делами, убирать в квартире, готовить еду и вовремя стирать бельё. Моё бельё ты должен стирать в первую очередь. Если тебе не хватает времени — стирай ночью. Но если я бросила свои колготки или трусики в бельевую корзину это должно быть постирано в этот же день. Разве это сложно запомнить?
— Нет, Госпожа, не сложно. Я это знаю. Я всегда так делал. Просто в этот раз из головы вылетело. Прости… — мямлил Игорь.
— Нет. Это непростительно. Ты знаешь, что должен быть наказан! – сдвинула брови жена.
— Да я знаю, конечно. Ты можешь меня наказать… как сочтешь нужным.
— Я сочту нужным наказать тебя розгами. Сейчас ты действительно их заслужил. Если у тебя вылетают из головы твои обязанности, то мы закрепим их через зад.
И пусть твои ягодицы запомнят эту науку. Я буду очень строгой. Не обессудь. Потому что ты меня всерьез рассердил, — выговаривала мужу Ирина.
Вечером этого дня всё было готово для порки. Сечь провинившегося было решено ореховыми розгами. Для этого Игорь специально съездил в ближайший лесок, где был орешник и нарезал несколько десятков отличных прутьев длиной около метра и с шириной у кончика в 3-4 миллиметра. Идеальное орудие наказания если его правильно подготовить.
Опытные Домины утверждают, что пороть свежими розгами особенное удовольствие. Для раба это достаточно болезненная процедура, но вполне терпимая. С красивыми следами и видимыми просечками. Если свежие розги, ошпарить кипятком и настоять в соленой воде, то они станут очень гибкими, как резиновый шнур. Удары такими розгами особо болезненны.
И вот Игорь лежит на лавке, а над ним стоит его Госпожа Ирина с первой розгой в руке. Она всё еще возмущена проступком мужа и считает, что розги, которых так боится её муж будут ему справедливым наказанием и наукой на будущее.
Ирина ещё не очень опытная Госпожа, но она знает, что порка ореховыми розгами, оптимальное наказание для того, чтобы раб испытал сильнейшую боль и в тоже время не был серьезно поранен. Если пороть попу и область бедер ниже ягодиц, то подобным девайсом практически невозможно травмировать раба, даже если пороть долго и в полную силу. Порка может быть и до крови, но все равно поражение будет поверхностным, розги сами выступят ограничителем чрезмерного воздействия. Они просто поломаются. Поэтому главное не использовать толстые прутья.
Это Ира уже усвоила. В конце концов порет она своего мужа хотя и строго, но всё же с любовью. И с надеждой на его исправление.
Но пока Ирочка всё еще очень оскорблена невниманием мужа к предмету её гардероба.
— Да как он смел забыть! — мысленно распаляет себя она. Она не позволила ему сражу же исправить свою ошибку и теперь засунет свои грязные трусики ему в рот. Чтобы он не мог кричать, пока она будет его пороть.
— Открой рот, негодяй! – велит она Игорю.
Муж послушно открывает рот, и жена запихивает ему в рот этот импровизированный кляп.
— Приступим. Я буду сечь тебя, за то, что ты не просто забыл свои обязанности, ты оскорбил меня, как Даму. Поступил со мной словно я обычная женщина, надеюсь, что после порки ты уяснишь, что я единственная и неповторимая Госпожа Ирина! – резюмировала жена и принялась за дело.
Первая розга самая болезненная. От неожиданности. Она впилась в ягодицы Игоря и на них тут же загорелся розовый след.
— Мммм, — промычал Игорь набитым тканью ртом.
— Будешь знать как забывать стирку!
Розга снова свистнула в воздухе и вновь Игорь замычал.
Ирина секла размерено, приговаривая:
— Вот так! Вот что б знал! Будешь себя хорошо вести. Будешь жену уважать! Будешь мне подчиняться! Получи! Терпи! Вот тебе ещё!
Двадцать пять розог выписала жена Игорю с стоя с одной стороны лавки, потом перешла на другую и выписала столько же.
Попа несчастного мужа-раба была расписана красными полосками, местами приобрётшими пурпурный оттенок, кое где уже появились капельки крови. Ну и, конечно, по бокам ягодиц багровели захлёсты.
Немного отдохнув и дав Игорю отдышаться, Ирина возобновила экзекуцию. И снова выдала мужу по двадцать пять розог с каждой стороны лавки. Она вынула изо рта супруга свои смятые изжеванные трусики, с тем чтобы получить от него ответ на свой вопрос.
— Ну, как ты всё понял? Или мне еще раз повторить?
— Нет, нет, Госпожа умоляю. Я все понял. Я буду послушным. Я буду самым лучшим мужем на свете, самым покорным тебе рабом…, — из глаз Игоря самопроизвольно катились слезы.
— Ну, хорошо. Я не садистка. Достаточно с тебя. Поднимайся и благодари, — разрешила жена.
Игорь встал с лавки. Он не был привязан. Он не вскакивал и не вилял задом только потому, что был очень хорошо воспитан и ни за что бы не посмел, уклоняться от ударов или сбежать с лавки до окончания экзекуции. Как бы больно ему не было. Провинился – значит терпи, таково было его кредо.
Игорь склонился к ногам жены и почтительно поцеловал пальчики. Потом он поцеловал руку, которой жена его секла.
Жена протерла мужу ягодицы тряпочкой, смоченной в спирте. А ему нужно было еще убраться в комнате, повсюду валялись отскочившие кончики хворостин и поломанные розги.
Зажеванные трусики жена выбросила в мусорное ведро.
— Купишь пару новых – велела она мужу.
— Конечно, дорогая, — послушно согласился он.
Игорь был счастлив, что все наконец закончилось. И с чувством глубокого удовлетворения отправился стоять в углу на коленях, так как это и должен делать муж после того, как его выпорола любимая, дорогая госпожа-жена.
