15 сентября.
Мои новые учителя: Антон Петрович, Клавдия Ивановна и Елена Алексеевна. Познакомились. Уже ходила на первые занятия. Антон Петрович — еще тот Старичок. В день знакомства он так заглядывался на мою грудь и коленки, что я на следующую встречу надела короткую юбочку и белую обтягивающую футболку. Лифчик решила не одевать. Так мой преподаватель больше пялился на мои сосочки сквозь футболку, нежели рассказывал о задачах. Кстати, он математик. И состоит в приемной комиссии.
Клавдия Ивановна преподает русский язык. Она тоже в приемной комиссии. Ей лет шестьдесят. С ней я себя вела как послушная ученица. Все записывала, задавала вопросы. И оделась на ее урок скромно, не делала лишний макияж.
А вот третья моя учительница была преподавательницей английского языка. Лет тридцать. Красивая. Даже очень красивая. Два года прожила в Америке. С ней мы занимались в ее квартире. Ее занятия были самые интересные. Мы беседовали с ней на английском языке полтора часа. Я думала, что знаю язык. Но выяснилось, что не совсем.
14 декабря.
Завтра мой день рождения, я пригласила трех девчонок из класса и четверых ребят. Отец опять уехал, но сделал подарок. На зимние каникулы подарил две путевки на горнолыжный курорт мне и маме.
15 декабря.
День рожденья, праздник детства. Гости пришли к пяти часам, причем все вместе. Мама сделала еще с утра подарок. Она вспомнила, как я восхищалась ее бельем. Я получила шикарный пеньюар (только мама запретила одевать его в присутствии отца) . Уж слишком прозрачный и открытый.
Мы собрали на стол, из спиртного нам разрешили только шампанское. И мама ушла.
— Приду часов в одиннадцать. Хорошего вам праздника.
Повеселились. Врубили музыку. Я достала из родительского бара бутылку коньяка, потом еще одну. К восьми часам все были пьяны. Разбились на группы: мальчик, девочка. За мной ухаживал Колька. Помня, какой он был скромный при наших встречах, я решила его растормошить. Просто так. Посмотреть, на что он способен. Пригласила его в свою комнату. Заходим, а там уже на моей кровати расположились Ленка и Ленька. Оба полураздеты. Сидят и целуются. Ничего не замечают. Ах ты, сучка. Меня бросила ради своего Коленьки и строила из себя недотрогу. А здесь:
Колька застеснялся и попятился из комнаты. Э, нет. Просто так ты от меня не уйдешь. Прямо в коридоре я расстегнула его ширинку и ожидала увидеть как из штанов выпрыгнет этакий красавец сантиметров двадцати. Увы, никто не выскочил. Я залезла рукой в трусы и нащупала его орган. Маленький отросток и совсем не возбужден. Колька вырвался от меня и побежал к остальным гостям, а я пошла разгонять «сладкую парочку». До секса у них пока не дошло.
— Блядь, значит я тебя не устраивала, а как же твой любимый Коленька.
Они подскочили, на ходу поправляя одежду.
— Пошли за стол.
Часов в десять все стали расходиться. Я осталась одна. Допила оставшийся коньяк. Убирать не хотелось. Я только собрала грязные тарелки, расчистила место на столе и легла среди салатов и бутылок. Я была так пьяна, что не заметила, как вернулась мама. Дальше, не помню. Проснулась ночью голой, почему-то рядом с мамой в родительской кровати. Как я там оказалась, не помнила. Встала, попила водички и пошла спать в свою комнату.
Встала поздно. Слава богу, была суббота. Вышла на кухню, а там сидит мама.
— Ты бы халатик одела. Хорошо отца нет.
Я вернулась к себе, накинула подаренный пеньюар и вернулась к маме.
— Ксения, ты помнишь, сколько тебе исполнилось лет? Я думала, что ты повзрослела.
— Мамуль, не ругай меня.
— Ругаю? Э, нет милая. На этот раз ты так легко не отделаешься. До конца четверти никаких гулянок. Школа и дом. Я забыла еще твоих репетиторов.
Больше никуда. Дома будешь помимо уроков заниматься уборкой и готовкой. И поменяй свой наряд. Все перед матерью выставила напоказ.
Я переоделась и вернулась за стол.
— Ты хоть помнишь, что вчера вытворяла?
— Как всех выпроводила, помню. А дальше? Нет.
— Когда я вернулась, ты лежала среди посуды и мастурбировала. Я оттащила тебя в ванную, но ты настолько была пьяна, что даже не смогла помыться. Мне пришлось тебя транспортировать в кровать. Вспомнила?
Я отрицательно покачала головой.
— Значит, и дальше не помнишь. Хорошо, я тебе память освежу, пусть тебе будет стыдно. Когда я вернулась в спальню, ты спала. Но, как только я легла в кровать, ты стала ко мне приставать. Лапала руками и говорила непристойности. Господи, откуда в тебе это.
Я покраснела и не могла поднять глаза.
— Мамуль, извини. Это меня Ленка вывела из себя. Я и напилась. Я тебе больно сделала?
— Больно своим поведением.
— Я больше так не буду.
— Сколько я это слышала. Ты говоришь как ребенок. А тебе уже семнадцать.
— Я исправлюсь.
30 декабря.
Я продержалась до конца четверти, была послушной, хорошо училась, никуда не ходила. Квартиру вылизала до блеска. Сегодня уезжаем с мамой. Отец остается дома, говорит у него много работы. Знаю я эту работу.
Однажды он сказал, что хочет поговорить с англичанкой о моих успехах и мы поехали вместе на занятия. Елена Алексеевна вся сияла, попросила меня посидеть в комнате, а с отцом отправилась на кухню. Минут тридцать их не было, я уж забеспокоилась, что они там делают. Приоткрыла дверь из комнаты, ничего не слышно. Потом послышались шаги, заглянул отец.
— Ксюха, я на работу. Дома буду поздно. Занимайся хорошо.
Открылась входная дверь и никак не захлопывалась. Мне, даже не оборачиваясь, через зеркало в комнате было видно все происходящее в коридоре. Они целовались. И не просто целовались. Они не могли оторваться друг от друга. Минут десять продолжалась эта пытка для меня, потом дверь захлопнулась, и Елена Алексеевна вернулась ко мне.
Две пуговицы на кофточке расстегнуты, глаза блестят как у блудливой кошки, губы припухли. На меня не смотрит.
— Итак, на чем мы остановились в последний раз?
На наших занятиях мы говорим только на английском языке. Я отвечаю вопросом на вопрос, но на русском.
— Елена Алексеевна, Вы с моим отцом любовники?
Она опешила и тоже перешла на русский.
— С чего ты взяла?
— Догадалась.
— Хочешь кофе? Я сварю.
Мы сидели в креслах, пили кофе и молчали.
— Я люблю его. Выводы можешь делать сама. Занятия сегодня не будет.
— А можно еще кофе?
Мы опять пили кофе и молчали. Начала говорить я.
— А Вы были замужем?
— Да, он остался в Америке, а я вернулась домой. Мы разведены. Ты не можешь представить, как мне было плохо первое время. А твой отец помог мне поверить в себя. Можешь думать обо мне все, что угодно. Я без него пропаду.
— Вы же такая красивая и молодая. Неужели больше никого не оказалось? Почему он?
— Были и другие. Но подлецами оказались.
Я представила ее в объятьях отца, как он пронзает ее своим членом, а она извивается и кричит от оргазма.
— Надеюсь, вы мне сестричку не сделаете.
Я встала, взяла сумку.
— До свидания. Маме ничего не скажу. Не хочу ее расстраивать.
— Ксюшенька, я надеюсь, наш сегодняшний разговор не помешает дальнейшим занятиям. И я очень хочу, чтобы мы подружились. Пожалуйста.
31 декабря.
Заселились. Хороший номер, но для любовников. Одна большая кровать (настоящий сексодром) и много зеркал. Обещают хорошую новогоднюю программу, а потом катанья на снегокатах. Интересно, а где сейчас отец? У нее или в нашей квартире?
1 января.
Вчера погуляли на славу. Пригляделась к публике. Много одиноких мужиков. Мне то не надо. А вот матушке: Она у меня хороша. И к нам тоже пригляделись, несколько раз приглашали танцевать обеих. А потом переоделись и пошли кататься. Вывалились в снегу, играли как дети. Было очень весело.
Страницы: [ 1 ]
