История выздоровления. Часть 2

Следующий день выдался хлопотным. Во-первых, пришлось рано вставать и переться в институт. А во-вторых, пошел я туда не просто так, а на пересдачу. Нетрудно догадаться, что со всеми последними событиями мне было не до учебы, и потому я предчувствовал что и сегодня не сдам. Но попытка — не пытка, а вдруг повезет? Однако судьба-злодейка показала себя в самом начале. Сегодня у нужного преподавателя сдавала тот же зачет другая группа, и мне было сказано, что я попаду в аудиторию только после них. Вздохнув, я пристроился на подоконнике чуть в стороне от гомонящей толпы и раскрыл конспект. Хоть здесь почитаю.

Судьба не позволила мне и этого. Рядом на подоконник взобралась смутно знакомая девчонка.

— Привет. Тоже пересдавать? — тронула она меня за рукав.

— Ага. И ты?

— И я… — она сделала печальное лицо, но тут же рассмеялась.

— Чему радуешься?

— Настроение хорошее. А что?

— Не вижу ничего хорошего. Сидеть здесь часа два, ждать. Потом к Иванычу на растерзание. И сдается мне, что завалит он меня. Или ты все выучила?

— Не-а. Так, сколько смогла. Вдруг повезет?

— Вот я тоже с такой мыслью сегодня из дома выходил. А больше надеятся не на что.

— Ну что ты тогда переживаешь? Получается, ты уже сам себя морально подготовил к тому, что не сдашь. Так что забей, что будет — то будет. Или надеешься за час выучить все?

— Тоже правильно. — я захлопнул тетрадку.

— Слушай, а ты вообще кто? — уставилась она мне в лицо. — Так-то я тебя вроде помню, а группа какая?

Обменявшись сведениями о том, кто есть кто, а заодно узнав, что девушку зовут Юля, мы мило проболтали до тех пор, пока не подошла наша очередь.

— Ты первый. — подтолкнула она меня.

Как и ожидалось, из трех вопросов я ответил только на один.

— Ну что вы все ходите и ходите, не подготовившись!? — воскликнул Иваныч, отталкивая зачетку. — Сколько можно!? На халяву надеетесь? Не выйдет!

— Не сдал… — поняла по моему виду Юлька.

Вообще она мне понравилась. Нормальная такая девушка, без излишних закидонов. Я решил дождаться ее, а там как получится. Ждать пришлось недолго. Она появилась, довольно улыбаясь.

— Неужели сдала?

— Неа. — она улыбнулась еще шире. — Да я и не надеялась. А ты почему еще здесь?

— Да мы тут с тобой так хорошо болтали… я подумал, может еще погуляем?

— А пойдем! Чего бы и не прогуляться с хорошим человеком?

Прогулка неожиданно затянулась. Как-то невзначай обнаружилось, что мы отлично друг другу подходим в качестве собеседников. Правда, Юля сразу предупредила, что у нее есть парень и чтобы я, если меня это не устраивает, сразу шел лесом. Но в данный момент меня это скорее успокоило. Уж чего-чего, а пытаться затащить ее в постель в моем нынешнем состоянии я точно не собирался. Поэтому мы вполне друг друга устраивали.

— Саш — спросила она под конец прогулки, когда между нами установились теплые дружеские отношения. — А ты про Иваныча ничего такого не слышал? Нехорошего?

— Какого еще нехорошего?

— Ну ходят слухи, что он специально девчонок на экзаменах валит.

— Зачем?

— Ну чтобы потом они у него пересдавали… другим способом.

Я непонимающе посмотрел на нее.

— Ну что ты как ребенок? Сексом взятки берет!

— Да ну! Не может быть! Я слышал, он и деньгами не особенно.

— А у нас девчонки говорят, бывает.

— Брешут, мне кажется. Юль, с чего у тебя вдруг такой интерес? Он к тебе сейчас приставал?

— Не знаю. — задумчиво ответила она. — Вот так прямо — нет. Но взгляд у него какой-то… масляный. И все коленки мои разглядывал. Прямо глаз не поднимал.

— Ну это не показатель. У тебя коленки красивые, я бы тоже с удовольствием их поразглядывал.

— Правда? Точно красивые? Посмотри получше.

Она встала передо мной, вздернув юбку значительно выше чем следовало:

— Ну как?

Пока я молчал, юбка приподнялась еще выше.

— Красивые. — подтвердил я, глядя, однако, на бедра. — Очень. Повезло твоему парню.

— Врешь ты все. — она отпустила юбку. — Вон, у тебя в штанах даже не шевельнулось ничего.

— А должно?

— Ну я надеялась…

— Плохо ты знаешь мужскую физиологию.

— Ну расскажи, просвети меня.

— Нет уж, пусть тебя твой парень просвещает. И рассказывает, и показывает…

Интересную беседу прервал ее телефон. Судя по разговору, звонил тот самый парень и настойчиво интересовался где она ходит, хотя давно должна быть дома. Поговорив, Юлька заторопилась, извиняясь, и впорхнула в маршрутку. На прощание мне удалось получить ее телефон и обещание еще раз когда-нибудь встретится.

Мама тоже удивилась моему долгому отсутствию, но допытываться где и с кем я был не стала. Огорчилась, узнав о моей неудаче, и занялась своими делами. Я же, оказавшись дома, переключился на предвкушение вечернего сеанса терапии. Каждый раз, когда мама попадалась мне на глаза, я раздевал ее взглядом, гадая, какое на ней под халатом белье и есть ли оно вообще. К сожалению, узнать это мне было не суждено. Отношение к маме четко поделилось на две части, так, как будто это были две разные женщины. Первая, в обычной, как сейчас, обстановке, при ярком свете, продолжала оставаться прежней, как и всегда. У меня и мыслей не возникало, что можно внаглую запустить ей руки под одежду и тем более раздеть. Вторая, та, которая существовала только в темноте, в постели, была совсем другой. Раскрепощенной, доступной, способной дарить наслаждение самым естественным для мужчин образом. Сейчас мама была первой, потому мне оставалось только мечтать и гадать. Впрочем, такое состояние для меня не было новым. И раньше, случалось, например, увидев ее в ночнушке, только что из ванны, когда ткань прилипает к влажным выступающим частям тела, очерчивая их форму, ломал голову — как она выглядит без одежды?

— Мам, спать не пора? — начал я интересоваться около десяти.

— Подожди, еще дела есть.

— Завтра доделаешь.

— Тут немного. Если хочешь, иди ложись, спи.

— Ну мам…

— Да знаю я что ты хочешь… Подожди, я сказала.

Я побродил по квартире, не в силах заставить себя заняться чем-то еще. Наконец мама позвала меня:

— Саш, иди ложись, хватит тут болтаться. Я скоро, только в ванную схожу.

Обрадованный, я разделся, выключил свет и влез под одеяло. Мама провозилась в ванной дольше обычного. Вышла оттуда обнаженной, белея в сумраке незагорелым телом и забралась ко мне под бок. Я попытался сразу влезть на нее, но был остановлен:

— Не спеши. Давай сначала тебя хоть немного подготовим, а то не вставишь.

Прохладная ладонь накрыла мой пах. Предоставив маме заниматься членом, я, в свою очередь, положил руку ей на грудь, ощущая нежность кожи и непередаваемую мягкость и в то же время упругость. Пальцы поймали сосок, после недолгого ощупывания затвердевший. Мама водила по члену рукой, гладила и сжимала, но эрекция все еще была недостаточной.

— Мам. — решился я озвучить свою довольно нахальную мысль. — Мам, а давай ты его в рот возьмешь?

— Да? — она остановилась — Ну-у… Э-э-э… Не знаю…

— А что тут такого? Это же должно сильнее подействовать, чем просто рукой?

— Ну да, наверное… Ладно, давай попробуем. Что только для сына не сделаешь.

Она сдвинулась вниз, расположившись между моих ног. Я почувствовал как губы обволакивают член. Язык ласкал головку, пальцы перебирали яички, губы опускались по стволу до самого лобка, что свидетельствовало о довольно скромной длине. Через минуту я подумал, что член вроде бы и в самом деле отвердел достаточно для перехода к следующей фазе.

Мама тоже так решила. Она снова оказалась рядом, на спине.

— Залезай, должно получиться.

Я лег сверху, потянулся к члену… и наткнулся на мамин гладко выбритый лобок. Проверив окрестности, убедился что не ошибся. Лобок был абсолютно голым. Губки тоже больше не имели ни единого волоска. Так вот что она так долго в ванне делала!

— Сбрила все. — подтвердила мама. — А то вчера пока из волос вымыла то, что ты туда набрызгал…

— В тебя тоже сегодня нельзя? — догадался я.

— Да, не забудь вытащить. — она задрала ноги вверх.

Направляемый мною член почти без посторонней помощи проник в нее. Я плотно прижался к ее голому лобку. Надо завтра тоже себе все сбрить.

— А чего ты таблетки не начала пить? Раз уж мы все равно с тобой… — спросил я, начиная плавно в ней двигаться.

— Начала. — она подтянула ноги еще выше. — Но для уверенности еще неделю подождать надо.

Некоторое время я трахал ее, старательно следя чтобы член не выпал из нее, пока не заметил, что она лежит, безучастно глядя в потолок.

— Мам… А тебе со мной приятно? Ну хоть чуть-чуть? — по моим понятиям, женщина, которую трахают, должна была вести себя по другому.

— Приятно, Саш. Продолжай.

Я не поверил. И вид, и интонации говорили об обратном.

— Мам, я же вижу! Ты, наверное, вообще ничего не чувствуешь? С моим-то размером?

— Нет, Саш, чувствую. Немного, но чувствую. Правда.

— Да? Мам, а ты как больше любишь? Чтобы толще или длиннее?

— Зачем тебе?

Тут я решил схитрить:

— Мам, ну расскажи. Знаешь, как такие разговоры возбуждают? А мне это полезно.

— Ну хорошо. Мне потолще нравятся, но длина тоже должна быть хотя бы средней.

— А у тебя были такие? Ты сравнивала?

— Саш, ну кто такие вопросы женщине задает? Тем более матери?

— Ладно, не говори.

Я уже сам представил себе, как маму трахает толстый низенький мужик с коротким толстым членом. Мама стояла раком, мужик пыхтел сзади, но во влагалище входила только головка размером с кулак, а дальше пузо мужика упиралось в мамины ягодицы.

— Мам, а самый длинный какой был? Сколько сантиметров?

— Перестань, Саш…

Толстый мужик в воображении превратился в длинного тощего, с членом не меньше полуметра. Мама на этот раз стояла наклонившись и опираясь на кровать, а мужик трахал ее своим копьем, изгибаясь в пояснице в обе стороны под прямым углом. Представляя это, я незаметно для себя стал двигаться в маме более смело, а когда обратил на это внимание, головка при каждом движении полностью покидала влагалище, и потом без проблем ныряла в него снова. От удивления я остановился и ощупал член. Несмотря на далеко не идеальную твердость, он был вполне пригоден для полового акта.

— Мам! Подействовало! — я с размаху вогнал в нее елду, которая, однако, попыталась согнуться, проскочив внутрь лишь чудом, напоминая, что так действовать еще рановато.

— Я давно почувствовала. Давай, Саш, продолжай.

— Мам… а с несколькими у тебя было?

Вполне ожидаемый ответ “Нет” не помешал мне дать волю своей фантазии. Те самые предыдущие два персонажа натягивали маму с двух сторон, толстый спереди, длинный сзади. В результате еле успел выдернуть из нее член, снова оросив семенем ее лобок.

Следующий день начался уныло — я снова отправился на учебу. Скучные лекции — это последнее что меня теперь интересовало. Но вылететь из института хотелось еще меньше. На улице потеплело, как и положено в конце мая, количество одежды на девчонках в группе резко сократилось. А та, что осталась, ужалась до минимальных размеров. Весна… — думал я, разглядывая очередные голые ножки, вышагивающие мимо. Мужская половина так же как и я, глупо улыбаясь, провожала взглядом короткие юбки и прозрачные блузки. Я позвонил Юльке, надеясь непонятно на что, но на сегодня в ее планах для меня места не оказалось. Пообещала как-нибудь на днях. Ну хоть прямо не послала — утешил я себя и по пути домой зашел к Витьке. Витька, прилично говоря, принимал в гостях даму. А точнее, я заявился в тот самый момент, когда они перебирались в спальню. Это он протараторил свистящим шепотом через приоткрытую дверь, поддерживая расстегнутые штаны рукой с зажатым в ней лифчиком. Дверь захлопнулась перед моим носом, я пожал плечами и сделал вывод, что перед визитом надо бы сначала звонить. Поэтому Олегу я сначала позвонил. Тот был совершенно свободен.

Вдвоем мы направились в парк, где по причине начинающегося лета народу шлялось просто невообразимое количество. Я задержался буквально на минуту, перекинуться парой слов со знакомым, как Олежек обнаружился охмуряющим двух девиц. Я немедленно был им представлен. Для закрепления знакомства мы отправились в ближайшую кафешку, где и съели по мороженому. Все это время я ломал голову — что я здесь делаю и зачем мне это надо? На данном этапе моей жизни с девушками мне делать нечего. Вот вылечусь — тогда да, ни одной не пропущу. Наверное, моя незаинтересованность в общении оказалась слишком заметна. Все трое насели на меня с вопросами, отчего я такой скучный и молчаливый. Я еле отбился, решив что проще изображать из себя нормального жаждущего женского общества парня, чем каждый раз придумывать объяснения. Так я и сделал. Расстались мы поздно вечером, договорившись встретиться завтра.

— Где был? — дежурно поинтересовалась мама.

— Гуляли. С Олегом. В парк ходили. На людей смотрели.

— И как тебе люди? — она поставила передо мной тарелку. — Ешь давай, проголодался же за день.

— Нормально люди. Только много слишком. Я за зиму отвык от такой толпы.

— Девушек, наверное, много?

— Ага.

— Вы-то там себе никого не нашли?

— Мам… Ну какие мне сейчас девушки? — я решил пока не говорить что таки нашли, хоть и вопреки моему желанию.

— А ты думаешь, они только для постели нужны?

— Нет, но… вдруг и до этого дойдет. А я… Зачем мне такое?

— Саш, с такими мыслями у тебя никогда с ними ничего не выйдет. Будешь бояться что не получится — оно и не получится. Ты должен быть в себе уверен.

— А с чего мне увериться?

— Ну со мной же почти получается!

— Так это “почти”, да еще после подготовки. К тому же один раз всего.

— Так тебе еще несколько дней лечится. А может и дольше придется.

— Вот тогда и посмотрим.

В постели сегодня мама оказалась первой. Я долго проторчал в ванной, тщательно выбривая лобок и все остальное. Когда я пришел, она уже лежала, до подбородка натянув одеяло. Прижавшись к ней, я провел рукой по всему телу, от груди до губок, снова попытавшись дотронуться до клитора.

— Не надо, Саш. — прижала мама мою руку.

— Почему? Я хочу, чтобы тебе тоже приятно было.

— Я не хочу.

— Но почему?

— Понимаешь, Сашка… Я же с тобой этим занимаюсь только потому, что тебя лечить надо. Ну, например, как массажистка. Тем более тут уж если не я — то больше некому. Ну вот такое я себе оправдание придумала. А если я и сама удовольствие получаю — это уже точно совсем другое. Это как настоящий секс. С сыном.

— Понятно… Вернее, не понятно, а почему ты против секса со мной? Ведь по всем внешним признакам мы именно этим и занимаемся? Что уж теперь…

— Ну как-то… нехорошо это.

Я попробовал пошевелить прижатой к ее промежности рукой. Палец погладил маленькую горошинку. Мама вздрогнула:

— Не надо.

— Ну давай, мам… — я еще пошевелил пальцем. — Я теперь не могу смотреть, как ты просто лежишь и терпишь пока я закончу. У меня от этого все падает. И потом, ну разве тебе самой не хочется? Неужели когда я тебя… ммм… когда я это делаю, у тебя никаких эмоций не возникает, никакого желания?

С минуту я дожидался ответа. Потом мамина рука, прижимающая мою, исчезла, а ноги раздвинулись.

— Палец смочи. — услышал я.

— А?

— Ну там… ниже…

Мой палец нащупал вход и нырнул внутрь. Там было мокро. Палец скользил по набухающему клитору, все смелее натирая его. Мамино дыхание изменилось, став прерывистым. Бедра подергивались, таз приподнимался, словно стараясь сильнее прижаться к моей руке. Мамины ноги раздвинулись еще шире и согнулись в коленях. Я сполз ниже, положив голову ей на живот. Так мне было удобнее, не приходилось вытягивать руку. К тому же я теперь мог видеть ее губки и мой палец, шевелящийся между ними, гладящий выпуклый бугорок. Вспомнив, что у меня есть еще одна рука, я погладил нижнюю часть губок, а потом раздвинул их и плавно ввел в маму два пальца, поразившись, насколько мокро стало у нее внутри. Ее таз задрожал и я наконец услышал тихий, сквозь зубы стон. Ее живот под моей щекой колыхался в такт хорошо слышимому частому дыханию, она беспорядочно гладила меня то по голове, то по спине. Руки мои находились в непрерывном движении, одна терла клитор, пальцы второй хозяйничали в скользком влагалище. Стоны раздавались все чаще, тихие, старательно подавляемые, но отчетливо слышные в ночной тишине. В конце концов они слились в один громкий и протяжный. Мамино тело напряглось, выгибаясь, а вагина сжала вставленные в нее пальцы. Я понял, что только что довел маму до оргазма.

— Эх, Сашка… — она погладила меня, снова лежащего рядом, по груди и чмокнула в щеку. — До чего ж хорошо!

— Мам, хочешь, я еще раз…?

— Нет, хватит, я сегодня свое получила. Теперь займемся тобой.

Она сползла вниз и схватила член губами. Я закинул руки за голову и расслабился, чувствуя как ее рот жадно всасывает раздувающийся член.

— Саш… — предложила она через минуту. — А хочешь, я сегодня на четвереньки встану, а ты сзади?

— Конечно! — еще бы я возражал!

Мама повернулась ко мне задом, призывно оттопырив попку. Я не заставил себя долго ждать. Член, несмотря на неполноценное состояние, легко проскользнул в мокрое влагалище. Держась за ягодицы, я осторожно двигал им внутри, помня что несмотря на зашкаливающее возбуждение, при первом же неосторожном движении он выпадет из нее. Но пока все было просто отлично. Мой выбритый лобок касался ее кожи, давая новые, непривычно-приятные ощущения полного контакта с ее телом. Ритмично двигая тазом, я шарил руками по маминому заду, бедрам, спине. Провел пальцем между ягодиц и наткнулся на анус. Интересно, а туда маму трахали? — возник закономерный вопрос. Спрашивать, однако, я побоялся. Но после недолгих раздумий решился на другое. Окунув палец во влагалище, я растер смазку между ягодиц, а потом приставил его к самому центру сморщенной звездочки и с каждым своим толчком понемногу, почти незаметно, увеличивал давление на него. Сначала ничего не происходило, но в конце концов скользкий палец, преодолев сопротивление, нырнул внутрь сразу наполовину. Мама дернулась вперед, пытаясь слезть с него и член, разумеется, выпал.

— Мам… Не шевелись!

— Саш, не надо туда.

— Ну мам… — я ввел палец в попу до самой ладони, второй рукой пытаясь вернуть член в традиционное отверстие.

— Не надо… Вытащи…

Член благополучно вошел в нее.

— Мам, потерпи, я уже скоро.

Она замолчала. Легонько двигая пальцем в ее заднем проходе, я никак не мог решить, достаточно ли он растягивается хотя бы для моего члена. Тут я отвлекся от размышлений, сосредоточившись на подступающей сперме. Стало не до раздумий. Сделав несколько последних толчков и помня что в маму кончать нельзя, залил ей спермой спину и повалился рядом. Она тоже вытянулась, лежа на животе. Отдышавшись, я все-таки спросил напрямую:

— Мам, а ты когда-нибудь в попу… пробовала?

— Ты хочешь услышать “да”? — усмехнулась она. — Нет, не пробовала.

— А я бы хотел попробовать. — признался я. — С тобой.

— Какая тебе разница — куда? Сейчас что не устраивает?

— Ну-у-у… интересно. Тебе разве не интересно узнать — как это?

— Не знаю. Не задумывалась никогда. Говорят, сначала больно очень.

— Мам, так это с большими размерами больно! А с тем, что у меня сейчас — не должно. Вот я палец вставил — больно?

— Ну ты, Саш, сравнил… У тебя по сравнению с пальцем — ого-го! Кстати, ты заметил, он у тебя увеличился? В рот весь уже не помещается.

— Мам, не сбивай меня! Давай завтра сюда? — я нащупал анус и попытался снова засунуть палец.

— Отстань, Саш, с этими глупостями! — мама вскочила.

Ну по крайней мере хоть поговорить об этом не отказалась. — подумал я, глядя ей вслед. — Значит есть надежда. Завтра еще раз попытаюсь.

День начался как всегда. Институт — наше все. Хочешь-не хочешь — надо. А кто не не хочет — тот идет в армию. А потом, если хочешь порядочную работу — все равно придется в институт. Таким образом, или сейчас, или потом, учебы не избежать. Примерно такие мысли были у меня на лекциях. Потом мысли переключились на нашу с Олегом вечернюю встречу с вчерашними барышнями. Если, конечно, придут. Что ж с ними делать, куда вести? — вопрос был для меня достаточно важный. Девчонки, как я понял, вполне современные, не отягощенные излишней моралью. Если Олег потащит нас к себе, а он потащит, вечер вполне может закончится если не сексом, то тесными объятиями. А мне, по понятным причинам, не хотелось бы чтобы при близком контакте выяснилась моя несостоятельность в некоторых вещах. В смысле нестоятельность. Может, в кино предложить? Пока туда, пока там, а потом и прощаться пора. Вот и еще один день выиграю.

Пары закончились. Я вышел на улицу, вдохнул теплый, пахнущий свежей листвой воздух и достал телефон. Он немедленно зазвенел в руке, сопровождая это вибрацией, так, что я от неожиданности его чуть не выронил. Звонила Юлька. Как оказалось, она увидела меня из окна, подумала и решила что на сегодня хватит с нее учебы. А сэкономленное время стоит потратить на прогулку со мной. Ясен перец, я согласился. Отзвонился Олегу, сказал чтобы он сегодня на меня не рассчитывал, выслушал его причитания о том, как ему будет тяжело одному с двумя и отключился. Тут и Юлька выскочила на улицу.

— Пошли! — схватила она меня за руку.

— Куда?

— Гулять! Тебе не все равно?

Гулять так гулять. Я перестал задавать глупые вопросы и пошел куда сказано. Дотащив меня до ближайшего скверика, она выбрала скамейку в не самом посещаемом месте:

— Во, здесь сядем!

Я, настроенный на приятную беседу “за жизнь”, слушал Юльку и с немалым удивлением осознавал, что мне почему-то отведена роль жилетки. За короткое время на меня выплеснулось приличное количество информации о трениях с родителями, непонимании подружек и ссоре с парнем. Никогда бы не подумал, что у такой жизнерадостной с виду девушки такая куча проблем. Мне, правда, они показались мелкими и незначительными, о чем я ей прямо и сказал, когда она потребовала совета. И получил в ответ подробные разъяснения что я ничего не понимаю и на самом деле это вопросы жизни и смерти.

— Юль — спросил я — А почему ты мне все это рассказываешь? Я не то чтобы против, но выкладывать все это парню, к тому же малознакомому…

— Да столько всего на меня свалилось, а выговориться некому. И посоветоваться. Не, какому-нибудь другому парню я бы это, конечно, не рассказала, но ты же особенный, ты должен меня понять!

В душе шевельнулись нехорошие предчувствия:

— Особенный? С чего бы это?

— Ну ты же гей!

Если бы я уже не сидел, я бы рухнул на землю.

— Какой нахрен гей!?

— Ну как же… — она растерянно хлопала ресницами. — Все же знают… Я думала ты это не скрываешь…

— Стоп. Давай-ка поподробнее. С чего ты взяла что я гей?

— Девчонки сказали. Я их после того раза о тебе расспрашивала…

Опаньки… Все, оказывается, уже в курсе, и только я последний узнаю столь важную информацию.

— А они это откуда знают?

— Во-во, я тоже спросила! А они говорят, ты ни на кого из женского пола внимания не обращаешь и даже сторонишься. И вообще вид у тебя… ну не как у брутального мужика, а совсем наоборот.

— Юль… — спросил я после длительных раздумий — Если я тебе скажу, что не гей, ты поверишь?

— Я теперь и не знаю… Ты же и со мной тоже… не как все. Не пристаешь, ведешь себя так, словно я тебя как женщина не интересую.

— Так ты ж сама предупреждала… — сделал я попытку оправдаться.

— Мало ли что предупреждала! Когда это мужики эти предупреждения слушали!?

Да-а-а… — подумал я — Надо срочно пересмотреть свое поведение. А может, рассказать ей правду? Наверное, можно, после того что она тут наговорила. Одна история про ссору с парнем из-за минета чего стоит. Он, видите ли, хватает ее голову и напяливает на свою елду, довольно грубо пытаясь пропихнуть в горло. А ей не нравится, потому что у нее “рвотный рефлекс и вообще грубо очень! А как самого лизнуть попросила — так наотрез отказался!”. Причем все это было пересказано в лицах и с подробностями. Хорошо еще что я от рождения не краснею, а то был бы сейчас как помидор.

— Юль, тут такое дело… — начал я. — Понимаешь, вот это все… ну, то что я к женщинам не очень… это не потому что я гей. Это из-за болезни…

— Первый раз про такое слышу. Что же это за болезнь? Разве что из области психиатрии?

— Ну да… Тьфу, то есть нет! Э-э-э…

— Саш, так да или нет? Или ты прямо сейчас сочиняешь, что бы такого мне наплести?

— Не стоит у меня! — сознался я.

Она недоверчиво уставилась на меня:

— А не врешь?

— Соврать я бы чего получше придумал. Типа несчастной любви, которую не могу никак забыть, а потому других женщин для меня не существует.

— Проверю ведь, и не дай бог ты меня обманываешь!

Юлька потянулась к моей ширинке.

— Ты чего! — перехватил я ее руку на полпути — Люди ж ходят!

Она кинула взгляд на аллею за деревьями, где чинно прогуливались мамочки с колясками и нехотя убрала руку.

— Все равно проверю! — пообещала она.

— Так это временно. Я ж лечусь, скоро все придет в норму. — предупредил я. — Может через неделю уже. А сейчас да, все плохо.

— А чем лечишься?

— Таблетками. — про остальные, главные методы я, разумеется, умолчал.

— А проверяешь как?

— Что?

— Ну помогает или нет? На ком ты это проверяешь?

Тут уж мне пришлось изворачиваться. Получилось не очень правдоподобно, что-то вроде того, что оно само должно проявиться при подходящих обстоятельствах. Меня спас Юлькин телефон, удачно зазвонивший когда я совсем не знал что ответить на очередной вопрос. Еще большей удачей было то, что она засобиралась домой и потому допрос был приостановлен до следующего раза. Зря наверное ей рассказал… — думал я, распрощавшись с ней. — Теперь не отобьешься от вопросов. А если еще и проговорится кому… — на душе стало паршиво. Мало мне в институте репутации гея, теперь еще буду геем-импотентом. Местной достопримечательностью стану. Будут в спину смотреть и друг другу показывать — вон он идет, тот самый…