Ход чёрных. Четыре рассказика. Перевод

********************

Рассказ первый. БОБ.

********************

Наверное, я должен благодарить свою жену, хотя никогда этого не сделаю. На самом деле, я молю Бога, чтобы она никогда не узнала, потому что это изменило бы ситуацию, и Господь знает, что я не хочу, чтобы это произошло.

Всё началось в тот день, когда я узнал, что моя жена — неверная шлюха. Это была история, старая как мир. Мы собирались куда-то поехать, но что-то случилось, и мне пришлось всё отменить, а жена уехала одна. Я освободился от того, что должен был сделать, и появился как раз вовремя, чтобы увидеть, как моя жена уходит с другим мужчиной. Я последовал за ней и смотрел, как она сосала его член, трахала его, жестко сосала и трахала во второй раз.

Я тихо ушёл и позже той же ночью пришёл домой к любвеобильной жене, которая сказала мне, что весь день была возбуждена, думая обо мне. Она потащила меня наверх в спальню, а потом сделала всё возможное, чтобы выебать мне глаза. Это был первый раз, когда у меня сознательно были небрежные секунды, но не последний. Я никогда не давал ей знать, что её обнаружили. Жизнь продолжается.

+++++++++++++++++++++

Нет, я был не из тех, кто получает удовольствие, зная, что его жена занимается сексом с другими мужчинами. Я был парнем, который в то время ни при каких обстоятельствах не мог позволить себе развод. Это случится в будущем, но пока мне приходилось улыбаться и терпеть. Это не значит, что я не начал собирать информацию, чтобы использовать её, когда придёт время вызвать адвокатов.

Я решил, что раз Дениз трахалась, то, вероятно, время от времени делала это дома, поэтому я подключил дом к звуку, купил камеры няни и спрятал их в комнатах, где, как я думал, Дениз, скорее всего, раздвинет ноги, а затем подключил голосовой магнитофон к телефонной линии.

Мне не потребовалось много времени, чтобы выяснить, что в дополнение к тому, кого она трахала вдали от дома, она также трахалась с пятью или шестью парнями, которые посещали её дома почти регулярно. Больше всего меня разозлило, когда я узнал, что моя жена — шлюха, то, что парни, которые останавливались у меня дома, были моими друзьями. Чтобы Дениз не узнала, мне пришлось оставаться в хороших отношениях с этими придурками, но я сделал себе мысленную заметку, что когда я наконец отправлюсь за Дениз, я прослежу, чтобы они получили своё.

+++++++++++++++++++++

Прошёл год, и моя коллекция доказательств росла. У меня были аудио и видео одиннадцати разных мужчин, закапывающих кость в Дениз. На самом деле у меня было несколько видео с ними. Барни, засранец, который должен был стать моим лучшим другом, был записан на плёнку не менее семидесяти восьми раз. Его жена будет в восторге от этих записей, когда я наконец решусь бросить Дениз.

Единственное, чего я никогда не мог понять, — это весь секс, любовь и привязанность, которые я получал от Дениз, даже когда она трахала других мужчин десятками. Должно быть, это было чувство вины, вот и всё, что я могу предположить.

В течение того же года я делал всё, что мог, чтобы спокойно распоряжаться активами, конвертируя их в наличные деньги, а затем помещая наличные в сейф. Зная, что адвокаты всегда могут найти деньги, спрятанные в банках, я арендовал ящик, используя имя и номер социального страхования моего давно умершего дедушки по материнской линии.

Я продал боьшую лодку, но сказал Дениз, что там был запах гнили и мне пришлось её продать за треть стоимости. Я положил эту треть на наш сберегательный счёт, а остальные две трети положил в сейф. Следующим был участок на берегу озера, о существовании которого Дениз даже не подозревала. Она всегда мечтала о хижине на озере, и я купил этот дом, намереваясь построить на нём хижину и подарить ей на нашу десятую годовщину.

Далее была коллекция монет, которую начал мой прадед, а затем передал моему деду, который передал её моему отцу, который передал мне. За ним последовала моя коллекция оружия, коллекция комиксов, бейсбольные карточки, и вскоре все, что у меня осталось, -это мой двухлетний пикап и сто восемьдесят семь тысяч в сейфе. Дом был заложен по самую рукоятку, так что Дениз получит чертовски мало от выручки, когда дом будет продан, и у меня не было ничего другого, на что она и её адвокат могли бы наложить лапу.

Наконец я был готов отправиться за Дениз, но решил, что она будет последней. Я позволю ей увидеть, как её любовники падают один за другим, чтобы она задавалась вопросом, что происходит, и, возможно, даже беспокоилась об этом. Барни, а не Дениз, будет первым.

+++++++++++++++++++++

Однажды утром я сказал, что заболел, и сидел в квартале от дома Барни, когда он вышел на работу. Через двадцать минут двое его детей вышли и направились в школу, а это означало, что Бев осталась дома одна. Я позвонил в дверь, и на пороге появилась Бев.

— Боб. Что ты здесь делаешь в такую рань? Ты только что разминулся с Барни.

— Я не к Барни пришёл, я пришёл, чтобы увидеть тебя. Можно мне войти?

— Пойдем на кухню, я принесу тебе чашку кофе.

Наливая кофе, она спросила: — В чём дело?

— Я готовлюсь решить одну проблему, Бев, и когда я это сделаю, у тебя внезапно возникнут проблемы, и поскольку моя ссора не с тобой, я хотел бы предупредить тебя заранее. Мы можем взять кофе в гостиную? У меня есть кое-что, что я хочу тебе показать.

Я записал все визиты Барни к Дениз на одну плёнку и, вставляя плёнку в видеомагнитофон, рассказал Бев о том, что узнал о Дениз.

Она удивлённо посмотрела и спросила: — Ты что, не знал?

— Не знал чего?

— Что она трахается с другими.

— Нет, я этого не знал, но, похоже, ты знала.

— Барни мне сказал. Он сказал, что она говорила, что у неё есть твоё разрешение, что ты возбуждаешься от её ебли с другими мужчинами.

— Ты знала, что она трахается с Барни?

— Господи, нет, Боб, Барни бы так с тобой не поступил. Он только что узнал об этом из разговоров с другими ребятами.

Я нажал кнопку воспроизведения, и Бев увидела Барни, лежащего на моей кровати, а Дениз скользила вверх и вниз по его члену. Бев сидела в ошеломлённом молчании почти минуту, а потом сказала:

— Этот чёртов ублюдок! Он клялся мне, что никогда не приближался к ней, когда тебя не было рядом.

— На этой пленке он навещал её семьдесят восемь раз за последний год.

— Что ты собираешься делать?

— Развестись с ней за супружескую измену и притащить в суд всех, кто у меня записан.

— Сколько их там?

— У меня есть запись одиннадцати из них.

— Кто они?

Я назвал их, и она с отвращением покачала головой. — Так приятно иметь таких хороших друзей, не правда ли? Значит, ты здесь поэтому?

— Просто чтобы дать тебе знать, что происходит, и дать эту плёнку, чтобы были доказательства, если ты решишь её использовать.

— Могу я тебя отговорить, хотя бы ненадолго?

— Почему?

— Потому что Барни ждёт повышения, а алименты мне и алименты на ребёнка зависят от того, что зарабатывает муж. Пусть он получит повышение, чтобы я могла хорошенько прижать его. И есть ещё одна причина.

— Что?

Она ушла почти на пять минут, а когда вернулась, на ней не было ничего, кроме чёрных туфель на высоких каблуках.

— Ещё одна причина, по которой я хотела бы, чтобы ты пока воздержался, заключается в том, что мне будет гораздо приятнее поквитаться с этим ублюдком, пока мы женаты и живём вместе. Ты готов немного отомстить — немного поквитаться, так сказать?

Я действительно был на ногах с тех пор, как она вошла в комнату голая. Чтобы ответить на её вопрос я расстегнул молнию и достал член, и она улыбнулась:

— О нет, детка, только не здесь. В его спальне и на его кровати.

+++++++++++++++++++++

Я понятия не имею, почему Барни счёл необходимым трахнуть мою жену, когда у него самого была превосходная задница. Бев была ненасытна и занимала меня до двух часов дня. Она дала большую голову, и она доказывала это снова и снова, когда она снова заставляла меня твердеть после каждого раза, когда я трахал её. С каждым разом это отнимало у неё всё больше и больше времени, но она справлялась с работой.

Она удивила меня, когда спросила, люблю ли я анальный секс. Честно говоря, я никогда не делал этого, потому что Дениз это никогда не нравилось, или, по крайней мере, так она мне говорила. Я думаю, она имела в виду, что ей просто не понравилось со мной, потому что она делала это с парнями на плёнках. Я сказал об этом Бев, и она сказала:

— Мне это тоже не очень нравится, но я хочу, чтобы ты сделал меня там. Я хочу дать тебе то, чего не даю Барни.

Оказалось, что ей всё же нравится анальный секс, только не с Барни. Он слишком торопился и не удосуживался уговаривать Бев. К тому времени, как я кончил в её задницу, она попросила меня пойти немного сильнее, и оказалась очень разочарованной, когда я вышел.

— Чёрт побери, Боб, почему ты остановился?

Я указал на часы: — я уверен, что ты бы предпочла, чтобы меня не было здесь, когда дети возвращаются из школы.

— Вот дерьмо! Я совершенно потеряла счёт времени. Ты прав, тебе нужно идти. Когда мы сможем сделать это снова?

— Когда захочешь.

— Сегодня вечером?

— Как ты это сможешь?

— Сегодня я обычно играю в бридж с девочками, с которыми ходила в школу. Я позвоню и не пойду. Обычно я ухожу в шесть и возвращаюсь только в половине двенадцатого.

— Ладно, встретимся на стоянке "Сейфуэй". Мы оставим там твою машину и поедем куда-нибудь.

+++++++++++++++++++++

В тот вечер она была ещё более ненасытной (если это вообще было возможно). Я зарегистрировался в мотеле № 6, и Бев потянулась за моей молнией ещё до того, как дверь закрылась. Как раз перед тем как взять мой член в рот она сказала:

— Как только будешь готов, сначала займись моей задницей, ладно?

В половине одиннадцатого мы расстались, и, пока Бев собиралась, она спросила, как долго я смогу сдерживаться, чтобы не бросить Дениз.

— Зачем?

— Потому что я хочу продолжать это делать, и как только ты пойдешь за Дениз, это прекратится.

— Почему?

— Потому что я вешаю рога на Барни. Я прямо сейчас возбуждаюсь, просто зная, что собираюсь пойти домой и дать ему твои неряшливые секунды. Меня бросает в дрожь при одной мысли о том, что он будет есть мою киску.

— Ну, я уже год живу с этим, думаю, что могу подождать ещё немного.

— Я могу немного подсластить.

— Что это значит?

— Мэри Дэггетт была моей соседкой по комнате в колледже. Мы сестры женского общества и очень близки. На самом деле мы настолько близки, что у нас почти нет секретов друг от друга. Я позвонила ей сегодня днём, и рассказала о том, что происходит, и она попросила меня, чтобы ты ей позвонил. Она хочет заключить с тобой ту же сделку, что и я.

— В моём списке нет никакого Даггета.

— Она сохранила девичью фамилию, когда вышла замуж. Её мужа зовут Чарли Уинтерс, и он есть в списке.

— Значит, вы обе хотите, чтобы я воздержался от преследования Дениз, чтобы вы могли рогоносить своих мужей?

— Ты все понял, милый. Держись, и ты получишь столько, сколько сможешь, а я, возможно, даже смогу уговорить Бет Майерсон присоединиться к нам. Я знаю её довольно хорошо, и я её прощупаю. Я расскажу ей, что мы с Мэри делаем и почему. Я не скажу ей о том, что Джон в списке, пока не почувствую, что она сделала бы в такой же ситуации. Если она скажет, что сделает то же самое, если когда-нибудь узнает, что Джон изменяет, мы сможем пойти дальше.

— Как ты собираешься отомстить, если сведёшь меня со всеми этими женщинами? Я всего лишь человек, Бев, и до сих пор я едва поспевал за тобой сегодня.

— Я не смогу видеть тебя каждый день, милый, без того, чтобы Барни не заподозрил неладное, и я очень, очень не хочу, чтобы ты преследовал Дениз прямо сейчас, поэтому я готовлю замену, чтобы ты был счастлив, когда меня нет с тобой.

+++++++++++++++++++++

Прошёл почти год с тех пор, как я впервые занялся любовью с Бев, и я до сих пор не пошёл за Дениз. Не знаю, смогу ли когда-нибудь. Через Бев и Мэри я получил Бет Майерсон; Бет была большой подругой Джойс Брукс, которая, в свою очередь, была очень близкой подругой Мардж Бордер и так далее. Прямо сейчас я занимаюсь сексом с жёнами семи из шестнадцати имён (правильно – шестнадцати — Дениз продолжает добавлять любовников) в моём списке.

Дело дошло до того, что я больше беспокоюсь о том, чтобы она меня поймала, чем о том, чтобы пойти за ней. Мне кажется, она начинает что-то подозревать. Моя сексуальная жизнь с ней сократилась с четырех-пяти раз в неделю до двух-трёх раз в две недели. Я ссылаюсь на стресс от работы в качестве оправдания, и пока она, похоже, купилась на это. Если она поймает меня, это положит конец тому, что я делаю с Бев, Бет и Салли Куинн, поскольку всё, что их интересует, — это трахаться за спиной муженьков и вешать на них рога рогоносца. Не знаю, как остальные четверо, но подозреваю, что и для них всё было бы кончено.

Итак, всё сводится к тому, что развод с моей неверной женой — шлюхой, скорее всего, положит конец самому прекрасному сексу, который у меня когда-либо был в жизни. Я должен игнорировать или, по крайней мере, мириться с изменой Дениз, и разве это не просто пинок ей под зад?

///////////////////////////////////////////////////////

//////////////////////////////////////////////////////

/////////////////////////////////////////////////////

********************

Рассказ второй. НИК.

********************

Не поймите меня неправильно, я люблю свою жену, я действительно люблю, но иногда обстоятельства приводят к тому, чего никак не ожидаешь. Я имею в виду, что никогда не думал, что потеряю работу. Я никак не ожидал, что стану "Мистером мамой", и уж точно никогда не ожидал, что меня будут считать соседским жеребцом.

+++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++

Мы с Дэни познакомились, когда столкнулись лбами — в буквальном смысле на уроке управленческой экономики. Я сидел за столом, просматривая программу курса, когда рядом со мной села девушка. Когда она садилась, она уронила книгу на пол, и я наклонился, чтобы поднять, в то же время она наклонилась, чтобы поднять, и наши головы ударились друг о друга. Это было началом романа, кульминацией которого стал наш брак через шесть месяцев после окончания школы.

Мы решили не заводить детей, пока не съездим куда-нибудь и не сделаем кое-что. Мы оба нашли работу в выбранных нами областях, и мы оба упорно трудились, чтобы стать успешными там, где мы работали. За семь лет я поднялся по служебной лестнице и стал региональным менеджером. Дэни также хорошо справлялась с работой и была координатором проекта, что было названием в её компании для должности, примерно эквивалентной моей.

В то время меня рассматривали на должность вице-президента, которая откроется, когда Чарли Бивенс уйдёт в отставку, а Дэни была в значительной степени убеждена, что она попала в стеклянный потолок, где она работала. Поскольку она не собиралась подниматься намного выше, она решила, что пришло время укрепить семью, и через девять месяцев на сцену вышли Тони и Таня.

Дэни взяла шестимесячный отпуск по беременности и родам, когда ей исполнилось восемь месяцев, а когда близнецам исполнилось три месяца, она решила уйти в отставку и стать мамой, которая всё время сидела дома, но прежде чем она смогла это сделать, случилась катастрофа. Моя компания была объектом враждебного поглощения, и когда пыль улеглась, я остался без работы. Мы решили, что Дэни должна вернуться к работе, пока я не найду другую. Но работы, подобной той, что была у меня, просто не существовало. Мне предложили несколько работ, но ни одна из них не стояла даже близко к тому, что я зарабатывал, или к тому, что зарабатывала Дэни.

Через три месяца после того, как Дэни вернулась на работу, у президента — генерального директора её компании случился инсульт, и он не смог вернуться на работу. Вице-президенты по маркетингу и финансам были на конференции, когда у президента случился инсульт, и как только им сообщили, они зафрахтовали рейс, чтобы вернуться, а затем оба погибли, когда самолет, в котором они находились, разбился в горах. Произошла внезапная реорганизация, и когда она закончилась, Дэни стала новым вице-президентом по маркетингу.

Больше не было разговоров о том, что я найду работу. В любом случае, я не смогу устроиться на работу, которая оплачивалась бы даже близко к тому, что Дэни приносила домой. Может быть, через десять лет после того, как я поднимусь по карьерной лестнице, но опредёленно не в обозримом будущем.

Я стал домашним мужем. Я ходил по магазинам, готовил еду (Дэни делала это по субботам и воскресеньям), стирал, убирал дом и, конечно, в первую очередь заботился о Тони и Тане.

+++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++

Самое трудное в том, чтобы быть домашним мужем, — это быть домашним мужем. Я говорю не о работе, которую мне пришлось выполнять; я говорю об отношении других людей. Даже старые друзья, казалось, смотрели на меня свысока. Внезапно я как-то перестал быть для них мужчиной. Приглашения поиграть в гольф в субботу и воскресенье перестали приходить. Меня больше не приглашали играть в покер, на рыбалку по выходным и тому подобное.

И да, признаюсь, у меня были с этим свои личные проблемы. Мой дед и отец вкалывали как проклятые, чтобы прокормить свои семьи, а я сидел дома, мыл полы на кухне, отделял белое от цветного и думал, чем лучше очистить ковры. Короче говоря, я чувствовал себя полным неудачником, потому что я — я — не обеспечивал свою семью. Тот факт, что Дэни приносила домой больше, чем я, если бы остался на прежней работе, означал, что не я заботился о своей семье.

Умом я понимал, что поступаю так, как лучше для семьи, но где — то в глубине моего мозга звучал голос, который продолжал шептать: «Ты неудачник, Ник, ты не можешь выполнять основную мужскую работу — заботиться о своей семье».

И не только друзья и знакомые смотрели на меня сверху вниз; мужчины, которых я даже не знал, смотрели на меня так же. На рождественской вечеринке в компании Дэни я заметил снисходительность в глазах мужчин, когда меня представили. Я видел, как на их лицах было написано: "и что же ты за человек?"

Но суть была в том, что нужно было сделать то, что нужно было делать, поэтому я смирился и приступил к программе.

+++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++

Прошел год, и я начал понимать, что переживает жена, когда у неё есть муж с работой высокого уровня, которая включает в себя поездки, поздние ночи, ужины с клиентами и тому подобное. Дэни ужинала, пила и разговаривала о делах с каким-нибудь клиентом, обычно мужчиной, пока я менял подгузники. Она будет в четырехдневной командировке, каждый вечер будет ужинать и пить, а я буду заботиться о двух младенцах с коликами. Меня возмущало то, что она развлекалась, пока я сидел дома с прорезывающимися зубами и пялился на стены, которые, казалось, приближались ко мне.

В таких условиях неизбежно должно было произойти что-то, что заставило бы меня задуматься о поздних ночах, выпивках с клиентами и о том, что на самом деле происходило во время трёх- и четырёхдневных деловых поездок.

Наша сексуальная жизнь всегда была великолепной, но Дэни начала приходить домой "слишком уставшей", и я слышал: "не сегодня, Ник, я просто избита." Мы перешли от трёх и четырёх ночей в неделю к двум. Возможно, это было моё воображение, но мне всегда казалось, что эти "слишком усталые" ночи были ночами, когда она ужинала и выпивала с клиентами. Она возвращалась домой из командировки, и там, где раз в четыре дня разлуки мы рвали друг на друге одежду, теперь всё, что она хотела, — это только отмокнуть в ванне. На своих корпоративных пикниках и рождественских вечеринках она казалась ужасно дружелюбной с парой парней, и я видел, или воображал, что вижу, как люди смотрят на меня с ухмылками на лицах.

Потом наступил день, когда я стирал бельё, и в одном из её карманов был спичечный коробок, а на обложке было напечатано "Ральф" и номер телефона. Дани не курила, так почему же у неё были спички и кто, черт возьми, такой Ральф? Я набрал номер и получил запись:

— Привет. Вы позвонили на автоответчик Ральфа Кондена.

Не "офисы" и даже не "Доброе утро, корпорация XYZ. Как я могу направить ваш звонок?" – нет, просто «Привет, я Ральф». В тот вечер я позвонил в восемь, мне ответил мужчина, и я повесил трубку. За десять лет брака у меня ни разу не возникло ни малейшей мысли о том, что Дэни когда-нибудь изменит мне, но теперь я проверял её трусики, когда стирал. Я вставал после того, как она заснула, и начал рыться в её сумочке и портфеле, проверял багажник её машины и заглядывал под сиденья. Когда она была в командировках и звонила домой, я напрягал слух, пытаясь уловить что-нибудь на заднем плане, что указывало бы на то, что она не одна.

Дело дошло до того, что несколько раз я чуть было не заговорил об этом с Дэни, но в последнюю минуту всегда отступал. У меня не было абсолютно никаких доказательств. Что, если это всего лишь слишком активное воображение с моей стороны? Что, если Ральфу найдется вполне разумное объяснение? Это была безвыигрышная ситуация. Скажи что-нибудь не так, и наши отношения пошли бы в унитаз. Ничего не говори и мысленно страдай.

Я высказал свои опасения по поводу нашей сексуальной жизни, и она сказала, что ей очень жаль, что давление на работе напрягает её, но она постарается сделать лучше. Дела немного пошли на лад; мы пересекались по три, а иногда и по четыре раза в неделю, но я понимал, что она делает это только для того, чтобы успокоить меня, а не потому, что ей этого хочется. Это не то, чего я хотел, поэтому я перестал настаивать на сексе, и он сократился до двух или трёх раз в две недели.

Дэни, казалось, не понимала этого, но к тому времени, когда близнецам исполнилось три года, наш брак был в серьёзной беде, и я сомневался, что она заботилась о чем-то, кроме своей работы.

+++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++

Всё изменилось для меня, когда близнецам исполнилось три. Я начал водить их в парк играть и в общий бассейн, чтобы они могли поплескаться и научиться плавать. Я начал встречаться с матерями, которые приводили своих детей на то же самое. Жёны тех же парней, которые смотрели на меня свысока и не хотели играть со мной в гольф, играть в покер, пить или играть в боулинг, начали приглашать меня на свидания с детьми.

На пикнике в компании Дэни ко мне подходили женщины и спрашивали, как я справляюсь, когда близнецы делают то-то и то-то. Одна даже сказала мне, что приятно встретить мужчину, который может делать то же, что и она, и позволить своей жене полностью раскрыть свой потенциал. Другая сказала мне, что хотела бы, чтобы её муж был немного более чувствителен к её нуждам, как я к нуждам Дани. Я не потрудился сказать им, что причина была экономической — что это было только потому, что Дани зарабатывала больше, чем я мог.

У меня вошло в привычку встречаться с соседскими женщинами в парке, где мы разговаривали, пока дети играли. Мы говорили о том о сём, а когда дети уставали, мы шли к кому-нибудь, укладывали детей спать, а потом пили кофе и ещё немного разговаривали.

Были три женщины, с которыми я очень сблизился — Мэри, Табита и Максин, — и после того, как другие две или три мамы забирали своих детей и уходили, мы убирали кофейные чашки, открывали бутылку вина, и тогда я становился старшим братом, плечом к плечу, чтобы поплакаться. Я слышал всё о неприятностях, через которые они втроём прошли.

Муж Мэри был похож на мою жену. Он был дивизионным менеджером, надрывающим задницу, чтобы стать вице-президентом. Тед всегда работал допоздна, ездил в командировки, а когда бывал дома, то сидел в свободной спальне, которую превратил в домашний офис, и работал над вопросами, которые привёз с собой. Она никогда не упоминала, думает ли она, что он обманывает её, а я никогда не спрашивал.

Муж Табиты, Билл, был алкоголиком. Он, конечно, отрицал это и сказал ей, что приглашать клиентов на обед или ужин — часть его работы. Если клиент пил, значит, он тоже должен был пить. Не мог же клиент думать, что Билл не в порядке, не так ли?

Муж Максин, Джордж, изменял ей со своей секретаршей. Она не просто подозревала, она знала! Она видела, как они вместе вошли в номер мотеля, и наблюдала за ними пять часов, прежде чем уйти, но они так и не вышли. Она закрывала на это глаза, потому что не хотела отказываться от домашнего уюта и становиться матерью-одиночкой с тремя детьми.

Я сидел, потягивал вино и слушал, как эти трое изливают свои проблемы. Я давал им утешение и сочувствие, какие только мог, но никогда не вываливал на них свои беды, и, думаю, именно поэтому они не отходили от меня ни на шаг. Я думаю, что если бы я рассказал им о нас с Дэни, они бы перестали оставаться со мной после того, как все остальные ушли. Им нужно было то, что они считали сильным плечом, на котором можно было бы поплакать, и если бы я выплакался перед ними, то стал бы просто ещё одним нытиком в их глазах.

++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++

Это было спонтанно — это просто случилось. Дэни была на втором дне четырехдневного путешествия. В тот вечер она, как всегда, позвонила домой, чтобы пожелать девочкам спокойной ночи. Когда я подошел к телефону, она спросила, как прошел мой день, а потом рассказала, как прошли её встречи, и пока она говорила, я был почти уверен, что слышу тяжелое дыхание на заднем плане. Это звучало так же, как я звучал после того, как рухнул на кровать рядом с Дэни после энергичной возни. Дэни не запыхалась, но мне показалось, что она немного устала. Суть в том, что я был уверен, что она не одна в своей комнате. Я позвал детей, и когда Дэни пожелала им спокойной ночи, она сказала, что любит меня и позвонит на следующий день. В ту ночь я плохо спал.

На следующий день, после утреннего кофе у меня дома, когда все, кроме Максин, ушли, она спросила меня, что случилось.

— Ты, кажется, сегодня утром вышел из себя. Совсем не такой, как обычно.

— Просто у меня была плохая ночь.

— Ты что-то съел?

Я понятия не имею, почему я это сказал, может быть, потому, что я так долго сдерживал это внутри себя, что это просто должно было выйти, но я сказал:

— Нет, ничего из того, что я съел, Дэни мне изменяет.

— Вот сука! После всего, что ты для неё сделал, — она поставила бокал, подошла и опустилась передо мной на колени, а её рука потянулась к моей молнии.

— Что ты делаешь?

— Чтобы хоть как-то отомстить за нас обоих. Твоя шлюха изменяет тебе, и этот ублюдок, за которым я замужем, изменяет мне, и пришло время сравнять счёт.

Я не хотел быть таким, как Дэни, и изменять своей супруге, но прошло уже три недели с тех пор, как я переспал, и даже тогда казалось, что Дэни просто исполняет свой долг по отношению ко мне. Тем не менее, две ошибки не дают правду, и я был в полсекунды от того, чтобы оттолкнуть Максин, когда её рот сомкнулся на моём члене. Возможно, есть мужчины, которые достаточно сильны, чтобы вытащить свои члены из горячего рта и сказать: — «Мы не можем этого сделать, это просто неправильно», но я не один из них. Тридцать секунд во рту Максин — и я забыл, что вообще женат.

Это была лучшая голова, которую я когда-либо получал, и первый раз, когда у меня глубоко глотали. Она взяла каждый дюйм моего члена в рот, и я почувствовал, как её язык двигается вокруг основания. Ее голова покачивалась вверх-вниз, язык работал на мне, и через несколько минут она была готова дуть. У меня было только три девушки в моей жизни, которые делали мне минет, и ни одна из них, включая Дэни, никогда не позволяла мне кончить им в рот, поэтому я думал, что это нормальное поведение. Когда я был готов отпустить, я сказал Максин и попытался вырваться из её рта, но она схватила меня и прижала рот ко мне, просто сперма брызнула из члена. Она проглотила то, что я вытолкнул, а затем продолжала сосать меня, пока я снова не встал, а затем она встала, взяла меня за руку и подняла с дивана.

— Мы идём в твою спальню, детка, я хочу, чтобы ты лёг на её кровать.

Я не сопротивлялся; я позволил ей тащить меня за собой в спальню, и я стоял там и смотрел, как она раздевается для меня, и я был удивлён, увидев, что у неё была лысая киска. Я видел фотографии бритых киск, но никогда не видел настоящих. Пока она укладывалась на кровать, я проверил наших детей, чтобы убедиться, что они спят, а затем разделся и вернулся к Максин.

Она лежала там, широко расставив ноги и водя пальцем вверх и вниз по своей щели, и простонала: — Я тебя жду. — Я тоже хотел быть в ней, но сначала хотел посмотреть, каково это — жевать лысую киску. Я приблизил к ней своё лицо и заметил, что в дополнение к тому, что она была выбрита, половые губы были влажными. Она была такой горячей и возбуждённой, что из неё текли соки. Её клитор выглядел как маленький твёрдый член, и я щёлкнул по нему языком, и она застонала. Я лизнул её от киски к заднице, а потом обратно, и она снова застонала. Я скользнул в неё пальцем, и она прошипела: — О да! — и толкнулась бёдрами мне навстречу. Я принялся сосать клитор и дрочить киску, а она выгнула спину. Я добавил ещё один палец, и она заскулила: — сильнее, сильнее, О Боже, сильнее, — и я добавил третий палец, и палец жёстко трахал её, пока я работал над клитором.

— О чёрт!! — закричала она, когда её тело билось в оргазме, и прежде чем она спустилась с него, я поднялся и вонзил свой член в горячую и очень влажную дырочку. Она вскрикнула и оттолкнулась от меня, а я толкался глубже и глубже, пока не оказался настолько далеко, насколько мог, и тогда я начал трахать. Она обхватила мою талию ногами и впилась ногтями в ягодицы, пытаясь втянуть меня в себя. Я колотил изо всех сил, а она всхлипывала: — О Боже, О Боже, О боже — снова и снова.

Внезапно она попыталась выбраться из-под меня, и я в замешательстве посмотрел на неё. — Я хочу его сзади, я хочу тебя собачкой, — и я пошевелился, она быстро перевернулась, встала на колени и положила голову на подушку.

— Давай, детка, скорее, вставь его в меня, вгони обратно.

Я подошёл к ней сзади, толкнул и начал откачивать. Она толкнула свою задницу назад ко мне, когда я вошёл в неё, и через минуту или около того я услышал её приглушённые крики, когда она кончила, и это отправило меня через край, и я выстрелил в неё несколько рывков. Так мы простояли секунд двадцать, её голова лежала на подушке, я — с размягчающимся членом в киске, а потом я услышал, как просыпается один из детей. Мы с Максин быстро встали, оделись и пошли проведать детей.

+++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++

Следующие три недели мы с Максин трахались при каждом удобном случае. Это было не просто из-за наших троих детей (у неё было ещё двое, но они пошли в школу), но нам удалось получить достаточно, чтобы сделать это стоящим, достаточно, чтобы я больше не беспокоил Дэни. Чувствовал ли я себя виноватым из-за того, что обманул Дэни? Нет. У неё не было времени на меня, и я просто знал, что она трахается с кем-то другим (или с несколькими другими), поэтому я совсем не чувствовал себя плохо.

Дальше дела пошли интереснее. Мы были у Табиты, и группа сократилась до Табиты, Максин и меня. Максин встала, взяла меня за руку, притянула к себе и сказала:

— Давай, тигр, пойдём.

— Куда идти?

— Ко мне домой. Табби присмотрит за детьми, пока мы не вернёмся.

Мои глаза расширились, когда смысл того, что она только что сказала, дошёл до меня. Максин рассмеялась:

— Она знает. В тот первый раз, когда я стояла на коленях и слюнявила твой член, Мэри вернулась за чем-то, что забыла, увидела нас и рассказала Табби. Обе они ждут своей очереди на тебя. Я сказала им, что не в настроении делиться, так что Табби пытается получить моё одобрение, наблюдая за детьми, пока мы играем. Она надеется, что я дам ей тебя, когда поеду в Канзас-Сити на свадьбу сестры.

Именно это и произошло. Табби наблюдала за детьми каждый день, пока мы с Максин прыгали на её кровати или на моей, а потом Максин уехала в Канзас-Сити. На следующий день после её отъезда мы пили кофе у Мэри и Табби посмотрела на меня и спросила:

— Готов?

— Готов к чему?

— Пойти ко мне, пока Мэри присматривает за детьми.

Я посмотрел на Мэри, она улыбнулась мне и сказала: — Завтра будет моя очередь, пока Табби будет присматривать за детьми.

Для меня было очевидно, что они не ожидали, что я буду протестовать, поэтому, конечно, я этого не сделал.

Табби была сквернословящей маленькой шлюшкой. Она была горячим маленьким кусочком хвоста и любила поговорить. Со мной, со мной или с комнатой — неважно, она говорила. Не успели мы выйти, как она вздрогнула.

— Поторопись, детка, иди быстрее, мне нужен твой член. Мне нужен твой член. — Она держала меня за руку и тащила за собой: — скорее, детка, скорее. Мне нужен член, мне нужно, чтобы меня трахнули — всю дорогу до её дома, всю дорогу до её спальни и вплоть до того момента, когда я глубоко засунул свой член в неё. Как только я достиг дна, разговор сменился с — Скорее, скорее – на — О боже, так хорошо, так хорошо, о да, детка, трахни меня жёстко, трахни меня жёстко и заставь кончить.

Её каблуки барабанили по моим ногам, ногти впивались мне в спину, и всё это время она повторяла: — О да, О Боже, так хорошо, трахни меня, детка, трахни меня крепко, толкни свой член в меня, детка, толкни его крепко, заставь меня кончить, убери меня, детка, убери меня.

Я к этому не привык. Дэни не была тихим трахом, но с ней это были стоны, стоны, хрюканье, крики и вопли, но никогда слова. Максин стонала, кричала и визжала, но, насколько хватало слов, это никогда не было больше, чем "о да, любимый, О да" или "О Боже, О Боже", а затем, перед тем как кончить, она кричала: "я кончаю, я кончаю." С Табитой это было по всему спектру. — Трахни меня жестко, засунь свой член глубоко в меня, заставь кончить. Воткни в меня свой член, детка, и сними меня. Отстань от меня, детка, отстань.

Я сделал то, что она просила, и колотил её так сильно, как только мог, пока она не начала кричать: — О да, О да, чёрт возьми, да. — Её тело тряслось, как собака, гадящая персиковыми косточками, а потом она безвольно упала на кровать и просто лежала с закрытыми глазами, пока я сделал ещё три или четыре удара, а затем опустошил себя. Я вытащился из неё, а потом она открыла глаза, посмотрела на меня и сказала:

— Боже, это было хорошо. Мне это действительно было нужно. Я не спала больше месяца.

Я сказал ей, что мне трудно поверить, она такая сексуальная. Не может быть, чтобы Билл не охотился за её горячим маленьким телом всё время. Она горько усмехнулась и сказала, что Билл в последний месяц был недостаточно трезв, чтобы встать.

— Надеюсь, ты ещё не закончил, — сказала она. — Могу я вытянуть ещё раз, прежде чем мы отправимся за детьми?

Она могла и сделала это.

На следующий день настала очередь Мэри, и она была ещё одной восхитительной задницей. Тед, должно быть, был безмозглым, чтобы не обращать на неё внимания. Мэри больше всего нравился оральный секс, а шестьдесят девять — её любимая поза. Мы сосали, трахались, а потом сосали ещё.

С тех пор и до возвращения Максин я чередовал Табби и Мэри и могу честно сказать, что был самым сексуально удовлетворённым мужчиной в округе. Когда Максин вернулась, Табби и Мэри набросились на неё и сказали, что с этого момента ей придется делить всё поровну, что она не может оставить меня только себе, и они установили ротацию, которая даст им всем троим равное время. Имею ли я право голоса в этом вопросе? Ни единого слова. Половину времени они обсуждали меня так, словно меня вообще не было в комнате. Они решали, что они собираются делать, а затем они говорили мне, что они собираются делать, а затем они ожидали, что я сделаю это. Мне нисколько не стыдно признаться, что я так и делал.

+++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++

Прошло около трёх месяцев, и однажды вечером, сидя за обеденным столом, Дэни отложила вилку и сказала:

— Ник, что с нами случилось?

— Ты о чём?

— Мы почти никогда не занимаемся любовью, мы не прижимаемся друг к другу так сильно, как раньше, и кажется, что мы отдаляемся друг от друга.

У меня в голове пронеслась короткая дискуссия по поводу того, чтобы ударить её своими подозрениями, но я решил не делать этого по той же причине, что и раньше — я не хотел усугублять ситуацию. Вместо этого я сказал:

— Твоя работа мешает. Похоже, у тебя больше нет времени ни на меня, ни на девочек. Это спешка на эту встречу, бегство к тому клиенту, поздний ужин и выпивка с тем или иным клиентом, и ты не возвращаешься домой, пока я не лягу спать. Ты отправляешься в путешествие, а когда возвращаешься, всё, что тебе хочется, — это понежиться в ванне, лечь в постель и уснуть. Что касается занятий любовью, то в последний раз, когда я заговорил об этом, ты сказала, что будешь делать это лучше, и частота немного увеличилась, но было очевидно, что твоё сердце не было в этом, и ты делала это только для того, чтобы держать меня поближе к тебе. Для меня это было не лучше мастурбации, поэтому я перестал подталкивать тебя к сексу. Я решил оставить всё как есть, пока ты сама не решишь заняться сексом, чего ты почти никогда не делаешь.

— О Боже. Неужели я действительно допустила, чтобы всё стало так плохо?

— Да, Дэни, это так.

Слёзы потекли по её щекам, она встала из-за стола и вышла из комнаты. Я смотрел ей вслед, пока она не скрылась из виду, а потом вернулся к тому, что Тони и Таня закончили свой ужин. Я убрал со стола, вымыл посуду, а потом отвёл близнецов в гостиную и играл с ними, пока им не пришло время ложиться спать. Я уложил их спать, прочитал им сказку на ночь, а когда они уснули, вернулся в гостиную и устроился на диване, чтобы посмотреть телевизор.

Я смотрел что-то о динозаврах по каналу "Дискавери", когда услышал, как Дэни спросила меня, иду ли я спать. Я оглянулся и увидел, что она стоит в дверях, свежая, накрашенная, в одних нейлоновых чулках и на высоких каблуках. Я так давно не видел её такой, что у меня перехватило дыхание. Она стояла и смотрела на меня, а потом сказала:

— Ну?

— Конечно, я иду спать, — я встал и подошёл к ней. Когда я подошёл к ней, она положила руку мне на грудь и остановила.

— Когда мы доберёмся до спальни, я хочу, чтобы ты был готов.

Она опустилась передо мной на колени и потянулась к моей молнии. Она вынула член и облизала его от головки к основанию и обратно до головки, которую она проглотила, а затем её голова начала подпрыгивать. Ей не потребовалось много времени, чтобы заставить меня раскачаться, а затем она встала и повела меня в спальню. Она раздела меня, обняла, поцеловала и толкнула обратно на кровать. Она явно намеревалась забраться наверх, но я ещё не был к этому готов.

Я потянул её вниз, широко раздвинул ноги и уткнулся лицом в её куст. Я скользнул языком в неё, мои губы нашли клитор, и я начал сосать его. Я поднял правую руку и поиграл с грудью, и Дэни начала извиваться подо мной. Я держал свой рот прикованным к клитору и скользил пальцами в её щель и теребил её, пока она не выгнула спину и не закричала, а затем я двинулся вверх и скользнул в неё своим членом. Я вонзился в неё так сильно и глубоко, как только мог, и она застонала, когда её руки поднялись и сомкнулись вокруг моей шеи. Она притянула меня к себе и поцеловала, и мой язык проник в её рот, когда мой член вошел во влагалище. Её ноги сомкнулись вокруг меня, а бёдра приподнялись, когда я вошёл в неё.

Я провёл напряжённое утро с Табби, так что не мог кончать быстро, и я долбил киску Дэни в течение того, что казалось получасом, но на самом деле было всего восемь или девять минут. Дэни испытала один очень большой оргазм и несколько меньших, прежде чем я, наконец, смог освободиться в ней.

Я скатился с неё и лёг рядом с ней, и несколько секунд было тихо, прежде чем Дэни сказала:

— Это было сильно, Ник. Я не ожидала, что ты продержишься так долго. Прошло так много времени с тех пор, как мы в последний раз занимались любовью, что я думала, что это будет намного быстрее.

— Мы уже давно не занимались любовью, Дэни, но в этом доме за последний месяц было ужасно много мастурбации.

Она приподнялась на локте и посмотрела на меня сверху вниз, когда её рука потянулась к моему обмякшему члену. – Нет, больше не надо, Ник, нет! Я не хочу, чтобы ты это делал. Я позабочусь о том, чтобы тебе не пришлось этого делать, — а затем она чертовски удивила меня, когда переместилась туда, где могла взять мой член в рот. Она не колебалась, просто открыла рот и взяла мой член внутрь. Мой член — тот, что всё ещё покрыт её соками и моей спермой. Женщина, которая всегда – всегда отказывалась глотать мою сперму, когда давала мне голову, не колеблясь взяла мой покрытый слизью член в рот и начала сосать его. Подозрения нахлынули снова. Кто заставил её начать сосать сперму? Но подозрения или нет, точно так же, как когда Максин впервые положила свой рот на мой член, так было и с Дэни — я не собирался отталкивать её.

Она сделала меня твёрдым, и мы трахнулись; она опустилась на мой покрытый слизью член во второй раз, снова подняла меня, и мы снова трахнулись, а потом я закончил. Я не смог бы подняться, даже если бы от этого зависела моя жизнь. Я лежал рядом с ней, тяжело дыша, и, прежде чем смог остановиться, спросил:

— Зачем ты это сделала?

— Что сделала, детка?

— Сосала мой член, пока он ещё был влажным от наших жидкостей? Ты всегда отказывалась позволить мне кончить тебе в рот, и всё же дважды сегодня вечером ты слизывала с моего члена.

— Я собираюсь переодеться, детка. Я собираюсь сделать с тобой много такого, чего никогда раньше не делала. В следующий раз, когда я буду сосать тебя, я пойду до конца и проглочу. Мы никогда не занимались аналом, но в одну из этих ночей обязательно займёмся. До сегодняшнего вечера за обеденным столом я не понимала, насколько близка к тому, чтобы потерять этот брак. Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы удержать нас вместе.

Она хотела заняться аналом? И снова навалилось подозрение. Кто познакомил её с этим? Кто ей так понравился, что она захотела сделать это со мной? Вопросы без ответов, потому что я не осмеливался их задавать.

Когда я в изнеможении лежал рядом с ней, Дэни сказала: — Я обещаю тебе, Ник, я никогда не позволю, чтобы всё снова стало так плохо.

++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++

И до сих пор она так делает. Чаще всего она приходит за мной. Если она приходит домой поздно после ужина или встреч с клиентами, она стаскивает меня с дивана и тащит в спальню, или если я сплю в постели, она будит меня минетом. Когда она возвращается домой из своих поездок, она всё ещё отмокает в ванне, но только после того, как превратит меня в дрожащую развалину.

Неужели я ещё подозреваю её? — Конечно, подозреваю. Как только подозрения начинаются, они никогда не уходят, они всегда будут. Она что, выебала мне мозги, чтобы я даже не подумал, что она может заниматься кем-то другим? Когда она тащила меня в постель после поздней ночи, было ли это из-за меня или её вечерний мужчина оставил её неудовлетворенной? Или потому, что она чувствовала себя виноватой за то, что только что сделала, и пыталась загладить свою вину передо мной? Или всё это только моё воображение? Я никогда не забуду тяжелое дыхание, которое я слышал той ночью, когда она позвонила. Дела на домашнем фронте значительно улучшились, но я всё равно проверяю её одежду, когда стираю. Я напрягаю слух, чтобы услышать, есть ли что-нибудь на заднем плане, когда она звонит во время поездки, и по крайней мере раз в месяц я звоню Ральфу из телефона-автомата, а затем вешаю трубку, когда он отвечает. Не знаю, зачем я это делаю, но я это делаю.

Я всё ещё играю с Максин, Табби и Мэри, хотя и не так часто, как им хотелось бы. Дети становятся старше, и это делает уход от них более трудным. В каком-то смысле это хорошо, потому что у меня действительно нет сил, чтобы идти в ногу с четырьмя женщинами, и Дэни действительно должна быть моим первым приоритетом. Я не могу заглянуть вперед и увидеть, что принесёт будущее, но если Дэни действительно вернётся к тому, чем она была, я хочу, чтобы мой мини-гарем всё ещё был доступен, поэтому, когда обстоятельства позволяют, я делаю для них всё, что могу.

Близнецы пойдут в школу через год, и я намерен вернуться к работе, и если дела с Дэни останутся хорошими, это, вероятно, то, что я сделаю. Если, с другой стороны, дела пойдут не так хорошо, я могу просто использовать свободное время, чтобы проводить больше времени с Максин, Табитой и Мэри. Я думаю, что это просто случай подождать и посмотреть, что произойдёт.

////////////////////////////////////////////////////////////////////

///////////////////////////////////////////////////////////////////

///////////////////////////////////////////////////////////////////

********************

Рассказ третий. ТОНИ.

********************

Я должен был разозлиться, но не разозлился. Мне следовало бы убить этого ублюдка, но я этого не сделал. Я должен был хотеть сделать много вещей, но я обнаружил, что мне просто всё равно, поэтому я оставил всё как есть. Ну, это было не совсем так. Всё ещё оставалось маленькое зерно потребности отомстить, и я знал, что в конце концов это произойдёт.

+++++++

Мы с Мари выросли вместе. Мне было семь, а ей шесть, когда ее семья переехала в соседний дом. В семье было четверо детей, и она была единственной, с кем я ладил.

У Мари было две сестры, Вероника была на четыре года старше, а Росарио — на три года младше. Вероника, будучи на три года старше меня, не нуждалась во мне, а Росарио, будучи на четыре года моложе, была для меня просто ребёнком. В округе не было других детей нашего возраста, так что мы с Мари тяготели друг к другу, и к шестому классу мы стали парой.

Мы росли вместе, играли вместе и оставались вместе. Мы были неразлучны, Инь и Янь. Всё было так просто — мы просто "были". Всё что я сделал это задал вопрос:

— Когда ты хочешь выйти замуж? — и она сказала: — Нет, пока я не закончу колледж, — и всё. Через три месяца после выпуска мы поженились.

+++++++

Следующие двадцать четыре года были браком среднего класса. Мы оба начали работать и откладывать деньги на первый взнос за дом, и после нашего второго ребенка Мари решила, что хочет быть мамой, сидящей дома. Она растила наших троих детей, пока я усердно работал, чтобы обеспечить семью, а когда все они ушли в школу, Мари вернулась на работу.

Один за другим дети уехали в колледж, и мы с Мари снова остались одни, но что-то изменилось где-то по пути. Потребность в любовных утехах исчезла. Мари просто не хотела этого, а я не настаивал. Дошло до того, что мы занимались любовью, может быть, два или три раза в месяц, но ничего пламенного. Это было почти так же, как если бы каждый из нас выполнял свой долг, выполнял требование. Только много позже я наконец понял, что между нами что-то не так, но к тому времени было уже слишком поздно, слишком поздно, чтобы исправить ущерб.

+++++++

У нас обоих была работа, которая иногда заставляла нас работать допоздна, и это был один из поздних вечеров, когда всё разрушилось. Я закончил на два часа раньше, чем ожидал, и по прихоти поехал туда, где работала Мари, чтобы посмотреть, не сможет ли она тоже закончить пораньше, и, возможно, мы могли бы пойти в ресторан поужинать.

Место было плотно заперто, свет не горел, и стоянка была пуста. Мари, очевидно, тоже закончила раньше, чем ожидала. Я поехал домой и с удивлением обнаружил, что Мари там нет. Так как её офис был закрыт, когда я пришел туда, у неё было более чем достаточно времени, чтобы опередить меня. Я проверил автоответчик, но сообщений не было. Может быть, она остановилась выпить с девушками, с которыми работала. Обычно она так не поступала, но всегда бывает первый раз. Я приготовил себе кое-что на ужин, проверил телегид и увидел, что там нет ничего стоящего (было ли вообще?), поэтому я взял книгу и устроился на диване, чтобы почитать.

Я был поглощён книгой и потерял счёт времени, и только когда услышал, как открылась дверь гаража, я отложил книгу и посмотрел на часы. Было десять тридцать. Через минуту Мари вошла в комнату и увидела, что я сижу.

— Ты ещё не спишь? Я думала, ты уже спишь в постели.

Я поднял книгу: — я вошёл в неё и не понял, как поздно.

— Ну, я готова лечь спать, я устала. Я не думала, что мы когда-нибудь сможем сбалансировать эти запасы. Я боялась, что сегодня мне придется спать за письменным столом.

Я уставился на неё. — Вы весь вечер на работе боролись с проблемой инвентаризации?

— Да, и я всё ещё была бы там, если бы Сара не обнаружила, что проблема заключалась в том, что в компьютер были введены неправильные данные. Старая проблема — мусор на входе, мусор на выходе.

Я отложил книгу и лёг спать. Я плохо спал в ту ночь, совсем плохо.

+++++++

Три дня спустя Мари сказала, что ей снова придётся работать допоздна.

— В холодильнике есть запеканка с тунцом. Дай четыре минуты в микроволновке. Я должна быть дома к десяти, — сказала она, прежде чем поцеловать меня и уйти.

В четыре сорок пять я подъехал к её офису на взятой напрокат машине. Обычно она уходила в пять, так что у меня оставалось всего пятнадцать минут, чтобы убить время, если она не задержится допоздна. Без пяти пять из здания начали выходить люди, в пять десять вышла Мари и направилась к своей машине. Она съехала со стоянки, и я пропустил три машины, прежде чем выехал и последовал за ней. Через десять минут она въехала на стоянку мотеля "Морской бриз", и стала ждать. Через пять минут рядом с ней остановился чёрный "Додж Рэм 2500", из него вышел Том Хеннеси, подошёл к Мари, которая опустила стекло, наклонился и поцеловал. Потом он пошёл внутрь, а через пять минут вышел и направился в номер 134. Мари вышла из машины, присоединилась к нему, и они вместе вошли в комнату.

Наверное, я ошибался, когда говорил, что Мари больше не интересуется сексом — она просто не хотела заниматься им со мной. Интересно, как долго они с Томми вешали мне рога? Не важно, что я думал, брак был не более чем комфортным существованием уже в течение года или около того.

+++++++

Я был удивлён своей реакцией на это открытие. Пару лет назад я бы вышиб дверь и избил Томми до полусмерти, нарисовал бы на лбу Мари большую красную букву "А", а потом вышвырнул бы её голой на улицу. Теперь, по какой-то причине, я просто не заботился о том, чтобы тратить энергию. Я сдал взятую напрокат машину, забрал свою и поехал домой.

Я сидел в гостиной, уставившись в стену и оценивая ситуацию. Мне было сорок шесть лет, у меня была приличная работа и изменяющая жена. Я жил комфортной жизнью, и передо мной стоял вопрос, хочу ли я её нарушить. Конфронтация с Мари приведет только к разводу. Не было никаких шансов на прощение или примирение, потому что я просто не был в этом заинтересован настолько, чтобы это стоило усилий.

Развод означал бы продажу дома и раздел имущества, а зная о бракоразводных судах в нашем штате, мне придётся заплатить и за её адвоката и моего. В конце концов я буду жить где-нибудь в двухкомнатной квартире. К чёрту это дерьмо! Самым простым решением было не обращать внимания на то, что делала Мари, и жить дальше, но как я мог это сделать? Как я мог просто игнорировать вещи? Я не мог. Продолжать в том же духе означало бы, что мне все равно придется заниматься сексом с Мари, даже если это будет всего два-три раза в месяц. Это означало бы, что мне все равно придется быть или казаться любящим мужем. Я мог бы это провернуть, но ни в коем случае не собирался трахать шлюху другого мужчины.

+++++++

В течение следующих пяти недель я следовал за Мари в те вечера, когда она говорила, что должна работать допоздна, и каждый вечер она встречалась с Томми в "Морском бризе". Я не наказывал себя, просто пытался убедиться, что Том был единственным, с кем она встречалась.

Дважды за эти пять недель Мари показывала, что хочет заняться любовью, и оба раза я избегал этого. Я перестал прижиматься к ней в постели, но если она прижималась ко мне, я не отталкивал её. Я целовал её на прощание утром, когда мы уходили на работу, но это был скорее поцелуй "целуя твою сестру", чем любящий. Я не сделал абсолютно ничего, чтобы дать Мари понять, что я что-то подозреваю.

Прошел год, в течение которого я симулировал болезнь, известную как "острая эректильная дисфункция", чтобы не заниматься сексом с Мари, но это был также год, в течение которого у меня не было секса вообще. Однажды я спросил себя: "Что, чёрт возьми, с тобой не так? То, что Мари — шлюха, ещё не повод для безбрачия. Ты больше не обязан этой сучке верностью. Она нарушила свои клятвы, и это освобождает тебя от твоих."

А ещё был фактор мести. После года размышлений я решил, что для моего собственного спокойствия мне нужно что-то сделать, чтобы отомстить Мари и Тому, Но что? Ответ пришел ко мне однажды субботним утром, когда я делал покупки в "Сейфуэй". Я копался в разделе стейков на мясном прилавке в поисках стейков подходящего размера для барбекю, когда голос позади меня сказал:

— Привет, незнакомец, — и я повернулся, чтобы увидеть Мэри Хеннеси, жену Тома. Рядом с ней стояла их двадцатидвухлетняя дочь Шелли. Мэри была красивой женщиной, и она всегда могла вызвать волнение в моих шортах, но Шелли! Всё, что можно было сказать о Шелли, — это то, что она была потрясающе красива, и даже это было мало. Мой член дёрнулся, когда я посмотрел на двух женщин, и я подумал: "разве не было бы здорово, если бы я мог трахнуть их обеих? Разве это не будет отличной местью Тому?" И я решил попробовать. Это будет нелегко, и, возможно, никогда не случится, но я могу попытаться.

Возвращаясь домой из "Сейфуэя", я обдумывал, как бы заполучить Мэри и Шелли, и решил, что мне нужно узнать о них побольше. Теперь, когда я знал, что я собираюсь сделать, чтобы поквитаться с Томом, я обратил своё внимание на то, что делать с Мари. Почему бы не пойти за обеими её сёстрами? Да, почему бы и нет?

+++++++

Я знал, где работает Мэри, поэтому припарковался в конце квартала и, когда она вышла с работы, последовал за ней. Я быстро обнаружил, что по вторникам и четвергам она останавливалась после работы, чтобы выпить с несколькими девушками, с которыми работала. Это всегда был один и тот же бар, и я решил, что это потому, что там была живая музыка, под которую можно было танцевать. Как только я понял это, я перестал следить за Мэри и переключился на Шелли.

Я узнал, что Шелли была тусовщицей. Она тоже заходила в бар после работы с коллегами, но делала это каждый вечер. По понедельникам, вторникам и средам она заходила в спорт-бар "Спиро", а по четвергам и пятницам — в "розовый пудель". Я предположил, что она бывала в "розовом пуделе" по той же причине, по которой её мать в "Генри — холле" — ради живой музыки. Мой основной план сформировался в голове. Я охотился за обеими женщинами в барах.

Я решил сначала пойти за Шелли. Мало кто из двадцатидвухлетних заинтересуется сорокашестилетним мужчиной, но если бы я смог застать Шелли в нужное время с достаточным количеством выпивки на борту, всё было бы возможно. В спорт-баре должно было быть полно жеребцов её возраста, поэтому я решил пойти за Шелли в "пуделе".

Вопрос: как сорокашестилетний мужчина ухаживает за двадцатидвухлетней девушкой?

Ответ: Никак.

Шелли приходила с работы в шесть и обычно была в "пуделе" к половине седьмого. Оркестр собирался без четверти семь и начинал свои выступления в семь. Я пришел туда в шесть пятнадцать, занял место в конце бара и, ожидая, оглядел толпу. Я проверил это место и знал, что это было место остановки для офисных работников из нескольких предприятий в этом районе. Три группы женщин сидели за столиками, пили, смеялись и веселились. Некоторые из них были моего возраста или около того, и я предположил, что они были из офисных зданий по соседству

В шесть двадцать пять вошла Шелли с четырьмя другими девушками и села за столик рядом с танцполом. Я потягивал водку с тоником и ждал, когда заиграет оркестр. Как только группа начала играть, я не сводил глаз с трёх групп женщин, пока не увидел то, что искал. Двое из них отбивали такт пальцами по столу, наблюдая за танцполом. Я встал, подошёл к столу и пригласил одну из них на танец, она согласилась, а потом я пригласил ещё одну, а потом ещё одну. После танца с тремя женщинами меня спросили, не хочу ли я присоединиться к ним, и я присоединился.

Я проигнорировал Шелли, то есть даже не признался, что знаю о её присутствии. Я танцевал со всеми женщинами за столом, и около половины одиннадцатого одна из них сказала, что ей нужно домой к мужу, и она встала, чтобы уйти. Я сказал, что мне тоже пора идти, тоже встал, и мы вместе вышли. Краем глаза я заметил, что Шелли наблюдает за нами, и я знаю, о чём она думала…

На следующий вечер я сделал то же самое, был приглашён присоединиться к дамам, танцевал с ними до десяти часов, когда одна сказала, что ей нужно идти, и я сказал, что я тоже, и мы вышли вместе. И снова я увидел, что Шелли смотрит нам вслед.

Это определило план на следующие три недели. Я не обращал внимания на Шелли и каждый вечер гулял с женщиной. Я начал думать, что мой план не сработает. Я решил дать ещё одну неделю, и если то, на что я надеялся, не произойдёт, мне придется сесть и придумать другой план.

Был вечер пятницы, и я сидел в баре и смотрел, как играет оркестр, когда Шелли и две её подружки вошли и сели за столик. Прошло несколько минут, потом заиграл оркестр, и я смотрел на стол, за которым сидели пять женщин, работавших в банке, и готовился пригласить одну из них на танец, когда Шелли встала из-за стола и подошла ко мне.

— Мои друзья и я хотели бы, чтобы ты присоединился к нам.

— Зачем тебе это понадобилось?

— Мы тоже любим танцевать, и совершенно очевидно, что ты никогда не подойдёшь и не пригласишь кого-нибудь из нас, поэтому мы решили пригласить тебя.

— Бычье дерьмо, юная леди. Парни толпятся вокруг тебя, и я вижу тебя на полу большую часть ночи. Шелли, ты не глупая леди. Ты знаешь, почему я здесь и что я делаю. Я не приглашаю тебя или твоих друзей танцевать, потому что девушки твоего возраста не интересуются мужчинами моего возраста. Мы оба знаем, что я здесь не только ради танцев.

— Некоторым женщинам нравятся мужчины постарше, а Анна, симпатичная блондинка, очарована тем, что ты всегда выигрываешь. Она знает, что женщины говорят, и эти женщины говорят о тебе хорошо, и они продолжают уходить с тобой.

— За тем столиком, где сидят женщины из банка, у меня есть верная вещь, Шелли. За вашим столом нет ничего определённого.

— Да ладно тебе, мистер, рискни.

+++++++

Пока я играл с её соском она спросила:

— Ты жалеешь, что оказался со мной?

— Вовсе нет, малышка. Ты была великолепна. Как раз то, что нужно, чтобы выявить лучшее в старике.

— Не так уж и стар, и ты мне определенно нравишься. Могу я кое о чём спросить?

— Что?

— Почему ты каждый раз уходишь с другой женщиной? Почему бы тебе не выбрать одну и не остаться с ней?

— Не хочу продолжать отношения.

— А почему бы и нет?

— Потому что я женат, Шелли, и не собираюсь разводиться с Мари. Всё, что я могу предложить женщине, — это мимолетный опыт, надеюсь, приятный, но я не могу предложить ничего долгосрочного. И по правде говоря, большинство женщин здесь, похоже, чувствуют то же самое. У большинства из них дома их ждут мужья, так что я держу всё просто — одна ночь.

Она скользнула рукой вниз по моему телу к промежности, и пальцы играли с моим вялым членом. Он зашевелился, и она сказала:

— Я думаю, что он хочет играть снова.

— Я в этом не сомневаюсь.

— Я не хочу быть любовницей на одну ночь, но и не хочу длительных отношений. Мы можем немного поиграть?

— Что такое "немного"?

— Может быть, два дня в неделю, пока мой парень не вернется из Ирака. Мне нужен секс, но я не люблю одну ночь с парнями, которых на самом деле не знаю.

— Когда он вернётся домой?

— В последнем письме он сказал, что ещё пять месяцев.

— Я не знаю, Шелли. Будет очень трудно скрыть это от мамы и папы.

— Нет, не трудно. Я переехала в свою собственную квартиру два месяца назад.

— Пять месяцев, никаких обязательств, и мы расстаёмся друзьями?

— Нет, мы расстаёмся любовниками.

— Не знаю, готов ли я к чему-то подобному.

— Не волнуйся за этого старика, я тебе помогу, — и она наклонилась и взяла мой член в рот.

Я не восстанавливаюсь так быстро, как раньше, когда был моложе, но на подъёме я держусь намного дольше. Одной мысли о двадцатидвухлетней сексуальной девушке было достаточно, чтобы мой член дёрнулся, а её рот сделал всё остальное. Когда я затвердел, она надвинулась на меня, а затем, используя свою руку чтобы направлять, она села на мой член и начала ездить на мне. Я просто лежал, смотрел на её раскачивающиеся сиськи и думал: "как это мило. Я мщу и мне это нравится."

Она раскачивалась взад и вперёд в течение нескольких минут, а затем приподнялась и ударила себя по моему члену, и когда она поднялась, чтобы сделать это снова, я обнял её, перевернулся на неё сверху и начал трахать так сильно, как только мог. Её ногти впивались мне в спину, и она говорила, чтобы я трахнул и заставил кончить. Я врезался в неё, просунул руку и обхватил ладонью ягодицы и притянул к себе, продолжая двигаться. Шли минуты, и её каблуки стучали по моим ногам, и пот катился с меня, когда я пытался заставить себя кончить. Если бы я мог подобраться к ней поближе, я знал, что и её увезу. Я почувствовал, как это началось в моих яйцах, и я застонал в ухо Шелли:

— Кончай для меня, детка, кончай для меня, я почти на месте и не хочу оставлять тебя в подвешенном состоянии.

— Ущипни меня за соски, — выдохнула она, — Ущипни меня за соски, — и её тело затряслось, когда она закричала: — О Боже! — и кончила, как товарный поезд, и спазмы её тела были всем, что потребовалось, чтобы вытащить меня.

+++++++

Я вышел из мотеля пружинящей походкой и с ключом от квартиры Шелли в кармане. Том никогда не узнает, что я трахнул его дочку, но я буду улыбаться и думать об этом каждый раз, когда увижу его. Моя улыбка стала бы еще шире, если бы мне удалось прижать к ногтю и его жену, но мое преследование Мэри должно было подождать, пока мой роман с её дочерью не закончится. Пять месяцев, сказала Шелли. Пять месяцев, чтобы узнать о Мэри все, что только можно.

Шелли встретила меня в дверях страстным поцелуем и потащила в спальню. Она толкнула меня обратно на кровать и стала возиться с молнией и ремнём, а потом стянула с меня штаны. Её рука взяла мою эрекцию, она наклонила голову, поцеловала и лизнула головку, прежде чем взять в рот. Она крепко обхватила губами мой член, а потом сделала мне минет мечты. Она работала над моим членом ртом, а руки играли с моими яйцами, пока я не смог больше сдерживаться и не отпустил его. Она проглотила всё до последней капли, потом подняла голову, улыбнулась мне и сказала:

— Тебе это понравилось?

— О боже, да, конечно.

— Хорошо, мне понравилось делать это для тебя.

Она опустила голову и снова принялась лизать и сосать меня, пока я снова не стал твёрдым. Она перелезла через меня и опустилась вниз, пока головка моего члена не оказалась у её отверстия, поколебалась долю секунды, а затем приняла меня полностью одним сильным толчком вниз. Она двигалась вверх-вниз, раскачивалась взад-вперёд, какое-то время двигалась медленно, а потом резко опустилась. Она дважды подвела меня к краю, а потом снова потянула, чтобы я висел.

Наконец мне пришлось кончить, и я обхватил её руками, перевернул на спину и вошёл в неё. Я просунул руку под неё, взял ягодицы в руки и притянул к себе, пока трахал жёсткими ударами. Её тело задрожало, когда она испытала оргазм, а затем я выпустил свой запас.

++++++

Лёжа рядом, глядя в потолок и пытаясь отдышаться она сказала:

— У меня есть некоторые хорошие новости и некоторые плохие новости, любовник.

— Сначала я хочу услышать хорошие новости.

— Вчера вечером мне звонил Дерек. Он будет дома через две недели.

— А что в этом хорошего?

— Ты не хотел длительных отношений, так что через две недели всё будет кончено.

— Что за плохая новость?

— Вчера вечером мне звонил Дерек. Он будет дома через две недели.

— Тогда, думаю, нам лучше воспользоваться этими четырнадцатью днями, — я наклонил голову и взял в рот её сосок.

++++++

Я потратил пять месяцев (на самом деле четыре месяца и двенадцать дней), чтобы узнать как можно больше о матери Шелли. Я уже знал, что она каждый вторник и четверг заходит выпить. Я узнал, что они с Томом не очень ладили, и подумал, может быть, это потому, что Мэри подозревала, что Том бегает вокруг неё. Я узнал, что каждую вторую пятницу она устраивала "девичник" со своими старыми друзьями. Я узнал, что её любимый цвет — синий, что её любимый напиток — "маргарита", что её вкус в музыке тяготеет к Маннилоу и Синатре, и что она ненавидит морепродукты. Я думал, что я был тонким в моих поисках информации, а затем однажды вечером Шелли дала мне понять, что я не был таким ловким, как я думал.

— Откуда такой интерес к моей маме?

Я попытался обратить это в шутку. — Как говорят? Как мать, так дочь? Если ты такая же, как твоя мать, я мог бы сделать ей укол, когда мы с тобой закончим.

— Моя мать? Ты пойдешь за моей матерью?

Я отшучивался, как мог, и надеялся, что она не настолько близка к своей маме, чтобы пойти домой и со смехом сказать ей, чтобы она присматривала за мной.

Чего я не узнал, так это того, что я мог бы использовать для выстрела в Мэри. Я знал, где я мог бы сделать этот выстрел — в барах, где она остановилась, — но ничего, что я мог бы использовать для входа, так сказать. Я не думал, что метод, который я использовал на Шелли, сработает с Мэри, потому что Шелли была одинокой и немного дикой, в то время как Мэри была женой и матерью и немного более оседлой. Я решил, что мне придётся узнать о Мэри больше.

Это был первый уик-энд, когда Дерек был дома, а я был на свободе, поэтому в пятницу вечером я припарковался на улице рядом с домом Мэри. Если я не ошибаюсь, это была одна из её пятниц. В семь десять она выехала с подъездной дорожки и направилась в центр. Я дал ей некоторое расстояние, а затем последовал за ней. Она проехала на другой конец города и остановилась на стоянке "Черного седла", популярного кантри-вестерн-бара, припарковалась и вошла внутрь.

Я бывал тут пару раз и знал расположение этого места. Ни в одну из этих дверей я не мог войти незамеченным. Я не хотел идти так скоро после Мэри, поэтому устроился на своем месте и подождал полчаса. Через полчаса я вышел из машины как раз в тот момент, когда Мэри вышла из боковой двери с мужчиной в ковбойской шляпе. Он обнял её правой рукой, а другой обхватил её грудь. Она смотрела ему в лицо и не сразу заметила меня. Они остановились у машины, мужчина открыл и придержал дверцу для Мэри, когда она забралась на заднее сиденье. Когда она садилась в машину, то увидела меня, и даже на темной стоянке я заметил, как краска отхлынула от её лица.

Я прошёл мимо и вошёл в здание. Я нашёл свободный табурет в конце бара, заказал водку с тоником и уселся смотреть. Там было полно женщин. Грубый подсчет показал, что на каждых двух парней приходилось примерно по три женщины. Похоже, с тех пор, как я был здесь в последний раз, "черное седло" превратилось в мясной рынок. Я видел, как несколько дам бросали на меня взгляды, а две из них смотрели мне в глаза, а потом улыбались — приглашая, но мне было неинтересно. Как бы странно это ни звучало, учитывая время, проведенное с Шелли, но я не изменял жене. Я знаю, что здесь я раскалываюсь и играю в словесные игры, но пойти за одной из девушек, которая улыбнулась мне, было бы изменой. То, что я сделал с Шелли и надеялся сделать с её матерью, было не изменой, а местью. Это был мой способ засунуть Тому за то, что он засунулся в мою жену.

Потягивая свой напиток, наблюдая за происходящим и не сводя глаз с двери, через которую Мэри должна была вернуться, я обдумывал то, что теперь знал. Вечер Мэри с девочками на самом деле был вечером Мэри с мальчиками. Интересно, посещала ли она автостоянку по вторникам и четвергам, когда приезжала с девочками с работы? Я никогда не задерживался после того, как следовал за ней, чтобы посмотреть, куда она пошла. Теперь я точно знал, что мой подход к Мэри будет таким же, как и к Шелли. Я собирался позволить ей прийти ко мне, и если я прав, то это произойдёт ещё до того, как закончится вечер.

Примерно через двадцать пять минут она и её ковбой вернулись в бар. Как только за ними закрылась дверь, я увидел, как она обвела взглядом бар, пока не нашла меня. Наши взгляды встретились, и она быстро отвела взгляд, когда ковбой подвёл её к столу, за которым сидели ещё двое парней и три девушки. Мне показалось интересным, что одна из девушек, сидевших за столом, была одной из тех, кто дал мне улыбающееся приглашение. Это открывало возможность.

Следующие двадцать минут Мэри нервно поглядывала в мою сторону, а потом отвела глаза, когда наши взгляды встретились. Я подождал, пока она в следующий раз посмотрит в мою сторону, а затем встал со стула и направился к её столику. Она заметила моё приближение, и я увидел, как на её лице промелькнуло что-то вроде беспокойства. Я видел, что она была напряжена, когда я подошел к столу, ну а я просто пригласил женщину, которая улыбнулась мне, на танец. Когда мы вместе вышли на танцпол, она спросила:

— Почему ты так долго?

— Мне было трудно уговорить себя.

— Это не хорошо для моего эго.

— Нет, милая, это не имеет к тебе никакого отношения. Я женат, и мне пришлось уговаривать себя игнорировать этот факт.

Она засмеялась и сказала: — Милый, все за этим столом женаты, включая меня, и никто из нас не женат ни на ком в настоящее время в этом помещении.

— Это вторая часть моей проблемы. Я знаю мужа одной из девушек, с которыми вы сидите, и она знает мою жену.

— Кто?

— Мэри.

— И ты думаешь, она скажет твоей жене, что ты уехал кататься? Позволь мне сказать тебе кое-что, милый; она ещё большая шлюха, чем я, и это о чём-то говорит, а люди, которые живут в стеклянных домах, не бросают камни.

— Мэри — шлюха?

— Она прикончила всех парней, сидящих за этим столом, и ещё нескольких, сидящих за другими. Она не выдаст тебя, милый, она слишком боится того, что ты можешь сказать её муженьку.

Мы провели на танцполе два танца и болтали. Её звали Джеки, она была замужем, у неё было трое детей, и её муж часто уезжал. Когда музыка смолкла и я проводил её к столику, она пригласила меня присоединиться.

— Извини, Джеки, но это было бы слишком неловко для меня, в том-то и проблема. Я пришёл сюда не для того, чтобы изменять. Я проходил мимо и решил зайти выпить. Представь себе моё удивление, когда я увидел, как Мэри забирается на заднее сиденье вместе с парнем в ковбойской шляпе. Её муж Том — мой чертовски хороший друг, и единственная причина, по которой я пригласил тебя на танец, — это выкачать из тебя информацию. Спасибо, что дала мне знать, какая большая шлюха Мэри. Её муж будет в восторге, услышав об этом.

— Ах ты, ублюдок!

— Прости, дорогая, но некоторые из нас серьёзно относятся к своим клятвам.

Я вернулся к бару и сел, чтобы допить свой напиток. За столом я увидел Мэри и Джеки, которые разговаривали, склонив головы друг к другу. Хорошо. Я подал мяч, и теперь мы посмотрим, что будет делать Мэри. Я допил свой напиток, вышел из бара и направился к машине. Я был уже на полпути через парковку, когда услышал: — Тони, подожди. — Я подождал, пока она доберётся до меня, и тогда она сказала:

— Что ты собираешься делать?

— Том — мой друг, Мэри. Как ты думаешь, что я буду делать?

— Пожалуйста, не делай ничего, Тони, по крайней мере, пока мы с тобой не поговорим.

— Так что говори, Мэри, у меня есть время.

— Только не здесь, Тони. Не мог бы ты встретиться со мной завтра около полудня у Спаньолы?

— Наверное, мог бы, но зачем?

— Просто доверься мне, Тони. Том тебе не друг. Я всё объясню завтра, хорошо?

Я стоял и смотрел на неё, а она сказала: — Пожалуйста, Тони? Тебе не повредит подождать денёк. Может быть, ты и захочешь рассказать обо мне Тому после того, как мы поговорим, но пожалуйста, сначала выслушай меня.

— Ладно, Мэри. Я буду молчать до завтрашнего обеда.

— Спасибо, Тони. Увидимся завтра в полдень. — она повернулась и направилась обратно в бар.

++++++

Я сидел в угловой кабинке ресторана, когда вошла Мэри. Она скользнула на стул напротив меня и заказала Маргариту у официантки.

— Прежде всего, Тони, я должна сказать тебе, что то, что ты видел прошлой ночью, было не тем, что ты думаешь.

— Сколько толкований может дать замужняя женщина, забравшаяся на заднее сиденье с мужчиной, который ей не муж?

— И какова же была твоя интерпретация?

— Что ты обманывала Тома.

— Это не то. Это не было изменой, это было поквитание.

— Сводишь счёты?

— Да, Тони, я хотела отомстить этому сукиному сыну.

— Отомстить ему за что?

— Он изменяет мне в течение многих лет, и я, наконец, поймала ублюдка.

— Том? Изменяет тебе? Ни за что, Мэри, ни за что.

— Я так и думала, что ты так скажешь, поэтому принесла доказательства. Помнишь, вчера вечером я сказала, что Том тебе не друг? Это покажет тебе, что я имею в виду.

Она достала из сумочки большой конверт и подтолкнула его ко мне через стол. — В чём дело? — Спросил я.

— Просто прочти это, Тони, а потом расскажи мне ещё раз о том, что Том — твой друг.

Я изо всех сил старался изобразить удивление, читая отчёт частного детектива. Там было всё. Том и Мари в "Морском бризе" три раза за ту неделю, что он следил за ними. Свидание состоялось за добрых девять месяцев до того, как я узнал об этом сам. Там было семь зернистых фотографий, но они были достаточно чёткими, чтобы показать, кто эти двое и что они делают. Я старался выглядеть шокированным, и мне действительно удалось заставить свои руки немного дрожать, когда я держал отчёт.

— Всё ещё думаешь, что Том твой друг?

— Почему ты не принесла это мне, когда узнала?

— И сделать твою жизнь такой же несчастной, как моя? Ты не знал, и ты, казалось, был счастлив с Мари, так зачем же тебя подставлять? Насколько я знаю, она всё ещё любит тебя, но ей нужно немного волнения в своей жизни. Ты мог бы быть одним из тех парней, которые сходят с ума от того, что твоя жена заводит роман с другими парнями. Нет, я решила, что лучше всего будет оставить тебя в покое.

— Почему ты ничего не предприняла?

— Я возвращаюсь к этому ублюдку один раз в неделю. Я беру то, что он считает своим личным запасом, и раздаю его всем, кто хочет, а потом иду домой, говорю ему, что я так горяча для него, что с меня капает, а потом даю ему несколько секунд. Я даже умудрилась заставить этого мудака пару раз спуститься на меня, когда я возвращалась домой только что трахнутой.

— Я не это имел в виду. Я имею в виду, почему ты не вышвырнула его задницу? Почему ты с ним не развелась?

— Потому что я не хочу быть сорокачетырехлетней одинокой женщиной, живущей в квартире или кондоминиуме. Моя идея идеальной мести состоит в том, чтобы позволить ему держать меня в том стиле, к которому я привыкла, пока я трахаю любого мужчину, который мне нравится.

— Можно мне взять это? Или хотя бы копию?

— Нет, — сказала она, протягивая руку и забирая у меня. — Я не хочу, чтобы ты шёл домой и размахивал перед носом у Мари. Что бы ты с ней ни делал, оставь Тома в покое. Мне нравятся вещи такими, какие они есть сейчас.

— Это не имеет значения, Мэри, теперь, когда я знаю, всё, что мне нужно сделать, это нанять собственного детектива. Мне действительно даже не нужно будет этого делать. Я прочитал название агентства в этом отчёте, всё, что мне нужно будет сделать, это нанять их, и они возьмут плату за час, потому что это то время, которое им понадобится, чтобы вытащить этот отчёт из файла и сделать мне копию.

— Пожалуйста, Тони, не порть мне всё.

— Возможно, тебя это удивит, Мэри, но я тоже не хочу быть сорокасемилетним холостяком, живущим в квартире, но мне понадобится что-то вроде этого отчёта, чтобы использовать его в качестве рычага, если дерьмо когда-нибудь попадет в вентилятор. Жаль только, что я не знал об этом прошлой ночью. Если бы я знал, то, наверное, мог бы немного повеселиться с Джеки.

Мэри глянула на меня и сказала: — Ты это серьёзно?

— Я чертовски прямолинеен.

— Ну, тогда как насчет этого? Что может быть слаще, чем заниматься этим с женой человека, который вонзает тебе нож в спину?

— Что ты имеешь в виду?

— Мне больше некуда идти сегодня днем, а тебе?

++++++

Отель "Марриотт" находился прямо через дорогу, и я получал удовольствие от того, что в то время как Том и Мари встречались в дешёвом мотеле в захудалом районе города, мы с Мэри были в высококлассном отеле с обслуживанием номеров. Я позвонил вниз и заказал бутылку шампанского, чтобы отпраздновать наш совместный день. Мы с Мэри потягивали шампанское и обнимались, как старшеклассники, а потом она встала и устроила мне стриптиз, а когда осталась голой, развернулась передо мной и сказала:

— Тебе нравится?

— Поражён — вот что. Мари не так уж плоха, но как может мужчина предпочесть её тебе как сексуального партнера, выше моего понимания. Это твоё тело, за которое можно умереть.

— Ну, тогда займись делом, милый, у нас всего три часа, а потом я должна поспешить домой и приготовить ужин для моего любящего мужа.

Мэри всё делала, и ей всё это нравилось. Я ел её киску, а она сосала мой член, а потом мы бешено трахались. Мой вялый член не успел выпасть из неё, как она уже была на мне в позе шестьдесят девять, чтобы снова возбудить меня. Во второй раз был собачий стиль, а затем ещё шестьдесят девять, и тогда она сказала мне, что хочет, чтобы я взял её в задницу.

— Я никогда не позволяла Тому делать со мной это, потому что сама идея казалась мне отвратительной. Один из моих любовников убедил меня попробовать, чтобы я могла мило улыбнуться Тому, зная, что я дала кому-то другому то, чего никогда не давала ему и никогда не дам. Оказывается, мне это нравится. Мне это очень нравится. Засунь свой член в мою киску и получи на него немного наших соков, а потом возьми мою задницу, Тони, хорошенько трахни мою задницу.

Я просунул пальцы в её влагалище и намочил их, а затем погрузил их в задницу, поглаживая киску своим членом. Когда я подумал, что она, возможно, готова, я толкнул свой член в анальный розовый бутон, и она толкнула свою задницу обратно ко мне, и я скользнул прямо внутрь. Она была напряжена, и сфинктерные мышцы действовали как рука, пытающаяся схватить меня, когда я двигался взад и вперёд в заднице. Она шипела и стонала, отталкивала меня и умоляла трахнуть сильнее, заставить кончить её и кончить в неё. Я был уже не так молод, как раньше, и уже дважды кончил в Мэри, так что мне потребовалось много времени, прежде чем я дошел до того момента, когда был готов кончить. К тому времени, как я опустошил в неё свои яйца в третий раз, у Мэри было по крайней мере три оргазма, которые чертовски поразили меня, потому что я не знал, что женщина может получить оргазм от анального секса.

Одеваясь, Мэри сказала: — мне ведь больше не нужно никуда ходить по пятницам, правда?

— Это что, приглашение?

— Нет, это просьба.

— Джентльмен всегда должен выполнять просьбу леди, но разве это должно быть только в пятницу?

— Нет, детка, в любое время дня, когда мы оба можем уйти с работы; по вторникам и четвергам с пяти до девяти и по пятницам с пяти до полуночи. А потом, если ты не устал, в субботу и воскресенье Том идёт играть в гольф, что обычно означает встречу с Мари. Тебе этого достаточно?

++++++

Пока я ехал домой, я думал, есть ли какой-нибудь ещё способ трахнуть Тома. Его мать, хотя ей было уже за шестьдесят, была красивой женщиной, но нет, я не хотел тратить время на то, чтобы соблазнить её. Они с отцом Тома были счастливы в браке более сорока лет, так зачем же делать что-то, что может всё испортить? Я сделал с Томом всё, что мог. Он никогда не узнает, но я то знаю, и это имеет значение. Теперь пришло время посмотреть, что я могу сделать с Мари.

Выбор, который у меня был, когда дело доходило до того, чтобы отомстить Мари, был ограничен. У неё было две красивые кузины, но Анджелина была лесбиянкой, и я вычеркнул её из списка. Фиона только недавно вышла замуж, и она была звёздной, краснеющей невестой, так что, кроме использования наркотика для изнасилования на свидании или полного опьянения и использования её в своих интересах, это был тупик. Кроме того, любой из этих двух методов мог бы прояснить ситуацию, а это было последнее, чего я хотел. Моя месть Мари должна быть такой же, как и месть Тому. Мне нужно было сделать это и иметь возможность улыбнуться ей, зная, что я сделал это, а она не знает. В конце концов, разве не это она делала со мной?

Её мать не обсуждалась. В молодости миссис Делюка была ослепительной красавицей, а теперь превратилась в типичную итало-американскую бабушку — толстую, пышногрудую, с седыми волосами, собранными в неподобающий пучок. Оставалось только две возможности — её сестра Вероника и сестра Розарио. Розарио была замужем за хорошим парнем, и он мне нравился, чтобы не делать из него рогоносца. С другой стороны, если бы я узнал, что Розарио где-то шляется, было бы по другому. Но сейчас оставалась только Ронни.

У Вероники был третий муж, и он мне не нравился. Не нужно вдаваться в причины, просто он мне не нравился. Первые два были историей, потому что, в зависимости от того, с кем вы говорили, они были пойманы бегающими вокруг неё или она была поймана бегающей вокруг них. Мари и остальные члены семьи приняли сторону Ронни, но парень, которого я хорошо знал, сказал мне, что бывший поймал Ронни, делающей грязное на заднем сиденье машины. Он заподозрил неладное и последовал за ней в один из вечеров, когда она гуляла с девочками. Я не знал, какая история была правдой, но для моих целей я надеялся, что это была история на заднем сиденье.

Ронни была гораздо ближе к нашей семье, чем Шелли или Мэри, так что мне придётся быть очень осторожным, если я хочу держать Мари в неведении. Я общался с ней только на семейных мероприятиях, а таких, к счастью, было много. Опять же, я собирался пойти с тем, что работало на меня до сих пор; я позволю Ронни сделать первый шаг. Если она никогда этого не сделает, я перейду к плану Б (как только придумаю план Б).

Я начал наблюдать за Ронни на вечеринках по случаю годовщин и дней рождения. Я никогда не отходил от неё далеко на крестинах, свадьбах или похоронах и следил за тем, чтобы каждый раз, когда она смотрела в мою сторону, я смотрел на неё. Когда её глаза встретились с моими, я не улыбнулся, но и не отвел взгляда. Так продолжалось около двух месяцев. Это, наконец, дошло до неё. Примерно через два часа после начала очередного приёма, когда Мари была на танцполе со своим отцом, Ронни подошла и села напротив меня за наш столик.

— Почему ты всё время смотришь на меня, Тони?

— А что, тебе не нравится, когда за тобой наблюдают?

— Все женщины любят, чтобы на них смотрели, Тони, но смотря как смотрят.

— Почему бы просто не сказать, что ты красивая женщина, а мне нравится смотреть на красивых женщин.

— Чушь собачья, Тони. Большинство женщин в этой семье хороши собой, но ты смотришь не на них, а на меня.

— Да, наверное, так оно и есть.

— Почему?

— Тебе это не понравится. Ты разозлишься, если я скажу тебе, и можешь даже дать мне пощёчину, а я не хочу, чтобы это случилось на глазах у семьи.

— Теперь мне стало еще любопытнее. Я обещаю, что не дам тебе пощечину, так скажи мне, почему ты всё время наблюдаешь за мной?

— Я пытаюсь представить тебя на заднем сиденье. Закинешь ли ты одну ногу на переднее сиденье, а другую на спинку заднего сиденья, или оба колена подтянешь к груди и широко раздвинешь ноги? Или, может быть, ноги широко расставлены и направлены прямо вверх, а высокие каблуки почти разрывали хедлайнер?

— Ты больной ублюдок, Тони.

— Нет, Ронни, просто любопытный, — сказал я, встал и отошёл от стола.

До конца вечеринки каждый раз, когда я смотрел в её сторону, она наблюдала за мной. Хорошо, подумал я, я посадил семя, и теперь всё, что я могу сделать, это полить его и надеяться, что оно вырастет. Если она и была той шлюхой, в которую меня заставили поверить, то она не позволит этому случиться. Она будет ковырять его, как струп.

Две недели спустя мы были на дне рождения бабушки Мари, и когда приехала Ронни с мужем, я убедился, что наблюдаю за каждым её взглядом. Прошёл час, прежде чем она подошла ко мне.

— Ну, Тони, что сегодня творится в твоем больном маленьком мозгу?

— То же самое, Рон, только с новыми вопросами. У тебя есть нейлоновые чулки и пояс с подвязками или высокие бёдра с эластичными верхушками? У тебя есть запасная пара в сумочке на случай, если на тех, что ты носишь, появятся пятна спермы?

— Ты отвратителен, Тони.

— Верно, но я не из тех, кто любит романы на заднем сиденье. По крайней мере, мне так показалось, но после разговора с Хэлом я уже не так в этом уверен.

— Хэл? Кто такой Хэл?

— Просто парень, который видел тебя в действии. Извини, мне нужно воспользоваться туалетом, — и я отошел от неё.

Хэл был тем парнем, который знал бывшего мужа. Хэл ничего не видел, но Ронни этого не знала. Конечно, Ронни не могла быть поймана на заднем сиденье, и если бы это было так, она бы назвала Хэла чертовым лжецом в следующий раз, когда мы поговорим.

Когда я вышел из ванной, Ронни уже ждала меня.

— Нам надо поговорить, Тони.

— Продолжай, я слушаю.

— Нет, не здесь. Где-нибудь, где нас не подслушают и не помешают.

— Это ты так называешь.

— Встретимся завтра за ленчем у Рико. Около полудня, хорошо?

— Что бы ты ни хотела, Рон, только не делай мне больно, — я улыбнулся ей и пошёл обратно на вечеринку.

++++++

На следующий день у Рико она сразу перешла к делу. — Кто такой Хэл и что он говорит обо мне?

Хэл — это тот парень, который смотрел, как ты играешь в игры на заднем сиденье в ту ночь, когда Джоуи поймал тебя.

— Кому ты рассказал?

— Никому.

— А ты собираешься?

— Я об этом ещё не думал.

— Ты всё время смотришь на меня, но не думаешь об этом?

— Нет. Когда я смотрю на тебя, я думаю о том, как ты выглядишь распутной шлюхой.

— Разве ты не можешь быть хорошим, Тони? Тебе обязательно так со мной разговаривать?

— Эй, Рон, я был счастлив просто смотреть и давать волю своему воображению. Это ты заставила говорить об этом.

— Что значит "дать волю своему воображению"?

— Да ладно тебе, Вероника. Ты же знаешь, что я без ума от тебя с тех пор, как ты надела свой первый тренировочный бюстгальтер.

— Чушь собачья, Тони. Ты никогда ничего не говорил, ни разу.

— Конечно, не говорил. Ты на четыре года старше меня. В шестнадцать лет ты даже не смотрела в мою сторону. Возраст много значил, когда мы были детьми. Ты смотрела на парней постарше, а не на молодых. До тех пор, пока нам не стукнуло под тридцать, этот возраст уже не имел значения, но к тому времени мы оба были женаты, так что у меня не было шанса выстрелить в тебя. Во всяком случае, я никогда не переставал вожделеть тебя. Я ничего не мог с этим поделать, но после того, что сказал мне Хэл, я могу фантазировать, а больше всего я фантазирую о тебе на заднем сиденье.

— И ты видишь себя там со мной?

— Всё время, Рон, всё время.

— Этого не случится, Тони, ты ведь это знаешь?

Я только улыбнулся и сказал: — Хочешь десерт, или мне позвонить и попросить счёт?

++++++

Я мог позволить себе не торопиться с Ронни. Я получал больше секса, чем мог ожидать мужчина моего возраста. Мэри встречалась со мной три раза в неделю, и Шелли иногда звонила мне, когда Дерека не было в городе. Она звонила мне каждый вечер в течение двух недель, когда Дерек должен был сделать свой двухнедельный тренинг в резерве.

Я видел Веронику, может быть, на шести семейных приёмах, и я продолжал свою маленькую игру, я наблюдал за ней. Когда она смотрела в мою сторону и видела, что я наблюдаю за ней, я улыбался.

Когда это случилось, это было внезапно и неожиданно. Это было на вечеринке по случаю помолвки одной из кузин Мари. Мари отговаривалась, утверждая, что у неё мигрень, но я знал, что настоящая причина в том, что она ненавидит Кристину до глубины души. Мы близкая семья, поэтому я пошёл, чтобы появиться — показать флаг, так сказать, — и я планировал остаться недолго, только чтобы быть вежливым. Я как раз прощался, когда из кухни донесся адский шум, и мне показалось, что Ронни и её муж действительно кричат друг на друга. Я был уже на полпути к машине, когда услышал, как Ронни зовёт меня по имени, обернулся и увидел, что она спешит ко мне. Я подождал, пока она догонит меня, и сказал:

— Что случилось?

— Меня нужно отвезти домой. Мы с Марио только что поссорились, и я не хочу быть рядом с этим мудаком.

— Это прозвучало довольно серьёзно.

— Я поймал ублюдка с руками на груди Клодин.

— Ну, на грудь Клодин определенно можно положить и не только руки.

— Это не смешно, Тони, он поставил меня в неловкое положение перед всей семьёй.

— Так что найди способ отомстить ему.

— Как, например?

— Не знаю, просто найди какой-нибудь способ поквитаться.

Мы подошли к моей машине, сели и уехали. Минут пять мы ехали молча, а потом Ронни положила руку мне на ногу и сказала:

— Найди нам место.

— Что?

— Найди нам место. Ты хочешь знать, каково со мной на заднем сиденье, так найди нам место.

— Ты понимаешь, что делаешь, Рон?

— Это твоя идея.

— Моя идея?

— Ты сказал, найди способ поквитаться.

— Да, но я не уверен, что хочу, чтобы ты вернулась домой и сказала ему, что я тебя убил.

— Я не собираюсь ему говорить. Я буду с ним в расчёте, и я буду знать это, и это всё, что мне важно.

Я не дал ей шанса передумать. Я развернулся и поехал туда, где работаю. Я открыл ворота своим ключом и загнал машину во двор. Я припарковался между двумя передними погрузчиками, а Ронни уже сидела на заднем сиденье, когда я выключил зажигание.

Прежде чем забраться на заднее сиденье, я сдвинул его до упора. Ронни уже сняла трусики и стояла на четвереньках, когда я подошел к ней сзади. Мой член был у входа в киску, и как только она почувствовала это, она толкнула свою задницу обратно ко мне, и мой член скользнул прямо в неё. Она громко взвизгнула, когда я погрузился, и сказала:

— Дай его мне, засунь в меня посильнее, Тони. Трахни меня, любовник, трахни меня жёстко. Мне нравится чувствовать твой член во мне, Тони, используй его, трахни меня, трахни меня жёстко.

Я схватил её за бёдра и врезался в неё. Она застонала и сильно оттолкнула меня. Я жёстко трахал её несколько минут, а потом почувствовал, как нарастают мои яйца, и сказал ей, что собираюсь кончить.

— Сделай это, сделай это, — простонала она, и я сильно протаранил её, и сперма выкипела из моего члена. Я вышел, а Ронни повернулась, взяла мой покрытый слизью член в руку и погладила его пару раз. Затем она переместила свое тело так, чтобы она могла бы сосать член, и она начала работать над тем, чтобы вернуть меня к жизни. Это заняло у неё немного времени, но она подняла меня, а затем одарила злой улыбкой, когда легла на спину.

— Как ты хочешь, Тони? Одна нога на спинке переднего сиденья, а другая — на спинке заднего? Или, может быть, мои колени подтянуты к груди, а ноги широко раздвинуты? Как насчёт того, чтобы мои ноги были широко расставлены и направлены прямо вверх, чтобы каблуки моих туфель могли разорвать хедлайнер?

— Да.

— Да?

— Да всё это, пока я могу вернуть свой член в твою горячую коробку.

— Перестань болтать, Тони, и сделай это.

++++++

— Ну, это было то, что ты себе представлял?

— Это было лучше, чем я думал.

— Ты ведь знаешь, что это только один раз?

— Да, но наблюдение не прекращается. Отныне я буду смотреть и вспоминать, вместо того чтобы смотреть и воображать.

— Тебе лучше отвезти меня домой. Марио будет любопытно, если меня не будет дома, когда он приедет.

Забравшись в постель рядом с Мари, я был очень доволен собой. Я отомстил Тому и Мари, и ни один из них не знал. Я заснул с улыбкой на лице.

++++++

Прошла неделя, и однажды в среду утром мне позвонила Ронни.

— Ты можешь заехать сегодня вечером, когда будешь возвращаться с работы?

— В чем дело?

— Мне нужно с тобой кое о чём поговорить.

— Да?

— Я расскажу тебе сегодня вечером. Как ты думаешь, когда ты сможешь быть здесь?

— Четверть седьмого.

— Тогда до встречи.

Остаток дня я провёл, гадая, о чем она хочет поговорить. Узнал ли Марио о том, что мы сделали? Неужели она вступила с ним в спор и бросила ему это в лицо? Имеет ли то, что она должна сказать, какое-то отношение к тому, что Марио собирается сделать? Самое худшее, что он мог сделать, — это рассказать Мари, а меня это мало волновало. Если бы Мари затеяла какую-нибудь ерунду из-за этого, я бы просто поднял Тома, и мы бы пошли дальше.

Оказалось, что это не так. Когда я позвонил в дверь в десять минут седьмого, она открыла дверь и поприветствовала меня, одетая только в пару туфель на высоких каблуках.

— У тебя есть какие-нибудь идеи, Тони? — Она протянула руку вниз и почувствовала, что мой член начал твердеть и захихикала, а потом сказала: — Очень наглядно.

— Извини, что я смотрю на подарок прямо в рот, но где Марио? Ему нравится смотреть? Может, он прячется в шкафу?

— Марио ушёл. Похоже, прошлой ночью он уже не в первый раз касался груди Клодин. Эти двое сбежали вместе, так что я решила, что мне нужно ещё немного поквитаться. Ты готов к этому?

Она наклонилась и снова коснулась моей выпуклости. — Я вижу, что это так. Мы могли бы пойти к машине и воспользоваться задним сиденьем, но моя кровать намного удобнее.

Ронни дала мне ключ, и в течение следующих двух месяцев я навещал её два или три раза в неделю по дороге домой с работы. Однажды вечером я пришёл туда и нашёл записку, в которой говорилось, что она должна что-то сделать, но я могу подождать, она вернётся через час.

Я сидел за кухонным столом и потягивал пиво, когда услышал, как открылась входная дверь. Минут через пять, когда Ронни не появилась на кухне, я встал, чтобы пойти посмотреть, где она. Я вышел из кухни в столовую и остановился как вкопанный. Я заглянул в гостиную и увидел, что Вероника дала ключ не только мне.

На диване с расстёгнутой блузкой, свободно болтающимся лифчиком и задранной до пояса юбкой сидела Розарио. Рядом с ней, положив одну руку на её грудь, а другую засунув в трусики, сидел мужчина, который не был её мужем. Они еще не заметили меня, и Розарио застонала, когда мужчина трахнул её пальцем:

— Нечестно, мне тоже кое-что нужно.

Мужчина встал, спустил штаны и встал перед Розарио, держа свой член в нескольких дюймах от лица. Она хихикнула и сказала: — Вот так-то лучше, — и наклонилась вперёд, чтобы взять член в рот, и именно тогда она заметила меня. Её лицо посерело, и она отпрянула от мужчины. Он спросил: — В чём дело? — а потом увидел, куда она смотрит, повернулся и увидел меня.

— Кто ты такой, чёрт возьми?

Мне не понравилось ни его отношение, ни тон его голоса, поэтому я сказал:

— Я тот парень, который расскажет её мужу о вас двоих, — и я повернулся и пошёл обратно на кухню. По дороге я услышал, как Росарио сказала:

— Чёрт побери, Роджер, зачем ты так с ним разговаривал? Всё, что ты сделал, это разозлил его.

— Ты хочешь, чтобы я пошел туда и поговорил с ним как мужчина с мужчиной? Выправить ему задницу?

— Убирайся, Роджер, просто убирайся.

Минуту или две спустя я услышал, как хлопнула входная дверь, а ещё через минуту в кухню вошла очень взволнованная Росарио. Я стоял у раковины и мыл руки, а когда вытер их, обернулся и увидел, что она стоит, смотрит на меня и кусает нижнюю губу. Она глубоко вздохнула и спросила:

— Ты действительно собираешься рассказать об этом Стиву?

— Я должен это сделать, Рози, тем более что Стив — хороший парень, а тот придурок, с которым ты только что была, просто придурок.

— Пожалуйста, не доноси на меня, Тони.

Я стоял, глядя на Розарио, и что-то в моей голове щёлкнуло. До этого момента я никого не принуждал и не заставлял делать то, чего они не хотели. Шелли, Мэри и Вероника сделали первый шаг. Конечно, я приманивал и ловил рыбу, чтобы заставить их сделать этот шаг, но суть была в том, что это был их выбор.

Я стоял и смотрел на Розарио, и мне казалось, что я стою и смотрю на Мари. Эти двое были одинаковы. У них обеих были хорошие мужья, мужья, которые любили их и относились к ним правильно, и они обе нанесли этим мужьям удар в спину. Я был спокоен снаружи, но кипел внутри.

— Назови мне хоть одну вескую причину, почему я не должен говорить Стиву.

— Он вышвырнет меня из дома.

— И ты думаешь, что не заслуживаешь этого?

— Я не смогу встретиться с мамой и папой, если это случится.

— Насколько сильно ты хочешь, чтобы я молчал?

— Что ты имеешь в виду?

— Вот что я тебе скажу, Рози, если ты хочешь, чтобы я держал рот на замке, всё, что тебе нужно сделать, это подойти сюда и открыть свой рот.

— Что?

— Иди сюда, встань на колени и пососи мой член.

— Боже, Тони, я не могу этого сделать.

— А почему бы и нет? Ты была всего в полсекунды от того, чтобы сделать это с тем подонком, которого ты сюда притащила.

— Но тогда всё было по-другому, Тони.

— Минет есть минет, Рози. Это твой выбор. Открой свой рот, или я открою свой.

— Ты обещаешь, что не скажешь Стиву?

— Ты сосёшь мой член, поэтому я не смогу. Я донесу на тебя, а потом ты донесёшь на меня, верно?

Я увидел, как на её лице появилось подобие улыбки. — А такой вариант, Тони? Ты рассказываешь Стиву, а потом я всем говорю, что ты лжёшь, потому что я отказалась тебе отсосать? Ты ничего не скажешь, и мы все будем жить долго и счастливо.

— Хорошая попытка, Рози, но ничего не выйдет. Во-первых, мне будет наплевать, если ты расскажешь эту историю. Во-вторых, я знаю, где найти твоего парня. Он пьёт в таверне Бенни, и когда я буду тащить его за задницу перед семьёй и сжимать его голову, как прыщ, он будет более чем счастлив рассказать всё о вашем маленьком романе. Всё, что ты сделала своей угрозой, это разозлила меня. А теперь иди сюда, достань мой член и начинай сосать его или приготовься встретиться лицом к лицу с очень расстроенным мужем.

Её губы задрожали, и она выплюнула — ублюдок! — но подошла и опустилась передо мной на колени. Я стоял там, пока она расстегивала молнию и вытаскивала мой член. Она держала его в руке и смотрела на него, а затем подняла глаза на мое лицо, как будто надеясь, что я скажу что-то вроде: — просто шучу, Рози, — но я посмотрел на неё сверху вниз злобно. Я увидел покорность в её глазах, а затем она наклонилась вперед и взяла член в рот.

Для минета, который Рози делала через силу, она, конечно, отлично справилась. Она обхватила своими теплыми губами мой член, а затем пососала головку. Её рука потянулась к моим шортам за яйцами, а затем мягко потерла их. Она откинула голову назад и несколько секунд лизала кончик, а потом взяла меня так глубоко в рот, что я почувствовал, как мой член коснулся задней части её горла. Она издала легкий сдавленный звук, а затем начала качать головой, трахая свой рот моим членом.

Примерно через четыре минуты я вытащил свой член из её рта, взял её за руки и поднял. — Что ты делаешь? — воскликнула она, когда я развернул её и наклонил над кухонным столом. Я просунул колени между её ног и раздвинул их, задирая юбку до талии.

— Нет, Тони, нет. Пожалуйста, не делай этого. Ты сказал минет, просто бл…аааргггх, — это был последний звук, который она издала, когда я отодвинул ластовицу её трусиков в сторону и вонзил член.

— О нет, О Боже, нет, не кончай в меня, Тони, пожалуйста, не кончай в меня. Я отсосу тебе недельку, Тони, только вытащи, пожалуйста, вытащи.

— Что? Ты могла трахнуть этого подонка, но я недостаточно хорош для тебя?

— У него были презервативы. Пожалуйста, не трахай меня, Тони, пожалуйста, не надо.

— Я кончу тебе в рот, Рози. Я собираюсь трахнуть тебя, Рози, я собираюсь трахнуть тебя, как бродягу, но я вытащу и кончу тебе в рот.

— Нет, Тони, ты не остановишься, я знаю, что ты не. Пожалуйста, Тони, позволь мне отсосать у тебя.

Вероятно, она была права, я, вероятно, не остановлюсь и не выйду. В моём сознании Росарио и Мари слились воедино, и я хотел наказать, хотел причинить боль, хотел заставить их изменнические задницы заплатить, но в то же время я не хотел рисковать, связывая Стива с чужим ребёнком. Всё время, пока она говорила, я трахал её, и я действительно не хотел останавливаться, а потом я ухмыльнулся. Рядом с солонкой и перечницей я увидел маслёнку. Я потянулся и погрузил пальцы, а затем засунул один из них в задницу Розарио.

— А-а-а, что ты делаешь?

— Я собираюсь кончить в твоё тело, Рози, а не в рот. Ты не хочешь, чтобы я кончил тебе в киску, хорошо, вместо этого я кончу тебе в задницу.

— О Боже, нет, Тони, я никогда этого не делала.

— Твой выбор, Рози, киска или задница, но тебе лучше поторопиться и выбрать.

Я сильно колотил её, и она стонала и хрюкала, когда я врезался в неё. К тому времени я уже засунул два пальца ей в задницу, стараясь расшевелить её. Я понятия не имел, где она может быть в своем цикле, и я уже решил, что выстрелю свой заряд в её задницу, чтобы Стив не закончил с ребёнком, похожим на меня.

Я как раз засунул третий палец в задницу Рози, когда она сказала:

— Моя задница, используй мою задницу, Тони, не кончай в мою киску, Тони, пожалуйста, только не в мою киску.

Я вылез из её влагалища и приложил свой член к её сморщенной заднице. — Не делай мне больно, Тони, пожалуйста, не делай мне больно, — закричала она, и я улыбнулся, подумав: «но я хочу сделать тебе больно, Рози. Я хочу наказать тебя за то, что ты обманщица», и я толкнул свой член, и он проскочил её сфинктор. Она резко вскрикнула, а затем начала стонать, и это были не стоны удовольствия. Я толкнул её на дюйм, и она захныкала. Ещё дюйм, потом ещё, пока я полностью не вошел в её изменяющую жопу, а потом начал трахать её.

Попка была тугой, и мне казалось, что она сжимает мой член, когда я двигал им взад и вперёд. Её всхлипы превратились в вздохи, которые превратились в стоны того, что я принял за удовольствие. Согнувшись над кухонным столом, Рози едва касалась ногами пола, и у нее не было рычагов, так что я никогда не узнаю, вошла ли Рози в свой первый анал достаточно, чтобы толкнуть свою задницу обратно ко мне, но словесно она вошла. Ее стоны — о Боже, О Боже — постепенно перешли в тихое шипение: — Да, да, да. — Я ускорил шаг и был вознагражден: — О чёрт, О чёрт, так хорошо, так хорошо.

Вот тебе и наказание. Единственным наказанием здесь было бы остановиться и оставить её висеть, но я не собирался этого делать, я был чертовски близок к тому, чтобы освободиться. Я схватил за бедра и вошел в неё несколько раз так сильно, как только мог, и мое освобождение было всего в нескольких секундах, когда тело Розарио, казалось, напряглось, и она закричала: — О чёрт!!!, — и я отпустил свой груз.

Я склонился над Рози, мои руки лежали на столе, подпирая меня, в то время как мой член мягко входил в задницу, когда комната содрогнулась от:

— ЧТО, ЧЁРТ ВОЗЬМИ, ЗДЕСЬ ПРОИСХОДИТ!

Я посмотрел направо и увидел Веронику, и она не выглядела счастливой. Она кричала: — Убирайся отсюда. Вы оба, убирайтесь отсюда. Я хочу, чтобы ты убрался отсюда прямо сейчас. Вы оба, шевелитесь!

Я слез с Розарио, она вскочила и выбежала из комнаты. Я открыл было рот, чтобы что-то сказать, но Ронни бросила на меня сердитый взгляд и указала на дверь.

— Вон! Прямо сейчас. Убирайся отсюда и не возвращайся!

+++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++

Прошло уже больше года с тех пор, как Вероника выставила меня за дверь. На семейных сборищах и она и Розарио избегают меня, насколько это возможно, не делая этого очевидным, хотя они, кажется, помирились.

Шелли всё ещё звонит мне время от времени, когда ей одиноко. Я не знаю, сколько ещё она будет звонить. Они с Дереком наконец-то назначили дату свадьбы. Я не знаю, будет ли кольцо иметь значение, когда Дерек должен делать свои две недели подготовки резерва летом, или когда он делает свой уик-энд в месяц, или когда его работа забирает его из дома.

Я по-прежнему встречаюсь с Мэри два-три раза в неделю. Мы немного поговорили о том, чтобы отключить Тома и Мари, а потом переехать вместе, но потом решили оставить всё как есть.

Мои отношения с Мари сердечны, но не более того. Я всё ещё симулирую эректильную дисфункцию, и она перестала пытаться заставить меня заняться с ней любовью. Они с Томом по-прежнему тайком убегают два раза в неделю, и она всё ещё не знает, что я знаю, и я больше не забочусь о ней, чтобы думать об этом.

Мне достаточно знать, что я трахнул обеих её сестёр, что я трахнул и жену, и дочь её любовника, и что каждый вечер за обеденным столом я могу смотреть на неё и улыбаться, зная, что она ни хрена на меня не положила.

/////////////////////////////////////////////////////////////////////////

////////////////////////////////////////////////////////////////////////

///////////////////////////////////////////////////////////////////////

********************

Рассказ четвёртый. ДЖИМ.

********************

— Я ещё не умер, чёрт возьми, — кричал голос в моей голове, когда моя жена в тысячный раз сказала "Нет" сексу.

— Секс, секс, секс — это всё, о чем ты думаешь? — рявкнула на меня Кэрол.

— Если бы я получал его время от времени, я бы не думал об этом все время, — ответил я.

— Если бы я давала тебе столько секса, сколько ты хотел, мы бы занимались им 24/7, — парировала она.

— А твоя точка зрения?

— Ради бога, тебе 58 лет, а у тебя сексуальное влечение подростка. Я не могу делать это каждый день, мне нужно время, чтобы восстановить силы, — крикнула мне Кэрол.

Так разговор шёл уже в сотый раз. Мы пытались найти компромиссы, но они не срабатывали. Я хотел делать это четыре раза в неделю, но согласился на три. Кэрол хотела раз в две недели, но соглашалась на раз в неделю; чёрт возьми, я не мог выиграть.

В конце концов мы остановились на двух разах в неделю, один из них в течение недели и один раз в выходные. Это продолжалось неделю или две, а потом мы вернулись к раз в неделю.

Я был в тупике. Как можно не хотеть делать то, что доставляет тебе столько удовольствия? Для меня секс с женой был самым лучшим. Я бы сделал это при любой возможности, если бы она захотела, но в том-то и проблема, что она не хотела.

Хотите верьте, хотите нет, но у Кэрол было более сильное сексуальное влечение, когда мы только поженились. Я работал сумасшедшие часы в Home Depot, как новый менеджер отдела, и всегда был уставшим. С другой стороны, она всегда вожделела меня, и я, наверное, слишком часто отказывал ей. Через некоторое время она просто перестала спрашивать, я думаю, слишком много отказов имеет способ охладить тебя.

Просто чтобы дать вам немного отступить от себя. Меня зовут Джим Мур, и в этом месяце мне исполнится 59. Физически я в лучшей форме, чем был в 25 лет. Я катаюсь на велосипеде, бегаю, катаюсь на коньках и хожу в спортзал по крайней мере четыре дня в неделю. Я родом из большой католической семьи, 5 братьев и 4 сестры, так что вы знаете, что в нашем доме был секс.

И вот я сижу с членом в руке и думаю, что делать.

Вне секса Кэрол совершенна. Она хорошо выглядит, отлично готовит, и у нас в основном одни и те же симпатии и антипатии. Когда мы поженились, мы шутили, что прежде чем кто-нибудь из нас задумается о разводе, мы покончим с собой, потому что клеймо трёх разводов будет слишком большим унижением для нас обоих.

Моя компания жертвовала старые компьютеры нуждающимся людям, посещающим общественный колледж. Я отвечал за их раздачу, поэтому, когда я встретил Дон, я обратил на это внимание. Она была матерью-одиночкой, которая ходила в школу по вечерам, чтобы получить степень АА. Я подарил ей процессор, монитор и сказал, что буду работать над тем, чтобы обеспечить её принтером. Сказать, что она была вне себя от радости, было бы преуменьшением. Через две недели я подарил ей старый принтер HP и две пачки бумаги.

Вы можете подумать, что я какой-то гребаный хищник, ни за что. Просто Дон была чертовски хороша собой, и я не мог себе представить, как она могла быть одинокой. Я забыл о ней до тех пор, пока три недели спустя Дон не спросила, есть ли у меня пакет программного обеспечения Microsoft Office. — Не знаю, законно ли мне его передавать, но если ты никому не скажешь, откуда он у тебя, думаю, всё будет в порядке, — сказал я ей. Мы долго обсуждали, как будем с этим справляться.

— Послушай, я обычно не даю свой адрес, но ты, кажется, не опасен, будучи женат и всё такое, так что, если мы встретимся у меня дома после 6:00, мы сможем загрузить его, — сказала она мне. — Чёрт возьми, я даже приготовлю ужин, — сказала она с улыбкой.

Я предупредил Кэрол, что опоздаю, и попросил не ждать меня к ужину. Без пяти шесть я позвонил в колокольчик Дон, и мне ответила маленькая девочка. — Твоя мама дома? — спросил я. Она кивнула и открыла мне дверь. Стоя в дверях, я ждал Дон.

— Я думаю, ты должна сказать своей дочери, чтобы она никого не пускала в дом, — сказал я ей, когда она вошла из кухни. — Ты не знаешь, сколько на свете сумасшедших, лучше перестраховаться, чем потом жалеть.

Она поблагодарила меня, сказала, что поговорит со своей девочкой, и провела в кабинет, где стоял компьютер. Загрузив диски, он написал, что для полной загрузки потребуется два часа; как я уже сказал, это был старый компьютер.

— Пока он загружается, почему бы нам не перекусить? — спросила она.

— Где я могу помыть руки, — спросил я.

— Иди в ванную по коридору направо.

Дом был в полном запустении. Раковины протекали, ручки на всех дверях болтались и сотня других вещей, которые муж обычно чинит. Она объяснила, что выгнала своего бывшего мужа, когда поймала его на том, что он встречается с женщиной на работе. Однажды она простила его, но во второй раз застала их в супружеской постели и вышвырнула вон. — Ничего страшного, он все равно не прикасался ко мне целый год; я думаю, он получал всё, что мог, от своей группы шлюх, — сказала она мне.

— Боже, как ты могла не заниматься сексом целый год, я бы просто взбесился, — рассмеялся я. — У меня есть моя маленькая девочка, работа и вечерняя школа, так что у меня действительно нет времени думать об этом, — сказала она мне. — Кроме того, он все равно был паршивым любовником, — сказала она деловым тоном. — Давай проверим это программное обеспечение и посмотрим, как оно работает.

— Чёрт возьми, ещё целый час впереди! — воскликнул я. — Слушай, у тебя здесь есть какие-нибудь инструменты? Пока мы ждем, позволь мне сделать несколько вещей, которые нужно сделать, — сказал я ей, и это то, что я делал в течение следующих полутора часов.

К половине девятого ребёнок уже лежал в постели, а программа только что закончила загрузку. — Спасибо за помощь, — сказала Дон, входя в кабинет. — Теперь мне не нужно беспокоиться о том, что меня запрут в ванной, и дверная ручка снова оторвётся у меня в руке, — сказала она со смехом. — Ты действительно мастер на все руки, Как насчёт электричества? У меня в гараже есть сушилка, которой я не могу пользоваться, потому что у меня нет нужной розетки. Электрик сказал мне, что сделает это за 150 долларов плюс запчасти, но у меня нет 150 долларов, — сказала она.

— Покажи мне, что у тебя есть, и я посмотрю, что можно сделать. — Она отвела меня в гараж и показала сушилку и электрическую коробку. — Всё, что мне нужно, — это стандартная вилка сушилки, розетка и коробка, и всё будет работать. — Я достану детали и поставлю в четверг вечером, если ты будешь дома; это займёт не больше часа, — сказал я ей.

— Это было бы здорово, больше никаких походов в прачечную, — сказала она с улыбкой.

— Ну, мне пора домой. Она проводила меня до двери, остановилась на мгновение и поцеловала. — Спасибо за помощь, я оценила её больше, чем ты можешь себе представить, — сказала она, давая мне ещё один поцелуй, на этот раз с языком.

Я начал запихивать палатку в штаны. — Мне лучше уйти, а то я тоже подарю тебе что-нибудь особенное, — сказал я с улыбкой, направляясь к машине.

В тот вечер я сказал Кэрол, что буду помогать нескольким людям из группы "Родители без партнеров" в те вечера, когда она что-то планирует. — Им просто нужно кое-что починить дома, а у них нет денег, чтобы это сделать. — Ну, если ты и умеешь что-то делать, так это исправлять вещи, — ответила она.

В тот вечер я хотел перепрыгнуть через её кости, но пришлось принять холодный душ и лечь спать, чёрт возьми.

Я был в доме Дон вскоре после 5:30. Это должна быть лёгкая работа, если только я не столкнусь с чем-то неожиданным. Я отключил питание, установил коробку и розетку, подключил вилку и всё; работает сушилка. Я передвинул сушилку рядом со стиральной машиной, чтобы Дон могла переложить мокрую одежду из одной в другую, и пошёл искать её.

Она что-то готовила на кухне, когда я подошел к ней сзади. — Готово, что дальше на повестке дня? — спросил я.

Вздрогнув, Дон отскочила назад, едва не упав на пол. Я поймал её прежде, чем мы оба уселись за кухонный стол.

— Я не слышала, как ты вошёл, — смущённо сказала мне Дон, поправляя платье. — Ты меня до смерти напугал, я не привыкла слышать мужской голос в доме.

— Ну, у тебя сушилка работает, так что я решил взглянуть на раковины в ванной, если у тебя нет более насущных проблем.

Я заделал раковины и очистил ловушки; чёрт возьми, в них было много волос. К этому времени Дон уже поставила пиццу на стол и позвала меня.

— А где твоя девочка? — Эми ночует у соседей, — ответила Дон. — Сегодня мы одни.

Когда мы приступили к еде, Дон наконец спросила меня: — Что у тебя за история, Джим, и не рассказывай чушь про то, что ты какой-то святой; я почувствовала, как ты поцеловал меня в ответ перед тем, как уйти в прошлый раз, — сказала она, наливая нам ещё по бокалу вина.

Я выплеснул все свои чувства о Кэрол и моей неудовлетворенной сексуальной жизни. — Это не значит, что я её не люблю, потому что люблю, но она потеряла всё своё сексуальное влечение ко мне.

— Это решаемо, — сказала Дон, хватая меня за руку и ведя в свою спальню.

Мы сосали, трахались и наслаждались в полной мере в течение следующих полутора часов. Дон нравилось, когда киска была съедена, и я был более чем счастлив услужить ей. Затем она продолжила отсасывать мне, пока я не стал твердым как камень, и трахать меня, и она кончила не один, а два раза. Сиськи у неё были маленькие, но чувствительные. Ей нравилось, когда я крутил соски, но чертовски нравилось, когда я лизал и сосал их; она постоянно просила меня сосать их. Я пытался уговорить её попробовать анальный секс, но она сказала мне: — Может быть, в следующий раз тебе нужно что-то, чего ты ждешь с нетерпением, не так ли?

Я рассмеялся и спросил, откуда она знает, что будет следующий раз. — У меня осталась тонна дерьма, которое ты должен починить, и у меня есть киска, которая будет нуждаться во внимании по крайней мере раз в неделю. Ещё вопросы?

Я быстро принял душ. Мы назначили постоянное свидание на каждый четверг, если только что-нибудь не подвернётся. Так продолжалось два месяца, пока Дон не добавила в игру ещё кое-что.

— Тэмми — мать-одиночка, у неё дом дальше по улице, который нуждается в мужском прикосновении, если ты понимаешь, что я имею в виду. — Я взяла на себя смелость рассказать ей о моем приятеле с привилегиями, и она заинтересовалась. — Тебе бы она понравилась, светлые волосы, голубые глаза и плотное тело для 45 летней девки, — со смехом сказала Дон. — Если хочешь, мы прокрадёмся и поговорим с ней, но только после того, как ты позаботишься о моих нуждах, — сказала она с улыбкой.

В тот вечер мы начали с кухонного стола. Это был идеальный рост для меня, чтобы съесть бритую киску Дон, это верно, она побрила её для меня. Я начал маленькую игру с задницей, развернув языком, а затем добавив палец или два, и сегодня она дала мне всю её. Я взял её на руки, отнес от стойки и положил на кухонный стол. Я положил немного анального крема на пальцы и продолжал есть киску, в то время как скользнул одним, а затем двумя пальцами в задницу. Я двигался достаточно медленно, чтобы не причинить ей боль, и с теми звуками, которые она издавала, я делал это как раз правильно. Большим и указательным пальцами я смазал свой член и поместил головку в анальное отверстие. — Расслабься, — сказал я ей, проталкивая головку. Я видел небольшую гримасу и сказал ей оставаться неподвижной, пока не привыкнет к тому, что он у неё в заднице. Мне потребовалось ещё пять минут, прежде чем я смог с легкостью входить и выходить из анала. Одной рукой я кормил попку своим членом, а другой работал с киской и клитором.

Чёрт возьми, она была тугой, и это было так чертовски замечательно. Это был мой первый раз с её задницей, и я не собирался разрушать свои шансы получить её снова, двигаясь слишком быстро. Вскоре мы уже колотили друг друга, когда она умоляла меня трахнуть сильнее. Я знал, что не продержусь больше минуты или двух, поэтому сосредоточился на клиторе.

Она с воем высвободилась и чуть не сбросила меня с себя. Я выстрелил свой заряд в задницу и продолжал работать с киской, пока она не испытала второй оргазм; мне нужно было подумать о своей репутации. Через несколько минут я размяк и вывалился из задницы. — Это было интересно, но мне гораздо больше нравится трахаться в киску, — сказала она, хватая меня. — Мы воняем и нуждаемся в душе, прежде чем отправимся к Тэмми; мы же не хотим, чтобы у неё сложилось неправильное представление, не так ли?

У Тэмми небольшой домик с тремя спальнями. Он был чистым, но имел те же проблемы, что и у Дон, маленькие вещи, которые нужно было исправить. Я сказал ей, что буду более чем счастлив помочь ей, когда она схватила меня за шею и притянула к своим губам. — Я буду очень признательна, — сказала она. Они обе засмеялись и сказали, что мне понадобятся витамины, чтобы не отставать; и я, вероятно, так и сделаю.

Тэмми нравилось, когда секс медленный и нежный, в отличие от Дон. Это было больше похоже на занятие любовью, чем на траханье, приятная перемена. Ситуация обострилась, когда Дон добавила ещё одну женщину в нашу группу. Муж Джойс бросил её, но перед отъездом разнёс дом на куски. У меня ушло три вечера на то, чтобы выправить двери и поставить новые замки.

Теперь я получал больше секса, чем когда-либо за всю свою жизнь, и мне это нравилось. В буквальном смысле, я мог бы трахаться каждый вечер, если бы захотел, но в итоге встречался с Джойс по вторникам, с Тэмми по средам и с Дон по четвергам. Это продолжалось шесть месяцев, и вот тогда всё развалилось.

Кэрол подошла ко мне в пятницу после ужина, обняла и поцеловала. — Я хочу поблагодарить тебя за то, что ты не приставал ко мне с сексом последние пару месяцев, это делает всё намного более особенным, когда мы займёмся любовью сейчас, — сказала она мне. — Так что сегодня вечером я подарю тебе кое-что особенное, — сказала она, ухмыляясь и хватая меня за руку.

И мы сделали это с включённым светом. Кэрол никогда не делала этого при включённом свете, особенно если мы занимались оральным сексом, а мы занимались этим вечером. У неё всё ещё не было техники Дон, и она довольно быстро отделалась от меня; однако она побежала в ванную после того, как я выстрелил ей в рот своим грузом. Затем я начал жевать её куст, взял её сзади и выстрелил в неё так далеко, как только мог. Был ли это дикий безумный обезьяний секс, как это было с Джойс, нет, это было любящее занятие в лучшем виде. Мы заснули обнажёнными в объятиях друг друга, и жизнь по-прежнему была прекрасна.

После завтрака мы отправились в Лоус, чтобы я мог купить кое-какие вещи, пока Кэрол прогуливалась по садовому магазину. — Джим Мур, — окликнул меня голос сзади.

— Да, я Джим, — ответил я, оборачиваясь.

— Меня зовут Бет Томас, я узнала твоё имя от Дон и Тэмми, — сказала она. — Не знаю, есть ли у тебя время, но мне нужно кое-что сделать по дому, а поскольку я не замужем, то понятия не имею, с чего начать. Я одна около года с тех пор, как мой муж ушёл, так что я действительно заинтересована в вашем пакете льгот, — сказала она с улыбкой. — Вот мой адрес и номер телефона, — сказала она, целуя меня в щеку. — Звоните в любое время, я всегда готова, — сказала она, подмигнув.

Если бы я был один, я был бы в безопасности, но примерно в пятнадцати футах позади Бет стояла моя жена. — Привет, дорогая, это Бет, ей тоже нужно кое-что починить у себя дома, — сказал я, стараясь не обращать внимания на ситуацию.

— Мне также нужна его помощь в других вопросах, если вы понимаете, что я имею в виду, — сказала она, подмигнув, вероятно, думая, что Кэрол была одной из моих других "подруг".

— Джим — мой муж, и если есть какие-то "проблемы", над которыми он будет работать, он будет работать над ними дома, а не с какой-то шлюхой, — сказала Кэрол сердитым тоном.

— Джим, мы уходим, — сказала Кэрол, поворачиваясь спиной к нам обоим и направляясь к выходу.

— Вы женаты? Я понятия не имела, иначе никогда бы не сказала ни слова, — сказала она мне. — Я думаю, у вас большие неприятности, — сказала она, глядя, как Кэрол выходит за дверь. — Ну, если она вас выгонит, у меня есть свободная спальня, в которой вы можете переночевать, — сказала она, когда я побежал к двери.

Дорога домой была тихой, слишком тихой. Когда я въехал в гараж, Кэрол выскочила из машины и бросилась в дом. С минуту я сидел, обдумывая свой следующий шаг, когда Кэрол закричала: — Ну, по крайней мере, это открыто.

Следующие полчаса Кэрол не давала мне покоя. Она сказала мне, какой я ублюдок и как она должна просто пнуть меня в задницу на грёбаном тротуаре. Как она никогда не могла пойти в Лоус, потому что я трахал там всех женщин, ходивших за покупками; и так далее, и так далее.

— Кэрол, почему бы тебе не заткнуться, — наконец сказал я ей. Это был первый раз за всё время нашего брака, когда я разговаривал с ней в такой манере.

— Джим, как ты смеешь говорить со мной в таком тоне, — ответила она. Я встал и пошёл прочь, когда она закричала: — Куда, чёрт возьми, ты идешь, мы ещё не закончили разговор, — проревела она.

— Да мы уже закончили, — ответил я. — Я иду к Дон, чтобы починить окно или два, а потом трахну её от души, так что, если ты не возражаешь, мне нужно собрать инструменты.

Кэрол просто стояла с широко открытым ртом, не зная, что сказать. — Ты не можешь этого сделать, Джим, ты женат, — наконец сказала она.

— Да, это так, — ответил я. — Я же говорил тебе, чёрт возьми, я умолял тебя заняться со мной любовью, Кэрол, я умолял даже о милосердном трахе время от времени, а ты отказала мне наотрез, — сказал я ей. — Знаешь, почему я не гонялся за тобой последние семь месяцев, я получал столько секса, сколько мог, от трёх разных женщин. Я забочусь о ремонте их домов, а они заботятся о моих нуждах, нуждах, о которых моя жена не заботится. Так что, если ты хочешь, чтобы я уехал, просто скажи, потому что у меня есть много мест, куда я могу переехать, просто дай мне знать, — сказал я ей, входя в гараж.

Я собрал инструменты, погрузил их в грузовик и уже собирался уходить, когда в гараж вошла Кэрол. — Нам нужно поговорить, но не здесь, — сказала она.

— Ладно, Кэрол, чего ты хочешь? — спросил я. — Надень презерватив, я не хочу, чтобы ты приносил домой какие-нибудь болезни, — сказала она.

Я стоял ошеломлённый. — Значит, ты не против? — спросил я.

— Нет, и мы больше никогда не будем об этом говорить. Насколько я понимаю, ты просто помогаешь нескольким матерям-одиночкам сохранить хорошую крышу над головой, вот и всё. Но помни, Джим Мур, если ты обрюхатишь кого-нибудь из них или принесёшь домой подарок, от которого мне придется идти к врачу, я не только вышвырну твою задницу на обочину, но и отрежу тебе член, — крикнула она. — Так что теперь у тебя есть выбор: ты можешь отвести меня наверх и трахнуть до чёртиков или пойти к Дон и починить её чёртовы окна.

Мы с Кэрол трахались в течение следующих двух часов, и я, чёрт возьми, убедился, что она кончила по крайней мере четыре раза. После перерыва Кэрол наконец заговорила: — Я не могу делать это каждый грёбаный день. И я в восторге от того, что ты можешь удовлетворить троих, сделать так, чтобы четыре женщины радовались неделю за неделей. Как я уже говорила, удовлетворяй свои желания, где хочешь, но ешь дома, мать твою, понимаешь?

— Да, дорогая, хватит болтать, за последние несколько месяцев я кое-чему научился и умираю от желания попробовать, — сказал я ей, и мы так и делали весь остаток дня и ночи. В воскресенье утром я был у Дон, чинил два заклинивших окна, а во вторник был у Джойс, был занят в её спальне; жизнь была хороша.

За эти годы я пережил по меньшей мере двенадцать разных женщин и десять разных домов. Единственной постоянной в это время была Дон. Мне кажется, что она ломает вещи только для того, чтобы держать меня рядом, может быть, мне стоит сказать ей, что я просто буду заботиться о её "потребностях", ничего не исправляя; мы поговорим об этом на следующей неделе. Но прямо сейчас у Кэнди такой взгляд, который говорит мне, что пришло время позаботиться об её особых потребностях, мужская работа никуда не денется, я думаю.