Сквозь пелену угасающего и всплывающего сознания, слышал разговоры, крики, взрывы, плыву в качелях, в голове чуть прояснилось. Чувствую, что лежу на земле, рядом кричит Ольга:
— Нет, я не дам его убить, он мой, он спас нас, Ваха, ты отец мне названый, пойми, он умрет я умру.
— Да, Ваха, она сделает это, это уже твоя дочь, ты ее воспитал, пожинай свое- голос Захры.
— Не можем мы….-голос, напоминающий лай собаки, тут я опять потерял сознание.
Вновь, я очнулся, в белой палате госпиталя, лежа на животе. Оглянулся и за открытого окна лилась музыка, лучи утреннего солнца перекатывались с подушки на стену палаты. Закрыл глаза, вспоминая свой последний сон, или бред.
«В нем я ласкал это тело, которое мне не досталось, вновь целовал эти вкусные губы, впитывал запах этой возбужденной самки, легонько прикасался своими губами к векам моих, моих голубых глаз.» — это сон, но похоже я впервые в свои 19 лет, полюбил, и где она сейчас. Помню ее голос, там в бреду.
— О, очнулся солдат- резко из дремы меня выдернул голос.
Открыл глаза увидел человека с бородой, в халате, врач похоже,
— Ну ты солдат в рубашке родился, продолжил громкий голос врача, -еще пару часов и не спасти тебя, было бы, вон благодари своего ангела хранителя, кивнул он в сторону двери.
Там, вплывала в комнату, освещённую лучами солнца, она, моя Ольга. Подошла ко мне, опустилась на стул, возле моего изголовья, взяла мою руку и хотела, что-то сказать, но тут опять этот надоедливый голос:
— Налюбуетесь еще, ты, сейчас Александр, пошевели ногами, сможешь?
Начал пытаться, они сдвинулись,
— Молодец, сейчас руками, тоже двинулись, все поздравляю через пару месяцев будешь бегать, воевать наверно уже нет, но жизни радоваться будешь, — выдал вердикт врач.
— А вы кто? Попытался произнести я, получилось, но слабенько
— я Павел Васильевич- главный врач, твой врач, все убегаю, оставляю в руках нашей новой санитарки, -все Ольга Андреевна, он ваш, общайтесь.
Мы, еще пару минут смотрели друг на друга, она в мои карие глаза, а я в ее голубые-голубые.
— Ну что, Саш, здравствуй, с воскрешением –первая произнесла Ольга, и не дав мне ответить она впилась в мои губы, своими горячими и страстными губами, прямо такими которые были у меня в бреду, или нет в реяли, там, в подвале, все запутался! Двигаться без боли я не мог, поэтому, когда попытался чуть руками приобнять или какие движения сделать, то резко застонал, она напугалась, увидела, чуть отодвинулась
— сладенького немного, сейчас отдыхать- произнесла она, поднялась и подошла к капельнице.
— все Саш, спи, сон лечит.
Так и не дав мне произнести не единого слова, в ее адрес. Сознание затуманилось, и опять провалился в сон, такой сладкий, с вкусом губ, да любимой моей, любимой, почему-то я, уже был уверен, что моей, на душе повеяло спокойствием, которого она-душа не знало почти год. Сколько проспал не знаю, проснулся за окном или темнело, или светало, соседи по палате спали. Я лежал и думал, гонял в голове все, что произошло, пацаны мои где? задумаюсь об этом и комок застревал в глотке, даже сам не заметил, но крикнул сильно, просто крякнул, отгоняя этот комок.
Пацаны по палате сразу подскочили:
— Очнулся герой, пить хочешь? — раздался голос одного из них
Не успев ответить, почувствовал на губах холод стакана, глотнул, вода как наждачка начала спускаться по горлу и вниз к кишкам, второй глоток принес облегчение.
— Все, все хватит, сказали один, два гладка первый раз, потом можно еще, но по чуть-чуть, твой ангел-хранитель, нам тут целых полчаса развод проводила, с усмешкой пояснил тот же голос.
— Меня, Коля зовут, сержант морпех, слева от тебя лежит Семен, сапер 242 бригады, ну а про тебя, Саня, мы все знаем разведка, ты уже две недели без сознания, до сегодняшнего дня, все гадали очнёшься или нет. Очнулся, значит любовь поднимает нас, солдат, даже завидно чуть. Вон там на посту твоя, прикорнула, счастливая летала сегодня, ты очнулся, ей надежду подарил, молодец солдат.
— Коль, дай еще попить не могу сушняк.
— Конечно, держи, будет тут сушняк когда через капельницу питаться, тебя когда сюда внесли после операции, сразу эта фурия белобрысая влетела, мы просто обалдели, военный госпиталь, а ее впустили. Потом старлей зашёл, который тебя привёз, прояснил она у чехов гранатами отбила твою персону, чем ты ей приглянулся?, так ее с тобой, и нашли с зажатой гранатой в руке, вот так пацан. Боевая девка, ну раз она тебя у боевиков забрала, то сюда дело техники, сначала главный врач бурчал, а сейчас на скок понял, с его разговора, взяли ее на работу сестрой или нянечкой.
— Мои пацаны, как не знаете, живы?
— Не брат, не знаем точно, тяжело вздохнув Коля, но крепись, слух был, что ты один выжил, как-то так, крепись солдат. Комок вновь вернулся в горло, перекрывая, легкие, и опять я закричал чтобы освободить их. Я не хотел, но получилась, ровно через секунду, она была здесь рядом, увидел, как вбегает. И сука, и опять ушел в нирвану. Очнулся я утром, она рядом, я ее не увидел, почувствовал, у нее такой сладковатый запах, похожий на имбирь, но что-то другое, еще в подвале я перебирал, пытался определить, но не смог. Этот вкус, запах моей,.. . пошевелился, как-то боли не было, еще раз, тоже когда руку подвинул, боль появилась, но терпимая, она увидела, нагнулась
— Саш, если больно не шевелись, давай я тебе помогу,
Повернул голову,
— Хочу сесть, можно? Спросил я.
— Да, врач сказал, что раны за две недели подтянулись, те пару отверстий, в районе лопаток, еще пару недель, и в ноге кость срастется через пару месяцев, танцевать будешь с лучезарной улыбкой говорила Ольга, помогая мне, сесть на свою пятую точку- но сейчас Сашенька мы должны двигаться по чут-чуть, и все будет отлично.
— Оль, танцевать, будем с тобой наверно? смотря ей в глаза произнес
Она, чуть вспрыснув ладошку
— Да, если позовешь,
— Ну куда мне деться от тебя, ты же меня отбила?
— Кто сказал? Строгим наигранным взглядом, провела белокурая нимфа, по рядам вдруг притихшим, пацанов.
— Все ребята пошли от сюда, Коля потянул, всех из палаты, им поговорить надо, так понял? – чуть с хрипотцой выходя резюмировал Николай.
Ольга, села на тот же стул возле изголовья только повернув его так, чтобы смотреть, прямо мне в глаза,
— Саш, ты что-то уже услышал, но правда в том, помнишь ты или нет, там в подвале, ты спас нас, меня и Захру, прикрыв своим телом, граната взорвалась ты пихнул меня и закрыл своим телом весь проход, и нас, ни один из осколков, не задел, за то, в тебе их оказалось почти три десятка. Осколки, камень, бетон, четыре раза тебе операцию делали в первые три дня, чистили.
— А кто такой Ваха?
— Ты от куда знаешь? чуть удивленно округлив свои прекрасные глаза –спросила Ольга.
— Очухивался, я, пару раз, разговор слышал.
— Ваха, это мой отец, а я его приемная дочь, еще у меня есть Сара мать, но тоже не родная
— а Захра кто? Ты сказала, что она мать?
— Она. Как бы это правильно сказать, вторая жена Вахи Магомедовича, ладно давай сначала, в 86 году мне было 8 лет, мои родители Осиповы отец и мать погибают в Аргунском ущелье, они геологами были, папа еще и взрывником вместе с другом, Вахой, но так случилось погибли, вот Ваха и не отдал меня в детский дом, оказалась я его дочерью, приобрела отца и пятерых братьев, я, очень люблю их, ему отцу, сейчас уже 65 лет, и когда я, с ним о тебе ругалась, очень сильно поругалась, мне очень жаль, но я по-другому не могла, Саш, — у нее по щекам лились слезы, я ее притянул к себе, через боль начал ее поглаживать:
— успокойся, я думаю они поняли, и простят тебя, ты же не просто так меня спасала? – улыбаясь и смотря ей в глаза, задал этот провокационный вопрос.
— Ты меня отсюда заберешь? сквозь слезы произнесла она
— Да. Оленька, кажется я в тебя влюбился и уже не кому тебя, не отдам, ну а с семьей, мы с твоей, разберемся, успокаивая и наглаживая ее, в голове складывая, 86 год сейчас 95 год, значит 17-18 лет, моей лапочки, нежно стараясь меньше двигаясь целую ее губы, обретая силу в своем естестве.
Как думаете куда заведет их любовь? как сюжет сложится? пока, сюжет не на бумаге, еще можно внести изменения.