28 февраля 2020 года
Это был долгий, мучительный день. Только что я похоронил свою вторую жену Линду, которая долго боролась, но проиграла битву с раком желудка, попрощался со всеми, кто был на кладбище и вернулся домой. Я с грустью и болью в сердце перебирал все наши старые вещи, когда увидел это — то самое письмо, которое навсегда изменило мою жизнь.
Каллиграфический текст письма и сама пергаментная бумага, на которой он был выведен, казалось, нисколько не выцвели и выглядели такими же свежими, как и в тот роковой день, 30 лет назад. Я прихватил банку пива, вышел на балкон и стал вспоминать прошедшие годы…
Июнь 1987-го года
Меня зовут Джо Нили, и на момент написания этой истории я работал руководителем команды инженеров по техобслуживанию — проще говоря, сервис-техников. Ну, знаете, это те ребята, которые приезжают и чинят ваше офисное оборудование, когда оно ломается.
Я начал работать в компании сразу после того, как уволился с военной службы в начале 1984-го года. В то время я только что закончил четырёхлетнюю службу радистом в Корпусе морской пехоты, поэтому получил двухлетнюю степень по электронике, увольнение с почётом из армейских рядов, и отправился на более зелёные и "хлебные" пастбища.
Я сразу же получил эту работу и вскоре обнаружил, что действительно хорош в ней. Я не только неплохо разбирался в электронике, но и умел работать с клиентами, и, что самое важное — мне нравилось то, что я делал. Хотя я зарабатывал не такие уж большие деньги, но их вполне хватало, чтобы оплачивать счета и уверенно смотреть в будущее. Помимо самой работы, я также проходил вечернее обучение, и в конце концов получил четырёхлетнюю степень по электронике.
У компании, в которой я работал, были клиенты по всей Южной Калифорнии, и, среди них, довольно много в наиболее престижных районах — таких, как Сенчури-Сити.
Одним из наших клиентов была юридическая фирма, которая могла похвастаться тем, что к её услугам обращались множество высокопоставленных лиц — знаменитостей, политиков и других, у которых, казалось, было больше долларов в карманах, чем здравого смысла в головах, если вы понимаете, что я имею в виду.
Венди Паттерсон была младшим юристом в той юридической фирме в Сенчури-Сити, и в то же время она одновременно была их агентом по закупкам. В её обязанности входило поддерживать связь компании с различными поставщиками, так что это означало, что мы с ней виделись довольно часто.
Наши отношения всегда были исключительно профессиональными — она была клиенткой, а я выступал в качестве выездного агента одного из их поставщиков. Правда, могу признаться, что тогда я часто фантазировал о том, как её длинные гладкие ноги обвиваются вокруг моего тела…
После того, как я стал супервайзером, она выразила беспокойство по поводу того, что у них постоянно ломалась офисная техника. Я отлично знал это оборудование, поскольку сам много раз обслуживал его. Когда эта техника функционировала, она работала великолепно, но, по прошествии времени, казалось, что она всегда выходит из строя по той или иной причине.
Я думал, что Венди готова была заплакать, когда она сказала мне, что её руководство недовольно тем, что она не могла справиться с проблемой. Я знал, что она имела в виду — это была компания, руководство которой не понимало, что механические устройства иногда ломаются, и, в конечном итоге, нуждаются в замене. По их мнению, это была конкретно её вина, что офисная техника чаще выходила из строя, чем работала.
Я дал ей выговориться, выслушал её страхи и опасения, и предложил выход: перейти на новое современное оборудование. Я даже предложил присутствовать с ней и торговым представителем на их переговорах, если это поможет. Её лицо просияло, когда я сказал об этом.
— Ты сделаешь это для меня, Джо? — обрадованно спросила она. Я кивнул головой.
— Конечно, Венди, — сказал я. — Я был бы счастлив помочь тебе с этой небольшой проблемой.
Она восторженно взвизгнула она и поцеловала меня в щёку.
— Большое тебе спасибо, Джо! — горячо воскликнула она, улыбаясь. — Я не могу выразить, как много это значит для меня.
Я улыбнулся в ответ и сказал ей, что поговорю с представителем компании сегодня днём. Думаю, вы помните, что в то время, когда это произошло, шёл 1987-й год, и далеко не у всех был сотовый телефон.
Поговорив в тот день с торговым представителем, я позвонил Венди из офиса и назначил нам общую встречу на следующий день. Мы собрались все вместе и обсудили несколько вариантов. Она внимательно выслушала предложения представителя, но обратилась ко мне за профессиональным советом.
Мне понравился аппарат, который представитель предложил изначально, но, ознакомившись со всей историей использования их действующего оборудования, я предложил потратить немного больше, чтобы приобрести что-то, что существенно лучше и дольше выдерживало бы эксплуатацию.
Венди приветствовала мою идею, так же, как и представитель, поскольку для него это означало бы больше заработанных комиссионных.
Итак, документы были подписаны, заказ на покупку одобрен, и мы отправились обратно в офис. Я даже руководил установкой девайса и показал ей и некоторым её коллегам, как правильно использовать некоторые новые функции. Когда мы закончили, Венди потащила меня в свой кабинет.
— Я не знаю, как тебя отблагодарить за всю твою помощь, Джо, — искренне призналась она. — Я была вот настолько близка к тому, чтобы потерять работу, — добавила она, почти сблизив большой и указательный пальцы. — Ты спас мою шкуру. Должно же быть что-то, что я могу сделать, чтобы отблагодарить тебя?
Конечно, первое, о чём я тогда подумал: "Просто подари мне одну ночь между этими чудесными ножками!" Но, конечно, вслух я этих слов не произнёс. Вместо этого заговорила моя профессиональная сторона.
— Я всего лишь делаю свою работу, Венди, — сказал я. — Тебе вовсе не нужно меня благодарить.
— Да, я знаю, — улыбнувшись, сказала она, одновременно записывая что-то на листке бумаги. Закончив, она протянула его мне.
— Я встречу тебя по этому адресу сегодня в 18:00, и это за мой счёт, даже не спорь.
Я узнал адрес — это был довольно стильный и дорогой стейк-хаус, расположенный рядом с ночным клубом. Я частенько подумывал о том, чтобы поехать туда, но всегда знал, что это слишком дорого для меня.
— Венди, это… — начал было я, но она лишь беззаботно отмахнулась.
— Это самое малое, что я могу сделать для тебя, — сказала она. — Просто оденься, как обычно и нагуляй свой аппетит. Кстати, я надеюсь, тебе нравится танцевать.
— Угадала, — ухмыльнулся я.
— Ну и отлично, — сказала она и ослепительно улыбнулась в ответ. — Тогда увидимся там.
Мы отлично провели время в тот вечер и потратили по меньшей мере час на то, чтобы получше узнать друг друга. Венди происходила из довольно обеспеченной семьи юристов, поэтому неудивительно, что она решила пойти по стопам своего отца. На тот момент она ни с кем особенным не встречалась, но, по её словам, надеялась скоро это изменить.
Я рассказал ей о своём детстве и взрослении в городке Розуэлл, штата Нью-Мексико, а также и о не столь давней службе в морской пехоте.
— Ты когда-нибудь участвовал в настоящем бою? — с любопытством спросила она.
— Кроме одной короткой поездки в Бейрут, нет, — ответил я.
Тогда я отправился на Ближний Восток в составе отряда, который сменил подразделение, подвергшееся бомбардировке в октябре 1983-го года.
После ужина мы пошли в тот ночной клуб, по соседству с рестораном, где и протанцевали весь остаток ночи. Что ж, после всего этого я обнаружил, что эта девушка мне нравится — ОЧЕНЬ нравится. Меня тянуло к ней, словно к сильному магниту — но не к бездушному куску железа, а к живой, очень привлекательной и весьма сексуальной женщине.
Впрочем, я не стал торопиться и позволил событиям идти своим чередом. Когда ночь закончилась, Венди одарила меня обжигающе горячим "французским" поцелуем. Это был многообещающий поцелуй, но часть меня хотела, чтобы наш внезапно вспыхнувший роман продолжался бы дольше, чем всего одну ночь.
Мы начали встречаться и через пару недель оказались в номере мотеля, слишком пьяные и возбуждённые, чтобы на ночь глядя возвращаться по своим квартирам. В итоге, мы трахались пару часов, как кролики "Энерджайзер", прежде чем без сил вырубились голыми на кровати, в объятьях друг друга.
На следующее утро, когда я проснулся, то обнаружил, что Венди уже ожила после бурной ночки и отсасывает у меня. Боже, это было так приятно и сексуально!
Примерно месяц спустя, моя подружка пригласила меня в дом своих родителей на воскресный ужин. Её предки жили в довольно фешенебельной части города, и я немного нервничал из-за встречи с ними. Венди заверила меня, что они такие же люди, как я, и что у меня нет причин для излишних переживаний.
Родители Венди были вежливы и, казалось, хорошо отнеслись ко мне, но у меня сложилось впечатление, что её отец, Дон, остался не слишком высокого мнения обо мне. В конце концов, по положению на социальной лестнице я был намного ниже Венди.
Дон ясно дал понять, что всегда хотел, чтобы она вышла замуж за другого адвоката, но всё же сказал, что будет рад любому, с кем она захочет связать свою жизнь. Конечно, я и не ожидал восторженного приёма, но, думаю, то, как всё прошло с её родителями — это было лучше, чем ничего.
Позже я выразил Венди по этому поводу своё беспокойство, но она лишь беззаботно пожала плечами.
— Тебя беспокоит, что ты зарабатываешь больше меня? — с некоторым беспокойством спросил я её.
Честно говоря, она зарабатывала намного больше, чем я, но никогда не кичилась этим фактом — по крайней мере, не выставляла это напоказ, как делало большинство людей из её окружения.
— Милый, мне было бы всё равно, даже если бы ты подметал полы за минимальную зарплату, — заверила она, крепко обнимая и прижимаясь ко мне.
— Я бы в любом случае предпочла иметь такого хорошего, порядочного, честного, трудолюбивого мужчину, как ты, чем какого-нибудь богатого засранца, который уверен, что лишь бабло проложит ему прямую и комфортную дорогу в жизни.
Когда я услышал это, моё уважение к её позиции и восхищение ею возросли десятикратно.
Мы продолжали встречаться и вскоре влюбились друг в друга. В октябре 1987-го года я сделал ей предложение, и она согласилась стать моей женой.
Когда мы сообщили об этом её родителям, мне показалось, что её мать, казалось, была счастлива за нас, но я не совсем понимал, что мне делать с реакцией Дона. В тот день он провёл меня в свой домашний кабинет, открыл сейф и вручил мне документ.
— Что это? — спросил я, беря в руки комплект бумаг, с набранным мелким шрифтом печатным текстом.
— Это брачный контракт, — невозмутимо ответил он, открывая коробку с сигарами. — Ничего личного, Джо, просто я хочу защитить имущество и интересы моей дочери. Я уверен, ты сможешь это понять, — снисходительно добавил он.
Я просмотрел документ, но в нём было так много хитровывернутой юридической терминологии, что было трудно всё это осмыслить и разобраться во всех условиях и нюансах договора.
— Да ты не волнуйся, просто подпиши это, и дело с концом, а я сам заверю бумаги у нотариуса, — милостиво пообещал он мне, развалившись в роскошном кресле и попыхивая сигарой.
Я знал, что в таких серьёзных вопросах лучше не спешить, поэтому осмелился возразить будущему тестю.
— Мой отец однажды сказал мне, чтобы я никогда не подписывал юридический документ без того, чтобы его не прочитал адвокат, — сказал я, отложив контракт и припечатав бумаги ладонью. — Без обид, Дон, но я хотел бы, чтобы на договор посмотрела ещё одна пара глаз, прежде чем я подпишу его. Надеюсь, вы не против?
Он спокойно пожал плечами, хотя, наверное, был несколько раздосадован тем, что я не поднял сразу лапки кверху перед его авторитетом.
— Нет проблем, — сказал он. — Хотя я уверен, что вы, даже с учётом дополнительной "пары глаз", найдёте всё в полном порядке.
Пару дней спустя я узнал, что "полный порядок" был таковым только для Дона и не давал никаких преференций для меня.
Адвокат, с которым я встречался, по имени Марк Хемпстед, сообщил мне, что документ был полностью односторонним и, при желании, мог быть истолкован Доном практически так, как судебная казуистика позволила бы такому прожжённому юристу, как он. Марк помог внести несколько существенных изменений в документ и посоветовал мне подписывать его только в присутствии нотариуса.
— Кстати, — заметил он как бы мимоходом, когда мы закончили с бюрократией, — эта Венди Паттерсон адвокат? А её отца, кажется, зовут Дон?
— Да, — ответил я. — Откуда ты это знаешь?
— Ну, мой сын встречался с Венди Паттерсон, когда они оба учились в юридической школе, — сказал он, слегка нахмурившись. — Какое-то время они были настоящей влюблённой парой. Правда, это ни к чему серьёзному не привело. Они вроде как уже собирались пожениться, но однажды он собрал вещи и вернулся на восток. Я не уверен, что конкретно тогда произошло, а мой мальчик никогда мне об этом не рассказывал.
— А как зовут вашего сына? — спросил я.
— Карл, — ответил адвокат, защёлкивая свой кейс и готовясь покинуть свой кабинет.
Мы пожали друг другу руки и попрощались. Я запомнил имя его сына и при нашей следующей встрече, спросил Венди о нём.
— Да, я знала некоего Карла Хемпстеда в колледже, — немного помедлив, призналась она. — Мы встречались какое-то время, но из этого в итоге ничего не вышло. В конце концов, он вернулся на Восточное побережье, так что мы покончили с этим. А почему ты спросил?
Я сказал ей, что незадолго до этого встречался с его отцом, и он вспомнил её имя.
— Должно быть, я произвела на него сильное впечатление, раз он вспомнил меня спустя столько лет, — усмехнувшись, сказала она.
Я предпочёл сменить тему, но сохранил информацию об этом разговоре в своей мысленной картотеке — на всякий случай.
Дону, естественно, не слишком понравились изменения, внесённые моим адвокатом в брачный контракт, но, поворчав, он согласился с ними — так же, как и Венди.
Венди говорила мне, что мужчины всегда охотились за ней из-за денег. Глядя на неё и ту жизнь, которую она вела, я вполне мог это понять, но в то же время я не мог не задаться вопросом, каковы были истинные планы и намерения Дона.
Ноябрь 1987-го
Месяц спустя, в ноябре, мы с Венди поженились на милой и трогательной церемонии, состоявшейся на заднем дворе дома её родителей. Никто из нас не хотел пышной свадьбы, поэтому на ней присутствовали только члены семьи и несколько близких друзей.
Мои родители прилетели из Розуэлла, и, кроме того, некоторые из моих коллег присоединились к нам. Приём больше походил на вечеринку у бассейна, чем на чопорный светский раут, так что все мы прекрасно провели время.
После этого, мы с Венди отправились на юг, в Акапулько, чтобы насладиться нашим жарким и страстным медовым месяцем. Каждый день был для нас сплошным праздником, мы много веселились и дурачились друг с другом. Вообще, весь следующий год, или около того, был для нас, молодожёнов, замечательно проведённым временем… или, по крайней мере, я так думал.
Примерно через тринадцать месяцев после того, как мы поженились, Венди утвердили младшим партнёром в своей фирме и она начала проводить всё больше времени вдали от дома.
В дополнение к частым задержкам до поздней ночи и случавшимся время от времени выходным, которые она проводила, "работая с клиентами за городом", она с какого-то времени начала встречаться с "подружками" по пятничным вечерам, чтобы, как она утверждала, "выпустить пар" и посплетничать. Поначалу меня это не слишком волновало, и я даже прилагал усилия и делал всё, что мог, чтобы поддержать её в карьерных устремлениях.
Одной из вещей, которые мне НЕ нравились, были ежегодные поездки Венди в Нью-Йорк. Конференции, на которых она присутствовала, обычно длились неделю, но в прошлом году ей пришлось задержаться ещё на несколько дней, чтобы встретиться с "важными клиентами". Во всяком случае, это было то, что она мне сказала.
Я знал, что некоторые клиенты её фирмы были богатыми, влиятельными и очень известными людьми, которые привыкли получать то, что им было нужно, поэтому мне пришлось смириться с этим. Тогда я полностью доверял Венди и не допускал даже тени мысли, что она когда-нибудь может изменить мне… но я всё равно скучал по тому, что стал видеть её гораздо реже.
Её отношение ко мне, казалось, тоже несколько изменилось за это время. Она стала немного более отчуждённой, чем ещё больше начала походить на своего отца.
Венди никогда прямо не попрекала меня моей работой или должностью, и не унижала меня, но в наших разговорах время от времени начали проскакивать колкие снобистские замечания относительно её нового, более высокого социального положения.
Вскоре она сменила свою прежнюю "Тойоту" на новенький блестящий "БМВ", и, конечно же, гардероб жены пополнился новой одеждой, часть из которой выглядела более подходящей для разгульных ночных развлечений в городе.
В спальне тоже кое-что изменилось. Теперь мы занимались сексом не так часто, как раньше, но нам всё ещё удавалось кувыркаться в среднем два раза в неделю. В остальное время Венди отнекивалась, говоря, что слишком устала или у неё болит голова.
К тому времени, когда началась её очередная конференция 1990-го года, я был почти рад её отъезду, поскольку на тот момент атмосфера в доме стала довольно напряжённой.
Дело не в том, что мы ссорились — это было не так. Такое положение, скорее, выросло из множества недосказанностей между нами, которые начали дамокловым мечом нависать над нашими отношениями. Наверное, мне следовало догадаться, что "что-то" происходит, судя по тому, как она себя вела, но…
Итак, перед началом уик-энда, утром в пятницу, Венди поцеловала меня в щёку перед уходом на работу и пообещала позвонить позже.
Понедельник, 14 мая 1990 года
В тот вечер я вернулся домой, уставший от дневной работы, машинально достал полученную корреспонденцию из нашего почтового ящика и направился внутрь, чтобы провести ещё один вечер в одиночестве, состоящий из остатков еды, пива и телевизора.
Я знал, что Венди сейчас находилась где-то на востоке страны, для участия в своей ежегодной конференции, укатив туда прямо из офиса, вечером прошлой пятницы. Она обещала звонить мне каждый вечер и до сих пор выполняла это обещание, хотя я мог бы сказать, что эти звонки были для неё, скорее, скучной и рутинной обязанностью, чем искренним желанием общения с мужем.
Перекусив, я просмотрел доставленную почту. Счета были сразу отложены в стопку, чтобы мы с Венди могли их просмотреть позднее — мы всегда делали это вместе. Назойливый рекламный мусор, адресованный "жильцу" или "арендатору", как обычно, был сразу отправлен в мусорное ведро.
Однако одно письмо, затесавшееся среди прочих, оказалось адресовано лично мне, судя по имени. Письмо, насколько я мог судить, было написано на каком-то пергаменте, а почерк был выполнен в изящном каллиграфическом стиле, которого я никогда раньше не видел. Я чуть было не выбросил его, но внезапно что-то подсказало мне, что я должен открыть это послание. Так я и сделал.
Письмо оказалось из какого-то заведения под названием "Галерея Рамнусия", и по сути представляло из себя приглашение. Если быть более точным, там говорилось, что меня приглашают на "частную" и "эксклюзивную" выставку уникального произведения искусства, которое они только что приобрели.
Раньше я никогда не проявлял совершенно никакого интереса к искусству, поэтому мне показалось довольно странным, что меня вдруг пригласили на подобную выставку. В послании говорилось, что мне нужно быть на открытии ровно в 11:00 утра следующего дня, во вторник.
Немного поразмыслив, я записал адрес галереи и поискал его в своём путеводителе Томаса. Любой, кто жил в Южной Калифорнии в те времена, знает, что такое путеводитель Томаса² — по сути, это была очень хорошо детализированная книга-гид с подробными картами местности. У любого, кто когда-либо путешествовал в те времена, был под рукой такой справочник.
В нём я быстро нашёл указанный в приглашении адрес и с удовлетворением отметил, что галерея располагалась всего в нескольких кварталах от того места, куда завтра утром я должен был выехать по делам фирмы.
В тот же вечер позвонила Венди, и мы поговорили с ней несколько минут. Она рассказала мне о своей конференции и обо всех замечательных людях, с которыми она там познакомилась, а я сообщил ей об обнаруженном среди почты приглашении.
— Тебе следует сходить туда, Джо, — услышав о галерее, сказала она. — Уверена, для тебя было бы полезно познакомиться с современным искусством.
— Хмм, раз ты настаиваешь… — раздумчиво протянул я.
— Я настаиваю, — повторила она. — Надеюсь, тебе там понравится.
Мы попрощались и обменялись нежными словами, прежде чем закончить разговор. Я так сильно скучал по ней… и в то же время мне было интересно, действительно ли она скучала по мне так сильно, как утверждала.
Вторник, 15 мая 1990 года
На следующий день я завершил свою работу по сервисному обслуживанию примерно за 20 минут до 11:00, поэтому позвонил в офис и сообщил, что всё в порядке и я отправляюсь на ланч.
Направившись по указанному адресу в "Галерею Рамнусия", я немного удивился, увидев, что это довольно большой готический особняк, который выглядел так, словно служил мизансценой для съёмок в кино.
На всякий случай, я перепроверил адрес (ошибки не было), а затем припарковался и направился к входной двери. Она открылась как раз в тот момент, когда я собирался нажать на звонок.
— Добрый день, мистер Нили, — приятным мелодичным голосом приветствовала меня невысокая, стройная блондинка, открывшая дверь.
— Вы как раз вовремя. Я ценю вашу пунктуальность. Пожалуйста, входите.
Я последовал за ней внутрь и, войдя в холл, огляделся по сторонам. Внутреннее пространство, на первый взгляд, казалось немного необжитым и было заставлено чем-то, похожим на антикварные стулья и столы, со старинными светильниками на них.
Высокие стены были сплошь увешаны портретами неизвестных мне мужчин и женщин в различных позах — одни из них сидели, другие стояли. Между прочим, я заметил, что никто из изображённых на картинах людей не выглядел счастливым. Меня всё больше и больше стало разбирать любопытство, что же это за галерея и где остальные любители искусства?
— Меня зовут доктор Адрестия Рамнусия¹, — тактично дав мне время осмотреться, произнесла блондинка, протягивая изящную руку.
Я осторожно пожал её, гадая, откуда родом эта женщина, и что это за имя такое — Адрестия?
Вообще-то, проживая в Южной Калифорнии, я постоянно сталкивался с представителями самых разных национальностей, поэтому, поразмышляв немного, я вскоре решил не ломать больше голову над этим вопросом.
— Вам, наверное, интересно, что это за галерея? — спросила загадочная женщина, как будто прочитав мои мысли. — Что ж, давайте просто скажем, что нигде в мире нет ничего подобного, — добавила она с лёгкой улыбкой, грациозным полукругом взмахнув рукой и указывая на развешанные по дому экспонаты.
— Пожалуйста, давайте взглянем на ваш портрет, хорошо? — вдруг предложила она.
"Что? Мой портрет? О чём это она толкует?" — пронеслась в голове мысль, пока я озадаченно застыл посреди холла, в недоумении таращась на хозяйку дома.
Адрестия открыла двойные двери и провела меня в комнату, в которой из мебели было всего два кресла и маленький круглый столик, установленный перед накрытым драпировкой портретом на мольберте.
Она подвела меня к креслу и встала рядом с портретом, молчаливым жестом предложив мне сесть. Когда я опустился в кресло, она загадочно улыбнулась и одним движением откинула покрывало.
Сказать, что я был шокирован после того, как она открыла передо мной картину — было бы ничего не сказать.
Я был потрясён! Портрет был выполнен с почти фотографической точностью, но, присмотревшись, я отчётливо увидел мазки кисти по холсту.
Это был портрет Венди, сидящей за столиком в некоем помещении, которое могло быть рестораном или баром. На ней было надето чёрное платье, которое довольно откровенно показывало её декольте. Я видел, как её грудь выпирала из низкого выреза, а по туго натянутой сиськами ткани лифа я понял, что на ней не было бюстгальтера.
Казалось, она смотрела на кого-то снизу вверх, и по возбуждённому выражению её лица я мог сказать, что человек, на которого она смотрела, был определённо особенным для неё.
Да, я узнал этот её масленый взгляд. Это было то же самое выражение, которым она одаривала меня много раз с тех пор, как мы стали парой. Глаза Венди казалось, сверкали вожделением, а лицо озаряла эта её особенная, чувственная улыбка.
Я также узнал ожерелье, которое обрамляло её шею на портрете, — это было то самое, которое я подарил ей на День Святого Валентина в прошлом году. Но мой хотя и мятущийся, но цепкий взгляд заметил кое-что ещё, что меня встревожило: и обручальное, и свадебное кольцо исчезли с левой руки Венди.
Зато на её правой руке красовалось украшение — это было кольцо с дельфином, которое я много раз видел на ней. Я не знал, откуда она его взяла, и никогда не спрашивал Венди о нём. В полном замешательстве я посмотрел на молчаливо стоящую возле портрета Адрестию.
— Что… кхмм… что здесь происходит? — хрипло спросил я, когда мне внезапно изменил голос. — Откуда у тебя эта картина?
— Мы получили её в выходные, — ответила она. — И я подумала, что вы должны увидеть это своими глазами.
В моём сознании внезапно вспыхнула тревожная лампочка: как она вообще смогла узнать, что на портрете изображена именно моя жена, и так быстро использовать почту, чтобы прислать приглашение на моё имя?!
Я должен был потребовать от этой Адрестии ответов на возникшие вопросы, но пока отложил это в сторону, решив начать с других.
— Но… ведь это изображение моей жены, — проговорил я немного нервно, всё ещё напряжённо уставившись, словно лунатик, на портрет Венди.
— Когда это она успела позировать для картины? Где её обручальное кольцо и кому, чёрт побери, она так улыбается? — возвысив голос, я начал закипать.
— Вы правы, — кивнув, сказала Адрестия. — Это портрет вашей жены. Он был написан поздно вечером в пятницу. На остальные ваши вопросы будут даны ответы в своё время. То есть, если вы действительно захотите получить ответы.
— В пятницу вечером? — я не верил своим ушам. — Подождите, но… каким образом? Венди прилетела в Нью-Йорк только в пятницу вечером! Я разговаривал с ней по телефону, когда она поднялась в свою комнату в отеле.
— И в котором часу это было? — спросила Адрестия.
— Я думаю… так, минуточку… Да, наш разговор был около трёх часов дня, я уверен, — припомнив детали, ответил я.
По восточному времени это было бы примерно в 18:00. Венди тогда сказала мне, что только что добралась до своей комнаты после ужина и собиралась сразу лечь спать. Сейчас я также вспомнил, что у неё в тот вечер был довольно измученный голос.
— А теперь посмотрите на часы у неё на руке, — предложила Адрестия, жестом указывая на нижнюю часть картины.
Я всмотрелся повнимательнее и увидел часы, которые она всегда носила. Было несколько затруднительно определить точное время, поэтому Адрестия протянула мне изящно обрамлённое в том же антикварном стиле увеличительное стекло. Взглянув, я увидел, что наручные часы Венди показывают 21:15.
"Как это было возможно?" — вертелся недоумённый вопрос в моей, идущей кругом, голове.
— Но это могло случиться в любой момент, — возразил я своей собеседнице.
— Картина была написана со всей детальной точностью именно в то время, когда это произошло, — с непреложной уверенностью настаивала Адрестия.
Стоп. Но, в таком случае… это значит, что… Венди куда-то отправилась сразу после того, как мы с ней поговорили. Я был в шоке от предположений и выводов, которые лезли мне в голову. Неужели она солгала мне? Встречалась ли она с другим мужчиной? Что, чёрт возьми, здесь вообще происходит?
— Я уверена, что прямо сейчас у вас есть много вопросов, — сказала Адрестия, с сочувствием видя мой дико блуждающий взгляд и общее ошалевшее состояние.
— Возможно, вам следует вернуться позже вечером, скажем, около 21:30 или около того.
— Зачем? — страдальчески вопросил я. — Есть ещё что-нибудь, чего я не знаю?
Она улыбнулась и села на стул рядом со мной.
— Возможно, — загадочно сказала она. — Но вы никогда не узнаете, если не вернётесь.
Она протянула мне ключ.
— Пожалуйста, не стесняйтесь приходить в любое время, когда пожелаете. Но я настоятельно рекомендую вам вернуться сюда сегодня вечером, в 21:30.
Сбитый с толку, я взял у неё ключ и машинально положил его к себе в карман. Поблагодарив её, я встал, чтобы уйти. Блондинка проводила меня до двери и снова улыбнулась, когда я открывал дверь.
— Не забудьте, — сказала она. — Сегодня, в 21:30.
Я уехал в состоянии полного замешательства. Куча вопросов теснилась в моей бедной голове, так и норовя перегрузить и без того кипящий мозг.
Почему Адрестия хотела, чтобы я вернулся сегодня в 21:30? Неужели Венди мне изменяет? Если да, то с кем?
И, кроме всего прочего, я подумал: должен ли я рассказать жене обо всей этой чертовщине, когда она позвонит в очередной раз? Или… мне следует продолжить разгадывать эту шараду, чтобы узнать, что происходит, и посмотреть, к чему это всё приведёт?
Мне удалось продержаться остаток дня — только не спрашивайте меня, как — и я вернулся домой чуть позже пяти вечера. Как только я вошёл в дверь, зазвонил телефон. Это была Венди. У меня мелькнула было мысль о том, чтобы немедленно потребовать от неё объяснений, но я почти сразу передумал, решив отложить откровенный разговор — по крайней мере, до тех пор, пока у меня не будет больше информации.
— Привет, дорогой, — прощебетала она. — Я так сильно по тебе скучаю. Как там прошёл твой частный показ?
— Это было… эмм… в некотором роде открытием для меня, и даже заставило призадуматься, — уклончиво ответил я. — Возможно, я ещё раз вернусь туда, чтобы посмотреть, что ещё они могут показать.
— Хорошо, — жизнерадостно сказала она. — Думаю, немного культуры тебе не помешает.
— Ладно, а как обстоят дела в твоей поездке? — спросил я, пытаясь сменить тему.
— Не так уж и плохо, — безмятежно отозвалась она. — По большей части — сухая адвокатская болтовня, ну, ты знаешь… законы, слушания, юрпрактика и всё такое.
— Встретила кого-нибудь интересного? — закинул я удочку.
— Ну, всего один или два человека… но с ними совсем не так, как с тобой, милый, — усмехнулась она.
— Есть уже какие-нибудь планы на вечер? — поинтересовался я.
— О, кое-кто из нас собирается перекусить и пропустить пару стаканчиков, — сказала она. — Потом мы, возможно, ещё немного потанцуем, но это в значительной мере всё. А что насчёт тебя?
— Да так, ничего особенного, просто собираюсь поужинать, может быть, немного посмотреть телевизор, и больше ничего, — немного слукавил я.
— Звучит неплохо, — сказала она и слегка поддела напоследок. — Только до тех пор, пока ты не обнаружишь себя на вечеринке.
— Ага, точно, это ведь я, известный повеса и тусовщик, — рассмеялся я. В унисон со мной, в трубке раздался и её смех.
— Ладно, поговорим завтра, — закончила она. — Люблю тебя.
— Я тоже тебя люблю, — сказал я и нажал на "отбой".
Мы закончили разговор, и я ещё долго сидел на диване, глядя на погасший экран телефона и задаваясь вопросом, действительно ли она намеревалась провести вечер именно так, как говорила.
Я смог заставить себя проглотить ужин и немного посмотреть телевизор, но все мои мысли были заняты этой загадочной картиной, из не менее странной галереи с её таинственной хозяйкой.
В моей голове крутилось слишком много вопросов, на которые не было ответов. Я знал, что мне потребуется добрых 45 минут или около того, чтобы добраться до галереи, поэтому внимательно следил за временем и покинул дом около 20:35.
Я добрался до галереи в 21:25 и вошёл внутрь особняка сам, воспользовавшись ключом, который дала мне его хозяйка. Внутри отчего-то было темнее, чем в первый раз, и казалось, что я был там один во всём доме.
Мне стало немного жутковато, и, войдя, я начал встревоженно озираться, почти ожидая увидеть, как за моими движениями следят зрачки чьих-то глаз из тёмных углов.
Почти на цыпочках, я подкрался к комнате, в которой находился портрет Венди, и осторожно открыл дверь.
Мольберт с картиной находился на том же самом месте — Адрестия, очевидно, снова прикрыла холст после того, как я ушёл. Нерешительно я приблизился к портрету и, поколебавшись несколько долгих секунд, взялся за край драпировки… и решительным взмахом откинул её.
Через секунду я испытал потрясение всей своей жизни.
Картина изменилась — полностью. Теперь Венди стояла спиной ко мне, а рядом с ней был другой мужчина, который обнимал её одной рукой. Его правая рука покоилась на её заднице, а её левая — обнимала незнакомца за талию. Как и на предыдущем портрете, на пальцах моей жены отсутствовали кольца.
Казалось, они оба уходили, а Венди оглядывалась назад — её взгляд смотрел прямо на меня. Выражение её лица сказало мне всё — на нём было написано заглавными буквами: "Я ВОЗБУЖДЕНА И ХОЧУ ТРАХАТЬСЯ!". Уж кто-кто, а я видел это страстное выражение на лице жены множество раз…
Я лихорадочно схватил увеличительное стекло, лежавшее на маленьком столике, и посмотрел на часы у неё на руке. Часы показывали 12:00 — полночь по восточному времени и 21:00 по местному. Если бы то, что я видел на картине, происходило в режиме реального времени, то это случилось всего 35 минут назад, или около того.
"Твою мать, да как это вообще возможно?!!" — спрашивал я себя, не находя ответа. Дрожащими руками я прикрыл портрет, бросил лупу на столик и рухнул в кресло, стиснув руками пульсирующие виски.
Могло ли это вообще быть реальным? — пытался я хоть немного собрать мысли в кучу, стараясь размышлять рационально. НЕУЖЕЛИ Венди изменяла мне? И если да, то, сука, ПОЧЕМУ? Всё это не имело для меня абсолютно никакого смысла.
Я перебрал в памяти события нашей совместной жизни и не смог вспомнить никаких явных признаков того, что она мне изменяла. Тем более, что на самом деле, она всегда недвусмысленно давала мне понять, что ненавидит предательство в браке.
"Наверняка", — подумал я, "всё это, должно быть, какая-то жестокая шутка".
Просидев там в мёртвой тишине и одиночестве около 30 минут, я вдруг решил взглянуть на картину ещё раз. Я должен был знать, кто этот парень. Может быть, мне по каким-то мелким деталям удастся вычислить этого мудака? Я встал с кресла, быстро подошёл к мольберту, одним движением откинул наброшенную ткань… и попятился назад, едва не упав обратно в кресло.
Картина снова изменилась!
На этот раз Венди была обнажена и скакала верхом на мужчине, оседлав его член спиной к нему — точно так же, как она множество раз делала это со мной. Её глаза были закрыты, и я видел беспредельный восторг на лице жены, когда она с упоением насаживалась на вздыбившийся ствол мужчины, который почти до конца был загнан в её киску.
Тот, кто драл Венди, лежал плашмя на спине, и я мог разглядеть его лицо, но я не узнавал его. Жгучие злые слёзы катились по моим щекам, когда я смотрел на эту отвратительную картину. То, что я видел, разорвало мою прежнюю жизнь и любовь пополам, словно ненужный лист бумаги. Как она могла? — раз за разом задавал я себе вопрос… и не находил ответа.
Голос Адрестии внезапно заставил меня вздрогнуть, прервав мои мрачные и гневные мысли.
— Всегда шокирующе узнавать, что тот, кого ты любишь всем сердцем, изменяет тебе, — тихо произнесла она.
До этого момента я даже не знал, что она была в здании. Она подошла к проклятой картине и снова закрыла её, прежде чем вернуться и сесть рядом со мной.
— Как это возможно? — простонал я. — Неужели это реально? Пожалуйста, скажи мне, что всего этого не было в действительности!
Я почти умолял её, отчаянно надеясь, что всё это — какой-то невероятный, глупый розыгрыш… или сон, но Адрестия оставалось тихой и печальной, сидя в метре от меня и с сочувствием смотря мне в глаза.
— Мне так жаль, Джо, — сказала она. — Но это очень реально.
Сжав кулаки, я в яростном неверии замотал головой, разбрызгивая слёзы.
— НЕТ! Нет, нет и ещё раз нет! — воскликнул я, колотя кулаками по подлокотникам кресла. — Этого не может быть! Венди никогда бы не поступила так со мной!
— На самом деле, она бы так и сделала, — сказала Адрестия. — Более того, она УЖЕ сделала это. Мне жаль это говорить, но это произошло не в первый раз.
Я потрясённо уставился на неё.
— Что ты имеешь в виду? — прошептал я.
— На самом деле это уже пятый раз, когда они интимно встречаются с тех пор, как вы поженились, — довольно буднично вывалила она на меня ещё одну шокирующую новость.
— Ты знала об этом? — глухо спросил я с застывшим, словно маска, лицом. Она кивнула головой.
— Да, я знала, — просто ответила она.
— Каким образом?
Она на мгновение, словно смутившись, прикрыла длинными ресницами глаза, прежде чем снова посмотреть на меня и ответить.
— Я не думаю, что ты уже готов выслушать мои объяснения, — сказала она. — Возможно, позже — после того, как хорошенько выспишься и тщательно обдумаешь сложившуюся ситуацию, ты получишь мой ответ.
— А теперь… — она встала, подошла к подрамнику и открыла картину ещё раз.
Портрет снова изменился.
На этот раз Венди, вцепившись руками в изголовье кровати, лежала на спине, а мужчина склонился между её широко раздвинутых ног, готовясь запихнуть в её щель свой массивный эрегированный болт. Я присмотрелся повнимательнее и увидел её обручальные кольца, лежащие в пустой пепельнице на прикроватном столике.
Мои нервы не выдержали этой отвратительно вульгарной мизансцены с женой-изменницей в главной роли, и я разрыдался. Адрестия поспешно закрыла портрет и подошла ко мне.
— Мне так жаль, что тебе пришлось это увидеть, Джо, — мягким и успокаивающим голосом сказала она, положив руку мне на голову. Она наклонилась и поцеловала меня в лоб, и я внезапно перестал плакать, первоначальный шок прошёл, и даже голова вроде бы стала меньше болеть.
— Сегодня ночью ты будешь спать и видеть сны о более счастливых временах. Приходи завтра, после того как закончишь работу, и тебе всё откроется.
Таинственная хозяйка галереи мягко погладила мои волосы и слегка подтолкнула в плечо. Я кивнул головой и встал, чувствуя некоторую дрожь и слабость после пережитой бури эмоций.
Адрестия проводила меня до двери и пожелала на прощание спокойной ночи. Я ехал домой, испытывая внутри смятение чувств. Часть меня была меланхоличной и печальной, но другая моя половина жаждала активных действий и хотела надрать кому-нибудь задницу — и предавшей меня жене, и тому мудаку, с которым она с таким удовольствием кувыркалась.
Как ни странно, в ту ночь я спал довольно хорошо и безмятежно, а мои сны были наполнены светлыми образами нас с Венди, какими мы были в уже прошедшие, более счастливые для нас времена.
Среда, 16 мая 1990 года
После того, как я с грехом пополам справился со следующим рабочим днём, я сразу же отправился по уже знакомому адресу в "Галерею Рамнусия". Адрестия встретила меня сразу за порогом и проводила в свой личный кабинет.
Эта комната, в которую я вошёл, оказалась совсем не похожей на остальную часть галереи. Вдоль всех стен, от пола и чуть ли не до потолка, были расположены книжные полки, заставленные чем-то похожим на древние манускрипты и свитки.
В противоположность всей этой древности, на её столе стоял современный компьютерный монитор, а другой монитор, ещё большего размера, был прикреплён к стене в виде экрана.
Моя собеседница этим вечером была одета в тёмное ниспадающее платье, переливающееся в свете ламп каким-то чудным, холодным блеском. Её пышную причёску украшала золотая витиеватая заколка изумительной красоты, а на предплечьях поблёскивали массивные, но изящные браслеты со сложным узором.
Адрестия, не торопясь, налила исходящую паром чашку чая, протянула её мне и села за свой стол, наблюдая за мной, пока я делал глоток. Необычный вкус горячего напитка мне понравился, хотя я не смог определить, какие ингредиенты добавила при его заваривании хозяйка вечера.
— Я надеюсь, ты хорошо спал прошлой ночью? — спросила она, открывая большую папку.
— Так и было, спасибо, — ответил я.
— Готов ли ты теперь к ответам, которые ищешь? — задала она новый вопрос, испытующе глядя на меня.
— Да, я хочу знать всё, — твёрдо, без колебаний сказал я, отодвигая недопитую чашку в сторону.
Адрестия кивнула головой и заглянула в свою папку.
— Итак, мужчина, с которым ты видел свою жену, носит имя Карл Хемпстед, и он — её старый приятель по учёбе в колледже, — размеренно произнесла она. — Я полагаю, ты уже слышал это имя раньше.
— Слышал, — скрипнув зубами, хмуро подтвердил я. Да, мне определённо встречалось это имя раньше, хоть я и не знал ублюдка лично. Значит, вот кто был тем любовником Венди… теперь его самодовольная рожа на картине всплыла в моей памяти.
— Он представляет ту же фирму, что и твоя жена, только он работает в их центральном нью-йоркском офисе, — продолжала Адрестия. — Они были вместе и на прошлогодней конференции, а здесь, в Лос-Анджелесе, они встречались четырежды, в последний раз — около полугода назад. Кстати, Карл Хэмпстед — это тот мужчина, за которого отец Венди изначально хотел выдать её замуж.
Теперь для меня ситуация стала более понятной, учитывая всё то, что Дон высказывал в отношении меня ещё в 1987-м. Для такого сноба, как он, моё "неподходящее социальное положение", в сравнении с его дочерью и этим мажором Карлом, действительно было словно кость в горле.
— Они планируют подать на развод, — сказала Адрестия. — Более того, они намереваются подставить тебя таким образом, чтобы всё выглядело так, будто ТЫ ей изменил. В этом случае, твоя жена смогла бы использовать добрачное соглашение против тебя.
— Что?! — я не мог поверить тому, о чём только что услышал. — Но… я никогда не изменял Венди! У меня ни разу даже не возникало соблазна сделать это!
— Я это знаю, — спокойно сказала она. — Вот почему я решила связаться с тобой.
— Но откуда ты всё это знаешь? — поражённо спросил я.
Адрестия широким взмахом обвела стены комнаты, указав на все книги и свитки вокруг себя.
— Я знаю всё о каждом браке, — веско и многозначительно сказала она. —
Знать — это моя работа. Я могу помочь тебе, если ты этого хочешь, но сначала ты должен попросить меня о помощи. Этому правилу я неукоснительно следовала годами. Итак, нужна ли тебе моя помощь?
— Да, безусловно, — признал я очевидное. — Но я всё ещё не понимаю, откуда ты можешь всё это знать..? И почему именно сейчас? Почему не тогда, когда это случилось в первый раз?
— Причина, по которой я не обратилась к тебе раньше, проста, — объяснила она. — Эти двое только недавно начали говорить о том, чтобы подставить тебя. И да, её отец тоже участвует в этом плане. На самом деле, он — мозговой центр этой отвратительной затеи.
Я потрясённо воззрился на эту всеведущую леди, снова спрашивая себя, каким образом она узнала обо всех тайных пружинах заговора.
— И тебе известно это наверняка? — наконец вымолвил я.
— Абсолютно, — сказала она. — Смотри.
Я повернул голову вслед её руке, указывающей на стену, пока она включала висящий на ней большой монитор. Когда появилось изображение, я увидел то, что выглядело как два отдельных видео на одном экране, рядом друг с другом.
На одном видео было видно, как Венди разговаривает по телефону из своего гостиничного номера. Другое видео показывало Дона, который поднял трубку, сидя за столом в своём домашнем офисе.
— Всё ли готово, папа? — спросила Венди.
— Да, всё в порядке, — ответил ей Дон. — Я уже договорился с одной проституткой, что она подкатит к Джо в том баре, в котором он любит бывать время от времени. Ну, ты знаешь, та дешёвая забегаловка, рядом с его конторой.
Там действительно был бар, который я иногда любил посещать по пятницам после работы, чтобы пропустить по кружечке пива с кем-нибудь из моих друзей-техников. Для нас это был просто способ выпустить пар после долгой разъездной недели. Обычно я покупал парням пиво, в знак благодарности за их работу. В этом не было ничего серьёзного, и мы никогда не задерживались там надолго.
— Да, я помню, — сказала Венди. — Но ты же знаешь, Джо никогда не остаётся там надолго. Обычно он только выпивает пиво со своими техниками, а потом уходит.
— Я позабочусь, чтобы на этот раз он задержался там подольше, — недобро ухмыльнувшись, пообещал Дон. — Небольшая добавка к его пиву, и уже через пару минут он будет в отключке. Как только он отрубится, эта шлюшка снимет с него штаны и попозирует для нескольких "горячих" снимков, и — вуаля! — дело сделано.
— Его репутации примерного мужа и семьянина конец, твой брачный контракт вступает в силу, и ты законно становишься свободной женщиной.
— Ох, папочка, — проворковала она, — оказывается, ты такой плохой!
Он раскатисто расхохотался.
— Девочка моя, ты даже не представляешь, насколько, — сказал он. — Я уже подготовил все документы о разводе, и им будет дан ход в тот же день, когда ты "случайно" получишь фотографии, неопровержимо доказывающие его так называемую "супружескую неверность".
У твоего пока-ещё-муженька не будет ни достойной защиты, ни какой-либо возможности доказать, что снимки сфабрикованы.
— И что бы я без тебя делала, мой дорогой папочка? — слащаво пропела она в трубку.
— Ну, котёнок, тебе просто следовало послушаться меня тогда и выйти замуж за Хемпстеда, как я тебе и говорил, — назидательно проворчал он. — А ты, вместо того, чтобы следовать моим советам, влюбилась, чёрт побери, в этого тупоголового морпеха!
— Джо хороший человек, папа, — возразила Венди.
"Ну, слава Богу", — с горечью подумал я, — "поздравляю тебя, слепой болван Джо, ты удостоился хотя бы пары тёплых слов от своей жены-изменщицы…".
— Может, и так, — сказал Дон. — Но он недостоин тебя, и ты это сама прекрасно знаешь. Ради всего святого, он же всего лишь жалкий ремонтник! Он никогда не будет достаточно респектабелен, чтобы вращаться в тех же кругах, что и ты, и уж точно никогда не сможет оказать тебе такую поддержку и обеспечить уровень благосостояния, какого ты заслуживаешь.
— Итак, когда это всё произойдёт? — спросила она.
— В эту пятницу, — ответил Дон.
Затем он начал диктовать заранее подготовленные инструкции для Венди.
— Сегодня вечером ты скажешь своему мужу, что должна остаться на конференции до понедельника. Скажи ему, что тебе якобы нужно встретиться с клиентами. Он тебе поверит.
— Джо всегда мне верит, — хихикнула она.
— В пятницу, когда он появится в баре на встрече со своими техниками, — продолжил Дон, — девушка, которую я нанял, подойдёт к нему. Она начнёт заговаривать ему зубы — а эта шлюха хорошо это умеет — и, когда он отвернётся на пару секунд, она подсыпет ему наркотик в пиво, и дело с концом. Остальное проще простого, как я тебе уже говорил, положись на меня.
Вот же сучара. Ублюдок всё чётко рассчитал, и мне оставалось только в бессильной ярости скрипеть зубами и сжимать кулаки, впившись взглядом в экран и выслушивая дьявольский замысел грёбаного тестя, по моему уничтожению.
Дон же, как я отчётливо видел на большом экране, был абсолютно уверен в том, что его план сработает, как швейцарские часы, и посвящал свою дочь в последние детали своей хитроумной комбинации.
— После того, как дело будет сделано, вы с Карлом проведёте уик-энд в нашем доме в Хэмптоне. К тому времени, как ты вернёшься в понедельник, мы прижмём и раздавим его в суде. Ты швырнёшь ему в морду эти убойные фотографии, и в тот же день он получит документы на развод.
— Уфф, всё это как-то… Я ненавижу делать это с ним. Как бы то ни было, Джо не заслужил такого обращения, — с едва ли не впервые прорезавшимися виноватыми нотками в голосе, нерешительно пробормотала она.
— Это должно быть сделано, и ты это знаешь, — жёстко отрезал Дон. — И чем скорее это произойдёт, тем будет лучше.
— Наверное, ты прав, — вздохнула Венди. — Только не причиняй ему вреда, обещаешь?
— Не беспокойся об этом, детка, — усмехнулся Дон. — Ты просто придерживайся разработанного сценария, а я позабочусь обо всём остальном.
— Хорошо, папочка, — кивнула она, завершая разговор. — Скоро поговорим с тобой. Пока.
Они оба повесили трубки, после чего Венди повернулась к Карлу.
— Дело будет сделано в эту пятницу, — сказала она.
— Отлично, — просиял Карл. — Я не могу дождаться, когда это препятствие будет устранено, и останемся только мы вдвоём, — добавил он, приобняв её и целуя в щёку.
— Подожди, сначала я должна позвонить Джо и сообщить ему, что вернусь не раньше понедельника, — сказала она, мягко отстраняя своего любовника. — Он ждёт моего звонка.
— Давай побыстрее, — поторопил её любовник. — У нас забронирован столик, ты же знаешь.
Она кивнула и набрала ещё один номер. Я слышал, как где-то на заднем плане звонит телефон. Затем я услышал щелчок, после чего включился и заговорил наш домашний автоответчик.
— Привет, детка, это я! — поразительно беззаботным и жизнерадостным голосом поздоровалась она, дождавшись сигнала. Затем Венди затараторила:
— Прости, я так скучала по тебе. Некоторые из нас прямо сейчас собираются пойти перекусить. Я просто хотела сообщить, что в эти выходные у меня будет встреча с клиентами, так что смогу вернуться домой только в понедельник. Люблю тебя. Пока-пока!
Я наблюдал на мониторе, как она поспешно повесила трубку и, выдохнув с облегчением, удовлетворённо улыбнулась. На этом видео закончилось, и я ещё несколько долгих мгновений сидел перед погасшим экраном, полностью опустошённый. Затем я перевёл ошеломлённый взгляд на Адрестию.
— Как ты всё это провернула? — опять задал я ей давно терзавший меня вопрос. — Тебе кто-то помогал? Как вам удалось установить эти камеры именно в нужное время?
— Коммерческая тайна, — с лукавой витиеватостью ускользнула она от прямого ответа.
— Хмм, ладно, как скажешь… Ну, и что же нам теперь делать? — спросил я.
— Ты бы хотел встретиться лицом к лицу со своей женой? Сегодня вечером? — ответила она вопросом на вопрос.
— Сегодня? И ты ещё спрашиваешь?! Конечно же, я хочу, — с жаром сказал я. — Но проблема в том, что у меня нет билета на самолёт до Нью-Йорка.
— Не беспокойся, с этим не будет проблем, — снова загадочно заверила она меня.
— Да? Но как..? Ах, да… — я понимал, что на щекотливые вопросы окутанная тайнами блондинка вряд ли ответит. — Ну, в таком случае… Что я должен делать? — спросил я.
— Ступай домой, прослушай сообщение от жены, чтобы удостовериться, что всё, что ты сегодня услышал и увидел, было реальным, — напутствовала она меня. — Затем возвращайся сюда к 21:30. Обо всём остальном я позабочусь.
Мне ничего не оставалось, кроме как согласиться с её планом, так что я попрощался и поехал домой. Я должен был услышать это сообщение, если, конечно, там вообще что-то было на самом деле.
Конечно же, когда я вернулся домой и, даже не сняв верхнюю одежду, бросился к телефону и нажал на кнопку, автоответчик сообщил, что на нём есть один записанный звонок. Я включил воспроизведение и… услышал то же самое сообщение, которое, как я видел своими глазами в кабинете Адрестии, она оставляла часом ранее.
Чёрт побери!!
Я вернулся в галерею в 21:30, предварительно приняв душ и переодевшись. Адрестия встретила меня на входе, и мы вошли в комнату с портретом. Когда я снова взглянул на картину, то увидел, что на этот раз на ней было изображено, как Венди стоит на четвереньках на кровати, а Карл, навалившись сзади, с усердием вгоняет свой хер ей в задницу.
Почему-то на этот раз очередное доказательство измены жены уже не вызвало бурного отклика внутри меня. Нити чувств, связывавшие меня с Венди, быстро и неотвратимо рвались, одна за другой. Я сумрачно посмотрел на Адрестию.
— Ты готов? — спросила она. Я кивнул головой.
— Да, — выдохнул я с отчаянной решимостью — пока не понимая, что конкретно моя странная спутница собирается сделать, но почему-то безотчётно доверяя ей.
Она взяла меня за руку и пристально посмотрела на меня, прежде чем заговорить.
— Запомни, поначалу они не будут ни видеть, ни слышать тебя, — сказала она. — Следи за мной — я дам тебе знать, когда наступит нужное время.
Я понимающе кивнул головой, хотя, словно Алиса в Стране Чудес, чувствовал себя "всё страньше и страньше".
— Приготовься, — шепнула она, стиснув мою руку. И тут…
Внезапно комната, в которой мы были, исчезла, и мы оказались в слабо освещённом гостиничном номере, прямо в ИХ спальне. После того, как мои глаза немного привыкли к полумраку, я смог разглядеть Венди и Карла в постели — похоже, в момент кульминации.
Теперь Венди лежала на спине в миссионерской позе, а Карл вонзался в неё, вскинув её качающиеся лодыжки на свои предплечья. По тому, как он хрипел и неистово дёргался, сжимая ягодицы, я мог сказать, что он обильно кончал в неё.
Вскоре он, тяжело дыша и обливаясь потом, рухнул без сил, а затем откатился в сторону и встал в изножье кровати. Венди, полузакрыв глаза, лежала, откинувшись на подушки и широко раскинув ноги. Я отчётливо видел, как его сперма толчками исторгается из её влагалища и стекает на смятую простынь.
— Блядь, это было потрясающе, — признался ёбарь, упираясь кулаками в край кровати и скользя взглядом победителя по телу самки, которой он только что обладал.
— Ага, как и всегда, — согласилась она, сладко потягиваясь и нежась в послеоргазменном наслаждении.
— Лучше, чем это делал твой муж? — спросил Карл с самоуверенной ухмылкой.
— Конечно, — фыркнула она с лёгким смешком. — Ты всегда был лучше его. Тебе даже не нужно об этом спрашивать.
— Сейчас мне нужна сигарета, — пробурчал он, хватая халат. — Хочешь присоединиться ко мне?
Венди сползла с кровати и накинула короткий шёлковый халатик, небрежно брошенный на стул.
— Почему бы и нет? — спросила она.
"Когда это Венди начала курить?" — спросил я себя. Пока я наблюдал из своего тёмного угла, они раздвинули половинки скользящей двери и вышли на маленький балкон, чтобы закурить на свежем воздухе.
— Давай, Джо, время пришло, — прошептала мне Адрестия, коснувшись плеча рукой, после того, как они облокотились на ограждение балкона, чтобы выкурить свои сигареты. — Теперь они могут видеть тебя.
Я кивнул головой и шагнул вперёд. Услышав шорох за спиной, Венди обернулась, и её глаза широко распахнулись, когда она увидела, как я подхожу к раздвижной стеклянной двери.
— Джо?! — потрясённо воскликнула она, выронив сигарету. — Как… Что ты здесь делаешь??
Карл тоже резко повернулся, но затем расслабился и прислонился спиной к перилам, с мерзкой ухмылочкой на лице.
— Речь сейчас не обо мне. Скажи, ПОЧЕМУ ты это сделала, Венди? — негромко спросил я её, глядя прямо в глаза. — Разве я был недостаточно хорош для тебя? Разве я недостаточно сильно любил тебя? Почему ты решила устроить заговор против меня, вместе со своим папочкой и этим… мудаком?
— Я… Я не понимаю, о чём ты говоришь, Джо, — дрожащим голосом пролепетала она.
Что ж, моего терпения хватило не надолго, и я дал своей ярости вырваться наружу.
— Чушь собачья! — выкрикнул я, заставляя её в страхе отшатнуться и прислониться спиной к перилам. — Я слышал, что ты тайно сговорилась с твоим дорогим папочкой подставить меня с проституткой, чтобы вы могли обвинить меня во всех смертных грехах и подать на развод. Будешь отрицать?
— Джо, это не то, что ты думаешь… — начала было она, но я оборвал её лживые слова нетерпеливым взмахом руки.
— Я не хочу слышать твоё враньё, — отрезал я. — Я и так уже видел и слышал предостаточно. Я просто хочу знать — ПОЧЕМУ? Были ли все твои заверения насчёт того, что тебе всё равно, сколько я зарабатываю, просто дерьмовой ложью, которой ты меня пичкала? Если так, то сколько ещё лжи ты мне наплела за эти годы?
— Нет, Джо, всё было не так… — заламывая руки, всхлипнула она со слезами на глазах.
— Просто скажи мне, ЗАЧЕМ ты это сделала? — прорычал я. Венди виновато опустила глаза, всё было очевидно, и она не могла подобрать слов, чтобы как-то выгородить себя.
В этот момент в разговор встрял трахарь, решивший прийти на помощь своей любовнице.
Карл оттолкнулся от перил и выпрямился во весь рост, всё ещё пренебрежительно ухмыляясь. Он оказался немного выше меня, но я был крепко сбит и весил больше, чем он, к тому же у меня было преимущество регулярных тренировок. Плюс, сейчас я был довольно сильно разозлён.
— Послушай, тупоголовый, — развязно начал он. — Ты никогда не будешь соответствовать её стандартам, и ты это сам знаешь. Ты всего-навсего сраный ремонтник. Ты никогда не сможешь дать Венди то, в чём она нуждается. А теперь — проваливай отсюда, забейся в ту дыру, из которой ты выполз, и дай настоящему мужчине позаботиться о ней.
— Ты вонючий кусок дерьма, — бросил я ему в лицо. — Давай, говнюк, покажи жалкому ремонтнику, чего ты на самом деле стоишь, или я оторву твою тупую башку! Ну, чего вылупился, ублюдок, зассал?!
Карл разъярился, а это было именно то, чего я и хотел. Он ринулся на меня с диким замахом, но так и не попал в цель. Я был готов и опередил его, встречным ударом врезав ему кулаком в горло, а затем начал молотить справа и слева. Откуда-то сбоку Венди кричала на меня, чтобы я остановился, но я был слишком зол.
Когда он поплыл, я безжалостно засадил ему ногой в пах. Затем, когда он согнулся пополам, я зарядил мощный апперкот в челюсть и оттолкнул его от себя. От удара Карла развернуло и повело, и он попятился назад на сгибающихся ногах.
Пытаясь обрести равновесие, он неуклюже запнулся одной ногой о другую и, прежде чем я успел опомниться, завалился всем телом на низкие перила балкона. С отчаянным криком Венди бросилась к нему на помощь, а он, балансируя и размахивая руками, в последний момент успел намертво вцепиться в её плечо. Но сила инерции оказалась такова, что его тело, словно в замедленной съёмке, перевалилось через перила балкона и исчезло, увлекая за собой визжащую от ужаса Венди.
Всё произошло в считанные секунды. Словно в кошмарном сне, я не успел добраться до неё вовремя, и последнее, что я увидел — было лицо Венди, застывшее и побелевшее, от осознания того, что она вот-вот умрёт. Её пустые, устремлённые в ночное небо глаза, были широко раскрыты, когда она падала, вслед за своим любовником, с 20-го этажа на бетон внизу.
Адрестии удалось оттащить меня от края, и следующее, что я помню — мы снова оказались в её кабинете. Я был потрясён до глубины души и моё тело сотрясала лихорадочная дрожь.
Только что погибли два человека, причём одна из них — женщина, которую я любил всем своим сердцем. Да, я ненавидел то, что она сделала, но я точно не желал, чтобы ей причинили какой-либо вред.
Адрестия почувствовала это и обхватила моё лицо руками, произнося какие-то слова на непонятном мне языке и, видимо, пытаясь успокоить меня.
— Думаю, теперь тебе лучше пойти к себе, — сказала она, протягивая мне чайный пакетик. — Выпей это, когда вернёшься домой. Это наверняка поможет расслабиться. Полиция, вероятно, будет у тебя дома примерно через пару часов, и к тому времени ты обязан взять себя в руки.
— Я… Б-боже мой, я убил их, — пробормотал я в прострации. Она лишь покачала головой.
— Нет, — сказала она. — Они покончили с собой. Их собственная жадность и двуличие погубили их. Ты не должен винить себя. Ты понимаешь?
Внезапно я почувствовал себя намного спокойнее и умиротворённее.
— Да, — кивнув, ответил я. — А что насчёт её отца?
— Позволь мне позаботиться о нём, — улыбнувшись, сказала она. — Доверься мне.
Она пошла проводить меня к выходу, но по пути остановилась в просмотровом зале. Адрестия взглянула на меня, прежде чем раскрыть портрет.
— Картина закончена. Это её окончательный вариант, — сказала она, открывая изображение.
Когда я посмотрел, то увидел лицо Венди в тот самый момент, когда она опрокинулась через перила. Её глаза были неверяще распахнуты, а рот искажён в немом крике. По выражению её лица было ясно, что она знала, что конец её жизни близок.
Смотреть на это было до жути страшно и в то же время безумно притягательно. Мне было интересно, сожалела ли она о чём-нибудь в эти последние секунды? Словно почувствовав мои невысказанные мысли, хозяйка галереи вновь заговорила.
— В конце концов, твоя жена пожалела обо всём, — сказала Адрестия. — Жаль, что эти сожаления пришли слишком поздно для того, чтобы спасти её. Теперь картина с ней станет очередным экспонатом в моей галерее.
Она сняла картину с мольберта и повесила её на стену, где она заняла пустующее место между двумя другими портретами. Я огляделся вокруг и увидел тот же страх, отчаяние и сожаление на многих других изображениях.
— Неужели все эти люди… — начал я.
— Они все были изменниками, — холодным, как лёд, голосом отозвалась Адрестия, стоя спиной ко мне и поправляя картину. Затем она обернулась, и её голос и взгляд смягчились.
— А теперь тебе следует уйти. Помни, Джо, я всегда буду с тобой, вот здесь, — сказала она, дотрагиваясь до моей груди. — Живи, люби и будь счастлив.
— А Дон? — снова спросил я об этом подлом и коварном змее.
— Как я уже сказала, правосудие восторжествует, — заверила она. — Я обещаю.
Я поехал домой, будучи совершенно разбитым невероятными событиями этого вечера. Вернувшись домой, я заварил чашку ароматного чая из того пакетика, который дала мне Адрестия, и обнаружил, что этот напиток помогает успокоить мои взбудораженные нервы.
Закон и порядок
Примерно через два часа я услышал заливистую трель входного звонка. Открыв дверь, я увидел двух полицейских в форме и, вместе с ними, мужчину средних лет, в мятом костюме и с жетоном в руках.
— Мистер Джо Нили? — спросил человек в костюме, внимательно глядя прямо в глаза. Я кивнул головой.
— Можно нам войти, пожалуйста?
Я пригласил их внутрь дома и проводил до гостиной.
— Мистер Нили, я детектив Смит из полицейского управления Лос-Анджелеса, — опустившись в предложенное кресло, представился он. После небольшой паузы, видимо, ожидая моей реакции, он продолжил. — Мне жаль сообщать вам, сэр, но ваша жена мертва.
— Мертва?! — воскликнул я, пытаясь как можно более правдоподобно изобразить удивление. — Как? Когда?!
— Это случилось пару часов назад, или около того, — сказал он. — Похоже, она выпала из своего гостиничного номера в Нью-Йорке. В данный момент нам известно немного, и полиция Нью-Йорка продолжает вести расследование. Они не уверены, столкнули ли её или она сама покончила с собой, — сдержанно сообщил он, всё так же испытующе наблюдая за мной.
— Кстати, вы знаете некоего Карла Хемпстеда? — через паузу, вроде как между делом, спросил он.
— Нет, не знаю, — сделав вид, что пытаюсь припомнить, ответил я. — А почему вы спрашиваете?
— Он погиб вместе с ней, — сказал детектив Смит. — Похоже на то, что у них, возможно, был роман.
Я изобразил самое глубокое потрясение, на которое был способен. Впрочем, это было не слишком трудно, так как я всё ещё не отошёл от шока из-за смерти Венди. Наверное, моя игра оказалась достаточно убедительной, чтобы этот детектив Смит наконец отвёл свой пронзительный взгляд и немного смущённо кашлянул.
— Её тело будет возвращено родным после того, как судмедэксперт закончит вскрытие, мистер Нили. Если вы вспомните какие-то детали, или вам станет известно что-то существенное по этому делу, мы были бы признательны за любую помощь, которую вы сможете оказать.
— Обязательно, детектив, — сказал я. — Всё, что я сейчас знаю — это то, что моя жена была в Нью-Йорке на своей ежегодной адвокатской конференции, и она звонила сегодня ранним вечером, чтобы сказать мне, что в эти выходные она встретится с клиентами и будет дома только в понедельник.
— Что ж, понятно, благодарю вас, — сказал Смит, поднимаясь. — Ещё раз, я сожалею о вашей утрате, — с приличным моменту прискорбием добавил он.
— Спасибо, я ценю это, — пробормотал я в ответ, с той же печалью на лице.
— Спокойной ночи, сэр, — завершил он официальный визит, делая знак остальным полицейским перед их уходом.
Похороны Венди
Смерть Венди удостоилась краткого упоминания в новостях, но в них не говорилось ни слова о её романе с Хемпстедом. Возможно, подумал я, это было связано с влиятельностью фирмы её отца.
Тело моей бывшей жены было возвращено в Лос-Анджелес, и её родители позаботились о похоронах. В тот период я очень мало общался с ними, хотя друзья и коллеги Венди заходили, чтобы выразить мне свои соболезнования.
Из-за фатальных повреждений, нанесённых её лицу и телу, гроб во время службы оставался закрытым, а рядом с ним висел большой портрет Венди.
Её мать спросила, не хочу ли я сказать что-нибудь в своей прощальной речи, но я отказался, просто молча покачав головой. Дон подошёл было ко мне, но сразу попятился, лишь только увидев враждебное выражение моего лица.
После заупокойной службы мы все направились к могиле, где должно было быть предано земле её тело. После того, как гроб опустили в землю и начали забрасывать могилу землёй, к Дону подошёл мужчина в строгом костюме.
— Ваше имя Дон Паттерсон? — спросил неизвестный. Дон недовольно буркнул: "Да", не скрывая своего явного раздражения из-за того, что его побеспокоили в такую минуту. Мужчина жестом фокусника достал и протянул ему большой пухлый конверт из плотной коричневой бумаги.
— ВАМ ПОВЕСТКА В СУД, — во всеуслышание отчеканил мужчина, после чего развернулся и пошёл к выходу.
Растерявшийся Дон нервно вскрыл конверт и заглянул внутрь. Его лицо побледнело, когда он увидел внутри документы о разводе и целую коллекцию цветных фотографий, на которых он был запечатлён с гораздо более молодой женщиной.
Они оба были обнажены и, видимо, довольно успешно изучали практики Камасутры во множестве непристойных поз. Во всяком случае, казалось, что Дон отлично проводил время с этой девицей. Этот двуличный развратник сконфуженно посмотрел на свою жену, которая в ответ метнула на него свирепый взгляд.
— Можешь даже не утруждать себя возвращением домой, старый козёл, — прошипела она.
— Но, но… — жалобно заблеял он. Стоя рядом с ним, я не мог не бросить взгляд на эти грязные фото и документы о разводе. Ехидно хмыкнув, я как бы невзначай склонился к его уху.
— Похоже, Дон, это именно то, что вы планировали для меня, — тихо прошептал я. Он отпрянул и ошарашенно вытаращился на меня.
— Кажется, Карма — настоящая сука, не так ли, мистер Паттерсон? — подмигнув, я рассмеялся и двинулся оттуда прочь.
На следующее утро я решил навестить Адрестию, чтобы рассказать ей обо всём случившемся, но когда я добрался туда, старого готического особняка уже не было, его заменил красиво обставленный дом в стиле ранчо.
Ошеломлённый и растерянный, я несколько минут пялился на этот новый дом, прежде чем ещё раз проверил адрес и постучал в дверь. Когда она открылась, я увидел на пороге приятную седовласую женщину.
— Э-э-э… Извините, мэм… Я ищу "Галерею Рамнусия", — протянул я. — И я совершенно уверен, что она должна быть расположена именно по этому адресу, но…
Пожилая леди покачала головой.
— Мне очень жаль, сынок, — сказала она. — Здесь нет ничего с подобным названием. Наша семья живёт в этом доме вот уже 35 лет.
Я ещё раз извинился за беспокойство и ушёл, полностью сбитый с толку. Галерея? Адрестия? Реальность… или мираж? Что это было?
Жернова правосудия
Как оказалось, неприятности Дона только начинались, и что-то подсказывало мне, что за всем этим стояла Адрестия. Согласно новостному репортажу, который я увидел через несколько дней после похорон, в доме Дона был проведен обыск после того, как полиция получила одно анонимное сообщение.
Власти изъяли из его кабинета большой тайник с фотографиями, на которых были запечатлены множество несовершеннолетних девочек в различных вульгарных позах.
В результате он был привлечён к ответственности по обвинению в производстве детской порнографии, и, в дополнение к тому, что его жена обчистила его до костей при разводе, он был приговорён к 35 годам тюремного заключения. Его юридическую лицензию аннулировали, и он был пожизненно лишён звания адвоката.
— Спасибо, Адрестия, за всё, что ты для меня сделала, — однажды, когда всё закончилось, произнёс я чуть слышно, ни к кому конкретно не обращаясь.
В своём сознании я услышал, как её голос тихо прошептал: "Пожалуйста".
Немного пряников
Помимо морального удовлетворения, вскоре я также получил неожиданно крупную финансовую прибыль. Жизнь Венди была застрахована (наверняка её любвеобильным папочкой) на крупную сумму, и я, как муж, после её смерти получил страховую выплату в размере миллиона долларов, за вычетом обязательных расходов.
Кроме этого, я также унаследовал другую, весьма крупную сумму денег после того, как были улажены все формальности с принадлежавшим ей имуществом.
Примерно в то же время мне позвонил один мой старый друг, который жил в Спокане³, штат Вашингтон. Он сообщил, что компания, в которой он работал, ищет менеджера по обслуживанию, и он подумал, что я мог бы хорошо подойти его фирме.
Этот звонок оказался для меня как никогда кстати. Я как раз искал предлог, чтобы уехать из Города Ангелов, так как чувствовал, что в Южной Калифорнии мне больше делать нечего. Так что я, не теряя времени даром, отправился на север и тут же получил работу.
Руководство моей новой компании дало мне пару недель, чтобы завершить все свои дела в Калифорнии, поэтому я воспользовался их предложением и выставил дом на продажу, забрав из него только те несколько вещей, которые хотел оставить себе на память. Я позволил матери Венди взять то, что она хотела, а всё остальное имущество было распродано или пожертвовано в "Гудвилл"⁴.
Прощай, Калифорния!
ЭПИЛОГ
Несколько месяцев спустя я познакомился с Линдой в одном из баров в центре Спокана. Ни по внешности, ни по характеру она, к счастью, совершенно не походила на Венди. На протяжении нескольких месяцев мы встречались, незаметно влюбились друг в друга и вскоре поженились на скромной церемонии.
Мы купили двухэтажный бревенчатый дом на берегу Твин-Лейкс⁵ и впоследствии вырастили двух замечательных детей, которые сейчас уже сами воспитывают своих собственных детишек — наших шаловливых и забавных внуков и внучек.
У нас с Линдой всё шло замечательно вплоть до августа 2019-го, когда у неё диагностировали рак желудка. К сожалению, болезнь была обнаружена на поздней стадии, и через полгода моя верная и любимая супруга покинула этот мир…
28 февраля 2020 года
Я всё ещё сидел на балконе, вспоминая мою дорогую Линду, и те прекрасные моменты, которых было так много за время нашей нежной безраздельной любви.
И, смотря на это приглашение на куске старого пергамента, который налетевший ветерок трепал в моей руке, я задавался невысказанным вопросом:
"Интересно, где ты теперь, таинственная Адрестия… и на чью судьбу устремлены сейчас твои всевидящие глаза?"
"Я всегда с тобой, Джо, — прошелестел, словно трепещущая листва на клёне, её тихий голос у меня в голове. — Всегда. И Линда тоже."
Я откинул голову на мягкую ткань шезлонга и умиротворённо улыбнулся, провожая взглядом белые облачка, безмятежно плывущие по лазурной синеве неба.
Завтра — первый день весны, юная природа вокруг уже начала расцветать, и каким-то образом я знал, что всё будет хорошо.
THE END
👨💻 От переводчика
Сюжет основан на вольном переводе оригинальной истории "Cheater's Gallery, Ep. 01: Wendi" © 2020 by Saddletramp1956
Основной текст и стиль рассказа при переводе сохранён, но слегка переработан и дополнен [диалоги, эмоции, описания], в соответствии с собственным творческим воображением JFC и имеющимся в наличии словарным запасом)
⚠️ Те из читателей, кому дальнейшее неинтересно, могут пропустить это инфо-дополнение и сразу перейти к оценке/комментированию истории.
ℹ️ Примечания к рассказу и полезныя сведения
1️⃣ — Адрестия Рамнусия — В древнегреческой религии богиня мщения Немезида, также называемая Рамнузия или Рамнусия [древнегреческое: ῬΑμνουσία, латинизированное: Rhamnousía], олицетворяла собой возмездие за различные преступления, в том числе за грехи гордыни и высокомерия.
Иногда её называли Адрастеей [Adrasteia], что, по всей видимости, означало "неотвратимая", или "та, от кого нет спасения".
2️⃣ — Томас Кук — Туристическая компания Thomas Cook была основана в июле 1841 г. и стала пионером в своей области, начав свою деятельность с организации поездок на поездах по Великобритании из Восточного Мидлендса.
Впоследствии компания стала одной из первых выпускать собственные туристические буклеты, путеводители по Европе и Америке, расписания поездов, фирменные дорожные чеки для путешественников и т.д.
Просуществовав почти два века, компания Thomas Cook всё-таки обанкротилась и была закрыта 23 сентября 2019 г.
Подробнее: https://minthost.ru/istoriya/turizm-i-puteshestviya/tomas-kuk.html
3️⃣ — Спокан — город на северо-западе США, в штате Вашингтон. Основан в 1871 г., население — более 200 тыс. жителей.
Название города происходит от индейского племени Спокан, что переводится с языка местных индейцев салишей как "Дети Солнца". За городом также закрепилось прозвище "Сиреневый Город" из-за многочисленных кустов сирени, выращиваемых в этой местности с начала ХХ-го века.
Среди знаменитых уроженцев города — известный баскетболист НБА Джон Стоктон и певец и актёр Бинг Кросби. Город-побратим в России — Махачкала.
4️⃣ — "Гудвилл" / "Goodwill Industries" — американская благотворительная организация, основным направлением деятельности которой является переобучение и устройство на работу людей с ограниченными возможностями, ветеранов, иммигрантов, бывших заключенных, пожилых или очень молодых людей, ищущих работу.
На всё это необходимы финансы, поэтому компанией были организованы благотворительные магазины, в которых сданные жертвователями вещи продаются, а вырученные деньги направляются на оплату преподавателей, аренду помещений и другие расходы.
Если вы сдаёте что-то в такой благотворительный магазин/секонд-хэнд, вам выдают чек, который вы прикладываете к своей налоговой декларации (конечно, при условии, что вы платите налоги в США). За это вам насчитают налоговый вычет.
5️⃣ — Твин-Лейкс / Twin Lakes, WA
Поселение Твин-Лейкс находится в юго-восточной части округа Ферри в штате Вашингтон. Горно-озёрный край является популярным региональным местом для отдыха на природе.
По данным переписи населения 2010 года, в Твин-Лейкс постоянно проживало 59 человек [из них 36 мужчин и 23 женщины].
Были ли среди этих жителей Твин-Лейкс Джо и Линда Нили, а также их дети и внуки — история умалчивает…