Рассказ " Cheater's Gallery Ep. 02: Denise " англоязычного автора saddletramp1956
Всем героям рассказа больше 18 лет.
Было уже далеко за полдень, когда я подъехал к нашему дому, старому двухэтажному фермерскому дому, расположенному в сельской местности Канзаса, окруженному большими полями пшеницы и люцерны. Прежде чем ты спросишь, нет, я не фермер. Если уж на то пошло, я бы не отличил один конец трактора от другого. Слава Богу, поля принадлежат кому-то другому.
Меня зовут Билл Джейкобс. Возможно, вы слышали обо мне или читали какие-то мои работы. Я искусствовед, чьи еженедельные статьи публикуются примерно в 200 газетах по всей стране и размещаются на ряде крупных мейнстримных веб-сайтов. Большую часть своей работы я выполняю здесь, в этом причудливом загородном доме, который мы с женой, с которой прожили восемь лет, решили называть домом. Я действительно провожу некоторое время в разъездах, примерно от одного до трех дней в неделю, в зависимости от того, о чем я пишу в данный момент.
Моя жена Дениз работает хирургом в окружной больнице, расположенной в том месте, которое местные жители называют городом. Не поймите меня неправильно — они хорошие люди — честные, порядочные, трудолюбивые, которые заботятся о своих семьях и стараются поступать правильно. Из тех людей, которые смотрят тебе в глаза, когда пожимают твою руку. Просто этот город не совсем такой, к какому я привык, прожив в Южной Калифорнии большую часть своей жизни.
Я познакомился с ней на выставке в Лос-Анджелесе. Я освещал это для статьи, для которой писал, а она была там, делая перерыв в учебе. В то время она была студенткой, получавшей диплом врача. Я помнил тот день так, словно это было вчера. Я рассматривал произведение искусства, делая пометки в своем блокноте, когда она подошла ко мне.
— Это интересная картина, — сказала она.
— Ты так думаешь? – спросил я.
— Да, я думаю, — ответила она. — А ты как думаешь?
— Лично я видел больше мозговой работы, проделанной шестилетними детьми с помощью цветных карандашей, — сказал я ей.
— Тебе не нравится абстрактное искусство? — спросила она.
— Мне нравится абстрактное искусство, — сказал я. — Но это… Это не абстрактно. Это лениво. Без сомнения, это сделал кто-то, кто ничего не продавал в течение нескольких месяцев. Наверное, решил, что он нанесет немного краски на холст, выставит мизинец и произнесет какую-нибудь психологическую чушь о внутреннем конфликте или что-то в этом роде. Он, вероятно, продаст его, но я бы сам не дал за него и ломаного гроша.
— Ты занимаешься скупкой произведений искусства? – спросила она.
— Нет, я критик. Билл Джейкобс, — сказал я, протягивая руку.
— Дениз Блэкман, — сказала она, беря меня за руку. — Ты настоящий искусствовед? — Я усмехнулся на это.
— Ага, — сказал я. — На самом деле они платят мне реальные деньги за то, чтобы я писал ужасные вещи о подобных произведениях. Некоторые артисты на самом деле думают, что это знак чести — быть оскорбленным мной. — Она рассмеялась над этим.
— Звучит как интересная жизнь, — сказала она. Я пожал плечами.
— Это может быть, — сказал я. — В основном я путешествую, чтобы посмотреть подобные выставки. Может быть, поговорить с одним-двумя художниками. Однако большую часть своего времени я провожу за компьютером. Это может стать довольно скучным. А как насчет тебя?
— Я студентка-медик, — сказала она. — Я начинаю свою ординатуру в следующем году.
— Вот это звучит захватывающе, — сказал я ей.
— Это только работа и никаких развлечений, — сказала она. — Вот почему я пришла сюда. Мне нужен перерыв в учебе.
— Я могу это понять, — сказал я ей. — А теперь, если ты хочешь увидеть настоящее искусство, взгляни вон на то произведение, — добавил я, указывая на картину сельского дома, покрытого снегом. — Скажи мне, что ты об этом думаешь. — Она посмотрела на полотно, и ее лицо просияло.
— Это отчасти напоминает мне о том, где я выросла в Канзасе, — сказала она. — Мне нравится, как лунный свет отражается от дома.
— Ты уверена, что это лунный свет? – спросил я. — Встань перед ним и скажи мне, что ты думаешь. — Она направилась к картине, и я последовал за ней. Она выглядела потрясенной, стоя перед ней.
— Отсюда все выглядит совсем по-другому, — сказала она.
— Действительно, — сказал я. — Мазки кисти, которые использовал художник, и то, как смешаны цвета, — это почти как смотреть на другую картину в зависимости от того, где ты стоишь. И если ты присмотришься достаточно внимательно, то увидишь здесь детали, которые никогда бы не заметила там.
— Ты прав, — сказала она. — Мне это нравится.
— Поздравляю, — сказал я. — Теперь ты художественный критик. — Она рассмеялась.
— О нет, — сказала она. — Я никогда не смогла бы делать то, что делаешь ты. Я бы слишком боялась задеть чьи-то чувства.
Следующие два часа мы провели, осматривая остальную часть выставки. Я должен был признать, что мне понравилось слышать ее мнение о разных портретах. Я ненавидел, когда ей приходилось уходить, но я понимал, что она должна была вернуться в класс. Мы обменялись номерами телефонов и адресами электронной почты, прежде чем она ушла.
— Было приятно познакомиться с тобой, Билл, — сказала она, чмокнув меня в щеку. — Я бы хотела как-нибудь повторить это снова.
— Я бы тоже так поступил, — сказал я ей.
Следующие несколько месяцев мы провели, знакомясь друг с другом, и начали встречаться исключительно друг с другом. Сначала я беспокоился, что ее может отпугнуть тот факт, что я на шесть лет старше ее, но это было не так. Она определенно заставила меня почувствовать себя моложе. Одно привело к другому, и не успел я оглянуться, как мы поженились.
Я думал, что сорвал джекпот. Дениз была — и остается, на мой взгляд, — очень теплой и любящей женщиной. Секс между нами был не просто хорош — он был просто великолепен. Она никогда не жаловалась на мой рабочий график и никогда не жаловалась, когда мне приходилось путешествовать по стране, чтобы ознакомиться с выставкой.
В то же время ее график работы сильно варьировался, поскольку она проработала в течение своей пятилетней ординатуры. Иногда она работала в обычную дневную смену, но часто ей приходилось задерживаться допоздна или работать в нерабочее время, в зависимости от того, что происходило. Мы обсуждали это в самом начале, и у меня не было проблем с ее странным графиком, хотя из-за этого нам часто было трудно общаться по вечерам или выходным.
После окончания ординатуры ей предложили работу в больнице в ее родном городе. Они только что построили новый модный хирургический центр, чтобы местным жителям не приходилось ехать за сотни километров на операцию. К тому времени я уже стал членом синдиката, так что на самом деле не имело значения, где я работал физически. Интернет был моим офисом, и я мог отправлять статьи из любой точки планеты, пока у меня был доступ в Интернет. Итак, мы собрали наши вещи, продали квартиру и отправились в Канзас.
Дом, который мы купили, был двухэтажным фермерским домом, предположительно построенным в 19 веке. Все было модернизировано, так что здесь имелись все современные удобства, включая центральное кондиционирование воздуха. Я позаботился о том, чтобы там был кабельный доступ, который включал высокоскоростной интернет — это было крайне важно для моей работы.
Мы превратили одну спальню на втором этаже в мой кабинет, а третью планировали использовать как детскую. Главная спальня была огромной и включала в себя прекрасно оборудованную главную ванную комнату, в которой легко могли разместиться мы оба одновременно.
Самым большим изменением для меня стал тот факт, что ночи в деревне на самом деле были темными. Я имею в виду, кромешную тьму. Вы даже не смогли бы увидеть свою руку, если бы поднесли ее к лицу. Это было совсем не похоже на то, к чему я привык в ярких огнях большого города.
Но что мне действительно нравилось, так это вид на ночное небо. Я никогда раньше в своей жизни не видел столько звезд. Когда я был ребенком, у меня был маленький телескоп, и мне нравилось смотреть в него ночью, но ничто не подготовило меня к этому. Видя мой интерес к ночному небу, Дениз удивила меня хорошим восьмидюймовым телескопом, в котором были все аксессуары, необходимые для фотосъемки. Естественно, я поблагодарил ее той ночью в постели — неоднократно.
Мне потребовалось некоторое время, чтобы освоиться с астрофотографией — в ней есть гораздо больше, чем просто наведение камеры и щелчок. Но в конце концов я разобрался в этом, и вскоре мой кабинет был украшен фотографиями планет, галактик и ярко раскрашенных туманностей. Дениз даже взяла несколько штук, чтобы украсить свой кабинет.
Однако самыми веселыми для меня были вечера, когда мы с Дениз сидели на заднем дворе с оптическим прицелом. Понаблюдав некоторое время за звездами, мы часто занимались любовью прямо там, на заднем дворе, под ночным небом. Я чувствовал себя так, словно был на вершине мира.
Первые семь лет или около того нашего брака казались идиллическими — по крайней мере, для меня. У меня была хорошая работа, которую я любил, хороший дом и красивая любящая жена. — Чего еще может желать мужчина, — подумал я. Мы даже начали обсуждать детей. Дениз принимала противозачаточные средства и хотела подождать, пока она не окрепнет, что я понимал.
Потом я начал замечать в ней едва заметные перемены. Ее рабочий день стал длиннее, более беспорядочным. Она становилась вспыльчивой из-за самых незначительных вещей, и мы спорили по нелепым поводам. Я решил, что это из-за стресса, связанного с ее работой, поэтому почти ничего не говорил.
Однажды ее пригласили принять участие в медицинской конференции в Уичито. Конференция длилась пять дней, начавшись в понедельник. Перед уходом она казалась задумчивой и не в духе, но не сказала почему. Я пытался заняться с ней любовью в ночь перед ее отъездом, но она отклонилась, сославшись на головную боль.
На следующий день она ушла, пообещав звонить мне каждый вечер. На той неделе мне предстояло осмотреть крупную выставку в Нью-Йорке, и, просмотрев свой маршрут, я обнаружил, что могу встретиться с ней в Уичито в ту пятницу и вернуться с ней домой. Я надеялся, что она оценит мой сюрприз.
Выставка прошла хорошо, и мне удалось закончить свою статью к недельному сроку. Дениз звонила каждый вечер, как и обещала, но у меня возникло ощущение, что она предпочла бы заниматься чем угодно, только не разговаривать со мной. Я решил ничего не говорить о предстоящей пятнице. Я подумал, что, возможно, мы могли бы даже провести там выходные.
Я добрался до отеля, где остановилась Дениз, и повсюду искал ее, но не смог найти. После проверки моей личности в отеле сказали, что она еще не выписалась из своего номера и, возможно, все еще находится на одной из конференций. Поэтому я позвонил.
— Ты в порядке, Билл? — спросила она тихим голосом, когда ответила на звонок.
— Да, — сказал я. — Я подумал, что удивлю тебя, заглянув на обратном пути из Нью-Йорка. Я подумал, что мы могли бы провести здесь выходные, а потом вместе поехать домой. Где ты? Ты на семинаре?
— Ну, да, я на семенаре, — сказала она раздраженно. Я слышал, как кто-то что-то говорил ей на заднем плане, но не мог разобрать, что именно. Я мог бы сказать, что Дениз прикрыла телефон, чтобы я не мог услышать ее ответ, и задался вопросом, зачем она это сделала. Через несколько мгновений она сняла трубку телефона и заговорила со мной.
— Послушай, милый, — сказала она. — Это так мило с твоей стороны — удивить меня подобным образом, но, боюсь, сейчас я буду не очень хорошей компанией.
— Почему это? – спросил я.
— Ну, заведующий хирургическим отделением пригласил меня понаблюдать за парой процедур в здешней больнице, так что я пробуду здесь еще день или около того, — сказала она. — Я узнала об этом всего пару часов назад. Мне жаль. Я буду дома в воскресенье вечером, и тогда мы сможем наверстать упущенное.
— Да, хорошо, — сказал я. — Просто я скучал по тебе всю неделю.
— Я тоже скучаю по тебе, — сказала она. — Пожалуйста, иди домой, и я увижу тебя в воскресенье вечером, хорошо? Обещаю.
— Хорошо, — сказал я. — Тогда увидимся. Люблю тебя.
— Я тоже тебя люблю, — сказала она. Она не сразу прервала связь, и мне показалось, что я услышал, как она сказала что-то об уклонении от пули. Возможно, я неправильно расслышал ее, но именно так это прозвучало. Поэтому я вернулся в аэропорт и сел на обратный рейс домой. Сказать, что я был не очень счастлив, было бы преуменьшением. Впервые за всю нашу супружескую жизнь я начал задаваться вопросом, не изменяет ли она мне.
Дениз действительно вернулась в воскресенье. Ну, технически, на самом деле это был понедельник, примерно в 2:30 ночи. Она старалась двигаться тихо, чтобы не разбудить меня, но я уже проснулся. Она поставила свои чемоданы в шкаф, затем пошла в ванную. Она вышла через несколько минут в халате до пола и забралась в постель. Я не мог не заметить отчетливый запах сигарного дыма, лосьона после бритья и чего-то еще, когда она попыталась прижаться ко мне.
— Пожалуйста, иди прими душ, — пробормотал я. — От тебя пахнет пепельницей.
— Я слишком устала, чтобы принимать душ, — сказала она.
— Хорошо, — сказал я ей, вставая. — Я пойду посплю на диване. — Я схватил свою подушку и одеяло и направился вниз. В ту ночь я спал не слишком хорошо, всего пару раз задремал. Я встал в 8:00, когда Дениз, спотыкаясь, вошла на кухню, чтобы сварить кофе.
— Я думал, ты вчера собиралась быть дома, — сказал я.
— Мне жаль, — сказала она, вытирая заспанные глаза. Я все еще чувствовал запах сигары и лосьона после бритья, поэтому держался на расстоянии. — Это заняло больше времени, чем я первоначально планировала, и у меня было чертовски мало времени, чтобы успеть на рейс прошлой ночью. Почему ты был таким угрюмым, когда я вошла?
— Извини. Ты же знаешь, насколько я чувствителен к запахам, — сказал я. — Я почувствовал исходящий от тебя запах сигарного дыма и лосьона после бритья, когда ты пришла сегодня утром. Что ты вообще делала?
— Доктор Бранстед курил по дороге в аэропорт, — сказала она. — Я даже не думала, что ты можешь почувствовать этот запах на мне.
— А лосьон после бритья? – спросил я. — Это было его?
— Возможно, — сказала она.
— Ты, должно быть, была ужасно близка к тому, чтобы вот так все это на тебе осталось, — сказал я.
— Он обнял меня на прощание, когда высаживал в аэропорту, — сказала она.
— Должно быть, это были тесные объятия, — сказал я ей.
— Послушай, ничего не случилось, хорошо? – огрызнулась она.
— Ты сильно защищаешься из-за того, чего никогда не было, — сказал я. — Я просто задал простой вопрос.
— Ты прав, — сказала она. — Прости, я была вымотона, когда уходила оттуда, и я просто слишком устала, чтобы даже подумать о душе, когда вернулась домой.
— Итак, какой у тебя график? — спросил я ее.
— Мне не нужно быть в больнице до 11:00 сегодня, — сказала она. — Я встречаюсь с нашим новым заведующим хирургическим отделением, а затем у меня пара процедур во второй половине дня. Я, наверное, поздно вернусь домой.
— Хорошо, — сказал я. — Тогда я закажу пиццу. Я лучше займусь этим. Посмотрю, как выглядит моя неделя.
— Билл, — сказала Дениз, когда я повернулся, чтобы подняться наверх. — Мне действительно жаль, что мы не встретились в эти выходные.
— Мне тоже, — сказал я с кривой улыбкой. — Может быть, в следующие выходные.
Как и было предсказано, Дениз вернулась домой только после 8:00 вечера, и, конечно же, она была измучена. Я не слишком жаловался, так как знал, как усердно она работает. На той неделе мне нужно было сделать обзор выставки в Денвере, так что из-за этого и ее напряженного графика мы очень мало виделись на той неделе. Однако нам удалось провести некоторое время вместе в выходные, но я чувствовал, что у Дениз на уме что-то еще.
Примерно месяц спустя Дениз объявила, что мы приглашены на общественное мероприятие, которое проводит больница. Причина, по ее словам, заключалась в том, чтобы представить нового регионального директора. Итак, я почистил свой лучший костюм и сопровождал ее на мероприятие.
Дениз выглядела сногсшибательно в своем черном платье, которое довольно красиво подчеркивало ее фигуру. Это ни в коем случае не было рискованно, но она все равно выглядела достаточно аппетитно, чтобы ее можно было съесть. Я был горд тем, что в тот вечер сопровождал свою очаровательную жену на ужин, и именно там я познакомился с новым региональным директором — доктором Джорджем Бранстедом.
Он подошел к нам, когда мы прибыли на мероприятие, и я заметил, что он выглядел немного старше меня, с копной темных волос, в которых на висках виднелась седина. Он прекрасно выглядел в своем костюме и как человек, который хорошо потренировался. Я также заметил, что он был примерно на 10 сантиметров выше меня и перевешивал меня на добрых 10 килограмм, и все это, по-видимому, за счет мускулов. Я сразу узнал лосьон после бритья, которым он пользовался, и легкий запах сигарного дыма, который, казалось, витал вокруг него.
— Это, должно быть, знаменитый искусствовед Билл Джейкобс, — сказал он, протягивая руку. — Я много слышал о вас, — добавил он, когда мы пожали друг другу руки. — На самом деле, я должен поблагодарить вас за то, что вы удержали меня от принятия неверного решения.
— Как это? – спросил я.
— Ну, та статья, которую вы написали о выставке в Вашингтоне, округ Колумбия, пару лет назад, — сказал он. — Мы с женой подумывали о том, чтобы приобрести пару новых произведений искусства, которые там демонстрировались, но после того, как вы сделали этот обзор, мы передумали.
— Рад быть полезным, — сказал я. — Я так понимаю, вы уже знакомы с моей женой по той конференции в Уичито.
— Да, — сказал он. — Вот это у вас настоящая женщина. — Я заметил, как они переглянулись, и задался вопросом, не происходит ли между ними что-то еще.
— Да, я согласен, — сказал я ему.
— Она отличный хирург, — добавил он. — У меня на нее большие планы, и я совершенно уверен, что она справится с этой задачей, — сказал он, глядя на нее. Я заметил, что ее лицо немного покраснело, и задался вопросом, что же могло ее так смутить.
Вечер прошел довольно хорошо. Ужин был приятным, и мы услышали от нескольких высокопоставленных лиц о докторе Бранстеде — каким замечательным он был, как много он сделал для общества, бла-бла-бла. Затем нас отпустили, чтобы мы могли насладиться открытым баром и танцполом.
Мы с Дениз потанцевали несколько раз, и она пару раз потанцевала с доктором Бранстедом. Я наблюдал, как они танцевали, и мне показалось, что они были немного ближе друг к другу, чем я считал уместным. Не раз я видел, как он что-то шептал Дениз, заставляя ее смеяться. Пару раз она поглядывала в мою сторону после того, как он что-то ей говорил, и мне было интересно, что именно они обсуждали. Он проводил ее обратно ко мне и демонстративно протянул мне ее руку.
— Я думаю, что хорошему доктору подобает в последний раз потанцевать со своим мужем, — сказал он с ухмылкой. Я поблагодарил его и взял Дениз за руку. Я крепко прижимал ее к себе, пока мы танцевали, и почувствовал исходящий от нее запах сигары и лосьона после бритья. Я подумал, не из-за этого ли от нее так воняло в Уичито.
Наконец танец закончился, и мы ушли. Оглядевшись, я увидел, что Бранстед покидает зал в одиночестве, и задался вопросом, где его жена. Мы вышли и поехали домой.
— Я заметил, что Джордж сегодня был один, — сказал я. — Что случилось с его женой?
— Он сказал, что она чувствует себя недостаточно хорошо, чтобы прийти, — сказала Дениз.
— Вы двое, кажется, хорошо поладили, — сказал я ей. — Мне есть о чем беспокоиться?
— Конечно, нет, — сказала она. — Ты единственный, кого я люблю.
— Я рад это слышать, — сказал я. — И ты единственная, кого я люблю. Итак, что это за так называемые "большие планы", которые у него есть на тебя?
— Ходили разговоры о том, что хирурги будут выезжать для проведения процедур в разные больницы этого района, — сказала она. — Я просто случайно оказалась в списке.
— Понятно, — сказал я. — Мне показалось, что у него было что-то еще на уме.
— Я не знаю, что бы это могло быть, — сказала она. Я никогда раньше не ловил ее на лжи, но что-то во всем этом мне не нравилось. Я решил оставить эту тему до тех пор, пока у меня не будет больше информации.
В течение следующих двух месяцев ситуация была немного напряженной. График Дениз был еще хуже, чем раньше. Ее включили в команду, и она ездила по клиникам и больницам по всей этой части штата, и я понятия не имел, когда она вернется домой. Мы почти никогда не виделись, а когда виделись, то только для того, чтобы сказать "привет" и "до свидания".
Расстроенный, я попытался уговорить ее изменить свое расписание, чтобы мы могли проводить время вместе, но, похоже, она была больше озабочена продвижением по служебной лестнице, чем чем-либо другим. Что-то во всем этом не совсем прошло мой репортерский "тест на обоняние". Часть меня подумывала о том, чтобы нанять частного детектива, но пара вещей остановила меня. Во-первых, если бы она была невиновна, она бы по-королевски разозлилась из-за того, что я шпионил за ней, и на то были веские причины. Во-вторых, я не хотел тратить много денег только для того, чтобы узнать, что ничего не происходит.
К счастью, у меня было много друзей в новостном бизнесе, которые занимались журналистскими расследованиями, о чем Дениз не знала. Поэтому я связался с парой, чтобы узнать, что они могут раскопать об этом докторе Бранстеде и его передвижном медицинском шоу.
Я был в Сиэтле, осматривал выставку, когда мне позвонила Дениз и сказала, что она приедет в Топику на выходные на какую-то встречу. Я был почти сыт всем этим по горло, и мне потребовалось все, что у меня было, чтобы сдержать свой гнев.
— Мне жаль, — сказала она. — Я знаю, ты планировал, что мы уедем, когда ты вернешься из Сиэтла в эти выходные. Я заглажу свою вину. — Боже, если бы у меня был только пятицентовик за каждый раз, когда я слышал эту фразу, подумал я. Я досчитал до десяти, прежде чем ответить. — Билл? — спросила она, когда я не ответил. — Ты здесь?
— Я здесь, — сказал я. — Кто еще собирается на эту встречу?
— Что ж, доктор Бранстед, — сказала она. — Конечно, — подумал я про себя. — Есть еще несколько человек, которых я знаю. Некоторые из моей больницы, а другие из больниц по всему штату.
— Хорошо, — сказал я. — Ты должна делать то, что должна. Я недоволен, но я понимаю.
— Ты самый лучший, — сказала она. — Я люблю тебя.
— Я тоже тебя люблю, — сказал я перед тем, как мы закончили разговор. — Это дерьмо должно прекратиться, — подумал я, убирая телефон. Я закончил осмотр выставки и направился в отель. Пока я ел, мой телефон снова зазвонил. Это был Ральф Уильямс, мой друг, который работает репортером в "Канзас-Сити Стар".
— Привет, — сказал я.
— Привет, Билл, — сказал он. — Как оно ничего?
— Ага, — сказал я, заставив его усмехнуться.
— Так хорошо, да? — саркастически спросил он.
— В значительной степени, — сказал я. — Ты что-то нашел?
— Конечно, нашел, — сказал он. — Твой доктор Джордж Бранстед — тот еще парень.
— Это хорошо или плохо? — спросил я.
— Что ж, давай скажем это так, — сказал Ральф. — Он богаче Бога, женат на трофейной жене, которая его терпеть не может, знает всех, кто есть кто, и имеет заслуженную репутацию донжуана. Кстати, он любит замужних женщин. Во многих отношениях, если ты понимаешь, к чему я клоню.
— К сожалению, да, — сказал я.
— Ходят слухи, что в настоящее время он встречается с симпатичным маленьким светловолосым хирургом из центра штата, — сказал он, отчего у меня упало сердце.
— У тебя есть имя этой блондинки-хирурга? – спросил я.
— Нет, не знаю, — сказал Ральф. — Но я могу сказать тебе, что она настоящая фермерша с канзасской фермы, вскормленная кукурузой. Симпатичная, как пуговица, судя по фотографиям, которые я видел.
— Фотографии? – спросил я. — У тебя есть фотографии?
— Да, конечно, есть, — сказал он. — Они были замечены здесь на собрании профессионалов здравоохранения несколько недель назад. Выглядели довольно дружелюбно друг с другом, если хочешь знать мое мнение.
— Не могли бы ты отправить мне по электронной почте несколько этих фотографий? – спросил я.
— Конечно, — сказал он. — С удовольствием.
— Спасибо, Ральф, я ценю это, — сказал я.
— В любое время, дружище, — сказал он. — Кстати, оказывается, добрый доктор был замешан в скандале на западе несколько лет назад.
— Какого рода скандал? – спросил я.
— Из тех, кто видит, как именитых врачей вежливо выпроваживают за дверь, если ты понимаешь, что я имею в виду, — сказал он. — У меня нет всех подробностей, но я знаю кое-кого, кто знает. Я пришлю тебе эту информацию вместе с фотографиями. Она пишет для блога светских сплетен в Калифорнии. Она ждет твоего звонка.
— Спасибо, — сказал я, прежде чем закончить разговор. Я вспомнил, как Дениз говорила мне, что у нее была встреча в Канзас-Сити месяц или около того назад, но она никогда не упоминала, что была с Джорджем. Я услышал, как зазвонил мой телефон, указывая на то, что я получил электронное письмо. Мне было страшно смотреть, но я открыл электронное письмо и взглянул на фотографии, ожидая худшего.
Конечно же, там была моя Дениз, сидевшая в ресторане отеля с Джорджем Бранстедом. На одной фотографии они целовались, а на другой — уходили, держась за руки. Это не были профессиональные отношения. Я почувствовал себя так, словно меня только что ударили кулаком в живот. Интересно, как долго это продолжалось? Была ли она влюблена в него? Как она могла так поступить с нами? Так много вопросов пронеслось у меня в голове, что я даже не мог ясно мыслить. Мне нужно было сделать еще один звонок, поэтому я набрал номер Линды Карсон, блогера, о котором мне рассказывал Ральф.
— Линда Карсон, — сказала она, сняв трубку. Я представился ей и сказал, что Ральф направил меня к ней.
— Да, — сказала она. — Я ждала твоего звонка. Тебя интересует Джордж Бранстед?
— Да, — сказал я. — Что ты можешь мне сказать?
— Ну, лет восемь или девять назад его поймали на том, что он трахал студентку в своем офисе, — сказала она. — Он получил пинок под зад, и теперь, я слышала, он в Канзасе.
— Ты знаешь имя студентки, с которой его застукали? – спросил я.
— Да, я знаю, — сказала она. — Однако это так и не попало в мой отчет. Школа была непреклонна в том, чтобы ее имя не упоминалось в моем отчете. Позволь мне взглянуть сюда всего на минутку. Ах, вот оно что. Дениз Блэкман. — Я думал, что меня сейчас стошнит.
— Ты уверена? – спросил я.
— Абсолютно, — сказала она. — А что, ты ее знаешь?
— Это девичья фамилия моей жены, — сказал я. — Когда это случилось?
— Мне жаль это слышать, — сказала она. — Подожди, дай мне взглянуть на свои записи. Вот оно, — сказала она, указывая мне дату. Я открыл архив своего ежедневника и проверил — это был тот день, когда я впервые встретил ее на выставке. Черт. Я поблагодарил Линду за информацию и повесил трубку.
Каким-то образом мне удалось справиться с ужином, затем я пошел в свою комнату и закончил свою статью за неделю. Я отправил его как раз вовремя и решил проверить и вернуться домой. Мне нужны были ответы, но ни один из них не приходил ко мне. Я молился, чтобы ситуация разрешилась, и мы смогли двигаться дальше. Я мог только надеяться, что все было не так плохо, как я думал.
В пятницу днем я вернулся домой рано утром, достал почту из ящика у дороги и зашел внутрь. Место казалось устрашающе тихим, как мне показалось. Даже более тихим, чем обычно. Я убрал свою одежду и разобрал почту. Счета сложил в одну стопку, чтобы мы с Дениз просмотрели их, как мы всегда делали, а очевидный хлам отправил в мусорное ведро. Там был конверт бежевого цвета, адресованный мне хорошо выполненным каллиграфическим почерком из какого-то места под названием галерея Рамнусия. Я никогда не слышал об этом месте, поэтому вскрыл письмо.
Согласно приглашению, я был приглашен на эксклюзивный показ в 17:00 того же вечера. Я посмотрел на адрес и понял, что он местный. — Странно, — подумал я. — Я никогда не знал, что в городе есть художественная галерея. — Возможно, он был только что установлен, и владелец хотел дать мне предварительный просмотр. — Какого черта, — подумал я. Это отвлекло бы меня от мыслей о Дениз на некоторое время.
Я подъехал к большому двухэтажному дому в викторианском стиле ровно в 5:00 и был удивлен, когда дверь открылась прежде, чем я успел постучать. Я стоял лицом к лицу со стройной, миниатюрной блондинкой, которой на вид было не больше 25 лет.
— Мистер Джейкобс, — сказала она. — Как раз вовремя. Я ценю пунктуальность. Пожалуйста, входите. — Я последовал за ней внутрь. Закрыв дверь, она повернулась и посмотрела на меня. — Меня зовут Адресия Рамнусия. Добро пожаловать в мою галерею, — сказала она мне, протягивая руку.
— Приятно с вами познакомиться. Я и не знал, что в этом маленьком городке есть художественная галерея, — сказал я. Она улыбнулась и откинула прядь волос с лица.
— Поверьте мне, мистер Джейкобс, — сказала она. — Больше нигде в мире нет ничего подобного.
— Пожалуйста, зовите меня Билл, — сказал я.
— Хорошо, я так и сделаю, Билл, — сказала она. — И ты можешь называть меня либо Адресия, либо доктор А.
— Адресия, — сказал я. — Это интересное имя.
— За эти годы меня называли по-разному, — сказала она. — Пожалуйста, не стесняйся осмотреться, если хочешь. — Я принял ее предложение и посмотрел на портреты на стенах. Все они обладали странным, почти фотографическим качеством, и все они, казалось, были изображениями людей, столкнувшихся со своей неизбежной кончиной. Это была самая жуткая коллекция портретов, которую я когда-либо видел в своей жизни. Я посмотрел на них, пытаясь определить, кто был художником, но мне не удалось расшифровать надписи в правом нижнем углу.
В конце концов я оказался перед портретом женщины, которая, казалось, падала навзничь. Ее глаза были широко открыты, а волосы, казалось, развевались перед лицом. Ее рот был открыт в безмолвном крике, когда она поняла, что конец близок.
— Это довольно странная коллекция, — сказал я. — И много ты таких продаешь?
— Это не продается, — сказала она. — Они для потомков. Этот портрет — один из наших самых последних.
— Они выглядят такими… реалистичными, — сказал я. — Кто это нарисовал?
— Некоторые из них нарисовали себя сами, — сказала она. Я потрясенно посмотрел на нее. Как это вообще было возможно?
— Итак, если эти портреты не продаются, как ты остаешься открытой? – спросил я.
— Деньги — это не проблема, — сказала она. — Можно сказать, что у нас, ну, в общем, глубокие карманы. Очень глубокие карманы. — После нескольких неловких мгновений молчания она заговорила снова. — О, я понимаю. Ты подумал, что я пригласила тебя сюда, чтобы написать отзыв.
— Разве не поэтому ты прислала мне то приглашение? – спросил я. Она улыбнулась и покачала головой.
— Нет, это не так, — сказала она. — Мне жаль, если у тебя сложилось неверное впечатление. Вообще-то, у меня здесь есть кое-что специально для тебя. Пожалуйста, пойдем со мной. — Я последовал за ней через двойные двери в комнату, где на мольберте стоял портрет в чехле и два стула с круглым столом между ними. — Пожалуйста, присаживайся, — сказала она мне, указывая на стул с правой стороны стола. Я сидел и смотрел, как она подошла к портрету и сняла покрывало.
Сказать, что я был шокирован, было бы преуменьшением. Там, на портрете, была Дениз, одетая в сексуальное черное платье с большим декольте. Ее волосы были хорошо уложены, а ногти выкрашены в темно-красный цвет. Я заметил, что на ее левой руке не было колец, которые оказались поверх другой руки, прикрепленной к… как вы уже догадались, Джорджу Бранстеду.
Она улыбалась, глядя на Джорджа взглядом, который кричал: "Трахни меня". Это был взгляд, который я видел много раз с тех пор, как мы впервые встретились. Потрясенный, я откинулся на спинку стула. Но это была картина, а не фотография. — Как это вообще могло быть сделано за такой короткий срок? — спросил я себя. — Это реально?
— Это что, какая-то дурацкая шутка? — спросил я, расстроенный представшим передо мной портретом.
— Нет, это не так. Ты, наверное, сейчас задаешься вопросом, происходит ли это на самом деле, — сказала Адресия, словно читая мои мысли. — Поверь мне, это реально. Я не могу объяснить это каким-либо образом, который имел бы для тебя смысл, но я могу заверить тебя, что это реально. — Она закрыла портрет и села в кресло рядом со мной.
— Я знаю, что это ужасный шок для тебя, — сказала она. Я кивнул головой, чувствуя оцепенение.
— Да, — пробормотал я, запинаясь.
— Я также знаю, что ты некоторое время подозревал, что твоя жена изменяет тебе, но у тебя не было реальных доказательств, — сказала она.
— Откуда ты это знаешь? – спросил я.
— Это моя работа — знать, — сказала она мне. — Кто, черт возьми, эта женщина? — спросил я себя. Она улыбнулась, словно прочитав мои мысли.
— Пожалуйста, приходи сегодня вечером в 11:00, — сказала она. — На твои вопросы будут даны ответы раз и навсегда. — Оцепенев, я встал со стула и позволил ей отвести себя к входной двери. — Помни, — сказала она. — Сегодня в 11 вечера. — Я кивнул головой и ушел после того, как она закрыла дверь.
Я пошел домой, поел и попытался отвлечься от того, что делала Дениз, но это было невозможно. Я подумал о том, чтобы выпить пива, но решил, что хочу быть с ясной головой, когда вернусь в галерею. Поэтому я немного посмотрел телевизор и попытался немного вздремнуть. В конце концов я ненадолго задремал и проснулся как раз вовремя, чтобы почистить зубы и добраться до галереи.
Дверь открылась как раз в тот момент, когда я был готов постучать, и Адресия жестом пригласила меня войти. Я последовал за ней, когда она вошла в отдельную комнату для просмотра. После того как я сел, она сняла покрывало с портрета. Я был потрясен, увидев обнаженную Дениз верхом на члене Джорджа Бранстеда. Что это за обман такой? Я в замешательстве посмотрела на Адресию.
— Пожалуйста, пройди в мой кабинет, — сказала она. Я встал и последовал за ней вверх по лестнице. Я огляделся, когда мы вошли в ее кабинет. Там были полки, заполненные чем-то похожим на древние книги и свитки. На ее столе стоял компьютерный монитор, а еще один большой монитор был прикреплен к стене. Она приготовила чашку чая, протянула ее мне и села за свой стол, пока я делал глоток. Как ни странно, я почувствовал себя несколько лучше.
— Что происходит? — спросил я. — Как мог измениться этот портрет?
— Возможно, это поможет тебе кое-что прояснить, — сказала она. После небольшого перемещения мыши монитор на стене ожил. Я мог видеть, как Дениз подпрыгивает на члене Джорджа изо всех сил. Я мог видеть, как его эрегированный член наполняет ее, когда она насаживается на него. Когда она приподнялась, я увидел белые шарики на его члене и понял, что он кончил в нее без презерватива. Она подняла одну ногу и легла рядом с ним, давая его сперме бежать из ее изменяющей пизды.
— О боже, это было так вкусно, — сказал Джордж. Дениз рассмеялась.
— Да, это было так, милый, — сказала она. – Ты самый лучший.
— Думаешь, мне удалось сделать тебя беременной сегодня вечером? – спросил он.
Что?
— Возможно, — сказала она. — Я перестала принимать противозачаточные и в последнее время стараюсь не позволять Биллу трахать меня. — Он рассмеялся.
— Думаешь, он поверит, что это его ребенок? — спросил он ее.
— Я надеюсь, что он это сделает, — сказала она.
— Почему ты остаешься с этим неудачником? — спросил он ее.
— Почему ты остаешься со своей женой? — спросила она в ответ.
— Ты думаешь, он что-то подозревает? — спросил Джордж.
— Нет, он этого не делает, — сказала она ему. — Он верит всему, что я ему говорю. — Я увидел и услышал достаточно. Я увидел ее телефон на прикроватной тумбочке и позвонил ей. Я видел, как загорелся ее телефон, когда поступил звонок. Она подняла трубку, мгновение смотрела на нее, затем отклонила вызов и положила обратно.
— Кто это был? — спросил Джордж.
— Он, — сказала она. — Наверное, только что вернулся из Сиэтла. А теперь иди сюда и трахни меня снова. — Он начал подниматься над ней, но я снова позвонил ей на телефон, прервав их. Дениз схватила телефон, отказалась от вызова и бросила обратно на прикроватную тумбочку, на этот раз показав средний палец.
— Зачем ты это сделала? — спросил Джордж.
— Потому что он выводит меня из себя, — сказала она. — К черту все это, — подумал я. Я уже собирался узнать номер их отеля, когда Адресия протянула мне листок бумаги.
— Вот номер их отеля, — сказала она. — Они зарегистрированы в номере 625 как мистер и миссис Джордж Бранстед. — Разозлившись, я поблагодарил ее и набрал номер отеля. Когда я дозвонился до секретарши, я попросил номер 625. На видео я услышал, как зазвонил телефон в номере, и увидел, как Джордж поднял трубку.
— Привет, — сказал он.
— Соедини мою жену с телефоном прямо сейчас, черт возьми, — прорычал я. Пока я наблюдал, он посмотрел на трубку и медленно протянул ее ей.
— Это тебя, — тихо сказал он. Дениз взяла трубку и ответила. Я мог сказать, что она была не слишком счастлива, но мне было все равно.
— Привет, — тихо сказала она.
— Ну, здравствуйте, миссис Бранстед, — сказал я. Я видел, как на видео побледнело ее лицо. — Я вижу, ты чертовски хорошо проводишь время.
— Билл, — сказала она. — Ничего не происходит. Почему ты так расстроен?
— Почему ты трахаешься с Брэнстедом? – спросил я. — Почему ты зарегистрировалась как миссис Бранстед? Ты развелась со мной, ничего не сказав?
— Билл, ничего не случилось, — сказала она.
— Чушь собачья, сука, — сказал я ей. Она отшатнулась, когда я это сказал. Я никогда раньше не употреблял ненормативную лексику в ее присутствии, и это застало ее врасплох. — Я только что наблюдал за вами обоими. Ты правда думала, что сможешь забеременеть от него и заставить меня растить его ребенка? Ты, блядь, совсем спятила?
— Ты видел нас? — спросила Дениз, оглядываясь в поисках фотоаппарата.
— Да, я видел тебя и слышал, — сказал я. — Как долго это продолжается? Я знаю, что вы с ним были друзьями в колледже. И я знаю, что тебя поймали в тот день, когда мы впервые встретились. Так скажи мне, почему?
— Послушай, Билл, я не знаю, что ты думаешь, что знаешь, но ты ошибаешься, — сказала она. — Это первый раз, когда мы что-то делаем. Пожалуйста, позволь мне вернуться домой, и мы сможем обсудить это. Это не обязательно должно влиять на нас.
— Тебе не к чему возвращаться домой, лживая сука, — сказал я. — С таким же успехом ты могла бы остаться с ним. В понедельник я собираюсь встретиться с адвокатом и распоряжусь, чтобы тебе вручили документы о разводе.
— Я не хочу развода, — взмолилась она. — Пожалуйста, не делай этого. Я люблю тебя.
— Да, я вижу, как сильно ты меня любишь, — сказал я. — Как я уже сказал, не утруждай себя возвращением. Я никогда в жизни не хочу видеть твое лицо. — Я закончил разговор и наблюдал, как она возвращает трубку Джорджу. По ее лицу текли слезы.
— Мне нужно идти, — сказала она, хватаясь за свою одежду. — Я должна уладить это с Биллом.
— Почему? — сказал Джордж. — Я слышал, как он разговаривал по телефону. Он разводится с тобой. Это освобождает тебя. — Она покачала головой.
— Я должна все уладить с ним, — сказала она, одеваясь. Джордж встал с кровати.
— Ну, тогда я отвезу тебя, — сказал он. — Ты не в состоянии вести машину, и никто не знает, что он с тобой сделает.
— Билл никогда бы не причинил мне вреда, — сказала она.
— При нормальных обстоятельствах, вероятно, нет, — сказал он. — Но он только что поймал тебя на измене ему. Никто не знает, что он сделает. У него есть пистолет? — Она покачала головой.
— Нет, — сказала она.
— Тем не менее, я отвезу тебя домой, и это все, что от меня требуется, — сказал он. Пока мы наблюдали, они оделись, затем собрали вещи и вышли из комнаты. Я заметил, что ее кольца все еще лежали на прикроватной тумбочке, где она их оставила. Я посмотрел на Адресию, прежде чем заговорить.
— Как ты пронесла эту камеру в их комнату? – спросил я.
— Коммерческая тайна, — сказала она. — Ты правда имел в виду то, что сказал о нежелании снова видеть ее лицо? — Я кивнул головой.
— Да, — сказал я. Она на мгновение закрыла глаза, прежде чем заговорить.
— Очень хорошо, — сказала она. — Почему бы тебе не пойти домой и не попытаться немного отдохнуть?
— Может быть, мне так и стоит сделать, — сказал я. Она взяла мою голову в свои руки, и я почувствовал, как головокружительное тепло разлилось по всему моему телу.
— Все наладится, — сказала она. — Доверься мне. — Как ни странно, я так и сделал. Я вышел из ее кабинета и пошел домой. Дениз была права — у меня не было пистолета, но у меня была хорошая бита. Я лег на диван и положил биту на пол рядом с собой.
Я проснулся, когда услышал стук во входную дверь. Я протер глаза, прогоняя сон, и посмотрел на часы — 6:30 утра. Я подумал, не Дениз ли это и ее любовник, и был удивлен, когда увидел на своем крыльце полицейского штата Канзас.
— Мистер Джейкобс? – спросил он. — Уильям Джейкобс?
— Да, я Билл Джейкобс, — сказал я ему.
— Мне жаль сообщать вам, сэр, но ваша жена мертва, — сказал он мне.
— Мертва? – спросил я. — Как? Когда?
— Она была в машине, принадлежащей некоему доктору Джорджу Бранстеду, когда они столкнулись с причудливым торнадо на шоссе, — сказал он. — Полицейский, который был свидетелем этого, сказал, что торнадо налетел, поднял машину и швырнул ее на землю примерно в полумиле от нас. Никто не выжил. Мне очень жаль, сэр. Ее тело было доставлено в окружной морг.
— Спасибо, — сказал я, оцепенев. Я задался вопросом, имеет ли Адресия к этому какое-либо отношение, но потом отбросил эту мысль. Как она могла вызвать торнадо у черта на куличках? Я принял душ, оделся и направился в окружной морг, чтобы опознать ее. Находясь там, я поговорил с полицейским, который вызвал полицию.
— Самая странная вещь, которую я когда-либо видел, — сказал он. — На небе не было ни облачка. Торнадо просто появился из ниоткуда, подхватил машину, как будто в ней ничего не было, швырнул ее на землю в полумиле от нас, а затем рассеялся. Все это заняло всего несколько секунд. Сожалею о вашей потере. — Я кивнул головой.
— Спасибо, — сказал я. Моей следующей остановкой была галерея. Как и прежде, Адресия открыла дверь прежде, чем я успел постучать.
— Пожалуйста, пройди в смотровую, — сказала она. Мы вошли внутрь, и она открыла портрет. Там было лицо Дениз. Ее широко раскрытые глаза, рот, открытый в безмолвном крике. Я мог видеть сиденье, на котором она сидела, и что-то похожее на клубящееся облако за окном рядом с ней. Я последовал за Адресией, когда она подняла портрет и отнесла его на то место, которое она зарезервировала для него на своей стене.
Со слезами, текущими по моему лицу, я смотрел, как она вешает портрет на стену. Я огляделся по сторонам и вдруг понял, что это за галерея. Адресия посмотрела на меня после того, как повесила портрет.
— Так действительно становится легче, — сказала она. Она взяла мою голову в свои руки, и желание горевать внезапно пропало. Она улыбнулась и поцеловала меня в лоб. — А теперь иди, — сказала она. — Живи, люби и наслаждайся жизнью. Ты найдешь кого-нибудь гораздо лучше. Доверься мне. — Я кивнул головой и вышел из галереи.
На похоронах Дениз было много народу. В больнице у нее появилось много друзей, и большинство из них были там вместе с ее родителями, которые были ошеломлены, узнав, что она погибла во время торнадо. Я принял принесенные соболезнования, но, как ни странно, не чувствовал необходимости скорбеть. Я также смог пережить этот день, никому не сказав о ее неверности. Когда похороны закончились, я поехал в галерею, но был потрясен, увидев, что здания больше нет.
Я припарковал машину и посмотрел на стоянку, теперь заросшую сорняками. Я проверил адрес и огляделся, но больше никого не увидел на улице. — Было ли все это сном, — спрашивал я себя. — Нет, — услышал я голос Адресии у себя в голове. — Это было по-настоящему, — мысленно произнесла она. Я кивнул головой и пошел обратно домой.
Эпилог:
По какой-то странной причине я решил сохранить дом. Было что-то успокаивающее в том, чтобы находиться за городом, и, честно говоря, мне нравилось ночное небо. Я потратил некоторое время на то, чтобы изгнать присутствие Дениз из этого места, раздав ее вещи членам ее семьи. Они были хорошими людьми, и, как ни странно, мы до сих пор хорошо ладили.
Примерно шесть месяцев спустя я был в гостиной, когда услышал стук в дверь. Я открыл ее и увидел привлекательную брюнетку, одетую в футболку и короткие шорты.
— Да? – спросил я. — Могу я вам помочь?
— Мистер Джейкобс? — спросила она. Я кивнул головой.
— Да, это я, — сказал я.
— Я Кирстен Смит, — сказала она. — Бывшая Кирстен Бранстед.
— Пожалуйста, входите, — сказал я. — Что я могу для вас сделать?
— Я просто хотела поблагодарить вас, — сказала она.
— За что? — спросил я ее.
— Ну, это был мой муж, который погиб в той машине вместе с вашей женой, — сказала она.
— Я не имею никакого отношения к этому торнадо, — сказал я. — Я не знаю, за что вы меня благодарите.
— Я знаю, что вы не имеете никакого отношения к торнадо. Я хотела встретиться с вами с тех пор, как вы рассмотрели мою работу на той выставке в Лос-Анджелесе, — сказала она. — Та, на которой загородный дом. — Внезапно я вспомнил. Она подняла коробку и протянула ее мне. Я взял ее и пригласил ее войти.
— Пожалуйста, присаживайтесь, — сказал я ей. — Не хотите ли чего-нибудь выпить? Может быть, кока-колу?
— Кока-кола была бы в самый раз, — сказала она. Я взял для нее холодную колу и открыл коробку. Внутри была картина, которую я рассматривал в тот день, когда встретил Дениз.
— Это не кажется знакомым? – спросила она.
— Да, это та самая картина, которую я пересматривал много лет назад, — сказал я.
— Посмотрите внимательнее, — сказала она. Я так и сделал, и внезапно меня осенило. Это было очень похоже на мой дом.
— Это… — начал я. Она улыбнулась.
— Я использовала этот дом в качестве модели, — сказала она. — И я хочу, чтобы это было у вас.
— Это очень мило, — сказал я. — Но почему?
— Ну, это странно, — сказала она. — Все осуждали меня за то, что я хотела стать художником. Даже Джордж. Они все говорили, что я никогда ничего не добьюсь как художник. Затем вы написали действительно хороший отзыв. Вы были единственным, кто когда-либо говорил, что у меня есть хоть какой-то талант. Я вставила этот отзыв в рамку и повесила на стену рядом с картиной. После смерти Джорджа я переживала все это и услышала тихий голос в своей голове, который сказал мне отдать это тебе. Я думал, мне просто послышалось, но голос продолжал возвращаться. Я даже слышала это в своих снах. Так что я, наконец, решила упаковать ее и привезти с собой.
— Что ж, это очень мило с вашей стороны, — сказал я. — Я обязательно повешу ее. Кстати, чем вы сейчас занимаетесь?
— Ничего особенного, — сказала она. — Мне действительно больше не нужно работать. Теперь, когда у меня есть деньги Джорджа, и я подумала, что могла бы снова начать рисовать. — Я кивнул головой.
— У вас есть где работать? — спросил я ее.
— Пока нет, — сказала она.
— Ну, в здании на заднем дворе много места, — сказал я. — Там есть электричество, и я могу настроить его так, чтобы вы могли там работать, если захотите.
— Вы бы это сделали? — потрясенно спросила она.
— Что за чертовщина? – спросил я. — Я ничего с этим не делаю, так что с таким же успехом это можно использовать с пользой. — Она обняла меня и несколько раз поблагодарила. Я вывел ее на улицу и показал ей помещение.
— Это было бы идеально, — сказала она.
— Мне нужно будет включить отопление и кондиционер, — сказал я. — Летом здесь становится ужасно жарко, а зимой чертовски холодно. Но я думаю, что вам это подошло бы.
— Я заплачу вам за это арендную плату, — сказала она. Я покачал головой.
— Не беспокойтесь об этом, — сказал я. — Если вы не возражаете присмотреть за домом, пока меня не будет, этого будет достаточно для оплаты.
Кирстен практически жила в рабочем пространстве, которое я для нее обустроил, и мне было приятно знать, что кто-то будет рядом, когда меня не будет. Мы довольно хорошо узнали друг друга, и я познакомил ее с этим заведением. Одно повлекло за собой другое, и через несколько месяцев она, по сути, жила в моем доме и, да, в моей постели.
Через несколько месяцев после этого мы поженились. В нашу брачную ночь я вспомнил последнее, что Адресия сказала мне: — Ты найдешь кого-нибудь гораздо лучше. Доверься мне.
Конец.
P.S. Дорогие читатели! Вы можете поблагодарить за мои старания, перечислив любую сумму на карту № 2202200858517376