Это была золотая осень. Листья падали на землю. В этом году было достаточно тепло, и бабье лето задержалось. Я не очень люблю эту пору, потому что днем было жарко, а вечером – подмораживало. Каждый год в это время мы собирались с одногруппниками. Это была наша традиция, хорошая традиция. Надеюсь, что она продолжится и дальше. Что-то поменялось, может быть даже во мне, постоянное чувство одиночества просто уже достало, и я решила всё изменить. Пришла на встречу выпускников. Сидели, общались, пошло веселье, спиртное. Нам захотелось выйти на улицу, воздухом подышать.
— Здравствуйте, Елена.
— Добрый вечер, Павел Евгеньевич.
— Не думал, что могу Вас здесь встретить.
— Почему же?
— Пивной бар и Вы… — мужчина повёл плечами.
— Могу Вам ответить тем же.
— Извините, леди, я украду вашего собеседника?
— Конечно. Не смею задерживать.
Мы через несколько минут зашли в кафе, и сели дальше отмечать. Вскоре я почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд. В противоположном углу сделал Павел Евгеньевич, и разглядывал меня. Лёшка аккуратно пододвинулся ко мне, и спросил:
— Всё нормально или помочь?
— Глупости, ещё не хватало тебя вмешивать.
От дыма и спиртного, закружилась голова. Накинув пиджак, вышла на улицу. Промозглый осенний воздух заставил поёжиться, и сильнее запахнуться. Тепло окутало, когда сзади меня обнял мужчина. Но это не был никто из моих одногруппников. Вспышка страха и странного животного возбуждения, загорелись в душе. Резко обернувшись, попыталась вырваться, но получилось только повернуться, а руки Павла Евгеньевича сжались ещё крепче.
— Что вы делаете? Пустите меня!
Он потянулся ко мне лицом, а правая рука скользнула по спине, к затылку не давая отстраниться. Сердце готово было выпрыгнуть, когда наши щеки соприкоснулись, и он прошептал, слегка касаясь губами моего уха:
— Не брыкайся. Я всё знаю.
— О чём Вы? — с трудом собравшись, спросила я.
Он задумался или только сделал вид. Нежно скользя, щекой по моей скуле, отодвинулся. От этого движения, дыхание перехватило, по коже побежали мурашки, а голова закружилась. Я невольно прикрыла глаза, и сделала глубокий вдох, аромат его туалетной воды опьянял. Немного придя в себя, столкнулась с пристальным взглядом Павла Евгеньевича. Тёплые и невероятно глубокие серо-зеленые глаза, затягивали и гипнотизировали. Уже как-то нехотя дёрнулась, но он притянул ещё ближе. Мы практически касались носами. Только тогда мужчина заговорил:
— Не пытайся из себя строить недотрогу. Я знаю, что в тебе огонь. Вижу его в твоих глазах. Твои друзья привыкли и не обращают внимания. Но ты же хочешь.
Тут его руки заскользили, прижимая меня максимально близко, наши губы соприкоснулись. Жар поцелуя, вызвал волну возбуждения, которая поднялась от низа живота и ударила в голову, отключая разум и оставляя только желание.
Нас прервал Лёшка, который разволновавшись, вышел на улицу, узнать, как у меня дела. Его осуждающий, и даже ревнивый взгляд, смутил меня, и я без единого слова влетела в кафе, но далеко убежать не удалось. Следом зашли мужчины, оба мрачные. Павел Евгеньевич прошёл мимо, многообещающе стрельнув глазами, а Лёха остановился рядом со мной.
— Ты чего творишь?
— В смысле?
— Зачем он тебе?
— Секса хочу, грязного, страстного и безудержного.
Парень остолбенел и замолчал. Праздник продолжался, но явно не для нас. Вскоре из кафе ушёл Павел Евгеньевич с другом, а мне стало совершенно всё равно. Какая-то грусть и даже разочарование накрыли меня. Я поняла, что дальше оставаться не могу, и поэтому засобиралась. Но тут раздался, уже не сильно трезвый, голос Алексея:
— Ты куда?! Подожди, успеешь домой уйти. Выпей со мной на брудершафт.
Глаза его горели решительностью, наши руки, под шум остальных, сплелись и «огненная» вода побежала по горлу.
— Целуй! — закричали друзья.
Парень с медвежьей лёгкостью сгрёб меня, и поцеловал так, что все вокруг замолчали, а у меня подкосились колени. Медленно приходя в себя, не сразу поняла, что он шепнул мне на ухо:
— Значит, безудержного… Оставайся, не пожалеешь.
Я сидела рядом с ним, даже не обращала внимания, что он меня прямо-таки по-хозяйски обнимает. Через пару часов все были хорошие. Вызвали такси, мы поехали в одной машине, так как по пути, к тому же я решила, что выйду на нужной остановке и дойду пешком до дома. Но Лёшка просто заткнул меня.
— Ты едешь со мной, и точка.
Моя попытка возмутиться была прервана поцелуем. Его руки сперва двигались по пиджаку, потом они скользнули под него. Нежно гладили и медленно поднимались к груди. От возбуждения, помутилось в глазах, всё вокруг стало безразличным.
Таксист кашлял, уже третий или четвёртый раз, намекая, что мы приехали. Расплатившись, в обнимку добрались до подъезда, поднялись в квартиру. Когда дверь за нами захлопнулась, Лёшка обернулся ко мне, и поглядел так, что стало понятно, всё его опьянение — это игра. Одно неуловимое движение, и он прижал меня к стене. От прикосновения его горячих губ к моей шее, мир расплылся, а жгучее желание захватывало тело. Его куртка упала на пол. Полы моего пиджака разошлись, Лёшины руки скользнули по моим плечам, скидывая его. Томление, предвкушение разрывали. С каждым поцелуем мне хотелось всё сильней к нему прижаться. Я ощущала огонь его рук, которые гладили меня. В голове ничего не было, кроме слов: «Хочу! Да! Возьми меня!»
Лёшка нетерпеливо расстёгивал пуговицы на моей рубашке, и каждое его движение вызывало дрожь. Я чувствовала, как ткань соскальзывает. Протянула к нему руки и стянула, с наслаждением, с него футболку. Моё прохладное тело соприкоснулось с его обжигающей кожи, от этого побежали мурашки. Лёшкины ладони опустились на мою попу и притянули ещё ближе. Резкая волна возбуждения ударила в голову, и у меня вырвался тихий стон, что усилило его желание. Лёшина рука опустилась вниз, и остановилась почти у колена, задирая юбку, она скользила по моему бедру. Прижав мою ногу к своему боку, он пододвинулся ещё ближе. Я чувствовала, насколько он возбуждён, но юбка всё равно мешалась. Быстро расстегнула замок, теперь я стояла в чулках и белье перед ним, и расстёгивала пояс на его джинсах, они тоже опустились на пол. Лёха коснулся губами шеи, снял лямку с моего плеча, расстегнул крючки, и коснулся моей обнажённой груди, аккуратно проводя по соскам пальцами. Я уже не могла сдерживаться, стоны сами вырывались, что подтолкнуло Лёшку двигаться дальше. Он опускался всё ниже, продолжая целовать мой живот, и стянул с меня трусики. Я даже не заметила, что он уже полностью раздетый. Поднимаясь, он приподнял меня, и я обхватила его руками за шею, а ногами за талию. Резкое, как взрыв, ощущение проникновения, вызвало невероятной силы возбуждение, что я закричала от удовольствия. Он прислонил меня к стенке и начал двигаться плавно, но с каждым разом всё быстрее и глубже. Дыхание сбилось и вторило его движениям, напряжение в теле нарастало. Внезапно он остановился, поставил меня на ноги, и повёл в комнату. Я легла на разложенный диван, а Лёшка нежно поглаживая мои ноги, снимал чулки. Обида на то, что он прервался, уходила, уступая более сильному чувству — желанию. Взяв подушку, он приподнял мою попу, и подложил её под меня. Он покрывал всё моё тело поцелуями. Терпения не хватало, так хотелось, чтобы он прижал меня. И вот он оказался так близко, резкое движение.
— Да! — только вырвалось у меня.
Его движения стали более грубыми, резкими. Я выгибалась ему навстречу, пытаясь ещё ближе придвинуться. Напряжение внизу живота нарастало. Прижалась к нему, насколько хватило сил. В глазах потемнело, все мышцы сжались.
— Ааааа… — наши голоса слились в один.
Открыла глаза, чужая комната, рядом спит Лёшка. Будить его не стала, прошла, собрала с пола наши вещи. Повесила его одежду на стул, оделась, и, бросив последний взгляд на мятую постель, и мирно спящего парня, захлопнув дверь, отправилась домой.
Понедельник до обеда суетилась по делам, а вот после нужно было забирать документы от Павла Евгеньевича, но дозвониться не получилось. Спустя час Меня позвали к телефону, подняв трубку, услышала:
— Здравствуйте, Елена. Зайдите ко мне в кабинет.
Через пятнадцать минут, я стучала в железную дверь. Она открылась, мужчина приглашающе повёл рукой. За спиной щёлкнул замок. Обернувшись, оказалась в объятиях Павла Евгеньевича.
— Сергей ушёл, сюда никто не зайдёт.
После этого он запечатал мой рот поцелуем. Опять волна страха и возбуждения прокатилась по телу. Всё это было запретное, преступное и очень сексуальное. Его руки гладили меня, они были сильными, а движения уверенными. Это быстро приводило меня в неконтролируемое состояние. Потянув за замок, он расстегнул кофту.
— Павел Евгеньевич… — слабо попыталась протестовать я.
— Просто Паша. Я хочу тебя.
Он ещё сильнее прижал меня к себе, и его страстные поцелуи кружили голову. Сделав пару шагов, он посадил меня на стол. Павел приподнял мою юбку. Настойчиво раздвинув мои ноги, прижался так, что мне стало очень тяжело сдерживать стоны. Чувства беспокойства и желания терзали меня. Звук расстёгиваемого пояса, одурманил, пропало всё, кроме возбуждения. Провела руками по его груди, ему это доставляло не меньшее удовольствия, чем мне. Каждая расстёгнутая пуговица, на его рубашке, сопровождалась горячими поцелуями. Обняв мужчину руками и ногами, прижалась к нему. Его пальцы нежно коснулась моего бедра, и я почувствовала, что преграды между нами нет. От очередной волны, я подалась ему навстречу.
— Да! — тихо вырвалось у меня.
— Я бы послушал, как ты кричишь, но не здесь.
От его слов и движений меня ещё сильнее накрыло, но надо было сдерживаться, что отвлекало и возбуждало одновременно. С каждым его толчком, увеличивалось напряжение внизу живота. Я поняла, что вот-вот всё закончится. Павел сбавил темп, аккуратно снял меня со стола, повернул и нагнул, положив грудью на стол. Воздуха не хватало, желание вернулось и удвоилось. На последнем движении, он с тихим рыком прижал меня к себе, и зажал ладонью рот. В глазах потемнело, по телу разошлись судороги.
Через пару минут я застёгивала кофту, и приводила себя в порядок. Павел Евгеньевич протянул руку, и передо мной на стол легла папка с документами.
— За остальными придёшь завтра.