Настя смотрит на меня, пытаясь навести резкость зрения и ничуть не стесняясь сво-их раздвинутых ног и лоснящейся удовольствием письки.
— Поможешь мне? — спрашиваю её и покачиваю налитым членом.
Настя кивает, нежно гладит его пальцами. Смотрит на меня: как хочу?
— Для начала — в ротик, — говорю ей, улыбаясь. — Остальное потом.
Настя полувсхлипывает-полувздыхает и садится на стол. Чмокает мою скользкую головку и насаживает голову на ствол. Минет она делает хорошо, чувствуется, что умеет и любит. Я так заряжен, что уже через пять минут предупреждаю её:
— Любишь сливочки?
Не прерываясь, Настя вскидывает на меня взгляд, стараясь взять головку поглубже. Я беру её за щёки, останавливая и фиксируя голову. И начинаю начинять её рот большой порцией накопленной спермы. Девушка сначала набирает её за обе щёки, но, чувствуя, что запасы всё прибывают и прибывают, делает один глоток, второй, третий:
Выпустив её голову, я сажусь на скамейку перевести дух. Настя утирает с уголков рта немного пробежавшего, тянется к кружке с квасом. Запивает, улыбается мне:
— Ну ты и накопил:
— Есть такое, — подсмеиваюсь я. Потом говорю: — Иди в парилку и Аню позови.
— Оля на сладкое? — смеётся Настя, слезая со стола.
— Пусть потомится, — подмигиваю я, вызывая у неё приступ смеха.
Через некоторое время, сопровождаемое шушуканьем, из парилки выходит Аня. Ви-дит меня голого и чуть тормозит. Потом спрашивает:
— На стол ложиться?
— Ага, — говорю я, подходя к ней с флакончиком масла. Помогаю взобраться, по-смотрев на уже чуть разошедшиеся лепестки губ между ног, предвкушающие ласку.
Разминаю Анькину спину, плечи, руки. Спрашиваю:
— Ну что, успели Настю допросить?
Смеюсь.
Аня после небольшой паузы тоже хихикает.
— Ага, немного попытали.
— И что сказала?
— Что очень ей понравилось, — обтекаемо говорит Аня, кайфуя от моих пальцев, раз-минающих ступни.
— Что конкретно? — поддеваю я. — Массаж?
— И не только, — вздыхает Анюта, когда мои руки начинают гнать кровь вверх от лодыжек. — Особенно заключительная часть.
— Заключительная? — издеваюсь я. — А что там такого было?
— Ммм: — выдыхает Аня, ощутив, как мои пальцы берут её между ног. Скользко.
— Может быть — окончательная? — нанизываю девушку на пальцы.
— А-а-х! — вытягивается она, хватаясь за край стола. — Да-а!
Переворачиваю Аню на спину, сгибаю ноги в коленях, развожу. Беру всей пятернёй за промежность, кручу сосок.
— А так? — смотрю ей в глаза, которые всё больше затягивает плёнка наслаждения.
— Хо-ро-шо-о-о: — выдыхает Аня, держась за края стола и насаживаясь на мои паль-цы.
Ещё немного — и кончает, короткими выдохами, как автомат:
— А! А! А! А!
Умолкает, грудь высоко вздымается. Открывает глаза, смотрит на меня.
— Громко кричала, да? — почему-то спрашивает она.
— Ну так, — верчу ладонью. — Так бывает, когда долго не было.
— Ну да, — соглашается Аня. — Что скрывать. Долго не было.
— Хорошо, когда есть верные друзья? — подмигиваю я.
— Это теперь так называется? — смеётся она.
— Аня, будь хорошей девочкой, — говорю я, придвигаясь к ней. Член у меня снова готов, одним разом его не успокоить. — Тебе Настя всё рассказала?
— Ну, в общих чертах, — Аня смотрит на член как на кобру, даром что не сильно они отличаются.
— Будь другом — помоги, — тыкаю ей в губы головкой.
— Буду вспоминать навыки на ходу, — улыбается девушка.
Открывает рот, впускает головку. Погружает неглубоко, пробуя. Выпускает.
— Большая, — говорит. — Такой у меня ещё не было.
— Ты справишься, умничка, — глажу её по груди.
Аня закрывает глаза, сосредотачиваясь. Заглатывает половину члена, чуть сдавливая на выпуске. Умеет, хорошо делает. Обхватывает меня за задницу, начинает сновать голо-вой вперёд-назад, делая паузы для круговых петель языком вокруг головки. Ммм, красо-та:
— Анечка, приготовься, — говорю я. — И проглоти всё, солнышко.
Она смотрит на меня. Не сомневаюсь, чувствует подрагивания головки во рту. И вот:
— Нна! — я делаю движение членом внутрь её рта, зажав голову. — Нна! Держи!
Аня предпочитает не набирать запас во рту, как Настя, а сразу глотать. Ещё и умуд-ряется делать сосущие движения, как будто соломинка для коктейля во рту. Когда чув-ствую, что всё, опустел, аккуратно достаюсь из её ротика. Сажусь напротив.
— Класс! — хвалю её. — Аня, сосёшь ты просто супер!
Она улыбается комплименту. Потом говорит:
— Подумать не могла, что буду это делать.
— Что? Минет?
— И его тоже. Но главное, что это будет муж начальницы и подруги: — задумчиво говорит Аня.
— Муж начальницы и подруги говорит тебе «да»! — смеюсь я. — И ты проходишь в следующий тур.
— Следующий тур? — немного недоумевает Аня.
Вместо ответа я легко укладываю её на спину и ныряю головой между ног, забирая половые губы в сосущий поцелуй.
— О-о-ой! — не ожидает такого девушка.
Выпрямляюсь, легонько беру её соски пальцами и тяну, заставляю подняться.
— Ты же не думала, что так просто от меня отделаешься?
— Нет? — спрашивает Аня.
— Конечно нет, — покачиваю я головой. — Я с твоей ватрушкой ещё не закончил.
Аня смеётся:
— Ватрушкой её ещё никто не называл.
— Самое для неё подходящее название, — подтверждаю я. — Осталось только начи-нить.
— Силён, — вздыхает Анька. Слезает со стола, смотрит на меня: — Что, и на Ольгу хватит запасов?
— Всем ещё по второму кругу достанется, — сообщаю я. — Не хвастаю — обещаю.
— Ух ты! — Аня делает довольное лицо и исчезает в парилке.
Там слышна возня, взволнованное перешёптывание. Потом из парилки выталкива-ют Ольгу, пытающуюся маленькими своими лапками прикрыть грудь и лобок. Видя меня, она столбенеет.
— Милости прошу, — киваю я на стол, протирая его от масляных пятен и потёков ин-тимной смазки.
— А может не стоит? — пытается отвертеться Оля.
— Так ведь чтобы понять — надо попробовать, — мягко говорю я, беря её за руку и подводя к столу. Она косится на мой висящий пока член и переступает мелко, как стре-ноженная лань.
— Оп! — я подсаживаю её на стол.
Преодолевая робкое сопротивление, укладываю на живот. Движения рук всё-таки постепенно расслабляют Ольгу. И даже когда я откровенно сминаю ей булочку попки она не протестует, только вздыхает, не поворачивая головы. Переворачиваю её на спину. С видимым усилием девушка не закрывает грудь и ло-бок руками. Но моё внимание привлекает даже не красивый кремового цвета сосок, и не тоненькие лепесточки губ под лобком. На правом бедре у Ольги почти законченная тату-ировка древа Иггдрасиль.
— Ух ты! — говорю я. — Вот это шик!
Ольга не выдерживает и открывает глаза. Смотрит как я провожу пальцем по наби-тым линиям ветвей.
— Давно делала? — спрашиваю я.
— Начала давно, — улыбается Ольга, ¬- делаю постепенно. Уже третий год не могу за-кончить, денег не хватает.
— А начинала с чего?
— А вот, — она садится и показывает пальцем. — Вот с этой ветви и ворона на ней. Потом ствол начала рисовать, потом ещё ветви:
— Красиво, — говорю я, смотря на открывшуюся взору розовую раковинку её письки. Тоненькие лепестки малых губ выглядывают доверчиво из-под больших, прося ласки и внимания. — Красивая татуировка.
— Спасибо, — польщённо говорит Ольга.
— Но не красивее, чем тут, — я кладу руку ей на половые губы, одним пальцем ловко въезжая внутрь.
