В полумраке комнаты, освещенной только скудным светом ноябрьского дня, иному гостю обстановка могла показаться невыносимой. На стенах старые бумажные обои (а у некоторых жильцов до сих пор можно встретить окрашенные до синей полосы голые стены), старый диван, складной механизм которого заржавел в раскрытом положении, не в лучшей кондиции шкаф с полированными дверцами у входа в комнату, как впрочем и остальная незамысловатая мебель.
Лариса сидела на краю дивана и, поглядывая на круглые настенные часы, ждала. Глубокое, окрепшее желание владело ее телом и приход мужчины, как могло показаться человеку несведущему, был только на руку. Но она, размышляя сама с собой, всегда боялась допустить, что в один прекрасный день встреча с клиентом сможет доставить ей удовольствие. Сегодня это было бы неизбежно — потребность возрастала против ее воли.
Несколько раз Лара откидывалась на спину, запускала руку в трусы и начинала водить пальцами по хлюпающей промежности, но сразу одергивала — после оргазма, даже мимолетного, принимать мужчину было бы совсем мучительно. Зачастую она боролась с желанием выразить презрение и прогнать очередного кредитора мужа, но каждый раз покорно сносила свою участь. Нужно оставаться беспристрастным механизмом и жить дальше.
В дверь робко постучали. Лара стряхнула печальные мысли, натянула свою лучшую дежурную улыбку из набора потаскухи и встала, чтобы открыть дверь гостю. Мужчина вошел и неловко переминался с ноги на ногу; в темном закутке, отгороженном шкафом от остальной комнаты, лица его было не разобрать. Лишь когда он повесил куртку и огромную рыжую меховую шапку и прошел, они смогли увидеть друг друга.
Высокий, нескладный, бледный мужчина лет двадцати пяти в серых брюках и старомодном свитере, из-под которого аккуратно выглядывал воротник розовой рубашки.
– Николай, — коротко представился визитер и робко прошел несколько шагов в сторону окна.
Взгляд Ларисы излучал равнодушие, она позволила клиенту рассмотреть себя — прямая, хоть и не приятная обязанность. Особа тридцати двух лет, жена слесаря трамвайного депо и мать подростка сына. Как еще она могла быть одета, прожив полжизни в общаге красного кирпича на улице Красных Зорь Иваново, как не в простой сатиновый халат? Высокая, отяжелевшая после родов женщина, черные волосы собраны в хвост на затылке, но два волнистых локона у висков своевольно опускаются до шеи. Не соображения меркантильного порядка вынудили ее на столь предосудительное занятие, а сложное переплетение более важных причин.
Если бы не врожденная скромность Николая и способность в любой ситуации показаться ничтожней, чем он есть на самом деле, он мог бы приписать на свой счет легкую победу. Лара, несмотря на напускную меланхолию, заметно изнывала и открыто сияла при виде живого мужчины. Желание настолько сильно овладело ей, что хотелось прямо сейчас разорвать на себе халат и накинуться на Николая. Она даже ни разу не подумала о подруге, оказавшейся в том же бедственном положении, но еще и обремененной двумя неполовозрелыми мальчишками.
– Ну что, начнем? — добродушно спросила Лариса, маскируя клокотавшую в душе смесь неразборчивого вожделения и приобретенного презрения к визитерам, — спускай брюки.
Женщина опустилась на колени, перед ее лицом дрожащие мужские пальцы пытались справиться с упрямым ремнем. Моментами Ларисе хотелось оттолкнуть его руки и самой побыстрее пробраться в ширинку, но вместо этого она заставляла свои излишне активные ладони поправлять волосы или собирать хвостик ослабленной резинкой. Мужчина наконец справился — расстегнул ширинку и замер. Лара подняла глаза, но он отвел робкий взгляд. Пришлось самой стащить с него старомодные серые брюки вместе с трусами. Как и у многих визитеров, член Николая не выражал восторга от встречи, он свисал над мошонкой мягкий и безжизненный, головка была полностью скрыта в капюшончике крайней плоти, а жесткие рыжие заросли почти полностью укрыли его от посторонних глаз.
– Мохнатый шмель, — добродушно сказала Лариса, чтобы разрядить неловкое молчание.
Обычно визитеры сыпали пошлостями и старались за долги выжать из Лары все, что только удавалось, пока она не заставит испустить семя. Сейчас мнимое превосходство над робким клиентом растопило женщину, даже позволило шутить. Лариса приблизила лицо и игриво лизнула мягкий писюн, она посмотрела на парня и ласково улыбнулась. Николай стоял напряженный и держал нижний край свитера и рубашки.
– Коля, расслабься, — вкрадчиво попросила Лариса.
Она подтолкнула парня к окну, пока он не присел на подоконник и не расслабил ноги. Тогда кончик языка настойчиво пощекотал скрытую кожицей залупу и Лара все это время смотрела на клиента снизу вверх, проверяя реакцию. Но член не пошевелился. Это может продолжаться долго, обычно удается ртом заставить мужчину кончить, а раздвигать ноги приходится только для самых настойчивых и морально устойчивых мужичков.
Лариса, не отводя глаз от лица клиента, всосала губами мягкий пенис и провела шершавым языком вокруг его безжизненного тельца. Но и проверенный прием не принес результата. Лара ускорилась, она постепенно выпускала член, сжимала губы на головке и оттягивала ее, как резинку. Потом снова всасывала в рот целиком, выпускала и тянула за головку. Исступленно проделывала она одно и то же действие, пока не осознала всю его бессмысленность, член едва заметно набрал в объеме.
– Коленька расслабься, пожалуйста, — женщина произнесла слова особенно внятно и настойчиво, скрывая раздражение.
Недовольство противоречило улыбке, просившейся на губы. Лариса поднялась, задумчиво глядя на робкого паренька, в другой раз она бы с позором вышвырнула такого ходока, но сейчас ей как никогда были нужны грубая мужская сила и медовые реки комплиментов или хотя бы ничтожное их подобие. Кроме того, реакция молодого человека, точнее полное ее отсутствие усугубляли душевные терзания относительно внешнего вида прелестницы. Казалось, молодой человек, отмахиваясь от предосудительного ремесла Лары, предпочел не мараться.
Лариса расстегнула пуговички халата с таким уверенным видом, будто за его полами таится главный козырь. Она распахнула, расправила плечи и гордо представила робкому взгляду свою объемистую грудь, на ее лице проявился интерес к тому, какое она производит впечатление.
— Можешь потрогать, если хочешь, — голос снизился до шепота.
Лариса не дождалась, сама схватила хлипкие, женственные запястья парня и положила ладони себе на груди. Дрожь пронзила ее тело, чувствительное прикосновение было сладким и теплым, а Коля вперил взгляд в тяжелые, каплевидные сиськи с крупными бледно-розовыми ореолами, замкнувшись в угрюмом молчании.
Женщина нащупала под свисающей ширмой рубашки вялый член и принялась мять в ответ на несмелые прикосновения парня. Мягкая плоть перекатывалась в нежных пальцах женщины, податливо сжималась в ладони. Разгоряченное тело Ларисы требовало разрядки, она стащила свои промокшие трусы, снова взяла безвольную руку клиента и как кукольную приложила ее к своей разгоряченной вульве.
Лариса охнула, задрожала и согнулась с открытым от избыточной чувственности ртом. Пальцы молодого мужчины погрузились в сочную пизду, разжиженная, горячая смазка заструилась по ним. Молодой мужчина и молодая женщина стояли друг напротив друга и ласково трогали гениталии друг друга, Николай жадно рассматривал крупные сиськи, переводил взгляд на пылающее лицо партнерши и снова опускал глаза на сиськи. Он обдавал сбивчивым, горячим дыханием щеку Ларисы, любовался ее ответными глубокими выдохами, дрожанием закрытых век и раздуванием ноздрей. Пенис в руке Лары начал твердеть, когда мягкие пальцы очередной раз наугад надавили на клитор, женщина вскрикнула и опала на грудь Коли. В тот же момент горячая сперма хлынула на ее живот. Глаза Ларисы струили тихое, спокойное сияние.
Вдруг раздался стук, даже сдержанный, он разнесся по комнате эхом. Молодые люди стояли, прижавшись друг к другу, и приводили дыхание в порядок после пережитого общего оргазма. Бескровное лицо Коли начало алеть, в его глазах, где-то очень глубоко, заблестела загадочная искорка. Стук повторился, но Лариса не спешила, она наслаждалась ощущением в руке — такого крупного органа еще не приходилось встретить, хоть и познала она в этих красных кирпичных стенах множество мужчин.
– Иду….минутку, — голос Ларисы оказался слабее, чем она ожидала.
С трудом женщина заставила себя оторваться от тихони-клиента, молчание было тяжелым от невысказанных мыслей. Она наспех застегнула на пышной груди халат и ухмыльнулась, мельком осмотрев потеки засыхающей спермы сбоку внизу живота. Лариса открыла дверь, на пороге стоял мужчина с нахальной улыбкой и зубочисткой в зубах на манер Уокера. Бригадир мужа — женщина сразу узнала его хитрую физиономию.
– Мадам, прошу прощения за томительное ожидание, — театрально проговорил соблазнитель, будто пришел облагодетельствовать бедную женщину, — у меня на полтретьего договорено.
Лариса растеряла все слова от немого изумления, смешалась под наплывом самых противоречивых мыслей. Она уставилась на неопрятного, отвратительного гостя с холодной вежливостью и сконфуженно прижала низ халата к измазанной спермой коже. Вдруг Николай протиснулся между шкафом и стоящими в проходе людьми, схватил куртку с шапкой и скрылся в мерцающем свете длинного коридора. Лариса вышла из оцепенения, сочла нового визитера более подходящим для делишек супруга и с принужденной улыбкой пригласила его в комнату.
Не без поползновений на щегольство бригадир вился вокруг ошеломленной женщины, навязывая свое общество, но его деликатности хватило не более, чем на десять минут и вскоре под напором грубой лапищи Лара в состоянии тупого смирения и безразличия встала коленями на край продавленного дивана, свесив лодыжки, и оттопырила широкий голый зад. Ради этой картины — белой, круглой, аппетитной жопы многие работяги оказывали мужу Ларисы услуги в надежде на его неплатежеспособность.
Мужик размашисто вгонял член в мягкое, гостеприимное влагалище Лары, удивлялся её распутной готовности и сжимал в руке подобранные мокрые белые трусы. Женщина, чья вынужденная терпеливая покорность притупилась и чуть не дала сбой, активно наталкивалась массивным задом на пах гостя и громко стонала, удовлетворяя накопленное возбуждение, но мысли ее были далеки от происходящего совокупления, они витали вокруг огромного члена Николая — одного из редких удовольствий, выпадающих на долю таких, как Лариса несчастных женщин. Не оцененное по достоинству сокровище — фаллос-коллос; глупо измерять член в сантиметрах, но тридцатисантиметровая линейка со школьного стола сына вполне могла подойти для сравнения.
Теплое, нежное чувство посеял случайный гость, хлипкий и узкий в плечах тихоня; за все время он не проронил ни слова, но его робкие прикосновения и взгляды запали глубоко-глубоко в душу Ларисы. Теперь она безошибочно отделяла грязное плотское удовольствие от нежного душевного трепета по другому мужчине.
Все обстоятельства этого рассказа — чистый плод моего воображения, кроме общаги красного кирпича в городе Иваново на улице Красных Зорь 1а. Можете загуглить, чтобы удостовериться в недостаточно депрессивном описании мною этого местечка. А пока следите, чтобы кнопка "Подписаться" оставалась красной и ждите новой главы про легкомысленных женушек слесарей трамвайного депо.