В понедельник на работе внезапно выяснилось, что мы чего-то там недосчитали по итогам прошлого года. Прибежавшая главбухша громко орала и требовала представить ей нужное “через пять минут чтоб было!!!”. Пришлось привлекать высшее руководство. Инна Альбертовна, выслушав всех, пообещала бухгалтерше наказать виновных, а нам велела поторопиться. Разумеется, поскольку в этих бумагах еще и конь не валялся, ни о каких пяти минутах и речи не шло. Вот дня два — это реально. И то если вечером задержаться.
На самом деле получилось дольше, потому что та самая гребаная бухгалтерия некоторые необходимые цифры дала нам только во вторник. Тут уже Галина Павловна поорала на главбухшу, отведя душу. Оба дня нам пришлось всем составом сидеть до девяти. Причем если нам с Иркой на это было пофиг, Светкин муж удовлетворился ее объяснениями по телефону, то Катькин ревнивец проявил нездоровую подозрительность. Он не поленился позвонить Галине Павловне и лично у нее выяснить что, как и почему.
К вечеру среды все было почти готово.
— Галина Павловна! — попросила Катька — Можно я сегодня пораньше уйду? Мне очень-очень надо! Вы же тут с девочками доделаете, там немного осталось!
Галина Павловна посмотрела на нее своим любимым недовольным взглядом поверх очков:
— Еще все перепроверить надо. А это опять допоздна сидеть!
Катька состроила такое лицо, будто у нее там дом догорает и надо срочно нестись спасать то, что осталось.
— Ладно. — разрешила Павловна. — Иди. В следующий раз мы уйдем а ты останешься. И не надейся, я не забуду!
Обрадованная Катька упорхнула, а мы остались. К шести часам работы осталось всего ничего. Галина Павловна, заметив как Светка, посмотрев на часы, горестно вздохнула, сказала:
— Ладно, молодежь, идите по домам. Тут немного осталось, я одна справлюсь.
Мы не стали благородно предлагать помочь. Светка исчезла моментально. Мы с Иркой не спеша, наслаждаясь морозной безветренной погодой и мелким снежком, пошли в сторону наших домов.
— Вить. — остановилась она у своего подъезда. — Может зайдешь? А то устала я за эти дни, да и вообще…
А почему нет? — подумал я. — Сегодня, пожалуй, наши желания совпадают.
Ирка сходу разделась догола и шмыгнула в ванную.
— Вить, давай ко мне! — услышал я уже оттуда.
Процесс взаимного омывания повторился, как в прошлый раз. Включая омовение гениталий — ее, до ответного покачивания бедрами навстречу моей руке, и моих, с обязательной проверкой чистоты на вкус. Кое-как вытеревшись, мы, не включая свет, поспешили в спальню. Я шел сзади нее, касаясь горизонтально торчащим членом Иркиных ягодиц. Каждое такое прикосновение отзывалось волной возбуждения, заставляющей член непроизвольно подпрыгивать. Как только мы приблизились к кровати, я не вытерпел, толкнул Ирку в спину, заставляя наклониться и сунул член между бедер.
— А-а-а-о-у-у! Вить, не торопись!
Я с прошлого раза помнил, что начинать Ирка любит медленно. И потому старался входить в нее плавно, хоть мокрое влагалище без проблем позволило бы ворваться в него одним ударом. Зато Иркино плавное “А-а-а-а-о-о-о”, нарастающее пропорционально глубине проникновения, приводило меня в восторг. Казалось, вагина и член — это музыкальный инструмент наподобие скрипки и смычка, и я сейчас могу извлечь из Ирки любые звуки по желанию, в зависимости от того, как буду действовать смычком. Я даже попробовал кое-что, отметив, что плавное “А-а-а-о-о” возникает только если входить медленно, а если воткнуть член резко, то, внезапно ощутив себя заполненной, Ирка резко и коротко, как-бы удивленно делала “А-а-ах!”, произносимое на вдохе. Вскоре мне стало не до этого. Ирка, стоя согнувшись перед кроватью, подняла правую ногу, поставив ее на край. Мне открылся изумительный доступ к промежности, член, показалось, стал входить в нее сантиметров на пять глубже. Во всяком случае я отчетливо ощущал ее губки, касающиеся моего лобка. Ирке тоже понравилось, стоны стали громче и интенсивнее, закончившись закономерным оргазмом. Ирка враз обмякла, собираясь упасть на постель. Мне же такая наша позиция нравилась и я, вцепившись в ускользающее тело, развил немыслимую скорость, трахая Ирку как отбойный молоток. Я успел. Ирка выскользнула из моих рук когда вся сперма была уже в ней. Я растянулся рядом с ней, слушая как глубокое прерывистое женское дыхание понемногу успокаивается.
После омовения измазанных спермой органов мы разлеглись на кровати, устроив перерыв перед вторым раундом, тем более что я, сбросив излишки возбуждения, был пока ни на что не способен. Ирка вяло перебирала в пальцах мошонку, перекатывая яйца. Я долго думал над одним вопросом, гадая, стоит ли задавать его в такой обстановке, но вспомнив что Ирка — женщина прагматичная и без комплексов, спросил:
— Ир, а что там у тебя с тем мужиком? Про которого ты тогда советовалась?
— Ревнуешь?
— Вот еще! Просто судя по твоему поведению он тебя так и не трахает?
— А-а-а, вон ты о чем… С тем мы разбежались давно. Так я его и не раскрутила на секс. Только время потеряла с этим импотентом чертовым. Мы как-то у подруги одной ночевать остались, она нам в отдельной комнате постелила, все как надо… Ну, думаю, вот сегодня-то он меня и… Ан нет! Спать легли — я в ночнушке, он в трусах, типа взрослые приличные люди, не прыгать же друг на друга как подростки… и как мы с тобой. — она хихикнула. — А потом лежим, разговариваем, я к нему жмусь — а он хоть бы что! Я уж и вертелась, пока ночнушка до шеи не задралась, и обнимала, и целовала, и хрен мяла, и сиськи ему подставляла… ничего. То есть вежливо так меня гладит, трогает за все места, а у самого не встает.
— Ир, но это же ненормально! Какой бы мужик не был, в такой обстановке у любого встанет! Даже если он не захочет!
— Вот-вот. В общем, разозлилась я, плюнула, отвернулась и заснула.
— Что? Вот так просто заснула?
— Ну… не совсем. Я ж вся в предвкушении была, из меня текло как… ну неважно. Короче… — только ты не смейся! — Как в детстве, сунула пальчик между ног и тихонечко сама себя успокоила.
— И он этого не заметил!?
— Я, Вить, в детстве в однушке жила. Спали все в одной комнате. Там хочешь-не хочешь научишься себя по-тихому удовлетворять чтобы никто не заметил. Вот родителям, конечно, сложнее было — сколько раз ночью просыпалась, а с их стороны скрип и вздохи.
— Мда, тяжелое у тебя детство было. Так а дальше с мужиком что? Ты ему утром высказала?
— Не, зачем? Нахрен он такой сдался, еще ругаться с ним? Просто по домам мы уже отдельно разъехались.
— Так ты теперь одна?
— Почти. Есть вроде один, но…
Нашу беседу нарушил отчетливый щелчок замка входной двери. Я растерялся, не веря своим ушам. Ирка ж одна живет! Она тоже замолчала, настороженно прислушиваясь. В коридоре пошуршали одеждой, а затем раздались приближающиеся шаги.
Я зажмурился от вспыхнувшего в комнате света. Поморгал, наводя резкость в глазах и наконец разглядел стоящую в дверях Катьку, а присмотревшись — еще и выглядывающего из-за ее плеча парня.
— Ир!
— Кать!
Возгласы прозвучали одновременно. На некоторое время обе потеряли дар речи. Парень за Катькиной спиной круглыми глазами таращился на нас, так и лежащих на спине, выставив на всеобщее обозрение все самое сокровенное. А у Ирки есть на что посмотреть — самодовольно подумал я.
— Ир, ты же на работе должна быть? — промямлила Катька.
— А позвонить слабо было перед тем как припереться? — огрызнулась Ирка.
— Так ведь… А я еще посмотрела — свет не горит, думаю точно на работе…
— Ну так вот нет! Ладно… — Ирка сбавила тон. — Хрен с тобой, что теперь делать. Идите в зал на диван раз уж вам так приспичило. А то мы тут тоже… немножко заняты.
Ее рука в это время массировала мой член, успешно возвращая ему необходимую твердость.
Катька развернулась и подталкивая перед собой парня удалилась.
— Сюда заходи! — донеслось до нас.
На Ирку вдруг напал хохотунчик. Она беззвучно тряслась, уткнувшись мне в грудь и смахивая выступившие слезы.
— Вить, а ты видел? Видел глаза того пацана?
— А то! По-моему, он в себя только завтра придет.
— Ага. А Катька-то! Нет, я у нее точно ключи отберу!
— Ир, и часто Катька вот так к тебе ходит?
— Бывает. — отсмеявшись, Ирка вновь занялась моим членом. — У нее муж ревнивый, она почти всегда под присмотром. А я рядом с работой живу, так что если ей уйти оттуда пораньше, то можно все успеть и вернуться домой как обычно, не возбуждая ненужных подозрений.
— А, тогда понятно.
Я припомнил, что только при мне Катька отпрашивалась У Галины Павловны не меньше четырех раз. Теперь понятно куда и зачем.
— Что-то их не слышно… — вдруг заметила Ирка. — Странно, вроде Катьке незачем время терять.
— Может они тихо?
— Не, я свой диван знаю. Скрипучий, зараза, как не знаю что. Не заметил что ли тогда со Светкой?
— Нам не до того было.
— А, ну да, конечно. Вить, ты как хочешь, а я пойду послушаю что у них там.
Мне тоже стало любопытно. С еще большим удовольствием я бы не только послушал, но и посмотрел, однако на счастье такое надежды не было совсем. Мы прокрались в коридор, замерев перед закрытой дверью. Оттуда слышались шорохи, неразборчивые голоса и поскрипывания того самого дивана, редкие и неритмичные, никак не согласующиеся с сексом.
— Что-то у них не складывается… — озабоченно шепнула Ирка. — Чего они там обсуждают? Они же сюда трахаться шли, значит все решено уже было. Пришли, разделись и вперед! Непонятно.
— Бог с ними, Ир, пусть как хотят. А мы-то будем? — я потерся членом о ее бедро.
— Ты еще спрашиваешь! Нет, не здесь! — оттолкнула она меня, пристраивающегося к ней сзади. — Пошли в спальню!
Приступить к самому главному мы не успели. Едва я вытянулся на постели, а Ирка легла рядом и взяла в рот головку, в коридоре послышался шум. Потом хлопнула входная дверь и пока я думал чего это Катька с кавалером так быстро ушли, эта самая Катька влетела в комнату, остановившись посередине. Ирка выпустила член изо рта и удивленно уставилась на нее. Катька пребывала в чем мать родила. Я мгновенно оценил увиденное — грудь явно побольше Иркиной, а соски так вообще размером с крупную черешню и такого же темного цвета. Бедра тоже пошире, живот покруглее. Лобок выпуклый, гладко выбритый, даже следов от волос нет. Между ног торчит краешек половых губ, и больших и малых, причем вторые сильно выступают над первыми.
— Ушел, гад! — сообщила нам Катька. — Ушел, козел! Его чувствительная натура, видите ли, не может заниматься сексом когда в соседней комнате кто-то есть и знает об этом!
— Да? — Ирка сделала удивленное лицо. — Но раздеться-то вы разделись? А потом что, не встал?
— Да какой там… — Катька поморщилась. — Это я сама разделась, он-то как деревянный сидел. А потом за него взялась — а он не дает даже пиджак снять! Не могу так! — говорит. Вот падла!
— Не повезло тебе… — лицемерно процедила Ирка, поглаживая мой член.
— Да вообще! А я уже настроилась, зудит все как будто год не трахалась, думаю — ну вот, ну сейчас… а тут такой облом. Куда я теперь такая пойду?
Тут Катька сообразила, что перед ней лежит не только Ирка, но и я.
— Ир, слушай… я не могу больше… уступи мне Витьку на минутку, а?
Я немного офигел от такой просьбы. Ирка, возможно, тоже, а может это она так молчаливо согласилась. Во всяком случае Катька, отодвинув ее, перекинула через меня ногу и подняв член вертикально упала на него. Член в одно мгновение оказался в горячей тесноте трепещущего влагалища. На лобок мне хлынула влага.
— М-м-м-м… хорошо-то как! — выдохнула Катька, начиная скачку.
Ирка полулежала рядом, подпирая рукой щеку и хитро посматривала на меня. Катька подпрыгивала на растянувшем вагину органе, низко наклонившись надо мной. Растянувшем вагину — это не оборот речи, это мои реальные ощущения. Почему-то по сравнению с Иркой Катькино влагалище оказалось до крайности узким. Я даже был не уверен, смог ли бы вставить в нее член, если бы не обильно льющаяся из нее смазка. Впрочем, удивляться особенностям Катькиной анатомии было некогда — перед лицом раскачивались здоровенные груди, задевая меня твердыми сосками, сама Катька постанывала низким грудным голосом, а по напряженному стволу скользило тугое влагалище, причем периодически мышцы в нем сжимались так, что член с большим трудом протискивался внутрь несмотря на смазку. Катькины стоны достигли апогея, зазвучав непрерывно и завершились громким оргазмом. Она без сил повалилась на меня, прижав грудь к лицу. Я чуть повернул голову, поймав губами сосок, крупный, твердый, и обладающий каким-то восхитительным вкусом. Я с удовольствием всосал его, обрабатывая языком примерно так же, как когда-то Иркин клитор.
— Слазь, Кать, моя очередь!
Я почувствовал как Ирка отпихивает подругу. Грудь сдвинулась с моего лица вверх. Надо мной промелькнул выпуклый живот, задев нос и щеки коснулся голый гладкий лобок. Выскользнувший из Катьки член был немедленно подхвачен Иркой и я почувствовал как на приведенный в вертикальное положение орган опускается ее вагина. В этот время Катька еще немного продвинулась вверх, накрывая мое лицо своей промежностью. Я уже понял чего она хочет и насколько смог высунул язык, стараясь раздвинуть им ее губки. Катька поерзала на нем взад-вперед, давая мне возможность оценить ее вкус по всей длине щели и остановилась, прижав к моим губам клитор. Собственно, примерно этого я и ожидал, хватая губами упругий стерженек.
Снизу, на члене неутомимо скакала Ирка, полируя влагалищем мой окаменевший столб. Ее частое дыхание, иногда переходящее в стон, подсказывало, что конец близок. Уж подобных звуков я от нее наслушаться успел и теперь довольно точно ориентировался по ним в Иркином состоянии. Катька боролась со своим желанием подмахивать, ее бедра периодически дергались, но при этом клитор выскальзывал из моих губ и ей приходилось занимать прежнюю позицию, отвлекаясь. Ирка, находясь сзади нее, для устойчивости поначалу схватилась за ее плечи, но так неудобно стало Катьке. Она сбросила Иркины руки, но та ухватилась уже за талию. Очень скоро Катька под действием ее рук, ритмично дергающих ее назад, а так же моего языка, заставляющего расслабиться и не сопротивляться, выпрямилась и даже немного откинулась назад. Иркины руки сползли с талии вверх и естественным образом легли на Катькины груди. Катька, почувствовав коснувшиеся сосков ладони, сладко охнула и накрыла Иркины руки своими, заставляя сжимать и массировать свои шары.
Несомненно, я давно бы уже кончил внутрь хлюпающего на моем члене влагалища, если бы не отвлекался на вылизывание Катькиной промежности. Ловля губами ускользающего клитора не дала мне слишком быстро достигнуть пика. Сначала вскрикнула Ирка и я почувствовал сокращения ее вагины, а Катька — судорожно сдавившие грудь Иркины руки. Наверное, для Катьки это оказалось слишком больно — она резко дернулась вперед, наклоняясь и вырываясь из лап подруги. Промежность прижалась к моему лицу еще плотнее, зато зад ее приподнялся, что позволило мне дотянуться до Катькиной вагины и воткнуть в нее два пальца. Катька взвыла. Я еще быстрее заработал языком, не забывая трахать ее рукой, что очень быстро довело Катьку до максимума. Она затряслась, а на мой и без того мокрый подбородок хлынул настоящий водопад из Катькиных соков.
Обе сползли с меня, вытянувшись по обеим сторонам, тяжело дыша и не проявляя ко мне никакого интереса. Я их понимал — и сам люблю после такого отдышаться, полежав неподвижно минутку-другую. Но сейчас-то я еще не закончил!
— Э, погодите, а я?!
Мне никто не ответил. Женщины так же неподвижно смотрели в потолок с выражением крайнего удовольствия на лице. Впрочем, Катька все же раздвинула ноги, слегка шевельнув рукой, что должно было означать приглашение. Я мигом оказался на ней и мне хватило десятка секунд, чтобы почувствовавший тесноту Катькиного влагалища член выбросил все, что копилось во мне в ожидании этого мгновения.
Слезать с Катьки не хотелось. Подо мной было теплое упругое тело, щека покоилась на мягкой груди, а член, несмотря на потеря твердости, все еще наполовину находился в ней.
— Ну хватит, Вить, слазь! Ты тяжелый! — спихнула меня она.
Я снова оказался между двумя женщинами.
— Ир, еще будем? — лениво поинтересовалась Катька.
— Ну если только разок…
Меня возмутило, что моим мнением никто не интересуется, хотя вроде бы я тоже должен участвовать:
— Девки! — изобразил я удивление. — Вы что, друг с дружкой собрались этим заниматься?
— Нет, с тобой.
— А меня вы спросили?
На обоих женских лицах мгновенно появились хитренькие сладенькие улыбки:
— Вить, ну ты же нам не откажешь?
Ирка цапнула меня за пах:
— Ой, Вить! Да ты там весь мокрый! И липкий! Пошли в ванную, мы тебя отмоем! Тебя когда-нибудь мыли две женщины сразу?
Я сначала хотел сказать “Мыли, ага. Неоднократно. Мама и бабушка, в младенчестве, когда мне месяц от роду был!”, но потом решил, что это не совсем соответствует моменту и молча поплелся в ванную.
Девчонки мыли меня на совесть, между делом подрачивая член, который никак не желал вставать.
— Вить, а зачем тебе такие заросли? — вдруг спросила Катька, подергав меня за волосы на лобке. — Давай мы тебя побреем? Будет красиво, как у меня! — она выпятила гладкий лобок.
— Да мне и так неплохо…
— Ну давай! Это тебе без разницы, а я тебе как женщина скажу — мне лучше, когда у мужчины тут все гладко. Правда, Ир?
— Ага. — подтвердила та. — Все должно быть аккуратно и в рот не лезть при минете.
— Ну брейте… — согласился я.
Мне было без разницы, а если им так хочется — пускай. У Ирки нашлась и бритва, и пена. Через пятнадцать минут мои лобок, мошонка и член были гладкими как у младенца.
— Ну вот, совсем другое дело. — удовлетворенно сказала Ирка. — Вылезай, Вить, а то нам тоже в душ надо.
Я вернулся в спальню, а девчонки остались в ванной обе. Я, пока их ждал, пытался угадать, вместе они моются или по очереди, а если вместе, то как. Если так как мы с Иркой… О, я бы с удовольствием на это посмотрел! Зря, наверное, ушел…
Наконец они вернулись, чистенькие, бодренькие и готовые к новым подвигам. Прижавшись ко мне с обеих сторон, сначала они общими усилиями попытались вызвать эрекцию. Ирка целовала меня в губы, Катька облизывала и покусывала соски, что оказалось до крайности приятно (а я, дурак, думал что так только мужчина может женщине делать!), кто-то, я не понял кто, гладил мне бедра, а вторая занималась непосредственно орудием воспроизводства. Я млел под их губами и руками, но в паху ничего не шевельнулось.
— Нет. — сказала Катька. — Так не пойдет. Ир, надо как тогда…
— Ага, точно.
Я настолько размяк, что даже поленился спросить — когда это “тогда”, с кем это они проделывали и что вообще задумали? Впрочем, последнее прояснилось само собой. Под зад мне подложили обе подушки, которые были на постели. Я оказался выгнутым вверх, а член словно установленным на пьедестал. Катька заставила меня широко раздвинуть колени. Ирка села рядом, поджав под себя ноги и наклонилась над пахом, потрогала член языком и всосала, сильно и глубоко. Катька же легла на живот, поместив голову между моих ног, подхватила меня под колени и закинула ноги вверх, не забыв широко развести. Это настолько напомнило мне, как я делал то же самое с женщинами, что на миг стало неуютно, точно это меня собирались трахать. Так что я чуть не подпрыгнул, когда что-то коснулось ануса.
— Лежи-лежи! — успокоила меня Катька. — Тебе понравится!
Ее язык скользил между ягодиц, вертелся возле ануса, приятно щекоча, а временами старался проникнуть внутрь! В этот миг все у меня внутри сладко замирало, я чувствовал, как напрягается сфинктер, не желаю впускать что-то извне, и в то же время отчаянно желал, чтобы этот язычок проник в меня. Поиграв с анусом, Катька немного сместилась и взяла в рот мошонку. Всю. Полностью. Я задохнулся от обдавшего низ живота жара и едва не пропустил момент как в зад мне проскользнул тонкий Катькин пальчик, уверенно пробравшийся в самую глубину и надавивший на простату. Тут я, кажется, не удержался от стона. Ирка издала невнятный звук, подавившись распрямившимся членом. Моя мужская гордость снова торчала кверху. Ирка обсасывала головку, Катька — яйца, не забывая вставленным мне в зад пальцем массировать простату, а я всерьез заволновался, что кончу раньше времени, оставив девчонок без удовлетворения. Приложив немалые усилия, я выдавил из себя:
— Ир… если вы и дальше так будете… то я сейчас…
Она сообразила о чем речь, быстро оседлав меня. Расположилась она почему-то спиной ко мне. Почему — выяснилось почти сразу. Ирка откинулась далеко назад, опираясь на руки, так, что я смог дотянуться до ее грудей и еле-еле пошевеливалась на члене, ровно настолько чтобы хорошо чувствовать его в себе. Катька же выпустила изо рта мою мошонку и теперь я немного видел только ее макушку, шевелящуюся между Иркиных бедер. Продолжалось это недолго — нашими совместными усилиями Ирка была доведена до требуемого состояния и в изнеможении рухнула на меня, скатываясь в сторону и увлекая меня за собой. Пока я поднимался, мое место заняла Катька, с подушками под задом и задранными ногами. От удара влетевшего в нее члена она едва не свалилась с подушек. Я удержал, вовремя поймав и подтянув обратно. Мои толчки сейчас были мелкими и короткими, в самой глубине вагины, не в последнюю очередь из-за того, что плотный контакт наших выбритых гениталий давал новые, замечательные ощущения, для чего я старался прижаться посильнее и потереться лобком о лобок. Со всеми этими хитростями хватило меня ненадолго. Катька еле успела за мной в последний момент и мы дружно кончили под любопытным взглядом Ирки.
Не успев слезть с Катьки, я услышал Иркино:
— Вить, а может еще разок?
— Не, хватит… вы и так меня затрахали. — ответил я и кинулся одеваться, подозревая что если задержусь, то они опять возьмутся за меня вдвоем и если это будет похоже на то, что я только что пережил, то я никогда не уйду.
После трех напряженных рабочих дней наконец-то все вернулось к обычному порядку. Я полдня пролазил в интернете, Ирка с Катькой трещали о чем-то своем, ведя себя со мной подчеркнуто официально, а вот Светка с Галиной Павловной какую-то работу себе нашли, сосредоточенно щелкая клавишами. Я не спеша пообедал и уже возвращался, когда навстречу мне попалась Ленка.
— Привет. — поздоровалась она, не выражая особой радости от нашей встречи.
— Привет. Лен… — решил я наконец узнать в чем провинился. — Я не понимаю. Что со мной не так?
— Ничего. — она сделала попытку уйти.
Я удержал ее:
— Пошли курить?
— Не хочу.
— Пошли. Мне спросить надо у тебя кое-что, а тут шляются всякие.
Нехотя она направилась вслед за мной. На курительной лестнице никого не было, но я на всякий случай поднялся на самый верх — четвертый этаж, где, как я знал, дверь тоже, как и на первом, была заколочена наглухо.
— Лен, чем я тебе не угодил? — спросил я.
— Нормально все, Вить.
— Ну как нормально, если ты на меня так смотришь? И сквозь зубы разговариваешь?
— Не обращай внимания. Это я так…
— Что еще за “так”? Я места себе не нахожу, гадаю, отчего ты на меня злишься!
— Да не злюсь я! Что ты пристал!?
— Не-е, так не пойдет… — я развернул Ленку к себе, заглянув в глаза — Лен, ну хватит… Прости, если я когда-то не то сказал… Я ж не со зла.
Ленка внимательно посмотрела на меня, всхлипнула и уткнулась носом в грудь.
— Леночка, ты чего? — гладил у по голове всхлипывающую женщину. — Ну перестань…
— Я не на тебя, я на себя злюсь… — донеслось до меня сквозь всхлипы. — Что как дура, наговорила тебе тогда с похмелья… Я этого никому не рассказывала…
— Всего-то? Лен, перестань. Выговорилась и хорошо. Я тебя не осуждаю и все прекрасно понимаю. Ну перестань, а?
Преодолевая слабое сопротивление, я повернул ее лицо вверх, посмотрел на мокрые от слез щеки и повинуясь минутному порыву слизнул текущую из глаз влагу. Ленка ошеломленно замолчала, так и застыв с приоткрытым ртом. Яркие свеженакрашенные губы манили и я, не удержавшись поцеловал ее, вытянув язык и просунув его Ленке в рот настолько, чтобы коснуться ее языка. Сначала она оцепенела, а потом с жаром ответила. Наши языки боролись друг с другом, и уступали друг другу, сплетались, терлись, облизывали губы партнера, касались щек изнутри. О некоторых продемонстрированных Ленкой фокусах я и не подозревал, но охотно повторял вслед за ней. Мы оторвались друг от друга минут через десять. Ленка раскраснелась и тяжело дышала, я, наверное, выглядел так же.
— Ой… — переступила она с ноги на ногу и перейдя на шепот, добавила — Вить, я, кажется, потекла… Вот что ты наделал?
— А я что? Я вон тоже… — продемонстрировал я топорщащиеся брюки.
— Тебе-то проще… Сейчас сдуется и все. А мне до вечера в мокрых трусах… И потом, я теперь до дома не в себе буду. У меня никогда возбуждение просто так не проходит, так и хожу заведенная пока разрядку не получу хотя бы вручную.
— Лен, а может… давай прямо здесь, а?
— Нет, Вить… Я тебя правда очень-очень хочу… но люди же ходят. Сейчас пообедают и повалят курить. Вдруг услышат? И потом, на мне слишком много всего — брюки, колготки, трусы… пока снимешь, пока оденешь…
— Да… — я признал что она права. Лишний раз охнет — внизу сразу услышат. — Лен — предложил я — Давай тогда я тебе хоть так помогу… не раздевая.
Я залез ей под блузку, погладил живот и сунул руку за пояс брючек. Она втянула живот, помогая мне. Под брюками я забрался в колготки, а потом и в трусы. Пояс Ленкиных брючек оказался в районе локтя, стесняя движения, но внизу, между расставленных ног, моя ладонь свободно коснулась мокрой расщелины. Ленка шумно вдохнула сквозь сжатые зубы. На всякий случай я накрыл ее рот своим, пропустив рванувшийся мне навстречу язычок и пальцем раздвинул губки, с ходу погружая его в вагину. Ленка выгнулась навстречу трахающей ее руке, а я постарался прижать запястье к клитору, чтобы шевелящаяся рука задевала и его тоже. Вообще, я мог даже не шевелиться. Ленка приседала сама, клитор терся о большой палец, а внизу, в вагине, я пошевеливал средним и указательным. Продолжалось это всего ничего — скоро Ленка задышала чаще, перестала реагировать на мои губы и наконец со стоном осела. Моя рука выскользнула из брюк, а она оказалась на корточках, держась за мою ногу чтобы не упасть.
— Вставай… — потянул я ее вверх.
— Подожди… Сейчас…
Ленка потянулась к моим брюкам:
— Вить, давай я тебе тоже… что ты будешь мучиться…
Она расстегнула только пуговицы на ширинке. Я не сопротивлялся — член в самом деле стоял как чугунный, налившись такой же тяжестью. Она, вытащив его наружу, переместилась поудобнее и обхватила его губами. Я с самого начала не утерпел и начал подталкивать ее голову, надевая сильнее. Ленка и сама старалась, быстро двигая головой и стараясь высосать из меня сперму, пока не заполучила ее полный рот. Губы сжали ствол еще сильнее, чтобы не пролить ни капли на одежду, Ленка несколько раз звучно сглотнула и только потом выпустила мою плоть, вытирая губы.
— Подожди… — поднял я ее. — Я помогу. — и слизнул в уголке рта маленькую капельку.
Провел языком вокруг ее губ и по губам, сунул между них… И мы опять стояли и целовались, причем мой член, который я не успел убрать, теперь находился в ее руке, нежно массируемый тонкими сильными пальчиками.
— Все, хватит! — оттолкнула она меня. — А то опять начнется! Я уже чувствую.
Поправив одежду и осмотрев друг друга на предмет следов, мы дождались пока внизу никого не останется и спустились, собираясь разойтись по рабочим местам.
— Вить… — тронула она меня перед тем как свернуть к себе — У нас послезавтра день рождения у Федора… Праздновать будем. Ты тоже заходи, хорошо?
Вечером я мужественно проигнорировал Иркины намеки на предмет проводить ее домой и позорно бежал. Организм требовал отдыха. Да и просто отоспаться не помешало бы. Все-таки Ирка с Катькой вчера слегка превысили мои возможности. Хотя вообще неплохо было, да. Но если так каждый день… не, ну нафиг. Да и слишком уж они… как бы это сказать… агрессивные. Хоть бы раз поинтересовались моим мнением. Но дело знают, этого не отнимешь. Сразу виден и опыт, и любовь к этому делу. Кстати, об опыте… а не запастись ли мне презервативами? А то как бы вместе с опытом они со мной еще чем-нибудь не поделились. Впрочем, нет. Обидятся. Но средства защиты все равно нужны. Мало ли что. С этой мыслью я повернулся набок и заснул, решив завтра с утра посетить аптеку.