День не предвещал ничего хорошего с самого его утра. Как и свойственно всеми любимому марту, белоснежный хрустящий снег, что выпал за вчерашний вечер, с завидным рвением изменил свое агрегатное состояние из твердого — в грязное. На улицах снова началась эта черно-серая история жизни, а до победного лета предстоял еще очень долгий путь…
В квартире наших очаровательных героинь, как всегда жутко пахло перегаром, сигаретным тяжелым дымом и неизвестной выпечкой. Все вместе это создавало необычайный купаж из ароматов, который девушки постоянно вдыхали, тем самым превращая и так не самое приятное утро в смертельную муку. Те, кто ведут подобный образ жизни, прекрасно понимают, что такое просыпаться в жутко давящем смоге.
Первой очнулась Ксюша. После продолжительного алкогольного вечера, ее опухшая физиономия долго не могла разомкнуть тяжелые веки и увидеть движение нового дня. В кровати было невыносимо жарко, девушки уснули под тяжелым пуховым одеялом и перед сном, зачем-то, позакрывали все окна в квартире. Сейчас жутко хотелось пить и в туалет…
Отойдя от утреннего паралича, Ксюша первым же делом вскочила с кровати и распахнула большое окно. В комнату ворвался свежий, холодный воздух, обдав девушку с головы до пят всей своей природной силой. Высунув высохший от сна язык, Ксюша стала жадно вдыхать поступающий кислород. Голова по-немногу прояснялась, внутри понемногу пробуждалась жизнь, но девушке все еще сильно хотелось по нужде. Прошаркав босыми ногами по дешевому, уже затертому, ламинату до кухни, она бросила быстрый взгляд на образовавшийся на оной бардак и отрешенно продолжила шествие до заветного холодильника.
Держа в руках бутылку холодной газированной воды, Ксюша направилась в ванную комнату. На ходу открывая крышку, она одной рукой пригубила из нее воду, в тоже время другой рукой спустила трусики до колен и плюхнулась на унитаз. Холодный ободок обжигал нежную девичью кожу, из-за чего все тело покрывалось неприятными мурашками.
Справив нужду, Ксюша просушила промежность куском туалетной бумаги и стянула с себя белую растянутую футболку, в которой постоянно спала, оставшись полностью нагой, представляя себя первой женщиной, сотворенной из мужского ребра, вышедшей в райский сад. В такое неблагоприятное утро, самым правильным выходом будет — отлежаться часик-другой в ванной и насладиться абсолютным одиночеством, горячей водой и горячим кофе. В том же виде, голышом, она вернулась на кухню и поставила голубенький металлический чайник, в котором еще оставалась вода с прошлого или позапрошлого утра, на плиту. В ее распоряжении были лишь самый дешевый Якобс Монарх и молоко в непонятной картонной упаковке с абсолютно незапоминающимся названием. Сахар Ксюша не употребляла, недостаток она прекрасно восполняла при помощи его более прекрасной версии — алкоголя.
Пока чайник закипал, девушка уселась голой задницей на стол и, нагнувшись к плите, закурила сигарету от горящей конфорки. Мало кто сможет ощутить такой же кайф, какой курящий человек ощущает от первой сигареты за день. Ее не смущали даже крошки от печенья, оставшиеся жить на столе, которые впивались, словно шрапнель выпущенная из вражеской шхуны, в ее нежную розовую задницу. Приложив сигарету к опухшим от похмелья губам, она сделала смачную, долгую затяжку и блаженно закатила глаза…
Вода в чайнике неистово забурлила, а сигарета уже беззаботно тлела в пепельнице, продолжая испускать вверх тонкую струйку дыма, которая через некоторое время исчезала в недрах вытяжки. Лицо Ксюши приняло излишне одухотворенный, для похмельного утра, вид и прихватив с собой все необходимое, она проследовала в наполненную горячим паром ванную…
Анна лежала на боку, спиной к окну и сладко дремала. Одеяло лишь слегка накрывало ее пышущее юностью тело, отчего сквозь сон она начинала чувствовать холод, идущий с улицы через распахнутое окно. Поерзав на месте, она пыталась машинально поправить полоску трусиков, врезавшуюся ей в задницу во время сна, и ей это никак не удавалось.
Спала она, надо сказать, всегда неспокойно. Каждую ночь она ворочалась, скидывала одеяло, роняла подушки и раскидывала руки в стороны, постоянно ударяя свою подругу, от чего та, не могла насладиться своим сном в полной мере.
Вот и сейчас, Анна Викторовна сопела на краю кровати, используя локоть вместо подушки, ибо последняя давно уже покоилась на полу возле тумбочки. Девушка спала в одних трусиках, предпочитая давать свободу своей груди и телу. И в целом, ей было комфортно ходить по дому без одежды, что никак ее не стесняло перед подругой. Скорее наоборот, Анне доставляло приятное удовольствие пытаться приобщить ее к своей привычке. И со временем, Ксюша тоже стала носить на себе меньше элементов одежды, а иногда она представала перед Аней совсем голышом. Возникающее сексуальное напряжение щекотало нервы и нередко создавало девочкам почву для различных эротических фантазий с обоюдным участием. Однако, не смотря на довольно свободные взгляды, воплощать в реальность эти фантазии им, пока, не приходилось. Всякий раз подобные ситуации ограничивались лишь страстными поцелуями и легкой, романтичной прелюдией. Не сказать, что девушки были склонны к гомосексуализму, но бисексуальность в их юных душах определенно присутствовала. Это свойство нередко выливалось в неловкое напряжение, которое со временем переставало быть неловким и превращалось в приятное, будоражащее. Алкоголь же, постоянно присутствующий в их крови, лишь больше подстегивал к безрассудным поступкам.
Распахнув глаза, Анна перевернулась на спину, обнажив свою молодую, упругую грудь и со всей силы потянулась вверх, от чего тело началось складываться в мостик, настолько сильно все затекло во время сна. Быстрый осмотр кровати привел к выводу, что подруга уже проснулась и куда-то смылась. С улицы доносились звуки бурной жизни, которые сигнализировали о том, что город уже давным давно проснулся и делает свои дела, пока Анна столь беззаботно нежилась в кровати.
Взглянув на настенные часы, которые показывали четверть одиннадцатого, девушка скатилась с кровати на пол и прижалась головой к упавшей подушке. Даже на жестком полу, если свернуться калачиком, можно сладко проваляться еще пару часов. В неподвижном состоянии промежность слегка зудела, напоминая о вчерашнем вечере. Декан довольно сильно разгулялся в ней и последствия теперь, доставляли неприятные ощущения. Аккуратно просунув руку между гладко выбритых ножек, Анна поправила трусики, все еще зажеванные попой и запустила пальчики между половых губ.
Внутри было очень сухо и неприветливо. Приоткрыв глаза, девушка поднесла другую руку ко рту и, как следует смочив слюной, направила ее в трусы.
Касания влажных рук произвели целительный эффект на ее вагину. Внутри сразу стало влажно и горячо, от напряжения мышц зуд становился приятным. Как следует увлажнив бугорок клитора, она стала поглаживать его большим пальцем, в тоже время отправляя другие пальчики прямо во влагалище, осторожно, чтобы ногтями не поцарапать кожу изнутри.
Как только трусики начали мешать ее забаве, они тут же, стремительно, полетели с ножек, прямо в центр комнаты, а сама Анна, подложив подушку под спину, облокотилась на тумбочку и раздвинула ноги пошире, от чего створки губ приоткрылись. Погрузив два пальца внутрь, она продолжила усиленно массировать свой клитор, заставляя его набухать и краснеть.
В комнате, тем временем, становилось все холоднее и холоднее. Не смотря на возбужденное состояние, волосы вставали дыбом, а тело покрывалось крупными мурашками. Раздосадованная таким положением дел, Анна одним движением вскочила с холодного деревянного пола и направилась прямиком к злосчастному окну. Трусики так и остались одиноко лежать посреди комнаты, брошенные на произвол безразличной судьбы.
Из ванной комнаты доносился звук льющейся воды. Из-за этого, внутри сразу появлялось ощущение приближающегося тепла. Отличная мысль пришла в голову Анны Викторовны насчет ее дальнейшего времяпрепровождения. Окно она закрыла, чтобы сквозняк не гулял между ее ножек и не остужал разгоряченное женское естество. Шум улицы отступил на второй план, оставив в мыслях Анны желание теплой, наполненной паром ванной и приятной эротической игры.
Ксюша нежилась в толще горячей воды, из которой наружу выглядывали голова и две голые коленки, разведенные в сторону. Зеркало, висящее на стене, давно покрылось толстым слоем пара, став мутным прямоугольником, превращая любые отражения в размытые, едва узнаваемые силуэты. Небольшая по размерам комната вмещала в себя такую же небольшую и неглубокую ванну, закрытую шторкой, белый и всегда сверкающий унитаз, над которым пристроился шкаф для необходимых в быту принадлежностей: от туалетной бумаги, до средства для мытья стекол. Ванная, пожалуй, была единственным местом в квартире, которая всегда содержалась в чистоте, во многом благодаря Анне и ее придирчивому отношению к гигиене. Поэтому доступный спектр моющих средств мог бы впечатлить даже бывалого работника клиннинговой службы. При их довольно безответственном образе жизни, поддерживать чистоту во всей квартире было делом проблематичным, однако ванная комната и спальня регулярно подвергались нападению, так обожаемой Анной, хлорки. Будучи токсикоманом, запах хлорки она возводила в свои фавориты, среди специфических ароматов.
Ксюша же была не столь фанатична в этом вопросе и, хоть помогала подруге в уборке, делала это скорее с неохотой. Девушка росла в обеспеченной, но очень строгой семье и с самого детства на нее возлагали обязанности по дому, которые она терпеть не могла. И только покинув родительский дом, и поступив в универ, она начала жить вместе с подругой и почувствовала запах свободы. Весна ее юности расцветала в дикой природе, полной опасностей и соблазнов и тратить драгоценное время на неинтересные занятия нисколько не входило в ее планы. А уборка для нее, как раз, входила в список тех самых неинтересных занятий.
Монотонный звук льющейся воды вводил хмельную Ксюшу в расслабляющий транс, призывая слиться воедино и остаться в ее объятиях навсегда. Когда ванна набиралась доверху, она вынимала пробку и давала воде стечь наполовину, чтобы наполнить ее снова. И, когда в очередной раз ее сознание осталось наедине с белым шумом, раздался звук поворачивающейся дверной ручки и легкий скрип петель. Вернувшись в реальность, Ксюша приподнялась из ванны и, опершись руками об бортики, приняла положение сидя. Сквозь штору был виден голый женский силуэт, закрывавший за собой дверь, не давая выходить теплу. По плиточному полу раздавались глухие удары босых ног, решительно направляющихся к унитазу.
— Ксюш, я пописать… — промолвил голый силуэт, усаживаясь на унитаз. — Вот тебе с утра не спится… Тебе же сегодня не надо никуда ехать, лежала бы спокойно со мной в кровати.
Ксюша слегка отдернула штору и взглянула на подругу. Та сидела на унитазе, со сведенными вместе коленями и придерживала тяжелую голову ладонью за подбородок. На ее лице сияла подозрительная улыбка.
— Я выспалась, захотелось немного поваляться в горячей воде. Мне, в отличии от тебя, хватает девяти часов на сон… — Подметила она, возвращаясь в лежачее положение.
Вода продолжала литься из крана, заглушая все окружающие звуки так, что действия Анны на унитазе не были замечены.
— Ну извините, что я люблю поспать, такова уж моя беспечная натура… — шутливо возразила Анна, — Между прочим, у меня вчера был о-о-очень тяжелый день. И вообще, что за сволочь Каланча, могли же нормально договориться, по человечески. А этот старый хуй так со мной поступил! Надеюсь что сегодня мне не придётся подставлять свою жопку для того, чтобы устроиться на работу. А то, может быть, это у нас сейчас такая новая форма оплаты за самые обычные вещи? «Можно, пожалуйста, пачку «Парламента»? Конечно, с вас 50 рублей и возьмите в рот моего дружка!». Я вообще… не понимаю, как таких людей держат на работе…
Ксюша лежала с закрытыми глазами и слушала занимательный монолог подруги.
— Так ещё и цену какую заломил… — не унималась Анна. — … Придется использовать… все свое обаяние, чтобы отдать бабло… вовремя…
— Послушай, ты не появлялась в универе… — Начала было Ксюша…
—… Хм…
— Что такое? — Ксюша вопросительно повернула голову в сторону Ани. Сквозь штору было видно, как силуэт продолжал сидеть на унитазе, но уже в другой позе. Голова была запрокинута высоко вверх, а спина полностью облокотилась на бочок унитаза.
— Все нормально… — дыхание девушки было прерывистым, а голос с каждой фразой становился все ниже. — … Я просто… не могу унять свой… гнев…
— Да гонишь… — Ксюша снова приподнялась в ванной и отдернула штору.
Анна сидела с широко расставленными ногами и мастурбировала. Одной рукой она орудовала между ног, пока вторая рука сжала сосок на левой груди. Ее глаза были закрыты, поэтому она не успела среагировать на действия подруги и остановиться. Открыв глаза, Анна, одновременно виновато и игриво, уставилась на Ксюшу. Ксюша тоже смотрела на неё с красными щеками, то ли от температуры установившейся в ванне, то ли смущения от действий подруги.
— Захотелось с утра поиграться… — первой тишину нарушила Аня. Она сказала это так, будто родители запретили играть ей в игрушки до обеда, а она нарушила этот запрет. В голосе звучала робость вперемешку с наигранной обидой.
— Почему здесь? — Ксюша переводила взгляд то на ехидное лицо, то на набухшую грудь, то на блестящий от смазки клитор подруги, отчетливо выступающий на фоне бритого лобка.
— Ты окно открыла, в комнате холодно. А здесь тепло… И вдвоём веселее… — Пояснила Анна, неспеша поднося руки к возбужденным чреслам.
Ксюша полностью отодвинула штору, открыв своё обнаженное тело и села поперек ванны, оказавшись прямо напротив подруги, которая продолжила свои действия между ножек, но уже не так интенсивно, как раньше.
— Мое тело тебя привлекает? Или ты уже привыкла его видеть и оно тебе не интересно? — Негромко поинтересовалась Анна.
— Я старалась не зацикливать внимание на твоём теле, это довольно неловко… — ухмыльнулась Ксюша, почувствовав прилив крови к интимным местам.
—… Ах… — С губ Ани сорвался томный вздох от напряжения в животе. — Я тоже чувствую себя немного неловко… Но возбуждает невероятно…
От такого зрелища руки Ксюша сами тянулись вниз, к ее набухающему бугорку.
Анна вытянула ножки в сторону подруги, чтобы та могла как следует рассмотреть ее половые губки, раскрывающиеся от каждого трения пальцев об клитор. Смазка выделялась настолько обильно, что все излишки попадали на ободок унитаза и стекали неразрывной нитью на пол. Влажные пальцы, расставленные в виде рогатки прижимались к лобку и ловко скользили по поверхности, заставляя девушку сжиматься и дергаться от каждого действия. порно рассказы И все время она старалась не отводить взгляд от Ксюши, наблюдая за ее поведением и реакцией. Публичная мастурбация несколько отличалась от игр в одиночку, было очень стыдно и одновременно безумно возбуждающе. Анне казалось, что в этот момент она, подобно натурщице, позирует великому художнику, который старается всеми силами запечатлеть ее прекрасное голое тело на холсте и сохранить его в веках.
До самых мельчайших подробностей, нарочито обводя красным карандашом ареолы сосков, делая их излишне выразительными и крупными, как два набухших отростка они призывно смотрели вперед. Автору очень хотелось приукрасить реальные анатомические формы его музы, но руки яро протестовали этому, выводя натуральные естественные линии небольшой, но выразительной груди с широкой и глубокой впадиной посередине. Узкой талии с выпирающими из-под груди ребрами и плоский, чуть впалый животик с резкой завитушкой, изображающей пупок. Едва ли ее бедра можно было назвать широкими, скорее стройные бедрышки плавно перетекали в стройную задницу с красивыми линиями сгиба. Особыми витиеватыми штрихами вырисовывались растрепанные ото сна каштановые кудряшки, пожалуй самое сложное в этой картине. И заканчивалось все грубыми и грязными линиями рук, что беспардонно тянулись к сокровенной трещинке между бордовых складок промежности. Натуральность такого поистине бестиарного образа навечно бы застряла в памяти захваченного взглядом зрителя, хотя сама девушка, по окончанию процесса, предпочла бы сжечь этот мимолетный фрагмент высокого искусства.
Ксюша завороженно, с придыханием и томительным волнением, созерцала данную картину, стараясь рассмотреть подругу во всей ее красе, как можно тщательнее. Ей безумно нравилось, как напрягался живот, как набухшая грудь покачивалась из стороны в сторону, как капли пота стекали со лба на подбородок и хаотично падали на тело Анны, от чего та начинала блестеть, как хрупкий хрусталь в лучах искусственного прямого света. Область вокруг половых губ начинала краснеть от постоянного трения, даже не смотря на обильное количество смазки. Как это часто бывает, фантазии, разыгравшиеся в голове девушки, мешали ее сознанию привести мысли в порядок и лишь нагнетали напряжение. Сразу хотелось выпрыгнуть из ванны и обратить все фантазии в реальность. Никогда прежде мастурбирующая девушка не вызывала у неё таких эмоций. Хоть и в реальности это был ее первый подобный случай, она не ожидала такого эффекта. Мощным, разрушительным ураганом эта сцена снесла все рамки приличия и благоразумия, и Ксюша переключилась в режим похотливой кошки.
Выдернув пробку из ванны, она встала в полный рост, раскрывшись перед подругой во всей своей красе. Абсолютно лишенная всякого стеснения, она поставила ногу на бортик ванны и провела рукой снизу от половых губ до лобка, постепенно ведя руку все выше, по животу и остановилась на груди, защемив большим и указательным пальцем сосок, который тут же затвердел.
Аня интригующе посмотрела на Ксюшу, не переставая при этом играться со своей киской, запуская пальчики внутрь, как можно сильнее натирая стенки влагалища. Такие манёвры могут не сравниться с настоящим крепким мужским членом, резко и сильно входящим в неё на полную длину так, что подкашиваются ноги, но окружающая обстановка и приятная компания с лихвой компенсировала этот недостаток. Внутри неё было также жарко и мокро, как и снаружи в комнате.
Ксюша опиралась ногой на борт ванны, как самурай на тело павшего врага и сверху вниз наблюдала за телодвижениями подруги. Она хотела помочь Ане с ее оргазмом, чтобы та потом помогла ей со своим. Просунув палец между складок половых губ, она почувствовала, как смазка прилипает к коже. Желание ощутить внутри себя чужие пальцы и язык не проходило ни на секунду, клитор буквально вибрировал от возбуждения и жаждал оральной ласки.
— Боже, как же приятно… — Прошептала Анна, поднося влажную от выделений руку ко рту. Она высунула язык наружу и провела им по подушечкам пальцев, чтобы попробовать себя на вкус.
— Хочешь, я тебе сделаю приятно? — Решительно спросила Ксюша, вылезая из ванны на холодный плиточный пол.
Мокрые ноги тотчас почувствовали на себе холодный раздражающий зуд, но пьянящее возбуждение заглушало любые другие чувства. Сейчас она видела перед собой только похотливую самку, что также жаждет удовлетворения, как и она сама.
— И как же ты хочешь сделать мне приятно? — Поинтересовалась Анна, приподнимаясь с унитаза.
Ксюша подошла вплотную к подруге, приобняла ее за талию одной рукой, а другой рукой крепко ухватилась за грудь.
— Например, полижу твою дырочку своим языком… — Предложила Ксюша и коснулась губ Ани своими губами.
Девушки слились в страстном, мокром поцелуе, все крепче прижимаясь к друг другу. Разгоряченные тела сплетались между собой, превращаясь в единый организм, наполненный похотью и жаждущий разрядки. Зеркало начало отпотевать и снова отражать происходящее в ванной. Обе девушки украдкой бросали взгляд на свои отражения, рассматривая эту сцену еще и от третьего лица, лица зеркала. При этом создавалось ощущение, что помимо них в комнате находится кто-то еще и подсматривает за их игрой. Ксюша старалась выглядеть в отражении как можно развратнее, подставляя под взор Анны все свои лучшие позы, пока та полностью отдавалась процессу самоудовлетворения. Не разрывая поцелуя, она с силой сжимала ягодицы подруги, как можно крепче цепляясь ногтями, оставляя на коже краснеющие полосы. Бедро Анны выходило вперед, протискиваясь между ног Ксюши, а руки раскачивали задницу, отчего киска начинала скользить прямо по гладкому бедру, оставляя после себя блестящие влажные следы. Тело Ксюши начинало дергаться от удовольствия и еще сильнее прижиматься к подруге. Разжав губы, она провела мокрым языком по шее Анны и опустила голову ниже, на уровень груди, чтобы захватить ее сосок своими острыми зубками.
Почувствовав боль, Анна зашипела и еще сильнее впилась ногтями в задницу Ксюши, буквально насадив ее на свою ножку. Подруга же, не обращая никакого внимания, упрямо держала сосок зубами, не желая отпускать, но теперь еще сквозь зубы увлажняла его языком.
— Доиграешься сейчас, оттрахаю тебя как сучку… — Прошипела Анна, протягивая пальцы дальше, прямо к колечку ануса.
— Если силенок хватит… — Игриво отвечала Ксюша, хватаясь пальцами за другой сосок и крепко его сжимая.
Анна громко взвизгнула, отстраняясь от подруги, заставив ее отпустить свои соски. Она схватила ее за руку и с силой потащила за собой, выводя из ванны. Ксюша недоуменно потянулась за ней, грудь подпрыгивала в такт каждому резкому шажку, длинные светлые волосы совсем растрепались и от хвоста осталось одно лишь название.
Аня уверена тащила подругу, словно большую плюшевую игрушку, через всю квартиру, прямо в спальню. С лица Ксюши не пропадала похотливая улыбка и она покорно следовала за агрессором, не оказывая сопротивления, будто приговоренный к смерти преступник, идущий к электрическому стулу, отринув страх и сожаления. Наверное их отношения уже никогда не будут прежними, после такого все точно станет иначе. Она уже ментально ощущала, как подруга проникает в нее своими пальчиками. Как ее клитор зажимают пухлые красные губки, не давая вырваться из-под атак язычка. Она была готова абсолютно ко всему, что намеревалась делать с ней подруга.
Но у Ани были свои планы на тело Ксюши. Дотянув ее до места назначения, она буквально швырнула подругу на кровать и залезла сама. Сейчас они были словно жертва и охотник, и жертве бежать было уже некуда. Перевернув Ксюшу на спину, Аня первым делом обездвижила ее, схватив за руки и прижав ноги своими ногами. Таким образом для нее открылись все прелести тела подруги, которые теперь можно было как следует рассмотреть. У Ксюши была довольно длинная шея, которая перетекала в выразительный подбородок вверх и в приятную, мягкую грудь третьего размера вниз. В таком положении ее сиськи растягивались и становились желеобразными, но все равно были безумно красивыми и сексуальными. Вспомнив, что подруга вытворяла с ней, с ее сосками, в ванной, Анне захотелось как следует отомстить. Продолжая удерживать за руки и ноги, она прильнула губками к ее сосочку, как следует его прикусив.
— Больно! Отпусти! — Ксюша начала сопротивляться такому обращению и наигранно пытаться вырваться из рук подруги.
— А хы хах думала? — Спросила Аня, теребя сосок зубами. — Эфо Я фолько нафяла!
Она хищно, агрессивно впивалась в набухшие соски, словно оголодавший щенок, добравшийся до сиськи матери. А когда отпускала, то ее язык переключался на всю грудь, ключицы, спускался к животу и проходил вокруг пупка, возвращаясь наверх, чтобы присосаться к нежной коже шеи, оставив после себя багровый синяк. От каждого прикосновения слегка шершавого языка подружки, Ксюша получала мгновенный заряд острых, пронзающих нежное девичье тело, мурашек, которые сопровождались едва слышимыми и короткими, как азбука морзе, стонами. Она уже даже не делала вид, что сопротивляется, отдавшись воле подруги на все сто процентов, закатив темно-зеленые глаза и, слегка приоткрыв рот, облизывала постоянно высыхающие губы.
Возбужденная Анна заметила, что ее не менее возбужденная подруга не подает никаких признаков сопротивления и вообще, кажется уже не замечает ничего вокруг, нагло наслаждаясь данной обстановкой. Поэтому, обойдя своим языком подругу с головы до ног, она, словно альпинист, начала карабкаться по телу Ксюши вверх, приближая свою промежность прямо к горячему, полузакрытому ротику. Ксюша же, почувствовав свободу в только что зажатых руках, без всякого промедления потянулась к своим истекающим соками потаенным местам, попутно раздвигая стройные ножки как можно шире, чтобы предоставить самой себе полный доступ к возбужденному участку промежности. Элегантные, тонкие пальчики с легкостью нырнули в пропитанное смазкой влагалище, из-за чего девушка тяжело выдохнула весь имеющийся в груди воздух и начала жадно набирать его обратно, чтобы не потерять сознание от удовольствия.
Аня на коленках переступила через Ксюшины плечи, нависнув всем телом над головой подруги так, что ее вагина буквально впечаталась в подбородок и плавно проскользила прямо к ротику. Ксюша могла ощущать прелести Ани буквально всеми чувствами, настолько близко это пышущее жаром естество находилось к ней. Она чувствовала сильный, приятный аромат, который окутывал ее носоглотку. Нежные складки половых губ мягко прижимались к ее ротику, ожидая действий от Ксюшиного языка, который почему-то не спешил изведать, что же там внутри другой девушки. Аня решила не церемониться и ухватила подругу за голову, стараясь крепче соединить их губки между собой. Спустя мгновение Ксюша уже старательно вылизывала своим язычком все места, до которых могла дотянуться в такой позе.
Теперь уже Анне пришла очередь спокойно наслаждаться работой подруги, которая пыталась сексуально удовлетворить сразу всех участников случайно созданного тандема. Пока Ксюша засасывала ротиком клитор Ани, та активно извивалась, нависая всем телом над подругой. Чувства вспыхивали внутри Анны словно гейзеры испуская все свои силы куда-то вверх, где их могли увидеть и услышать, казалось, сами небеса и боги, восседающие на них. Она уже совсем не стеснялась своего голоса, издавая такие сладострастные стоны, что если бы старички-деды живущие за стенами имели более острых слух, они бы тут же накинулись на своих бабулек так рьяно, как в далекой своей молодости, не обращая внимания на больные суставы и дряблые телеса. Но на счастье, их игра оставалась незаметной для окружающих жильцов.
Ксюша старалась изо всех сил, чтобы подруга получила максимальное удовольствие. Аня победоносно восседала на лице подруги, раскачиваясь из стороны в сторону, чтобы язычок Ксюши мог достать до всех складочек, дотянуться как можно глубже внутрь влагалища. Все мышцы были максимально напряжены, чуть до судорог, спина выгибалась словно шест под тяжестью олимпийского чемпиона по прыжкам. Ей хотелось кончить все больше и больше, подзывая наслаждение к горячим половым органам, она, уже без всякой опаски, жадно хватала подругу за волосы, чтобы самой управлять процессом, наседая все жестче. Ксюше становилось все трудней дышать и руки, постоянно прижимаемые ногами Ани, с трудом дотягивались до клитора. От недостатка кислорода разум затуманился и она, безвольной куклой, лежала на кровати и пыталась сделать хоть что-то, пока подруга исходила истерикой от возбуждения.
Сейчас они были как абсолютная невозмутимость и неистовая ярость. Словно тигрица, преследующая лань несколько долгих минут, наконец настигла свою жертву в один мощный прыжок и впилась своими бритвенными клыками прямо в тонкую шею, отчего та лишь беспомощно дергалась и чувствовала, как жизнь стремительно покидает ее слабое тело. Но Ксюшу такой расклад больше не устраивал. В ней проснулась жажда жизни, больше чем у загнанной в угол зверюшки. Для нее секс был, все же, процессом обоюдным, где удовольствие получают все, и такая эгоистичная инициатива от Ани ей совсем не нравилась. Она отринулась от киски подруги, чтобы набрать в легкие воздуха и прояснить свой ум. Глаза смотрели вверх и видели каждый изгиб, каждую неровность на теле Ани, пытаясь найти за что ухватиться. Она видела, что Аня совершенно отрешена от реальности, с закрытыми глазами просто скачет на ее голове. Руки были все еще крепко зажаты, но могли сгибаться, чем она и воспользовалась. Ей стоило только ухватиться обеими руками за задницу Ани и сильно толкнуть, как подруга от полного отсутствия равновесия мигом полетела к изголовью кровати прямо на подушки. Она смешно плюхнулась на живот, совершенно не ожидая такого поворота, так что не издавая даже звука замерла в настороженном ожидании. Ушами она ловила шорохи, происходившие позади нее и тяжелое, томное дыхание подруги.
— Чуть не задушила меня… — Голос позади завершал громкий хлопок.
Лишь через секунду Анна ощутила огненное жжение в области задницы. Хлопок повторился и такое же ощущение появилось вновь. От неожиданности, девушка громко вскрикнула и обернулась назад. Ксюша стояла за ней на коленях и уже заносила ладонь для очередного удара. Аня напряглась и зажмурила глаза, в ожидании наказания. Но вместо шлепка по заднице, она почувствовала касание пальцев на своих половых губках. Два пальца медленно и уверенно погружались внутрь влагалища, ничем не останавливаемые, до самого упора, насколько позволяла их длина.
— Теперь, уж, ты точно насладишься моими пальчиками… — Ксюша придвинулась поближе к ее заднице, чтобы свободной рукой она смогла дотянуться до волос подруги.
Захватив рукой большой и плотный пучок кудряшек, она с силой потянула руку на себя, отчего голова Ани резко вытянулась вверх, а спина прогнулась, словно у кошечки во время потягивания. Теперь настала очередь Анны чувствовать себя беспомощной игрушкой, которую повалили на землю и безжалостно сношают пальчиками, придерживая за гриву, чтобы она никуда не сбежала. В ней тотчас же пробудилась невероятная покорность и смирение. Пока Ксюша натягивала ее на свою руку, та лишь кротко мычала в подушку, но по движениям ее вспотевшего тела было видно, что девушке сейчас пребывает на совершенно других планах наслаждения, нежели обычные смертные. Она, буквально, чувствовала как стенки влагалища расширяются, когда Ксюша проникала внутрь, каждое движение отражалось оглушающим звоном в голове и теле, подходя к финальной точке. Ксюша тоже чувствовала, что подруга вот-вот разразится оргазмом, настолько ее трясло и настолько она стонала, подвергаемая эротическими атаками.
Ксюша чувствовала, как сокращается влагалище, все чаще и чаще, пока на доли секунды всё в комнате не замерло, время остановилось на это мгновение. Пальцы выскользнули из влагалища, а тело Ани подалось вперед, сопровождаемое диким, первобытным, истошным ором. Ее тело обмякло, превратившись во что-то аморфное, лишь изредка вздрагивая, раскачивая попу из стороны в сторону. Ксюша, довольная своей работой, наблюдала за происходящим, лаская свой, разрывающийся от возбуждения, клитор. Ей было так приятно, что она довела подругу до оргазма. В голове всплывало все происходящее последние пятнадцать минут, как будто в картинках, задерживаясь на самых ярких моментах подольше. Подруга продолжала лежать в неприличной позе, как только что оттраханная шлюха и, с большой усталостью в теле, пыталась перевести дыхание. Промежность горела, требуя продолжения, но дух был истощен и требовал перерыва. Аня перевернулась на спину, чтобы легче дышать и видеть что-нибудь, кроме темноты подушки. В усталые глаза сразу забил проникающий яркий свет, не давая разомкнуть веки и взглянуть на все еще неудовлетворенную подругу. Все тело дрожало и тяжело поддавалось контролю, очень хотелось пить…
— Ты выглядишь очень развратно… — Ксюша продолжала елозить пальцами по киске, пытаясь как можно скорее и самой дойти до оргазма.
Своё тело, как правило, знаешь лучше, чем любое другое. Куда надавить, чтобы было много приятней, где эрогенные зоны чувствительней. И одной из таких зон, у Ксюши, были внутренние мышцы бедер, что при напряжение сдавливали влагалище, повышая давление на все входящие туда объекты. Будь то пульсирующий мужской член, которому придется быть очень крепким, чтобы протиснуться внутрь, или же свои собственные пальчики. И стимуляция этих зон приносила девушке ощущения сверх приятные. Она расставляла ноги чуть пошире и пальцами обеих рук надавливала на места крепления этих мышц и с силой проводила пальцы вверх. Ей это очень нравилось, особенно когда это делал кто-то другой, а не она сама. Подруга же, с каждой секундой, все больше остывала и теряла запал на продолжение, оставаясь лежать все в той же позе на спине, голая и довольная. Все жидкости, вышедшие из нее за все время их маленькой игры начали подсыхать и становиться липкими.
Как только глаза привыкли к яркому свету, она окинула взглядом Ксюшу. Та продолжала мастурбировать пожирая глазами подругу. Сейчас она выглядела абсолютно иначе, чем обычно. На ней не было никакой одежды, на теле все еще блестели пятна от слюней, смазки (и своей, и Ани) и от нее прямо исходил жар, жар неудовлетворенной молодой девушки, которая хотела постичь то же наслаждение, что испытала минуту назад Аня. В эту секунду Анне стало несколько стыдно, что лишь она одна получила, то что хотела и обделила этим подругу. В конце концов, она была инициатором всего действа и сама втянула Ксюшу во все это сексуальное приключение. Но Ксюша прекрасно знала свое дело и, не успела Аня опомниться, как та резко увеличила свою скорость. Пальцы заскользили как сумасшедшие по поверхности клитора, лицо начало изображать причудливые гримасы. Она зажмурила глаза так сильно, как будто они вот-вот должны были выскочить из орбит, рот раскрылся, язык подался вперед так, словно сейчас он хотел ощутить на себе вкус члена, тело беспомощно сжималось в клубок и… наконец разрядилось мощной вспышкой оргазма.
Такие моменты, в ее случае, редки, слишком сложно ей добиться сильного оргазма, что уж там говорить, хотя бы обычного оргазма. Но сейчас… сейчас ее тело будто пронизывали тысячи маленьких, едва заметных иголок, от которых начинаешь чувствовать не боль, а нечто совершенно иное, невероятно чувственное. Ей было тяжело стоять даже на коленях, хотелось просто упасть мертвой тушкой наземь и наслаждаться этими чувствами вновь и вновь. Сердце стучало так быстро, что еще немного промедления и оно остановится насовсем. Она пыталась продолжать мастурбировать до тех пор, пока у нее не откажут руки. Волна за волной накатывался на ее тело оргазм, заставляя все больше горбиться, пока она совсем не потеряла силы и беспомощно рухнула на простынь, словно подстреленный на охоте заяц, который не успел добежать до своей спасительной норки.
Голова потяжелела, казалось, на несколько килограмм, а все мысли были сфокусированы на ощущении оргазма. Сейчас она была на таком отдалении от реальности, так чувства переполняли ее внутренний сосуд, что хотелось просто смеятся. И она смеялась, так заразительно, сквозь прыснувшие из глаз слезы. Оказывается, это бывает настолько невообразимо сильно и проникает настолько глубоко, что начинаешь желать никогда не выходить из этого кратковременного состояния эйфории. О да, это была самая пре самая, что ни на есть — эйфория. По природному дикая и беспощадная, словно ураганом захватывающая твоё бренное, бессильное тело и мощным потоком выбрасывающее его куда-то вверх, оставляя умиротворенную душу покоится на заляпанной смазкой простыне.
На улице было холодно, грязно, мрачно и настолько неинтересно, что для людей, находящихся там, главной целью было как можно скорее переместиться из одного здания в другое, минуя серую и блеклую действительность. Но в спальне, сейчас, царила абсолютная иная атмосфера. От их страсти, запотели даже окна, заботливо ограждающие хозяек от унылой повседневности. Словно в турецком хаммаме, здесь было жарко и влажно, а девочки были похожи на сексуальных банщиц, которые после утомительных, но сладких, водных процедур, нежились на разворошенных простынях.
В такой страстной суматохе никто не обращал внимание на время, оно отошло на второй план в угоду похоти. И когда Аня пришла в себя, то часы, висевшие на стене, напомнили о важном деле, запланированном ещё вчера вечером.
— Фаак! Я совсем забыла о собеседовании! — завопила Аня и резко вскочила с кровати, подталкивая Ксюшу, которая продолжала лежать и прокручивать в памяти момент оргазма.
Анна ступила на твёрдый пол и помчала в направлении ванной комнаты, не забыв на ходу подхватить трусики, так и лежавшие все время в комнате.
После обязательного умывания, чистки зубов и сушки мокрой головы, она нанесла экспресс-макияж, стараясь сделать его выразительным, но не слишком вульгарным. Так и не позаботившись о какой-либо одежде, она вылетела из ванны в привычном для неё виде и ринулась к шкафу с одеждой.
На кровати, уже заправленной одеялом и покрывалом, мурчащей кошечкой возлегла Ксюша. Она накинула на себя ночную футболку, прямо на голое тело и продолжала сверкать своими прелестями, что располагались пониже живота. В ванну она так и не сходила, поэтому от неё обильно исходил запах пота, смешанный с запахом обильных выделений из влагалища. Лёжа на боку, она задумчиво ковыряла пальцем орнамент на покрывале, одним глазом подсматривая за подругой, которая натягивала на себя сексуальные ажурные трусики и, затем, подбирала под них лифчик, примеряя перед большим зеркалом на стенке шкафа то один, то другой. Нижнего белья у неё всегда было в широком ассортименте, даже учитывая, что дома она, нижнее белье, практически не носила. И надевала красивые трусики с лифчиками, даже если ее не ждал романтический вечер с мужчиной. Ей нравилось ощущать красивое и немного откровенное белье даже при походе в продуктовый магазин. Для собеседования требовалось что-то особенное, что сверху бы выглядывало из, расстегнутой на пару пуговиц, сорочки, а снизу подчеркивало упругую задницу сквозь тонкую юбку. Спустя несколько примерок и оценок глазами Ксюши, боевой наряд был успешно подобран.
— Теперь хочется выпить… — Ксюша тоскливо взглянула в окно. — у меня никаких дел на сегодня нет, поэтому я схожу в магазин, прикуплю что-нибудь, чтобы отметить твое удачное собеседование. Шампанское, как вариант?
Аня, в это время, натягивала на себя облегающую юбку-карандаш и заслышав слово «шампанское», почувствовала, как заурчало в животе от предвкушения.
— Такое я люблю! — заявила Аня, направляясь в коридор, где ее ждали сапожки. — А ты можешь взять ещё и оливок? А то у нас все закончились…
На улице до сих пор ничего не изменилось, разве что, стало чуть светлее и теплее. На асфальте все так же красовались безобразные лужи, в которых наверняка можно было и утонуть, при должной сноровке. Все, как назло, побросали свои машины где попало и дорога превратилась в незабываемое приключение с энергичными танцами по бордюру и любой другой сухой поверхности. Благо путь был недолог и спустя два квартала она обнаружила новое заведение. На огромном стеклянном окне была выведена надпись — «Rissоlе». Пройдя дальше Анна нашла-таки дверь внутрь и, уверенно дернув ручку, зашла в ресторан.
Навстречу сразу последовала обаятельная хостес, которая выглядела как модель с обложки «PlаyBоy», только носила при этом одежду. Прирожденная хостес передвигалась на невероятной высоты каблуке и делала это так непринужденно, что казалось она носила такие каблуки с младенчества. Определенно где-то существуют школы хостес, где маленьких девочек-сирот с детства обучают выглядеть как мифические нимфы в божественном саду. Эта девушка бросила оценивающий взгляд на Анну и на ее лице засияла дежурная улыбка.
— Добро пожаловать! Вы будете одни или с кем-то? — ее напускная заинтересованность сразу взбесила Аню. «Сучка… « Промелькнуло в голове.
— Я пришла
сюда не обедать, а узнать про свободные вакансии. Кто мне может с этим помочь? — Она держалась уверенно, с вызовом, готовая к любым трудностям. Сегодня работа будет ее, в этом нет никаких сомнений.
— Конечно, присаживайтесь за свободных столик, я позову управляющего. — все также улыбаясь, процедила девушка-хостес.
Она слегка отступила назад, указывая ладонью на самые неприметные столики в углу ресторана, которые располагались сбоку от довольно широкой барной стойки, за которой даже в такое раннее время кто-то сидел и коротал время. Барная стойка была устроена так, что делила ресторан на две части. По правую сторону от неё были самые приличные столы. В дальней стороне была воздвигнута небольшая сцена, на которой одинокими палками стояли пустые микрофонные стойки. И от сцены уже выстраивались просторные и массивные столы из приятного на вид дерева светлого цвета. Скамейки по противоположным сторонам от стола были также выполнены из дерева и украшались такими же светлыми подушками для удобства посетителей. Такие столы были оттеснены вплотную к стенам, оставляя широкий и удобных проход из самого входа к сцене и заканчивались на барной стойке. С левой стороны уже были небольшие столики на двоих-троих персон. Все тот же материал, но выглядели они уже не так интересно, как предыдущие. Зона здесь была меньше и явно предполагала акцент на скорый приём пищи. Должно быть здесь сажали людей, пришедших на бизнес ланч. Все стены в заведении были исписаны английскими словами разным шрифтом, на кулинарную тематику. «Еда — это наслаждение», «Время выпить вина», «Приобщись к культуре» и прочие. Несущие колонны были обиты досками, сделанными из винных ящиков. Вдоль того самого широкого окна были высажены невысокие растения, закрывающие посетителей за столом от внимания любопытных глаз с улицы.
Помимо одиноко сидящего за стойкой парня, в ресторане было занято ещё два столика со стороны сцены. Упитанные мужчины в пиджаках вальяжно развалились на скамьях и что-то бурно обсуждали, пока молоденькая официантка выносила им послеобеденный кофе. Судя по заставленному тарелками столу, ели они, как последний раз в жизни. Бедная девочка-официант сломала голову, пока разбиралась с посудой, чтобы поставить все чашки с напитками на стол. Толстяки в костюмах вежливо поблагодарили девочку за угощения и сопроводили ее пожирающими взглядами, пока та направлялась обратно на кухню с подносом, покачивая из стороны в сторону обтянутыми передником бедрами. В дверях она чуть не столкнулась с мужчиной, который в этот момент выходил в зал и не засыпала его горой грязной посуды. Между ними возникла неловкая пауза, мужчина раздраженно цокнул языком и направился дальше своей дорогой. Как оказалось, его путь лежал прямо к столику, за которым уютно расселась Анна и уже попивала латте, которым ее угостил нагловатый бармен, явно рассчитывающий на знакомство. Он перелез через барную стойку и вызывающе, и одновременно учтиво, презентовал ей бокал с молочно-кофейным напитком.
Представительный мужчина по хозяйски отодвинул один из стульев и присел за столик к Анне. Та вытаращила на него свои невинные глазки и похлопала ресницами в знак приветствия.
— День Добрый! Меня зовут Анна, а как зовут вас?… — Анна Дмитриевна прибегла ко всем возможным приемам для скорейшего получения рабочего места для своей беспокойной задницы. Сейчас она выглядела совсем иначе, чем с утра. Весь ее образ внушал непоколебимое доверие и прямо излучал ответственность и трудолюбие. Так она смогла поступить в Плешку и отучиться целый курс без каких-либо проблем.
— Приветствую, я управляющий этого ресторана. Меня зовут Константин Игоревич, но вы можете звать меня просто Костя. Я не такой старый, чтобы ко мне обращались по имени и отчеству. — В его голосе Анна распознала нелепого простачка, что пытается подружится со своей будущей подчиненной. Поэтому все ее хитрые стратегии начали меняться на ходу. Она уже метила себя на место администратора, а то и вовсе, чувствовала в себе силы подвинуть этого рослого тюфяка и самой плюхнуться в кресло управляющей. Как следует подобрав у себя в голове нужный для этой беседы голос, она начала свою песнь сирены:
— Вы знаете… — протянула она, — для меня самой будет приятнее называть вас Константин Игоревич. И не потому, что я считаю вас стариком, а потому что такие люди вызывают у меня безмерное уважение и трепет… — Голос становился все ниже и звучней.
— Как вам будет угодно… — Костик замолчал, вопросительно уставившись на сирену.
— Меня зовут Анна Дмитриевна — ехидно поправила ситуацию Анна Дмитриевна. — Но для вас я определенно буду Анной, Аней, можно и Анечкой. Мне нравится уменьшительно-ласкательные имена.
— Хорошо, Аня. — Костик откашлялся, приводя своим мысли в порядок. — Позволь поинтересоваться, Аня, чем же вызвано твое уважение и трепет передо мной? Мы только познакомились…
— Константин Игоревич! Я очень тонко чувствую людей и по вам видно сразу, что вы такой человек! — Заявила новоиспеченный эмпат и потянула руки к стакану с кофе.
— Ну хорошо, я тебе верю… Скажи, ты до этого работала официантом? — Поинтересовался Костик, наблюдая за тем, как Анна Дмитриевна оставляет следы от губной помады на краях стакана.
Лицо у Анны изменилось, стало непроницаемо каменным, растеряв все эмоции. Даже малюсенькие морщинки разгладились превратив ее в ребенка лет шести, который увидел как его родители делают ей братика или сестренку.
«Какой блин официант, болванка ты деревянная!» — Пронеслось у нее из левого уха в правое.
— Эм… Вообще, я пришла на должность администратора. И я определенно никогда не работала официанткой. Я учусь в ВУЗе и мне нужна работа по специальности. — Сирена отставила стакан подальше от себя и совсем скуксилась от такой обиды.
— У нас действительно свободна вакансия менеджера… — Начал Костик. — Однако сначала нужно будет отработать какое-то время официантом, а потом я уже посмотрю как вы будете справляться и самого видного претендента выберу менеджером…
— Это что, получается стажировка? — Лицо Сирены совсем опечалилось и стало походить больше на рыбу, выброшенную из лодки с продырявленной от крючка губой.
— Стажировка, а как же еще…